экзамен философия науки. Предмет и функции философии науки. Наука и философия как формы теоретического мышления, рационального постижения мира
 Скачать 351.74 Kb.
|
|
Научная философская онтология (Г. Спенсер) и методология науки (Дж. Ст. Милль) -> Психология и социология научной деятельности (Э. Мах и др.) - Логика науки (М. Шлик, Б. Рассел, Р. Карнап и др.) -> Лингвистический анализ языка науки (Л. Витгенштейн, Дж. Райл, Дж. Остин и др.) -> Теория динамики и развития научного знания (К. Поппер и др.). В итоге оказалось, что не только невозможна позитивная философия как одна из конкретных (частных) наук, но, напротив, все реальные науки (как естественные, математические, так и особенно социально-гуманитарные) не свободны от определенных философско-умозрительных допущений и всегда опираются на них. Правда, эти допущения не являются чем-то постоянным и неизменным как в исторической динамике науки в целом, так и в отношении разных научных дисциплин и теорий, существующих одновременно в той или иной отрасли науки. Это обусловлено как целостностью культуры, в которой все ее подсистемы, включая философию и науку, находятся во взаимосвязи и взаимодействии друг с другом, так и неоднозначным характером этих взаимосвязей, вызванных качественно разнообразным содержанием философских и научных систем знания.
Третий этап позитивизма: неопозитивизм. Возник в 20 веке. Основные представители: Шлик, Нейрат, Карнар, Айер. Главная задача философии неопозитивизма – это анализ языка науки, поэтому этот этап по другому называют аналитический позитивизм (логический позитивизм). Неопозитивизм представляет собой логико-эпистемологический подход к исследованию науки, когда объектом философии науки становится логическая структура научных теорий. Неопозитивизм ищет опору науки и считает, что все недостатки науки происходят из-за того, что язык науки неправильный. Чтобы научная теория была истинной, нужен правильный язык. В основе языка науки должны лежать элементарные научные предложения (протокольные (необходимые) предложения, или пропозиции). Чтобы теория была научной пропозиции должны непосредственно опираться на экспериментальные факты, которые можно проверить (верифицировать). Цель логических позитивистов заключается в том, чтобы подвергнуть все знание критическому анализу с точки зрения верификации. Верификация – это проверка истинности высказываний эмпирическим путем. Поэтому проблема верификации является главной для деваркации (разделения) знания научного и ненаучного, а именно: научное знание поддается верификации, это знание очищено от метафизики (в аристотелевском смысле), идеологии, психологии; а вненаучное знание не поддается верификации (философия в метафизическом смысле). Основные идеи неопозитивизма (логического позитивизма):
Главные тезисы неопозитивистской методологии познания: 1. Всякое знание о мире есть знание о том, что дано человеку в чувственном восприятии в виде отдельных чувственных впечатлений – атомарных фактов. Вне чувственного восприятия нет никакой реальности, о которой можно говорить с научной достоверностью. Существовать в реальности – это значит быть результатом чувственного опыта, быть измеренным. Всякое подлинное знание (каждый атомарный факт) строится только на основании чувственных реакций. Отраженный в языке, атомарный факт становится атомарным высказыванием и встраивается, согласно Карнапу, в т.н. языковой каркас – семантическое поле, свойства которого задаются законами пропозициональной логики. Существовать в таком языковом пространстве – это значит, по модели Карнапа, быть функцией квантифицированной переменной (т.е. связанной с кванторами существования или общности). Метафизические (ненаучные) высказывания таким образом фильтруются через логическое сито, поскольку к сущностям метафизического уровня невозможно применить кванторы. Логические операторы в логике предикатов (функциональной логике) типа: «для всех ... », «для некоторых ... », «существуют такие ... , что» – называются кванторами общности или существования. 2. Всё то, что дано нам в чувственном восприятии, мы можем знать с абсолютной точностью. А поскольку структура предложения (текста) совпадает со структурой факта, который получен точно, то и его языковой коррелят также является истинным, - у логических позитивистов это получило название протокольное предложение. В этом видны влияния эмпиризма Бэкона и Конта, всегда подчеркивавших научную ценность опытного факта, являющегося опорой истинного знания. 