Тени между нами - книга полностью. Документ Microsoft Word. Они так и не нашли тело первого и единственного парня, который разбил мне сердце
 Скачать 341.57 Kb.
|
|
12 Когда мы возвращаемся с бала, стоит уже глубокая ночь, и мы с Рубеном обмениваем деньги на письма. Петрос увязался с нами, настаивая на том, что не желает пропускать веселье. А еще он провозглашает себя отличным фальсификатором. Мы с Рубеном заглядываем ему через плечо, пока он заканчивает письмо. Дорогая Мелита! Я слишком долго наблюдал за тобой издалека. Я больше не могу держать свои чувства при себе. Твоя красота подобна солнечному свету. На тебя почти больно глядеть, и ты лишаешь меня возможности смотреть на кого-то еще. Пожалуйста, я должен поговорить с тобой наедине. Встретишь меня в своих комнатах в девять часов вечера? Поприветствуешь ли поцелуем, чтобы я знал, пылают ли твои чувства ко мне так же ярко, как мои к тебе? Твой покорный слуга, Оррин Галопас, граф Элиадес Мы сравниваем фальшивку с запиской, которую прислал мне Оррин. Петрос прекрасно справился с почерком. Никто не заметит разницы. Маловероятно, что записка попадет в чьи-либо руки, кроме Мелиты, но лучше перестраховаться, чем потом сожалеть. Если наш план по спасению Рубена от этого брака сработает, все должно быть безупречным. – Что теперь? – спрашивает Рубен. – Теперь осталось лишь дождаться возвращения Оррина во дворец, – говорю я. – А тогда мы добавим к письму дату, и я запечатаю его нужным гербом. Вы подкинете письмо Мелите, чтобы она не заметила, как его доставили. – Но как ты добудешь печать? Петрос встает со стула и распрямляет спину. – Он влюблен в нее, дурак. Как, думаешь, она попадет в покои графа? Разыграет его. Рубен обнимает меня, прижимая к своему яркому красно-желтому парчовому жилету. – Ты действительно гений, Алессандра. Если получится, я перед тобой в долгу. – Не преувеличивай, – морщится Петрос. – Хочешь жениться на Мелите? – спрашивает Рубен. – Ладно, убедил. Да, ты обязан ей жизнью. И я жду свои пятьдесят некосов, которые ты обещал за использование моих талантов. – Когда это я тебе их обещал? Я оставляю друзей шутливо ссориться, а мои юбки оттягивает конверт, полный денег. Я провожу утро вдали от дворца, выполняя несколько необходимых поручений. Осторожно, мудро распределяю деньги Рубена и, когда возвращаюсь во дворец, от души улыбаюсь. Пока не сталкиваюсь с лордом Икаром Васко на пути в свои покои. – Ах, леди Статос, вас-то я и искал. – Все в порядке? – спрашиваю я. – Конечно. Почему нет? – Потому что меня разыскивает глава королевского совета. Вы практически угрожали мне во время нашего последнего разговора. Васко склоняет голову набок. – Похоже, мы по-разному запомнили этот разговор. Вежливо улыбаюсь, хотя зубы не разжимаю. – Нет, я просто хотел спросить, как продвигаются дела с королем. Каллиас такой закрытый. Наш король не сообщает о своей личной жизни ни слова. – И я тоже. Васко кивает, будто ожидал этого ответа. – Интересно, возможно, дело в том, что романа вовсе нет? Я моргаю. – Извините? – Он посылает вам подарки, и вы наслаждаетесь обществом друг друга во время еды, но что еще? Насколько мне известно, вы больше не проводите время друг с другом. Он не сопровождает вас ни на какие события. Король хоть раз вас поцеловал? Я обхожу советника. – Это не ваше дело. И вы прекрасно знаете, насколько занят король. Он не посещает мероприятия со мной, потому что встречается с вами и советом. – Конечно, я точно знаю, чем занимается Каллиас. Но пока он не достигнет совершеннолетия, делами королевства может заниматься совет. Теперь ему представилась прекрасная возможность положиться на нас, пока он проводит время с такой красивой молодой леди. Я не могу придумать, что сказать в ответ. – Если, конечно, ваш роман является истинным. Иначе совет начнет подыскивать королю других дам, и тогда мы вам ничем не поможем. С этими словами Васко уходит. Терпеть не могу, когда последнее слово остается за кем-то другим. Просто ненавижу. Что еще хуже, совет не купился на нашу уловку. А раз нет романа, Каллиасу нет нужды держать меня рядом. Как же мне завоевать его по-настоящему? Задумавшись над угрозами Васко, я вхожу в покои. – Алессандра. Я подпрыгиваю от неожиданности. Как люди продолжают проникать в мои комнаты? – Отец. Он скрещивает руки на груди. – Я подумал, что, возможно, мои письма не дошли до тебя, но, похоже, тебе исправно доставляют корреспонденцию. – Он указывает взглядом на гору приглашений, которые я уже открыла и прочитала. Среди них и любовное письмо Оррина. Рубен вернул его мне, раз уж Петрос все успешно подделал. Я с отвращением хмурюсь. – Я собиралась тебе написать. – Несомненно, – с