Ответы к экзаменацирнным вопросам тгп вопрос Задачи теории государства и права на современном этапе развития науки

• Название: Ответы к экзаменацирнным вопросам тгп вопрос Задачи теории государства и права на современном этапе развития науки
• Дата: 18.12.2019
• Размер: 447.59 Kb.
• Имя файла: ekzamen_TGP.docx
• Тип: Документы; #100982
• страница: 14 из 21

2.1. Виды толкования правовых норм в зависимости от его субъектов. По разным критериям выделяют различные виды толкования. По субъек­ту толкования оно может быть официальным и неофициальным. Официальное толкование, в свою очередь, распадается на легальное и судебное. Легальное толкование – это то, которое исходит от органа, установившего данную юриди­ческую норму (такое легальное толкование называют аутентичным) либо от иного государственного органа, особо уполномоченного законом или специ­альным поручением законодателя давать разъяснения по тем или иным право­вым вопросам. Аутентичное разъяснение закона исходит от самого зако­нодателя (для России в настоявшее время – это Федеральное Собрание РФ), по существу есть новый закон. Легальное толкование всегда является норматив­ным, то есть общеобязательным. Однако границы этой общеобязательности мо­гут быть различными. Если аутентичное толкование обязательно для всех лиц в государстве, то легальное толкование особо уполномоченными органами, как правило, имеет обязательную силу лишь в пределах специальной компетенции этих органов.

Судебное толкование – то, которое дает суд. Если оно содержится в ре­шении (приговоре, определении, постановлении) по результатам рассмотрения конкретного дела, как правило, является не нормативным, а казуальным и юри­дически обязательным только для лиц, участвовавших в деле и в пределах ре­шения суда. Другими словами, такое толкование дается обычно в интересах рассматриваемого дела. Однако если принять существование судебного преце­дента как источника норм права, то казуальное толкование, которое содержит­ся в судебном решении, давшем прецедент, трансформируется, в случае при­обретения судебным решением значения прецедента, в нормативное, то есть становится общеобязательным (как правило, это разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, данные по вопросам единообразного применения судебной практики на основании ст. 126 Конституции РФ, а также п. 5 ст. 19 Федерального конституционного закона «О судебной системе РФ» от 31 декабря 1996 г., а также разъяснения Конституционного Суда РФ, связанные с проверкой того или иного нормативного акта на соответствие его положениям Конституции РФ).

Представляется, что наряду с судебным толкованием следует выделять и толкование следственное, исходящее от органов предварительного следствия, дознания и прокуроров. Такое толкование может иметь внешнюю форму в виде нормативно-правовых указаний Гене­рального прокурора Российской Федерации, прокуроров субъектов Федерации и приравненных к ним прокуроров, а также следственных обычаев и решений, принимаемых органами предварительного расследования и прокурорами при производстве по конкретным делам.

Субъектом неофициального толкования являются лица, не уполномочен­ные по закону давать разъяснения правовых норм. Чаще всего они содержится в выступлениях и научных публикациях юристов-ученых и практиков. Если такие разъяснения основываются непосредственно на теоретических правовых представлениях, то по критерию используемых для толкования средств они образуют доктринальное толкование (от лат. doctrina – учение). Однако неофициальное толкование может использовать и средства грамматического, логического, систематического и иных видов тек­стуального толкования, не основанных непосредственно на доктрине права, – в этом случае мы имеем дело не с доктринальным, а с юридическим толковани­ем позитивистского толка. Неофициальное толкование носит необязательный характер. Однако источники подобных толкований – наиболее авторитетные комментарии законов, популярные учебные курсы, разъяснения членов высших законодательных, судебных и некоторых других инстанций и т. п. – способны играть существенную роль в правоприменительной практике.