3. Все функции научного знания сводятся к описанию изучаемых явлений внешнего мира в структуре выработанного языка. Объяснение явлений природы выходит за пределы такого знания, поскольку для этого необходима категория причинно-следственной связи, а она лишь фантом нашего мышления и не имеет референта в мире. Таким образом, наука дает упорядоченный в языке ответ только на вопросы КАК происходит явление или протекает процесс, а не ПОЧЕМУ это происходит именно так, а не иначе. Во второй половине XX века началась активная критика неопозитивистов. Она шла одновременно по нескольким линиям: 1). Критике была подвергнута попытка элиминации (устранения) философии из науки. Классические вопросы метафизики оказались значимы для анализа процесса познания (для эпистемологии). Понятие свободы, долга, моральные отношения, этические принципы влияют на процесс познания. 2). Как показала практика, оказалось невозможным в полной мере формализовать язык науки. 3). В структуре научных теорий оказались метафизические высказывания, которые не поддаются верификации, а также общие высказывания, которые не поддаются верификации (высказывания о прошлом, о будущем, общие законы, например, закон всемирного тяготения). Таким образом, редукционизм подвергнут критике. С этим связан четвертый этап позитивизма – постпозитивизм (вторая половина XX века). Главная проблема – проблема истинности (существует ли истина). Впервые эта проблема была поднята английским республиканским философом К. Поппером. Этот этап связан с работой К. Поппера «Логика научного открытия» (1959). К. Поппер начинает с критики редукционизма. Расширение основных положений Ту часть общего учения Витгенштейна, которая была зафиксирована в «Трактате» (причем, самого Витгенштейна, если учесть все периоды его философской деятельности и эволюцию его взглядов, никак нельзя причислять к ортодоксальному позитивизму, как это иногда делается в философской литературе), дополненную гносеологическими установками классических позитивистов – Конта и Маха (классический и эмпириокритицизм в позитивизме), взяли за основу представители неопозитивизма (логического позитивизма), известные как участники Венского кружка. Они пытались построить полностью рационализированную философию науки, стремились выразить идеалы и критерии научного познания через совокупность логически обоснованных когнитивных установок, методологических доктрин и рецептов, т.е. совершить, по словам их главы Морица Шлика, «поворот в философии». Согласно представлениям Шлика, изложенным в одноименной статье, «всякое познание есть выражение, или репрезентация. А именно, познание выражает факт, который в познании познается. Это может случиться весьма по-разному, в рамках разных языков, с помощью любой произвольной системы знаков. Все эти возможные способы репрезентации – если они действительно выражают одно и то же знание – должны иметь что-то общее; и это общее в них есть их логическая форма. Так что всё знание является знанием лишь в силу его формы. Именно через форму оно репрезентирует познанный факт. ... Познаваемо всё, что может быть выражено, и это является тем предметом, относительно которого можно задавать осмысленные вопросы». Осмысленные вопросы, по классификации логических позитивистов, – это такие предложения, которые построены из слов, обладающих конкретным смыслом, причем таким, который можно верифицировать научными методами, т.е. осмысленный текст должен состоять из референтных знаков. Всё прочее (т.е. все тексты метафизического содержания) – это псевдовопросы, которые можно отнести к грамматически правильно построенным, но абсолютно бессмысленным цепочкам слов. Истинно научное высказывание допускает верификацию. Верификация – это проверка опытным путем любого утверждения о мире на истинность, которая должна быть установлена путем сопоставления с чувственными данными, т.е. с непосредственным опытом. Такой акт научной верификации, по словам М. Шлика, представляет собой завершение пути решения той или иной проблемы, и он всегда одинаков: «это некий определенный факт, который подтвержден наблюдением и непосредственным опытом. Таким способом определяется истинность (или ложность) каждого утверждения – в обыденной жизни или в науке» . Главные тезисы неопозитивистской методологии познания таковы: 1. Всякое знание о мире есть знание о том, что дано человеку в чувственном восприятии в виде отдельных чувственных впечатлений – атомарных фактов. Вне чувственного восприятия нет никакой реальности, о которой можно говорить с научной достоверностью. Существовать в реальности – это значит быть результатом чувственного опыта, быть измеренным. Всякое подлинное знание (каждый атомарный факт) строится только на основании чувственных реакций. Отраженный в языке, атомарный факт становится атомарным высказыванием и встраивается, согласно Карнапу, в т.