Мейер вещное право. От редколлегии
 Скачать 2.87 Mb.
|
|
( Другой случай, когда наем сохраняет силу при отчуждении имущества, – публичная продажа имущества при взыскании; наемные договоры, заключенные должником до получения повестки об обращении взыскания на имущества, сохраняют свою силу до назначенного в них срока [1086] Мотивируя это положение, составители закона говорят, что необходимость сохранения силы наемного договора «разумеется сама собой»; из этого видно, что они вообще признавали ненарушимость наемных договоров при продаже нанятого имущества; и это совершенно понятно: они были – практики, а старая практика наша именно признавала эту ненарушимость. Да и современная практика придерживается того же мнения. – А. Г.) 7. Ссуда § 40. Ссуда – это договор, по которому одна сторона безмездно предоставляет другой право пользования по движимому имуществу на определенное или, чаще, на неопределенное время. Отсюда ясно, что ссуда близко подходит к найму имущества [1087] Она разнится от найма только тем, что заключается лишь относительно имущества движимого, представляется договором безмездным, так что подходит отчасти под понятие дарения [1088] и не требует определения о сроке договора [1089] Но право, устанавливаемое по договору ссуды, совершенно то же, что и право по договору найма, – право пользования вещью сообразно ее назначению, без повреждения ее существа. Поэтому и юридические отношения контрагентов по договору ссуды, независимо от безмездности договора, точно те же, как и по договору найма имущества. По прекращении договора лицо ссужаемое должно возвратить имущество хозяину; в случае повреждения имущества оно обязано вознаградить за него хозяина полной ценой и тогда вправе удержать имущество за собой – все точно так же, как и при договоре найма [1090] Рассматривая определения законодательства о ссуде, мы находим, что положение этого договора в законодательстве довольно странное. В общежитии под ссудой разумеется нечто неопределенное: ссудой называется иногда заем, как возмездный, так и безмездный; ссудой называется и безмездное предоставление пользования вещью. Та же неопределенность понятия проявляется и в законодательстве: определяя ссуду как договор о безмездном предоставлении права пользования вещью, законодательство нередко называет ссудой заем, по которому переходит уже не право пользования, а право собственности по имуществу, и устанавливаются юридические отношения, совершенно иные, нежели по ссуде [1091] Определяя, что по прекращении договора ссужаемое лицо обязано возвратить вещь в том же виде, в каком ее получило, законодательство говорит о провианте, фураже как о предметах ссуды, но, разумеется, провиант, фураж – такие имущества, которые лицом ссужаемым не возвращаются в том же виде, а лишь в том же количестве и того же качества [1092] Называя нередко денежный заем ссудой, законодательство определяет, что деньги не могут быть предметом ссуды на том основании, что тогда договор обращается в заем, так как заем может быть и безмездным [1093] Сами элементы, из которых складывается понятие о ссуде, как определяется она в законодательстве, сгруппированы как-то случайно: нельзя сказать, чтобы именно они должны составлять характеристику ссуды. Так, ссуда характеризуется в законодательстве тем, что предоставляет право пользования по имуществу движимому. Но, спрашивается, какой же юридический интерес связывается с тем, что предметом ссуды полагается только имущество движимое? Разве законодательство запрещает быть щедрым относительно имущества недвижимого: можно ли считать незаконным договор, по которому одно лицо безмездно предоставляет другому пользование недвижимым имуществом, на том основании, что это будет, собственно, та же ссуда? И разве мы не встречаем в действительности случаев такого рода, что домохозяин безмездно предоставляет кому-либо помещение в своем доме или распоряжается завещательно в пользу какого-либо лица о безмездном помещении в его доме? Между тем, когда безмездно предоставляется пользование имуществом недвижимым, большей частью дело идет о более значительном интересе, нежели когда безмездно предоставляется пользование имуществом движимым, обыкновенно довольно незначительным по ценности, так что и отношения между контрагентами представляются не столько юридическими, сколько нравственными. И выходит, что там, где законодательство дает определения о ссуде, они не получают применения, потому что в них не чувствуется нужды, а где в определениях может быть нужда, именно при случаях безмездного предоставления пользования недвижимостью, там их, собственно, нет. Другой