клуб чудес. Предисловие Это предисловие было написано в 1977 году в ответ на многие просьбы о кратком вступлении к Курсу Чудес. Две первых части Как он появился и Что он собою представляет Хелен Шакман написала сама.
 Скачать 1.54 Mb.
|
|
Глава 26 - ПЕРЕХОДНАЯ СТАДИЯ I. "Жертва" Единством 1. В "динамике" атаки ключевая роль принадлежит идее жертвы. Она — тот центр, вокруг которого приходят в видимое равновесие все компромиссы, отчаянные попытки сделок и все конфликты. Жертва символизирует центральную доктрину, гласящую, что кто–то непременно должен потерять. Сосредоточенность такой концепции на теле очевидна, поскольку жертва — всегда попытка ограничить потерю. Тело, само по себе, — жертва; отказ от силы во имя сохранения ничтожно малой ее части для себя. Увидев брата в теле, отдаленном от твоего, значит пожелать увидеть лишь незначительную его часть, пожертвовав всем остальным. Взгляни на мир вокруг себя и убедись: ничто не связано ни с чем, всё замкнуто на самом себе. Соображаемые сущности могу сойтись поближе или же отдалиться друг от друга, но не соединиться. 2. Мир, видимый тобою, основан на "жертве" единством. Он есть картина полной разобщенности, отсутствие какого–либо единения. Каждая сущность обнесена такой по виду крепкой и сплошной стеною, что заключенное внутри не в состоянии достичь чего–либо снаружи; тому же, что снаружи от нее, не дотянуться до укрытого внутри и не соединиться с ним. Каждая часть должна пожертвовать другою для сохранения собственной полноты. Ведь при соединении они тотчас же утратят индивидуальность, но разобщенные, они сохраняют свое лицо. 3. Жалкая, огороженная телом часть, становится тем я, что сохраняется через жертву всем остальным. А остальное, в свою очередь, должно утратить эту небольшую часть и стать неполноценным для сохранения ее полноты. В подобном восприятии себя потеря тела действительно была бы жертвой. Ибо картина тел становится знаком ограничения жертвы, знаком того, что что–то всё еще осталось одному тебе. И ради обладания этой малостью положены пределы всему вовне, как и всему, что видится твоим. Ибо давать и получать — одно и то же. А принимать ограничения тела, значит навязывать эти пределы каждому увиденному брату. Ты должен видеть его так же, как себя. 4. Тело и есть потеря, и его можно сделать жертвой. Покуда ты видишь брата телом с собою врозь, в его отдельной скорлупе, ты жертвы требуешь и от себя, и от него. Возможно ли потребовать от Сына Божьего большей жертвы, нежели восприятие себя без своего Отца? Или его Отца без Сына? А между тем, любая жертва требует их раздельного существования. Память о Боге отвергается, когда с кого–то спрашивается жертва. Какого же свидетеля Сыновней целокупности можно увидеть в мире разделенных тел, как бы он искренне ни свидетельствовал истине? Он — невидимка в подобном мире. А его песнь единства и любви в том мире не слышна. Ему дано, однако, заставить мир отступить перед его песней и стать видимым, заместив собою зрение плоти. 5. Желающие видеть свидетелей истины, а не иллюзий, просят возможности увидеть в мире цель, что наделяла бы его значением и смыслом. Вне твоей особой функции мир для тебя лишен всякого смысла. Однако он может стать сокровищницей, невиданно богатой и беспредельной, как и сами Небеса. В каждом мгновении здесь зрима святость брата, чтоб пополнять неистощимыми запасами каждый убогий клок, каждую кроху мизерного счастья, тобою отведенного себе. 6. Единство можно утерять из виду; пожертвовать его реальностью нельзя. Нельзя утратить то, чем ты согласен жертвовать или же отстранить Святого Духа от выполнения Его задачи: показать тебе, что оно не было утрачено. Внимай же песне, что поет тебе твой брат, дай миру отступить, прими отдохновение, братским свидетельством предложенное во имя покоя. Но брата не суди; иначе не услышишь песни своего освобождения и не увидишь, о чем ему дано свидетельствовать, чтобы и ты увидел это вместе с ним и с ним возрадовался. Не жертвуй его святостью во имя своей веры в грех. Ты жертвуешь его невиновностью вместе со своей, и умираешь всякий раз, завидев в брате грех, заслуживающий смерти. 7. Но в любой миг ты можешь родиться снова; жизнь можно снова возвратить тебе. Святостью брата тебе дается жизнь, ведь ты не умираешь, ибо безгрешие его известно Богу и может стать твоею жертвой не более, чем свет в тебе погаснуть лишь оттого, что он его не видит. Ты, приносящий в жертву жизнь и обращающий свои глаза в свидетелей смерти Бога и Его святого Сына, не думай, что тебе под силу сделать Их тем, чего для них нет в Божьей Воле. В Царстве Небесном Божий Сын — не пленник тела, не жертва одинокая греху. А каков он на Небесах, таким он остается вечно и повсюду. "Христос во веки тот же". "Рожденный свыше" в каждое мгновение и временем не тронутый, недосягаем он для смерти или для жертвы жизнью. Ведь им не создана ни та и ни другая, и лишь одна из них ему дана Тем, Кто знает, что Его дарами нельзя пожертвовать или же их утратить. 8. Господня справедливость в добросердечии покоится на Его Сыне и ограждает его от всякой несправедливости мирской. Способен ли ты сделать его грех реальностью, обратив в жертву Волю для него его Отца? Не осуждай же его, видя его в застенках гнилой тюрьмы, где он и сам видит себя. Твоя особая задача — держать открытой дверь, чтобы он вышел и осиял тебя, чтоб отдал тебе обратно дар свободы приятием его от тебя. А что еще могло составить особую функцию Святого Духа, если не освобождение святого Сына Божьего из загнивающих застенков, созданных им затем, чтоб отстранить себя от справедливости? Разве же твоя функция может быть иной, с другой задачей, нежели Его? II. Многообразие форм. Одна коррекция 1. Не трудно догадаться, отчего ты так упорствуешь, не обращаешься с проблемами к Святому Духу. Решать одни проблемы для Него так же нетрудно, как другие. Все они для Него одинаковы, поскольку разрешаются в одном аспекте и одинаковым подходом к ним. Аспекты, требующие разрешения, не меняются, какую бы проблема ни принимала форму. Она может предстать в различных формах, и так будет, доколе существует сама проблема. Бесцельно разрешать ее в конкретной форме. Она возникнет снова и будет возвращаться вновь и вновь, покуда ей не найдено окончательное решение, исключающее ее появление в какой угодно форме. Только тогда ты от нее свободен. 2. Святой Дух предлагает избавление от всех твоих предполагаемых проблем. Все они для Него одно и то же, поскольку независимо от формы, каждая требует жертвы и потери от другого во имя обретения чего–либо тобой. Когда же ситуация разрешилась без чьих–либо потерь, проблема исчезает, ибо она была ошибкой восприятия, ныне исправленной. Привести к истине одну ошибку Святому Духу не сложнее, чем другую. Ведь и есть всего одна ошибка: мысль, будто потеря вообще возможна и может кому–то пойти на пользу. Будь это правдой, Бог оказался бы несправедлив, возможен грех, оправдана атака, заслужено возмездие. 