Тени между нами - книга полностью. Документ Microsoft Word. Они так и не нашли тело первого и единственного парня, который разбил мне сердце
 Скачать 341.57 Kb.
|
|
7 После обеда я смотрю составленный график, прикидывая, какое событие произойдет скорее всего. В пятницу труппа исполнителей посетит поместье виконта Христакоса, и гостей приглашают на спектакль «Любовники» – пьесу, в которой два человека обретают любовь, несмотря на все разделяющие их препятствия. Каллиас, несомненно, также получит приглашение, но лучше сообщить ему, что я тоже иду, чтобы он мог сопровождать меня. Достаю из стопки на столе лист пергамента и выбираю ручку. Зная, что письмо увидит лишь он, начинаю: Дорогой Каллиас! Я получила приглашение на спектакль, который состоится в доме виконта и виконтессы Христакосов. В пьесе пойдет речь о влюбленных, что объединятся, невзирая на препятствия. Не станет ли наше совместное появление лишним штрихом к исполнению плана? Надеюсь, ты сможешь составить мне компанию. Твоя подруга, Алессандра И часа не проходит, как слуга приносит мне ответ. Дорогая Алессандра! Благодарю за приглашение, но боюсь, вынужден его отклонить. Возникла новая проблема, и всю неделю мне придется провести в бесконечных совещаниях. Едва хватает времени на еду. Но ты непременно посети это представление. Уверен, оно окажется замечательным. По крайней мере я смогу работать, зная, что ты не скучаешь. Твой друг, Каллиас Хватаю новый лист бумаги. Каллиас, что случилось? Я чем-то могу помочь? Твоя подруга, Алессандра Алессандра, рано или поздно новости станут достоянием общественности. Похоже, в королевстве появился опасный бандит. Он нападает на дворян и грабит их. Леди Манглас сообщила мне, что денежный оборот среди крестьян внезапно возрос, а значит, бандит обчищает богатых и отдает средства бедным. Разумеется, недопустимо, чтобы люди у меня в королевстве боялись высунуться из дома. Нужно положить этому конец. Спасибо, что вызвалась помочь, но уверен, мы быстро решим проблему, если сейчас обратим на нее все внимание. Твой друг, Каллиас Какой идиот ворует деньги, но не оставляет их себе? Дурная затея. Конечно же, настолько глупый человек вскоре попадется. Тем не менее надо держать руку на пульсе. Ограбленным дворянам потом платить мне налоги. Если Каллиас не решит эту проблему, она станет моей. Но как поймать вора, который не оставляет себе добычу? Его намного сложнее выследить. Надо подумать. В такой ситуации нужно действовать осторожно. Вскоре приходит новое письмо, и снова от Каллиаса. Он приглашает меня пообедать с ним. Конечно, я соглашаюсь, однако решаю заставить его ждать. Нечего выказывать себя слишком сговорчивой. Пятнадцать минут спустя выхожу к ожидающему у дверей лакею. Тот снова провожает меня в библиотеку. Стоит переступить порог – и ко мне стрелой летит нечто огромное и мохнатое. Демодок тормозит в нескольких сантиметрах от меня и, убедившись, что завладел моим вниманием, плюхается животом кверху. – Приятно знать, что ты так рад меня видеть, – говорю я и чешу ему пузо кончиком туфли. – Ты заставила его ждать, – подает голос Каллиас, что поднялся с места при моем появлении. – Теперь плати за опоздание. – Прости, Демодок, – извиняюсь я и усерднее глажу ногой живот пса. Демодок от удовольствия аж глаза закатывает. – Я кое над чем работала и не хотела бросать дела. Мы квиты? Убираю ногу, пес переворачивается, бежит к Каллиасу и плюхается уже перед ним с шумным сопением. Король дожидается меня, прежде чем взяться за столовое серебро. Наш ужин уже подан. Сегодня вечером это куриные ножки в коричневом соусе, очищенные овощи, посыпанные солью, хлебные палочки, сбрызнутые маслом и медом, и шоколадные эклеры на десерт, если я не ошибаюсь. – Я позволил себе вольность организовать первую перемену