Распознанное. Основные этапы послевоенного экономического развития западной европы

• Название: Основные этапы послевоенного экономического развития западной европы
• Дата: 10.10.2022
• Размер: 276.5 Kb.
• Имя файла: Распознанное.doc
• Тип: Глава; #724426
• страница: 2 из 4

4. Четвертый этап (1985 г. - . . .). Усиление интеграции и длительный экономический подъем
К середине 80-х годов положение в мире и Европе осложнилось, потребовались важные решения, которые изменили бы ситуацию в поли­тике и экономике. Именно с этого времени Западная Европа вступила в новый, четвертый этап своего развития. Он характеризуется укреплением позиций Западной Европы в мировой экономике и международных отношениях. Главный упор в экономической интеграции сделан на НТП в целях ликвидации технологического разрыва с США.

Усиливается интеграция вглубь. К 1993 г. принято решение завершить процесс формирования единого рынка, что будет означать свободу движения товаров, услуг, рабочей силы и капитала. Форсируется созда­ние ЕВС. Углубляется интеграция в политической области. В Западной Европе вновь стала преобладать центростремительная тенденция, что усиливает ее позиции в соперничестве с США и Японией в мировой экономике и международных отношениях.

Экономика Западной Европы после мирового экономического кризиса 1980-1982 гг. прошла фазы депрессии и оживления и с 1985 г. вступила в фазу подъема, которая длится до наших дней и в ближайшей перспек­тиве вряд ли будет прервана.

Такая длительная фаза экономического подъема представляет собой феномен для Европы, который требует объяснений. Основные причины такого длительного подъема можно свести к следующему. Во-первых, завершился переход к интенсивному пути экономического развития. Во-вторых, начался новый этап научно-технического прогресса. В-третьих, важные изменения претерпела государственная экономическая политика, опирающаяся на неоконсервативный курс содействия социаль­ному рыночному хозяйству. В-четвертых, происходит усиление процес­са интернационализации и взаимозависимости в мировом хозяйстве. Таким образом, наблюдается успех экономического развития в Западной Европе, как на микроуровне, так и на макроуровне и в межгосударствен­ной политике по координации мер регулирования, воспроизводства и обращения товаров и капиталов. Особенностью экономического подъема с середины 80-х годов в Западной Европе является не только его продол­жительность, но и качественно новые черты. Пожалуй, впервые мы на­блюдаем одновременное решение основных задач магического много­угольника экономических целей: рост валового национального продук­та, уменьшение безработицы, падение темпов инфляции, поддержание стабильности курсов западноевропейских валют, расширение мирового товарооборота и улучшение состояния платежных балансов, рост прибы­лей и доходов трудящихся, облегчение налогового бремени, некоторое снижение дефицитов государственных бюджетов.

Бум капиталовложений охватил, прежде всего, производственную сферу. Что касается инфляции, то при снижении ее темпов особенно следует отметить такую важную черту, как сокращение показателя дисперсии цен и роста денежной массы. Если в начале 80-х годов диспер­сия цен (отклонение от среднего уровня) составляла около 8% в ЕЭС, то к 1990 г. этот показатель разброса цен снизился до 3%, а затем вновь не­сколько увеличился. Что же касается стран-членов ЕВС, то для нее соответствующие показатели 5,4 и 1,4% при 13 корректировках курсов в рамках ЕЭС. Рост денежной массы в странах ЕЭС не только замедлился и сблизился с темпами экономического роста, но и стал более единооб­разным, т.е. с меньшей дисперсией. Если в начале 80-х годов разрыв в росте денежной массы составлял 4,1%, то в 1989 г. - 2,6%. Это был важный момент на пути к «общеевропейскому экономическому прост­ранству». 9-10 декабря 1991 г. главы государств Европейского сообщест­ва на встрече в Маастрихте (Нидерланды) договорились, что к концу нынешнего столетия Европейский валютный союз станет реальным Фактом. Это означает, что на всем пространстве от Шотландии до Сицилии будут функционировать единые европейские денежные единицы, что снимет вопросы о дисперсии цен и денежной массы, а, стало быть, пробле­мы инфляции будут унифицированы. В статье 109 п. Маастрихтского Договора говорится, что будут приняты все меры, «которые необходимы для быстрого введения ЭКЮ в качестве единой валюты. Однако до этого предусматривается параллельное функционирование националь­ных валют и ЭКЮ. Валютный союз означает лишь полное «заморажива­ние», или фиксирование (без отклонений) курсов национальных валют. По Договору это должно произойти самое позднее в 1999 г. Что касается единой европейской валюты, то существуют различные предложения. Одни считают, что нужно зафиксировать ЭКЮ в этой роли. Другие высту­пают за сохранение национального компонента, хотя бы по форме: на одной стороне монет и банкнот будет указана стоимость ЭКЮ, а на другой - национальное выражение (например, немецкая марка). Маастрихтский Договор в отличие от плана Делора, предусматривает постепенный переход к валютному союзу. Вначале его образуют страны, которые уже готовы выполнить три условия. Во-первых, дисперсия цен не должна превышать 1,5% от среднего уровня инфляции трех стран ЕС с наиболее стабильными денежными единицами. В 1991 г. такими тремя странами были: Дания с ростом цен 2,4%, Франция и Люксембург - 3,1%. Следова­тельно, предел инфляции в этом случае - 4,4%. Таким условиям соответ­ствовали - кроме трех указанных, еще четыре страны - Бельгия, ФРГ, Нидерланды и Ирландия. Во-вторых, годовой бюджетный дефицит не может превысить 3% ВНП. В 1991 г. этим требованиям отвечали 5 стран: Дания, Франция, Великобритания, Ирландия и Люксембург. В-третьих, государственный долг не должен быть более 60% величины ВНП. На начало 1992 г. эти пределы не были превышены у Дании, ФРГ, Фран­ции, Великобритании, Ирландии и Люксембурга. Всем трем критериям полностью соответствовали только Люксембург и Франция. Еще 4 страны не готовы были к валютному союзу только по одному критерию (Велико­британия и Испания - по инфляции, а Дания и Германия - по размеру дефицита госбюджета). В целом же 6 стран близки к выполнению условий Договора уже в ближайшее время. Что же касается Греции, Италии и Португалии, то они далеки еще по всем критериям.

