ТГП. Одногрупница Янины ТГП. Параграф Злоупотребление правом в юридических процессах понятие, виды, последствия
 Скачать 86.43 Kb.
|
|
Содержание Введение Параграф 1. Злоупотребление правом в юридических процессах: понятие, виды, последствия. Параграф 2. Злоупотребление правом в уголовном судопроизводстве: понятие и признаки, критерии и пределы вмешательства со стороны государства. Параграф 3. Способы противодействия злоупотреблению правом в уголовном процессе. Параграф 4. Способы противодействия злоупотреблению правом следователя ОВД. Заключение. Список использованной литературы. Введение Проблема злоупотребления правом является одной из самых актуальных. Это подтверждается примерами из практики арбитражного суда, а также многочисленными документами, посвященными этому вопросу. Поэтому нет необходимости говорить, что эта проблема не была должным образом исследована. Однако проблемы, связанные с существованием и применением этого крайне сложного правового института, остаются. В данной работе я не ставлю цель расставить точки по данному вопросу. Целью данной курсовой работы является изучение понятия «злоупотребление правом» и определение места этого явления в сфере права. Цели этого исследования: - на основе анализа существующих подходов в отношении определения «злоупотребления правами» дать наиболее четкое и наиболее полное определение; - изучить сущность злоупотребления правами на примере конкретных правовых ситуаций (на примере уголовного процесса); - предложить классификацию видов злоупотребления правами, основанную на объеме правовых знаний и характеристиках отрасли; - изучить фундаментальные подходы к проблеме злоупотребления правом, возникшие сегодня в теории государства и права. Нормативную базу исследования составили Конституция РФ, Гражданский кодекс РФ и Уголовный кодекс РФ (СПС «Консультант Плюс»). Теоретическую основу исследования составили труды таких известных ученых как Суханова Е.А., Корельского В.М., Перевалова В.Д., Соловьева В.С. Параграф 1. Злоупотребление правом в юридических процессах: понятие, виды, последствия. Злоупотребление правом — особый вид правового поведения, которое состоит в использовании гражданами своих прав недозволенными способами, противоречащими назначению права, в результате чего наносится ущерб (вред) обществу, государству, отдельной личности. Выделим основные особенности рассматриваемой правовой конструкции «злоупотребление правами». Во-первых, злоупотребление субъективным правом является формой незаконного поведения, которое нарушает пределы осуществления субъективных прав и поэтому запрещено нормами и принципами конституционного и гражданского права. Во-вторых, с другой стороны, с точки зрения содержания, он представляет собой активные действия уполномоченного субъекта в осуществлении субъективного права. В-третьих, это действие является недобросовестным и приводит к неоправданному нарушению прав третьих лиц, которые защищены правовыми нормами. Это не является следствием нормального, надлежащего осуществления субъективного права. В-четвертых, деяние совершается юридическим лицом, которое также обладает правоспособностью в отношении субъективного права, которое оно неправомерно осуществляет. В-пятых, действие происходит в форме преднамеренной или неосторожной формы вины. С субъективной стороны случаи злоупотребления правами делятся на два типа: а) злоупотребление правом, совершенное в форме деяния, совершенного исключительно с целью причинения вреда другому лицу (Шикана); б) злоупотребление правом, совершенное без намерения причинить вред, но объективно причиняющее вред другому лицу. Определение «Шиканы» приведено в п. 1 статьи 10 Гражданского кодекса, позволяет нам сказать, что злоупотребление правами в форме «шиканы» является преступлением, совершенным субъектом с прямым намерением причинить вред другому лицу. Специфика злоупотребления правом, совершенного без намерения причинить вред, но объективно причиняющего вред другому лицу, отличается от «шиканы» тем, что оно совершается лицом не намеренно не под прямым умыслом. Если злоупотребление правом привело к нарушению права другого лица, последнее имеет право требовать компенсации за убытки, причиненные этим деянием. Следовательно, действия рассматриваемого характера предполагаются такие нарушения как: - Реализация гражданских прав. Если целью является причинить вред другому лицу.; - Незаконные действия, которые обходят закон, являются «операциями, которые не являются незаконными сами по себе, но сознательно направлены на достижение результатов, не разрешенных законом». Осуществление их гражданских прав заведомо неправомерно - выгоды и преимуществ значительно