элемент, составляющий юридическую природу рассматриваемого договора, – понятие о безмездии. Но, спрашивается, каково юридическое значение понятия о безмездии, сопровождающего договор ссуды: изменяет ли оно хотя бы какую-либо черту того юридического отношения, которое устанавливается при возмездном предоставлении права пользования по имуществу? Дает ли ссуда на том основании, что она безмездна, право лицу ссужающему требовать возвращения вещи по его усмотрению во всякое время? Да, если в договоре не означено срока. Но неозначение срока ссуды, хотя и часто бывает, не составляет характеристической принадлежности этого договора: и наем заключается иногда без определения срока, и тогда хозяин имущества может прекратить договор во всякое время, по своему усмотрению, и потребовать имущество обратно. Наоборот, и ссуда может быть заключена на срок, и тогда до истечения срока хозяин имущества не вправе требовать его возвращения. Вменяет ли ссуда как договор безмездный в обязанность лицу ссужаемому обращаться с имуществом более осторожно, нежели как должен обходиться наниматель имущества? Нисколько: как наниматель только за повреждение имущества по своей вине обязан вознаградить его хозяина, точно таково же обязательство и лица ссужаемого [1094] ; притом обязательство это, собственно, независимо – ни от займа ни от ссуды, а возникает само собой из нарушения права хозяина имущества. Можно полагать, что определения о ссуде образовались в нашем законодательстве под влиянием римских понятий о commodatum – договоре, по которому одно лицо в виде одолжения предоставляет другому пользование какой-либо вещью до востребования. Редакторам Свода законов казалось необходимым отыскать и у нас соответствие этому договору, и вот нашли ссуду довольно похожей на него, а с тем вместе применили к ней и римские определения о commodatum. Но характеристическая черта commodatum – не понятие о безмездии ( это, можно сказать, случайная принадлежность коммодата), это договор вещественный, contractus realis, qui re contrahitur, тогда как locatio-conductio – договор консенсуальный, contractus consensualis, qui consensu contrahitur. В нашем же праве это существенное различие между договорами теряется: у нас нет различия между вещественными и консенсуальными договорами, а все договоры, в смысле римского права, – договоры консенсуальные, и ссуда, насколько отношения, возникающие по ней, подходят под юридические определения, представляется таким же договором, как и наем имущества, только что при ссуде пользование имуществом предоставляется безмездно. Прибавим еще, что редко безмездно предоставляется пользование имуществом значительной ценности – не только имуществом недвижимым, которое всегда представляет собой более или менее значительную ценность, но и движимым. Например, хозяин хорошей лошади редко согласится ссудить ее приятелю. Большей частью при ссуде идет дело о вещах незначительной ценности: книги и платье, да и то лишь недорогие, едва ли не самые обыкновенные предметы ссуды. Если же в ином случае и представляется предметом ссуды имущество значительной ценности, то опять нет чисто юридических отношений, а все клонится к отношениям более нравственным. Когда предоставляется пользование дорогой вещью родственнику, другу – тут не думают о том, что заключается договор ссуды, а это такой случай, который ускользает от юридических определений, не нуждается в них именно потому, что относится скорее к сфере нравственной, нежели юридической. Вот почему и в римском праве, отличающемся полнотой своих определений, так называемый praecarium (т. е. безмездное предоставление пользования вещью до востребования. – А. Г.) остался чуждым регламентации законодательства. 8. Поклажа § 41. Поклажа, называемая также отдачей на сохранение, представляется договором, по которому одно лицо передает другому на сохранение какое-либо движимое имущество на определенный срок или бессрочно, за вознаграждение или без вознаграждения, с правом потребовать его обратно. Она близко граничит с некоторыми другими договорами, именно с наймом имущества и наймом личным, и потому прежде всего для точного понятия о поклаже надобно показать ее отличие от этих договоров. Поклажа сродни найму имущества: точно так же, как имущество отдается на сохранение лицу, у него может быть нанято помещение, и в это помещение сложено имущество. Но разница между обоими договорами та, что хозяин помещения, отданного внаем для склада имущества, не отвечает за целость этого имущества, тогда как существо поклажи именно в том и состоит, что приниматель имущества обязывается его хранить. Поклажа сродни личному