Бюджетная политика в странах Западной Европы привела не только к сокращению дефицитов госбюджетов, но и к ряду важных изменений, как в расходной, так и в доходной его частях. В расходной части увеличи­лись ассигнования на образование, переквалификацию кадров, снизи­лись субсидии и расширились средства на инфраструктуру и защиту окружающей среды. В доходной части следует отметить сокращение прямого налогообложения и некоторое увеличение поступлений от косвенных налогов. В целом же налоги и социальное страхование с сере­дины 80-х годов подчиняются политике содействия частным инвестици­ям в странах сообщества. В результате устранить дефицит госбюджета полностью никому не удалось, да и такая задача не ставилась. Вводились лишь элементы регулирования и ограничения дефицита определенными рамками. Условиям Маастрихтского Договора по дефициту госбюджета на середину 1991 г. отвечали только 5 стран; Дания, Франция, Великобри­тания Люксембург и Испания. Довольно близки к достижению указанных условий еще три страны: Ирландия, Германия и Нидерланды. Большие усилия в финансовой политике необходимо предпринять Греции и Италии. Уровень безработицы, составлявший в 1985 г. 11% для Европы, в 1990 г. снизился до 8,4%. Здесь различия по странам Европы довольно существенны.

Экономический подъем в Европе с середины 80-х годов свидетельству­ет об усилении регулирования рынка, планомерности и пропорциональ­ности экономического развития в условиях капиталистических произ­водственных отношений, об успехе координации, а также конвергенции экономической политики на межгосударственном уровне. Интересные изменения происходят в этой связи и в сфере экономических исследова­ний. Институт немецкого хозяйства в Кельне, исследовав публикации за последние 20 лет по различным вопросам, привел весьма любопытные материалы. Оказалось, что большие изменения претерпевает не только экономика, но и сфера экономической науки. Взяв за основу журнал «Америкэн экономик ревью», авторы установили, что в период подъ­ема с 1985 г. резко увеличились публикации об экономике промышленности, народнохозяйственной проблематике и теории равновесия. Так, если с 1970 до середины 80-х годов публикации по экономике промышленности составляли приблизительно 5%, то с 1985 г. -13,5%. На анализ народнохозяйственной деятельности и теории равновесия в 70-е годы приходилось всего лишь 2% публикаций, в первой половине 80-х годов - до 6%, а со второй половины 80-х годов - уже 10%. Резко возросли исследования по финансовой политике, и в то же время снизилось число публикаций по теории финансов и теории денег. Почти вдвое сократились публикации по микроэкономическим теориям и в то же время возрос почти в 2 раза удельный вес по макроэкономическим. Имеет место тенденция к сокращению публикаций по теории роста с начала 70-х до конца 80-х годов. В начале 90-х годов на эти публикации приходится 5%. Очень разительна тенденция к сокращению публикаций по теории благосостояния. Если в первой половине 70-х годов на эти материалы приходилось 12,4% всех публикаций, то в начале 90-х годов - 2,7%18. Итак, в тех сферах деятельности, где достигается успех, сокращается число научных исследований и растет число прикладных и, наобо­рот, трудности в экономике вызывают повышенный интерес вначале в научных поисках, а затем уже в прикладных разработках. Так, во время нынешнего подъема с середины 80-х годов несколько упал интерес к теории денег и финансов при увеличении конкретных прикладных работ 10 денежной и финансовой политике. Структурные сдвиги в экономике, переход на интенсивный путь развития характеризуются увеличением исследований в области макроэкономических теорий.

Особенностью нынешнего экономического цикла в Европе являются существенные качественные структурные сдвиги, связанные с НТП. Прежде всего сокращается доля материального производства в ВНП при повышении качества продукции и экономии на энергии, материалах и основных производственных фондах. Достаточно сказать, что эта эконо­мия только за 1983-1986 гг. составила около 34% по сравнению с первой половиной 70-х годов. Сокращается фондо-, материало- и энергоемкость продукции, а это свидетельствует об увеличении эффективности процес­са воспроизводства.

Следующее важное структурное изменение связано с ростом доли услуг, главным образом производственных - программного обеспече­ния, проектного планирования, логистики, консальтинга, инженеринга и т.д. Что касается транспорта и торговли, то их удельный вес сохраняется на прежнем уровне.

В сфере промышленности происходят сдвиги в отраслевой структуре. Прежде всего возрастает доля электроники, обработки данных, информа­тики, машиностроения, химии и т.д. Научно-технический прогресс поз­воляет сберегать также инвестиционный капитал. Именно поэтому инвестиционная квота в нынешней фазе промышленного подъема не выше в валовом национальном продукте, чем это было в 70-х годах. Зачастую она даже сокращается. На инвестиционную квоту влияют и такие факторы, как больший рост производственных инвестиций в обо­рудование по сравнению со строительством. Далее, рационализации уделяется больше внимания, чем созданию новых фондов или расшире­нию производственных вложений. Происходит изменение и в потреби­тельной стоимости, выраженной через разные виды оборудования. На­пример, наблюдается рост электронного оснащения при снижении в то же время удельного веса самих машин.