блюд, – говорит Каллиас, указывая на эклер. – Тем не менее предлагаю поторопиться, чтобы остальная еда не остыла. Если его и раздражает мое опоздание, он не показывает виду. Возможно, это игра воображения, но мне кажется, будто тени движутся вокруг него быстрее. Я обмакиваю палец во взбитые сливки на эклере и подношу к губам. Отказавшись от вилки, хватаю лакомство и кусаю его. Шоколад наполняет мой рот. Хочу сделать комплимент Каллиасу по поводу его шеф-повара, но меня обескураживает выражение лица короля. – Что-то не так? – спрашиваю я, прекрасно зная, как на него подействовало двусмысленное зрелище. Он прочищает горло и игнорирует вопрос. – Над чем ты работала? – Над первой частью нового наряда, – говорю я, вспоминая вчерашнее шитье. – Пытаюсь создать новый стиль. – Надеюсь, опять нечто скандальное? Я улыбаюсь. – Не представляю, как мою одежду можно назвать скандальной. Вся кожа прикрыта. – Более-менее. – Ни лодыжки, ни запястья. Юноша медленно жует курицу, затем смотрит на мою руку. – Я заметил. Это ради меня? Или ты сама предпочитаешь носить перчатки? Гляжу на свои закрытые кисти. – Я определенно не против перчаток. Отличный аксессуар для любого наряда. Но раз уж закон запрещает нам касаться друг друга, я решила, что с моей стороны будет разумно их носить, ведь мы много времени проводим вместе. – Как предусмотрительно с твоей стороны. Выражение его лица невозможно истолковать. Не могу понять, играет он со мной или нет. Из чистого любопытства спрашиваю: – Ты бы меня убил? Если б я посмела тебя коснуться? Не сводя с меня глаз, он отпивает из бокала: – А зачем тебе вообще ко мне прикасаться? – Друзья часто взаимодействуют подобным образом. Пожимают руки. Обнимаются. Толкают друг друга, если один попытался поддеть другого. У тебя же раньше были друзья? Леандр сказал, вы были близки. Каллиас не отвечает и переводит взгляд на еду. Но от меня так легко не отделаться. – Вряд ли так необходимо отталкивать друзей, если становишься королем. Не думаешь же ты, будто они могли убить твоих родителей? – До окончания расследования я никому не верю. – Но чего бы они добились столь ужасным поступком? – Возможно, думали, что помогают мне взойти на трон, – пожимает плечами он. – Настоящие друзья знали бы, что ты не пожелал бы вреда своим родителям. Каллиас проглатывает еду и замирает, словно прикидывает, сказать мне что-то или нет. – Подозрения – не единственная причина, почему я держу их на расстоянии. – О чем ты? Юноша смотрит мне в глаза. – Одно дело искать убийцу покойных короля и королевы. Другое – когда во время расследования меня самого пытаются убить. – Кто-то охотится за тобой? – удивляюсь я. – Откуда ты знаешь? Каллиас расправляется с курицей и переходит к соленому огурцу. – Однажды они уже оступились. В прошлом месяце мои перчатки пропитали особым ядом. Когда я их надел, руки словно огнем обожгло. Как мне сказали, отрава за минуту достигла бы сердца. Смотрю на его закрытые руки. – Но ты в порядке? Как ты выжил? – Я не настолько легкая мишень. Меня спасли мои тени. Гадаю, не носит ли он перчатки еще и затем, чтобы скрыть ожоги. Чем бы его ни отравили, звучит ужасно. – Думаешь, твои друзья имеют к этому отношение? – спрашиваю я. – Друзья. Совет. Любой из дворян. Слуга. Кто угодно. Я не могу рисковать. Я думаю о Леандре, Петросе и Рубене. Искренне сомневаюсь, что кто-либо из них способен на убийство, особенно учитывая, как они смотрят на своего бывшего друга каждый раз, когда Каллиас входит в комнату. Парни скучают по нему. Да и чего бы они добились? Допустим, дядя Леандра в совете. Если короля не станет, Икар Васко надолго останется у власти. Но это ничего не дает самому Леандру. Корона ему не светит. На трон первым сядет какой-нибудь дальний родственник короля. И Петрос не производит впечатление