Мейер вещное право. От редколлегии
 Скачать 2.87 Mb.
|
|
( Как мы видели выше, один из супругов может завещать родовое имущество другому супругу в пожизненное владение [1390] . – А. Г.) Требуется, однако, чтобы в обоих случаях духовное завещание было совершено крепостным порядком, или если оно сделано домашним порядком, то чтобы по крайней мере оно было самим завещателем внесено для хранения в указанные законом учреждения. Ограничивается также право завещательного распоряжения относительно аренд: они, до истечения их срока, могут завещаться только жене и нисходящим родственникам пожалованного лица [1391] Наконец, не допускаются завещательные распоряжения относительно обоих видов майоратных имений [1392] Но имущества благоприобретенные, в смысле прав как на вещи, так и по обязательствам, подлежат совершенно свободному распоряжению завещателя: нашему законодательству неизвестны те ограничения, какие установлены на этот счет другими законодательствами в пользу родственников завещателя, особенно нисходящих. Притом имущество может быть завещано наследнику в полную собственность или только в пожизненное владение, когда по истечении назначенного времени оно должно перейти к другому определенному лицу [1393] Но если имущество завещается лицу в собственность, то дальнейшая его судьба уже не зависит от завещателя: он не может определить, кому должно достаться его наследство по смерти наследника. И этим существенно отличается наше право от римского и некоторых других, допускающих так называемую субституцию, т. е. назначение наследника тому лицу, которому завещается имущество. Допускается, правда, и у нас по желанию частного лица установление особого порядка наследования относительно имущества; но это возможно только с соизволения верховной власти, так что у нас установление особого порядка наследования имеет уже значение частного закона. Так установляется порядок наследования в заповедных имениях [1394] Назначение наследника нередко сопровождается различными условиями. Но нам нет надобности останавливаться на этом предмете: общие положения об условиях как побочных определениях сделки применяются и к духовному завещанию. Исключение представляется только относительно условий, противных нравственности: они не делают духовного завещания недействительным, а считаются как бы ненаписанными [1395] , что, впрочем, уже было сказано. К этому можно лишь присовокупить, что в духовных завещаниях чаще, нежели в других сделках, встречаются определения, вовсе не имеющие значения условий, это только советы завещателя наследнику, чуждые всякого юридического значения. Например, нередко отец завещает сыну посвятить себя тому или другому званию, воздержаться от той или другой слабости и т. п. Но не связывает со своим распоряжением никакого юридического последствия. Поэтому относительно духовных завещаний нужна особая внимательность, чтобы определить значение того или другого распоряжения, и только тогда следует придавать распоряжению завещателя значение условия, когда какое-либо действие наследника несомненно поставлено условием права наследования. Точно так же нередко назначение наследника сопровождается налагаемыми на него различными обязательствами. Например, нередко завещатель распоряжается о погребении своего тела в известном месте, с известными церемониями, приказывает наследнику поставить ему памятник, служить панихиды об упокоении его души и т. д. Но сами по себе все обязательства подобного рода не имеют юридического характера и не представляются обязательствами в юридическом смысле, разве что прямо определены завещателем как условия права наследования, при ненаступлении которых это право должно перейти от назначаемого наследника к другому лицу или к наследнику по закону. Действительными обязательствами представляются только те распоряжения завещателя, которыми предоставляются сторонним лицам какие-либо права по отношению к наследнику. Таковы именно отказы завещателя в пользу того или другого лица [1396] Но наше законодательство не дает определений об отказах, как другие законодательства. В современной практике отказ нередко смешивается с наследством, когда каждое лицо, которому приходится получать что-либо по завещанию, называется наследником. Это потому, что понятие о представительстве наследодателя его наследником не получило у нас того полного значения, какое дается ему в римском праве. Однако же и по нашему праву все-таки есть разница между наследством и отказом: наследник вступает в сферу имущественных отношений наследодателя, тогда как лицо, которому по завещанию предоставлен отказ, имеет право лишь на получение определенного имущества. И можно формулировать эту разницу между наследством и отказом так: лицо, в чью