Мейер вещное право. От редколлегии
 Скачать 2.87 Mb.
|
|
) Справедливо, что рост по займу – цена на капиталы – определяется экономическими законами и не подчиняется произвольному определению положительного законодательства точно так же, как и цена каждого другого предмета. Но справедливо и то, что заключение займа может быть сопряжено с ростовщичеством: очень нередко лицо, занимающее деньги, находится в обстоятельствах чрезвычайно затруднительных, при которых легко вынудить его на такие условия, на какие при других обстоятельствах лицо не согласилось бы. Действительно, есть люди, которые пользуются такими обстоятельствами и выговаривают себе громадные проценты – иногда 10% в месяц, а иногда и в неделю. Разумеется, такие сделки по их безнравственности заслуживают осуждения. ( И вот законодательство признает заем при известных условиях ростовщическим, а именно: а) Когда прямо определен или скрыт включением в капитал или в виде неустойки и тому подобное чрезмерный рост, превышающий 12% в год; b) Когда заемщик вынужден стесненными обстоятельствами, известными займодавцу, принять тягостные для него условия займа. Если уголовным судом заем будет признан ростовщическим, то займодавец подлежит тюремному заключению, а иногда сверх того и денежному штрафу; если же подобные займы выдаются в виде промысла, то виновный подлежит даже лишению прав и ссылке. Вместе с тем ростовщическое обязательство уничтожается, и займодавец может требовать уплаты лишь действительно данного взаймы капитала, без процентов [1019] . – А. Г.) Заем совершается, как мы уже сказали, в форме заемного письма. Оно представляется в двух видах: в виде крепостного заемного письма и в виде домового, или домашнего [1020] Различие между тем и другим заключается в том, что по крепостному заемному письму не допускается спор о безденежности, т. е. должник против займодавца, предъявляющего крепостное заемное письмо, не может возразить, будто не получил денег, и потому не обязан производить платеж, тогда как по домовому заемному письму такое возражение допускается, и если справедливость его будет доказана, должник освобождается от обязательства платежа [1021] Различие, следовательно, между крепостным и домовым заемными письмами практическое: в действительности нередко выдаются заемные письма, которые можно считать безденежными, но если письмо облечено в форму нотариального акта, то уже нет спора о его безденежности. Итак, крепостное заемное письмо есть акт нотариальный, домовое же пишется должником, подписывается и заверяется им у нотариуса не позднее 7 дней от составления, если должник живет в городе, и не позднее месяца, если он пребывает в уезде [1022] ( Явка эта отмечается нотариусом на самом заемном письме [1023] и имеет то практическое значение, что займодавец по неявленному заемному письму при взыскании лишается трехпроцентной законной неустойки и при конкурсе не получает удовлетворения, равного с прочими кредиторами, а удовлетворяется из остатка [1024] – А. Г.) Заемное письмо пишется на гербовой бумаге определенного достоинства, по количеству занимаемой суммы, и обыкновенно в такой форме: «Занял я, – говорит должник, – у такого-то такую-то сумму денег за такие-то проценты (или без процентов), каковую сумму я обязуюсь уплатить тогда-то, а буде в срок не заплачу, то волен он, займодавец, поступить со мной по законам» [1025] По совершении заемного письма оно передается займодавцу, после чего именно договор и считается восприявшим начало. Конечно, должник не передаст займодавцу заемного письма, не получив от него денег, так что эти два действия – получение денег и передача займодавцу заемного письма – так же близки между собой, как плата цены за имущество и передача купчей крепости. Но можно ли безусловно считать договор заключенным по передаче заемного письма займодавцу? И необходимы ли безусловно для существования займа совершение и передача заемного письма? Положим, должник не получил денег. Ему приходится доказывать, что заем не состоялся. Но как доказать это? Разве займодавец согласится признать акт несостоявшимся? Но тогда должнику нет затруднения обратно получить заемное письмо. Однако же, если будет доказано, что деньги действительно не были выданы должнику, суд признает, что он не обязан удовлетворять займодавца, потому что займа на деле не было [1026] Конечно, по крепостному заемному письму должник не вправе возражать о его безденежности и суд не войдет в рассмотрение доказательств должника, а обратит внимание только на то, что