Маслач, Пайнс Практикум по социальной. Практикум по социальной психологии серия Практикум по психологии
 Скачать 2.58 Mb.
|
|
Глава 4 «Я» И ДРУГИЕ Что вы видите, когда размышляете о своем «Я» — о той части себя, которая является вашей сущностью, ядром вашей личности, самым сокровенным? Может быть, подобно психоаналитикам, вы видите свое «Я» чем-то вроде айсберга, большая часть которого скрыта под поверхностью обыденного сознания, и считаете, что ваше поведение в основном мотивируется глубинными импульсами, корни которых уходят в детство? А может быть, вы разделяете взгляды Б. Ф. Скин-нера, считавшего «Я» вакуумом, «черным ящиком», непознаваемой частью организма, действия которого мотивируются в основном внешними силами окружа- ющей среды? Возможно, вы рассматриваете «Я», как видел его Юнг: поднимающийся над водой остров, соединенный с другими островами коллективным бессознательным. Быть может, вы согласны с Эриксоном и философами-экзистенциалистами и считаете, что «Я» делает активный выбор и выражает свою свободную волю через неотъемлемо присущую человеку способность выбирать. Возможно, что, подобно Кули и другим социологам, вы рассматриваете «Я» как зеркало, отражающее восприятия и суждения людей, окружающих вас в вашем социальном мире. Существуют и другие метафоры для описания социальной модели личности — маски, каждая из которых представляет различные «Я» или социальные роли, и даже луковица, покрытая множеством слоев различных ролей, но не имеющая реального внутреннего содержания. Несмотря на разнообразие этих метафор, существуют некоторые общие характерные черты, отражающие различие, проведенное Уильямом Джеймсом между двумя аспектами «Я»: эмпирическим «Я» и чистым «Я». Эмпирическое «Я» — это часть личности, которая действует, выбирает и реагирует. Чистое «Я» — это часть личности, которая является объектом собственного мышления и оценки. В центре внимания некоторых социально-психологических исследований личности находится чистое «Я», то есть поиск ответа на вопрос, как люди думают о самих себе. В качестве примеров можно привести работы по изучению «Я»-концепции, самооценки, «Я»-схем и самоатрибуций. Уильям Джеймс также предложил концепцию «социального Я» и утверждал, что у каждого человека есть не одно, а много социальных «Я». Это означает, что мы показываем разным людям, например, нашим родителям, друзьям, начальникам и т. д., различные стороны своего «Я». Значение социального «Я» исследуется социальными психологами различными путями, о чем свидетельствуют работы, посвященные управлению впечатлением, самомониторингу, социальному сравнению и самоисполняющимся пророчествам. КОГДА ВЕРА СОЗДАЕТ РЕАЛЬНОСТЬ: САМОПОДТВЕРЖДАЮЩЕЕСЯ ВЛИЯНИЕ ПЕРВЫХ ВПЕЧАТЛЕНИЙ НА СОЦИАЛЬНОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ Марк Снайдер Mark Snyder. When Belief Creates Reality: The Self-fulfilling Impact Более подробное описание исходных данных, обоснования, процедур и результатов, смысла и последствий этого исследования см.: Snyder M., Tanke E. D., Berscheid E. Social perception and interpersonal behavior: On the self-fulfilling nature of social stereotypes. — Journal of Personality and Social Psychology, 1977. Тематически родственные исследования поведенческих подтверждений в социальном взаимодействии см.: Snyder M., Swann W. B., Jr. Behavioral confirmation in social interaction: From social perception to social reality. — Journal of Experimental Social Psychology, 1978. Примечание редактора. Как вы знакомитесь с другим человеком и начинаете испытывать к нему симпатию? По- видимому, это довольно простой процесс — наблюдая за другим человеком, вы выясняете, что он собой представляет, и решаете, привлекает ли он вас. Тем не менее предположение о том, что вы пассивно наблюдаете положительные качества и недостатки, присущие другому человеку, может оказаться совершенно ошибочным. Как утверждает Снайдер в своей статье «Когда вера создает реальность...», вы скорее являетесь активным творцом образа человека, хотя считаете, что просто видите его. Это означает, что ваше начальное впечатление о том, что человек «в действительности» собой представляет, будет определять ваше поведение по отношению к нему, а ваше поведение, в свою очередь, сформирует ответные реакции этого человека таким образом, что ваши первоначальные ожидания подтвердятся. Из сказанного можно сделать следующий вывод: то, что вы считаете красивым или уродливым в другом человеке, часто является отражением красивого или уродливого в вас самих. Для социального психолога нет процессов более сложных и загадочных, чем процессы, посредством которых незнакомые друг с другом люди становятся друзьями. Как мы формируем первые впечатления о людях, с которыми встречаемся в жизни? Как мы знакомимся друг с другом? Когда знакомый становится другом? Почему одни отношения развиваются и выдерживают проверку временем, а другие столь же многообещающие отношения заходят в тупик? Мы с