3. Любая форма этой ошибки исправляется только одним путем. Потери нет, думать иначе значит ошибаться. У тебя нет проблем, пусть ты и думаешь иначе. Но ты бы отказался от подобных мыслей, увидев их исчезающими одну за другой, безотносительно к их сложности или величине, безотносительно ко времени и месту или какому–то другому свойству, в котором ты увидел отличие одной проблемы от другой. Не думай, будто пределы, тобой навязанные всему видимому, в какой–то мере ограничивают Бога. 4. Чудо справедливости исправляет все ошибки. Любая проблема есть ошибка. Она несправедлива к Сыну Божьему, а следовательно и не истинна. Святой Дух не оценивает несправедливость как малую или большую, как более или менее справедливую. Он в них вообще не видит свойств. Они — ошибки, от которых без нужды страдает Божий Сын. Так удаляет Он и гвозди, и шипы. Он не задержится, чтобы судить, насколько сильна или ничтожна боль. И приговор Его всему один: всё, причиняющее боль Божьему Сыну, несправедливо, а следовательно, не истинно. 5. Ты, полагавший, будто безопасней отдать на исправление какие–то ошибки, оставив при себе другие, запомни: справедливость совершенна. Частичной справедливости не существует. Если виновен Божий Сын — Он осужден и не заслуживает милосердия от Бога справедливости. Но не проси у Бога наказания для него лишь потому, что ты находишь его виновным, желая его смерти. Бог предлагает тебе средство увидеть его невинность. Справедливо ли наказывать его за то, что ты не видишь того, что мог увидеть? Всякий раз, оставляя проблему для собственного разрешения или считая ее неразрешимой, ты сделал ее огромной и упустил надежду на исцеление. Ты отрицаешь, что чудо справедливости может быть справедливым. 6. Если Бог справедлив, то нет проблем, неразрешимых для справедливости. Однако ты считаешь, будто некая несправедливость и справедлива, и добра, и что она необходима для твоего самосохранения. Подобные проблемы кажутся и непомерными и неразрешимыми. Ведь многим ты желаешь ущерба и никого не видишь целиком достойным освобождения от жертвы. Подумай снова о своей особой функции. Некто был дан тебе, чтобы увидеть в нем его абсолютную безгрешность. И ты с него не спросишь жертвы, поскольку не пожелаешь ему урона. Чудо справедливости, к коему ты воззвал, упокоится на тебе столь же определенно, как и на нем. А Дух Святой не удовольствуется, покуда чудо не придет ко всем. Ибо всё, что ты отдаешь Ему, есть достояние всех, и твоим даром Он гарантирует его получение всеми поровну. 7. Подумай, какое облегчение придет к тебе с желанием принять коррекцию своих проблем. Даже одной из них ты не оставишь при себе, поскольку не пожелаешь боли в какой угодно форме. И ты увидишь как самая ничтожная обида стихает под добрым взглядом Святого Духа. Ибо любая боль ничтожна в Его глазах и не стоит большего, нежели легкий вздох перед ее исчезновением; она упразднена, изглажена из памяти навечно. То, что казалось прежде особенной проблемой, непоправимою ошибкой, неизлечимой раной, преобразилось во вселенское благословение. Жертва ушла. И вспоминается вместо нее Божья Любовь, своим сиянием сметающая прочь всякую память о жертве и потере. 8. Покуда страх перед справедливостью не сменится любовью к ней, память о Боге не вернется. Господь не может быть несправедливым к кому–то или к чему–то зная: всё что ни есть принадлежит Ему и навсегда останется таким, каким Он это сотворил. Всё, что Он любит, должно быть безгреховным и недоступным для атаки. Твоя особая функция распахивает двери, за коими нетронутой и полностью неоскверненной хранилась память о Его Любви. Всё, что от тебя требуется, это желание получить Царство вместо ада; тогда тяжелые запоры, удерживающие дверь закрытой, падут и их не станет. Ибо не в Воле Твоего Отца, чтобы ты получил или отдал меньше того, что Он даровал тебе, сотворив тебя в совершенной любви. III. Пограничная межа 1. Сложность — не от Бога. Могло ли быть иначе, если Он знает всё единым? Он знает одно творение, одну реальность, единственную истину и Своего единственного Сына. Ничто не противостоит единству. Тогда разве возможна сложность в Нем? Что ждет решения? Только конфликт рождает возможность выбора. А истина проста, едина и не имеет противоположности. Разве разлад вползет в ее присутствие простое, разве же он внесет в единство сложность? Истина не принимает никаких решений, поскольку не из чего выбирать. В противном случае, выбор стал бы необходимым шагом на пути к единству. То, что есть всё, не оставляет места ничему иному. Однако вопрос подобного масштаба выходит за рамки данного учебного плана. Нам нет нужды задерживаться на том, чего нельзя немедленно усвоить. 2. Есть в мыслях пограничная межа, лежащая меж этим миром и Небесным. Это не место; достигнутая, она — вне времени. Здесь место встречи всех мыслей, всех противоречивых ценностей, здесь заблуждения слагаются к подножию истины, где и оцениваются как ложные. Граничная межа лежит за самыми Небесными вратами. Здесь очищается, становится совсем простой любая мысль. Здесь полностью отказано греху, а всё, что есть, получено взамен. 3. Здесь — странствию конец. Мы его называли реальным миром. И всё же тут есть некоторое противоречие, ибо слова подразумевают предельную реальность, частичную истину, сегмент вселенной, ставший истинным. Всё это происходит потому, что знание не нападает на восприятие. Они сводятся вместе и лишь один из них проследует через врата к Единству. Спасение есть пограничная межа, где место, время и выбор еще имеют смысл, но уже видно, что они временны и неуместны, что каждый выбор уже сделан. 4. То, во что верит Божий Сын, не может быть разрушено. Тому, однако же, что он считает истинным, необходимо его последнее сравнение, последняя возможная оценка, последний суд над этим миром. Это суд истины над иллюзиями, суд знания над восприятием: "Оно бессмысленно, его не существует". Это — не твое решение. Это простое утверждение простого факта. Но в этом мире не существует простых фактов, поскольку всё еще не ясно, что одинаково, а что различно. Это различие и составляет суть любого выбора. Здесь и лежит различие между мирами. В сем мире выбор невозможен. В реальном мире выбор прост. 