Гайнетдинов И.Н._ЮРбдо-1702а. Правовое регулирование несостоятельности (банкротства) юридического лица как основание прекращения его деятельности в соответствии с российским законодательством
 Скачать 0.64 Mb.
|
|
3 Проблемные вопросы несостоятельности (банкротства) в действующем законодательстве России 3.1 Проблемы правового регулирования несостоятельности (банкротства) юридических лиц в соответствии с законодательством Российской Федерации Несмотря на постоянные вносимые изменения в законодательство о несостоятельности, этот правовой институт имеет множество различных пробелов и коллизий, которые, отчасти, нивелируются путем применения правовых норм из других отраслей права. Это характеризует данный институт как достаточно сложный, по части развития регулирующих норм, правовой комплекс, который направлен на регулирование имущественных прав, и которому предстоит еще немало изменений [24, с.273]. Одной из причин такого осложнения является широкий субъектный состав в возникающих отношениях по поводу банкротства. Это скорее даже не причина, а специфика таких правоотношений, поскольку возникающая деятельность хозяйствующих субъектов влечет за собой большую цепочку материальных правоотношений, в которых, как правило, участвует большой круг лиц [41, с. 48]. В свою очередь, каждый из субъектов данных отношений наделен определенным правовым статусом, который иногда вступает в противоречия с теми или иными нормами, что приводит еще к большей сложности механизма участия в отношениях по поводу несостоятельности. К сожалению, подобных моментов достаточно много, которые вносят путаницу в правильное разрешение споров связанных с несостоятельностью, подтверждая тот факт, что институт несостоятельности (банкротства) является многогранным, требует некоторых доработок со стороны законодательства, но в тоже время служит незаменимым средством защиты материальных прав участников гражданского оборота. 32 Существующие проблемы в действии института банкротства в России могут представлять серьезную угрозу экономической безопасности государства и угрозу формированию эффективной рыночной экономики [40, с. 256]. В рамках настоящего параграфа постараемся обозначить основные проблемы правового регулирования действующего законодательства о несостоятельности (банкротстве) юридических лиц. Итак, как уже отмечалось выше, в действующий Закон о несостоятельности ежегодно вносится множество существенных изменений, при этом полноценный и качественный комментарий, объясняющий содержание статей, условия их применения и взаимосвязь, отсутствует. Наиболее глобальной проблематикой банкротства остается ограниченность применения реабилитационных процедур, обусловленная обращением к банкротству в состоянии невозможного к решению финансового кризиса должника. В России почти 98 % предприятий, в отношении которых применяются процедуры банкротства, не получают шанса на спасение (для сравнения: в развитых странах в 30 % случаев применяют оздоровительные процедуры) [52, с. 23]. Еще одна проблема, с которой сталкиваются арбитражные управляющие на практике, – злоупотребление правом подачи жалобы на действия арбитражного управляющего со стороны кредиторов и третьих лиц, которые зачастую являются необоснованными, а лишь оттягивающими временной ресурс на ее рассмотрение. На практике сложно также привлечь к ответственности «теневого собственника» – реальное контролирующее деятельность должника лицо. Таким образом, большое количество контролирующих, отчетных и регламентирующих функций увеличивают стоимость и продолжительность процедуры банкротства. 33 В целом в рамках настоящего параграфа считаем целесообразным остановиться более подробно на следующих проблемах правового регулирования института несостоятельности (банкротства): – проблемы реабилитационных процедур; – проблемы, связанные с деятельностью арбитражных управляющих. Рассматривая проблемы правового регулирования, связанные с реабилитационными процедурами, в первую очередь, хотелось бы обратить внимание на то, что, как следует из ст. 8 Закона о несостоятельности, заявление о банкротстве в арбитражный суд может быть подано непосредственно самим должником. Данное право Закон связывает с предвидением должником своей несостоятельности и наличием обстоятельств, указывающих на невозможность исполнения должником в установленные сроки принятых на себя денежных обязательств [24, с.274]. Анализ указанной правовой нормы свидетельствует о том, что она прямо противоречит правилам, позволяющим выявлять признаки, указывающие на фиктивное банкротство. Таким образом, налицо фактически недействующая правовая норма, которую следует признать утратившей силу в силу ее номинального характера [18, с. 99]. В свете рассматриваемого вопроса также нельзя не обратить внимание на то, что