Новые черты в современном цикле проявились в характере накопле­ния собственного денежного капитала. Во-первых, это относится к акку­муляции денежных средств у концернов. Если во второй половине 70-х годов накопление денежного капитала у предприятий лишь немного превышало по размерам половину величины чистых капиталовложений в основной капитал, то во второй половине 80-х годов достигло 100%, т.е. прибыль в большей мере остается в денежных накоплениях, чем исполь­зуется для производительного инвестирования. Другими словами, в нынешнем цикле возрастает самофинансирование капитальных вложе­ний, хотя, конечно, это не свидетельствует о снижении роли заемного капитала или кредита. Во-вторых, важной особенностью является и тот факт, что расходы на НИОКР у концернов ныне достигают размеров, близких к капиталовложениям в основной капитал. В-третьих, наряду с пополнением денежных капиталов из прибыли и ростом самофинансиро­вания происходит централизация капитала путем приобретения уже существующих предприятий или поглощение одних другими. В-четвер­тых, на нынешнем этапе воспроизводственного цикла повышается лик­видность предприятий, растет число совместных предприятий крупных концернов с мелкими и средними.

Научно-технический прогресс, с одной стороны, отражает, а с другой -содействует форсированию процессов интернационализации производ­ства, лучшему использованию преимуществ международного разделения труда. Мы являемся свидетелями того, как капитализм приспосабливает­ся к новым условиям, меняя свои производственные отношения.

Для экономики Западной Европы в нынешних условиях особенно характерны два важных момента. Во-первых, углубление интеграцион­ных процессов в самой Западной Европе, рост взаимосвязей и взаимоза­висимостей между странами, входящими в интеграционную группиров­ку. Во-вторых, совпадение циклической фазы подъема во всем мире, рост мирового товарооборота, ослабление инфляционных процессов и безработицы, снятие ряда острых противоречий на международной арене. Углубление интеграционных процессов в Западной Европе приняло особый характер после вступления в силу Единого европейского акта в июле 1987 г. Этим актом предусмотрено создание механизма координа­ции внешней политики стран-участниц ЕЭС, укрепление политического единства и безопасности в Европе для достижения политического союза. В сфере экономики в центре находится, конечно, завершение создания к 1993 г. Европейского внутреннего рынка. По проведенным по заданию Европейской экономической комиссии расчетам, интеграционный про­цесс позволит странам - членам ЕЭС экономить ежегодно около 200 млрд. ЭКЮ (приблизительно 4,5% ВВП ЕЭС), устранить существующие препят­ствия между странами-членами ЕЭС19. В целях ликвидации разного рода препятствий, так дорого стоивших членам ЕЭС, уже в июне 1985 г. Комиссия ЕЭС подготовила Белую книгу, в которой предложила 300 ме­роприятий, направленных на создание Европейского внутреннего рынка. Затем эти предложения сократились до 2822. Все ограничения и препят­ствия были сгруппированы и по ним даны конкретные предложения.

Материальные ограничения, т.е. контроль за передвижением всех товаров и лиц на границе между странами, а также налоговое различие на границе должны быть устранены. Это обещает дать экономию предпри­ятиям стран-членов ЕЭС около 8 млрд. ЭКЮ в год. Имеется в виду ликвида­ция потери времени при оформлении торговли на границе в пределах ЕЭС. Особое внимание уделяется отмене технических ограничений, к которым относится большое число различных норм и стандартов, а также протекционистских мер, что мешает инновациям и распространению опыта в области применения высокой технологии. Технические ограничения связаны и с заказами государственных органов. В настоящее время эти заказы получают на 90% национальные предприятия. Объем госзака­зов составляет примерно 15% ВНП стран - членов ЕЭС. Распространение заказов в большей мере на другие страны даст известные преимущества в целом для всего региона. Наконец, важное значение имеет и признание дипломов и прочих документов на территории всего Сообщества. Разли­чие в налоговой системе и размерах налоговых ставок обусловливается необходимостью контроля на существующих внутренних границах для выравнивания условий конкурентоспособности. Целью интеграции является стремление выровнять условия в сфере косвенного обложения. Так, например, ставки налога на добавленную стоимость в 1991 г. соста­вили: в Ирландии - 23%, Дании - 22, Бельгии и Италии - 19, Франции и Нидерландах - 18,5, Великобритании - 15, ФРГ - 14, в Люксембурге и Испании- 12%.

Новым в механизме интеграционного процесса является и то, что впервые для принятия решения по 3/4 мероприятий, предусмотренных Белой книгой, требуется квалифицированное большинство голосов, а не принцип единогласия, консенсуса. Квалифицированное большинство составляет ныне 54 из 74 голосов. Это означает, что по указанным меро­приятиям не может быть право вето у каждой страны. Правда, такие важные сферы, как гармонизация налоговой системы и социальные вопросы, требуют по-прежнему единогласия. В докладе Чеккини сказано, что в случае осуществления поставленных целей страны Сообщества достигнут ежегодного роста ВНП на 4,5%, сократит темпы инфляции, увеличат занятость на 1,8 млн. человек.