5. Спасение еще не есть Царство Небесное, ибо лишь восприятие нуждается в спасении. Царство Небесное не потеряно, поэтому нет смысла его спасать. Кому, однако же, под силу выбор между влечением к аду и стремлением в Рай без понимания, что они — не одно и то же? Это различие и составляет цель изучения данного курса. Далее этой цели он не пойдет. Его единственное назначение — учить тому, что одинаково и что различно, оставив место для единственного правильного выбора. 6. В сем сложном и чрезвычайно запутанном мире нет основания для выбора. Ибо никто не понимает, что есть одно и то же, и выбирает там, где выбора нет вовсе. Реальный мир есть сфера, где выбор стал реальным, не по исходу, но в восприятии альтернатив для выбора. Наличие выбора — иллюзия. Но в этой одной иллюзии лежит отмена всех иллюзий, не исключая этой. 7. Не так ли и с твоей особой функцией, где разделение упразднено перемещением цели от былой особости к нынешнему единству? Все иллюзии суть одна иллюзия. В признании этого и выражается способность оставить все попытки выбора между ними, будто бы отличающимися друг от друга. Как прост стал выбор между двумя, столь непохожими идеями! Здесь нет конфликта. Жертва становится немыслимой с отказом от иллюзий, распознанных как таковые. Когда реальность изъята из того, что никогда и не было реальным, трудно ли отказаться от него и выбрать то, что должно быть истинным? IV. Откуда грех ушел... 1. Прощение — эквивалент Небесной справедливости в сем мире. Оно преобразует мир греха в простой мир, где может отразиться справедливость, сияющая по другую сторону ворот, где полностью отсутствуют пределы. В любви, не знающей границ, прощение не нужно вовсе. И то, что было в этом мире милосердием, уступит место простой справедливости за воротами отворяющимися в Рай. Прощает только тот, кто верил в грех и верит до сих пор, что самого его нужно за многое простить. Прощение, таким образом, помогает ему понять, что он не сделал ничего требующего прощения. Прощение всегда покоится на том, кто его предлагает, покуда он не увидит, что оно более ему не нужно. И так он возвращается к своей реальной функции творения, снова подаренный ему его прощением. 2. Прощение преображает мир греха в приятный взору мир славы. Каждый цветок сияет на свету, каждая птица поет о радости Небесной. Здесь нет печали, нет разлук, ибо всё полностью прощено. А то, что прощено и более не разъединяется ничем, должно соединиться. Безгрешные должны воспринимать себя едиными, поскольку между ними не остается ничего, отталкивающего их друг от друга. А в месте, которое незанятым оставил грех, они соединяются в одно, осознавая радостно, что бывшее их частью не было ни отделено от них, ни отстранено. 3. Святое место, на коем ты стоишь, есть не что иное, как пространство, покинутое грехом. Здесь ты увидишь лик Христа, явившийся вместо него. А созерцая Его лик, как тут не вспомнить об Его Отце, таком, каков Он есть в реальности? Кто в состоянии, боясь любви, стоять на той земле, где грех оставил место для алтаря Небесного, дабы он высился над миром и протянулся за вселенную, к Сердцу всего творения? А что есть Царство Небесное, если не песнь любви, признательности и восхваления всего тварного своему Творцу? Святой алтарь воздвигнут там, где прежде обитала вера в грех. Сюда действительно приходит каждый свет Небесный, чтоб снова разрастись и разгореться в радости. Всем им здесь возвращается утерянное, и здесь их лучезарность вновь становится совершенной. 4. Прощение не приносит малого чуда, чтобы сложить к вратам Небесным. Сюда приходит Самолично Божий Сын за каждым даром, приближающим его к дому. Ни один из них не был утерян или оценен выше, нежели другой. Каждый дар так же уверенно напоминает Сыну о любви Отца как и остальные. И каждый его учит, что более всего он любит то, чего боялся. Что кроме чуда могло бы изменить его мышление, чтобы он понял: страх перед любовью немыслим? Какое кроме этого возможно чудо? И что еще необходимо сделать, чтобы исчезло расстояние между тобой и братом. 5. Там, где когда–то воспринимался грех, родится мир, который станет алтарем для истины, и ты соединишься с каждым светом Царства и вместе с ними запоешь небесный гимн хвалы и благодарности. И как они придут к тебе, чтобы стать снова целостными, так и ты уйдешь с ними вместе. Ибо заслышавший мелодию Небес обретает голос, чтобы добавить силу песне и сделать ее еще прекрасней. И каждый присоединится к пению у алтаря, поднявшегося на том крошечном пространстве, что грех когда–то провозглашал своим. И то, что было крошечным тогда, взмывает величавой песней, к которой присоединяется вселенная своим единым голосом. 6. Это ничтожное пятно греха, что все еще стоит меж вами, задерживает радостное открытие Небесных врат. Как незначительна помеха, что отнимает у тебя богатство Царства! И как возрадуются Небеса, когда и ты примкнешь к величественному хору, поющему хвалу Любви Господней! V. Ничтожная помеха 1. Ничтожная помеха может показаться непомерной тем, кто не понимает, что чудеса — одно и то же. Но обучению этому и посвящен сей курс. В этом его единственная цель, поскольку более нечему учиться. Для постижения этого есть множество путей. Всякое обучение есть либо помощь, либо помеха на пути к Райским вратам. Есть только то или другое, а в промежутке между ними — ничего. Есть только два учителя, направляющие по двум разным направлениям. И ты отправишься путем, которым поведет тебя тобою выбранный учитель. Только из двух путей ты волен выбирать, покуда время продолжается и выбор имеет смысл. Ибо немыслимо создание иной дороги, кроме дороги в Рай. Ты выбираешь либо путь к Нему, либо обратную дорогу в никуда. Третьего не дано. 2. Ничто и никогда не может быть потеряно, за исключением времени, а время, в конечном счете, ничего не значит. Ибо оно — не что иное, как малая помеха вечности, достаточно бессмысленная для реального Учителя мира. Но коль скоро ты в него веришь, зачем же его попусту терять, шагая в никуда, когда им можно пользоваться для достижения цели такой высокой, какая только и доступна обучению? Не думай, будто трудна дорога к вратам Небесным. Всё, что ты предпринимаешь с твердой целью, с решимостью и счастливой убежденностью, шагая в такт Небесной песне и руку брата бережно держа в своей, не может быть трудным. Но чрезвычайно трудно брести страждущему и одинокому дорогой скорбною без цели, ведущей в никуда. 3. Бог дал тебе Своего Учителя только для замещения учителя, тобою созданного, а вовсе не для конфликта с ним. Всё то, что Он желает заместить, замещено. Время продлилось лишь мгновение в твоем разуме, никоим образом не повлияв на вечность. Поэтому всякое время уже прошло, и всё осталось в точности таким же, каким и было до создания дороги в никуда. Тот краткий миг, в котором произошла первоначальная ошибка и все последующие внутри этой одной, нес в себе и Исправление ее, а вместе с нею — всех остальных. И с этим скоротечным мигом исчезло время, ибо лишь мигом оно и было. То, чему дал ответ Господь, разрешено, и с ним покончено. 