властолюбивого человека. Я мало знаю о его семье, но он не может претендовать на трон. Насколько я могу судить, Рубен мечтает освободиться лишь от навязанного обручения. Однако я не озвучиваю свои мысли. Если король уже решил никому не доверять, я вряд ли могу убедить его в обратном. А упорство только поставит меня под подозрение. – У тебя есть какие-либо догадки, кто виноват? Конкретнее факта, что убийца во дворце? Каллиас с подозрением смотрит на меня поверх кубка. – Ты – мой шанс получить признание, помнишь? – говорю я. – Без тебя у меня ничего нет. Ни вечеринок, ни уважения. – Разумеется, пока я не завоюю последнее самостоятельно. – Никому не позволю тебя убить. Я хочу помочь. Он кивает, как будто доволен моим ответом. – Я думаю, что причастен кто-то из совета. Если меня не станет, прямая линия наследования прервется. Совет будет управлять империей бесконечно, пока не появится новый суверен. У меня много троюродных братьев. Им придется сражаться за власть. И еще наверняка был какой-то дворянин или член охраны. – Откуда ты знаешь? – Потому что в ночь смерти покойных короля и королевы дворец был заперт. Внутрь проникла группа крестьян-бунтовщиков, и разразился хаос. Никого, кроме знати, не пускали в убежище, где спрятались мои родители. Когда комнату открыли, нашли их тела. – А где был ты? – спрашиваю я. – В другом крыле дворца. Играл с сыновьями аристократов. Когда явились стрелки, нас доставили в другую безопасную комнату. – Но не стрелки добрались до короля и королевы? – Нет. Бунтовщиков переловили до того, как они достигли покоев. То была уловка, чтобы отвлечь внимание. Кто-то впустил их, а сам убил моих родителей. Воцаряется тишина. Ни Каллиас, ни я больше не прикасаемся к еде. – Ну и тему для разговора мы выбрали, – наконец говорит он. – Не желаю нагружать тебя своими проблемами. Но ценю твое желание помочь. Однако тебе не о чем волноваться. – Я твоя подруга, и конечно, тебе хочется поделиться переживаниями? Он не отвечает, словно одно лишь упоминание проблем вынуждает его сразу же заняться их обдумыванием. Поняв, что потеряла внимание Каллиаса, я перехожу на непринужденный тон: – Похоже, совет купился на нашу уловку. Успеваю лишь моргнуть, а тени вокруг него уже посветлели, превратились в едва заметную дымку и перестали тревожно вихриться. – Да. Все совещание только и делали, что поздравляли меня. – Итак, они меня одобрили? – Неужели Икар отбросил свою подозрительность? – На данном этапе они одобрили бы любое существо, в принципе способное выносить ребенка. Даже не стали ворчать насчет твоей эксцентричности. – Это какой? – Твоих нарядов, – с улыбкой уточняет Каллиас. – Едва ли справедливое замечание от человека, одетого в тени. – У меня под тенями все совершенно прилично. – Будто кто-нибудь смог бы заметить. Ты выделяешься везде, точно искра в темной комнате. А вот мне приходится привлекать к себе внимание. – Больше нет. За тобой ухаживает король. Одно это делает тебя самой популярной девушкой в мире. 8 На следующее утро мне доставляют новую партию писем. По большей части очередные приглашения на обеды, балы и банкеты. Но одно письмо выделяется. Оно от отца. Дорогая Алессандра! До меня дошли слухи, что король публично объявил о желании за тобой ухаживать. Поздравляю. Я горжусь тобой. Хотя признаю, разочарован тем, что мне пришлось узнать подробности от лорда Элиадеса, а не от тебя. (Бедняга, кажется, совершенно тобой очарован. Ужасно расстроился из-за новостей. Похоже, у нас уже есть отличный план на случай, если затея с королем провалится. Оррин, в конце концов, очень богат). Делаю паузу и прогоняю прочь мысль о необходимости выходить за Элиадеса. Он довольно красив, но мне с ним наедине и двух минут не выдержать. Не в том случае, если он правда считает, что