н. языковой каркас – семантическое поле, свойства которого задаются законами пропозициональной логики. Существовать в таком языковом пространстве – это значит, по модели Карнапа, быть функцией квантифицированной переменной (т.е. связанной с кванторами существования или общности). Метафизические (ненаучные) высказывания таким образом фильтруются через логическое сито, поскольку к сущностям метафизического уровня невозможно применить кванторы. Логические операторы в логике предикатов (функциональной логике) типа: «для всех ... », «для некоторых ... », «существуют такие ... , что» – называются кванторами общности или существования. 2. Всё то, что дано нам в чувственном восприятии, мы можем знать с абсолютной точностью. А поскольку структура предложения (текста) совпадает со структурой факта, который получен точно, то и его языковой коррелят также является истинным, - у логических позитивистов это получило название протокольное предложение. В этом видны влияния эмпиризма Бэкона и Конта, всегда подчеркивавших научную ценность опытного факта, являющегося опорой истинного знания. 3. Все функции научного знания сводятся к описанию изучаемых явлений внешнего мира в структуре выработанного языка. Объяснение явлений природы выходит за пределы такого знания, поскольку для этого необходима категория причинно-следственной связи, а она лишь фантом нашего мышления и не имеет референта в мире. Таким образом, наука дает упорядоченный в языке ответ только на вопросы КАК происходит явление или протекает процесс, а не ПОЧЕМУ это происходит именно так, а не иначе. Такие выводы прямо соответствуют идеалу научности Галилея, Ньютона и др. и утверждениям Огюста Конта о том, что: «Истинный позитивный дух состоит преимущественно в замене изучения первых или конечных причин явлений изучением их непреложных законов, - другими словами, замене слова "почему" словом "как"». Кстати, мысли такого же характера (противопоставление вопросов «как?» и «почему?») высказывал и Гёте. Эрнст Мах также считал, что идеалом науки является описание, в результате чего достигается упорядочивание фактов и их интерпретаций, что в процессе развития науки обеспечивает то, что он называл «экономией мышления». Этот принцип состоит в том, что достоверно полученная и упорядоченная система фактов и их адекватных (в пределах имеющихся возможностей) интерпретаций создает соответствующую систему «приобретенных привычных взглядов», или некую научную норму (или, как сказал бы Томас Кун (см. ниже) парадигму нормальной науки), - т.е. «представляет собой то воззрение, которое с наименьшей затратой сил, экономнее, чем всякое другое, удовлетворяет современному состоянию наших знаний». Это позволяет научному сообществу сразу же вписывать эти сведения в свои теории и таким образом экономить энергию мышления, направляя её на новые области. Так в целом выглядит процесс кумулятивного развития науки, когда содержание нашего мышления приспосабливается к реальности фактов, а новые факты, получаемые в процессе познания, требуют новой адаптации, т.е. новой интерпретации. Этот процесс Мах описывает так: «Наука возникает всегда в процессе приспособления наших мыслей к определенной области опыта. Результатом этого процесса являются элементы мысли, в которых может быть выражена и обобщена вся область фактов. … Когда область опыта расширяется, или несколько областей, бывших до этого времени разделенными, объединяются в одну область, привычные, но устаревшие элементы мысли оказываются для новой более обширной области недостаточными. В борьбе приобретенных привычных взглядов со стремлением к приспособлению возникают проблемы, которые с завершением приспособления исчезают, чтобы уступить место новым проблемам, вновь возникающим. … Дает ли описание фактов всё, чего может требовать исследователь? - я думаю, что да, - добавляет он. – Описание есть построение фактов в мыслях, которое в опытных науках часто обусловливает возможность действительного описания. Наша мысль составляет для нас почти полное возмещение факта, и мы можем в ней найти все свойства этого последнего». Стоит заметить, что в этом высказывании в кратком и экономном виде фактически даны общие принципы эволюционной эпистемологии К. Лоренца и теории смены парадигм Т. Куна. Венские логические позитивисты также строили критерии истинно научного знания и выводили принципы научной рациональности пытаясь найти то, что, по словам главы Венского кружка Морица Шлика, было бы «фундаментом, который существовал бы прежде всяких построений и не был бы шатким». Эти поиски привели их к понятию т.