4. Тебя, кто убежден, будто всё еще живет во времени, не зная, что оно уже прошло, Святой Дух, как и прежде, выводит из бессмысленного и бесконечно малого лабиринта, воспринимаемого тобой во времени, хотя оно и кончилось давным–давно. Ты полагаешь, будто живешь в давно ушедшем. Каждый увиденный предмет ты уже видел в далеком прошлом мгновение перед тем, как его нереальность уступила место истине. Нет ни одной иллюзии, оставшейся без ответа в твоем разуме. А неопределенность принесена к определенности в столь отдаленном прошлом, что ее нелегко удерживать в сердце своем так, будто она по–прежнему перед тобою. 5. Короткий миг, который ты желаешь сохранить и сделать вечным, истек в Царстве Небесном слишком быстро, чтобы его заметить. Исчезнувшее слишком быстро, чтобы затронуть простое знание Сына Божьего, навряд ли можно выбрать себе в учителя. Лишь в прошлом, далеком прошлом, слишком коротком для создания мира в ответ на сотворение, казалось, появился этот мир. Возник он столь давно и ненадолго, что даже ноты не пропало в Небесной песне. Однако в каждом, лишенном прощения поступке или помысле, в каждом суждении или вере в грех, это мгновение зовет тебя назад, как будто прошлое возможно воссоздать во времени. Ты память древнюю хранишь перед глазами. А тот, кто только памятью и жив, не понимает, где он находится. 6. Прощение — великое освобождение от времени. Оно — ключ к пониманию, что прошлое ушло. Безумье смолкло. Нет ни учителя другого, ни пути. Исчезло упраздненное. И кто же, стоя на далеком берегу, может увидеть себя за океаном, в месте и времени давно минувшем? Насколько этот сон реальная помеха тому, где он в действительности есть? Ведь место его пребывания есть неизменный факт, какой бы ему ни снился сон. Но он всё также волен вообразить себя и в месте, и во времени ином. Впадая в крайность, он может в своем бреду принять это за правду, проследовав от воображения через веру к безрассудству, предельно убежденный, что там, где он предпочитает быть, он есть. 7. Но разве это помеха тому, где он стоит? Разве любое эхо прошлого, услышанное им, есть непременно то же, что слышно там, где он находится сейчас? Каким путем его иллюзии пространства и времени изменят место его действительного пребывания? 8. Непрощенное — есть голос, взывающий из прошлого, давно ушедшего. А всё, что отсылает к прошлому как к реальности, есть лишь желание, чтобы исчезнувшее стало реальным и видимым здесь и сейчас, взамен тому, что действительно здесь и сейчас. Разве же прошлое, безвозвратно канувшее в лету, помеха истине? Желаешь ли ты сохранить то жуткое мгновенье, когда, казалось, померкли Небеса; стал грозным и превратился в символ твоей ненависти Бог? 9. Забудь же время ужасов, давным–давно исправленное и упраздненное. Разве грех в силах противостоять Господней Воле? Разве тебе дано увидеть прошлое или его вернуть? Назад уже не возвратиться. А всё, что тебя толкает на путь, ведущий к прошлому, ставит перед тобой невыполнимую задачу. Такова справедливость, обещанная тебе Вселюбящим Отцом. Он защитил тебя от твоей собственной несправедливости по отношению к самому себе. Сбиться с пути тебе не суждено, поскольку нет пути иного, кроме Его пути, и более некуда идти, только к Нему. 10. Позволил бы Господь Своему Сыну сбиться с пути, исчезнувшего вместе с памятью о времени? Этот курс будет учить только тому, что есть сейчас. Страшный момент в далеком прошлом, ныне исправленный сполна, не стоит твоих забот и не имеет ценности. Пусть с миром упокоится всё мертвое и погребенное. Ему на смену явилось воскресение. И ныне ты — часть воскресения, а не смерти. Ни одна прошлая иллюзия не властна удерживать тебя в пространстве смерти, в том склепе, куда Божий Сын забрел на миг, чтобы мгновенно возродиться в совершенной Любви его Отца. Разве удержишь его в цепях, давно упавших и навсегда исчезнувших из разума? 11. Сын, сотворенный Богом, свободен так же, как и при сотворении Отцом. В тот миг, когда он выбрал вместо жизни смерть, он заново родился. Разве ты не простишь ему ту древнюю ошибку, которую не помнит Бог, которой просто нет? Сейчас ты мечешься меж прошлым и настоящим. Прошлое иногда предстает столь же реальным, как настоящее. Былые голоса сначала явственно слышны, затем сомнительны. А ты подобен тому, кому еще присущи галлюцинации, но кто уже не так в них убежден. Здесь пролегает пограничная межа между мирами, мост между прошлым и настоящим. Здесь всё еще присутствует тень прошлого, однако уже забрезжил свет настоящего. Увиденный однажды, он не забудется. Он вытянет тебя из прошлого в настоящее, где ты и есть. 12. Призрачные голоса не изменяют ни законов времени, ни вечности. Они приходят из того, что миновало, и не препятствуют тому, что подлинно здесь и сейчас. Реальный мир — это вторая часть галлюцинации о том, что и время и пространство вполне реальны, что их существование возможно воспринять. Эта ужасная иллюзия была отвергнута в мгновение, понадобившееся Богу, чтобы ей дать Один Ответ на все времена и для любого обстоятельства. И так она исчезла, более недоступная для восприятия. 13. Каждый день и каждую минуту дня, и каждый миг в секунде ты просто возрождаешь то единственное мгновение, когда страх затмил собой любовь. Так ежедневно ты умираешь и оживаешь вновь, покуда не перекроешь брешь между былым и настоящим, которой вовсе нет. Такова жизнь каждого: видимый интервал от рождения до смерти и снова к жизни, повтор минувшего и невозвратного мгновения. А всякое время есть ни что иное, как безрассудная вера в то, что всё ушедшее — здесь и поныне. 14. Прости же прошлое и отпусти его, оно ушло. Ты уже не стоишь на полосе между мирами. Ты, продолжая идти вперед, дошел до мира, лежащего перед Небесными вратами. Там нет препятствий Божьей Воле, тебе же нет нужды повторять странствие, давно оконченное. Взгляни на брата с добротою и узри мир, в котором восприятие твоей ненависти преобразилось во вселенную любви. VI. Друг, Богом обозначенный 1. Всё, что бы ты ни считал в сем мире ценным и благим, за что, по–твоему, стоит бороться, способно повредить тебе и непременно повредит. Не потому, что обладает силой заставить тебя страдать, но потому, что отрицая его иллюзорность ты обращаешь всё это в реальность. Оно реально для тебя. И вовсе не есть ничто. Ведь через эту воспринятую реальность вошел весь мир болезненных иллюзий. Вера в греховность, во власть атаки, в ущерб и боль, в жертву и смерть — пришла к тебе. Ведь сделав одну иллюзию реальной, уже не избежать всех остальных. Кто, выбрав наиболее желанные иллюзии, отыщет безопасность, которую лишь истина способна дать? Кто, понимая, что все иллюзии — одно, станет настаивать, что всё же лучше всех одна из них? 2. Так не живи убого в изоляции с одной иллюзией в качестве единственного друга. Такая дружба недостойна Сына Божьего, и он не удовольствуется ею. Всевышний одарил тебя более достойным Другом, Кому дана всякая власть на небе и на земле. Иллюзия же, принятая тобой за друга, скрывает от тебя Его величие и милосердие, а Его дружбу и всепрощение отстраняет от твоих радостных объятий. Но без него у тебя нет друзей. Так не стремись найти иного друга — взамен Ему. Другого друга нет. Тому, что Бог назначил, замены нет, разве иллюзия заменит истину? 