Важной чертой интеграционного процесса во второй половине 80-х го­дов является также укрепление научно-технического сотрудничества, кооперация и разработка новых проектов и программ в научно-исследо­вательской области. С 1987 г. вступила в силу вторая рамочная програм­ма научного исследования, которая длилась до конца 1991 г. и предусматривала расходы в 5,6 млрд. ЭКЮ. В эту программу была включена, например, ЭСПРИТ в области информатики, на которую приходилось 1,6 млрд. ЭКЮ. Программа ЭСПРИТ распространяется на 5 сфер: микро­электронику, программное обеспечение, биотехнологию, компьютериза­цию и обработку данных. На первой фазе разработки программы ЭСПРИТ участвовали 3000 исследователей из 450 предприятий, университетов, научных институтов. Они были заняты 227 проектами, из которых 111 уже имеют конкретные результаты. Европейское сообщество ставит перед собой задачу выравнивания экономических уровней стран-членов ЕЭС. К числу таких экономически слабых стран и регионов отно­сятся Греция, Юг Италии, Португалия, Испания, Ирландская Республика и Северная Ирландия. С вступлением в ЕЭС Португалии и Испании число безработных в Сообществе возросло на 30%, а лиц, занятых в сельском хозяйстве, - на 36%. В ЕЭС образовались такие районы, в кото­рых проживает четверть населения Сообщества, где валовой продукт на душу населения достигает лишь 68% от среднего уровня по ЕЭС. В целях помощи слаборазвитым районам в рамках региональной политики Сооб­щества принято решение значительно расширить средства трех структур­ных фондов. В 1991 г. на эти цели было израсходовано 7,3 млрд. ЭКЮ, а с 1993 г. предполагается ассигновать на эти цели 13 млрд. ЭКЮ, часть которых поступит новым землям Германии, но в основном средства потекут в Ирландию, Испанию, Грецию и Португалию. Завершение Европейского внутреннего рынка имеет перед собой задачу к этому же времени снять напряжение в аграрном секторе и облегчить проблемы финансирования. В целях аграрной политики в 1980 г. было израсходо­вано 11,9 млрд. ЭКЮ, или 73,2% всех бюджетных средств, а в 1991 г. -35,2 млрд. ЭКЮ, или 63%. Бюджет ЕЭС получил в 1988 г. дополнительный источник финансирования. Наряду с доходами, которые имели место в прошлом (пошлины, аграрные компенсационные сборы, а также отчисле­ния от налога на добавленную стоимость в размере 1,4% от национальных поступлений), начали производиться также отчисления из национальных бюджетов. В 1988 г. из этого источника поступило 4,45 млрд. ЭКЮ, что составило 11% доходной части бюджета ЕС. В 1992 г. из общей суммы в 63 млрд. ЭКЮ на его долю приходилось уже 17,9%. Таким образом, он вышел на третье место в доходах бюджета ЕС после отчислений от налога на добавленную стоимость (32,7 млрд. ЭКЮ, или 55%) и пошлин (11,6 млрд. ЭКЮ, или 18,4%). В соответствии с Маастрихтскими договоренностями бюджет ЕС к 1997 г. будет достигать 1,37% совокупного ВНП, тогда как в 1992 г. он составляет 1,2%. Предлагается его реальный ежегодный рост в 7% (номинально - 9%).

Важный элемент углубления интеграции на современном этапе — экономический и валютный союз (ЭВС), предусматривающий координа­цию экономической политики, установление твердых пределов колеба­ний валютных курсов, создания европейской центральной банковской системы и единой европейской валюты примерно к 2000 г. Это определено на встрече глав государств ЕС в Маастрихте в декабре 1991 г. В июне 1988 г. был образован комитет под председательством Ж. Делора. В комитет вошли представители 12 эмиссионных банков стран-участниц и значительное число экспертов, перед которыми была поставлена задача реализовать цели Единого европейского акта 1987 г. в экономической и валютной сферах. Комитет Делора представил для обсуждения проект уже в апреле 1989 г. и в мае 1989 г. его одобрил Совет министров. Окон­чательно план Делора был принят на 41 заседании Европейского совета 26-27 июня 1989 г. в Мадриде.

План Делора исходит из трех этапов. Первый этап начался 1 июля 1990 г. одновременно с введением либерализации движения капиталов и это не случайно. На данном этапе завершается создание европейского внутреннего рынка, происходит сближение экономической политики прежде всего в области макроэкономических показателей, достигается согласование финансовой и региональной структурной политики. На этом же этапе к европейской валютной системе должны быть присоединены пока не входящие в нее валюты - драхма и эскудо. Срок окончания первого этапа точно не был установлен, предполагалось, что это будет в середине 90-х годов (скорее всего начало 1994 г.).

Второй этап предусматривает заключение специального соглашения ЕЭС по экономическому сотрудничеству и созданию Европейской цент­ральной банковской системы для проведения валютной политики в рамках ЕЭС (где-то к 1998 г.). В 1994 г. предполагается создать Европей­ский валютный институт (ЕВИ) с целью координации валютной политики государств, укрепления роли ЭКЮ и подготовки учреждения Европейско­го центрального банке. Наконец, третий этап Экономического и валютно­го союза предусматривает передачу ряда важнейших экономических и валютно-политических компетенции национальных органов Европейско­му сообществу (Совету министров, Европейскому парламенту и Европей­ской центральной банковской системе), что связано с переходом к твер­дым фиксированным валютным курсам и. затем к единой европейской валюте. Это может произойти к началу следующего столетия. По расчетам КЕС, Валютный союз позволит экономить ежегодно от 13,1 до 19,2 млрд. ЭКЮ на отпадении поборов, связанных ныне с переводом национальных валют и т.п.27 Важный новый элемент в создании Валютного союза по сравнению с планом Делора привнес Маастрихтский Договор о Европейском союзе от 10 декабря 1991 г. Согласно этому Договору определен окончательный срок вступления в силу Валютного союза 1 января 1999 г. Однако это может произойти и раньше - в начале 1997 г., если в 1996 г. не менее -7 членов ЕС выполнят условия, о которых говорилось выше. В противном случае срок отодвинется на два года и в 1999 г. Валютный союз начнет функционировать даже при 3- 4 странах, соответ­ствующих критериям Маастрихтского Договора. Остальные члены ЕС будут подключаться по мере готовности. Новым здесь является и равне­ние не на последнего, а на передового. Отстающие будут вынуждены подтягиваться, создавать необходимые предпосылки, чтобы быстрее использовать преимущества Валютного союза. В результате ускорится конвергенция и национальных экономических политик.