Некоторыми авторами выделяются также такие разновидности неофици­ального толкования, как профессиональное и обыденное. Последнее – это толкование норм права в общежитейском правосоз­нании. Однако, как представляется, такое разделение не несет достаточной по­лезной нагрузки для понимания структуры и функций юридического толкова­ния, ибо специально-юридическое понятие толкования норм права всегда пред­полагает сферу приложения, связанную с правореализацией. Реализация же норм права возможна лишь при соблюдении приемов и методов правильного толкования нормативных предписаний, и в этом смысле всегда является про­фессиональным. Тогда на долю «обыденного» толкования остается лишь оши­бочное представление о содержании правовых норм. Но его вряд ли можно считать толкованием в юридическом смысле слова, ибо юридическое толкование – это не только правосознание, но и элемент реализации правовых предписаний.

2.2. Виды толкования правовых норм в зависимости от его средств. Закон может быть истолкован как на основании средств, содержащихся в нем самом, так и на основе данных, лежащих вовне закона. В зависимости от этого, по характеру средств толкования в теории права различают: граммати­ческое, логическое и систематическое толкование, с одной стороны, и истори­ческое и доктриналъное толкование – с другой. Первые три вида толкования не выходят за рамки действующего законодательства и пользуются только тем, что «в чистом виде» есть в его текстах, которые представляют собой, таким образом, внутренние источники толкования. Они считаются наиболее достовер­ными, и если с помощью грамматического, логического и систематического ви­дов толкования, взятых в их совокупности, удается достоверно выяснить дейст­вительный смысл нормы, ему следует отдавать предпочтение перед результа­тами всех других видов толкования. Доктринальный, исторический, социологиче­ский, специально-юридический виды толкования, имеют своим основанием данные посторонние, находящиеся вне действующего законодательства (внешние источники толкования), и их результат, как правило, только вероятен. Там, где требуется выяснение достоверного, без­условно истинного смысла нормы, эти виды толкования могут играть лишь вспомогательную роль.

Грамматическое толкование определяет содержание нормы исходя из ее речевой формы, то есть смысла и связи слов, из которых она состоит. Грамма­тическое толкование основывается, во-первых, на том простом соображении, что закон по общему правилу должен быть понимаем так, как он написан, а во-вторых, на предположении, что законодатель знает язык, на котором он пишет законы. Отсюда вытекает первое, общее правило грамматического толкования – предпочтение надо отдавать тому смыслу нормы, который более правилен по своей грамматической форме.

Грамматическая оболочка правовой нормы состоит из нескольких эле­ментов. Первый из них – лексический, то есть связанный со смыслом слов. При этом следует различать первоначальное, этимологическое значение слова, то есть связанное с его происхождением, и семантическое, то есть то, которое придается ему в современном словоупотреблении (если значение слова не из­менилось, его этимология и семантика совпадают), а также широкое и узкое; обыденное и специально-юридическое значения. Правило грамматического тол­кования состоит в том, что семантическому значению слова следует отдавать предпочтение перед этимологическим в случае их коллизии, так как современ­ное значение слова является общепринятым, а законодатель должен руково­дствоваться господствующим словоупотреблением.

Следующее правило грамматического толкования гласит: широкому смыслу слова принадлежит преимущество перед узким, ибо если бы законода­тель намеревался ограничить содержание слова, то имел полную возможность особо на это указать.

Так, в ч. 2 ст. 50 Конституции РФ говорится, что «При осуществлении правосудия не допускается использо­вание доказательств, полученных с нарушением федерального закона». Тем не менее ясно, что полученные с нарушением закона доказательства не могут ис­пользоваться не только в судебных заседаниях, но также и в ходе предвари­тельного расследования. Т. е. слово «правосудие» здесь употреблено в широком смысле для обозначения уголовного судопроизводства в целом, и именно ему надо отдать приоритет перед узкой трактовкой.

Точно также в случае сомнений специально-юридическое значение слова должно быть предпочтено обыденному ввиду того, что законодатель писал не политическую прокламацию, а именно юридический текст.

Следующий элемент грамматического толкования – синтаксический, то есть имеющий дело с конструкцией фраз, способами сочетания слов и предло­жений. От синтаксической формы предложения зависит как общий его смысл, так иногда и значение в рамках этого предложения отдельных слов. Классиче­ским образцом синтаксического грамматического толкования может служить фраза: «Казнить (,) нельзя (,) помиловать», от месторасположения в которой за­пятой, отделяющей одно слово от другого, меняется на противополож­ный вкладываемый в нее смысл.

