Мейер вещное право. От редколлегии
 Скачать 2.87 Mb.
|
|
( Таково общее правило, но законодательство указывает на один исключительный случай, когда вследствие несоразмерности цены покупщик должен доплатить продавцу недополученную последним сумму, т. е. разность между уплаченной суммой и действительной ценой вещи. Это при покупке у крестьян хлеба на корню, снопами или зерном, причем, однако, требуется, чтобы покупщик был лицом, «занимающимся» скупкой хлеба и чтобы он знал о крайне тягостном положении продавца [987] . – А. Г.) Договор купли-продажи совершается различно, смотря по тому, какое имущество составляет его предмет, – недвижимое или движимое. Купля-продажа недвижимого имущества совершается крепостным порядком, т.е. пишется акт договора – купчая крепость [988] Процесс совершения ее в общих чертах тот же, что и процесс совершения других крепостных актов [989] Но не довольствуясь изложением общего порядка совершения крепостных актов, законодательство особо излагает еще правила для совершения купчих крепостей [990] – правила, собственно содержащие в себе указания на условия, которые должны быть внесены в купчую крепость. Так, законодательство требует, чтобы в купчей крепости были точно обозначены лицо, продающее имущество, и лицо, покупающее его, подробно описаны продаваемое имущество, способ приобретения его продавцом, цена продажи – не ниже законной. Оно, кроме того, указывает на произвольные условия, какие могут быть внесены в купчую крепость, например, условие об очистке, о переводе долга с продавца на покупщика, о платеже пошлин за переход недвижимости, гербового сбора и всякие другие, не противоречащие законам. Купля-продажа движимого имущества совершается по нашему законодательству словесно, письменного же акта, говоря вообще, не требуется. Но, конечно, от контрагентов зависит – облечь ли договор и в письменную форму: тогда акт купли-продажи совершается, по усмотрению контрагентов, или домашним порядком, или явочным – маклерским, или крепостным – явочным. Только в некоторых случаях законодательство требует письменного акта и для купли-продажи движимого имущества. Например, в торговых городах, где существуют биржи и биржевые маклеры, купля-продажа, заключаемая на бирже, по определению законодательства, совершается по маклерской записке, которая должна содержать в себе условия договора [991] Но было бы совершенно неправильно считать маклерскую записку одинаковой с купчей крепостью: маклерская записка, как и всякий другой письменный акт, свидетельствующий о заключении купли-продажи по движимому имуществу, только доказательство этой сделки. Но можно доказать ее существование и без маклерской записки. Купчая же крепость составляет корпус купли-продажи недвижимого имущества, и мы полагаем, что договор купли-продажи недвижимого имущества вне купчей крепости не существует. Совершенный надлежащим порядком договор купли-продажи, сообразно существу своему, порождает известные юридические отношения между покупщиком и продавцом, устанавливает для того и другого известные права и соответствующие им обязательства. Покупщик по договору купли-продажи недвижимого имущества вправе требовать от продавца только купчую крепость, так как передача самого недвижимого имущества, ввод во владение совершаются на основании предъявленной покупщиком купчей крепости уже общественной властью [992] Разумеется, в то же время должны быть заплачены и деньги покупщиком продавцу. Но тут представляется то важное обстоятельство, что в купчей крепости условие о цене продажи выражается так: «Такой-то продал имущество такому-то, взял у него столько-то». Но слово «взял» означает и « продал за такую-то сумму» и «получил». И вот у продавца появляется опасение, что если он передаст купчую крепость, не получив еще денег, то покупщик, пожалуй, сошлется, что деньги уже заплачены продавцу. В действительности право покупщика на получение купчей крепости обусловливается предварительным платежом цены продажи, раз есть особое условие о кредите. Но и тогда в купчую крепость не вносится условие о кредите, а пишется от имени продавца: «Взял столько-то рублей». Продавец же обеспечивает себя долговым обязательством, отдельным от купчей крепости. Обыкновенно он берет от покупщика заемное письмо или вексель, так что кредит основывается не на купле-продаже, а на особом договоре займа, и, по видимости, выходит, что купля-продажа была произведена на наличные деньги, а потом покупщик занял эти деньги у продавца. Но все-таки сообразно существу договора купли-продажи нужно признать, что право покупщика требовать передачи купчей крепости не обусловливается его платежом денег продавцу, а только современно платежу, совпадает с ним. По купле-продаже движимого имущества покупщик, уплачивая цену продажи, может требовать от продавца передачи себе самого проданного имущества [993] Этим определяется и место исполнения договора, как