сарказмом говорит он. – Тебе вскружил голову дворец. Наряды. Внимание. Ты и забыла, зачем попала сюда. Головная боль сжимает виски, и краснота скапливается по краям зрения. – Я сосредоточилась на том, чтобы завоевать благосклонность короля, поэтому у меня не было времени тебе написать. Все идет отлично. Если бы было что рассказать, я бы сообщила. Отец расхаживает перед моим гардеробом. – Отлично, говоришь? Тогда, может быть, скажешь, почему до меня дошли слухи, что король никогда не сопровождает тебя на события за пределами дворца? На самом деле, я слышал, что ты постоянно находишься в компании этого мальчишки Каллигариса. Я не могу сосредоточиться на отце, так как у меня начинает дергаться глаз. – Уверяю, у меня все под контролем. Нет необходимости беспокоиться. Король именно там, где мне надо. И Майрон больше не будет проблемой. На самом деле, как только я поговорю с ним, он покинет дворец. Навсегда. Лицо отца меняется. Сначала я не могу разобрать выражение. Затем с ужасом понимаю. Он смотрит на меня с жалостью. – Алессандра, дорогая, ты старалась изо всех сил. Наступает время, когда мы должны признать, что потерпели поражение. Ты хорошо о себе заявила, но король явно тебя не хочет. Не волнуйся. Мы не погибли. Я обо всем позаботился. Мои пальцы медленно сжимаются в кулаки. – Что ты сделал? – Я предложил тебя лорду Элиадесу. Нет, не смотри на меня так. Он богат и даст мне хорошую цену за твою руку. – Он граф! – Я тоже граф. – То есть Хризанте он не ровня, но для меня сойдет? – У тебя иное положение, – говорит отец, лишь на миг запнувшись. Потому что она его любимица, а я нет. – Суть в том, чтобы поднять мое положение! Почему ты стараешься сделать меня графиней, когда я пытаюсь стать королевой? Отец печально качает головой. – Я горжусь твоим упорством, но это важный урок; ты должна научиться распознавать, когда тебя обошли. Я знаю, когда меня обошли, а ведь я едва начала. – Ты поймешь, – добавляет он. – Как только все правильно оценишь. А теперь, почему бы нам не отправиться домой? Смотрю в потолок, собирая мысли и успокаивая разум. – Позволь прояснить, отец. Я не крупный рогатый скот на продажу, и ты не можешь силком заставить меня вступить в брак. Не тогда, когда сам король исполняет любую мою прихоть. Отец поджимает губы. – Ты выйдешь за Элиадеса, или я лишу тебя наследства. – Так лишай! Король посылает мне дорогие подарки. У меня много денег, и я живу во дворце. Тебе нечем мне угрожать. Ты исчерпал свою полезность, отец. Ты привел меня во дворец, дальше я пойду сама. Фактически, как только я добьюсь милости короля, то позабочусь, чтобы ты не увидел ни монеты из моего приданого. В комнате становится тихо, и отец целую секунду смотрит на меня с тревогой. – Погоди с драмами, Алессандра. Мы еще вернемся к этому разговору. Он выходит из комнаты, но его шаги выдают неуверенность. Перед тем как солнце встает на следующее утро – задолго до появления слуг – я позволяю себе войти в комнаты Майрона. Он не удосужился запереть двери, поэтому я гуляю по покоям, пока не нахожу спальню. Обстановка полностью идентична моей комнате, тем не менее Майрон украсил жилье по своему вкусу. Я сажусь на кровать и смотрю на спящего Майрона. Такой уязвимый. Если бы я хотела его убить, могла бы сделать это прямо сейчас. Но то, что я приготовила Майрону, намного приятнее, чем дать ему такое легкое избавление, как смерть. Я протягиваю руку в перчатке и стучу его по кончику носа. Майрон глубоко вдыхает и одним движением садится: его глаза расширяются, когда он осознает, что это я. Майрон протирает глаза. – Если пришла, потому что передумала насчет природы наших отношений, боюсь, я больше тебя не хочу, – говорит Майрон после долгого зевка. – А теперь, пожалуйста, уходи, чтобы я мог поспать. – И укладывается обратно. На этот раз я его ударяю. Это привлекает его внимание. – Что за черт? – вопрошает он. – Мне напомнить тебе… Я держу бумагу перед его носом. – Ты немедленно покинешь дворец. Как только я выйду из этой двери, ты соберешь свои вещи, уйдешь и никогда не вернешься. Я больше не хочу видеть твое лицо или слышать твое имя. – Что это? – Он тянется к записке, но я отдергиваю руку, чтобы Майрон не смог уничтожить бумагу. – Закладные. Майрон кривится. – Я выкупила все твои долги, – просто сообщаю я. – Из клуба. От твоих кредиторов. Все. Теперь ты должен мне пять тысяч некосов. Он замирает. – Нечего сказать? – спрашиваю я. – Позвольте выразиться предельно ясно, если не дошло. Ты у меня в кармане. Один неверный шаг, и я упеку тебя в тюрьму за неспособность оплатить долги. Как думаешь, сколько времени понадобится твоему брату, чтобы вытащить