клуб чудес. Предисловие Это предисловие было написано в 1977 году в ответ на многие просьбы о кратком вступлении к Курсу Чудес. Две первых части Как он появился и Что он собою представляет Хелен Шакман написала сама.
 Скачать 1.54 Mb.
|
|
He стану я ценить того, что ценностью не обладает 1. В процессе обучения иногда, — особенно после изучения материала, казавшегося чисто теоретическим и весьма далеким от того, что ученик уже постиг, — полезно вернуться к делам практическим. Сегодня мы так и сделаем. Не станем обсуждать великие и всеобъемлющие идеи, но остановимся на том, что будет для тебя полезным. 2. От жизни ты требуешь не слишком много, но слишком мало. Позволив разуму заботы о делах телесных — покупках ли, высоком положении (имеющим огромное значение в мире), — ты ищешь огорчений, а не счастья. Данный курс не лишит тебя той малости, которой ты владеешь. В нем нет попыток подменить утопией мирские наслаждения. Мир не приносит радости. 3. Сегодня мы рассмотрим реальные критерии для испытания всего, что ты считаешь для себя желанным. И если то, чего ты так желаешь, не выдержит разумных испытаний, оно твоих желаний недостойно, ибо объект желаний всегда возможно заменить чем–то другим и обещающим гораздо больше. Создать законы, управляющие твоим выбором, способен ты не более, чем создать то, из чего ты выбираешь. Однако сам выбор ты не только можешь, но и должен сделать. При этом было бы разумно понять законы, которые приводятся в действие твоим выбором, и разобраться меж чем ты выбираешь. 4. Мы уже отмечали, что для выбора есть только две альтернативы, в каком бы множестве они ни представали. Границы заданы, нам их не изменить. Было бы не великодушно предоставить тебе бесчисленное множество альтернатив и таким образом оттянуть финальный выбор до той поры, пока ты не рассмотришь во времени их бесконечный ряд; было бы сущей несправедливостью не привести тебя со всею очевидностью к такому месту, где только один выбор и возможен. 5. Другой благой и относящийся сюда закон гласит: в том, что несет тебе твой выбор, нет компромисса. Выбор не может просто дать "немножко", поскольку ничего нет "между", всякий выбор даст всё или ничего. Поэтому освоив испытание, благодаря которому всё можно отличить от ничего, ты сумеешь сделать лучший выбор. Урок 134 Дай мне принять прощение таким, какое оно есть 1. Вернемся к сути "прощения", ибо частенько искажая смысл, его ассоциируют с чем–то, влекущим за собой несправедливую жертву справедливым гневом, подарком неоправданным и незаслуженным, полнейшим отрицанием истины. В таком воззрении прощение предстает как эксцентричная причуда, и тогда кажется, будто бы в данном курсе спасение зиждется лишь на одном капризе. 2. Сей искаженный взгляд на смысл прощения легко исправить, если ты примешь факт, что истинное не нуждается в прощении. Прощение уместно в рамках ложного. Оно безотносительно ко всему, за исключением иллюзий. Истина есть Божье творение, прощать ее бессмысленно. Вся истина принадлежит Ему, отображает Его законы и излучает Его любовь. Разве подобное нуждается в прощении? Разве прощенью подлежит безгрешное и вечно благое? 3. Камнем преткновения твоему искреннему желанию простить становится твоя до сей поры живая вера, будто прощать надлежит не иллюзии, а истину. Прощение мыслится тобой как тщетная попытка не замечать того, что есть, пренебречь истиной в беспочвенном стремлении обмануть себя, обратить иллюзию в истину. Сей искаженный взгляд свидетельствует, что концепция греха еще не исчезла из твоего разума, каким ты себя воспринимаешь. 4. Считая реальными свои грехи, в прощении ты видишь один обман. Ведь если считать грех истиной, нельзя не верить, будто прощение — ложь. Итак, прощение — не более чем грех, как, впрочем, и всё остальное. Подобное прощение гласит, что истина фальшива, и улыбается порочным так, будто они безгрешны, как трава и белы, как снег. Подобное прощение — во власти галлюцинаций по поводу того, что для него осуществимо. Оно увидит в праведном порок, а благо посчитает злом. 5. В таком воззрении прощение — не избавленье. Оно — еще одно свидетельство тому, что грех нельзя простить, что, в лучшем случае, его необходимо скрыть и отрицать или присвоить ему иное имя, ибо прощение — это предательство по отношению к истине. Вину нельзя простить. Если ты грешен, вина — навек твоя. А те, что прощены, но с предпосылкою реальности их грехов, безжалостно осмеяны и дважды прокляты: сначала самими собою за то, что, как им кажется, они совершили; а уж затем и теми, кто их прощает. 