заемное письмо совершено порядком нотариальным [1027] Но тем не менее и крепостное заемное письмо не имеет силы безусловного доказательства совершения займа: в иных случаях, как увидим, и оно может быть опорочено. Отсюда видно, что с существованием заемного письма не связывается безусловно признание займа и что если даже по соображениям формальным с существованием крепостного заемного письма связывается признание займа, то не во всех случаях, а только иногда игнорируется его безденежность. И это соответствует существу займа как договора, по которому обязывается и та, и другая сторона: если займодавец не исполнил обязательства, вызывающего за собой обязательство должника, то и должник не обязан производить исполнение по договору. С другой стороны, признание займа возможно и независимо от заемного письма. Действительно, в юридическом быту существует очень много займов без заемных писем, а по счетам, распискам. Но счета и расписки – только доказательства существования займа, а не формы его совершения. Даже очень нередко заем совершается словесно, без всяких формальностей: одно лицо занимает у другого деньги, и договор не оставляет по себе никакого следа. Но тем не менее если существование займа будет доказано собственным признанием должника, то он будет присужден к обязательству удовлетворить займодавца: суд не вправе признать иск неосновательным потому только, что претензия истца по займу не подтверждается заемным письмом; все, что может сделать суд, – это взыскать с участников договора гербовый штраф. Все это ведет к тому заключению, что заемное письмо не составляет безусловно корпуса договора займа, как купчая крепость составляет безусловно корпус купли-продажи недвижимого имущества, а что заем есть нечто самостоятельно существующее, но связанное безусловно с заемным письмом. Если по заемному письму и делают заключение о существовании займа, то все-таки не безусловно. Заемное письмо, таким образом, хотя и признано общей формой займа, но ближайшим образом обеспечивает взыскание по займу на случай неисправности должника, затрудняет спор с его стороны, налагает на него обязательство доказывать основательность возражений, устраняющих существование долга. А без заемного письма положение займодавца более затруднительно, потому что тогда ему приходится доказывать существование займа. Кроме того, при неисправности должника только займодавец, имеющий заемное письмо, независимо от предварительного соглашения, вправе требовать от должника платежа неустойки и процентов на занятую сумму со дня просрочки, при несостоятельности же должника участвует в конкурсе вместе с другими займодавцами [1028] Данная форма займа, заемное письмо, служит нередко и для других долговых обязательств, возникающих независимо от займа. Само законодательство, имея в виду, что форма договора займа не всегда соответствует существу юридического отношения между верителем и должником, допускает выдачу заемного письма и независимо от займа – вследствие другого долгового обязательства, существующего между лицами. Например, законодательство допускает выдачу заемного письма вместо платы по счету [1029] , хотя долг по счету указывает не на то, что должник занял у верителя такую-то сумму, а на то, что должник забрал у верителя товаров на такую-то сумму. Законодательство даже вынуждает обращать долг по счету в течение полугода со времени подписания его должником в долг по заемному письму [1030] Конечно, действие долгового денежного обязательства одинаково с действием займа, и поэтому может быть употреблена для него форма обязательства. Скажем, совершается раздел наследства, одному из сонаследников достается меньшая доля, и другие сонаследники обязываются выдать ему тогда-то такую-то сумму денег, что и обеспечивают выдачей заемного письма. Или при продаже недвижимого имущества в кредит в купчей крепости все-таки пишется, что деньги получены; продавец же обеспечивается в действительном платеже их выдачей от покупателя заемного письма, в котором значится, будто покупщик занял у продавца эту сумму (цену имущества. – А. Г.). В обоих этих случаях, равно как и во всех подобных, хотя займа на деле и не было, выдача заемного письма признается, однако же, законной, потому что все-таки есть долговое обязательство, по поводу которого выдано заемное письмо, – обязательство, соответствующее займу. Но если займа не было произведено на деле, не было и другого обязательства, которое соответствовало бы займу, то заемное письмо считается безденежным и