найму: по договору поклажи имущество отдается на сохранение какому-либо лицу; но ведь и по личному найму лицо может обязаться хранением имущества. И порой довольно трудно отличить поклажу от личного найма. Однако же и между этими договорами разница существенная: поклажа по самой цели своей может касаться только имущества движимого, ибо только это имущество нуждается в таком охранении, что нужно дать ему помещение, тогда как личный наем может касаться и недвижимого имущества. Кроме того, при личном найме имущество состоит за нанимателем, считается в его владении – наемщик только служит нанимателю, а при поклаже имущество находится в руках принимателя и нет между ним и отдавателем имущества никаких личных отношений; поклажа – договор имущественный, тогда как личный наем – договор личный. Таким образом, ни условие о сроке, ни предмет договора, ни возмездие не отличают поклажу от найма имущественного и личного. И действительно, если наем имущества, равно как и наем личный, всегда заключаются на срок, то и поклажа точно так же всегда заключается на срок: правда, большей частью срок ее не определяется при самом заключении договора, а наступает по требованию того или другого контрагента о прекращении его, тогда как при найме (имущественном и личном) срок нередко обозначается при заключении договора, а это даже неизбежно, когда договор совершается при участии общественной власти. Но и поклажа иногда сопровождается, и всегда может сопровождаться, определением о сроке; с другой стороны, и при заключении найма (имущественного или личного) не всегда определяется время продолжения договора, а иногда контрагенты предоставляют себе прекратить его по усмотрению, во всякое время, как и при поклаже. То же самое приходится сказать и о возмездии: наем обыкновенно бывает возмездным, а поклажа – безвозмездной; хотя она может быть, и бывает, возмездной. Поклажа, как сказано, представляется договором то возмездным, то безмездным. Чаще всего, однако же, поклажа является безмездной. И отсюда уже можно заключить, что она совершается большей частью между лицами, связанными какими-либо тесными узами, например, родства, дружбы, тем более что отдача имущества на сохранение предполагает доверие к принимателю, притом доверие чисто нравственное, ибо только редко отдаватель может обеспечить себя материально относительно отдаваемого имущества. Разумеется, материальное обеспечение возможно: например, приниматель имущества в обеспечение отдавателя может предоставить ему денежную сумму. Но тогда опять нельзя ожидать, чтоб поклажа была безмездной: требование обеспечения со стороны принимателя показывает недоверие к нему; но если таковы отношения его к отдавателю имущества, то, конечно, приниматель не станет безмездно оказывать ему услугу. Сообразно этому и отношения по поклаже вращаются более в сфере нравственной, нежели юридической; по крайней мере юридическая сторона этих отношений стоит на втором плане. Между тем мы находим в законодательстве довольно тщательное и подробное определение об этом договоре. Но заботливость законодательства о поклаже объясняется другими обстоятельствами, пожалуй, побочными поклаже, но касающимися ее. Так, одной из побудительных причин к тому послужило для законодательства обстоятельство, что поклажа иногда прикрывает заем. Бывает, и нередко, что заключается заем, а сделка принимает вид поклажи: заемщик не занимает деньги у займодавца, а как бы берет их у него на сохранение. Различные интересы и соображения побуждают контрагентов к такому притворству. Иногда сословные или общественные предрассудки: например, знатный господин занимает деньги у простолюдина; ему кажется неблаговидным, предосудительным дать простолюдину заемное письмо, одолжаться у него, и вот он дает ему сохранную расписку, где уже он оказывает услугу простолюдину, принимая его деньги на сохранение. Или отец занимает деньги у дочери, но дает ей не заемное письмо, как бы следовало, а сохранную расписку. Иногда соблазняют к притворной поклаже денежные расчеты, расчеты корысти: акт договора поклажи, сохранная расписка подлежат простому гербовому сбору, а заемные письма – пропорциональному [1095] ( Право по сохранной расписке не погашается давностью, тогда как заемное письмо, не предъявленное ко взысканию в течение 10 лет, теряет силу; очевидно, право верителя по сохранной расписке прочнее права его по заемному письму [1096] Независимо от того поклажедатель обладает таким сильным орудием принуждения поклажепринимателя к возврату поклажи, каким займодавец не располагает, а именно – угрозой уголовного преследования за растрату вверенного на хранение