тебя оттуда? Да станет ли он вообще беспокоиться? Я наблюдаю за каждым движением кадыка Майрона, пока он сглатывает, наслаждаюсь каждой секундой его мук. – Ты вернешь все деньги, которые принял от дворянства, и перестанешь претендовать на любую связь со мной. Если хотя бы чихнешь в ту сторону, куда мне не понравится, я позабочусь, чтобы ты никогда не вышел из тюремной камеры. – Протягиваю руку и насмешливо похлопываю его по щеке. – Хороший мальчик. Теперь пошел вон. – Ты лжешь, – говорит он, когда я подхожу к двери. – Неужели? У тебя не займет много времени проверить. Но не трудись. До обеда ты должен уйти. Я улыбаюсь, покидая его комнаты. Я обрела контроль только над одним человеком, и все же эта сила омывает меня опьяняющими волнами тепла. Усилится ли это ощущение в тысячу раз, когда я стану королевой и буду повелевать народами? Все еще переживая свой триумф, я иду искать Каллиаса. День только начался. Разумеется, еще слишком рано для заседаний? Встретив несколько слуг, я наконец узнаю, что король завтракает в библиотеке. Почему он не направил мне приглашение? Вижу ответ, как только слуга впускает меня в комнату. Каллиас завален письмами. Кажется, среди бесчисленных документов и письменных принадлежностей я вижу миску с яйцами вкрутую, а рядом с книгой лежит половина тоста. Книгой, которую он, похоже, использует в качестве пресс-папье. – Что-то теперь работа короля не выглядит такой уж блестящей, – замечаю я. Король Теней отрывает взгляд от письма. – Рад видеть тебя, Алессандра. Кажется, с нашей последней встречи прошли годы. – Потому что так и есть. Он слегка морщится. – Надеюсь, ты видишь, что у меня были веские причины для отсутствия. – Он обводит жестом пергамент, в котором буквально тонет. При движении тени вихрем следуют за его руками. – У нас проблема, – говорю я без лишних предисловий. – С тобой все в порядке? – спрашивает он, быстро оглядывая меня. – Ко мне приходил Икар Васко. Спросил, действительно ли существует наш роман. Он нас подозревает. Даже мой отец явился во дворец, чтобы сопроводить меня домой, потому что поверил, что я не могу тебя увлечь. Каллиас наконец откладывает ручку. – Как это возможно? – затем раздражение искажает его лицо. – Это из-за твоих встреч с этим мальчишкой Каллигарисом? Черт возьми, Алессандра, ты не должна была… – Это из-за тебя, – говорю я, осмеливаясь его перебить. Юноша встает и складывает руки перед собой, его тени темнеют до полуночных тонов. – Я ничего не делал, но проявляю к тебе интерес. Во время застолий ты сидишь рядом со мной. Я посылаю тебе подарки. Я жду продолжения, но понимаю, что аргументы у него закончились. – Ты почти никогда не присоединяешься к нам во время еды. Да, ты отправляешь мне подарки, но никогда не сопровождаешь меня на мероприятия вне дворца. Твое пренебрежение очевидно. Майрон начал этим пользоваться, но я с ним покончила. Ты должен делать больше, тем более, что мы не можем вести себя как обычная пара. – Что ты имеешь в виду? – Обычные пары шепчут секреты друг другу на ухо. Смеются, целуются. Нормальные пары буквально нельзя оторвать друг от друга. – Мы так не можем, – обрубает он. – Нам и не нужно. Я не про это говорю. Проклятье! Хочешь, чтобы нам поверили? Тогда ухаживай за мной, Каллиас. Вывози из дворца. Проводи со мной время вне приема пищи. Доставляй подарки лично. Действуй как человек, который увлечен женщиной. Он долго смотрит на меня, надеюсь, внимательно обдумывая мои слова. – Нет, – медленно говорит Каллиас. – Нет. – На этот раз более твердо, словно убеждая себя. Он смотрит на гору бумаг. – У меня нет на это времени. Удобное оправдание. Что его сдерживает? – Я бы пригласил тебя присоединиться ко мне, – говорит он, – но, как видишь, за столом нет места. Увидимся, когда увидимся. Он щелкает пальцами по направлению к двери, без слов отсылая меня прочь. Я полностью сознаю, что выгляжу как обиженный ребенок, когда топаю к своим покоям. Но вокруг никого нет, поэтому я могу себе это позволить. Слышу, как кто-то поворачивает из-за угла, выпрямляюсь и двигаюсь подобающе. Делаю все возможное, чтобы сдержать раздражение. Да, это мой коридор. – Два письма для вас, миледи, – говорит слуга, с поклоном протягивая мне серебряное блюдо. Беру конверты, прежде чем исчезнуть в своей комнате. Первое от моей сестры. Целую минуту смотрю на ее идеальный почерк, прежде чем решить, что, возможно, мне следует прочитать его, прежде чем растопить им камин. Дорогая сестра! Надеюсь, это письмо найдет тебя в добром здравии. Придворная жизнь таит много соблазнов, но я верю, что ты хранишь чистоту и целомудрие. Мы с герцогом прекрасно проводим время вместе. К сожалению, его