коллегами попытались ответить на эти и подобные им вопросы, изучая динамику развития социальных взаимодействий и межличностных отношений. Неудивительно, что мы решили начать свою работу с начала. Говоря конкретнее, мы занялись изучением путей влияния первых впечатлений на последующие процессы социального взаимодействия и знакомства. При первой встрече с другими людьми мы не можем не заметить некоторые бросающиеся в глаза отличительные признаки, такие как пол, возраст, раса и внешность. Как бы мы ни старались этого избежать, наши первые впечатления часто складываются под влиянием этих элементов информации. Рассмотрим, например, физическую привлекательность. Согласно широко распространенному в нашей культуре стереотипу, предполагается, что привлекательные люди как личности социально более желательны, и ожидается, что их личная, социальная и профессиональная жизнь лучше, чем у непривлекательных людей. Например, Дион, Бершайд и Уолстер (Dion, Berscheid, Walster, 1972) просили мужчин и женщин оценить фотографии других мужчин и женщин, обладавших различной физической привлекательностью. В восприятии испытуемых привлекательные лица обоего пола обладали практически всеми чертами характера, которые по результатам предварительного тестиро- вания оказались социально желательными для популяции участников эксперимента: «Люди с привлекательной внешностью, например, воспринимались как более сексуально темпераментные, отзывчивые, сенситивные, добрые, интересные, сильные, уравновешенные, скромные, общительные и дружелюбные, чем люди с менее привлекательной внешностью» (Berscheid, Walster, 1974, p. 169). Оказалось, что этому стойкому стереотипу подвержены испытуемые мужского и женского пола при оценке фотографий лиц обоего пола. Кроме того, испытуемые предсказывали привлекательным людям более счастливую социальную, профессиональную и личную жизнь, чем менее привлекательным людям. (Превосходный исчерпывающий обзор результатов см. в работе Berscheid, Walster, 1974.) Насколько же обоснован стереотип привлекательной внешности? Действительно ли люди с привлекательной внешностью приятнее, дружелюбнее, отзывчивее и увереннее в себе, чем непривлекательные? Действительно ли они добиваются больших социальных и профессиональных успехов? Ясно, что окружающие чаще и более активно ищут социальных встреч с людьми, обладающими физической привлекательностью. Так и должно быть, поскольку, в соответствии со стереотипом, таких людей воспринимают как более желательных социальных партнеров, чем людей с непривлекательной внешностью. Поэтому не удивительно, что молодые люди с привлекательной внешностью имеют больше друзей противоположного пола, проявляют большую сексуальную активность, чаще влюбляются (по их собственным отзывам) и меньше беспокоятся по поводу встреч с представителями противоположного пола по сравнению с непривлекательными индивидами. Но масштабы влияния внешности даже еще шире. Оказывается, еще в детсадовском возрасте физическая привлекательность направляет социальное взаимодействие в определенное русло: при социометрическом выборе привлекательных выбирают, а непривлекательных отвергают. Не вызывает сомнений, что дифференциация количества взаимодействий с привлекательными и непривлекательными людьми способствует устойчивости стереотипа, поскольку это ограничивает возможность узнать, отличаются ли эти два типа индивидуумов в отношении связанных со стереотипами черт. Но я хочу здесь подчеркнуть, что стереотип может также направлять взаимодействие в такое русло, что он получает поведенческое подтверждение. По-видимому, люди используют разные модели и стили взаимодействия с теми, кого они воспринимают как физически привлекательных людей, и с теми, кого они считают непривлекательными. Эти различия в самопрезентации и стиле взаимодействия могут, в свою очередь, вызывать и воспитывать у человека- мишени те формы поведения, которые согласуются со стереотипом. Это означает, что люди с привлекательной внешностью могут на самом деле начать вести себя дружелюбно, мило и общительно, но не обязательно потому, что они обладают такими чертами личности, а потому, что поведение других порождает и поддерживает формы поведения, которые считаются проявлением этих черт. В нашем эмпирическом исследовании мы пытаемся продемонстрировать, что стереотипы могут создавать собственную социальную реальность. Они направляют социальное взаимодействие в такое русло, что стереотипно воспринимаемый индивид начинает своим поведением подтверждать стереотипные впечатления о себе другого человека. В нашем первом исследовании Элизабет Декер Танке, Элен Бершайд и я хотели продемонстрировать самоподтверждающийся характер стереотипа фи- зической привлекательности в контексте социального взаимодействия, спланированного так, чтобы как можно точнее отразить спонтанное возникновение первых впечатлений при обыденном социальном взаимодействии и последующее направляющее влияние этих впечатлений