пользу сделан отказ, приобретает право по отношению к наследнику, являясь, следовательно, его верителем, тогда как по отношению к настоящему наследнику не может быть обязанного лица. Но практически всего важнее при отказе вопрос: участвует ли лицо, в пользу которого сделан отказ, в платеже долгов завещателя? Наша практика именно вследствие того, что она не всегда осознает различие между наследством и отказом, признает, что лицо, в чью пользу сделан отказ, должно участвовать в платеже долгов завещателя. Римское право допускает еще установление путем завещания обязательства, что наследник должен все наследство передать другому определенному лицу. В этом заключается существо римского фидеикоммисса (fideicommissum). Но ни в нашем законодательстве, ни в нашем общем юридическом быту мы не встречаем ничего подобного. Относительно формы духовного завещания отчасти законодательством, отчасти обычаем установлены известные правила. Однако обязательны только законные, а если не соблюдены обычные, то завещание все-таки будет считаться действительным. Прежде всего форма духовного завещания должна быть письменной: словесные завещания, так называемые изустные памяти, не имеют никакой силы [1397] , хотя в действительности нередко, из уважения к памяти умершего, его словесные распоряжения исполняются беспрекословно. Древнее наше право в этом отношении было снисходительнее: как скоро не представлялось сомнения насчет действительности словесного распоряжения умершего, оно признавалось обязательным. Но со временем, когда появилось недоверие к словесным сделкам, еще более, конечно, должно было обнаружиться оно к словесным завещаниям, так как они всего легче могут быть подложными; хотя нельзя не признать, что для иных случаев словесная форма завещания была бы просто драгоценной. Например, лицо умирает скоропостижно; не имея возможности составлять письменное завещание, оно делает словесные распоряжения о судьбе своего имущества. Однако хотя бы эти распоряжения не подлежали ни малейшему сомнению были даны в присутствии десятка посторонних свидетелей, все-таки они остаются без силы. Примечания: [1377] Ст. 1104, 1110. [1378] Ст. 1027. [1379] Ст. 227. [1380] Самое слово «завещание» не имеет у нас специально юридического значения, а вообще означает определение, постановление, правило какое-либо, завет. [1381] Называют еще иногда духовное завещание актом последней воли лица. Пожалуй, можно употреблять это название; только не следует выводить из него, будто завещание должно быть составлено перед самой кончиной: это может произойти гораздо ранее; притом оно может быть отменено впоследствии самим завещателем; наконец, последняя воля лица может быть и выражена, но если она не облечена в надлежащую форму, то остается без силы. [1382] Ст. 1018–1021. [1383] Ст. 1222. [1384] Ст. 1016, 1017. [1385] Ст. 378. [1386] Ст. 1067, п. 3, 4. [1387] Ст. 1067, п. 2. [1388] Ст. 1067. [1389] Ст. 1068. [1390] Ст. 1070. [1391] Ст. 1076, п. 1. [1392] Ст. 1199, 1214. [1393] Ст. 1011. [1394] Ст. 467, 1192–1213. [1395] Ст. 1029. [1396] Ст. 1086. [1397] Ст. 1023. Письменная форма духовного завещания двояка: нотариальная и домашняя: оттого и само завещание представляется нотариальным и домашним. Весьма важное практическое различие между ними заключается в том, что подлинность нотариального завещания признается несомненной и может лишь возникнуть спор о подлоге, тогда как по поводу подлинности домашнего завещания может быть и заявлено сомнение [1398] По важности духовного завещания, конечно, желательно, чтобы оно всегда совершалось нотариальным порядком и представляло полную гарантию своей несомненности. Однако законодательство допускает совершение духовного завещания и домашним порядком. И вот по каким мотивам: а) Законодательство считает справедливым предоставить гражданину, более или менее неограниченно, самому распорядиться судьбой имущества после его смерти. Между тем, если бы законодательство всегда требовало от духовного завещания нотариальной формы, во множестве случаев гражданину не удалось бы воспользоваться этим правом. Нотариальная форма предполагает заблаговременную заботливость о судьбе имущества по смерти лица. Но в действительности очень многие люди страшатся даже мысли о смерти и откладывают составление духовного завещания до последних минут жизни, когда уже нет возможности соблюсти нотариальную форму, когда очень часто лицо не успевает составить завещания и домашним порядком, а ограничивается словесным изъявлением последней воли, предоставляя совести законных наследников исполнить ее. b) При нотариальной форме завещания нет возможности так сохранить его тайну, как это возможно при домашнем порядке совершения. Между тем распоряжения завещателя