здоровье ухудшается, поэтому наши дни в основном состоят из того, что я читаю вслух величайшие творения поэтов… Бегло просматриваю перечисление ужасно скучных занятий и различных подарков, которые муж ей преподносит («Десять экипажей! Куда мне столько?»). Затем, будучи верна себе, сестра лишь в конце письма роняет несколько важных строк: Сегодня в поместье пришла констебль и спросила, что я знаю о ваших отношениях с Гектором Галанисом три года назад. Конечно, мне показалось, что вопросы странные, но барон Дривас потребовал узнать, не думаю ли я, что ты могла иметь какое-либо отношение к исчезновению его сына. Не бойся. Я сказала им, что ты распутница и, несомненно, спала с Гектором, но никогда не пошла бы на такой ужасный поступок, как разлучение благородного человека с семьей. Такой странный разговор, тебе не кажется? Надеюсь, тебе понравится остаток твоего пребывания во дворце и что ты завела друзей, которые хорошо на тебя повлияют. Твоя любящая сестра, Хризанта Я долго смотрю на свои руки, прежде чем понимаю, что уронила письмо. Даже не знаю, с чего начать обдумывать всю глубину глупости и беспечности моей сестры. Я понятия не имела, что она знала о моих ночных похождениях, а теперь в курсе и барон. А также констебль, которая явно его поддерживает. Сколько еще допросов они планируют провести, прежде чем прийти ко мне? И сколько времени пройдет, прежде чем известие о моей бурной жизни достигнет дворца и разрушит мои отношения с королем навсегда? Хватаю письмо и разрываю его на кусочки, а затем бросаю в огонь. Хочется выдрать у Хризанты клок волос. Она всегда все у меня отбирала. Но как ей удалось разрушить и это? Вспоминаю про второе письмо только после нескольких минут ходьбы по комнате. Неужели еще дурные вести? С ужасом ломаю печать и раскрываю пергамент. Дорогая Алессандра, прости за наглость, но не могу не заметить, насколько несчастной ты кажешься в последнее время. Я думал, что смогу чем-то тебя подбодрить. Не хочешь развлечься? Хочешь, посетим одно место? Скажем, завтра вечером в восемь часов? Обещаю, ты не пожалеешь. Твой слуга, Леандр Васко Возможно, это тот шанс, что мне нужен. Я хотела расспросить Леандра о короле. Мне нужно больше информации, чтобы завоевать Каллиаса, и разве есть лучший способ, чем разговор с человеком, который когда-то был его лучшим другом? Не говоря уже о том, что Леандр меня обожает. Я ведь заслуживаю обожания, не так ли? Особенно, если Каллиас не соизволяет выделить мне время. Немного подумав, отвечаю: Дорогой Леандр! Буду рада к тебе присоединиться. С уважением, Алессандра Статос 13 Я с отвращением смотрю на кусок темного хлопка в протянутых руках Леандра. – Правда ждешь, что я надену это? Леандр ухмыляется, стоя в моей гостиной. – Я обещал взять тебя на вечер, но ты не можешь пойти так. – Что не так с моим нарядом? Сегодня я очень тщательно оделась. Мое платье светло-фиолетового цвета плотно прилегает к ногам. Никакого турнюра или нижних юбок. Я никогда не чувствовала себя более комфортно. Костюм, конечно, выбран, потому что подходит под новую шаль, которую подарил мне Каллиас – лавандового оттенка, с плетеными кисточками на концах и расшитую аметистами. Я подумала, король начнет ревновать, если узнает, что я надела ее, развлекая другого. Хотя этот другой в настоящее время одет как слуга. В хлопковых штанах, потертых сапогах и изношенной белой рубашке он выглядит так, будто собирается спать под мостом. – Ты выглядишь богато и неотразимо, – говорит Леандр. – Это не подходит для места, в которое направляемся. Я чувствую, как лицо кривится от неприятного хмурого взгляда, но мне все равно. – Куда ты меня ведешь? – Это сюрприз. Я все еще не принимаю предложенную одежду. – Послушай, ты можешь либо рано лечь спать, либо сделать что-то чуть более опасное и очень веселое. Он сует одежду мне в руки и подталкивает к спальне. Когда я выхожу, то смотрю на себя. На мне белая блуза со свободными рукавами, собранными на запястьях. Верхняя юбка – простая, черная, плотно обхватывает живот и свободно ниспадает к ногам. Простой, скучный наряд, в нем я похожа на муравья. Леандр останавливается позади меня и распускает мои безупречные локоны. – Стой! Поздно. Пряди падают на мое лицо свободными волнами. – Моя горничная убила час на эту прическу. – И она была прекрасна, – заверяет Леандр. Озорной блеск в его глазах мешает мне протестовать. Меня ждет приключение, пусть даже я плохо одета. И Леандр будет уделять мне внимание всю ночь. По моему признанию, именно этого я хотела от Каллиаса. И то, что другой юноша соперничает за мое внимание – и не шантажирует меня, – слишком хорошая возможность, чтобы отказаться. Это