Важным событием для Европы стала Международная экономическая конференция, проходившая в Бонне в апреле 1990 г. В рамках Хельсинк­ского процесса это было впервые. На характер конференции большое влияние оказал поворот в развитии Восточной Европы. Важнейшие результаты конференции отражены в резолюции. В ней говорится о необходимости соблюдения многопартийности в восточноевропейских странах, плюрализме собственности, перехода от административно-ко­мандной системы к рыночному хозяйству. Под этим документом стоят подписи всех участников конференции, включая бывший Советский Союз. Следовательно, международная экономическая конференция в рамках Хельсинкского процесса дала важный дополнительный стимул для проведения экономических и финансовых реформ в восточноевро­пейских государствах и в нашей стране. Здесь просматривается опреде­ленная аналогия с тем, что произошло в Вене в январе 1989 г., когда подписанный нашей страной документ вызвал необходимость серьезных изменений в гуманитарной сфере, по правам человека, т.е. всех тех положений, которые входят в «третью корзину». Подписание междуна­родного соглашения форсировало принятие законов в нашей стране в области гуманитарных проблем. Не случайно поэтому, что в октябре 1991 г. именно в Москве прошла международная конференция по «чело­веческому измерению» в рамках Хельсинкского процесса. Экономичес­кая конференция призвана была сделать то же в отношении принятия законов в рамках экономической реформы и мероприятий по переходу к рыночному хозяйству. В выступлениях Коля, Геншера и Вайцзеккера на заключительном заседании подчеркивался положительный итог данной конференции, и говорилось о хороших перспективах преодоления раско­ла в экономике Европы. Особое внимание уделялось вопросам объеди­нения Германии, которое придало важный импульс европейской системе безопасности.

На нынешнем этапе экономического развития в Европе существенные сдвиги происходят в отношениях между странами Западной и Восточной Европы. В условиях новой фазы разрядки международной напряженнос­ти наблюдаются большие изменения в сторону улучшения отношений Запада с Востоком. В этой связи следует отметить программу РНАКЕ принятую в 1988 г., а также программу «24-х» (1989 г.), осуществляемую фактически под руководством ЕЭС. Для обеих этих программ характерно то, что западноевропейские государства, Соединенные Штаты Америки и Япония особое внимание уделяют в них восточноевропейским странам и несколько сдержанны в отношении к суверенным государствам бывшего Советского Союза. Эти программы рассчитаны на поддержку экономичес­ких преобразований и переход к рыночным условиям прежде всего в Венгрии и Польше. В 1990 г. Польша и Венгрия получили 292 млн. ЭКЮ, или 3/5 всей суммы, выделенной для программы РНАКЕ. В 1991 г. ассиг­нования были увеличены до 785 млн. ЭКЮ и на 1992 г. предусмотрено. 992 млн. ЭКЮ. К этой программе подключены несколько позднее Болга­рия, бывшая ГДР, Югославия, Румыния и Чехия и Словакия. На них всех было выделено в 1990 г. 2/5 от общей суммы в 500 млн. ЭКЮ. По назначе­нию финансирование подразделяется на экономические преобразования (421 млн. ЭКЮ), гуманитарную помощь (66 млн. ЭКЮ) и обучение (13 млн. ЭКЮ).

В 1990 и 1991 гг. преобладала такая точка зрения на Западе, которая поддерживала новую модель восточноевропейской интеграции без республик бывшего Советского Союза в духе так называемых «концен­трических кругов» Делора. В таком же направлении следует рассматри­вать предложение ЕЭС об ассоциации с сообществом стран Восточной Европы. Это предложение сразу поддержали Венгрия и Польша. Большую активность проявила и Чехия и Словакия. Президент Чехии В. Гавел созвал 9 апреля 1990 г. совещание в Братиславе глав государств Польши, Венг­рии, Чехии и Словакии и в качестве гостей пригласил представителей МИД Австрии, Италии и Югославии. На этом совещании Гавел провозгласил лозунг о «возврате в Европу» и предложил на обсуждение программу из 10 пунктов, где предусматривается система безопасности и стабильности в Европе. На совещании была высказана идея о создании конфедерации в составе Польши, Венгрии и Чехии и Словакии. Однако эта идея не получила поддержки у тогдашнего президента Польши Ярузельского. В этот же день президент Литвы В. Ландсбергис, находясь в Польше, говорил о необходимости конфедерации прибалтийских республик. Важным собы­тием следует считать также провозглашение 9 апреля 1990 г. необходи­мости создания Европейского банка развития для Восточной Европы. Решение было принято в мае 1990 г., и банк стал функционировать с марта 1991 г. Капитал банка определен в 10 млрд. ЭКЮ. Наибольшая квота находится у Европейского сообщества: 51%. США располагают 10%, Япо­ния - 8,5%, Россия и остальные члены СНГ - 6%. Предусмотрено квали­фицированное большинство - 85%. На конференции был достигнут компромисс, в результате которого кредиты бывшему Советскому Союзу в течение трех лет не должны были превышать по сумме установленную квоту (200 млн. ЭКЮ). Это ограничение для бывшего СССР было принято по настоянию США, которые выступили против предоставления кредитов
послевоенном томе ежегодника «ОРДО». В 1950 г. В. Репке публикует книгу «Правильна ли немецкая экономическая политика?», где в преди­словии, написанном К. Аденауэром, отмечается, что «новую немецкую экономическую политику можно с полным правом назвать рыночным хозяйством». Отныне все правительственные заявления и программы ХДС содержат заверения в верности социальному рыночному хозяйству. Итак, доктрина социального рыночного хозяйства имела ряд причин воз­никновения, ей сопутствовали специфические условия, перед ней были поставлены определенные задачи и приданы конкретные функции. Она была положена в основу интеграционных процессов в Западной Европе. Римские соглашения 1957 г. и все последующие этапы интеграции в регионе ставят перед собой задачу воплощения идей социального рыночного хозяйства. Парадоксально звучит лишь то, что эта доктрина была разработана западногерманскими неолибералами, т.е. в стране, со слабыми либеральными традициями, где анализ рыночного механизма в прошлом не занимал существенного места, а в буржуазных теориях преобладали идеи, превозносившие роль государства в экономическом развитии. Немецкие неолибералы стали в послевоенный период самыми активными защитниками рыночного хозяйства. Вместе с тем западные страны, где либеральные идеи свободного рыночного хозяйства господ­ствовали в течение длительного периода времени, а государству в эконо­мике отводилась весьма скромная роль, напротив, сделали поворот к теориям государственного регулирования экономики, к обоснованию необходимости широкого вмешательства государства в процесс воспро­изводства и рыночные отношения. В таких странах уже в 30-е годы веду­щие позиции заняли кейнсианцы, а после второй мировой войны -неокейнсианцы. Однако в конце 70-х - начале 80-х годов происходят существенные изменения и в англосаксонских странах. На первое место выступают неоконсервативные идеи, соответствующие по духу неолибе­ральной доктрине социального рыночного хозяйства.