н. протокольных предложений, под которыми понимались такие предложения, которые «выражают факты абсолютно просто, без какого-либо их переделывания, изменения или добавления к ним чего-либо ещё, - факты, поиском которых занимается всякая наука и которые предшествуют всякому познанию и всякому суждению о мире». Как бы воскрешая мысли Демокрита и Эпикура о причинах недостоверного знания, Шлик пишет: «Бессмысленно говорить о недостоверных фактах. Только утверждения, только наши знания могут быть недостоверными. Поэтому, если нам удастся выразить факты в протокольных предложениях без какого-либо искажения, то они станут, наверное, абсолютно несомненными отправными точками знания» . Далее, развивая принципы, изложенные Витгенштейном в «Трактате», Шлик утверждает: «Конечно, мы оставляем их (факты), когда переходим к утверждениям, актуально употребляемым в жизни или в науке (такого рода переход является, видимо, переходом от "сингулярных" к "универсальным" предложениям), но они тем не менее, образуют твердый базис, которому все наши познания обязаны присущей им степенью правильности» . Таким образом, научный процесс с точки зрения логических позитивистов состоит в непрерывном установлении всё новых протокольных предложений, изобретении способов непротиворечивого объединения и обобщения этих предложений, накоплении таким путем все возрастающего количества истинных, (эмпирически достоверно проверяемых) конкретных знаний. Эти знания как кирпичики постепенно складываются в одно громадное здание единой Науки, в основании которого лежат базовые предложения, выводимые из аксиом, а критерием истинности результатов первичных наблюдений является принцип верифицируемости, т.е. эмпирической подтверждаемости атомарных фактов.
До Поппера одна из главных проблем философии науки была проблема демаркации (проведения различия между наукой и метафизикой), которая решалась представителями Венского кружка (Витгенштейн) следующим образом: наука как и научная деятельность м б выведена только из опыта. Поппер не соглашается с этим тезисом, утверждая, что любое наблюдение предполагает наличие теоретических установок, исходной гипотезы. Наблюдение д б выборочно и целенаправленно, основано на теории. Критерием научного статуса теории, по мнению Поппера, является ее опровержимость, проверяемость. Теория д давать информацию для опровержения, а подтвердить при желании м все. Концепция Поппера нормативна, показывает, как д работать ученый, чтобы оставаться в рамках науки. Поппер впервые заговорил о важности предварительной гипотезы, целенаправленности опыта, кот м подтвердить или опровергнуть теорию. Но, в то же время, Поппер зациклен на фальсификации. Лакатос полагает, что следует отказаться от Попперовской модели, так как ни одного эксперимента не достаточно для опровержения теории. Лакатос считает, что вместо установления фальсифицируемой гипотезы следует выдвигать исследовательскую программу (теорию, способную защищать себя при столкновении с противоречащими эмпирическими данными). Он выделяет ядро гипотезы (основное теоретическое положение) и защитные пояса (дополнительные предположения, выдвигаемые при обнаружении расхождении). Теория, по мнению Лакатоса, никогда не фальсифицируется, а замещается другой. Исслед прогр м б прогрессирующей (если теор рост превосходит эмпир) и регрессирующей. Прогрессирующая теория вытесняет другие. Модель Лакатоса носит ненормативный характер, так как в конкретной ситуации трудно решить какая теория прогрессирующая, а какая – нет. Кун (структура н рев) совершил переворот в подходе к изучению науки. Наука, по Куну, это некая программа, парадигма, объединяющая ученых и определяющая их деятельность. Наука в понимании Куна – традиция, исследование, опирающиеся на достижения науки прошлого, кот признаются конкретным научным