Логическое толкование предполагает выяснение смысла правовой нормы путем сопоставления ее содержания с содержанием других норм действующего права. Логическое толкование предполагает использование логических прие­мов. При этом интерпретатор обращается лишь к содержанию самих норм пра­ва, не прибегая к другим источникам. Цель логического толкования – с помо­щью правил формальной логики выявить то, что законодатель намеревался вы­разить в самом тексте закона. В процессе логического толкования используют­ся законы формальной логики (тождества, непротиворечия, исключенного третьего, достаточного основания), логические операции (анализ и синтез, по­строение силлогизмов и т. д.).

В современном законодатель­стве, особенно в его кодифицированных отраслях, отдельное правовое предпи­сание, как правило, не выражает мысль законодателя целиком, в связи с чем для выяснения ее действительного смысла требуется сопоставление нескольких правовых предписаний, в совокупности отражающих эту мысль во всей ее пол­ноте. При этом в интересах логического толкования предполагается, что текст нормативного акта построен исключительно с применением законов, принци­пов и правил формальной логики. Можно утверждать, что логическое толкова­ние есть выяснение смысла нормы при помощи установления связи ее содер­жания с содержанием других правовых норм методами формальной логики. Логическому сопоставлению могут подвергаться и отдельные части одной и той же нормы.

Систематическое толкование выясняет действительное содержание пра­вовых норм путем исследования их места в той или иной правовой системе, то есть за счет выяснения структурных и функциональных связей между различ­ными нормами, правовыми институтами, нормативными актами. Если логиче­ское толкование имеет своим предметом связь содержания различных норм, то систематическое толкование есть определение содержания их связей. В зави­симости от того, в какой отрасли права, в общей или особенной части законода­тельства, в каком разделе или главе нормативного акта или среди каких норм помещается данное правоположение, оно приобретает различный смысл и зна­чение. Вместе с тем систематическое толкование обычно уступает логическому по своей силе и очередности, ибо первостепенное значение, как правило, имеет содержание нормы, прямо выраженное в ее тексте, а расположению нор­мы в правовом акте часто придается технико-юридическое значение, имеющее целью облегчить ориентировку в законодательном материале и пользование им. По­этому систематическое толкование вступает в свои права, как правило, только в том случае, если логическое оказалось неэффективным.

Так, например, условное осуждение с точки зрения систематического толкования следовало бы отнести к уголовным наказаниям, так как оно преду­смотрено главой 10 УК РФ (ст. 73), которая посвящена назначению наказаний. Однако логическое толкование дает основания для другого вывода. Согласно прямому указанию ст. 73 УК РФ условное осуждение лишь применяется к не­которым видам наказания, но само не названо наказанием; кроме того, при ус­ловном осуждении назначенное наказание реально не применяется. Это свиде­тельствует, что условное осуждение есть не что иное, как освобождение от на­казания под условием, и его следовало бы поместить в гл. 11 УК РФ, в которой речь идет, в частности, об освобождении от наказания. Как видно из данного примера, логическое толкование имеет приоритет перед систематическим.

В то же время систематическому толкованию может быть отдано пред­почтение перед толкованием грамматическим.

Первое правило систематического толкования состоит в том, что норме придается тот смысл, который соответствует ее положению в системе пра­ва, установленному законодателем.

Второе правило систематического толкования состоит в том, что специ­альная норма, как правило (но не всегда), имеет преимущество перед нормой общего характера. Специальные нормы имеют особое телеологическое основание, то есть специальную цель, которая может уклоняться от общих целей, преследуемых теми или иными правовыми прин­ципами данной отрасли права. Таким образом, специальные нормы сопостав­ляются с общими по целям (особенным и общим), что имеет смысл только то­гда, когда эти цели изложены на одном юридическом «языке» и потому соизме­римы между собой. Другими словами, правило о приоритете специальных норм над общими действует лишь в пределах одной и той же правовой отрасли или, по крайней мере, нескольких родственных отраслей, составляющих некую не­прерывную юридическую целостность.