больше, чем у других участников. Российское законодательство предусматривает следующие последствия злоупотребления законом: - аннулирование его последствий (аннулирование сделки, совершенной с целью, противоречащей основам закона, порядка и морали); - прекращение осуществления права без лишения его (ограничивает возможность осуществления права на обмен жилого помещения, если оно носит наемный характер); - отказ государственной защиты от субъективного права (п. 2 ст.10 ГК РФ) Статья 10. Пределы осуществления гражданских прав 1. Не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке. 2. В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом. 3. В случае, если злоупотребление правом выражается в совершении действий в обход закона с противоправной целью, последствия, предусмотренные пунктом 2 настоящей статьи, применяются, поскольку иные последствия таких действий не установлены настоящим Кодексом. 4. Если злоупотребление правом повлекло нарушение права другого лица, такое лицо вправе требовать возмещения причиненных этим убытков. 5. Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются. Параграф 2. Злоупотребление правом в уголовном судопроизводстве: понятие и признаки, критерии и пределы вмешательства со стороны государства. Злоупотребление уголовным правом наиболее опасно с точки зрения потенциального вреда, причиненного другим участникам общественных отношений. Злоупотребление правом в уголовном судопроизводстве – это поведение участника уголовно-процессуального правоотношения, обладающего процессуальными правами (полномочиями), осуществляемое в процессе правомерной реализации этих прав, но в противоречии с их смыслом и назначением, причиняющее, либо способное причинить вред другим участникам процесса, обществу, государству либо влекущее за собой иные негативные последствия. Правовое злоупотребление «является отраслевой категорией, которая проявляется в общественных отношениях, регулируемых публичным правом». Ключевые особенности злоупотребления включают в себя: 1) наличие надлежащего субъективного права, в том числе гражданского, процессуального и т.д.; 2) субъективное право используется уполномоченным лицом не в соответствии с его назначением; 3) действия субъекта по использованию своих прав не в соответствии с его целью несут угрозу причинения вреда участникам общественных отношений или возникновения этого вреда. Уголовный закон содержит два основных набора правил с точки зрения возможности и вероятности злоупотребления: 1) правила, содержащиеся в Общей части Уголовного кодекса Российской Федерации и предусматривающие установление обстоятельств, исключающих преступность деяния (превышение пределов необходимой обороны; причинение вреда лицу, совершившему преступление во время его содержания, под стражей и т. д.).; 2) нормы, регулирующие запрет на злоупотребление властью в Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации (статьи 201, 202 и 285 Уголовного кодекса Российской Федерации). Ярким примером злоупотребления полномочиями в рамках уголовного права является коррупция. В судебной практике содержатся следующие примеры: 1. Подсудимый A.B.C, находясь на территории N, получил взятку. Действуя умышленно, из корыстной заинтересованности, A.B.C. решил использовать свои должностные полномочия для получения от представителя общества взятку в виде твердой денежной суммы в размере 20 000 (двадцать тысяч) рублей за осуществление законных действий в пользу общества, связанных с назначением наиболее благоприятного для общества как юридического лица административного наказания в виде предупреждения. 2. A.B.C. Принят на должность преподавателя физического воспитания. В период с 1 июня 2014 года по 20 июня 2014 года (точное время не определено) учащиеся 1 курса, зная, что учитель А.B.C. берет взятки по дисциплине физическое воспитание с учащихся, не принимая и не защищая реферат, то есть фактически не проводя оценку знаний в установленном порядке, обратились к Б. и попросив его выступить в качестве посредника для достижения соглашения о передаче взятки за проставление зачета по этой дисциплине. Особая специфика заключается в злоупотреблении процессуальными правами в уголовном процессе. Здесь можно выделить следующие возможные ситуации причинения вреда другим участникам общественных отношений: 1. Нарушение прав потерпевших в уголовном процессе. Типичным примером является обращение проигравшего в правоохранительные органы по поводу возбуждения уголовного преследования с целью вынудить сторону в части гражданского спора по вопросу «истребования имущества из чужого законного (незаконного) владения, споров о восстановлении права залога, об обращении взыскания на заложенное имущество» отказаться от решений в его пользу. Основным механизмом давления на обвиняемых в уголовном процессе со стороны потерпевших является арест имущества потерпевшего по требованию следователя, с тем чтобы не допустить препятствования его истребования ответчиком в рамках исполнения судебного решения другой инстанции. 