в соответствии со ст. 93 Закона о несостоятельности суд вводит процедуру внешнего управления после того, как такое решение будет принято собранием кредиторов. При этом, Закон о несостоятельности никак не учитывает само желание должника, что, на наш взгляд, является необоснованным. В этой связи, мы считаем целесообразным поддержать точку зрения ученых, предлагающих закрепить в нормах Закона о несостоятельности обязательную подачу общему собранию должником ходатайства о том, чтобы в отношении него было введено внешнее управление. В случае, если 34 общее собрание сочтет нужным его удовлетворить, о чем вынесет соответствующее решение, то введение внешнего управления арбитражным судом осуществляется на основании такого решения общего собрания кредиторов [22, с. 17]. Считаем целесообразным согласиться с данной точкой зрения. Особенно это актуально в связи с тем, что заявление о признании должника банкротом, как правило, подается в арбитражный суд кредиторами, которые, как утверждает Н.А. Адеянов из своей практики, отдают предпочтение введению такой процедуры как конкурсное производство, способной обеспечить им получение задолженности с должника, пусть даже и частичное [18, с. 100]. Отдельного внимания, на наш взгляд, заслуживает также несовершенство Закона о несостоятельности в части норм, регламентирующих заключение мирового соглашения между должником и его кредиторами [39, с. 57]. Речь в данном случае идет о том, что Закон о несостоятельности не содержит в себе обязательства должника погасить все текущие платежи перед тем, как суд утвердит мировое соглашение. Мы полагаем целесообразным закрепить данную обязанность в ст. 158 Закона о несостоятельности, поскольку введение данной обязанности в отношении должника: – будет способствовать повышению привлекательности и эффективности такой процедуры банкротства как мировое соглашение; – позволит максимально защитить контрагентов несостоятельного должника и лиц, желающих вступить с ним в какие-либо правоотношения; – позволит уменьшить злоупотребления и противозаконные действия, совершаемые с целью причинения ущерба добросовестным кредиторам под видом заключения мирового соглашения в ходе процедуры внешнего управления, введенного в отношении должника; 35 – позволит развивать и реализовывать меры, направленные на то, чтобы восстановить платежеспособность должника и предоставить ему право полноценно участвовать в хозяйственном обороте. Перейдем к рассмотрению проблем, существование которых обуславливает деятельность арбитражного управляющего. В качестве таковых ученые называют затянутость сроков процедур и неэффективность удовлетворения требований кредиторов (не более 5 % удовлетворенных требований, включенных в реестр, удовлетворяются, около 68 % вообще ничего не получают по итогам процедуры) [52, с. 23]. Высокую стоимость и значительную продолжительность процедуры банкротства в целом часто связывают с некомпетентностью арбитражного управляющего, однако не всегда это оправдано. Как правило, основными причинами увеличивающейся длительности процедуры становятся: – рассмотрение множества требований кредиторов одним арбитражным судьей в рамках дела о банкротстве, длительные судебные заседания и большое их количество в случае значительного количества требований; – формализация и длительность мероприятий по возврату имущества должника; – снижение ликвидности имущества в процедуре банкротства, в том числе в период проведения торгов; – ограниченность информации и документов, необходимых для проведения процедуры банкротства, что увеличивает продолжительность процедуры банкротства, а также усиливает финансовые риски; – сложность привлечения к ответственности органов управления должника в случае выявления признаков преднамеренного банкротства либо действий и бездействий, формирующих или усиливающих уже имеющуюся неплатежеспособность организации [31, с.188]. 36 Чтобы исключить корыстный умысел арбитражного управляющего на этапе реализации имущества должника, считаем целесообразным закрепить в Законе о несостоятельности обязанность арбитражного управляющего привлекать на этапе оценки имущества должника его представителя. Это, в свою очередь, также позволит сторонам – арбитражному управляющему, а также оценщику, оперативно решать возникающие спорные вопросы, связанные со стоимостной оценкой имущества, принадлежащего должнику. При этом, считаем целесообразным также закрепить в нормах Закона о несостоятельности право должника самостоятельно предоставлять оценочную документацию в оценочную компанию либо независимому эксперту, чтобы исключить возможное затягивание сроков со стороны арбитражного управляющего и контролируемое банкротство [42, с. 83]. В качестве еще одного проблемного аспекта в деятельности арбитражных управляющих следует