Так, например, было бы некорректно решать вопрос о том, является ли норма об оперативно-разыскном прослушивании телефонных переговоров (п. 10 ст. 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности») специ­альной по отношению к норме, регулирующей такое следственное действие, как контроль и запись переговоров (ст. 186 УПК РФ). В противном случае пришлось бы признать, что по усмотрению правоохранительного органа вместо данного следственного действия можно по возбужденному уголовному делу провести оперативно-разыскное прослушивание, результаты которого будут иметь не меньшее, а, возможно, даже большее (в силу якобы специального ха­рактера нормы) доказательственное значение, чем протокол следственного дей­ствия. Тогда точно также и с теми же доказательственными результатами вме­сто осмотра места происшествия оказалось бы возможным проводить обследо­вание участка местности (п. 8 ст. 6 Федерального закона «Об оперативно-разыскной деятельности») и т. п. Понятно, что такой образ действий способен привести к фактической подмене уголовного процесса оперативно-разыскной деятельностью, что опасно и недопустимо.

Но существуют прин­ципы-максимы, которые олицетворяют самую суть правосудия, состязатель­ность судопроизводства, так что отступление от них абсолютно недопустимо. Это принципы равенства сторон и независимости суда. Специальные нормы не могут уклоняться от этих принципов, поэтому в случае коллизии норм действу­ет третье правило толкования, противоположное названному выше, а именно – принцип-максима всегда имеет преимущество перед специальной нормой. На­пример, продление сроков предварительного следствия по УПК РФ (ст. 162) может осуществляться многократно и не ограничено какими-либо верхними пределами, поэтому данную норму можно рассматривать как специальную по отношению к общепризнанному международному праву обвиняемого на сроч­ный суд, то есть праву предстать перед судом по обвинению в совершении пре­ступления в разумные и приемлемые сроки (ст. 9 Пакта о гражданских и поли­тических правах 1966 г., ч. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав и основных свобод человека 1950 г.). В свою очередь, право обвиняемого на срочный суд вытекает из принципа равенства сторон, ибо обвиняемый, который слишком долго находится под предварительным следствием, поставлен в значительно худшее по­ложение, чем обвинитель – к нему все это время могут применяться меры пре­сечения, наложение ареста на имущество, отстранение от должности и т. д. По­этому возможность продления срока предварительного следствия не может быть истолкована как не ограниченная никакими временными рамками – этот срок должен быть разумным и оправданным.

Четвертое правило систематического толкования устанавливает приори­тет норм источника права, обладающего большей юридической силой.

Представляется, что юридическое толкование в случае коллизии норм, принадлежащих к разным отраслям права, неизбежно должно учитывать и ие­рархию самих правовых отраслей, или отраслей законодательства.

Как отмеча­ет Р. З. Лившиц, «правовое регулирование осуществляется через три слоя, три «сквозные жилы» в общественных отношениях: имущественные отношения, управленческие отношения и отношения по обеспечению общественного по­рядка... Рецепцией конструкции публичного и частного права в современных условиях явилась идея профилирующих отраслей права, к которым, прежде всего, было отнесено государственное, административное, гражданское и уго­ловное право»³⁷.

Что же касается таких отраслей законодательства, как трудовое, хозяйст­венное, предпринимательское, патентное, земельное право, законодательство о лесах, о недрах и т. д., и т. п., то они относятся не к профилирующим (основ­ным), а либо к специальным, либо к комплексным правовым отраслям.

Историческое толкование направлено на выяснение действительного смысла и значения правовой нормы путем сравнения ее с содержанием других норм, имеющих тот же самый предмет, то есть регулирующих аналогичные общественные отношения. Обычно эти нормы содержатся в иных нормативно-правовых актах, принятых раньше или позже того закона, в котором содержит­ся данная норма. Поэтому можно сказать, что историческое толкование – это толкование с помощью сопоставления различных источников норм.