обязательство должника, основывающееся на нем, признается ничтожным [1031] Точно так же, когда долг по займу или по другому основанию считается предосудительным, не заслуживающим охранения со стороны закона или даже заслуживающим преследования с его стороны, заемное письмо признается недействительным [1032] Так, когда заемное письмо предъявляется ко взысканию, должнику стоит только доказать, что занятая сумма не была передана ему от займодавца, и заемное письмо по его безденежности признается ничтожным, разве истец докажет, что до выдачи заемного письма ответчик состоял ему должным по долговому обязательству, соответствующему займу. Равным образом заем по игре законодательство признает ничтожным [1033] Под займом по игре разумеются два вида займа: 1) Долг проигравшего выигравшему: тут, собственно, не заем, а долговое обязательство; но так как заемное письмо составляет форму, удобную для каждого долгового обязательства, то в практике обязательство по игре встречается именно под формой заемного письма; 2) Заем по игре – действительный заем, произведенный для того, чтобы употребить занятые деньги на игру или заплатить долг по игре. В том и другом случае заемное письмо считается безденежным, разве в последнем случае будет доказано, что заем произведен для игры без ведома о том займодавца [1034] Значит ли это, что долг по игре считается недействительным, или только заем по игре считается предосудительным и потому признается ничтожным? Если само долговое обязательство по игре ничтожно, то и платеж, будучи произведенным, может быть потребован обратно. Но в законодательстве относительно долгового обязательства, возникшего по игре, нет такого определения, которое уполномочило бы на обратное требование заплаченного, а законодательство определяет только, что заемное письмо, выданное по игре, безденежно, следовательно ему только отказывается в значении, само же обязательство, возникшее по игре, независимо от займа, не считается ничтожным. Воззрение законодательства на долговое обязательство по игре таково, что пока игра производится на наличные деньги, она может быть допущена – запрещаются у нас только азартные игры. Вообще игра на интерес не запрещается – как карточная, так и другие игры; но когда игра производится в кредит, то она уже предосудительна. Законодательство имеет в виду, что игра человека, не имеющего чем заплатить проигрыш, как и заем, сделанный для игры, легкомысленна, и что как скоро игра происходит в кредит или занимаются деньги для того, чтобы вести игру, игрок более рискует, легче решается на проигрыш, нежели когда ему приходится расплачиваться наличными деньгами. Вместе с тем законодательство имеет в виду, что есть люди, которые пользуются таким легкомыслием, приглашают играть в кредит, рассчитывая тем побудить другого к большему проигрышу, будучи уверены, что рано или поздно они все-таки получат выигрыш. Примечания: [1013] Ст. 2031–2036. [1014] Только у нас предоставление вещи по такому условию понимается обыкновенно как дар. [1015] Вследствие того встречается воззрение, что заем не есть договор безмездный, что хотя бы в заемном письме и не значилось, что должник обязан платить такие-то проценты, он все-таки должен платить указные проценты. По этому воззрению, проценты являются не случайной, а обыкновенной принадлежностью сделки займа (naturalia negotii). Но это воззрение совершенно ошибочно и противоречит прямому определению законодательства (см.: ст. 2020, 2051). [1016] Ст. 2020. [1017] Ст. 2021, 2022. [1018] Ст. 2023. [1019] У. н., cт. 180 2 , 1707. [1020] Ст. 2031–2033, 2035, 2036. [1021] Ст. 2014, п. 1; 2015. [1022] Ст. 2036. [1023] Нот. пол., cт. 146. [1024] Ст. 1575, 2039; У. с. т., ст. 603, п. 2. [1025] Ст. 2036, прил. [1026] Ст. 2014, п. 1. [1027] Ст. 2015. [1028] Ст. 2039. [1029] Ст. 2045–2047. [1030] Ст. 2046. [1031] Ст. 2014, п. 1; 2017. [1032] Ст. 1529; 2014, п. 2, 3; 2025. [1033] Ст. 2014, п. 3. [1034] Ст. 2019. Наконец, и нравственное чувство порядочного человека запрещает основывать долговые претензии на игре – самом праздном и дешевом способе приобретения имущественных средств, осуждает расчеты на средства играющего, когда в наличности у него их нет. И вот по всем этим соображениям, законодательство отказывает в охранении долговым обязательствам, возникшим по игре. Другое дело, что в действительности эти обязательства исполняются, и исполняются, быть может, добросовестнее, чем другие обязательства, именно потому, что законодательство отказывает им в охранении, следовательно