назвать компенсацию произведенных им в процессе банкротства юридического лица затрат в случае заключения между должником, находящимся в стадии конкурсного производства, и его кредиторами мирового соглашения. Как следует из ст. 20.7 Закона о несостоятельности, все расходы, производимые в том числе арбитражным управляющим, в процессе банкротства оплачивает юридическое лицо – должник. При этом, до того, как имущество должника будет реализовано, фактически оплата всех текущих расходов возложена на конкурсного управляющего, который вправе рассчитывать на получение денежной компенсации и своего вознаграждения лишь после того, как будет реализована вся конкурсная масса [4; 53; 61; 63]. В случае же принятия решения о заключении мирового соглашения в стадии конкурсного производства, как следует из ст. 158 Закона о несостоятельности, на должника возлагается обязанность погашения задолженности, которая имеется у него перед реестровыми кредиторами, входящими в первую и вторую очередь. При отсутствии данных очередей 37 компенсация произведенных конкурсным управляющим затрат и выплата его вознаграждения осуществляется только после того, как решение об их взыскании будет принято судом. С целью решения обозначенной проблемы, считаем целесообразным внести в ст. 158 Закона о несостоятельности дополнение, изложив его следующим образом: «Арбитражный суд утверждает мировое соглашение только после того, как должник погасит текущие платежи, связанные с судебными расходами по делу о банкротстве, выплатит вознаграждение арбитражному управляющему и погасит требования кредиторов, входящих в первую и вторую очередь» [60, с. 75]. Кроме того, хотелось бы отметить проблему, связанную с подачей заявления о признании должника в качестве банкрота и принятием его арбитражным судом. Как следует из ст. 7 Закона о несостоятельности, подача такого заявления предполагает обязательное подтверждение заявителем своих требований вступившим в законную силу решением суда. В случае, если оно отсутствует, арбитражный суд возвращает поданное заявление, оставляя его без рассмотрения [54, с. 252]. На наш взгляд, закрепление данной обязанности создает благоприятную почву для различного рода злоупотреблений кредиторов и должников в рамках процедуры банкротства. Кроме того, затратность и продолжительность подготовительного периода, предшествующего подаче заявления в арбитражный суд, делает бессмысленным закрепление в Законе о несостоятельности в качестве обязательного признака банкротства трехмесячную просрочку исполнения должником денежных долговых обязательств. В этой связи считаем целесообразным исключить из ст. 7 Закона о несостоятельности положения, закрепляющие обязательное подтверждение требований вступившими в законную силу судебными решениями. 38 В качестве еще одной проблемы, на которую бы хотелось обратить внимание, следует назвать нормы ст. 65 ГК РФ, закрепляющие перечень субъектов, в отношении которых не может быть принято решение о признании их банкротами. В числе таковых гражданское законодательство называет казенное предприятие, учреждение, политическую партию, религиозную организацию и некоторые другие. Ввиду субсидиарной ответственности учредителей по долгам казенных предприятий и учреждений, данное ограничение выглядит вполне обоснованным, чего нельзя сказать об иных выше перечисленных юридических лицах, которым действующее законодательство предоставляет право осуществления предпринимательской деятельности для того, чтобы решать их уставные задачи [36, с.213]. Исключение политических партий, а также религиозных организаций из числа субъектов, которые могут быть признаны банкротом, на наш взгляд, нарушает принцип равенства между экономическими субъектами. В этой связи, считаем целесообразным исключить из ст. 65 ГК РФ указание на таких субъектов как политические партии и религиозные организации. В завершение настоящего параграфа считаем также целесообразным отметить, что дальнейшее развитие института банкротства будет продолжаться не только в форме постоянной корректировки законодательства с учетом назревших практических проблем, но и во взаимосвязи с общерыночными тенденциями. Например, в условиях сложной эпидемиологической ситуации собрания кредиторов и судебные заседания стали проводиться заочно или дистанционно, и вероятность укрепления данного нововведения увеличивается. С марта 2020 г. активно обсуждался проект нового закона о банкротстве, предусмотренного Министерством социально-экономического развития РФ. В рамках обозначенного банкротства было предложено 39 оставить одну оздоровительную и одну ликвидационную процедуру, сократить остальные, уменьшить период на проведение ликвидации до 1,5 года, а срок реабилитационных процедур ограничить четырьмя годами [40, с.256]. Обсуждаются существенные