Хроники Сэйфории. Затерянная Земля (5) 2. Она мечтала об одном Пронзить врага своим клинком
 Скачать 0.83 Mb.
|
Глава XXXIII ПриговорОдно лёгкое прикосновение к холодному лезвию и небольшой трепет перед предстоящим уступил место сладостному предвкушению скорой расправы. Кручу клинок в руках, возрождая воспоминания о его прежней хозяйке. Ганна отныне среди предков, но я могу общаться с ней через своё истинное оружие, которому дам имя – «Дарующий Освобождение». Невольно вспомнилась промозглая немилинская осень – любимое время года ледяной леди. Листья на деревьях пестреют жёлто – красным калейдоскопом, а приморский ветер, сухой и колючий, свистит меж серых узких улочек города Свободы. Скудный урожай собран. Кельрунцы заняты изготовлением банок солений и утеплением каменных домов. Большая звезда более не посылает благодатных согревающих лучей, поэтому приходится надеяться на собственные силы. Горожане мрачны, как никогда. Они злятся, так как пару месяцев назад михуннцы, придя за очередной данью, истребовали контингент для своих резервов. Золотые монеты приходится прятать в закромах, ведь участились кражи. Осенью всегда так. Город погружён во мрак волнения, поскольку зима близко. Кто–то не переживёт стужу. Семьям придётся нелегко. Единое обычно войско сплочённых жителей Кельруна в этот период распадается. Каждый отвечает сам за себя. Друг может стать врагом. Всё что угодно ради выживания. Помню, как Рукк подумывал издать распоряжение об усилении наказания за хищение, но идея сошла на нет. Очевидно, что ужесточение режима породит лишь большие страдания. Единственный выход – поддержание перемирия с центром. Новая война добила бы нас окончательно. На фоне раздражённости соседей Ганна Каллиф кажется самой спокойной. – Не хочешь к нам присоединиться? – спрашиваю я девушку, собираясь в город. В руках огромная корзина с меховыми шубами и свежей выпечкой. – Предпочитаю остаться здесь, – Ганна зевает, перелистывая страницу очередного романа. Меня поражает её безразличие. – Жаль, твоя помощь бы очень пригодилась. Мне, Тэ и Джону предстоит обойти несколько кварталов. На это уйдёт уйма времени. – Вы сами вызвались заниматься благотворительностью. Я на это не подписывалась, – она даже не смотрела в мою сторону. – Зима на подходе. Ты греешься у камина, сидя за своим излюбленным делом. Но представь какого тем, кто живёт за пределами особняка, – я не понимаю почему просто не могу оставить девочку в покое. Наверное, мне хочется её как–то растормошить. Наконец, ледяная леди удостаивает меня вниманием. – Продолжишь и дальше проповедовать праведный образ жизни? Она слишком груба и эгоистична не только к окружающим, но и к своей собственной семье. – Не уподобляйся сестре. – А ты не уподобляйся моей матери, Вета. Если ты старше и Рукк тебе доверяет, это не значит, что ты имеешь право командовать. Тогда её слова задели меня до глубины души. Я нечего не ответила. Развернулась и вышла прочь, маскируя в сердце глубокую обиду. По возвращении, я не застала Ганну дома. Только потом выяснилось, что она ходила в храм Безликой Луны, чтобы оставить пожертвование. Прокручивая снова и снова тот диалог, я осознаю, что больше не сержусь. Порой Ганна бывала резкой. Иногда казалось, что она дорожит своими книгами больше, чем всеми нами. Но я уверена, что на самом деле и в её сердце обязательно нашлось местечко для всех нас. Ради памяти о ней я исполню задуманное. Тик–так. Пора бежать, иначе я рискую навсегда слиться с пустотой. Но мне не нужно забвение. Мне нужна кровь третьего верховного правителя Затерянной Земли. *** Когда наступила ночь, древний замок погрузился в сладкий сон, я не заснула вместе с ним, став сумрачной охотницей. Облачилась во всё чёрное: чёрное платье, чёрная накидка, чёрная вуаль и чёрные сапоги. Чёрная полоса в жизни и сопутствующее ей чёрное желание. Найденный дневник больше не понадобится. Жаль, но Ёраган не увидит, как его брат захлебнётся собственной кровью. Бастард всё продумал до мелочей, однако завоёвывать трон ему предстоит в одиночку. А впрочем, Сэйфория меня больше не интересует. Зачем нужен дом, когда все, кого ты так любила, погибли? Лазать по стенам я обожала с детства. Найти нужное окно в королевские покои нетрудно, ведь я изведала буквально каждый уголок дворца. Ветер дул в спину, отчего плотный подол платья немного приподнимался. Смотреть вниз нестрашно. Никогда не боялась высоты. Пусть лучше