6. Но именно нереальность греха и делает прощение естественным и целиком разумным, глубоким облегчением для тех, кто его предлагает, тихим благословением там, где оно принято. Прощение не поощряет заблуждений, но собирает их всех вместе и с легким смехом мягко слагает к подножию истины. Оттуда они исчезают без следа. 7. Прощение — единственный представитель истины в мире иллюзий. Оно видит их никчемность и смотрит сквозь них, сквозь тысячи их форм. Прощение видит ложь, но ею не обмануто. Оно не слышит воплей самобичевания грешников, обезумевших в своей вине. Оно глядит на них спокойным взором и просто говорит: "Брат мой, то что ты думаешь, — не истинно". 8. Сила прощения — в его честности, столь непорочной, что оно видит в иллюзиях иллюзии, а не истину. Поэтому, представ пред ложью, прощение ее вскрывает, становится великим реставратором простой истины, благодаря способности не видеть того чего нет, оно открывает дорогу истине, которую загородили сны вины. Отныне ты свободен следовать путем, который открывает для тебя твое подлинное прощение. Ведь если даже один из братьев получит от тебя подобный дар, открылась дверь и для тебя самого. 9. Есть простой способ отыскать дверь к подлинному прощению и воспринять ее раскрытой широко в приветствии радушном. Когда ты чувствуешь соблазн кого–то обвинить в любом грехе, не позволяй своему разуму задерживаться на том, что совершил, по–твоему, твой брат, поскольку это всё — самообман. Взамен спроси: "Стал бы я в этом обвинять себя?" 10. Тогда ты и увидишь альтернативы, которые придадут твоему выбору осмысленность и сохранят твой разум свободным от вины и боли, каким его задумал Сам Господь, каков он есть воистину. Ведь осуждает только ложь. А в истине есть лишь одна невинность. Прощение стоит между иллюзией и правдой; меж миром, видимым тобой, и миром, что за ним; меж адом вины и Небесными вратами. 11. За тем мостом, могучим как сама Любовь, которая его благословила, сны озлобления, ненависти и атак принесены в безмолвии к истине. Здесь их не сохраняют, чтобы раздувшись и грозя, они внушали ужас глупцу–сновидцу, верящему в них. Он мягко пробуждается от сна, осознавая: того, что, как ему казалось, он видел, не было вовсе. И ныне он не может чувствовать, что в избавлении ему отказано. 12. Ему не нужно бороться за свое спасение. Не нужно побеждать драконов, что гонятся за ним в его воображении. Не нужно возводить тяжелых стен из камня с тяжелыми железными дверями, от коих, как он считал, зависела его защита. Он может снять ненужные, тяжеловесные доспехи, сковавшие его разум отчаянием и страхом. Поступь его легка, и в каждом отпечатке его стопы оставлена звезда, путь указующая всем, кто следует за ним. 13. В прощении необходимо упражняться, поскольку мир не может ни воспринять его значения, ни дать наставника, который бы учил тебя всей благости прощения. Нет ни единой мысли в мире, что привела бы к пониманию законов, которым следует прощение, или же к пониманию Мысли, им отраженной. Прощение столь же чужеродно миру, как чуждо оно твоей реальности. Меж тем, оно соединяет твой разум с реальностью в тебе. 14. Сегодня мы практикуемся в подлинном прощении, чтоб более не оттягивать момента единения. Ведь мы желаем встречи со своей реальностью в свободе и покое. Следы, оставленные нашей практикой, осветят путь всем нашим братьям, за нами следующим к реальности, которую мы разделяем с ними. Чтобы достигнуть этого, мы дважды уделим сегодня по четверти часа нашей практике и проведем ее с Наставником, Который понимает смысл прощения и послан нам, чтобы учить ему. Его мы просим: Дай мне воспринять прощение таким, какое оно есть. 15. Затем, следуя Его направлению, выбери одного брата и перечисли один за другим его "грехи", пришедшие тебе