диплом. дипломломакина 23.01.2018. Проблема отграничения захвата заложников от смежных составов в уголовном законодательстве Российской Федерации
 Скачать 132.37 Kb.
|
2.2 Соотношение и разграничение составов преступлений: захват заложника, похищение человека, незаконное лишение свободыПохищение человека, незаконное лишение свободы, захват заложника стали общественно опасными способами разрешения противоречий, вызванных к жизни новыми обстоятельствами, характеризующими экономическую и политическую нестабильность. Немалую роль в распространении этого вида преступности в России играет международный опыт [16, с.103]. В действующем законодательстве по-прежнему нет определения похищения человека. При этом незаконное лишение свободы определяется через отсутствие в деянии признака похищения, а соотношения захвата и этих преступлений и вовсе никак не обозначено. Такое положение дает возможность более широкого субъективного толкования и открывает дорогу произволу. Безусловно, необходимость нормативного определения любого противоправного деяния очевидна и не требует особой аргументации. Между нормами о незаконном лишении свободы и похищении человека много общего - что именно, в этой работе рассматривать нет необходимости, однако рассмотрим отличие похищения человека от захвата заложников. Надо сказать, что между этими преступлениями существует общее - оба они совершаются только активно и умышленно (тогда как лишение свободы может осуществляться как действием, так и бездействием). Но эти преступления не тождественны по следующим основаниям. При похищении человека объектом преступления являются общественные отношения, обеспечивающие свободу личности, при захвате заложников - общественная безопасность [16, с.13]. Также можно выделить три группы объектов посягательств при захвате заложников: · непосредственная жертва (тот, кто взят в качестве заложника); · косвенная жертва (тот, кому предъявлены требования); · любые иные организации, интересы которых могут быть нарушены. Такое выделение объектов вряд ли возможно при похищении человека, т.к. в этом случае требования предъявляются непосредственно жертве и ее близким. Посторонние организации от этого не страдают. При захвате заложников требования, как правило, предъявляются организациям, неопределенному кругу лиц. Главным условием освобождения заложников является удовлетворение определенных требований (например, доставка оружия, денег, предоставление машины и т.п.). При этом не важно, кто эти требования будет выполнять. К заложникам требования не предъявляются, они как бы «товар», которым преступники могут расплачиваться, если их требования будут выполнены. Следует отметить, что законодатель сконструировал объективную сторону как «захват или удержание» лица в качестве заложника, указав тем самым, что для наличия оконченного преступления необходимо совершить хотя бы одно действие: захватить заложника или удержать его в каком-либо закрытом помещении [34, с.57]. Похищение человека состоит из трех последовательных действий: · захвата жертвы; · ее перемещения; · удержания. Похищение человека также возможно и без осуществления захвата и перемещения жертвы - путем обмана и последующего удержания. Захват и при взятии заложников, и при похищении может быть совершен как тайно, так и открыто, с насилием, и без него, но факт удержания носит открытый характер. При похищении же факт удержания известен только родственникам и знакомым [14, с. 45]. Также следует отметить, что местом захвата заложников, как правило, служат: корабли, самолеты, поезда, автобусы и т.д. Места захвата людей при похищении - квартиры, лестничные клетки, иногда место работы. Захват заложников - это активные действия, соединенные с применением физического или психического воздействия [23, с.69]. Своеобразие захвата заложников заключается в том, что он совершается с целью предъявить требования третьим лицам под угрозой насилия над заложником. Согласно диспозиции ст. 206 УК РФ ими являются: государство, организации, гражданин. Здесь необходимо отметить, что если названные третьи лица (объекты понуждения) не связаны никакими отношениями с потерпевшими и не имеют никаких личностных обязательств перед ними, то налицо захват заложников. Если же между объектами понуждения существуют какие-либо связи и отношения (например, родственные, коммерческие и т.п.) и именно из-за наличия этих связей к ним предъявлены требования, то налицо похищение человека. Следует также обратить внимание на момент окончания указанных преступлений. Захват заложников и похищение человека - это длящиеся преступления с формальным составом. Захват заложников считается оконченным с момента захвата или удержания потерпевшего и предъявления требований государству, организации или гражданину. Похищение человека считается оконченным с момента изъятия его с места нахождения. Основываясь на приведенных доводах, можно сделать заключение, что каждое из указанных составов преступлений имеет свои отличительные признаки, позволяющие отграничивать их друг от друга. Подведем итоги. Признаки, отличающие захват заложника от незаконного лишения свободы: · согласие самого человека на изоляцию в определенном месте исключает состав данного преступления; · субъектом незаконного лишения свободы может быть только частное лицо, достигшее 16-летнего возраста. Должностное лицо за незаконное лишение свободы путем использования своего служебного положения несет ответственность по ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий) либо