Таким образом, и рейганомика, и тетчеризм не были новым словом в буржуазных теориях, ибо им предшествовали разработки концепции социального рыночного хозяйства в Германии. В настоящее время док­трина социального рыночного хозяйства является ведущей на Западе. Она практикуется не только в Западной Европе, но и в США, в Японии, ее опыт применяется также в других частях света. В конце 80-х годов, начался переход от административно-командной системы к рыночной экономике в странах Восточной Европы, а с распадом СССР на этот путь встали его бывшие республики, а ныне независимые государства СНГ.

2. Модель социального рыночного хозяйства
В. Ойкен сформулировал основные принципы функционирования мо­дели социального рыночного хозяйства, особо выделив среди них сво­боду ценообразования и стабильность денежного обращения, конкурен­цию без монополий и незыблемость частной собственности, экономичес­кую самостоятельность и ответственность предпринимателей, регулиру­ющую роль государства». Хотя принцип частной собственности В. Ойкен не поставил на первое место в своей работе, но он безусловно является основным. Это суть доктрины рыночного хозяйства.

Правда, в экономическую теорию вопрос о собственности и ее функци­ях в рыночном хозяйстве вошел основательно лишь в начале 60-х годов. Это сделал американский ученый Рональд Коуз, лауреат Нобелевской премии. В июне 1992 г. Институт немецкого хозяйства при Федеральном союзе немецкой промышленности (ФРГ) провел специальный симпозиум в Бад-Хоннефе на тему «Общественные и экономические функции част­ной собственности»». В дискуссии подчеркивалось, что институт частной собственности является основным элементом рыночного хозяйства. Без этого элемента не могут функционировать все остальные.

Без частной собственности, утверждают западные экономисты, не мо­жет быть ни конкуренции, ни свободы ценообразования, ни самостоятель­ности предпринимателей, ни их экономической ответственности, а значит, немыслима сама модель социального рыночного хозяйства. Частную соб­ственность они связывают не только со средствами производства, но и с недвижимостью, денежными сбережениями, акциями и другими вида­ми личной собственности. Исходя из такого понимания частной собствен­ности, В. Репке призывал сделать всех «пролетариев собственниками». В книге «Благосостояние для всех» Л. Эрхард обещал «каждого немца превратить в собственника». В специальном исследовании «Собствен­ность для всех. Проблемы образования, распределения и сохране­ния имущества в рыночном хозяйстве» (1971 г.) западногерманские нео­либералы X. Вилгеродт, К. Бартель и У. Шиллерд не акцентируют вни­мание на собственности на средства производства и солидаризируются с В. Зомбартом в том, что «собственность - это все, что кто-либо имеет». Они рассматривают четыре вида имущества (собственности): для потре­бительских нужд; связанное с обучением; фонды социального страхова­ния; государственную собственность. Таким образом, они не выделяют специально частную собственность на средства производства, растворяя ее в общем имуществе.

К следующему «конституирующему» принципу модели социального рыночного хозяйства относится «конкуренция без монополий». В. Ойкен писал: «Частная собственность на средства производства является пред­посылкой конкуренции так же, как конкуренция предпосылкой того, чтобы частная собственность на средства производства не вела к нару­шениям в социальной и экономической областях. Частная собствен­ность на средства производства нуждается в контроле со стороны конку­ренции»12. Конкуренцию неолибералы рассматривают как лучшую и самую совершенную форму рыночных отношений. Кроме того, они приз­нают возможность еще четырех рыночных форм: частичную олигополию и олигополию, частичную монополию и монополию. Если при свободной конкуренции число производителей и их действия ничем не ограничены, то при частичной олигополии и олигополии число производителей и их действия ограничены. Под частичной монополией они понимают господ­ство одного товаропроизводителя, наряду с которым функционируют и другие, но действия которых определяются монополистом.

Что касается монополии, то здесь выступает на рынке лишь один то­варопроизводитель. Таким образом, рыночное хозяйство характери­зуется одной из указанных выше пяти форм. При этом поскольку один производитель - явление из ряда вон выходящее, то возникновение монополий неолибералы рассматривают как исключение из правил.