на ум. Старайся не задерживаться ни на одном из них, но осознай, что ты используешь его "проступки" дабы сегодня мир спасти от всех идей, так или иначе связанных с грехом. Кратко перечисли все свои злобные мысли о брате и каждый раз спроси себя: "Разве я осудил бы себя за это?" 16. Пусть же освободится он от твоих мыслей о его греховности. Ты нынче готов к свободе. Если ты до сих пор практиковался честно и с охотой, то ощутишь подъем и облегчение в груди, глубокое и несомненное чувство освобождения. Оставшееся время нужно посвятить ощущению избавления от тяжких цепей, которыми ты стремился опутать брата, опутав ими самого себя. 17. В прощении нужно практиковаться целый день, поскольку будет еще немало таких моментов, когда ты позабудешь его суть и нападешь на самое себя. Когда подобное произойдет, позволь своему разуму увидеть эту иллюзию насквозь, сказав себе: Дай мне увидеть трощение таким, какое оно есть. Разве я обвиню себя в таком поступке? Я не опутаю себя подобными цепями. Во всех своих деяниях помни: Никто не распят в одиночку, но и в Царство Небесное поодиночке не войти. Урок 135 Если я защищаюсь, я на себя напал 1. Кто стал бы защищаться, когда бы не считал, будто на него напали и будто атака была реальной и, только защищаясь, он может себя спасти? Здесь раскрывается безумие защиты: она придает иллюзиям реальность, затем пытается обращаться с ними, как с реальными. Защита добавляет иллюзии к иллюзиям, тем самым усложняя их коррекцию вдвойне. Именно это ты и делаешь, когда пытаешься планировать будущее, ворошишь прошлое или организуешь настоящее, согласно собственным желаниям. 2. Ты действуешь, исходя из убеждения: необходимо защититься от происходящего, поскольку в нем непременно таится угроза для тебя. Ощущение угрозы есть признание врожденной слабости, вера в наличие опасности, могущество которой требует от тебя подобающей защиты. Мир зиждется на этом безрассудном убеждении. Все его мысли, все сомненья и структуры, все кары и вооруженность до зубов, все кодексы и кредо, этические нормы, правители и боги, — всё служит сохранению ощущения угрозы. Ведь тот, чье сердце не сжимается от страха, не шествует по миру в стальных доспехах. 3. Защита устрашает. Она укоренена в страхе, и с каждой новою защитой страх растет. Ты полагаешь, будто защита обеспечивает безопасность. Однако она говорит о страхе, обращенном в реальность, об ужасе, вполне оправданном. Не странно ли, что разрабатывая собственные планы, заботясь об утолщении брони и крепости замков, ты не помедлишь, не остановишься, чтобы спросить: а что же, собственно, я защищаю, и каким образом, и от чего? 4. Сперва посмотрим, что ты защищаешь. Должно быть, что–то слабое и легко уязвимое. Должно быть ты защищаешь то, что с легкостью становится добычей и не способно оградить себя, а посему нуждается в твоей опеке. Что, кроме тела, столь хрупко, что требует глубокой, бдительной и непрестанной заботы о его ничтожной жизни? Что, кроме тела, колеблется и не способно служить Господню Сыну хозяином гостеприимным, достойным его? 5. Но ведь совсем не тело испытывает страх или, наоборот, пугает. У тела нет потребностей, за исключением тех, которые приписаны тобой. Ему не нужно замысловато выстроенной защиты и стимулирующей здоровье медицины, не нужно ни забот, ни беспокойств о нем. Если ты защищаешь его жизнь, даришь подарки, украшая его, или же ограждаешь его стеною от опасности, ты говоришь: твоя обитель открыта для разбоя времени, она подверглась порче, покосилась, настолько обветшала, что ты обязан защитить ее ценою жизни. 6. Ну не страшна ли подобная картина? Разве покой возможен с такой концепцией собственного дома? Но что, если не твое собственное убеждение, пожаловало телу право служить тебе подобным образом? Это твой разум отдал телу функции, которые ты видишь в нем, и оценил его гораздо выше жалкой кучки праха и воды. Кто стал бы защищать нечто подобное, когда бы он распознал его? 7. У тела нет потребности в защите. Сколько бы эту мысль ни повторять — всё недостаточно. Тело станет и сильным и здоровым, если разум не будет обращаться с ним жестоко, приписывая роли, которые оно не в состоянии исполнить, и цели, превосходящие его возможности, и благородные намерения, неосуществимые для него. Подобные попытки, нелепые, но глубоко лелеемые — источник множества твоих неистовых атак на тело. Ибо тебе сдается, будто тело не оправдало твоих надежд, не обеспечило потребностей, не соответствует твоей оценке, твоим мечтам. 