3. Тот, кто живет с тенями, и вправду одинок, а одиночество — не Божья Воля. Позволишь ли ты тщедушной тени узурпировать трон, Всевышним предназначенный твоему Другу, если поймешь, что пустота престола оставила тебя пустым, заполненным ничем? Так не обманывай себя, мой друг, иначе иллюзия заместит Того, кого Всевышний называет твоим Другом. А в истине лишь Он и есть твой Друг. Он принесет тебе дары, что не от мира сего, и только Он, Кому они даны, способен гарантировать тебе их получение. Он их разложит на твоем престоле, когда ты предоставишь Ему место на Его престоле. VII. Законы исцеления упомянутым принципам и расположим их в порядке, позволяющем суммировать, что же должно произойти, дабы осуществилось исцеление. Ибо при первой же возможности происходит чудо. 2. Любой недуг берет начало в разделении. Как только разделению отказано, болезнь уходит. Она уходит, когда идея, ее принесшая, исцелена и заместилась здравым смыслом. Грех и болезнь увидены причиною и следствием в той связи, что тщательно скрывалась от сознания, оберегалась от света здравомыслия. 3. Вина всегда испрашивает наказания, и это требование удовлетворено. Не в истине конечно, но в мире иллюзий и теней, выстроенном на грехе. Сын Божий воспринимает то, что желает видеть, ведь восприятие и есть осуществленное желание, восприятие, созданное как замещение неизменному знанию, изменчиво. Но истина неизменна. Истину воспринять нельзя, истину можно знать, воспринимаемое способно облекаться во множество лишенных смысла форм, бессмысленность воспринимаемого в соотнесении с истиной очевидна. Но отстраненное от истины, воспринимаемое предстает реальным и осмысленным. 4. Законы восприятия обратны истине, и истинное в отношении знания вовсе не истинно в том, что от знания отлично. И тем не менее, Бог дал ответ миру недуга, который применим к какой угодно его форме. Ответ Господний вечен, хотя и действует во времени там, где он необходим. Поскольку он — от Бога, законы времени над ним не властны. Он — в этом мире, но он — не часть его. Ведь тот Ответ реален и пребывает там же, где и реальность. Идеи не покидают свой источник, и следствия их только кажутся от них вдали. Идеи — в разуме. Всё спроецированное вовне и видимое внешним по отношению к разуму, вовсе не вне его; оно есть следствие происходящего внутри и своего источника не покидало. 5. Божий ответ должен быть там же, где и вера в грех, ибо лишь там возможно отменить последствия греха, лишенные своей причины. Законы восприятия необходимо заменить на обратные, поскольку они обратны законам истины. Законы истины во веки истинны; они необратимы, но можно их увидеть перевернутыми. А корректировать это необходимо там, где пребывает иллюзия "перевернутости". 6. Немыслимо, чтобы какая–то одна иллюзия была доступна истине не в той же мере, что и остальные. Но есть возможность придать одной из них большую ценность, нежели другим, и с меньшей благосклонностью отдать их истине для исцеления и помощи. Ни в одной иллюзии нет ни на йоту правды. Однако некоторые из них кажутся правдивее других, что явно лишено всякого смысла. Такая иерархия иллюзий показывает только предпочтения, а не реальность. Какое отношение предпочтение имеет к правде? Иллюзии суть иллюзии; все они — ложь. Твое предпочтение не наделяет их реальностью. Ни одна из них не истинна ни в одном аспекте, и все они с равной легкостью должны уступить тому, что Бог дал как ответ им всем. Едина Господня Воля. И каждое желание, идущее с ней вразрез, не имеет основания в истине. 7. Грех — не ошибка, поскольку он уходит дальше исправления — к его полнейшей невозможности. Однако вера в то, что грех реален, позволяет каким–то ошибкам казаться безнадежными для исцеления и надежным фундаментом для преисподней. Будь это так, Царству Небесному противостояла бы его противоположность, столь же реальная, как и оно само. И раздвоилась бы Господня Воля, и всё творение подчинялось бы законам двух противоборствующих сил, покуда не потерял бы Бог терпение, не расщепил бы мир и не напал бы на Самое Себя. Так Сущий выживает из Ума, провозглашая, что грех отнял у Него Его реальность и под конец принес Его Любовь к стопам возмездия. Этой безумной картине нужна равно безумная защита, но и она не сделает саму картину истинней. 8. Ничто не сделает осмысленным то, в чем смысла нет. А истине не нужна защита, чтобы быть истинной. Нет у иллюзий ни свидетелей, ни следствий. Тот же, кто видит их, обманут. Прощение — здесь единственная функция, несущая каждому аспекту Сына Божьего ту радость, которой лишает мир, где как казалось, правит грех. Возможно роль прощения в кончине смерти и убеждений, рожденных пеленой вины, тебе не так уж и ясна. Грехи — те убеждения, которые ты поместил меж братом и собой. Они лимитируют тебя временем и пространством, оставив малый интервал тебе и столько же — ему. Символ подобного разделения в твоем восприятии есть тело, которое явно отделено и обособлено. Но этот представляет только твое желание быть обособленным и отстраненным. 9. Прощение убирает всё, стоящее между тобой и братом. Оно — желание единения, а не размежевания с ним. Мы называем это "желанием", поскольку оно всё еще допускает возможность выбора, еще не вышло полностью за пределы мира выбора. Но это желание — в одном ряду с условиями Царства Небесного и не противоречит Божьей Воле. Хотя прощение еще не возвращает тебе полного наследия, оно убирает препятствия, воздвигнутые тобою между Раем, где ты есть, и осознанием того, где ты и что ты есть. Факты не изменить. Но можно их отрицать и таким образом о них не знать, хотя до отрицания они и были хорошо известны. 