исполнение их составляет дело совести и чести: очень нередко мы видим, что иные люди, вовсе не скрупулезные насчет обязательств, аккуратны в очищении долгов по игре. Но, естественно, законодательство не разделяет такого взгляда и остается при своем отказе в охранении долговым обязательствам, возникшим по игре. Однако же только немногие из этих обязательств подходят под определения законодательства: трудно доказать, как они возникли, и потому чрезвычайно редко заемные письма, выданные по игре, признаются безденежными и, следовательно, ничтожными. Точно так же не признаются действительными заемные письма, выданные для прикрытия взяточничества [1035] : законодательство постановляет, что чиновники ни на свое, ни на чужое имя не могут брать заемные письма от лиц, состоящих под следствием [1036] Наконец, считаются недействительными заемные письма, выданные несостоятельным должником подложно, в ущерб верителям, для возвращения ему имущества, которое должно бы идти на удовлетворение кредиторов [1037] В действительности операция эта обрабатывается так: лицо видит, что дела его идут плохо; ему хочется обмануть кредиторов, не заплатить им долги не только из всего своего имущества, но и из того, которое он объявит при несостоятельности; и вот он безденежно выдает заемные письма своим приятелям с тем, чтобы они c получением по таким заемным письмам удовлетворения из конкурсной массы возвратили ему полученное – все или за вычетом некоторой части в собственную пользу. В обоих последних случаях заемные письма выдаются безденежно, следовательно они ничтожны уже по своей безденежности. О недействительности тех и других законодательство постановляет еще особо, и это постановление не только не лишнее, но имеет весьма важное практическое значение. Припомним, что спор о безденежности крепостного заемного письма не допускается; следовательно, стоило бы только для прикрытия лихоимственных изворотов или к ущербу кредиторов выдать крепостное заемное письмо, и цель была бы достигнута. Но при существовании особого закона о недействительности заемных писем, выданных для прикрытия взяточничества или в ущерб кредиторам, цель еще не будет достигнута выдачей крепостного заемного письма. Если спор о его безденежности не допускается, то можно опорочить заемное письмо по другому основанию: по прикрытии им взяточничества, по выдаче в ущерб кредиторам, – результат в гражданском отношении будет один и тот же: заемное письмо будет признано не подлежащим удовлетворению, ничтожным. Права верителя по займу следующие. 1) Он вправе требовать от должника удовлетворения по заемному письму [1038] Об этом праве займодавца здесь говорить, собственно, нечего: оно вполне соответствует общему праву верителя на получение удовлетворения по обязательству, т. е. удовлетворение по займу должно быть произведено сполна, в надлежащее время, в надлежащем месте. Если контрагенты договорились так, что платежу долга должен предшествовать платеж роста в годичные или другие сроки, то с наступлением каждого такого срока займодавец вправе требовать платежа выговоренного роста. 2) Займодавцу принадлежит по отношению к должнику право зачесть долг, т. е. покрыть им другое долговое обязательство, по которому сам займодавец является должником. Юридическое воззрение действительности не представляет никакого сомнения насчет существования этого права, хотя в законодательстве нет на то прямого указания. Но, конечно, и здесь зачет может иметь место лишь при известных условиях, с которыми познакомимся впоследствии, когда будем говорить о прекращении обязательств. 3) Займодавец может принадлежащее ему право по займу, как и право по каждому почти другому обязательству, уступить другому лицу. Уступка эта совершается или посредством особого акта, или посредством передаточной надписи на заемном письме [1039] и совершается по займу чаще, нежели по другим договорам. (Надпись должна быть явлена нотариусу к засвидетельствованию в те же сроки, как являются домовые заемные письма; неявка ее влечет за собой те же последствия, как и неявка домовых заемных писем [1040] . – А. Г.) Но когда заемное письмо имеет вид закладного акта, когда заем обеспечен залогом, то передача права по займу не допускается без согласия должника; при согласии же его совершается не иначе как посредством особого акта, а не передаточной надписью [1041] : законодательство имеет в виду, что при займе, обеспеченном залогом, должнику не все равно, кому состоять должным, кому предоставить право залога. |