мелочно, знаю. Но я хочу наказать Каллиаса. И мне нужно отвлечься – всего на одну ночь – от барона и констебля, которые собираются меня погубить. – Давай уйдем отсюда, пока меня никто не увидел, – фыркаю я. Усмехаясь, Леандр толкает меня по коридору, прежде чем мы сворачиваем на лестницу для слуг и спускаемся вниз. Позади дворца нас ждут две оседланные лошади, юный конюх держит их за поводья. Леандр бросает мальчику монетку, затем наклоняется рядом со мной и складывает руки ковшиком. – Что ты делаешь? – Помогаю тебе сесть, – поняв мое замешательство, поясняет он. – Ты не можешь ехать в дамском седле. Крестьянские девушки так не делают. – Я не крестьянка! – Сегодня вечером – она самая. А теперь залезай. Понимаю, что передо мной последний шанс передумать. Либо я делаю это, либо нет. Но больше никаких визгов, будто я леди. Я решила сбежать с Леандром не потому, что хотела, чтобы со мной обращались как с леди. Дамы не проводят время наедине с мужчинами, с которыми не состоят в отношениях. Они не сходятся с бывшим лучшим другом короля, чтобы получить больше информации о том, как соблазнить правителя. Я ступаю на его сложенные руки и перекидываю ногу через круп лошади. Ткань юбки задирается, и Леандр помогает ее поправить. Но когда он это делает, то задевает пальцем мою голую ногу. Я втягиваю воздух. Уже несколько недель ко мне никто не прикасался. Это дольше, чем когда-либо. – Прости, – говорит он. – Я не хотел… – Все в порядке, – перебиваю я. – Веди. Я готова к обещанному развлечению. Леандр запрыгивает на свою лошадь. – Тогда вперед. Мы трусим по мощеным дорожкам мимо фонарей, лошадь Леандра впереди моей. Спускаемся по улицам города, минуя один за другим тихие районы, старые гостиницы и даже бордель. На улицах не так много людей, особенно поздней ночью, когда слишком темно для торговли. Чем дальше мы от дворца, тем больше я мучаюсь чувством вины: я будто отказываюсь от своей главной цели. Но это не так. Мне нужна ночь. Побег. И цель никуда не делась. – Скажи мне, – говорю я, когда лошади поворачивают на другую дорогу. – Каким ты был прежде? – Глупым. Полным надежд. Беззаботным. – Еще более беззаботным, чем сейчас? Он улыбается, его зубы сияют в лунном свете. – Куда больше. – Вы были друзьями с будущим королем. Какие проделки вы творили? – Надеюсь, что вопрос – хороший переход и не выдает мое желание разузнать о Каллиасе. Мгновение Леандр размышляет. – Однажды мы наловили на озере лягушек и подкинули их в кровать своей наставницы. – Уверена, она это заслужила. – У нее был ужасно монотонный голос, и Каллиас подумал, нельзя ли как-то его изменить. Я смеюсь. – И ты с радостью ему помог. – Некоторое время он был моим единственным другом. Мы так много делали вместе. Фехтовали. Ездили верхом. Играли. Каллиас любит соревнования. Любит побеждать. Но какой мужчина не любит? – Кто не любит? – поправляю я. – Алессандра, ты любишь соревноваться? – Конечно. – Хорошо. Теперь я уверен, что тебе понравится сегодняшнее развлечение. Мы останавливаемся у неприметного здания – сплошь прямые стены и тишина. Леандр привязывает лошадей к ближайшему столбу. Я опасаюсь, их уведут, пока мы вернемся, но не хочу портить вечер. Каким-то образом Леандр находит лестницу. Вероятно, для этого нужно знать, где искать. Он берет меня за руку и ведет вниз, пока мы не погружаемся в черноту, неспособные что-либо увидеть. – Имей в виду, я сказала горничным, с кем уйду сегодня вечером. Если я не вернусь, они поймут, что ты меня убил. Даже в темноте слышу улыбку в его голосе. – Ты не умрешь от моих рук. Еще немного. Скрип петель и порыв воздуха отмечает момент, когда мы входим через дверь в подвал. Одинокий факел посылает блики по коридору. В отдалении я слышу приглушенный грохот и крики. Когда мы входим в новый коридор, Леандр говорит: – Что бы ты ни делала, оставайся рядом со мной. Мы сворачиваем за угол, спускаемся по лестнице, а затем, наконец, минуем дверной проем, окунаясь в свет, шум и зловоние эля. – Подпольные бои? – спрашиваю я, оглядывая развернувшуюся передо мной сцену. Пол мягко уходит вниз, благодаря чему мы видим ринг посередине: двое мужчин подпрыгивают босиком лицом друг к другу, рукава закатаны до локтей, с лица капает пот. Монеты ходят по руками, девушки разносят на подносах выпивку, мужчины и женщины кричат претендентам, гудя и подбадривая. – Давай подойдем ближе, – говорит Леандр, подводя меня к пустому столу. Мы садимся, и девушка, одетая так же, как и я, выходит вперед, спрашивая, не хотим ли мы что-нибудь поесть или выпить. – Мне эля, – просит Леандр и смотрит на меня. – Мне то же самое. – Почему нет? То, что я люблю вкусные вина, не означает, будто