сообществом как основа его развития. Науч рев, считает Кун, связаны со сменой концепций, парадигм. Конкретизируя понятие парадигмы, Кун вводит понятие дисциплинарной матрицы, состоящей из 4 элементов: символические обобщения, концептуальные модели, ценностные установки, образцы решений конкретных задач. Традиция – необходимое условие быстрого накопления знаний. Наука – движущая сила, надличностное, традиционное явление. Недостатком теории Куна считается абсолютизация парадигмы, т к, если ученый видит только парадигму, как происходит выявление нового. По мнению Полани, научное познание – многообразие традиций, различающихся по содержанию, по функциям, по способу существования. Традиции, по Полани, м б явными (вербализованными) и неявными (ментальными). Образцы решений Куна сущ вербализованно (доказво теоремы), но м сдержать и неявные знания (структура докзва теоремы). Традиции также имеют свою сферу распространения (спец-научные и междесциплинарные). 1 и та же концепция м играть роль парадигмы и быть в функции образца. Т о каждый новый подход к философскому анализу науки дополняет и углубляет предыдущий. Четвертая форма позитивизма получила название «постпозитивизм» - философия науки. Основные идеи сформулировал Поппер, выдвинувший концепцию критического рационализма. Среди изучаемых проблем есть ложные и истинные. С помощью логики, необходимо доказать, что вопрос истинный, иначе его не следует изучать вообще (отказ от индукции, обращение к дедукции). Много внимания Поппер уделяет социальным проблемам, яростный противник тоталитарных режимов, изучал проблему насилия. Его последователями являются Лакатос, Кун. Большое значение имеют проведенные ими исследования структуры научных революций, разработка методологии программ исследований, роли традиций в развитии науки, объяснение критериев социального прогресса. Постпозитивизмом называют множество концепций, которые пришли на смену неопозитивизму. Сторонники различных постпозитивистских концепций во многом не согласны друг с дру гом, критикуют устаревшие представления неопозитивизма, но сохраняют по отношению к нему преемственность. Как и неопо зитивисты, постпозитивисты уделяют основное внимание рациональным методам познания. Особенности постпозитивизма: 1. Ослабление внимания проблемы в формальной логике 2.Активное обращение к истории науки, концентрация внимания на динамике развития науки, его противоречиях 3. Отказ от жестких ограничений между империей и теорией, наукой и философией 4.Анализ социокультурных факторов научной деятельности 5.Замена верификации фальсификацией 6.Признание роли философии. Кун написал книгу структура научных революций и выявил механизм развития науки, как единства «нормальной науки» и некумулятивных скачков научной революции. Нормальная наука- это парадигма. Парадигма-это разделение определенным научным сообществом научные достижения. Научные достижения являются образцом постановки научных проблем и способов их решения. Лакатос ввел понятия научно-исследовательские программы. Наука по Лакотосу –это поле борьбы, которая ведет к смене научных программ. В социологии управления смена позитивной программы на культороцентрискую программу. «Твердое ядро и защитный пояс» Твердое ядро-концепция программы. Защитный пояс призвана защитить твердое ядро от размывания. Отрицательная эвристика. Фейерабенд -методологический анархизм, нельзя теории ранжировать и сравнивать, теории не соизмеримы. Тезис о кумулятивизме: Наука-есть процесс накопления знаний. Наука- борьба неизмеримых теорий. Полани- идеи неявного знания, которые являются предпосылочным знанием Наука питается разными типами знаний, но не обыденными. Они являются неявными и предпосылочными. Концепция теоретического реализма П. Фейерабенда Пол Фейерабенд (1924-1974) исходил из того, что существует множество равноправных типов знания, и данное обстоятельство способствует росту знания и развитию личности. Считает необходимым создание такой науки, которая будет принимать во внимание историю. Это путь для преодоления схоластичности современной философии науки. Пролиферация – максимальное увеличение разнообразия взаимно исключающих гипотез и теорий, как необходимое условие успешного развития науки. Нельзя упрощать науку и ее историю. История науки, и научные идеи, и мышление ее создателей должны рассматриваться как нечто диалектическое – сложное, хаотичное, полное ошибок и разнообразия, а не как однолинейный и однообразный процесс. Наука, ее история и философия должны развиваться в тесном единстве и взаимодействии. Считает недостаточным абстрактно-рациональный, т.