Первое правило исторического толкования заключается в том, что норма, содержащаяся в позднейшем по времени законодательном акте, имеет пре­имущество перед той, которая была установлена предыдущим актом, регули­ровавшим такие же общественные отношения, если иное не установлено за­коном.

Второе правило исторического толкования можно сформулировать как правило уважения законодательных изменений: если из нормы законодателем были исключены или она была пополнена теми или иными условиями или при­знаками, то нельзя толковать ее так, будто она все еще подразумевает прежнее содержание.

Третье правило исторического толкования состоит, в том, что при толковании норм права должны приниматься во внимание те истори­ческие условия и обстоятельства, в которых они действуют и которые воз­действуют на понимание их содержания субъектами правореализации. В пер­вую очередь, это относится к толкованию оценочных правовых понятий, таких, например, как «существенный вред», «значительный ущерб», «размер морально­го вреда», «крайняя необходимость», «превышение пределов необходимой обо­роны» и т. п. Конкретно-исторические условия, в которых функционируют эти понятия, могут придавать им различное значение и содержание.

Доктринальное толкование – это разновидность неофициального толкова­ния правовых норм, состоящая в выяснении смысла правовых норм исходя из принципов и положений юридической теории. В Древнем Риме, со времен принцепса Августа, заключениям-консультациям наиболее выдающихся юрисконсультов придавалось официальное значение, имеющее обязательную силу для судей.

В отличие от логического толкования, которое также может выводить смысл нормы из содержания норм более общего порядка, доктринальное тол­кование апеллирует к принципам и подходам, которые не обязательно прямо и конкретно выражены в действующем законодательстве, но тем не менее опре­деляют смысл и значение правового института, к которому принадлежит дан­ная норма. Можно сказать, что логическое толкование исходит из буквы закона, а доктринальное – главным образом из его духа; логическое толкование есть формально-юридическое, доктринальное (относительно логического) – содер­жательно-юридическое.

Следует также различать доктринальное и историческое толкование. По­следнее иногда может ссылаться на тенденции разви­тия правовых институтов, выявляемые теоретическим путем, чем оно порой вплотную приближается к толкованию доктринальному. Однако если при исто­рическом толковании сравниваются источники права, то доктринальное опери­рует правовыми идеями в чистом виде, безотносительно их конкретно-позитивной нормативной оболочки.

Поскольку общепризнанный характер тех или иных правовых взглядов относителен, доктринальное толкование, как правило, не дает достоверного знания о содержании нормы, являясь, по сути, так называемым доказательством от авторитета. Поэтому оно обычно уступает по своей силе и значению логиче­скому, систематическому и историческому видам толкования, которыми, как правило, должно подкрепляться. Тем не менее доктринальное толкование час­то конкретизирует, развивает или даже преодолевает логическое и другие ви­ды толкований, если та или иная правовая идея недостаточно четко либо слиш­ком абстрактно выражена в законе, или если содержание тех или иных норм по­зитивного права устарело и сделалось тормозом для общественного развития.

Следует выделить несколько видов доктринального толко­вания:

1. Догматическое доктринальное толкование. Наиболее консервативный его вид. Он берет начало в средневековом «праве университетов», основанном на традициях пандектистов и противостоящем праву, применявшемуся на практике. Главное в таком подходе – использование понятий и основополагающих элементов, из которых строится система «вечно­го» метафизического права. Догматический подход противоположен историче­скому и социологическому: зачем принимать во внимание политику, экономи­ку, социологию, тенденции и потребности общественного развития, если, на­пример, Свод Юстиниана сохраняет свое значение столетиями, несмотря на общественные перемены? Подобное отношение к толкованию права характерно в основном для правосознания юристов латинских стран, таких, как Италия, Испания, Португалия. Вместе с тем догматическое толкование идейно связано с одним из теоретических течений в юриспруденции, которое развивалось глав­ным образом в английской и немецкой юридической науке и получило название правового догматизма. Его представители (Остин, Меркель, Бирлинг и др.), единственным объектом изучения считали «догму права», то есть сами по себе правовые нормы, противопоставляемые судебным решениям, которые не­существенны, так как изменчивы.