время от времени я не могу попробовать что-то более простое. Мы поворачиваемся к рингу как раз вовремя, чтобы увидеть, как больший соперник сбивает меньшего жестким апперкотом. Тот, кого ударили, летит назад и с грохотом падает на деревянный пол. Толпа взрывается смесью приветствий и стонов. Девушка возвращается с напитками и ставит по кружке перед каждым из нас. Леандр подносит свою к губам, залпом выпивая половину содержимого. Не желая уступать, я подношу свою кружку к губам, стараясь не обращать внимания на вкус вульгарной жидкости, что течет по моему горлу. Горькая и разбавленная, она отвратительна, но согревает живот. Я выпиваю всю кружку, прежде чем поставить ее обратно на стол. – Я знал, что ты оценишь это место, – говорит Леандр. – Ты хорошо изображаешь достойную дочь дворянства, но прямо под кожей прячется девушка, которая жаждет повеселиться. Моя улыбка искренняя. – Как часто ты приходишь сюда? – Не слишком часто. Мой дядя многого от меня ожидает. Если он когда-либо узнает, что я сюда хожу… – Леандр вздрагивает. – Сегодня никаких разговоров об ответственности, – ворчу я. Ответственность – из-за нее Каллиас утверждает, что не может проводить со мной время. Чушь. Если кто-то и может что-то делать, так это король. Если ему нужен менее напряженный график, то он должен просто отдать приказ. – Если кто-то и сможет вытащить Каллиаса из его скорлупы, то именно ты. Дай ему время. И если он так и не придет, что ж, всегда остаюсь я. Кружка Леандра теперь тоже пуста, и он подает знак хозяйке. Кто-то в толпе издает особенно громкий крик, когда жестокий соперник валит нового бойца. – Я должна выйти за богача, – говорю я. – Мой отец жадный и не согласится на меньшее. – Постойте. А ведь это больше не так, верно? Из-за новых ощущений я и забыла, что отец мне больше не указ. – К счастью для тебя, я отвратительно богат, – говорит Леандр. – А тебе нравится быть утешительным призом? – Ты бы привыкла к этому, оставаясь во дворце с королем. Я складываю руки. – У меня сложилось впечатление, что король не проявлял интереса ни к одной даме до тех пор, пока я не прибыла ко двору. – Ему не нужно. Леди все еще мечтают о нем и вынуждены довольствоваться мной. Но я уверен, у тебя не возникнет такой проблемы. Новая кружка эля появляется передо мной. На этот раз он вкуснее, чем в первый. – Он не нарушит своих правил, – говорю я. – Даже ради меня. – Эль, должно быть, немного развязывает мне язык, но похоже, меня это не особо волнует. – Запрет на прикосновения такая проблема? – У женщин тоже есть потребности, – сообщаю я из-за кружки. Леандр скалится из-за своей. – Может, тебе просто надо первой сделать шаг навстречу. – И кончить жизнь на виселице? Вот уж нет. – Тогда тебе нужно найти кого-то еще, чтобы удовлетворить эти свои потребности. По крайней мере, пока. – Предлагаешь свою кандидатуру? – Я человек базовых интересов. Эль. Спорт. Секс. Я не ищу ничего другого. – Не понимаю, почему ты до сих пор не выбрал себе девушку. – Все говорит об обратном, – салютует он мне кружкой. Восхитительный туман наполняет мой разум, и я расточаю Леандру больше улыбок, чем обычно. – Пытаешься меня напоить? – спрашиваю я. – Даже если так, то не для того чтобы воспользоваться ситуацией. Просто хочу помочь тебе развеяться. Идем! Он встает со своего места и хватает меня за руку. Я беру кружку, чтобы допить эль, но обнаруживаю, что она уже пуста. Как это получилось? Мои ноги только слегка заплетаются, пока мы с Леандром пробираемся сквозь толпу, окружающую новых соперников. Нам удается протиснуться вперед. Здоровяк все еще остается непобежденным. – Смотреть – это только половина удовольствия! – кричит мне Леандр сквозь вопли в зале. – Настоящее искусство – побеждать. Мальчик не старше двенадцати лет бегает по внешнему кругу, удерживая перед собой большой кубок. – Делайте ваши ставки! Десять к одному на нашего нового бойца! Невысокий мужчина с кривым носом входит в круг зевак. Сняв рубашку, он взмахивает руками и перескакивает с ноги на ногу. Леандр протягивает банкноту. – Десять некосов на здоровяка. – Не очень-то азартно с вашей стороны, сэр, – замечает мальчик, принимая деньги и запихивая их в чашу. – Зато точно выиграю. – А как насчет вас, миссис? Будете ли вы делать ставку? Рискните, поболейте за меньшего бойца! Он еще может нас удивить! Я внимательно осматриваю обоих соперников, наблюдая за их движениями. Кривоносый намного меньше, но свежее, а здоровяк уже потратил много сил. Тем не менее более крупный мужчина выглядит так, как будто может поднять Кривоносого и свернуть его в бараний рог без особых усилий. Я уже собираюсь отклонить ставку, когда кое-что