при наличии соответствующих признаков - по ст. 301 (незаконные задержание, заключение под стражу или содержание под стражей) или ч. 2 ст. 305 УК РФ (вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта). Таким, образом, можно сделать следующие выводы: захват заложника отличается от похищения человека и незаконного лишения свободы по направленности преступления. При захвате заложника главной сферой посягательства выступает общественная безопасность, а в случае незаконного лишения свободы и похищения человека - свобода личности. Лишение свободы при захвате заложника является не целью, а средством достижения цели преступника. Ради достижения этих целей сам факт захвата и предъявляемые при этом требования не только не скрываются, а, напротив, выступают средством понуждения государства, организации, физических и юридических лиц к выполнению требований субъекта [24] Анализ преступлений, предусмотренных ст. 126 УК РФ (похищение человека), ст. 127 УК РФ (незаконное лишение свободы), а также ст. 206 УК РФ (захват заложника) показывает, что, несмотря на имеющиеся по этому вопросу теоретические рекомендации, данные составы практически не поддаются точному отграничению один от другого. Это вызвано тем, что законодатель недостаточно четко формулирует признаки этих преступлений в диспозициях соответствующих статей. Похищение человека имеет простую диспозицию, то есть определение этого понятия в уголовном законе по-прежнему отсутствует. При этом, незаконное лишение свободы определяется как действие "не связанное с его похищением" (иначе говоря, через неопределенный признак). Соотношение захвата заложника с этими составами вообще не предусмотрено в законодательстве. Такая неопределенность оставляет простор для субъективного толкования, применения закона и, следовательно, создает предпосылки для произвола при рассмотрении и разрешении конкретных уголовных дел [13, с.34]. Попытаемся разграничить указанные выше преступления, для чего проведем юридический анализ составов этих деяний. Одним из основополагающих критериев разграничения смежных составов является объект преступного посягательства. Состав похищения человека, как и незаконного лишения свободы, помещен в главу 17 УК РФ, предусматривающую ответственность за преступления против свободы, чести и достоинства личности. Необходимо отметить, что некоторые авторы, под свободой личности понимают свободу человека, провозглашенную ст. 27 Конституции РФ, устанавливающей, что "в пределах РФ каждому обеспечивается свобода передвижения, выбора места пребывания и жительства", то есть, так называемую, физическую свободу. Конечно, нельзя не согласиться с тем, что понятие "свобода личности" включает в себя и физическую свободу, но все же мы думаем, что при рассмотрении непосредственного объекта похищения человека и незаконного лишения свободы, правильнее было бы говорить о таком понятии свободы личности, которая гарантирована ст. 22 Конституции РФ, ст. 3 Всеобщей декларации прав человека, а также вытекает из положений ст. 9 Пакта о гражданских и политических правах. Следовательно, понятие "свобода личности" состоит из двух категорий: свобода и неприкосновенность личности. Эти два понятия неотделимы друг от друга и составляют единую концепцию. Таким образом, под свободой личности следует понимать не только свободу в физическом аспекте, то есть свободу передвижения, перемещения и т. п., но и свободу поведенческого характера, лишенную физического или психического принуждения [26, с.30]. Состав захвата заложника в ныне действующем законодательстве помещен в главу "Преступления против общественной безопасности". Таким образом, основным непосредственным объектом захвата заложника являются отношения в сфере общественной безопасности. Это объясняется тем, что данное преступление наносит ущерб жизненно важным интересам общества в целом, то есть интересам неопределенно широкого круга лиц. Закон РФ "О безопасности" от 5 марта 1992 года определяет понятие "общественная безопасность", как состояние защищенности жизненно важных интересов общества, то есть комплекс потребностей, реализация которых обеспечивает существование и прогрессивное развитие общества [6, с.30]. Теперь перейдем к рассмотрению дополнительного и факультативного объектов. Не вполне обоснованной является точка зрения авторов, которые в качестве дополнительного объекта похищения человека и незаконного лишения свободы указывают общественные отношения, обеспечивающие безопасность жизни или здоровья личности, отношения собственности и т.п. В результате совершения преступлений, предусмотренных ст. 126 и ст. 127 УК РФ, жизни, здоровью потерпевшего, а также отношениям собственности опасность угрожает далеко не в каждом случае, как того требует понятие дополнительного объекта. Поэтому указанные выше общественные отношения являются факультативным объектом. Например, в результате похищения человека был поврежден или уничтожен автомобиль. В этом случае, в качестве факультативного объекта будут выступать отношения собственности. Однако следует сделать оговорку, что в случае совершения похищения человека или лишения свободы с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия, а также повлекшего по неосторожности смерть человека, отношения, обеспечивающие безопасность жизни или здоровья из факультативного переходят в дополнительный объект, так как при данных видах похищения человека и незаконного лишения свободы указанные выше отношения ставятся под