е. неопозитивистский подход к анализу науки, развитию знания. Ограниченность этого подхода в отрыве науки от культурно-исторического контекста, в котором она пребывает и развивается. Чисто рациональная теория развития идей сосредотачивает внимание главным образом на тщательном изучении понятийных структур, включая логические законы и методологические требования, лежащие в их основе, но не занимается исследованием неидеальных сил, общественных движений, т.е. социокультурных детерминант развития науки.. Ратует за построение новой теории развития идей, которая была бы способна сделать понятными все детали этого развития. А для этого она должна быть свободной от указанных крайностей и исходить из того, что в развитии науки в одни периоды ведущую роль играет концептуальный фактор, в другие – социальный. Вот почему всегда необходимо держать в поле зрения оба этих фактора и их взаимодействие. Изменение, развитие научного знания есть одновременно и изменение научных методов, методологических директив, которые Фейерабенд не отвергает, но и не ограничивает их только рациональными правилами. Его методологическое кредо «ВСЕ ДОЗВОЛЕНО!» означало, что исследователи могут и должны использовать в своей научной работе любые методы и подходы, которые представляются и заслуживающими внимания. Резко выступал против неопозитивистского схоластического конформизма с его требованием оставлять все так, как есть. Подчеркивает, что методологические директивы не являются статичными, неизменными, а всегда носят конкретно-исторический характер. Наука, как сложный, динамический процесс, насыщенный неожиданными и непредсказуемыми изменениями, требует разнообразных действий и отвергает анализ, опирающийся на правила, которые установлены заранее без учета постоянно меняющихся условий истории. Данные истории играют решающую роль в спорах между конкурирующими методологическими концепциями. И кроме того, эти данные служат той основой, исходя из которой можно наиболее достоверно объяснить эволюцию теории, которую нельзя не учитывать в методологических оценках. Пол Фейерабенд критикует кумулятивизм, согласно которому развитие знания происходит в резуль тате постепенного накопления знаний. Фейерабенд — ярый сто ронник тезиса о несоизмеримости теорий. Теории дедуктивно не связаны друг с другом, для них характерны разные тезисы и по нятия. Согласно Фейерабенду, плюрализм должен господствовать не только в политике, но и в науке. Анархизм, считает Фейерабенд, не является слиш ком привлекательной политической доктриной, однако он слу жит прекрасным лекарством для философии познания и науки, для тех, кто склонен ограничивать себя одним универсальным методом. Но если нет жестких критериев научности, то естест венно предположить связь научных фактов с ненаучными. По следние влияют на науки и обладают самостоятельной ценностью. Наука, философия, религия и даже магия — все уместно, все об ладает самостоятельной ценностью. Заслуга Фейерабенда состоит в настойчивом отказе от приоб ретших устойчивые черты идеалов классической науки, наука предстает как процесс размножения теорий, здесь нет единой ли нии. Концепция личностного и неявного знания М. Полани Личностное знание – термин, введенный в методологию науки американским философом М. Полани и означающий тот объем неявного знания, которым располагает и использует в своей научной деятельности отдельный ученый. Близок по значению к термину «интуиция ученого». Неявное знание – информация, используемая в практической и познавательной (в т.ч. научной) деятельности, не имеющая четкого дискурсного и операционного оформления. Хранилищем неявного знания является сфера чувственной и интеллектуальной интуиции, а пользование им сродни искусству и мастерству, которые передаются от учителя к ученику, из рук в руки. Согласно современной философии науки, любая научная теория (в т.ч. формальная) в существенной степени опирается на специфический для нее пласт неявного знания, являющийся своеобразным проявлением в науке ее когнитивного бессознательного. Любой научный текст всегда является частью, элементом более широкой и менее определенной по сравнению с ним когнитивной реальности (ее контекста), а последний - частью еще более широкой и неопределенной реальности – интертекста.