При такой постановке вопроса, естественно, не может быть и речи о монополистической стадии в развитии капитализма. Если Ф. Мутезиус вообще отрицал возможность монополии», то Ф. Бем признавал наличие монополии, но лишь как «несовершенство в этом мире». А. Лутц считал возникновение «монополий и олигополии как неосуществление идеалов порядка конкуренции». А. Рюстов допускал возможность возникнове­ния монополий в некоторых сферах (транспорт, военное производство) и предлагал их национализировать». Однако мнение большинства нео­либералов представлял В. Ойкен. Он считал, что монополии (конечно, в определении, данном либералами) разрушают конкуренцию и проти­воречат смыслу частной собственности. Вместе с тем он выступал против национализации частных монополий, а функции контроля над ними предлагал передать государственному органу надзора. Важно иметь в виду, что под монополией неолибералы подразумевают не столько частные монополистические объединения, сколько государственную собственность и плановое руководство экономикой. Не случайно один из ведущих представителей этой доктрины Ф. Бем писал: «Частный мо­нополист при господствующих в настоящее время и ожидаемых в буду­щем обстоятельствах есть самый безвредный из всех представителей монополий». Нужно признать, что в нашей литературе эти положения вплоть до перестройки подвергались «разрушительной» критике.

Следующим важным элементом рассматриваемой модели рыночного хозяйства является принцип свободного ценообразования. При всем внешнем сходстве этого принципа с положением классического либера­лизма обращают на себя внимание в то же время довольно существенные различия. Во-первых, неолибералы требуют законодательного закреп­ления и поддержки данного принципа. Во-вторых, если либералы прош­лого выводили из этого принципа «саморегулирование» капитализма, то их современные последователи, связывая с ним темпы экономичес­кого роста, установление правильных народнохозяйственных пропорций, «справедливого» распределения, не только не исключают, но и предпола­гают определенное вмешательство государства в различные сферы эко­номической жизни. Этот принцип призван выполнять координирующую функцию в доктрине неолибералов. «Сущность рыночного хозяйства, - писал В. Репке - состоит в том, что на место регулирования экономичес­кого процесса планом и приказами властей оно ставит регулирование посредством механизма свободных цен». Координация действий част­ных собственников средств производства при свободе конкуренции лучше всего достигается, по мнению сторонников «социального рыноч­ного хозяйства», свободным ценообразованием. Задача предпринима­теля - производить как можно больше и ни о чем не думать. Это принесет ему высокие прибыли, а что производить - определит за него потреби­тель. Другими словами, неолибералы представляют доктрину рыночного хозяйства как наиболее отвечающую интересам потребителей, благодаря чему они и добавили к ней прилагательное «социальное». К. Маркс в свое время доказал, что капиталистическое производство действительно связано с личным потреблением, хотя и в конечном счете. Одновременно он видел при капитализме значительный внутренний рынок средств производства, военной продукции и предметов роскоши, что негативно отражается на положении трудящихся. Вместе с тем следует различать понятия «потребности» и «платежеспособный спрос». Потребности широ­ких масс населения выступают на рынке лишь в части их платежеспособ­ного спроса. В реальной действительности предприниматели, стремясь получить наибольшие прибыли, сдерживают потребительский спрос трудящихся, что обостряет противоречия между производством и потреб­лением. Цены у неолибералов выступают как «идеальный» регулятор и координатор, способный поддерживать постоянное равновесие в эко­номике. В. Репке писал: «Ценообразование на отдельных товарных рын­ках является таким процессом, который всем руководит и все регули­рует и вокруг которого вращаются все национально-экономические воп­росы»! ?. «Предприятия устанавливают планы, - читаем у В. Ойкена, - а автоматизм рынка их координирует»». В этих рассуждениях отсут­ствует весьма важное положение, отмеченное К. Марксом, а именно, что действительным регулятором капиталистического производства является закон стоимости, который действует через механизм рыноч­ных цен.

Видя постоянное нарушение на практике свободы ценообразования, сторонники социального рыночного хозяйства выступают за вмешатель­ство государства для восстановления этой свободы и равновесия в эко­номике. Государство должно оградить потребителя от диктата произво­дителя, но в реальной действительности оно неоднократно подрывало этот принцип как предоставлением субсидий частному капиталу, так и фиксированием цен в отраслях с недостаточной степенью концентра­ции и централизации (например, в сельском хозяйстве).

К следующему «конституирующему» принципу функционирования модели социального рыночного хозяйства относится стабильность де­нежного обращения. Этот принцип, по мнению неолибералов, вполне может быть осуществлен с помощью денежно-кредитной политики. Возлагая большие надежды на денежно-кредитные рычаги в обеспечении стабильности денежного обращения, неолибералы считают, что таким образом создаются условия для нормального функционирования кон­куренции, процесса ценообразования, равновесия экономики, а следо­вательно, и для устранения циклических кризисов. По их мнению, эко­номические кризисы в прошлом имели своей причиной лишь неправиль­ную денежно-кредитную политику. Так, например, В. Репке о причине экономических кризисов писал: «Все свидетельствует о том, что их глав­ные причины, если их искать в механизме рыночного хозяйства как «эндогенные» факторы, лежат в несовершенстве денежно-кредитной сис­темы и распределения капитала». В. Ойкен мечтал о создании денежного стабилизатора, с помощью которого были бы устранены колебания конъюнктуры, инфляция и дефляция. Объясняя экономические кризи­сы нарушениями в денежно-кредитной сфере, неолибералы утверждают, что экономические кризисы могут быть при любой общественной систе­ме. Ф. Бем, например, считал, что кризисы при социализме должны быть даже глубже, чем при капитализме. Уделяя большое внимание денеж­но-кредитной политике центрального банка, неолибералы, как и неоконсерваторы и монетаристы, на первый план своей политики выдвига­ют борьбу с инфляцией.