изменения в законодательстве о банкротстве в части: – предоставления преимущественного права выкупа долгов с дисконтом самому должнику; – проведения торгов в форме «англо-голландского аукциона», благодаря которому может существенно сократиться срок реализации имущества должника, увеличится удобство, прозрачность и результативность торгов; – случайного выбора арбитражных управляющих на основе рейтинга; – фиксированного вознаграждения арбитражного управляющего в виде процента [41, с.47]. В связи с тем, что должники в случае угрозы банкротства стараются перевезти свое имущество за рубеж, что затрудняет возможность возвращения вывезенных за границу активов и обращения на них взыскания, имеется необходимость регулирования трансграничного банкротства. При всем многообразии проблем и перспектив развития института банкротства ключевая роль в нем должна быть отведена должнику и его финансовому состоянию как участнику рыночных отношений (производителю услуг и продукции, работодателю и партнеру). На наш взгляд, при оценке направлений развития института банкротства должны учитываться риски кредиторов и уполномоченных органов, должника и арбитражного управляющего и максимальным образом должны быть сбалансированы их интересы. Если основная проблема применения механизма банкротства сводится к его низкой результативности (процент погашенных требований кредиторов не превышает 5 %), при этом 40 ответственным за то, что происходит во время процедуры и за три года до ее введения, является арбитражный управляющий, которого привлечь к ответственности гораздо проще, чем недобросовестного собственника и руководителя организации, считаем целесообразным применение страхования ответственности собственников должника и руководителей на случай причинения убытков своими действиями должнику и кредиторам. При этом страхование ответственности должно быть обязательным, а величина страховой суммы должна рассматриваться во взаимосвязи со стоимостью принадлежащих организации активов [40, с.256]. Подводя итоги, следует сказать, что нами были рассмотрены далеко не все проблемы правового регулирования несостоятельности (банкротства) юридических лиц, что предопределяет необходимость дальнейшего выявления и анализа существующих проблем правового регулирования института несостоятельности (банкротства) юридических лиц. 3.2 Проблемы защиты прав кредиторов при банкротстве юридических лиц На сегодняшний день роль совершенствования действующего законодательства, которое регулирует правоотношения в сфере несостоятельности (банкротства) юридических лиц, а также правоприменительной практики является первостепенной задачей, решение которой необходимо в целях создания не только максимально эффективных условий для восстановления платёжеспособности должника, но и для защиты интересов кредиторов [43, с. 206]. В настоящее время проблемы защиты прав кредиторов при банкротстве юридических лиц являются особенно актуальными. Это обусловлено тем, что процедура банкротства нередко используется недобросовестными 41 владельцами и управляющими юридических лиц для неисполнения ими взятых на себя долговых обязательств. В данный процесс вовлекаются третьи лица, имеющие интерес к активам должника, стремящиеся получить контроль над процедурой банкротства, вытесняя при этом реальных кредиторов и нарушая их права. Злоупотребления со стороны недобросовестных должников и аффинированных с ними лиц могут проявляться на любой стадии дела о банкротстве юридического лица [45, с. 39]. В результате, в обществе формируется негативное представление о целях процедуры банкротства, состоящих в справедливом распределении имущества организации, не способной погашать обязательства по кредитам [20, с. 346]. Анализ действующего законодательства позволяет выделить несколько особенностей, которые необходимо учитывать во избежание проблем при защите прав кредиторов при банкротстве юридических лиц. Для обеспечения сохранности имущества и учета требований кредиторов, при проведении процедуры банкротства формируется специальный реестр. Специфика правового статуса кредиторов, предъявивших требования к юридическому лицу после инициации процедуры банкротства, заключается в том, что до вынесения судом соответствующего решения, информация о задолженности по таким требованиям в данный реестр не включается. Это позволяет некоторым недобросовестным кредиторам злоупотреблять правом на удовлетворение своих требований, предпринимая попытки сузить круг лиц, претендующих на получение имущества должника [36, с. 213]. Вопрос о моменте получения кредитором статуса участвующего в деле лица, разъясняется на подзаконном уровне в Постановлении ВАС РФ от 23.07.2009 № 60. Данный момент совпадает с моментом принятия требований кредитора к рассмотрению в суде. Вполне логично, что