Естествознание и обществознание обозначают две различные традиции, которые сформировались, с одной стороны, в процессе изучения природы, а с другой — при исследовании явлений духовной жизни общества. Такое различие обусловлено самой спецификой объектов изучения естественных и общественных наук. В то время как в природе действуют слепые, стихийные и независимые от человека силы и процессы, в обществе ничего не совершается без его сознательных целей, интересов и мотиваций. На этом основании естественнонаучное познание нередко противопоставляют социально-гуманитарному. В истории науки и культуры в целом существуют две крайние точки зрения по вопросу о соотношении естествознания и обществознания. Сторонники первой из них заявляют, что именно естествознание с его точными методами исследования должно стать образцом, которому должны подражать гуманитарные науки. Наиболее радикальными представителями этой точки зрения являются позитивисты, которые считают идеалом науки математическую физику, а методом построения любого научного знания — аксиоматико- дедуктивный способ математики и точных наук. Защитники противоположной позиции справедливо утверждают, что подобный взгляд не учитывает всей сложности и специфики гуманитарного исследования и потому является явно утопическим и малопродуктивным. Некоторые крайние ее сторонники даже отказываются признать какую-либо общность и сходство между гуманитарным и естественнонаучным познанием. К их числу относятся многие представители возникшего еще в прошлом веке антипозитивистского направления в истории, социологии, психологии и других гуманитарных науках. В последние годы под влиянием научно-технической революции и в связи с появлением таких новых общенаучных методов исследования, как кибернетика, системный подход, синергетика и ряд других, прежняя конфронтация между естествоиспытателями и гуманитариями значительно ослабла. Гуманитарии поняли важность и необходимость использования в своей науке не только технических и информационных средств точных наук, но и эффективных общенаучных методов исследования, которые первоначально возникли в рамках естествознания. Повышение общего кругозора, культуры мышления и формирование научного мировоззрения студента-гуманитария во многом определяются изучением и усвоением наиболее важных концепций, которые выработало естествознание на протяжении всей долгой истории своего развития. Поэтому в дальнейшем мы будем рассматривать именно эти концепции. Среди них наиболее фундаментальными нам представляются современные концепции системного подхода, самоорганизации и эволюции, которые возникли в рамках естествознания, но в настоящее время начинают использоваться и в обществознании. Системный подход, получивший широкое распространение в современном научном познании, ориентирует исследователя на целостный охват изучаемых процессов и явлений в их взаимосвязи и взаимодействии с другими явлениями. Тем самым он предостерегает от односторонности, неполноты и ограниченности узкодисциплинарного подхода к познанию. Эволюционный взгляд на объекты и явления реального мира дает возможность понять их в общем, целостном процессе развития, а самоорганизация раскрывает общие внутренние механизмы эволюции. Эти фундаментальные принципы исследования все шире применяются также в гуманитарных науках, начиная от экономики и социологии и кончая историей, психологией и педагогикой. Рассматриваемые в книге основные концепции естествознания составляют, по сути дела, ядро современной научной картины мира. Опираясь на них, мы можем правильно понять остальные принципы и концепции естествознания, раскрывающие специфические связи явлений и процессов природы. Поскольку методы исследования в естествознании сформировались раньше, чем в гуманитарных науках, то в истории познания делались неоднократные попытки перенести их целиком и полностью, без соответствующих изменений и уточнений, в гуманитарные науки. Однако эти попытки не могли не встретить сопротивления и критики со стороны специалистов, изучавших явления социальной жизни и гуманитарной культуры. Иногда подобное сопротивление сопровождалось полным отрицанием какого-либо значения методов и концепций