скоро нет о том соглашения между контрагентами, а именно: место нахождения покупщика есть место исполнения договора. Положим, покупщик и продавец находятся в разных городах, и покупщик, уплачивая деньги, требует предоставления товаров; продавец обязан доставить эти товары покупщику уже за свой счет: иначе они не считаются доставленными и договор со стороны продавца не исполнен. Поскольку доставка товаров – обстоятельство весьма важное в договоре, то обыкновенно между контрагентами составляется прямое соглашение, и если доставка товара падает на продавца, он набавляет цену. Но мы говорим лишь о случае, когда в договоре относительно доставки товара контрагентами ничего не условлено. В особенности важен вопрос о месте исполнения купли-продажи на случай повреждения товара в дороге: кому нести убытки – продавцу или покупщику? Сообразно сказанному, что покупщик имеет право требовать исполнения договора на месте своего нахождения, следует признать, что риск по пересылке товара лежит на продавце, следовательно на него падают и убытки от повреждения товара в дороге. Однако же в действительности относительно риска продавца по пересылке товара существует такое воззрение, что если до получения товара деньги за него уже посланы, то риск лежит на покупщике: тем, что покупщик лишил себя возможности рассчитать убыток, он как бы отрекся от права рассчитать его. Но не всегда это воззрение оказывается удобоприменимым. Например, между казанским купцом и петербургским фабрикантом существует постоянный счет по отпуску товаров, т. е. казанский купец ежегодно получает несколько транспортов и время от времени рассчитывается с петербургским фабрикантом. Несколько раз посылает казанский купец деньги по счету петербургскому фабриканту и наконец получает транспорт с поврежденным товаром: послал он деньги за этот товар или не послал еще? Трудно определить, к какой посылке относится произведенный платеж. Очевидно поэтому, что воззрение, о котором идет речь, применяется лишь к случаю, когда платеж прямо относится к тому товару, который повредился при доставке. По передаче вещи покупщику (или по вводу во владение) он приобретает над ней право собственности. Однако не всегда передача вещи по договору купли-продажи влечет за собой переход права собственности по вещи, точно так же, как и вообще не всегда передача составляет переход права собственности: для этого требуется, чтобы передача сопровождалась мыслью о переходе права собственности. При передаче вещи вследствие заключенного договора купли-продажи это реально только тогда, когда при самой передаче уплачиваются и деньги, следующие за вещь. При заключении договора купли-продажи всегда имеется в виду, что обязательства обеих сторон будут исполнены одновременно; всегда предполагается, что купля-продажа заключается на наличные деньги, если прямо не ставится особое условие о кредите. Поэтому если при заключении купли-продажи не выговорено соглашение о кредите, то хотя бы вещь и была передана покупщику, но пока он не заплатил денег, право собственности по вещи все-таки остается за продавцом, и он вправе потребовать ее от покупщика обратно [994] Для продавца договор купли-продажи устанавливает другого рода права и обязанности. Продавец приобретает право на получение от покупщика цены продажи, т. е. определенной денежной суммы [995] Это право существует для него со времени заключения договора, поэтому нельзя сказать, что продавец прежде должен передать вещь покупщику и тогда уже вправе получить деньги, точно так же, как и право покупщика на передачу вещи не обусловливается, собственно, предварительным платежом цены продажи. Таким образом, как уже и сказано, оба права, т. е. права покупщика и продавца, осуществляются одновременно, а не то, чтобы осуществление одного права обусловливало осуществление другого. В действительности, правда, при купле-продаже движимого имущества платеж цены обыкновенно следует за передачей вещи; но промежуток между тем и другим действием так непродолжителен, что оба эти действия можно считать одновременными, какими они и должны быть по существу договора (если покупщик, получив вещь, не заплатит за нее денег, то движимая вещь продается с публичного торга, и продавец удовлетворяется [996] ; если же покупщик не уплатил за недвижимое имущество, то, как мы видели выше, продавец может уничтожить купчую крепость. – А. Г.). Конечно, по соглашению между контрагентами при заключении купли-продажи может быть также установлено, что продавец не вправе требовать от покупщика цены продажи при передаче ему вещи, а цена уплатится лишь впоследствии, в такой-то срок, – это купля-продажа в кредит. Она представляет ту особенность, что право собственности на вещь переходит к покупщику немедленно по ее передаче, а не только по уплате цены вещи, ибо при купле-продаже в кредит передача вещи от продавца покупщику не сопровождается условием о немедленном