на социальное взаимодействие. С этой целью пары ранее не знакомых между собой индивидов (обозначаемых реципиент и мишень) взаимодействовали в ситуации первого знакомства, которая была сконструирована так, что позволяла нам контролировать информацию, получаемую одним из членов двойки (мужчиной-реципиентом) о физической привлекательности другого индивида (женщины- мишени). Таким образом, имелась возможность раздельной оценки влияния фактической и воспринимаемой физической привлекательности на демонстрацию форм поведения (экспрессивных и связанных с самопрезентацией), которые ассоциируются со стереотипом, связывающим красоту и положительные качества. Для измерения степени соответствия между самопрезентацией индивида- мишени и стереотипом воспринимающего индивида, магнитофонные записи взаимодействия давали прослушивать и оценивать «неосведомленным» наблюдателям-судьям, которые не знали, насколько привлекательны оба участника фактически или в восприятии друг друга. Пятьдесят один студент и пятьдесят одна студентка старших курсов университета штата Миннесота за дополнительный зачет участвовали в эксперименте, который был описан как исследование «процессов, посредством которых люди знакомятся друг с другом». Эти индивиды взаимодействовали в диадах «мужчина—женщина» в ситуации первого знакомства, когда они могли слышать, но не могли видеть друг друга (телефонный разговор). Перед началом разговора мужчина из каждой пары получал моментальный снимок своей партнерши по взаимодействию, сделанный фотоаппаратом «Полароид». Эти фотографии, подготовленные заранее и распределенные по парам случайным образом, идентифицировали цель либо как физически привлекательную (условие привлекательной цели), либо как физически непривлекательную (условие непривлекательной цели). Каждая пара в течение десяти минут вела неструктурированный телефонный разговор, который записывался на магнитофон. Голос каждого из участников записывался на отдельную дорожку пленки. Чтобы оценить, насколько поведение женщин-мишеней подтверждало стереотипы мужчин- реципиентов, 12 наблюдателей-судей прослушивали записи разговоров, происходивших при знакомстве. Наблюдатели-, судьи не были ознакомлены с экспериментальной гипотезой и ничего не знали о фактической или воспринимаемой физической привлекательности индивида, запись голоса которого они слышали. Они слышали только ту дорожку записи, на которую были записаны голоса участниц-женщин. Девять других наблюдателей-судей слушали и оценивали толькоголоса мужчин- реципиентов. (Более подробно экспериментальные процедуры описаны в работе Snvder. Tanke. Berscheid, 1977) Чтобы составить схему процесса поведенческого подтверждения основанных на стереотипе атрибуций при этих парных социальных взаимодействиях, мы исследовали влияние наших манипуляций кажущейся физической привлекательностью цели как на первые впечатления, полученные мужчинами- реципиентами о женщинах-мишенях, так и на поведенческую самопрезентацию женщин во время этих взаимодействий. Это влияние оценивалось на основе рейтингов, которые выставляли судьи- наблюдатели, прослушав магнитофонные записи голосов участников. Мужчины-реципиенты явно формировали свои первые впечатления о женщинах-мишенях, основываясь на обычных стереотипах, связывающих физическую привлекательность с социально желательными личностными характеристиками. Судя по оценкам первых впечатлений, которые были собраны после того, как реципиенты получили фотографии своих партнерш, но перед началом разговоров-знакомств, стало ясно, что (как диктует стереотип внешней привлекательности) мужчины, которые предвкушали знакомство с привлекательными партнершами, ожидали взаимодействия с относительно сердечными, уравновешенными, обладающими чувством юмора и навыками общения индивидами. И наоборот, мужчины, столкнувшиеся с перспективой знакомства с относительно непривлекательными партнершами, создали для себя образы довольно замкнутых, неловких, серьезных и не обладающих навыками общения созданий. Наши реципиенты не только смоделировали образы своих партнерш по разговору на основе стереотипных интуитивных представлений о связи между красотой и положительными чертами характера: основанные на стереотипе атрибуции положили начало цепи событий, которые привели к поведенческому подтверждению этих изначально ошибочных суждений. Анализ оценок наблюдателей- судей, прослушивавших магнитофонные записи разговоров, показал, что женщины-мишени, которые (сами того не зная) воспринимались в качестве внешне привлекательных (вследствие случайного распределения экспериментального условия привлекательной мишени), действительно начинали вести себя дружелюбно, мило и общительно. Это поведенческое подтверждение было заметно даже для внешних наблюдателей-судей, которые ничего не знали о фактической или воспринимаемой внешней привлекательности индивидов-целей. При этой демонстрации поведенческого подтверждения в социальном взаимодействии «красивые» люди становились «хорошими» людьми, но не обязательно потому, что обладали социально ценимыми чертами личности, которые им приписывались, а потому, что действия реципиентов, основанные на их стереотипных представлениях, ошибочно поддерживали и подтверждали эти атрибуции. Убедительно продемонстрировав самоподтверждающийся характер этого конкретного социального стереотипа, мы затем сделали попытку разобраться в процессе поведенческого подтверждения. А именно, мы стали искать свидетельства того, что стереотипы реципиентов отражаются на их поведении. Как мужчины-реципиенты представлялись женщинам-мишеням, которых они считали привлекательными и непривлекательными — одинаково или по-разному? Анализ рейтингов наблюда- телей-судей, прослушивавших магнитофонные записи только мужской части разговоров, дал явные доказательства того, что стиль взаимодействия наших реципиентов с женщинами-мишенями действительно зависел от физической привлекательности мишени. Мужчины, взаимодействовавшие с женщинами, которых они считали физически привлекательными, казались более сердечными, сексуально темпераментными, интересными, независимыми, сексуально терпимыми, дерзкими, дружелюбными, открытыми, обладающими чувством юмора и навыками социального общения по сравнению с реципиентами, взаимодействовавшими с непривлекательной мишенью. Более того, те же самые мужчины казались судьям более привлекательными, более уверенными и более оживленными в разговоре, чем реципиенты, взаимодействовавшие с непривлекательной мишенью. Наблюдатели-судьи также считали, что они комфортнее чувствуют себя при разговоре, получают от него больше удовольствия, им больше нравятся партнерши, они чаще берут на себя инициативу, эффективнее пользуются голосом, их партнерши кажутся им более привлекательными и, наконец, они кажутся своим партнершам более привлекательными, чем мужчины, взаимодействовавшие с непривлекательной мишенью. Таким образом, создается впечатление, что различия в экспрессивной самопрезентации общительности мужчин-реципиентов могут быть ключевым фактором процесса активизации у женщин-мишеней тех ответных образцов экспрессии, которые дают поведенческое подтверждение атрибуций, породивших самопредставление реципиентов. Одной из причин, побуждающих женщин-мишеней, которым приписали привлекательность, отвечать взаимностью на эту дружелюбную самопрезентацию, может быть то, что, по сравнению с женщинами, действовавшими при условии непривлекательной мишени, они считали, что их образы, сложившиеся у партнеров, точнее, и стиль взаимодействия ближе к обычному стилю обращения мужчин с ними. Возможно, женщины, которым приписывали непривлекательность, отвергали обращение с ними партнеров как нерепрезентативное и, защищаясь, принимали более холодный и отчужденный тон разговора, чтобы справиться с ситуацией. Наши исследования указывают на существенные, но часто остающиеся незамеченными следствия социальных стереотипов. Мы продемонстрировали, что ожидания, основанные на общекультурных стереотипах внешней привлекательности, влияли на динамику развития социального взаимодействия и процессы знакомства таким образом, что эти стереотипные первые впечатления на самом деле оправдывались... Стереотип действительно функционировал как самоисполняющееся пророчество. Самоисполняющееся пророчество — это изначально ложное определение ситуации, порождающее новое поведение, которое приводит к тому, что первоначально ложное представление становится истинным. Подтверждение самоисполняющегося пророчества способствует сохранению ошибки, поскольку автор такого пророчества будет приводить фактическое развитие событий в качестве доказательства того, что он с самого начала был прав. ...Таковы примеры порочности социальной логики (Merton, 1948, р. 195). В соответствии со сценарием Мертона, наши «предсказатели» вначале создали ложные определения своих ситуаций. Это означает, что они ошибочно приписали своим партнершам-мишеням общительность или необщительность, исходя из их физической привлекательности. Но эти ошибки, допущенные в первых впечатлениях, быстро исправились сами собой, потому что ложные определения реципиентов породили новое поведение мишеней, в результате чего первоначально ложные представ- ления реципиентов стали правильными. Они обращались со своими партнершами-мишенями как с общительными или необщительными людьми, и партнерши на самом деле начинали вести себя общительно или необщительно. Наши «предсказатели» также считали, что фактическое развитие событий доказывает их изначальную правоту. Разве и другие сильные и широко распространенные социальные стереотипы — особенно те, которые связаны с полом, расой, социальным классом и эт- ническим происхождением, — не могут также влиять на социальное взаимодействие, создавая свою собственную социальную реальность? Любые самоподтверждающиеся влияния социальных стереотипов могут иметь труднопреодолимые и стойкие социальные последствия. |