любой кредитор будет стремиться к тому, чтобы его требования были 42 удовлетворены в максимально возможном объеме и в кратчайшие сроки. Однако, как показывает практика, в подавляющем большинстве дел о банкротстве (в отличие от исполнительного производства), средств от продажи имущества должника, как правило, недостаточно для погашения всех долговых обязательств [18, с.100]. Одним из наиболее распространенных механизмов защиты прав кредиторов в рассматриваемом контексте, является предъявление в суд возражений на требования иных кредиторов. Требования, на которые не поступили возражения, судебной оценке не подлежат. Сопоставление норм ч. 2 ст. 71 и ч. 3 ст. 100 Закона о несостоятельности, свидетельствует о том, что законодатель наделяет правом заявлять возражения и обжаловать соответствующие решения суда лишь тех кредиторов, требования которых внесены в реестр. Получается, что, если в процессе наблюдения за процедурой банкротства, требования кредитора не рассмотрены в соответствующем порядке, он лишен права на предъявление возражений на требования иных участников процесса. В таких условиях возрастает риск возникновения ситуации, при которой в процесс могут быть вовлечены лица, имеющие интерес в сокращении конкурентов на имущество должника, заявленного в конкурсной массе. Вторая группа особенностей, связанных с защитой прав кредиторов при реализации процедуры банкротства юридических лиц связана с оспариванием отдельных категорий сделок с должником. Закон о несостоятельности в ч. 1 ст. 61.1. предусматривает возможность признания недействительными подозрительных сделок, совершаемых юридическим лицом в предбанкротном состоянии, или иными лицами в его интересах [36, с.212]. Несмотря на абстрактный характер и оценочную природу термина «подозрительная сделка», используемого в ст. 61.2 Закона о 43 несостоятельности, в него вкладывается весьма определенный смысл. Выделяются два основных вида подозрительных сделок: – неравноценные сделки, результатом которых становится неравноценное встречное исполнение обязательств со стороны контрагента; – деликтные сделки, при которых деятельность должника и соучастных с ним третьих лиц направлены на совершение убыточных для реального кредитора операций. Неравноценное встречное исполнение обязательств выражается в любых операциях с имуществом, сделках обязательственного характера, если при этом их рыночная стоимость существенно превышает стоимость полученного от контрагента встречного исполнения обязательств, определенных с учетом их условий и иных обстоятельств [58, с. 90]. Основные признаки деликтных сделок проявляются в следующем. Во- первых, как было указано выше, основная цель деликтной сделки – причинение имущественного вреда реальному кредитору. Во-вторых, другая сторона сделки знала или должна была знать о нацеленности сделки на причинение вреда имущественным правам кредиторов [56, с. 48]. Рассмотрим несколько частных примеров, возникающих при банкротстве юридических лиц, особенности которых могут учитываться при защите прав кредиторов. 1) Заключение ряда договоров и совершение иных операций, прикрывающих единую сделку по выводу активов в преддверии банкротства. Денежные средства, поступавшие к должнику от контрагентов, перечисляются по цепочке расчетных счетов третьих лиц с указанием на предоставление и возврат средств по договорам займа, поставки, или по иным основаниям, но в итоге аккумулируются на расчетных счетах бенефициара [30, с. 204]. Для выявления такого рода сделок необходимо учитывать, что они являются взаимосвязанными, не имеют под собой реальных оснований и 44 совершаются, как правило, в непродолжительный промежуток времени внутри определенного круга лиц, после чего, происходит их возврат должнику. 2) Сделки, исполняющиеся на условиях, не соответствующих рыночным значениям. Например, должник может заключить договор аренды коммерческого помещения при отсутствии реальной экономической обоснованности такой сделки. После этого, недвижимость может быть передана в субаренду аффилированным лицам. В свою очередь, лица, которым было передано имущество, могут на протяжении длительного времени не заявлять никаких требований о взыскании долга, затягивая тем самым процедуру исполнения обязательств. Неполучение дохода за субаренду может использоваться в качестве причины, по которой юридическое лицо – должник может обосновывать неисполнение им обязательств. 3) Сделки с нехарактерной для должника спецификой деятельности. К примеру, организация, занимающаяся консалтинговыми услугами, заключает сделку по поставке большого объема пищевой продукции. При этом, отсутствуют как реальные экономические основания для заключения таких сделок, так и четкий план по дальнейшей деятельности, приносящей доход от реализации такой продукции. 