2. Злоупотребление правом адвоката в определенных защитных ситуациях предварительного уголовного производства. В этой категории дел злоупотребление уголовным правом включает в себя обращение к адвокату лиц, совершивших преступление на момент обращения, а также замысливающее или подготавливающее преступления и т.д. Действия адвоката, направленные на то, чтобы скрыть факт преступления или скрыть от полиции местонахождение его клиента, являются ярким примером злоупотребления уголовным законодательством. 3. Злоупотребление правом подсудимого в контексте досудебного производства по уголовному делу. Основным примером в этом случае является искусственная задержка уголовного процесса за счет приглашения нового адвоката, что, естественно, продлевает срок ознакомления с материалами уголовного дела. В целом, основной проблемой злоупотребления в уголовном праве является наличие двух тенденций: использование термина «злоупотребление» в рамках правовых норм независимо от сущности термина (злоупотребление доминирующим положением, право выпуск ценных бумаг и т. д.) и отсутствие в Уголовном кодексе Российской Федерации множества примеров опасных злоупотреблений правом (общественно опасные посягательства со стороны участников процесса, когда суды рассматривают гражданское или арбитражное разбирательство и т. д.). Чтобы лучше установить факты злоупотребления уголовным правом, необходимо усовершенствовать уголовное и уголовно-процессуальное законодательство, в частности в том, что касается устранения правовых конфликтов по поводу определения понятия «злоупотребление правами», а также усиление требований к процедуре расследования, разработка и законодательное определение порядка установления правонарушений. Следует полагать что при формулировании критериев, применение которых позволит нам отличать злоупотребления законом от других видов поведения, мы можем исходить из следующих двух основных моментов: 1. Термин «злоупотребление правом в уголовном процессе» может использоваться в широком смысле, в том числе с точки зрения его содержания, не только участниками их субъективными правами, но и злоупотребления полномочиями их представителей. Я не буду приводить здесь подробных аргументов в пользу этого тезиса. Я только указываю, что явление, суть которого заключается в использовании должностными лицами своих полномочий в рамках, установленных законом, но вопреки его назначению, широко распространено в уголовном процессе. В то же время злоупотребление властью в ходе уголовного процесса со стороны должностных лиц не всегда имеет характер преступления и не всегда совершается с целью причинения вреда участникам процесса. Причинами такого феномена могут быть ошибочно понятые интересы уголовного процесса, недостатки сознания полиции и проявления профессиональной деформации1. Существует возможность рассмотреть проблемы злоупотребления властью в едином комплексе с проблемами злоупотребления субъективными правами в уголовном процессе, потому что из-за публичного характера субъективных уголовно-процессуальных прав, нет принципиального разрыва между использованием части граждан их субъективных прав и использования должностными лицами своих полномочий в уголовном процессе: оба не должны использоваться вопреки назначенной цели и задачам уголовного процесса. В то же время различие между приемлемым методом правового регулирования, применимым к гражданам («разрешено все, что не запрещено законом») и приемлемым методом, на основе которого должна строиться деятельность государственных органов и должностных лиц, требует установление нескольких критериев: решение проблемы субъективного злоупотребления правом. по закону это требует более строгих критериев, чем для вывода о злоупотреблении властью. 