благотворительность и спасение котят – самые интересные темы для разговора. Продолжаю читать. Твоя сестра тоже в восторге от твоих успехов. Она… Пропускаю параграф. И наконец, должен сообщить, что приходила констебль в сопровождении Фауста Галаниса, барона Дриваса. Ты же помнишь лорда Дриваса, не так ли? Полагаю, вы с его сыном, Гектором, подружились. Ты наверняка помнишь, как бедный парень пропал без вести три года назад? Лорд Дривас теперь убежден, что его сын мертв, и они с констеблем Халласом проводят расследование. Они задали мне довольно много вопросов о ваших отношениях с Гектором. Похоже, надеются, что ты можешь предположить, куда он мог пойти после того, как сбежал. Я сказал им, мол, ты видела Гектора лишь несколько раз, когда он приходил в поместье со своим отцом, но не удивлюсь, если они захотят допросить тебя лично. Им важно все, что ты сможешь поведать о последней своей встрече с Гектором. И, черт возьми, пожалуйста, скажи, что он не был одним из твоих любовников. Нельзя, чтобы это всплыло во время их расследования. Не тогда, когда ты только что добилась успеха с королем! Будь осторожна, дорогая, и постарайся ускорить ход событий. Понимаешь? С наилучшими пожеланиями, твой любящий отец К концу письма мою руку сводит судорогой. Какого черта они начали расследование? Они же не могли найти тело Гектора? Нет. Нет, никогда… Было крайне сложно убрать тело Гектора из моей комнаты после того, как я его убила. Ужасное везение, что он оскорбил меня в моей кровати и именно там испустил последний вздох. Мне удалось упрятать труп в пустой сундук. Я подобрала самый большой замок и бросила ключ к телу, прежде чем закрыть крышку. Добраться до него теперь можно было разве что с топором. Но в комнате все равно оставался жуткий беспорядок. Я сожгла простыни в камине, а горничной наврала, что матрас запачкался из-за месячных. Удивительно, но она поверила. А ведь у меня давно не шли крови: я регулярно принимала настойку, чтобы избежать беременности. Я знала, что вскоре тело начнет источать трупный запах, поэтому на следующий же день велела паре слуг погрузить сундук в повозку. Мол, еду на пикник к друзьям и хочу сама править лошадьми. Подыскав идеальное место в гуще Ундатского леса, я стала дожидаться темноты. С начала нашего с Гектором романа для меня было обычным делом исчезнуть на ночь, и ни слуги, ни отец не стали бы обращать на это внимание, хотя я знала, что позже получу от отца заслуженную выволочку. Рытье могилы было самой унизительной вещью, которую мне когда-либо приходилось делать. На это ушла почти вся ночь: постоянно приходилось останавливаться, чтобы успокоить ноющие мышцы. К тому времени, когда яма показалась мне достаточно глубокой, я поняла свою ошибку. Я не могла выбраться. Я закричала, испугавшись, что застряла в этой дыре с одной только лопатой. Прикинула, не вырыть ли ступеньки, но побоялась, не оставят ли меня силы окончательно, прежде чем я справлюсь. Начался дождь. Наконец, разум прояснился, и я догадалась использовать туфли. Вонзая каблуки в землю и подтягиваясь, я сумела выползти наружу. Мышцы сводило, платье вымокло, ноздри забились грязью, но я бы не позволила себе умереть в могиле, которую сама же вырыла. Когда наконец удалось стащить сундук через борт тележки, крышка открылась, и Гектор уставился на меня. Однако я уже начала закидывать его землей. Я постаралась действовать осторожно. Дождь смыл следы копыт. И когда на следующее утро я вернулась домой, все, что мне оставалось, это уничтожить платье и попасть в комнату так, чтобы меня никто не заметил. Я управилась с Гектором так же, как и со всем остальным в своей жизни: в одиночку и очень осторожно. Они не могли его найти. Даже если кто-то отправился бы в лес, никогда бы не понял, что стоит на могиле. Похоже, лорд Дривас