естествознания для исследования социально-экономических и гуманитарных явлений и процессов. Но в последние десятилетия мы являемся свидетелями того, как социологи, юристы, педагоги и другие специалисты гуманитарии в своих исследованиях начинают применять системный подход, идеи и методы теории информации, кибернетики и недавно появившейся концепции самоорганизации систем — синергетики. Поэтому представляется весьма важным познакомиться с основными концепциями современного естествознания, во-первых, чтобы понять специфику методов естествознания и гуманитарных наук, во-вторых, сознательно применять наиболее общие методы, сформировавшиеся в рамках естествознания, в гуманитарной деятельности, в-третьих, чтобы получить более ясное и точное представление о современной научной картине мира, которую дает сегодняшнее естествознание. Проблематику специфики историко-гуманитарного знания Дильтей, в противоположность Виндельбанду и Риккерту,не сводит к методологическим вопросам. Для Риккерта различение между «науками о культуре» и «науками о природе» обусловлено теоретико-познавательными причинами, а именно особенностями «образования понятий» в различных видах познания – историческом, с одной стороны, и естественнонаучном, с другой. Если естественные науки оперируют ценностно-ненагруженными и «генерализирующими», т.е. обобщающими, отвлекающимися от индивидуальности, методами, то историческое познание является ценностным, «индивидуализирующим». Отличие сферы «природы» от сферы «истории» носит, согласно Риккерту, исключительно формальный характер: они познаются по-разному не в силу их онтологических свойств, а в силу того, что при их познании применяются разные логические средства. Очень похожее различение вводит Виндельбанд. У него оно предстает в виде дихотомии «номотетических» и «идиографических» методов. Номотетический метод естествознания направлен на выявление закономерностей, тогда как идиографический метод исторического познания описывает индивидуальность, уникальную неповторимость явлений. Дильтея же различие двух типов познания носит предметный характер: ученому-гуманитарию предстает в известной мере другая действительность, нежели та, с которой имеет дело представитель естественных наук. Во-вторых, содержание гуманитарного познания («наук о духе») далеко не сводится к исторической науке. Если для неокантианства «наука о культуре», по сути, тождественна истории как науке (обсуждение вопроса о теоретико-познавательном статусе «науки о культуре» у Риккерта совпадет с обсуждением критериев научности истории), то Дильтей рассматривает гуманитарное познание в качестве высоко дифференцированной целостности. К области «наук о духе» относятся, наряду с историей, филология, искусствознание, религиоведение и т.д. В-третьих, в том, что касается собственно методологического аспекта затронутой проблемы, Дильтей, опять-таки в противовес неокантианству, не редуцирует метод гуманитарного познания к «индивидуализирующим» процедурам историографии: наряду с «историческими», он выделяет «системно-теоретические» и «культурно-практические» методы гуманитарных наук. Наконец, в-четвертых, место познания культурно-исторического мира в неокантианстве определено рамками «философии ценностей»; культура предстает в результате как застывшая система, как неподвижный мир ценностей. Предлагаемая Дильтеем категория «жизнь» (и, соответственно, «философия жизни») обещает послужить гораздо более адекватным средством теоретического схватывания реальности культуры в ее динамике и изменчивости. Это продемонстрировал своим творчеством Георг Зиммель,многие положения теории культуры которого представляют собой развитие положений Дильтея. Свой философский проект Дильтей прямо увязывает с Кантом. Если последний выступил в свое время с «Критикой чистого (т.е. теоретического) разума», то Дильтей предлагает «Критику исторического разума». Если для кантовской «Критики» главным был вопрос, как возможна метафизика, то для Дильтея – как возможна история. «История» при этом понимается в вышеприведенном смысле, т.е. не в качестве описательной дисциплины, историографии, а в качестве науки об изменчивом мире человеческих творений (о мире «духа»).
|