2. Критерии злоупотребления законом (в широком смысле) в уголовном процессе тесно связаны с характеристиками уголовного процесса, его целями и задачами. Не только полномочия должностных лиц, но и процессуальные права других участников уголовного процесса, степень, в которой они осуществляют свои конституционные права в уголовном процессе, границы личного усмотрения при осуществлении прав участников определяются публичным характером и назначением уголовного процесса. По большинству мнений, цели уголовного процесса должны включать: 1) установление истины по делу; 2) убедить население в том, что истина установлена; 3) защита прав и законных интересов всех лиц, участвующих в уголовном процессе, от чрезмерных ограничений на осуществление деятельности, связанной с уголовным судопроизводством. В то же время универсальный способ координации, согласования различных (часто противоречивых) целей уголовного процесса, необходимого инструмента для их реализации и, в конечном итоге, необходимого условия для реализации социальной цели уголовного процесса, заключается в том, чтобы предоставить всем заинтересованным сторонам право на судебную защиту. Субъектами права на судебную защиту должны быть: потерпевший, обвиняемый а так же все лица, участвующие в уголовном процессе, а также все общество (в связи с публичным характером уголовного процесса).2 Ранее утверждали, что необходимость обеспечения того, чтобы все заинтересованные стороны имели право на судебную защиту, также может рассматриваться в качестве критерия для оптимизации соотношения прав и обязанностей различных участников уголовного процесса (это соотношение является оптимальным, если каждый из участников в равной степени могут реализовать свое право на судебную защиту). Таким образом, право на судебную защиту важно не только для достижения целей (задач) уголовного процесса, но и может служить важным критерием оптимизации его правового регулирования.3 Учитывая вышесказанное, я считаю, что можно утверждать, что в уголовном процессе различные личные интересы его участников признаются законодательным органом, насколько это возможно, чтобы использовать этот инструмент в качестве «справедливого судебного разбирательства» для их реализации. Поэтому отсутствие нарушения права человека на судебную защиту своих прав и свобод можно рассматривать как главный признак отсутствия злоупотребления правами другими участниками процесса. Еще одним признаком может быть отсутствие неоправданных ограничений в уголовном процессе конституционных прав лиц, участвующих в уголовном процессе, отсутствие нарушений этих прав. На основании этих положений мы попытаемся сформулировать признаки, наличие которых позволит нам установить наличие злоупотреблений законом или субъективными полномочиями в уголовном процессе. 1. Для сотрудников. Если объективным результатом осуществления работником своих полномочий является неоправданное ограничение или угроза нарушения конституционного права лица, участвующего в уголовном преследовании, или ограничения прав и возможностей участника процесса, что может привести к нарушению права подлежит судебной защите (в том числе в результате нарушения), права на судебное разбирательство в течение разумного срока), что означает, что этот сотрудник злоупотребляет властью. Соответственно злоупотребление полномочиями в уголовном процессе может иметь как умышленный, так и неосторожный характер. 2. Что касается других участников уголовного процесса, то для определения того, имеет ли место злоупотребление субъективным правом с их стороны, должны быть одновременно два условия: - поведение (действие или бездействие) участника явно несвязно с осуществлением его права на судебную защиту и не представляет собой добровольный отказ от этого права. В этом случае может быть использован критерий разумности (с учетом разумности поведения человека): поведение участника должно быть явно необоснованным с точки зрения осуществления его права на судебную защиту. Например, это можно рассматривать как явно необоснованное поведение (с точки зрения осуществления права на судебную защиту) из-за отказа от переводчика со стороны обвиняемого, который не говорит на языке уголовного судопроизводства. Явные задержки в ознакомлении с материалами уголовного дела (помимо времени, необходимого для тщательного ознакомления с материалами уголовного дела, подготовки и подачи ходатайства) также охватываются этим критерием, поскольку нет разумных оснований для осуществления права на судебную защиту: - в то же время поведение такого участника должно нарушать (быть способным нарушать) право других субъектов на судебную защиту (в том числе в следствии значительного увеличения продолжительности уголовного разбирательства) и (или) конституционные права лиц, участвующих в уголовном процессе (например, право на жизнь, тайна личной жизни). В то же время мы в целом согласны с В.