10. Спасение, полное и совершенное, просит всего о толике желания истинному стать истинным; скромной готовности не замечать того, чего не существует; легкого вздоха, что скажет о предпочтении Царства миру, в котором правят запустение и смерть. С ответом радостным восстанет в тебе творение, и заместит мир, видимый тебе, на совершенное и целокупное Царство Небесное. Что есть прощение, как не желание быть истинною истине? И что останется неисцеленным, отколотым от Единства, вмещающего всё внутри Себя? Греха не существует. Любое чудо возможно в тот миг, когда Сын Божий воспримет свои желания в единстве с Божьей Волей. 11. Что есть Господня Воля? Желает Он, чтобы у Сына было всё. Это Он гарантировал, сотворив его как всё. Но если всё, что ты имеешь, и есть всё то, что ты есть, то ничего нельзя утратить. Вот это и есть то чудо, благодаря которому творение стало твоею разделяемою с Богом функцией. Она непонимаема отдельно от Него и следовательно не имеет смысла в этом мире. Здесь Сын Господень просит не слишком много, но слишком мало. Он жертвует своим отождествлением со всем, чтобы найти убогое, но зато свое собственное сокровище. И здесь ему не миновать чувства изоляции, потери, одиночества. Ибо такое уж сокровище он ищет. И перед ним испытывает страх. Но разве страх — сокровище? Разве ты ищешь неопределенности? Или же то ошибка в определении твоей воли и в том, что ты на самом деле есть? 12. Давай посмотрим, в чем состоит ошибка, чтобы ее исправить, а не защищать. Грех — это вера, будто атаку можно спроецировать из разума вовне, где и возникла вера. Именно здесь становится реальной и осмысленной твердая вера в то, что идеи покидают свой источник. Из этой–то ошибки и вырос мир греха и жертвенности. Мир этот есть попытка доказать твою невинность, одновременно дорожа атакой. Попытка безуспешная, ибо ты продолжаешь себя чувствовать виновным, не понимая почему. Следствия видятся отдельно от их причины и предстают неподконтрольными и неотвратимыми. Подобным образом хранимое раздельно, не в состоянии соединиться. 13. Причина и ее следствие едины, неделимы. Господь тебе желает постижения вечной истины: Он сотворил тебя как часть Себя, что истинно и посейчас, ибо идеи не покидают свой источник. Таков закон творения: каждая идея, родившаяся в разуме, лишь добавляет к его богатству и никогда не отнимает от него. Это в равной мере справедливо и для злокозненных желаний, и для истинных, поскольку разум, даже желая быть обманутым, не станет тем, что он не есть. Поверить, будто идеи покидают свой источник, значит призвать иллюзии стать истиной, хотя и без особого успеха. Ведь всякая попытка обмануть Господня Сына безуспешна. 14. Чудо становится возможным, когда причина и ее следствия сводятся вместе, а не хранятся врозь. Исцеление следствия без причины просто переместит его в другие формы. Это — не освобождение. Сын Божий никогда не удовольствуется меньшим, нежели полное спасение и избавление от вины. Иначе он всё еще требует от себя жертвы, тем самым отрицая, что всё — его и что оно не ограничено потерями какого–либо рода. Самая крошечная жертва равна в своих последствиях полной идее жертвенности. Если возможна потеря в какой угодно форме, то Божий Сын становится неполноценным и не самим собой. Он не узнает ни себя, ни своей воли. Он отрекается от своего Отца и от себя, и в своей ненависти превращает обоих во врагов. 15. Иллюзии служат той цели, с которой они созданы. Из этой цели черпается их мнимый смысл. Всем созданным иллюзиям Бог дал иную цель, которая оправдывает чудо, какую бы иллюзии ни принимали форму. В каждом чуде содержится всё исцеление, поскольку всем иллюзиям Господь ответил как одной. А что едино для Него, должно быть одним и тем же. Если ты видишь одно и то же разным, ты просто–напросто себя обманываешь. То, что бог сочетал, не разлучить. Царство Его едино; таким оно сотворено, таким останется навечно. 16. Чудо зовет тебя твоим исконным именем, которое ты узнаешь благодаря истине в твоей памяти. К тому же имени взывает и твой брат, ради его освобождения и твоего. Царство Небесное сияет над Сыном Божьим. Не отрекайся от него во имя собственной свободы. В каждом мгновении снова рождается Господень Сын, покуда он не выберет более не умирать. С каждым желанием навредить он выбирает смерть взамен того, что в воле для него его Отца. Ведь каждое мгновенье предлагает ему жизнь, ибо его Отец желает ему жить. 17. В распятии помещено и избавление, поскольку исцеление не нужно там, где нету ни страдания, ни боли. Прощение — ответ атаке любого рода. Таким путем атака лишается своих последствий, а ненависти дан ответ во имя любви. Вечная слава тебе, кому дано спасти Господня Сына от ада, и распятия, и смерти. Ты обладаешь этой силой, поскольку так повелел его Отец. В твоих руках действительно покоится спасение, чтобы его и предложить, и получить в единстве. 18. Использовать подаренную Богом силу согласно Его желанию — естественно. В том нет гордыни, чтобы оставаться таким, каким Он сотворил тебя, используя всё, чем Он одарил, дабы ответить на все ошибки Сына, дабы освободить его. А вот отказ от данной Богом силы и предпочтение ничтожного бессмысленного желания Его воле — и впрямь гордыня. Дар Сущего тебе не ограничен. Нет для него неодолимого препятствия или проблемы, неразрешимой в его милосердном свете. 19. Пребудь в покое, где Бог тебе желает быть. И будь тем средством, с чьей помощью твой брат найдет покой, в коем осуществятся все твои желания. Давай объединимся, неся благословение в мир смерти и греха. Ведь то, что спасает каждого из нас, может спасти нас всех. Меж Сыновьями Божьими различий нет. Союз, который отрицается особостью, спасет их всех, ибо в едином нет места для особости. Всё, что ни есть, принадлежит любому сыну. Желания не разделяют брата с такими же, как он. Забрать что–либо у кого–то, значить лишить того же самого всех остальных. Но и благословение одного подарит благословение всем как одному. 20. Твое исконное имя — имя всех, так же как их имена — твои. Зови брата по имени, и Бог ответит, поскольку ты обратился к Богу. Разве откажет Он в ответе, когда Он уже дал ответ всем, кто к нему воззвал? Чудо не может изменить чего бы то ни было. Однако то, что вечно было истинным, способно сделать узнаваемым для тех, кто истины не знает, и этим малым даром позволить истине быть самой собой, Божьему Сыну — тем, что он есть, а всё творение освободить, дабы оно воззвало к имени Предвечного единым целым. VIII. Мгновенность спасения 1. Одна твоя проблема всё еще остается нерешенной: ты видишь интервал между моментом, когда ты прощаешь и тем моментом, когда скажутся благие результаты доверия, оказанного брату. Это есть отражение той малости, которую ты предпочел оставить между тобой и братом, чтобы держать его с собой "чуть–чуть" раздельно. Ведь время и пространство — одна иллюзия, разнятся только ее формы. Если она спроецирована за грань твоего разума, ты о ней думаешь как о времени. Чем ближе она к тому, где она есть, тем больше ты воспринимаешь ее пространством. 