меня боятся. На глазах вновь выступили слёзы. Не сейчас! Я не поддамся эмоциям! Аккуратно переставляю ноги, крепко держась за выступы в отвесной стене. С улицы меня не заметили, я без препятствий проникла в комнату через открытое окно. Да, система безопасности у них хромает. Констар ещё не пришёл. Ничего, я подожду его здесь, за этой шторой. Я ждала столько дней и готова потерпеть ещё пару минут. Спустя некоторое время дверь в спальню наконец скрипнула, и я увидела его. Рэдвинальд выглядел уставшим. Парень склонился над письменным столом, сосредоточившись на чтении каких–то бумаг. Стараясь не издавать шума, я вынула Дарующего Освобождение и приподняла вуаль. Последнее, что увидит король перед смертью – мои глаза. Одно неловкое движение, одна ошибка и сюда сбегутся плащи. Я понимаю это, но мне надоело действовать осторожно. Если бы я не проявила силу в Семиглаве, то дневник так и остался бы лежать в гробнице Мимиранны. Следовать голосу разума так скучно, особенно когда всего несколько метров отделяют тебя от кровного врага. Шаги легки и осторожны. В висках пульсирует. В открытое окно задувает ветер. Рэдвинальд погружён в работу. Я выбрала удачное время для нападения. За стеной стоят плащи. Король не должен позвать их прежде, чем я исполню обещание. В могилу отправлюсь только после него. К большому удивлению, Констар не стал сопротивляться, когда я, подкравшись сзади, приставила к его горлу нож. – Мы не убиваем безоружных, – прошептала я. – Ради тебя я сделаю исключение. А теперь медленно разворачивайся. Парень повиновался. – А я всё гадал, когда же ты сорвёшься. В синих глазах его ни тени страха. Мой соперник слишком силён. Он прожил достаточно, чтобы перестать трепетать перед шорохом крыльев смерти. О том, что бессмертный владеет магическими даром я напрочь позабыла. Одно я знаю точно – это его последняя ночь. – Заткнись и слушай. Я назову имена, – у меня дрожали руки, однако я старалась не выдавать волнения и говорить как можно внятнее. – Джонатан Рачес. Седрик Гор. Ганна и Тэйла Каллиф. Лаурен Миминор. Ты не знаешь её. Она была моей лучшей подругой, а ещё одной из тех, кого по приказу твоего отца увели в плен, где она и погибла страшной смертью, без оружия в руках. Из–за этого её чистейшая душа никогда не воссоединится с предками. Я могу перечислять список до бесконечности. Теоретически это можно устроить, ты же у нас долгожитель. Мой же временной ресурс, к сожалению, исчерпаем. – Ты ошиблась дверью, великая воительница города Свободы. За убийство Лаурен нужно было мстить раньше и не мне. Кровная месть давно под запретом. Джонатана, как помнишь, застрелил Родрик. Седрика убил Каспиан. А сестёр Каллиф унёс шторм. Если я король, то это вовсе не означает, что отвечать за каждую смерть я должен собственной головой. Но ты пришла за мной. Я не стану сопротивляться, не позову на помощь. Только позволь мне сказать. – Самолично ты их не убивал, но стоишь в центре всех этих смертей. Хочешь поговорить? Валяй! У нас целая ночь впереди, – чем дольше я медлю, тем опаснее. Но почему бы не дать ему последнее слово? – Только лучше бы тебе помолиться, ибо моя рука точно не дрогнет, а твоей душе хорошо бы отчиститься перед далёким путешествием прямиком в Подземное Царство. – Тебе не выйти из дворца живой. И ты это понимаешь. Но кто останется с Кордом? Предпочтёшь умереть, так и не обняв его на прощанье? Мерзавец! – Хочешь обречь его на ещё большие страдания? Может не я такой плохой, а ты далеко не святая? – Не собираюсь выслушивать этот бред! – Я сильнее прижала лезвие к коже. – Правда в том, Вета, что ты идёшь на это не ради семьи, а ради себя самой. У тебя отняли смысл существования и ты, плюнув на будущее, уцепилась за возможность отомстить за раны прошлого. Ты не желаешь мира для всех. Заботишься в первую очередь о себе. В наше время индивидуализм не порицается. Поэтому не подумай будто я тебя осуждаю. Лжец! Это он затеял дурацкий ритуал Очищения или как там его. А я просто делаю что должна. – Тобой движет отчаяние и желание самоутвердиться, ведь ты не защитила детей. А кто защитит тебя? Кто вложит кинжал в твои руки после смерти? Давай, девочка, выпусти пар, убей меня, сожги дворец, уничтожь всё, что напоминает тебе о своей слабости! Ты даже одного раненного солдата не смогла убить! Так и быть, я дам тебе второй шанс. Режь! Или забрать жизнь сложнее чем кажется? Поэтому клинок в твоих руках