С. Вепрева в том, что в области уголовного процесса принцип добросовестности заключается в том, что действия участников должны разрабатываться с учетом интересов и потребностей. законные интересы других участников процесса, реализация их правоспособности, чтобы не нарушать и не препятствовать осуществлению прав и интересов других участников.4 В то же время мы считаем, что участник уголовного процесса, который не является должностным лицом, может быть «обвинен» только за такое поведение, которое ведет или может привести к нарушению вышеупомянутых прав в условиях, когда существует явная поведенческая опция, которая не приводит к таким последствиям. То есть поведение участника должно быть недобросовестным. В то же время не требуется доказывать, что лицо намерено нарушить право других лиц на судебную защиту или нарушить конституционные права лиц, участвующих в уголовном процессе или соответствующей цели. Например, некоторые авторы связывают количество злоупотреблений правом с неоднократным отказом адвоката участвовать в разбирательстве на стадии предварительного следствия, а также в судебном разбирательстве, в том числе на том основании, что адвокат был вовлечен в другой уголовный процесс.5 Между тем, легко увидеть, что конкретные ситуации, в которых это происходит, наличие (отсутствие) защитника и другие невыбранные виды поведения могут радикально изменить оценку целостности их поведения. Например, адвокат проинформировал суд и других участников процесса заблаговременно о днях его работы в процессе по другому уголовному делу. Если суд, тем не менее, назначит слушание, даже если адвокат участвует в другом разбирательстве, непредставление интересов обвиняемого такого адвоката во время этого слушания вряд ли является его виной. Напротив, если адвокат не явился на суд без предупреждения суда и участников процесса о его участии в другом процессе, хотя у него действительно была такая возможность, мы можем сделать вывод, что последствием продления срока судебного разбирательства является явно недобросовестное поведение такого адвоката. Критерии, сформулированные выше, носят кумулятивный характер: чтобы установить, имеет ли место злоупотребление субъективным правом в поведении участника, оба критерия должны возникать одновременно (т.е. его поведение должно быть, как явно необоснованным, так и с точки зрения реализации его собственного права на судебную защиту, и это очевидно несправедливо в отношении возможности реализации права на судебную защиту, конституционных прав других участников процесса). Например, участник уголовного процесса может возражать против разглашения показаний неявившегося свидетеля, чьи показания, по мнению этого участника, важны для дела, настаивать на его вызове и допросе на слушании. Объективно говоря, при этом это наносит ущерб праву потерпевшего на слушание в течение разумного периода времени, поскольку удовлетворение судом его требований может значительно замедлить судебное разбирательство. Однако такое поведение нельзя признать злоупотреблением законом, поскольку, по крайней мере, оно не имеет смысла с точки зрения осуществления права обвиняемого на судебную защиту. С другой стороны, обвиняемый может, например, на каждом судебном заседании оспаривать судью, который рассматривает дело, вызывая недовольство суда. Даже если мы считаем, что такое поведение бесполезно с точки зрения осуществления права на судебную защиту (что еще не вытекает из самого факта заявления о таких вызовах, без учета их мотивации и конкретных обстоятельств случай), очевидно, что решение таких проблем не требует значительных затрат времени, и, следовательно, надлежащее поведение обвиняемого не может рассматриваться как злоупотребление правом, как не наносящее ущерба праву других субъектов на судебную защита. В юридической литературе и судебной практике есть примеры, когда поведение «некомфортное» для следователя или суда считается оскорбительным. Необходимо определить, действительно ли это примеры злоупотребления законом или, как таковые, они просто оценивали добросовестное поведение адвоката и его справедливое выполнение процессуальной функции. Попробуем проверить «пригодность» вышеперечисленных критериев на примере одной такой ситуации. Например, О.Я. Баев считает неправомерным использование права заявлением стороны защиты заявления о проведении дополнительной или повторной судебной экспертизы в соответствии со статьей 144 Уголовно-процессуального кодекса ближе к окончанию сроков по предварительному следствию по делу «по тактическим причинам».6 Действительно, следователю неудобно выдвигать такое требование до окончания периода расследования. Можете ли вы обвинить защиту? В первом из предлагаемых нами критериев явно нет места в этом случае, поскольку заявление такого ходатайства не является бессмысленным с точки зрения обеспечения справедливости судебного разбирательства в связи с тем, что, когда была проведена предварительная судебная экспертиза (проведенная до возбуждения уголовного дела), ни