замечаю. Здоровяк вытягивает перед собой руки, но слегка вздрагивает и потирает правый бок левой рукой. Ушиб ребра, скорее всего. Пусть он выигрывает бои, но пропустил несколько ударов. Они его изматывают. – Почему нет? – наконец говорю я. – Скажем так… – Роюсь в своих карманах. – Двадцать пять некосов на меньшего бойца? – Хорошая ставка, мисс! – говорит мальчишка, жадно выхватывает деньги из моих пальцев и быстро убегает, словно боится, что я передумаю. – Это было глупо, – замечает Леандр. – Ты же понимаешь, что мальчику перепадают лишь крохи от того, что владелец выигрывает на ставках. – Я поставила не из сострадания. Я намерена победить. Его усмешка превращается в откровенный хохот. – Я не хочу, чтобы ты потом дулась до конца ночи. Станешь винить в проигрыше меня. Я закатываю глаза, и мы поворачиваемся посмотреть матч. Участники встают перед проведенной на полу линией и ждут сигнала, прежде чем наброситься друг на друга. Кривоносый – шустрый малый, осыпает здоровяка ударами и ускользает за пределы досягаемости. Громила внимательно следит за ним, не спуская глаз. Пригибается, выкидывает левый кулак и попадает прямиком в грудину Кривоносого. Бедняга отшатывается на несколько метров, но не теряет равновесия. Разминает шею и пытается врезать здоровяку в лицо. Тот увиливает и наносит удар в живот Кривоносого. Он падает прямо передо мной. Зрители сходят с ума, скандируя «Понтин, Понтин» – полагаю, так зовут громилу. – Вставай! – просят несколько голосов, пытаясь подбодрить парня, что пытается отдышаться. – Что ж, повезет в следующий раз, – говорит мне Леандр, пожав плечами. Но это еще не конец. Шагаю вперед, хватаю Кривоносого за потную руку и поднимаю его на ноги. Он опирается на меня, и огромный глоток воздуха, наконец, со свистом входит в его легкие. – А теперь послушай, – тихо говорю я. – Я поставила на тебя много денег, ты же не дашь мне их потерять? – Он слишком силен, мисс, – хрипит парень. – У него минимум одно ушибленное ребро справа. Перестань целиться в лицо, бей ниже. Сломай. Ему. Кости. – И без дальнейших рассуждений швыряю его обратно на ринг. Леандр морщится. – От тебя несет мужским потом. – Словно ты можешь что-то учуять через вонь эля от моего дыхания. – Будь я так близко, чтобы чуять твое дыхание… Бой продолжается, и Леандр не договаривает. Маленький соперник притворяется, будто целится левой рукой в голову здоровяка, а сам тут же мощно ударяет того в ребра. Слюна вылетает изо рта Понтина, но Кривоносый на этом не останавливается. Градом быстрых ударов он избивает Понтина так же беспощадно, как пекарь замешивает тесто. В считаные секунды крупный мужчина падает. И не поднимается. Толпа молчит. Я придерживаю юбки, переступаю через здоровяка и поднимаю руку моего победителя в воздух. Толпа отвечает таким оглушительным ревом, что у меня едва перепонки не лопаются. Банкноты и монеты идут по рукам, и победитель оставляет кровавый поцелуй у меня на щеке. Мне все равно, я слишком пьяна от победы. Довольная, иду на свое место, и мальчик с чашей возвращается, размахивая огромной пачкой банкнот. – Двести пятьдесят некосов, мисс. Отлично сыграно. Но не хотите ли поставить на следующий бой? Вряд ли удача от вас отвернется. У вас дар распознавать в людях талант! Что скажете, если я снова поставлю на вашего победителя? – Может, в следующий раз, – говорю я, забирая деньги. Не могу сдержать самодовольную улыбку, когда поворачиваюсь к Леандру. – Что ты ему сказала? – спрашивает он, ошеломленно глядя на своего все еще лежащего на полу чемпиона. – Подбодрила как истинная дама, и он нашел в себе мужество, чтобы выиграть бой. Посредник успокаивает комнату свистом. – Кто будет драться с нашим новым чемпионом? Кто готов заработать немного денег на ринге? Я тянусь за рукой Леандра, чтобы поднять ее в воздух, но он поспешно ее убирает. – Мне хватает и роли наблюдателя. Я хихикаю, эль все еще чудесно кружит мне голову, а в круг входит новый участник. Хотя я больше не делаю ставок, мы с Леандром тихо спорим, кто победит. Еще три боя спустя мой друг полностью теряет свою гордость. – Никто не может угадывать столько раз подряд! – Это не догадки, – возражаю я. – А тщательное наблюдение. Несмотря на то, что я выиграла все споры, Леандр все еще сомневается. Полагаю, мне придется продолжать доказывать ему, чего я стою. Толпа расступается, бойцы уходят с ринга, поливая зазевавшихся потом. – Ночь еще в разгаре. Бои закончены? – спрашиваю я. Леандр качает головой, на его лице появляется улыбка. – Только мужские. – Мужские? – повторяю я. Пол вытирают шваброй, а затем посыпают каким-то порошком, кажется, мелом. Затем на ринг выходит дама. Она одета