2. Есть некий интервал, который ты хранишь между собой и братом, воспринимаемый как время, поскольку ты всё еще видишь себя снаружи от него. А это делает доверие невозможным. Ты вовсе не убежден, будто доверие способно разрешить твои проблемы именно сейчас. Ты полагаешь, что безопасней оставаться чуть бдительней, чуть осторожней в защите интересов, воспринимаемых тобой как разные. С подобным восприятием нельзя и мыслить о тех благах, которые прощение дает сейчас. В том интервале, что по видимости лежит между дарением и получением дара, тебе сопутствуют и жертва и потеря. Ты видишь конечное освобождение, но не его немедленные результаты. 3. Спасение — мгновенно. Если его не воспринять таким, ты станешь его бояться, веря, будто риск потери в интервале между моментом выбора спасения — целью и ощущением результатов — слишком велик. В подобной форме ошибка всё еще затеняет источник страха. Спасение стерло бы пространство между вами, позволив вам мгновенно соединиться. Именно здесь усматриваешь ты потерю. Не проецируй же свой страх на время, оно — тебе не враг. Время так же нейтрально, как и тело, за исключением назначения, которое ты видишь в нем. Если ты сохраняешь малое пространство между собой и братом, тебе понадобится еще немного времени, чтобы еще немного задержаться с его прощением. А в силу этого интервал между моментом изъятия прощения и получением его кажется опасным, а ужас в нем оправданным. 4. Однако брешь между тобой и братом может быть только в настоящем, только сейчас, ее не воспринять в будущем времени. Ею не пренебречь иначе как в настоящем. Ты не боишься будущих потерь. Тебя страшит немедленное единение. Разве же не сиюминутны твои горести? Будущие причины покуда не имеют следствий. Поэтому, объятый страхом, ты должен искать причину в настоящем. Лишь это и нуждается в коррекции, а вовсе не будущее состояние. 5. Все твои планы безопасности связаны с будущим, а будущее ты планировать не можешь. Ни цель его еще не обозначилась, ни то, чему суждено произойти, еще не получило своей причины. Кто в состоянии предсказывать последствия без их причины? Кто убоится следствий, не связывая их с причиной и не считая их гибельными сейчас! Вера в грех порождает страх и, как и его причина, глядит вперед или назад, не замечая того, что здесь и ныне. Но только здесь и ныне возможна его причина, если последствия его уже оценены как устрашающие. А если не замечать его причины, она устранена от исцеления и от него защищена. Ведь чудо всегда — сейчас. Оно — здесь, в нынешнем милосердии внутри единственного интервала времени, которым пренебрегают и страх, и грех, но который и есть единственное время. 6. Осуществлению исправлений не нужно время. Приятие же этого осуществления кажется занимает вечность. Изменение цели, внесенное в твои взаимоотношения Святым Духом, содержит в себе все последствия, которые ты увидишь. Можно увидеть их сейчас. Зачем же ждать, покуда они раскроются во времени, боясь, что они могут не прийти, хотя они уже присутствуют? Уже отмечалось, что всё от Бога "содействует ко благу". Но создается впечатление, что это совсем не так. Благо в форме отчаяния довольно трудно заранее счесть благом. Кроме того, эта идея полностью бессмысленна. 7. Зачем добру являться в форме зла? Случись такое, не было бы то обманом? Но если уж добро вообще появится, его причина — здесь. Так почему же его следствия сейчас незримы? Отчего только в будущем? И ты стараешься удовольствоваться вздохом и "логикой", которых ты сейчас не понимаешь, но уж когда–нибудь поймешь. Тогда–то и прояснится смысл всего. Это не доводы; они несправедливы и явно намекают на наказание, покуда время освобождения не придет. С заменой цели на благую, не остается оснований для интервала, в котором должна прийти беда, с тем, чтобы когда–либо ее воспринять как благо, но нынче — только в форме боли. Это есть жертва "настоящим"; подобной жертвы не мог назначить Дух Святой за то, что Он дарит безвозмездно. 8. У сей иллюзии есть причина, которая, хотя и неверна, уже должна быть в твоем разуме. Эта иллюзия — ее единственное следствие, единственная форма, в которой воспринимается ее результат. Тот промежуток времени, в коем возмездие воспринимается как форма выражения "добра" есть лишь один аспект ничтожного пространства, всё еще не прощенного, лежащего меж вами. 9. Так не довольствуйся же счастьем в будущем. Оно бессмысленно, и для тебя — несправедливая награда. Ведь у тебя есть повод для освобождения сейчас. Какая польза от свободы в форме плена? Зачем освобождению рядиться в одежды смерти? Задержка не имеет смысла, а "доводы", согласно коим следствия нынешней причины должны сказаться в будущем, суть просто отрицание того факта, что причина и следствие должны прийти в единстве. Ищи освобождения не от времени, но от ничтожного пространства, всё еще разделяющего вас. Не позволяй ему скрываться под маской времени и таким образом сохранять себя, поскольку в измененной форме его нельзя узнать. Твоею стала цель Святого Духа. Так отчего бы Его счастью не стать твоим? IX. Ибо они пришли... 1. Подумай, насколько свят ты, от коего Глас Божий с любовью взывает к брату, чтобы в нем пробудить тот Голос, что отвечает на твой зов! И как же должен быть свят он, когда в нем дремлет твое собственное спасение, соединенное с его свободой! Сколько бы ты ни осуждал его, Бог — в нем. И тебе не узнать, что равно Он — в тебе, покамест ты нападаешь на избранный Им дом, сражаешься с его Хозяином радушным. Будь к нему добр. С любовью гляди на брата, несущего в себе Христа, дабы узреть его величие, возрадоваться тому, что Рай с тобою неразлучен. 2. Так ли уж непомерна просьба о толике доверия к нему, несущему тебе Христа, чтобы тебе простились все столь дорогие сердцу твоему грехи? Не забывай, что тень между тобой и братом застит лик Христа и омрачает память о Предвечном. Разве ты обменяешь Их на исконную ненависть? Земля, где ты стоишь — земля святая, благодаря Тем, Кто стоит на ней подле тебя, благословляя ее Своей невинностью и покоем. 3. Кровь ненависти блекнет, чтобы зазеленела вновь трава и засверкали белизной цветы на ярком солнце. Былое место смерти стало живым храмом в мире света. Благодаря Им. Именно Их Присутствие вновь возвело святость на ее законное место, на ее древний трон, благодаря Им, всюду возникают чудеса подобно зеленеющей траве и благоухающим цветам на истощенной, высохшей, необитаемой, выжженной ненавистью земле. Но всё, что натворила смерть, Они искоренили. Стоишь ты ныне на земле, такой святой, что Небеса склоняются, чтобы соединиться с ней и сделать ее себе подобной. Исчезла тень старинной ненависти, отчаяние и увядание исчезли навсегда с лица земли, куда Они пришли. 