обвиняемый, ни жертва не имели возможности реализовать свои права. Можно сказать, что следствием объявления, соответствующего ходатайства может послужить увеличением продолжительности уголовного разбирательства, но это еще не свидетельствует о соответствии второму критерию, если явная несправедливость участвующих участников не установлена. Однако мы не видим очевидной недобросовестности, поскольку может потребоваться одобрение соответствующего ходатайства «в последнюю минуту» из-за переоценки значения первоначального отчета эксперта, которая произошла, например, в результате изучения стороной защиты всех материалов дела. Поэтому поведение участников защиты с точки зрения критериев, которые мы предлагаем, в данном случае не может быть оценено как злоупотребление законом, но является вариантом правомерного поведения. Однако следователь должен рассмотреть вопрос о существовании такого варианта поведения стороны защиты и заблаговременно прекратить предварительное расследование, оставляя время для любой дальнейшей или дополнительной судебной экспертизы. Таким образом, предлагаемые нами критерии, похоже, позволяют нам выявлять ситуации злоупотребления законом и достаточно эффективно отличать их от законного поведения, даже если оно было неудобно для государства. Мы уже отмечали, что меры реагирования, применяемые государством в случае установления факта злоупотребления правом, могут оказаться не менее или даже более опасными для обеспечения реализации права на судебную защиту, чем вред от самого злоупотребления правом. Таким образом, недостаточно иметь четкие критерии для разграничения злоупотреблений и законного поведения; необходимо также определить степень возможного вмешательства государства, чтобы «лекарство» не стало «хуже болезни». Представляется, что общим правилом, на основании которого можно определить такие пределы, снова будет недопустимость нарушения прав участников уголовного процесса на справедливое судебное разбирательство. В этом отношении вмешательство государства необходимо в каждом случае в случае злоупотребления властью должностным лицом. В случаях злоупотребления субъективным правом каждый раз необходимо оценивать взаимосвязь между возможным вредом, причиненным поведением участника, и последствиями вмешательства государства в его поведение с точки зрения обеспечения права этого участника на судебную защиту. Кроме того, любые ограничения процессуальных полномочий, необходимых для достижения права на юридическую защиту лица, должны допускаться только в целях обеспечения реализации конституционных прав других лиц, быть в тесной связи с этим требованием и не приводить к лишению человека прав на справедливое судебное разбирательство. Кроме того, в целом соглашаясь с тем, что ситуации возможного злоупотребления правом должны быть отражены в уголовном праве, вместе с определением оснований, условий и порядка применения закона (полномочий), возможных правовых ограничений и условий их применения, я считаю, что такое сделать вполне реально, но не для всех возможных форм злоупотребления законом. Я считаю, что с этой точки зрения можно выделить все возможные формы злоупотребления системным и несистемным правом. К системным формам злоупотребления правами относятся те, которые возникают из-за недостатков в уголовно-процессуальном законодательстве (например, отсутствие каких-либо ограничений в отношении закона или механизма его применения, если это необходимо, или чрезмерно широкие пределы усмотрения должностного лица) или в случае нарушение закона сложившихся правоприменительных привычек. К примеру, постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 16.07.2015 № 23-П «По делу о проверке конституционности положений частей третьей – седьмой статьи 109 и части третьей статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина С.В. Махина» признаны не противоречащими Конституции Российской Федерации положения частей третьей – седьмой статьи 109 Уголовно-процессуального кодекса в отношении третьей части статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса. Однако можно сделать вывод, что такое решение создает возможность использования такой практики, при которой уголовное дело сначала направляется в суд (после периода содержания под стражей), а затем возвращается судом «для устранения недостатков». Задержание обвиняемого после возобновления дела может продолжаться бесконечно, без ограничения его продолжительности. Судья Конституционного Суда РФ Ю.М. Данилов в своем особом мнении подчеркнул, что Конституционный Суд не оценил распространенность такой практики, а на единичном примере можно обнаружить ее изъяны. «Не удивительно, – указал он, – что по делу С.