8. То "я", которому нужна защита, — нереально. В теле нет ценности и оно вряд ли стоит самой незначительной защиты; всё что ему необходимо, это — воспринимать его отдельно от тебя; тогда оно становится здоровым, полезным инструментом, которым может пользоваться разум до той поры, покуда польза тела не исчерпана. А коли в нем более нет пользы, кто пожелает сохранять его? 9. Ты, защищая тело, атакуешь разум. Ибо увидел в теле дефекты — слабость, ограниченность и недостатки, от коих, как ты полагаешь, тело нужно спасти. Тебе не разграничить состояние разума и состояние тела. И ты навязываешь телу всю боль, которую несет тебе идея будто бы разум хрупок и ограничен, разъединен с другими и разлучен со своим Источником. 10. Подобным мыслям нужно исцеление, а тело станет выздоравливать по мере их исправления и замещения истиной. В этом — единственная подлинная защита тела. Но разве здесь ты ищешь ему защиту? Ты предлагаешь род защиты, не только бессильной ему помочь, но добавляющей излишние страданья разуму. Ты вовсе не исцеляешь: ты просто отбираешь всякую надежду на исцеление, поскольку не сумел понять, где должна быть надежда, чтобы она имела смысл. 11. Исцеленный разум не строит планов. Он лишь осуществляет планы, полученные им от Мудрости, не исходящий от него самого. Он ждет, пока его научат, что нужно сделать, и приступает к исполнению этого. Ни в чем не полагаясь на самое себя, рассчитывает он лишь на свою способность осуществить то, что ему назначено. Он тверд в своей уверенности, что никакие обстоятельства не помешают его успеху в достижении любой цели, служащей более значительному плану, учрежденному для блага каждого. 12. Исцеленный разум освобожден от веры, будто он должен строить планы, хоть ничего не может знать о наилучшем их исходе, о средствах их осуществления или о том, как распознать проблему, решению которой и посвящался план. Покуда разум это не поймет, он будет ложно пользоваться телом в своих планах. Но когда он примет это положение за истину, он исцелен и отпускает тело. 13. Порабощение тела ради планов, созданных неисцеленным разумом для собственного спасения, должно вести к болезням тела. Тело не свободно помочь в осуществлении плана, который много шире собственно защиты тела, и которому на время нужны услуги тела. При подобной роли телу обеспечено здоровье. Ибо всё, мобилизуемое разумом для этой цели, будет действовать безупречно и с неослабной силой, дарованной ему. 14. Видимо, нелегко понять, что собственные планы — не более, чем защитные установки, а цель создания любой защиты довольно трудно осознать. Любой защитный механизм есть средство, мобилизуемое трепещущим от страха разумом для ограждения себя ценою истины. Подобное легко заметить в неких формах, которые принимает такой самообман и в которых отрицание реальности весьма очевидно. Но планы редко распознаются как защита. 15. Разум, озабоченный собственными планами, поглощен идеей установить контроль над будущими событиями. Он не уверен, что будет обеспечен всем, покуда сам не примет мер. Время становится главной эмфазой будущего, которое необходимо контролировать посредством обучения и через опыт, почерпнутый из прошлых событий и прежних убеждений. Планирующий разум пренебрегает настоящим, ибо он руководствуется идеей: в выборе будущего направления ему достаточно науки прошлого. 16. Планирующий разум, таким образом, не допускает изменений. Постигнутое в прошлом становится фундаментом для будущих целей. А прошлый опыт направляет его выбор в том, что должно случиться. Разум не видит, что здесь и сейчас есть всё необходимое для будущего не похожего на прошлое, без надобности продолжать старые идеи и болезненные убеждения. Предчувствиям не отводится никакой роли, ибо нынешняя уверенность направляет путь. 17. Защитные установки суть планы, замышляемые против истины. Их цель — отобрать тобой одобренное, отбросив всё несовместимое с твоими представлениями о твоей реальности. Однако всё, что остается, поистине бессмысленно. Ибо твоя реальность и есть "угроза", на которую все виды твоей защиты изготовились напасть и затенить, распять ее и разодрать на части. 