наконец заметил, что Гектор отсутствует слишком долго, и решил найти сына. С чего бы вдруг? Гектор был четвертым запасным отпрыском после наследника. Что-то изменилось, но я не позволю себе отвлекаться. Любые попытки выведать ситуацию только привлекут ко мне внимание. Если лорд Дривас и его констебль явятся, я тщательно подготовлю свои ответы. А пока продолжу вести себя, как и прежде. Несколько дней спустя я смотрю на расписанный под ночное небо потолок в гостиной королевы. Думаю, когда я взойду на трон, все тут переделаю. Звезды я в любую ночь снаружи погляжу. А вот здесь мне хотелось бы изобразить то, чего нет прямо под рукой. Возможно, каждое из пяти королевств, покоренных Наксосом. Те, которые я вскоре назову своими. – Вот, – провозглашает Гестия. – Я правильно сделала? Смотрю на ее рукоделие. – Нет. Стежки должны быть ровными и более плотными. Иначе платье развалится, как только ты попытаешься его надеть. Она вздыхает. – Хорошо. Плотнее и ровнее. Но как мне исправить уже готовое? Забираю у нее иглу и тяну, пока нитка не выскальзывает из ушка. Засовываю кончик под последний стежок и подтягиваю им нить. – Повтори, – велю я, возвращая иглу подруге. Гестия садится на свое место и сосредотачивается. На ней платье прекрасного бирюзового оттенка, который я носила вчера. Интересно, поможет ли подражание мне ее продвижению при дворе. А вот Рода одета в ярко-желтое платье, которое отлично демонстрирует все изгибы ее тела. Она прислушалась к моему совету забыть о трауре. Рода склоняется к Галену, советуясь с ним, какую нить лучше использовать для вышивки цветка. Он предлагает ей несколько вариантов, и они обсуждают достоинства каждого. Я все еще озадачена тем, как Рода близка со своим слугой, но достаточно ценю подругу, чтобы не высказывать свое мнение. Я могу быть мила с Галеном, если ей так хочется. Но мне интересно, замечает ли Рода то, как Гален на нее смотрит? Кажется, он слишком очарован ее внезапной сменой наряда. Или, может быть, дело в ней самой. Дверь в гостиную неожиданно открывается, и входит слуга в чулках и парике и с коробкой в руках. – Что ты делаешь? – восклицает Рода, вставая со стула. – В эту комнату мужчинам нельзя. – Видимо, Гален не в счет. – Простите, дамы, но меня послал король. Это для леди Статос. – Я здесь, – отзываюсь я. Настроение тут же улучшается. – Миледи, – кланяется слуга и протягивает черный ящик. Оберточная бумага шуршит под моими пальцами. Кроваво-красная лента обвивает коробку и венчает ее сверху бантом. Упаковка довольно легкая, и от нее доносится нежнейший аромат лаванды. Каллиас сам лично заворачивал подарок. – Ну же, Алессандра, – повышает голос Гестия, – открывай! Я тяну за бант, и лента распускается. Осторожно разворачиваю бумагу. Почему-то рвать ее кажется варварством. Нахожу переднюю часть и тяну на себя крышку, та беззвучно распахивается. У меня перехватывает дыхание. Я получала множество подарков от своих любовников, но это… Ожерелье в гнезде из черного бархата отличается от всего, что я когда-либо видела. Рубины огранены в форме лепестков и собраны в розу размером с плотно сжатый кулак. Оправа из черной стали дивно очерчивает контуры и выделяет каждый драгоценный камень. Дамы в комнате восхищенно ахают. Рода склоняется над моим плечом, чтобы рассмотреть украшение. – Так-так. А король-то от тебя без ума. Отлично, Алессандра, – добавляет она уже тише. Гестия так нагибается, что ее дыхание туманит камни. Я закрываю крышку и возвращаю коробку слуге. – Отнесите это в мои покои. – Разумеется. – Мужчина покидает комнату. – Какой он, король? – желает знать Рода. Рукоделие позабыто; все дамы тянут шеи, желая послушать сплетни. – Он очень умный и способный, – говорю я, вспоминая обо всех встречах и проблемах, которыми занимается Каллиас. – И