К важным элементам модели социального рыночного хозяйства отно­сятся экономическая самостоятельность и ответственность предпринима­телей. Иными словами, речь здесь идет о правах и обязанностях частных пред­принимателей. Их права предусмотрены уже в предыдущих принципах доктрины: незыблемость частной собственности, свобода участвовать в конкуренции и устранять своих противников, свобода устанавливать цены на готовую продукцию и определять заработную плату рабочим. Ответственность предпринимателей означает выполнение ими обязан­ностей как в области экономики, так и политики. В хозяйственной дея­тельности они должны соблюдать требования принятых государством законов и выполнять обязательства перед клиентами, неся наказание за несоблюдение условий договоров. По существующему в ФРГ «Закону о предприятиях» они обязаны «выслушивать» представителей наемных рабочих по вопросам труда и заработной платы. Вместе с тем этот закон запрещает на предприятиях партийно-политическую деятельность, хотя участие предпринимателей в политике считается такой же обязанностью, как и их экономическая деятельность. Открывая экономический кон­гресс ХДС в 1971 г., председатель экономического совета ХДС, известный предприниматель Филип фон Бисмарк заявил, что «для депутатов ХДС предприниматель является мотором и творцом социального рыночного хозяйства и что последнее можно защитить лишь на политической аре­не»».

Завершающий принцип функционирования модели социального ры­ночного хозяйства связан с ролью государства. Неолибералы отказались от нейтральности государства по отношению к экономическому процес­су, Формулируя задачи государства в этой области В. Ойкен писал: «Хозяйственно-политическая деятельность государства должна быть направлена на поддержание существующих форм организации эконо­мики, а не на руководство экономическим процессом». В отличие от либералов, неолибералы считают, что рыночное хозяйство нельзя остав­лять на произвол судьбы, ибо будут нарушаться правила игры, конку­ренции. Для того чтобы эти правила соблюдались, нужно вмешательство сильного государства. Цели вмешательства государства в экономику ограничиваются поддержанием дееспособного рыночного хозяйства, а средства воздействия не должны выходить за пределы рыночных. Ины­ми словами, государству предоставляется возможность лишь денеж­но-кредитной политики. В целях и методах государственной экономи­ческой политики неолибералы, как и неоконсерваторы, отличаются от неокейнсианцев. Критикуя последних, делающих упор на государствен­ные инвестиции для компенсации недостаточного частного спроса, В. Ойкен отмечал, что «государство не в состоянии... правильно и про­порционально инвестировать». По мнению неолибералов, роль государ­ства сводится к функциям футбольного арбитра. Еще в 1942г. В. Репке писал, что государство должно выступать «как опытный футбольный судья, задача которого состоит не в том, чтобы играть самому, и не в том, чтобы подсказывать игрокам все их движения, а в том, чтобы бесприс­трастно гарантировать соблюдение всех правил. Это и есть то государст­во, без которого настоящее рыночное хозяйство существовать не мо­жет». Спустя 15 лет Л. Эрхард повторил эти слова, добавив следующее: «Я стремлюсь с помощью политики рыночного хозяйства - если оставать­ся в рамках вышеприведенного примера футбольной игры - выработать ее порядок, необходимые для нее правила». И далее: «...Современное, сознающее свою ответственность государство не может себе позволить снова быть сведенным к роли ночного сторожа» «. Ф. И. Штраус выс­казал такое соображение: «Нельзя оспаривать, что задачей государства является определение границ и ориентиров таким образом, чтобы мог функционировать автоматизм рыночного хозяйства... Если эти границы перейти, то рыночное хозяйство не сможет функционировать. Иногда создается впечатление, что определенные люди сознательно превышают требования, чтобы искусственно вызвать неспособность функционирова­ния рыночного хозяйства и затем потребовать его ликвидации»28. Инте­ресно также замечание профессора Г. Штольтенберга, высказанное им в том же 1971 г. о том, что под влиянием научно-технического прогресса и возникновения новых проблем роль государства нужно представлять иначе, чем это было 20 или 10 лет тому назад. Все высказанные выше соображения неолибералов актуальны и в наши дни.

Необходимость государственного вмешательства в ход экономическо­го развития и рыночных отношений как внутри отдельных стран, так и в межгосударственных связях обусловлена рядом причин. Во-первых, поскольку внутрифирменное планирование осуществляет регулирование в интересах индивидуального капитала и происходит на микроэкономи­ческом уровне, оно не учитывает потребностей всего общественного капитала. Иными словами, достижение известной планомерности в рам­ках функционирования капиталов отдельных концернов, не распростра­няется равным образом на кругооборот всего общественного капитала, а следовательно, и на все народное хозяйство. Задача управления общес­твенным капиталом, т.е. регулирование общественным производством на макроэкономическом уровне, не стояла и не стоит перед отдельными предприятиями. Вместе с тем научно-техническая революция ускоряет процесс обобществления производства, что делает необходимым подклю­чение к управлению государства. Во-вторых, государственная экономи­ческая политика и экономические мероприятия стали необходимыми по мере усиления межгосударственных противоречий на мировом рынке. Международная конкурентная борьба вызывает необходимость меж­государственных соглашений по регулированию рыночных связей.

Итак, свободное ценообразование на базе спроса и предложения эко­номически самостоятельных частных собственников в условиях конку­ренции, охраняемых государством, - вот «идеальная» модель социаль­ного рыночного хозяйства.