платеже цены продажи, а имеется в виду, что на покупщике будет лежать долговое обязательство. Купля-продажа в кредит очень часто совершается еще в таком виде: от одного и того же лица неоднократно отпускаются товары другому лицу с тем, чтобы по всем этим продажам уплата была произведена в такое-то время, – это отпуск товаров по счету. Очевидно, что требование платежа по счету основывается на праве, вытекающем для продавца из договора купли-продажи. Но законодательство регламентирует, что если в течение шести месяцев со времени подписания счета покупщиком товаров платеж не производится, то этот счет должен быть обращен в заемное письмо [997] , т. е. право продавца на получение денег должно основываться уже как бы на договоре займа, а не на договоре купли-продажи. Однако отсюда не следует, будто право продавца на удовлетворение по купле-продаже действительно прекращается и заменяется правом на удовлетворение по займу, которого вовсе не было. Заемное письмо служит здесь только формой для укрепления права по купле-продаже и точно так же, как в других случаях, является формой укрепления права по различным долговым обязательствам. Примечания: [979] Ст. 1464, 1540. [980] Ст. 1542. [981] Справочная цена служит официальным показателем ценности вещей и бывает обыкновенно гораздо выше рыночной: составители справочных цен считают опасным для себя назначать низкие цены, потому что при невозможности приобрести какую-либо вещь по ее цене они могут подвергнуться ответственности. Но так как рыночные цены предметов то возвышаются, то понижаются, составители справочных цен не довольствуются только некоторым повышением рыночных цен, а обыкновенно повышают их довольно значительно, так что для действительных сделок справочные цены отнюдь нельзя смешивать с таксой – наибольшей ценой, выше которой не дозволяется продавать известную вещь. [982] Ст. 1645; Пол. пош., ст. 396, 402, 403. [983] Пол. пош., ст. 402, прил. к ст. 177; Устав о гербовом сборе (У. герб.), т. V, ст. 24, 25, п. 1; Городовое положение (Гор. пол.), т. II, ст. 129–131. [984] Ст. 1367–1369. [985] Устав об обеспечении народного продовольствия (У. нар. прод.), т. XIII, cт. 127–129; Устав врачебный (У. врач.), т. XIII, ст. 541–543. [986] Но, конечно, дело другого рода, когда слишком дорогая или слишком дешевая цена купли-продажи является нарушением права одного из контрагентов, является последствием обмана со стороны продавца или покупщика; тогда и у нас договор признается недействительным. [987] В. у. м. Г.С. от 18 июня 1892 г. [988] Ст. 1417. [989] Ст. 1429–1467. [990] Заметим, что так как совершение купчей крепости главным образом зависит от продавца, то, казалось бы, естественно продавцу нести и издержки, связанные с совершением купчей крепости. Обыкновенно, однако же, эти издержки несет покупщик, а не продавец. Это основывается и на том, что как скоро лицо покупает имущество, то его интерес, чтобы были исполнены все формальности, обусловливающие приобретение имущества, а самая существенная между этими формальностями – совершение купчей крепости, связанное с известными издержками. Но не всегда в самой купчей крепости излагается условие об обращении издержек по совершению ее на покупщика, а иногда покупщик фактически производит все издержки, уплачивает пошлины и т. д., а нотариус довольствуется тем, что получает сбор, и не интересуется, кто, собственно, производит расходы. [991] У. с. т., cт. 634–640. [992] Ст. 1523. [993] Ст. 1510. [994] Ср. ст. 1522. [995] Ст. 1521. [996] Ст. 1522. [997] Ст. 2045–2047. 3. Поставка § 36. Поставкой называется договор, по которому одна сторона [998] обязывается доставить другой какую-либо вещь за известную цену к известному сроку [999] Очевидно, таким образом, что поставка по существу своему близко подходит к купле-продаже: как по договору купли-продажи за известную цену передается какая-либо вещь, точно так же – и по договору поставки. Родство обоих договоров окажется еще более близким, если принять в соображение, что и при купле-продаже исполнение по договору может не совпадать с его заключением. И действительно, очень нередко при заключении купли-продажи продавец обязывается доставить покупщику такую-то вещь к такому-то времени, а не тотчас по заключении договора, так что иногда трудно определить, есть ли данный договор поставка или купля-продажа. Все отличие поставки от купли-продажи состоит в том, что поставка предполагает некоторый промежуток времени между заключением и исполнением договора, тогда как купля-продажа не предполагает такого промежутка. Правда, и купля-продажа, как мы сказали, по соглашению контрагентов может содержать определение о промежутке между заключением договора и исполнением по нему. Но для купли-продажи этот промежуток несуществен, его может быть и не быть; для поставки же он существен, так что если не назначено такого промежутка, а по мысли контрагентов