нередко бывают такого свойства, что должны оставаться в тайне, а иначе сделаются причиной неудовольствия или даже семейной вражды. Духовное завещание, нотариальное и домашнее, должно содержать в себе точное означение имущества; лица, которому оно завещается, и лица самого завещателя: иначе завещание не признается действительным. Допускается, впрочем, означение завещаемого имущества и общими выражениями: «Завещаю все движимое и недвижимое имущество», или «Завещаю такую-то часть ... », например, половину, треть имущества и т. п. Необходимо, чтобы не возникло сомнения насчет того, что и кому завещается. А неозначение в завещании чина или звания завещателя не препятствует его действительности [1399] . ( Все нотариальные духовные завещания совершаются нотариусом не иначе как в личном присутствии завещателя. С его слов или по проекту, им представленному, нотариус, не проверяя законности распоряжений, записывает завещание в актовую книгу; занесенный в книгу акт подписывается завещателем и тремя свидетелями, которые удостоверяют как совершение завещания, так и личность завещателя. Вопрос о лицах, не могущих быть свидетелями нотариальных духовных завещаний, является довольно сложным. Закон указывает сначала на две группы этих лиц: не могущие быть свидетелями при совершении нотариальных актов и не могущие быть свидетелями при совершении домашних завещаний. Обращаясь к последним, мы видим, что закон сначала перечисляет четыре категории лиц, а затем к пятой относит тех, кто не могут быть свидетелями по делам гражданским. Таким образом, получается три разряда лиц, которые не могут быть свидетелями при совершении домашних духовных завещаний и нотариальных актов, а также по гражданским делам. Записанное в актовую книгу завещание почитается подлинным и завещателю выдается равносильная ему выпись [1400] . – А. Г.) Домашнее завещание пишется на простой бумаге любого формата, но на целом листе, перегнутом на две равные части произвольной величины, например, завещание может быть написано на четверти листа, перегнутом на две осьмушки [1401] Требование это основывается на том, что если представляется завещание, написанное на одной половине листа, то можно подозревать, что другая половина оторвана. Затем от домашнего завещания требуется, чтобы оно было подписано завещателем, а также лицом, писавшим завещание, если оно написано не рукою завещателя, а со слов его другим лицом, и тремя или по крайней мере двумя свидетелями, если в числе их есть духовный отец завещателя или все завещание написано рукою самого завещателя [1402] . ( Свидетелями при домашних духовных завещаниях не могут быть: лица, в пользу которых завещание составлено; родственники этих лиц до третьей степени, если завещание сделано не в пользу прямых наследников, вполне или частью; душеприказчики и опекуны, назначенные по завещанию, – те, кто по закону не имеют права завещать; переписчики завещания и рукоприкладчики как завещателя, так и свидетелей, и те, кто не могут быть свидетелями по гражданским делам [1403] . – А. Г.) Подпись свидетелей должна значиться на самом листе завещания, а не на его оболочке [1404] Обыкновенно она делается на той половине листа, на которой оканчиваются распоряжения завещателя. Так что, если завещание написано на одной только половине листа, а другая – белая, то подпись свидетелей делается на исписанной половине или хотя бы начинается здесь и потом переносится на другую половину. Свидетельство лиц, подписывающих духовное завещание, относится к личности завещателя и состоянию его при предъявлении им завещания: они удостоверяют, что лично видели его и нашли в здравом уме и твердой памяти [1405] Отсюда видно, что свидетелям нет надобности знать содержание завещания. Но в практике свидетели нередко требуют, чтобы оно было им сообщено, и иногда довольно долго отыскивают людей, которые согласились бы подписаться свидетелями на завещании, содержание которого почему-либо сохраняется в тайне. Возникают и другие вопросы относительно свидетелей, подписывающихся на завещании, прямо не разрешенные законодательством. Например: нужно ли в самом завещании упомянуть о лицах, которые подписывают его как свидетели? Закон не требует этого. А между тем бывают иногда весьма существенные злоупотребления, когда лицо составляет завещание перед самой кончиной и нет у него под рукой лиц, которые могли бы подписаться на завещании свидетелями. Завещатель умирает, оставляя свое завещание не подписанным свидетелями; тогда наследник по завещанию приглашает кого-либо из своих знакомых подписаться свидетелями на завещании, они подписываются, и завещание оказывается удовлетворяющим всем требованиям закона, тогда как само по себе оно недействительно. Наконец, духовное