18. Чего бы ты не принял, когда б узнал, что все происходящие события, всё прошлое, и настоящее, и будущее по–доброму спланированы Тем, Чья цель единственная — твое же благо? Возможно ты неверно понял Его план, ибо Он никогда не предлагал тебе страданий. Однако механизмы твоей защиты не позволяли видеть в каждом твоем шаге Его благословляющей любви. Покуда ты строил планы смерти, Он мягко вел тебя дорогой жизни вечной. 19. Твое нынешнее доверие Ему — это защита, обещающая спокойное и без следа печали будущее, где постоянно увеличивается ничем нарушаемая радость, как только эта жизнь становится святым мгновением, помещенным во время, но обращенным лишь к бессмертию. Не позволяй любой другой защите, кроме твоего нынешнего доверия, направлять твое будущее, и эта жизнь станет осмысленною встречей с истиной, которую только твоя защита может скрыть. 20. Оставив всякую защиту, ты обращаешься в луч света, который Небеса благодарно признают своим. Свет поведет тебя путями счастья, определенными тебе старинным планом, начавшимся с рождением времени. Твои последователи присоединят свой свет к твоему, и станет он разрастаться, покуда радость не осияет мир. И радостно оставят наши братья всякую нелепую защиту, им ничего не давшую, вселявшую в них ужас. 21. Сегодня мы предвидим это время с доверием, ибо оно есть часть того, что запланировано нам. И мы не сомневаемся, что нам дано всё, необходимое для достижения этого сегодня. Мы не планируем, как этого достичь, но понимаем: наша незащищенность — вот всё, что нужно, чтоб истина определенно сошла сегодня в каждый разум. 22. Два раза в день, по четверть часа, мы отдыхаем от бессмысленных планов, от каждой мысли, преграждавшей истине доступ в разум. Сегодня мы будем получать, а не планировать, чтоб отдавать, а не организовывать. И будет нам воистину дано, когда мы скажем: Если я защищаюсь, я на себя напал. Но в собственной незащищенности я буду силен и познаю, что скрывалось моей защитой. 23. Только и всего. Если возникнет необходимость в планах, тебя уведомят об этом. Может быть, эти планы окажутся совсем не теми, которые тебе казались нужными, и вовсе не разрешат проблем, перед лицом которых, казалось, ты стоял. Но они отвечают на вопрос иного рода, что остается нерешенным, но требует ответа прежде, чем к тебе явится, наконец, Ответ. 24. Любой защитный механизм имеет целью не допустить получения того, что ты получишь сегодня. Но в радости и свете явного доверия ты удивишься: отчего ты полагал, будто тебе необходима защита от освобождения? Царство Небесное не просит ничего. Именно ад испрашивает непомерной жертвы. Ты не отказываешься ни от чего в эти периоды сегодня, когда незащищенный предстаешь перед Творцом — такой, какой ты есть на самом деле. 25. Он помнил о тебе. Сегодня мы вспомним о Нем. Ведь это — время Пасхи в твоем спасении. И ты восстанешь снова из того, что представлялось безнадежностью и смертью. И ныне свет надежды возрожден в тебе, ибо приходишь ты незащищенным, чтобы познать, какая роль в Господнем плане тебе отведена. Разве ничтожные планы и магические верования всё еще сохраняют ценность, когда ты получаешь свою функцию от Голоса, глашатая Самого Бога? 26. Старайся не выстраивать свой день так, как считаешь наиболее полезным. Ты и представить себе не можешь, какое счастье придет к тебе, отвергнувшему собственные планы. Постигни это сегодня. И целый мир с тобою вместе сделает гигантский шаг и станет праздновать с тобою время Пасхи. В течение дня, когда какая–то нелепица начнет склонять тебя к защите и побуждать к хитросплетению планов, напоминай себе, что этот день в твоем познании — особый день и подтверди сие словами: Это — мое время Пасхи. Я сохраню ее святою. И я не стану защищать себя, поскольку Сыну Божьему не нужна защита от истины его собственной реальности. Урок 136 |