исполнение по договору немедленно должно следовать за его заключением, то поставка имеет, собственно, значение купли-продажи. Почему же законодательство придает промежутку времени между заключением и исполнением договора такое значение, что основывает на нем различие двух договоров? Дело в том, что при купле-продаже лицо, обязывающееся доставить вещь другому лицу, предполагается ее собственником: законодательство именно указывает, что только собственник может продавать имущество [1000] Между тем не всегда лицо, обязывающееся доставить вещь другому, уже при самом заключении договора является ее собственником, и даже, быть может, вещь, о доставке которой идет речь, пока еще вовсе не существует в природе; но тем не менее лицо может впоследствии приобрести право собственности на данную вещь и в срок договора доставить ее контрагенту. Следовательно при поставке имеет место не предположение, что поставщик – собственник вещи, которую обязывается доставить, как при купле-продаже, а другое – что при заключении договора поставщик – не собственник вещи (хотя ничто не мешает ему быть ее собственником уже и в то время. – А. Г.), ему нужно еще время для приобретения по ней права собственности. Поставка имеет очень важное значение в юридическом быту, дополняя собой куплю-продажу которая, как известно, двигает торговые обороты; но она дает возможность заключать сделки о предметах, находящихся в собственности продавца. Между тем не всегда продавец при самом заключении договора имеет достаточное количество товара, и не всегда это возможно. Например, при требовании очень значительного количества товара, как при покупках, делаемых государством для войска. А при существовании обоих договоров, купли-продажи и поставки, есть возможность обязываться доставкой не только вещей, составляющих собственность обязывающегося лица, но и вещей, при заключении договора еще не находящихся в его собственности или даже вовсе не существующих в природе. Что касается юридического существа поставки, то, за исключением особенности, что поставка предполагает некоторый промежуток времени между заключением договора и исполнением по нему, она сходна с куплей-продажей. Так что определения о купле-продаже вполне применяются и к поставке при учете, конечно, общих юридических определений об исполнении и прекращении договоров. Вот почему в практике оба договора почти не отличаются один от другого, а на бирже говорится вовсе и не о поставке, а только о купле-продаже. Так как при поставке идет речь о доставке вещи не немедленно, а по истечении известного времени, с наступлением же срока договора цена вещи может быть иной, нежели при его заключении, то в сделках между частными лицами цена поставки нередко определяется предполагаемой ценой на товар, составляющий предмет поставки, в срок исполнения договора [1001] Например, 1 октября лицо обязывается поставить другому такое-то количество хлеба к 1 марта следующего года по цене, какая в то время будет на хлеб. Однако же в большей части случаев цена товара определяется уже при самом заключении договора. Если в срок поставки цена товара значительнее, нежели назначена по договору, и нет затруднения приобрести товар, то понятно, что для лица, имеющего право на получение товара, все равно, получить ли товар или ту сумму, за которую можно его приобрести. Но так как и лицо, имеющее по договору право на доставку товара, со своей стороны также должно произвести условленную плату поставщику, то лицу этому, собственно, приходится получить или товар, или разность между его ценой по договору и рыночной ценой в срок поставки. Например, поставщик обязался доставить другому лицу 1 000 четвертей пшеницы по 5 руб. за четверть. Между тем в срок поставки пшеница возвышается до 6 руб. за четверть: лицу, которому должна быть доставлена пшеница, все равно, получить ли от поставщика пшеницу или 1 000 руб., и на эти деньги, с добавлением платы, следовавшей за поставку, самому купить пшеницу. Наоборот, когда в срок поставки цена товара ниже назначенной по договору, поставщику все равно, примет ли от него покупатель товар и заплатит ему по высшей цене, или покупатель сам приобретет товар, а ему заплатит только разность цены по договору. Например, к сроку поставки цена пшеницы не повышается, а понижается до 4 руб.: очевидно, поставщику все равно, купить ли 1 000 четвертей пшеницы по 4 руб. за четверть, поставить ее покупателю и взять с него по 5 руб., или вовсе не поставлять пшеницу покупателю, а только взять с него свою прибыль, 1 000 руб. Но таким образом оказываются возможными и поставки, в которых идет, собственно, речь не о доставке товара, а только об уплате разности между его ценой по договору и рыночной в срок поставки. И действительно, в больших торговых городах такие сделки заключаются в большом количестве, составляют обширную спекуляцию и привлекают очень значительное число участников – это