вдумчивый. – Ой, побольше подробностей! – просит Гестия. Упиваясь вниманием, я не могу не дать им некоторые детали. Рассказываю, как мы начинаем обед с десертов. Как он хвалит мои новые наряды. Как пахнет лавандой и мятой. Как любит свою гигантскую собаку. Я также говорю им неправду. Мол, Каллиас наедине целует мои руки в перчатках. Шепчет на ухо обещания о нашем будущем. Водит гулять под звездами, когда все остальные спят. В конце концов, мне же надо поддерживать нашу легенду. – Он романтик, – заканчиваю я, а вся комната пытается уловить каждое мое слово. Я получаю записку о том, что Каллиас не сможет пообедать вместе из-за поздней встречи. Усердно работает, пытаясь остановить бандита. Слухи уже гуляют по дворцу. Видимо, случилось новое нападение. Дворяне давят на своего короля. Я ужинаю в своих комнатах, поставив ожерелье на столе, чтобы полюбоваться им. После этого горничная помогает мне переодеться в ночную рубашку. Если она что-нибудь и думает о моих сорочках, то ничего не говорит. Сегодня вечером на мне кремово-желтый шелк. Рукава – вернее, лямки – свисают с моих плеч, а легчайший вырез спереди лишь намекает на грудь. Даже меньше, чем намекает. Просто линия, что не открывает слишком много, но достаточно, чтобы человек сошел с ума от желания увидеть больше. Еще было бы кому это показать. Я сижу на краю своей кровати, оперевшись на руки сзади, когда появляется он. Вскакиваю на ноги, сердце неистово бьется. Несмотря на то, что я уже видела, как он проходит сквозь стены, появление Каллиаса все равно застает меня врасплох. Похоже, я никогда к этому не привыкну. Что ж, по крайней мере не завизжала – есть, чем гордиться. Я вижу лицо короля, как только он шагает в комнату, и понимаю, что Каллиас смотрит на меня. Его руки сжаты в кулаки. Несмотря на поздний час, король все еще в своем дневном облачении. – Я думала, ты перестал подглядывать за дамами, – пытаюсь пошутить я. Его челюсть слегка дрожит. – Ты одета. – Но могла оказаться и без белья. Тебе следовало сперва постучать… – Какого черта ты натворила? Я скрещиваю руки. Не собираюсь съеживаться, король он там или нет. – Что с тобой? Я ничего не сделала… Не желая и дальше орать на меня через всю комнату, он подходит почти вплотную. – Весь замок гудит! Ты сказала или нет дамам в гостиной моей матери, что мы касались друг друга? Я невольно холодею. Не знаю, как лучше, врать или нет. – Обычные сплетни. Они преувеличивают. – Что. Ты. Им. Сказала? Я отхожу от кровати. – Пыталась расписать, как ты за мной ухаживаешь. Немного приукрасила действительность. Я сказала, что мы гуляем по ночам, и ты более открыт, когда мы одни. Почему он так волнуется? Не его же репутация под вопросом. Он король. Короли могут делать все, что им угодно. – Ты сказала, что мы касались друг друга? Мне нужна точная формулировка. Я ломаю голову, пытаясь припомнить. – Я сказала, что ты поцеловал мои руки в перчатках. – В перчатках? Уверена, что именно так? – Да. А что? Он проводит рукой по волосам, и пряди падают на уши, нарушая безупречный облик. – Не смей говорить людям, что нарушила закон. Тебе нельзя… – А ты не смей на меня злиться! – огрызаюсь я, устав от выговора. – Сам поручил мне разыгрывать восторженную невесту. Таков уговор. Если есть какие-то ограничения, надо было предупредить. Теперь объясни, почему люди не должны думать, что мы касаемся друг друга. И не смей увиливать от ответа, мол, это ради моей безопасности. Ты можешь разрешить что угодно и кому угодно. Ты король. Так отчего же для тебя важны эти слухи? Гнев исчезает с его лица, и кажется, Каллиас только сейчас понимает, что я в ночной рубашке. Его взгляд скользит по моему телу. Медленно, так же, как тогда, на балу. – Они делают меня слабым. Он разворачивается и уходит сквозь сплошную стену моей комнаты. |