имущества [1097] . – А. Г.) Примечания: [1083] Ст. 1707. [1084] В германском праве договор с таким условием знаменательно называется Eisernvichvertrag (договор о железном скоте), условие имеет такую силу, как будто скот делается железным, нетленным. [1085] Ст. 1703. [1086] У. г. с., ст. 1099; см. также: изд. Гос. канц., с. 571 (в «Объяснении ссылок» 8-го изд. этот источник отсутствует. – Сост.). [1087] Ст. 2064. [1088] Но ссуда не подходит под понятие дарения вполне, потому что не представляет отчуждения права. [1089] Впрочем, как мы видели, условие о сроке и при найме не имеет такого значения, чтобы о нем было сказано в договоре; о сроке может быть и не упомянуто, и тогда он наступает по требованию того или другого контрагента о прекращении договора. [1090] Ст. 2067, 2068. [1091] У. кр., cт. 71–108; У. н., ст. 180 2 [1092] Ст. 2066. [1093] Ст. 2064, прим. И какая же разница относительно договора между провиантом, фуражом и деньгами? [1094] Ст. 1708, 2068. [1095] У. герб., cт. 13, п. 31; 14, п. 10; 16, п. 9; 48, п. 2. [1096] Ст. 2113. [1097] У. н., cт. 1681, 1682, 1704. Для займодавца еще и тот расчет придать займу вид поклажи, что при несостоятельности должника имущество, отданное ему на сохранение, выделяется из конкурсной массы и в целости выдается его собственнику ( кредитору по сохранной расписке), тогда как займодавец (кредитор по заемному письму) получает удовлетворение, наряду с другими верителями, по соразмерности [1098] И вот законодательство, если не надеется совершенно устранить замену займа поклажей, то старается по крайней мере ее затруднить [1099] Далее, заботливость законодательства о поклаже объясняется тем, что в иных случаях договор этот заключается внезапно, как бы невольно, и нет возможности соблюсти все правила, установленные относительно поклажи: тогда, разумеется, контрагенты не могут сами определить свои отношения и приходится определить их законодательству, притом более или менее отступить от определений о поклаже, данных на случаи обыкновенные, не внезапные. Таков, например, случай, когда войска внезапно оставляют квартиры и, не имея возможности надлежащим образом распорядиться относительно своего имущества, должны оставить его на руках обывателей, хозяев домов, в которых они квартировали. Сюда же относится случай, когда лицо вследствие какого-либо неожиданного несчастья, допустим, пожара, наводнения, засуетится, потеряет присутствие духа и раздает свои вещи тому-другому, первому встречному, вовсе не думая о юридических отношениях, в какие вступает, и тем менее имея возможность укрепить свою сделку каким-либо письменным актом. Наконец, законодательство побуждается к подробному определению договора поклажи случаями несостоятельности лица: у несостоятельного должника оказывается иногда имущество, отданное ему на сохранение, или его имущество находится на сохранении у другого лица, и законодательству приходится дать на эти случаи полные и точные определения, чтобы чужое имущество не пошло на удовлетворение верителей несостоятельного должника, но чтобы, с другой стороны, и его имущество, находящееся на сохранении у стороннего лица, не укрылось от верителей, чтобы они получили удовлетворение, если не полное, то по возможности большее. Определения законодательства о поклаже касаются совершения договора, юридических отношений, из него вытекающих, и прекращения договора. Поклажа совершается письменно, порядком домашним, т. е. приниматель имущества на сохранение выдает отдавателю собственноручно написанную так называемую сохранную расписку, которая и составляет доказательство поклажи [1100] Имущество, отдаваемое на сохранение, подробно описывается в акте поклажи, а если это деньги, то означается не только сумма, но и род монеты, т. е. бумажные ли это деньги или звонкая монета; если бумажные деньги, то какой цены и за какими номерами, а если звонкая монета, то какая именно – золотая или серебряная и какого достоинства, какого года чеканки [1101] Законодательство желает этим устранить распоряжение деньгами со стороны принимателя и затруднить прикрытие займа поклажей. Но подробное описание денег, отдаваемых на сохранение, еще не дает достаточного ручательства за устранение распоряжения ими со стороны принимателя. Что же может быть означено в звонкой монете? Год чеканки? Но в течение года чеканится много монет, и можно издержать одни и приобрести другие монеты того же года. Притом очень легко удовлетворить это требование законодательства и все-таки обойти закон: стоит только дать более общее обозначение деньгам, которое обеспечило бы принимателю возможность возвратить как бы именно те