так называемые сделки на разность. Всего чаще их предметом являются государственные облигации, т. е. заемные обязательства государства и акции промышленных обществ и компаний. Те и другие на важнейших европейских биржах постоянно являются предметами сделок: одно лицо сбывает фонды или акции, обменивает их на наличные деньги, а другое приобретает, покупает их, так что фонды и акции имеют биржевой курс, подлежащий беспрестанным колебаниям, – то он повышается, то понижается, смотря по обстоятельствам, более или менее благоприятным для кредита государства или положения дел компании. И до того курс на акции компании и в особенности на государственные облигации чувствителен, что иногда ничтожное событие, даже пустой слух, в состоянии его изменить, так что по отношению к этим предметам скорее всего можно рассчитывать, что их курс к сроку поставки будет разниться с ценой, назначенной по договору. И вот очень часто заключаются такого рода сделки, что одно лицо обязывается поставить другому, в такое-то время, определенное количество, например, государственных бумаг известной ценности, по такой-то цене; но контрагенты вовсе не имеют в виду действительную поставку бумаг, а только расчет в разности: если в срок поставки цена бумаг будет ниже, чем назначено по договору, то разность курса выплачивается поставщику; если же цена будет выше, то покупатель уплачивает разность курса противному контрагенту. Но точно так же и другие товары могут быть предметом сделок на разность, ибо курс на все предметы подлежит колебаниям: рыночная цена товаров одного времени более или менее отличается от цены другого. Нередко и другие предметы, не только государственные облигации и акции промышленных компаний, а, например, хлеб, сахар, хлопчатая бумага и так далее, входят в круг спекуляций, имеющих целью один расчет разности курса. Очевидно, что чрезвычайно трудно, а иногда даже невозможно отличить сделку, имеющую в виду одну разность курса, от сделки серьезной, имеющей целью действительную доставку имущества. Иногда, правда, по некоторым признакам можно предполагать, идет ли речь только о разности курса или о действительной доставке вещи, но – только предполагать. Например, когда хлебный торговец обязывается поставить известное количество хлеба другому хлебному же торговцу или когда помещик обязывается поставить хлебному торговцу известное количество хлеба, то можно полагать, что дело идет о действительной поставке. Но когда лицо, вовсе не занимающееся операциями по хлебной торговле, заключает договор о поставке хлеба, и притом в значительном количестве, то можно предполагать, что тут дело идет об одной разности курса, но, повторяем, – только предполагать. В сделках же по государственным облигациям еще труднее отличить истинную сделку от сделки для видимости, так как каждое лицо может приобрести государственные облигации, как скоро по каким-либо временным расчетам находит выгодным для себя затратить капитал на такое приобретение. Между тем для экономического быта сделки на разность, касаются ли они государственных облигаций или других предметов – все равно, оказываются чрезвычайно вредными: они разжигают страсти, побуждают человека рисковать, ставить свое достояние в зависимость от случая – словом, представляют тот же вред, что и азартные игры, лотереи. Кроме того, сделки на разность побуждают участников оказывать влияние на курс товара, создавать курс, выгодный для них, и так как в этих сделках принимают участие многие лица, то соединенными силами, посредством ложных слухов, иногда очень ловко пускаемых в оборот, они нередко действительно в том успевают, так что курс товара повышается или понижается не по естественным экономическим законам, а мерами искусственными. А так как цена на предметы одна и та же, как для действительных поставок, так и для кажущихся, то и выходит, что цена изменяется в угоду лицам, занимающимся сделками как азартной игрой. Но и этим не исчерпывается дурная сторона сделок на разность, присовокупляется еще тот вред, что сделки эти, ничем не отличаясь по содержанию и форме от сделок действительных, присоединяются к ним и делают вид, будто спрос на известный предмет увеличивается, а по экономическим законам с увеличением спроса возвышается и цена предмета, так что мнимые сделки уже одним своим существованием производят возвышение цены на предмет, о котором в них идет речь. Так, если вместо 1 000 сделок по поставке хлеба будет заключено 2 000 сделок, то хотя бы наполовину они были мнимыми, тем не менее спрос на хлеб окажется удвоившимся, и вместе с тем цена на него по сделкам непременно увеличивается, так что истинное мерило ценности теряется и производится искусственная дороговизна, в высшей степени пагубная, когда касается продовольствия. По этому соображению некоторые законодательства запрещали сделки на разность и отказывали им в судебной защите, например, французское [1002] |