4) Утверждение состава ликвидационной комиссии с участием аффилированных лиц для ускорения введения процедуры конкурсного производства и обращения в арбитражный суд. Усеченная процедура банкротства ликвидируемого должника исключает стадию наблюдения, а также предусматривает сокращенные сроки закрытия реестра требований кредиторов. Такие преимущества рассматриваемой процедуры могут использоваться недобросовестными должниками и связанными с ними лицами с целью сокрытия процедуры банкротства от некоторых кредиторов и не включения их требований в реестр [62, с. 27]. 45 5) Заключение сделок, порождающих обеспечительные права не с целью создания дополнительных гарантий для кредиторов в том, что долговые обязательства будут исполнены, а для ограничения ответственности, необоснованного влияния на процедуру банкротства должника, а также для нарушения прав кредиторов иным способом. При выявлении такого рода сделок, кредитору необходимо обратиться в суд для признания их недействительными [30, с. 204]. В качестве основных признаков, свидетельствующих о подозрительности обеспечительных сделок, следует выделить: – вывод активов должника со счетов, находящихся в поле зрения контролирующего лица с использованием банковской организации; – получение банковской организацией необоснованного контроля над процедурой банкротства; – реализация договоренностей с целью нарушения прав и причинения вреда интересам иных кредиторов. Несмотря на то, что термин «аффилированные лица» является законодательным и раскрывается в действующем до настоящего времени Законе РСФСР от 22.03.1991 г. № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках», он носит оценочный характер и на практике его трактовка порождает ряд проблем, связанных с доказыванием факта аффилированности, о чем отмечается в многочисленных исследованиях [64, с. 307]. Обобщение материалов судебной практики, а также мнений исследователей вопросов доказывания аффилированности в делах о банкротстве юридических лиц, позволил нам обобщить следующие признаки. Во-первых, на практике достаточно распространены случаи, когда представителем должника и кредитора является одно и то же лицо. Однако, само по себе, это не является основанием для признания аффилированными 46 лиц, интересы которых представляет одно лицо. Тем не менее, в таких ситуациях необходима тщательная оценка действий такого представителя. Во-вторых, при рассмотрении дела о банкротстве юридического лица, конкурирующие кредиторы по делу могут отстаивать идентичную правовую позицию. В таких ситуациях, суд не может отклонять идентичные правовые позиции сторон только исходя из внутреннего убеждения об их аффилированности. В-третьих, следует иметь в виду, что аффилированными могут быть не только стороны дела о банкротстве, но и арбитражные управляющие. Действующий в настоящее время порядок назначения арбитражных управляющих предусматривает предоставление кандидатур со стороны участников процесса, что не исключает того, что среди них не окажется аффилированных лиц. По мнению автора настоящего исследования, представляется целесообразным отнесение к компетенции судебных органов формирование списка кандидатур на исполнение обязанностей арбитражного управляющего [55, с.53]. Подводя итог, следует отметить сложность и многообразие особенностей, которые могут возникать при защите прав кредиторов при банкротстве юридических лиц. Основные из них связаны с внесением изменений в реестр требований кредиторов, предъявлением возражений на требования других кредиторов, заключением подозрительных сделок. Как правило, действительно, в делах о банкротстве существует проблема защиты прав и законных интересов добросовестных кредиторов, которые нарушает именно недобросовестный должник. Вместе с тем, данная проблема носит достаточно многоаспектный характер. Так, права и законные интересы добросовестных кредиторов может нарушать не только должник, но и недобросовестный арбитражный управляющий, а также недобросовестные кредиторы. 47 В этой связи считаем целесообразным остановиться на данной проблематике несколько подробней. Итак, арбитражный управляющий, по справедливому утверждению М.Е. Эрлиха, призван для того, чтобы не допустить и исключить нарушения участников банкротного производства. С этой целью он должен контролировать деятельность как должника, так и всех его кредиторов, а также направлять общий ход всех установленных действующим законодательством процедур [65, с. 58]. Вместе с тем, анализ арбитражной судебной практики свидетельствует о том, что нередко нарушения допускает и сам арбитражный управляющий. Такие нарушении связаны, как правило, с такой деятельностью арбитражного управляющего как проведение общего собрание кредиторов, формирование конкурсной массы, возврат имущества, принадлежащего должнику. Права и законные интересы кредиторов также нередко нарушаются арбитражным управляющим, когда оспариваются сделки, совершенные должником, и удовлетворяются требования кредиторов, например, с нарушением правил установленной очередности и т.