деньги, которые были ему отданы. Так обыкновенно и делается, когда поклажа совершается с задней мыслью, с мыслью прикрыть заем; бумажным деньгам нельзя дать общего обозначения, ибо каждый кредитный билет снабжен особым номером, и потому в акте поклажи обыкновенно означается, что деньги отданы на сохранение звонкой монетой, притом чеканки одного из последних годов, чтобы принимателю в случае крайности была возможность действительно представить такую звонкую монету. Можно бы еще для устранения употребления денег со стороны принимателя требовать их запечатания: как скоро печать, которой запечатаны деньги, находится в руках отдавателя, то приниматель уже не имеет возможности распоряжаться деньгами. Но законодательство не требует этого, а предоставляет на усмотрение отдавателя. Да едва ли это и помешает прикрытию займа поклажей. Сохранная расписка не доставляет казне такого дохода, как заемное письмо. Вот почему, между прочим, как мы и сказали уже, прибегают к сохранной расписке для прикрытия займа поклажей, и это одна из причин, почему законодательство восстает против злоупотребления договором поклажи, и принимает меры, которые затрудняли бы возможность замены займа поклажей. Но само законодательство, не уверенное в успехе этих мер, как бы ожидает, что поклажа в смысле займа все-таки будет встречаться в действительности, и постановляет, что при обличении займа, прикрытого поклажей, займодавец при взыскании получает удовлетворение уже после компенсации всех других долгов, удостоверенных законным документом [1102] В некоторых только случаях поклажа совершается словесно [1103] : 1) когда она заключается при каком-либо несчастном обстоятельстве, например, пожаре, наводнении; 2) при внезапном и скором выступлении войска в поход; 3) когда заключается по купеческому обычаю лицами торгового сословия. В торговом быту нередко случается, что купец привозит в город товар и, не находя ему сбыта, оставляет его на время у своего знакомого, без всякой расписки. Таков обычай торговый, и он нисколько не странен, потому что как скоро лицо оказывает только услугу (а поклажа действительно составляет услугу, потому что очень редко лицо, принимающее имущество на сохранение, рассчитывает на какое-либо за то вознаграждение. – А. Г.), то оно не согласится дать расписку, потому что требование ее показывает уже недоверие к принимателю. И законодательство уважает этот обычай. Юридические отношения, возникающие по договору поклажи, на первом плане представляют обязательство принимателя беречь имущество, принятое им на сохранение. Приниматель обязан заботиться о нем наравне со своим собственным имуществом, так что мера внимания лица к собственным интересам (diligentia quam suis rebus) составляет и меру его ответственности как принимателя по договору поклажи [1104] Нельзя требовать, чтобы лицо оказывало чужому имуществу более внимания, чем своему собственному, хотя, впрочем, в области морали принимается противное: мы признаем себя обязанными большим вниманием, когда приходится отвечать перед сторонним лицом, нежели когда отвечаем только перед собой. Поэтому нет для принимателя никакой ответственности, когда по какому-либо несчастному случаю вещи, отданные ему на сохранение, погибнут вместе с его собственными вещами. И мало того, законодательство настолько входит в интересы принимателя, что даже до некоторой степени эгоизм его признает законным: если имущество, принятое на сохранение, не иначе может быть спасено принимателем, как с потерей собственного имущества, то по определению законодательства для принимателя также нет ответственности за погибель чужого имущества. Законодательство признает справедливым смысл, выражающийся пословицей: «Своя рубашка – ближе к телу». Таким образом, если принимателю предстоит выбор пожертвовать своим имуществом или чужим, отданным ему на сохранение, он может безопасно пожертвовать чужим имуществом для сбережения своего. От принимателя тогда требуется, чтобы он немедленно заявил о гибели вещи и затем доказал на суде, что он не мог спасти имущество, отданное ему на сохранение, без утраты своего собственного [1105] ложно. Сообразно обязанности принимателя хранить имущество, он приобретает право владения им: имущество поступает в его заведование. Но владение принимателя не есть владение самостоятельное, юридическое в техническом смысле этого слова, потому что, принимая имущество на сохранение, лицо отрекается от владения имуществом как своим. Поэтому, сколько бы ни было продолжительно владение на основании договора поклажи, ни в каком случае оно не может вести к приобретению права собственности по