4. Что для Них сотня, тысяча или десятки тысяч лет? Когда Они приходят, цель времени исчерпана. Когда Они приходят, то, чего не было, уходит в небытие. Когда Они приходят, всё, на что притязала ненависть, отдано любви, свобода озаряет каждое живое существо и поднимает его в Царство Небесное, где свет становится всё лучезарней с каждым отдельным светом, вернувшимся домой. Неполное стало целостным, радость Небесная умножилась, поскольку им принадлежащее возвращено. Очищена кровавая земля, безумные же сбросили тоги своего безумия, чтобы соединиться с Ними на той земле, где ты стоишь. 5. Царство Небесное признательно за дар, так долго в нем отсутствовавший. Ибо Они пришли собрать Своих. Всё запертое на замки — открыто; всё отстраненное от света открыто для него, чтобы он всё заполнил и не оставил места или расстояния между Светом Царства Небесного и миром. 6. Святейшим на земле становится то место, где ненависть исконная преобразилась в нынешнюю любовь. Они явились тотчас в храм живой, в готовую для Них обитель. Святее места нет на Небесах. Они пришли, чтобы остаться в храме, предложенном как место Их отдохновения и твоего. Отпущенное ненавистью для любви становится самым блестящим светом Небесного сияния. И каждый свет Царства Небесного стал ярче в признательность за то, что ему возвращено. 7. Вокруг тебя парят с любовью ангелы, оберегая от мыслей, запятнанных грехом, и сохраняя свет там, куда он пришел. Следы твои освещают мир, ибо куда бы ты ни шел, прощение в радости идет подле тебя. Каждый землянин признателен тому, кто возродил его обитель, укрыв его от горестной зимы и леденящей стужи. Разве же Царь Небесный и Сын Его могут быть менее благодарны за то, что много больше? 8. И ныне храм живого Бога отстроен вновь хозяином радушным Тому, Кем он был сотворен. Там, где Он пребывает, живет и Сын Его, с Ним неразлучный. И вместе Они благодарят за то, что наконец Им рады. Там, где вздымался крест, ныне стоит Христос воскресший, и древние рубцы исцелены в Его видении. Древнее чудо пришло благословить и заместить исконную вражду, явившуюся убивать. С нежной признательностью возвращаются Отец и Сын к тому, что — Их, и будет Их вовеки. Осуществилась ныне цель Святого Духа. Ибо Они пришли! Ибо Они, наконец, пришли! X. Конец несправедливости 1. Что же осталось упразднить для осознания Их Присутствия? Только одно: твой избирательный взгляд по отношению к атаке; ведь иногда ты видишь атаку справедливой, в другое время — неоправданной и неуместной. Считая ее несправедливой, ты видишь справедливым гневный ответ. Так ты по–разному воспринимаешь одно и то же. Подобная путаница беспредельна. Случись она вообще, она была бы абсолютной. Ее присутствие в какой угодно форме скрывает Их Присутствие. Их знают либо с ясностью, либо не знают вовсе. Смятенное восприятие — помеха знанию. Вопрос не в степени его запутанности и не в том, насколько оно мешает знанию. Само присутствие такого восприятия захлопывает дверь для Их Присутствия и держит Их тебе неведомыми. 2. Но что же означает восприятие атаки в какой–то ее форме как несправедливой по отношению к тебе? Это лишь говорит о том, что в неких формах ты признаешь атаку справедливой. Иначе как оценить какие–то из них несправедливыми? Тогда одни формы атаки наделены значением, они воспринимаются осмысленными. И лишь в немногих видят отсутствие смысла Тем самым отрицается факт бессмысленности любой атаки, равно беспочвенной, бездейственной и не имеющей последствий. Присутствие Их заслонено любой завесой, опущенной меж Их сияющей невинностью и осознанием, что это — твоя собственная невинность, равно присущая всему живому. Господь не лимитирует. То, чему есть предел, не есть Царство Небесное. Стало быть, это — ад. 3. Несправедливость и атака — одна ошибка, в которой они так тесно слиты, что там, где появляется одна, наверняка увидишь и другую. С тобой нельзя несправедливо поступить. Вера в обратное — просто другая форма концепции, будто кто–то другой, а не ты сам, лишил тебя чего–то. В проекции причины жертвы — корень всего, воспринимаемого несправедливым и незаслуженным. Но именно ты требуешь жертвы от себя, в глубокой несправедливости к Сыну Господню. У тебя нет врага, за исключением самого себя, ему же ты и вправду враг, поскольку ты его не знаешь как себя. Возможна ль большая несправедливость, нежели лишить его того, что он есть, отвергнуть его право быть самим собою и требовать пожертвовать твоей и твоего Отца Любовью как незаслуженной им? 4. Остерегайся искушения воспринимать себя несправедливо обойденным. При таком подходе ты ищешь не Их невинности, а собственной — ценой чьей–то вины. Возможно ли купить невинность, переложив на чужие плечи свою вину? Невинность ли желаешь ты заполучить своей атакой на него? Не ищешь ли ты отмщения за собственную атаку на Сына Божьего? Не безопаснее ли верить, что в этом ты невинен и несмотря на свою невиновность, просто пал жертвой? Каким бы образом ни строилась игра в вину, потеря неизбежна. Кто–то должен утратить свою невиновность, чтобы другой ее забрал и сделал своею собственной. 5. Ты полагаешь, будто твой брат к тебе несправедлив, уверенный, что кто–то должен быть несправедлив, чтобы другой остался невиновен. В этой игре ты видишь единственную цель всех своих взаимоотношений. Ее ты и стараешься добавить к той цели, что им уже дана. Цель же Святого Духа в том, чтобы Присутствие твоего святого Гостя сделать тебе известным. А к этой цели нечего добавить, ведь без нее бесцелен мир. Прибавить к этой цели или от нее отнять — значило бы лишить всякой цели мир и себя. Каждая мнимая несправедливость мира по отношению к тебе есть твоя собственная несправедливость по отношению к нему, ибо ты превращаешь его в мир без цели, лишенный функции, которую в нем видит Дух Святой. И каждому живому существу на сей земле отказано в простой справедливости. 6. Ты и представить себе не можешь, как сказывается на тебе, судящем несправедливо и видящем всё в свете своего суждения, твоя несправедливость. Тускнеет, становясь страшнее, мир; даже следа счастливой искры, которую несет спасение, тебе не воспринять, чтоб осветить свой путь. И видишь ты себя лишенным света, покинутым во тьме, несправедливо брошенным без цели в бесплодном мире. Мир справедлив, поскольку Дух Святой принес несправедливость к внутреннему свету, где вся она разрешена, замещена любовью и справедливостью, воспринимая где–либо несправедливость, просто скажи: Этим и впрямь я отрицаю Присутствие Отца и Сына. Я предпочту Их знать, нежели видеть несправедливость, которую своим сиянием изгоняет Их Присутствие. |