просто, но вызывающе: юбки задраны до середины бедра и подхвачены нитками. Как понимаю, женщина собирается бороться. Она очень впечатляет, сплошные гибкие мускулы и грация. Круглые щеки, маленькие глаза и изящный нос – кто бы мог подумать, как такая милашка проводит ночи? Ее волосы надежно стянуты на макушке. Вид совершенно деловой, никаких улыбок. – Кто будет соревноваться с нашим вчерашним чемпионом, Гадюкой? – спрашивает посредник, идя по кругу, чтобы осмотреть толпу, которая каким-то образом удвоилась. Кто-то сзади меня толкает, и я отвечаю тем же. – Почему дам выставляют последними? – спрашиваю я. – Потому что смотреть их гораздо интереснее, – отвечает Леандр. – Без сомнения, это как-то связано с тем, что толпа отлично видит их ноги? Леандр молчит, подтверждая мои подозрения. Наконец, еще одна женщина вступает в меловой круг. Она более крепкая, чем Гадюка, более фигуристая, но медленнее двигается, я знаю, что ей не победить. – Гадюка выиграет, – говорю я Леандру. – Ставлю, что нет. Он проигрывает. За считаные секунды. Гадюка не зря заслужила свое имя. Ее удары молниеносны, следуют один за другим, и у более крупной женщины нет шансов от них отбиться. Ей не следовало позволять сопернице нанести удар первой. Гадюка укладывает вторую противницу. Третью. Девушка снова приносит нам эль, и я теряю счет, которую кружку у нее беру. Мне еще надо расспросить Леандра о Каллиасе и о том, были ли у него прежде любовницы. Надо выяснить… что-нибудь. Что-то, что поможет добиться цели, кажется, так? Но я не могу вспомнить, и сейчас мне на все наплевать. Так весело наблюдать за Гадюкой. И я замечаю, что каждый раз перед выпадом она слегка сжимает челюсть. Ее движения довольно предсказуемы. Она любит начинать сверху, бьет по лицу, чтобы дезориентировать противников, а затем спускается к животу и вышибает из них дух. – Кто следующий? – спрашивает посредник. – Кто выйдет против нашего чемпиона и выиграет часть заработка? Как насчет тебя? Он указывает на молодую миниатюрную девушку. Та яростно качает головой. – А ты? – Подходит к другой, более крепкой, но она тоже отказывается. Может, это все эль. Или опьянение от предыдущих побед. Возможно, мое застарелое желание, чтобы мир меня признал. – Я пойду! – кричу я. Леандр резко оборачивается, его лицо выражает растерянность, как будто он не верит, что это я подала голос. – Отлично! У нас есть соперник! Шаг вперед, молодая мисс! Я иду, но Леандр сжимает мою руку словно тисками. – Что ты делаешь? – Хочу биться. – Ты не можешь. Король с меня голову снимет. Я наклоняюсь вперед. – Хорошо, что мы никогда ему об этом не скажем. – Алессандра! Ты же леди! – Не сегодня вечером, – напоминаю я ему и выдергиваю руку, прежде чем войти в круг. Смотрю вниз на свои тяжелые юбки и едва не теряю при этом равновесие. К счастью, успеваю выпрямиться. – Никто не одолжит мне галстук? Не менее пяти человек кидаются срывать с себя шейные платки, ремни или другие подходящие предметы. Я принимаю ремень, поднимаю юбки и закрепляю их сзади. Зрители оценивающе свистят. Хорошо, что Леандр раздобыл мне одежду. Не хотелось бы испортить одно из моих собственных платьев. – Как вас называть, мисс? – спрашивает меня посредник. Прикидываю, не представиться ли настоящим именем, но мне больше по душе что-то поинтереснее, вроде Гадюки. Перед глазами встает образ Каллиаса, той роли, которую я так отчаянно желаю. – Зовите меня Королевой Теней. Посредник выкрикивает кличку толпе. Мальчик с чашкой бегает по кругу, а джентльмены и леди делают ставки. – Подойдите к центру, дамы. Я смотрю на ее подбородки. Да, их два. А разве в самом начале у нее не один был? – Бой, – говорит посредник, шлепая по земле. Гадюка бьет меня прямо в лицо, как я и думала. Приседаю и изо всех сил впечатываю кулак ей в живот. Она отшатывается, хватаясь за талию. Толпа сходит с ума, а моя рука пульсирует. Я знаю о боях достаточно и держу большой палец вне кулака, но моя кожа и суставы не привыкли к подобному. Мгновение спустя Гадюка оправляется и встряхивает руками, как будто может прогнать боль. Подпрыгивает ко мне, и я смотрю ей в лицо. Ее челюсть сжимается, левый кулак выдвигается вперед. Я отступаю в сторону, пытаюсь ответить, но она жестко блокирует удар, и он отдается вверх по моей руке. Гадюка ударяет мне в лицо. На сей раз я не успеваю увернуться. Ее кулак приходится чуть ниже глаза, и у меня по инерции откидывает голову. Гравитация тянет к земле. Я вижу бесконечные ряды одетых в штанины ног. Они крутятся. Нет, вся комната кружится. Я чувствую, как жидкость стекает по моему лицу. Кровь? Слезы? Слюна? Где-то далеко, кажется, слышен голос Леандра. Затем все темнеет. |