имуществу. Другое дело, когда настанет срок договору поклажи, для принимателя откроется обязательство возвратить имущество лицу, отдавшему его на сохранение, и имущество не будет возвращено. Тогда уже начнется владение юридическое, ибо невозвращением имущества в срок приниматель уже выражает намерение владеть им как своей собственностью, и как скоро хозяин имущества пропустит срок давности для предъявления иска, приниматель действительно сделается собственником имущества. Но право владения принимателя не сопровождается правом пользования имуществом [1106] И нет надобности, чтобы имущество было отдано принимателю за замком или печатью: законное обязательство заменяет замок или печать. Разумеется, в предупреждение самовольного пользования имуществом со стороны принимателя, лучше передавать его за замком или печатью; тем более что этим отдаватель уже явственно выразит свою волю, чтобы обязательство принимателя воздерживаться от пользования имуществом было соблюдено вполне. Возможно, однако же, такое пользование имуществом, которое делается невольно, без особенного желания, без особых мер со стороны принимателя. Например, отдаются на сохранение картины, статуи, и приниматель украшает ими свою квартиру, смотрит на них. Это будет также пользованием, но не имеющим никакого юридического значения. Точно так же приниматель имущества может пользоваться им, когда это явственно предоставлено ему отдавателем. Действительно, бывает, что лицо, отдавая другому на сохранение свое имущество, в виде вознаграждения за то разрешает пользоваться им во время продолжения договора. Но, конечно, предоставление пользования может иметь место только относительно такого имущества, которое не разрушается непосредственно от употребления. Потому что право пользования имуществом потребляемым предполагает право распоряжения им, а право распоряжения ни в каком случае не может быть предоставлено по договору поклажи: это противно существу ее, и совершенная нелепость, когда по договору поклажи принимателю предоставляется право пользования вещами потребляемыми; тут уже является другая сделка – заем. По наступлении срока поклажи приниматель обязан возвратить отданное ему на сохранение имущество в целости [1107] Срок же поклажи или не определяется при ее заключении и тогда наступает во всякое время, по требованию того или другого контрагента о прекращении договора, или нередко определяется уже при самом заключении поклажи. Но срок здесь имеет двоякое значение. Большей частью смысл его тот, что отдаватель имущества на сохранение при наступлении срока обязан взять его обратно, так что для принимателя после срока договора нет уже такой ответственности по имуществу, какая существует до наступления срока, и он не только обязан возвратить имущество по истечении срока, но и вправе требовать, чтобы контрагент взял его обратно. Или смысл срока тот, что приниматель имущества на сохранение вправе возвратить его не ранее известного времени, так что отдаватель не может требовать выдачи себе имущества ранее срока. Например, такой случай: приниматель имущества намеревается отлучиться куда-либо из своего местожительства и полагает возвратиться не ранее известного времени, а сделать распоряжение о выдаче имущества отдавателю во всякое время по его требованию затрудняется; и вот он выговаривает срок, ранее которого имущество не может быть потребовано обратно. Следовательно в первом случае срок устанавливается в интересе отдавателя: это право последнего, чтобы имущество до известного времени было на попечении принимателя; а во втором – в интересе принимателя: он не обязан возвращать вещь ранее определенного времени. Но есть случаи, в которых приниматель имущества обязан предъявить его независимо от какого-либо особого требования о возвращении. Таковы случаи несостоятельности отдавателя; приниматель имущества на сохранение обязан представить его тому ведомству, которое заведует делами несостоятельного отдавателя [1108] Конечно, о несостоятельности лица делается публикация, и с тем вместе лица, имеющие на сохранении какие-либо вещи несостоятельного, приглашаются представить их в известный срок такому-то месту. Но и независимо от приглашения, для принимателя есть обязательство представить эти вещи, как скоро несостоятельность отдавателя ему известна; в случае же непредставления он подвергается штрафу, равняющемуся 20 % цены находящегося у него имущества, независимо от ответственности, которой он может подвергнуться уголовным порядком за утайку имущества или за стачку с несостоятельным должником [1109] Наконец, приниматель имущества, пропустивший срок его возвращения |