дрожит? Или дело в ядовитых парах, заполняющих комнату? Я только сейчас почувствовала кисло–сладкий запах. – Что это, леший тебя побери, такое? Глаза слезятся, а руки отказываются слушаться. Меня одолевает резкая слабость. – Пока ты перечисляла список имён, напрочь забыв о предосторожности, я раздавил капсулу с ливелирским ядом, который всегда держу при себе. Ну знаешь, в целях безопасности. – Констар говорил, а я едва могла удерживать оружие. – Понимаю, немилинские правила чести не допускают убийств врагов со спины. Но, к сожалению, традиции обернулись тебе боком. Ты упустила редкую возможность. – Ошибаешься! Лишь на секунду я оторвала нож от шеи парня, чтобы удобнее взяться за рукоятку, а Констар воспользовался моментом и перехватил клинок. Моё оружие у него! Как так вышло? Теперь он угрожает мне Освобождением. – Удивлена? – в глазах Рэдвинальда пляшут языки пламени, как тогда, в Эгельманском лесу. – Видишь ли, этот яд парализует мышцы. Тело словно наполняется железом. Ты не можешь его контролировать. А я с детства приучал свой организм к ядам вроде этого. То, что нас не убивает – делает сильнее. Я отступаю назад в поисках опоры и неуклюже падаю на кровать. Яд распространяется внутри с быстротой полёта мухи. Король держит кинжал у моего горла. – И кто теперь должен молиться? Нет! Так не должно быть! Мне нужно было нападать сразу. Подумать! Что же я натворила? – Теперь, великая воительница, слушай меня очень внимательно и смотри мне в глаза. Я слушала и смотрела. Его энергия подавляла во мне всё, в том числе желание бороться. Только сейчас я осознала кто передо мной. Это была сила Рэдвинальда Констара – бессмертного правителя пяти Областей. Наивная. Думала, что справлюсь с ним. На что я только надеялась? Словно прочитав мои мысли, король сказал: – Ты не умрёшь сегодня. – Потому что моя гибель испортит твои планы по установлению фиктивного перемирия? – Потому что мой брат на параде смотрел на тебя так, как ни на кого раньше не смотрел. Ёраган дорожит тобой, а он редко к кому–то привязывается. Никогда, если быть точнее. Вот только сам Ёраган сделал бы всё возможное, чтобы лишить брата счастья. – В тебе проснулись братские чувства? Только поздновато. Он ненавидит тебя. Как и я. Может даже больше. – Он всегда был таким. Это отцовское влияние. Ёраган полон презрения, зависти, но он мой брат. Не мне тебе рассказывать про семейные узы. В этом мире у меня есть абсолютно всё, кроме его любви, а у него осталась только ты. Но он потеряет меня, когда свершится ритуал. – Он не простит меня, если я убью его последний оплот счастья. Игра. Очередная уловка. Но зачем? Почему бы ему меня не прикончить? Что ему мешает? Точно не привязанность бастарда ко мне. Должна быть другая причина. Впрочем, уже не важно. Я проиграла. – Рэдвинальд, избавь меня от позора поражения. Жизнь Ёрагана равна вечности. Он ещё найдёт свой путь к счастью, а я – никогда. – Поверить не могу, сама Вета де Кельрун молит меня о смерти! – Прошу тебя. Я желала покончить это раз и навсегда. Какой смысл оставаться здесь, когда я не могу повлиять на будущее? Мы смотрели друг на друга, взвешивая варианты. Так что же ты выберешь, Рэдвинальд Констар? – Жить тяжелее, чем умирать. И намного болезненнее, – очень тихо произнёс парень, убирая нож. – Яд не убьёт. Я дам противоядие. На рассвете ты покинешь дворец. Скажу сестре и брату, что ты ушла сама, что ты скорбишь и тебе нужно время на восстановление. Я молча выслушивала приговор, ещё больше сожалея о своём промахе. Ему мало отравить меня. Он хочет, чтобы я мучалась на этом свете, осознавая свою никчёмность. – Ты никогда сюда не вернёшься. Если пойдёшь против меня, дашь мне хоть малейший повод пожалеть об этом акте милосердия, великая воительница, я всажу твой же кинжал тебе в сердце, не колеблясь. Я кивнула. – Хорошо. Выпей это. Парень помог мне принять противоядие. Парализованные конечности снова начали работать. – С Кордредом ничего не случится. Даже не вздумай искать его. Теперь уходи. Путы сдавливающей энергии разжались. Я вышла так же, как вошла. Через окно. Не помню, как вернулась в комнату, как собрала нужные вещи: дневник, яйцо, пару рубашек, кинжал, отданный Констаром, кошель с серебром и несколько дорогих побрякушек на продажу. Я не стала дожидаться рассвета. Мне было велено убираться. Не стану более искушать судьбу. Я покидаю поле боя с позором. Больше не фрейлина. Уже не воительница. |