В. Махина следствие длилось 17 месяцев, а так называемое устранение препятствий рассмотрения дела судом и ознакомление обвиняемого с материалами дела – более 26 месяцев».7 Судья Конституционного Суда Российской Федерации С.М. Казанцев, в своем особом мнении по тому же делу, указал, что в результате правовой неопределенности положения статьи 109 УПК на практике подтверждаются, в частности, материалами дела гражданина С.В. Махина, суд может широко толковать и применять его так, как если бы можно было неоднократно продлевать срок лишения свободы во время следствия после того, как уголовное производство было отложено для прокурора, без учета продолжительности предварительного расследования преступления (даже в тех случаях, когда срок содержания под стражей составляет 6, 12 и 18 месяцев со дня возбуждения уголовного дела - был исчерпан до первоначальной передачи дела в суд). Другими словами, неопределенность правового регулирования позволяет судам применять положения статьи 109 Уголовно-процессуального кодекса. Российской Федерации в отношении статьи 237 Кодекса, с тем чтобы возобновить отсчет сроков предварительного следствия и сроков содержания под стражей, включая максимальный (6, 12 и 18 месяцев), после обращения в прокуратуру, Более того, он указал, что в этом случае обвиняемый «расплачивается» не за свое негативное поведение, а исключительно за «недостатки предварительного следствия», то есть за ошибки его процессуального противника - обвинения.7 Конечно, эффективными способами противодействия таким системным формам злоупотребления правом могут быть: 1) внесение изменений в уголовное законодательство, направленных на построение эффективного баланса прав различных участников процесса, регулирование механизма их реализации (при необходимости), четкое определение случаев и пределов ограничения этих прав, и также ограничивая необоснованно широкое усмотрение должностных лиц, устанавливая в законе критерии, в соответствии с которыми должностные лица должны принимать решения по своему усмотрению; 2) совершенствование правоприменительной практики (в том числе применение административных мер, установление эффективного судебного надзора). Под бессистемным нарушением закона мы подразумеваем тех, чье поручение не может быть исключено путем совершенствования уголовного законодательства. Поэтому в Законе невозможно указать максимальное количество заявленных возражений или петиций, количество жалоб, поданных на действия (бездействие) должностного лица, объем апелляции или кассационной жалобы, поскольку это было бы равносильно фактическому лишению соответствующих прав. Между тем, при осуществлении права на апелляцию могут быть разрешены петиции, жалобы и допущено нарушения прав. Представляется, что пределы вмешательства государства в случае обнаружения таких злоупотреблений очень ограничены, поскольку, как упоминалось выше, право участника на судебную защиту в результате такого вмешательства не должно быть затронуто. Я считаю, что недопустимо лишать Участника таких полномочий и отказывать в удовлетворении запроса или указанного ходатайства, а также жалоб, основанных исключительно на злоупотреблении правами Участника. Повторный запрос или отвод не могут исключать обязанность государственных органов и должностных лиц изучить содержание и обоснованность такого запроса и принять обоснованное решение по нему. Поэтому представляется, что государство должно быть терпимым к таким возможным злоупотреблениям законом, рассматривая их как своего рода процессуальные издержки (злоупотребление правами, даже если создает барьеры для отправления правосудия, но эти барьеры не являются чрезмерными, мешают процессу, но не останавливают его). В том же случае, когда бессистемное злоупотребление правом является таким, что невозможно провести процедуру по его решению, принудительные меры могут быть применены к лицу, которое совершает такое злоупотребление (например, удаление участника из зала суда на определенный период времени) или дисциплинарные меры могут быть приняты (по отношению к адвокату), может быть вынесено частное определение. Представляется, что такое определение пределов государственного вмешательства в ситуации злоупотребления законом в уголовном процессе способно предотвратить и подавить основные формы злоупотребления правом, не вмешиваясь в осуществление права на судебную защиту и надлежащее судебное разбирательство, и не наказывая участников уголовного процесса за отказ сотрудничать с государством и использование пользоваться своими процессуальными правами, даже если такие действия будут неудобны для государственных органов или должностных лиц. |