д. [6; 12; 13; 14]. Так, например, Определением Арбитражного суда Республики Башкортостан от 05.12.2018 г. было удовлетворено заявление о признании незаконными действий (бездействия) конкурсного управляющего, так как им допущены непринятие исчерпывающих мер к получению документов у бывших руководителей должника, пропуск срока подачи иска о возмещении ущерба, непринятие мер к возврату имущества, находящегося у третьих лиц, принятие результатов оценки без возражений, нарушение сроков публикации положения о порядке продажи заложенного имущества, установлена заинтересованность управляющего по отношению к участникам дела [9; 47]. В другом случае, Арбитражным судом Северо-Западного округа была признана обоснованность удовлетворения жалобы на ненадлежащее исполнение финансовым управляющим обязанностей, поскольку управляющий отстранен от исполнения возложенных на него обязанностей 48 ввиду допущенных им незаконных действий и бездействия (первое собрание кредиторов проведено с нарушением срока; не проведены анализ финансового состояния должника, инвентаризация и оценка его имущества) [10]. Поэтому наличие мер, направленных на защиту от недобросовестных действий (бездействия) арбитражного управляющего, и возможность их реализации являются необходимым условием должного осуществления им полномочий. К таким мерам следует отнести возможность обжалования его действий (бездействия), а также возможность ходатайствовать о его отстранении и взыскании с него убытков [55, с. 53]. Однако, подача такого ходатайства требует доказывания того факта, что оспариваемые действия (бездействие) арбитражного управляющего содержат в себя вменяемые ему нарушения [5; 47]. Кроме того, необходимо также доказать наличие неблагоприятных последствий таких действий, которые, к примеру, могут быть выражены в том, что арбитражный управляющий затягивает процедуру банкротства либо нарушает права и законные интересы кредиторов. Так, например, Верховный суд РФ отказал в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ, поскольку признал, что нижестоящие суды правомерно пришли к выводу о том, что обжалуемые действия (бездействие) арбитражного управляющего не привели к затягиванию процедуры банкротства и нарушению прав и законных интересов кредиторов должника [9; 11; 69; 70]. Недоказанность данных фактов является основанием для отказа в удовлетворении заявленного ходатайства. Кроме того, в качестве основания для отказа в его удовлетворении также является несущественность допущенных арбитражным управляющим нарушений. Относительно же ходатайства об отстранении арбитражного управляющего следует отметить, что арбитражный суд не может 49 удовлетворить ходатайство, если допущенные нарушения арбитражным управляющим не являются существенными. При этом отсутствие доказательств, подтверждающих точный размер убытков, а равно и фактическое отсутствие убытков не являются препятствием для отстранения конкурсного управляющего, если установлена возможность причинения таких убытков в результате допущенных им нарушений. Несмотря на то, что возможность взыскания убытков с арбитражного управляющего направлена на защиту как прав кредиторов, так и прав должников, в рамках ликвидации должника, в первую очередь, отвечает интересам кредиторов. При этом, под убытками понимается любое уменьшение или утрата возможности увеличения конкурсной массы, которые произошли вследствие неправомерных действий (бездействия) конкурсного управляющего. Права должника и конкурсных кредиторов считаются нарушенными всякий раз при причинении убытков [17; 66; 67; 68]. Существенным пробелом действующего законодательства, закрепляющего возможность подачи ходатайства об отстранении арбитражного управляющего, является неурегулированность вопроса, связанного с выбором кандидатуры арбитражного управляющего, входящего в иную саморегулируемую организацию, что влечет для арбитражных судов необходимость при рассмотрении подобных требований каждый раз ссылаться на п. 6 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с признанием недействительными решений собраний и комитетов кредиторов в процедурах банкротства [16; 47], и толковать положения Закона о банкротстве [1; 7; 8; 9]. Подводя итоги, можно заключить, что действующее законодательство содержит в себе механизмы, направленные на защиту прав и законных интересов кредиторов. Однако, данные механизмы закреплены в нормах гражданского и арбитражного законодательства, а также в нормах Закона о несостоятельности. Их разбросанность и разрозненность обуславливает |