завещание, написанное на нескольких листах не рукой самого завещателя, должно быть скреплено по листам (так, чтобы на каждом листе было не менее одного целого слова. – А. Г.) или самим завещателем, или лицом, подписавшимся за него на завещании, или всеми свидетелями, в самом завещании к тому уполномоченными [1406] . ( Таковы общие положения, касающиеся порядка составления духовных завещаний. Но кроме них закон указывает на особые правила, применяемые к завещаниям, которые составляются при исключительных обстоятельствах, когда соблюдение всех формальных требований невозможно. Это завещания походные, госпитальные и т. п. [1407] – А. Г.) В порядке самого изложения духовного завещания проглядывает религиозный оттенок – сообразно тому характеру, который, как известно, у нас издревле связывается с этим актом. Обыкновенно завещание начинается словами: «Во имя Отца и Сына и Св. Духа. Аминь» или «Во имя Св. Троицы. Аминь». По закону не требуется эта формула; но по обычаю она соблюдается постоянно, и разве только человек, не знакомый с формой завещания, опустит эти слова. Вступление нередко составляют религиозные размышления о смертном часе, обращения к родственникам и знакомым о прощении обид; иногда излагаются также причины, побудившие к составлению завещания. И затем уже следуют, собственно, распоряжения юридического характера – об имуществе, опеке над малолетними детьми, иногда также относительно исполнения завещания, т. е. назначается лицо, которому предоставляется привести в исполнение распоряжение завещателя. Этим распоряжениям предшествует обыкновенно формула: «Я, нижеподписавшийся такой-то, находясь в здравом уме и твердой памяти, определяю то и то»; она объясняется требованием законодательства, чтобы завещатель, при составлении духовного завещания, находился в здравом уме и твердой памяти. Хотя, впрочем, из этого требования не следует еще, чтобы данная формула была помещена в завещании. Да и вообще не следует, чтобы оно содержало в себе указание на то, что завещатель, при составлении завещания, находился в здравом уме и твердой памяти. Существенно только, чтобы завещатель находился в состоянии, обусловливающем присутствие воли как источника всякого юридического действия. Наконец, указывается время составления завещания [1408] , следуют подписи завещателя и других лиц, участвовавших в совершении акта. Хранение, утверждение и исполнение духовного завещания § 64. Составленное таким образом духовное завещание, нотариальное – в выписи, а домашнее – в подлиннике, чаще всего хранится у самого завещателя. Но понятно, что для законного наследника может быть выгодно утаить завещание, например, когда он обойден, а наследником назначено другое лицо, или когда законному наследнику приходится на основании завещания выполнять какие-либо обязательства. Иногда это довольно нетрудно ему сделать в минуту смерти завещателя как человеку более или менее близкому, своему в доме завещателя. Бывают случаи, что духовное завещание по смерти завещателя утаивается его законными наследниками. Но если лицо составило завещание, то, конечно, в том намерении, чтобы оно получило силу; поэтому естественно завещателю принять те или другие меры, которые обеспечивали бы целость духовного завещания и своевременное представление его, по смерти завещателя, к надлежащему утверждению. (Конечно, такая утайка завещания бесцельна и легко может обнаружиться, когда завещание составлено порядком нотариальным, ибо подлинное завещание написано в актовой книге; но когда составлено завещание домашнее, то бесследно скрыть и уничтожить его возможно. – А. Г.) И вот нередко завещание нотариальное в выписи, домашнее в подлиннике отдается завещателем для хранения другому лицу, например, наследнику по завещанию или душеприказчику, с тем, чтобы по востребованию завещателя оно было возвращено ему, по смерти же его было представлено к утверждению. Само законодательство помогает в этом случае завещателю тем, что допускает отдачу духовного завещания для хранения нотариусу, в опекунский совет, в попечительный комитет или отделение канцелярии человеколюбивого общества [1409] Но фактически и другие присутственные места, ведающие богоугодными заведениями, принимают на хранение предъявляемые им духовные завещания, когда в них содержатся какие-либо распоряжения в пользу богоугодных заведений. Завещание сберегается до обратного требования завещателем, а в случае его смерти – наследником по завещанию или душеприказчиком. Но в последнем случае, если тем или другим путем смерть завещателя сделается известной учреждению, где хранится завещание, то и само оно, независимо от требования выдачи завещания со стороны наследника или душеприказчика, предъявляет завещание |