2. Реальное доктринальное толкование. В отличие от догматического, ре­альное толкование исходит из представлений об изменчивости права, которое отражает в себе результирующий вектор прогрессивных потребностей и направлений развития социума. В этом смысле право может даже несколько опережать всеобщее осознание и принятие этих потребностей, то есть выражать общественный консенсус, взятый в процессе его становления. Поэтому научные представления о праве в рамках реального толкования нередко уклоняются от позитивного права, его буквального, логического и систематического толко­вания. Оно тесно соприкасается с социологическим толкованием, отличаясь от него лишь тем, что не апеллирует непосредственно к социальным потребностям, в которых эти потребности уже нашли то или иное преломление. Можно даже сказать, что реальное доктринальное толкование есть социологическое толкование, осуществляемое по­средством сугубо юридических понятий и средств. В этом состоит его относи­тельная ограниченность по сравнению с толкованием собственно социологиче­ским, но в то же время заключается и преимущество, ибо отточенные юридиче­ские формулы придают выводам доктринального толкования большую право­вую определенность и убедительность.

Разновидностью доктринального толкования является и так называемое специально-юридическое, или технико-юридическое, толкова­ние правовых норм. Некото­рые авторы считают его самостоятельной разновидностью толкования на том основании, что в процессе толкования могут использоваться различные техни­ко-юридические средства и приемы, учитываться способы, методы и типы пра­вового регулирования. Однако при этом признается необходимость в примене­нии специальных юридических знаний, которые, по существу, извлекаются не из наличного содержания текста правовых норм, а из теории права. Но это равнозначно тому, что специально-юридическое толкование есть частный слу­чай толкования доктринального.

В отличие от других разновидностей доктринального вида толкования специально-юридическое толкование оперирует не принципами права или кон­кретной его отрасли, в общем виде регулирующими содержание тех или иных правоотношений, а выработанными теорией (доктриной) права технико-юридическими принципами и правилами. Такое толкование следует отличать и от систематического, с которым специально-юридическое толкование иногда тесно смыкается.

Во-первых, систематическое толкование является по преимуществу тек­стуальным, то есть устанавливает иерархию правовых норм в зависимости от их наличного расположения (места) и структурно-функциональных связей, имеющихся между текстами или внутри отдельных текстов нормативных актов, в то время как при специально-юридическом толковании широко используются и находящиеся за рамками непосредственного содержания нормативных тек­стов функциональные понятия, например: методы, типы правового регулирова­ния, правоотношения, юридические фикции, специальное значение юридиче­ских терминов и т. д.

Во-вторых, главное и определяющее значение при специально-юридическом толковании имеет не понятие системы нормативных актов, места и роли в ней ее отдельных ее элементов (правовых отраслей, институтов, норм права, правовых предписаний), а особенности юридической формы отражения действительности, специфической юридической «логики», часто расходящейся с формально-логическими представлениями. Типичным примером может слу­жить истолкование различного рода юридических фикций: презумпций (факти­ческих и юридических) и преюдиций. Так, например, подлинное содержание презумпции невиновности может быть понято лишь с учетом ее условного, специально-юридического характера, что имеет значение в первую очередь для распределения бремени доказывания: бремя доказывания лежит на обвинителе, а все оставшиеся сомнения толкуются в пользу обвиняемого. Такое специаль­ное понимание противоречит логическому, которое не может объяснить, поче­му обвиняемого, который считается невиновным до вступления в законную си­лу приговора суда, следователь и прокурор тем не менее привлекают к уго­ловной ответственности.

Выделяют и так называемое социологическое толкование, которое направлено на выявление содержания пра­вовой нормы исходя из предположения о той практической цели, которую мог преследовать законодатель при ее установлении. Поэтому такое толкование всегда имеет форму толкования телеологического. Основанием для такого спо­соба толкования является либо практический опыт либо данные социологиче­ских исследований, то есть внешние по отношению к закону источники. По этой причине социологическое толкование, также как доктринальное, дает лишь вероятностный результат и играет вспомогательную роль по отношению к логическому, систематическому, историческому видам толкования.