угрозу всегда, в противном случае речь не может идти о данных составах преступления. Иначе обстоит дело с дополнительным объектом захвата заложника. Общепринято считать, что им являются отношения по охране свободы личности. И действительно, в большинстве случаев захвата заложника права на свободу личности нарушаются. Однако имеются случаи, когда роль заложника исполняется с согласия "потерпевшего", о чем, естественно, никто не догадывается. В этом случае, общественная безопасность,несомненно, нарушена, тогда как отношения по обеспечению свободы личности под угрозу не ставятся. Но это скорее исключение из правил. В качестве факультативного объекта захвата заложника выступают также отношения по охране жизни и здоровья личности, отношения собственности и т. д. (по аналогии с факультативным объектом похищения человека и незаконного лишения свободы) [10]. Таким образом, мы видим, что объекты преступного посягательства полностью совпадают у таких составов как похищение человека и незаконное лишение свободы, и существенно различаются с объектом захвата заложника. Однако, такое разграничение (по объекту преступного посягательства) трудно применимо на практике и не может являться единственным критерием для разграничения указанных выше преступлений. Перейдем к анализу объективной стороны деяний, предусмотренных статьями 126, 127 и 206 УК РФ. Как уже было сказано, ст. 126 УК РФ не определяет объективных признаков похищения человека. В теории уголовного права существует множество дефиниций данного деяния. Судебная практика решает этот вопрос следующим образом. В постановлении Президиума Верховного Суда РФ по делу А. говорится: "По смыслу закона под похищением человека следует понимать противоправные умышленные действия, сопряженные с тайным или открытым завладением (захватом) живого человека, перемещением его с постоянного или временного местонахождения в другое место и последующим удержанием его в неволе. Основным моментом объективной стороны данного преступления является захват потерпевшего с места его нахождения и перемещение с целью последующего удержания в другом месте. И в действительности, в большинстве случаев при похищении предполагается совокупность трех последовательно совершаемых действий - захват, перемещение и последующее удержание потерпевшего. Однако некоторые ученые придерживаются мнения, согласно которому объективная сторона похищения человека характеризуется четырьмя действиями - завладение живым человеком, изъятие его из микросреды, перемещение и последующее удержание потерпевшего. По нашему мнению, это не совсем так. В обоснование своей позиции обратимся к словарю С.И.Ожегова, где под захватом понимается: 1) взять, забрать, схватить; 2) силой овладеть кем - чем – нибудь [24, с.60]. Таким образом, по нашему мнению, захват сам по себе предполагает изъятие человека из его микросреды. Поэтому и захват, и изъятие охватываются одним действием - захват. При этом изъятие присутствует всегда, вне зависимости от физического изъятия человека с его местопребывания, даже если человек остается при захвате на прежнем месте. Однако, на наш взгляд, при анализе объективной стороны похищения человека логичнее вместо термина "захват", использовать термин "завладение", так как, во-первых, термин "захват" прямо предусмотрен диспозицией ст. 206 УК РФ (захват заложника), и употребление данного термина в обоих случаях существенно затрудняет и без того сложное разграничение этих смежных составов. А во-вторых, термин "завладение" представляется более удачным, так как он имеет прямое отношение к понятию "хищение" от которого в языковом смысле термин "похищение" является производным [18, с.36]. Под удержанием в словаре русского языка понимается следующее: "не отпустить, не отдать часть чего-нибудь при выплате". Следовательно, ограничение свободы потерпевшего возникает уже в момент завладения им, и в этом смысле имеет место временное совпадение завладения и удержания. Таким образом, термин "завладение", помимо изъятия, включает в себя и удержание. Конечно, при раскрытии понятия похищение человека мы должны говорить и об изъятии потерпевшего из микросреды, и о его удержании. Но фактически мы говорим, только о двух совершаемых действиях: завладении человеком и о его перемещении [25, с.120]. Что касается незаконного лишения свободы, его объективная сторона не предполагает перемещение человека вопреки его воле из одного места в другое. Потерпевший при этом лишается свободы там, где пребывал по своей воле. Однако, диспозиция данной статьи также должна быть описательной, так как формулировка "не связанное с его похищением", предполагает исключение всех признаков похищения человека, а фактически исключается только один - перемещение. Нам представляется, что диспозиция части 1 статьи 126 УК РФ, должна содержать следующее определение: "Похищение человека - то есть противоправное завладение человеком, перемещение его с места пребывания с целью последующего удержания вопреки или помимо его воли или (и) воли других лиц, заинтересованных в его судьбе"[31]. Положив в основу данное определение похищения человека, проведем сравнение с дефиницией захвата заложника. Диспозиция ст. 206 УК РФ носит описательный характер, и выглядит следующим образом: "Захват или удержание лица в качестве заложника, совершенные в целях понуждения государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия как условия освобождения заложника". На первый взгляд можно подумать, что здесь, как и в случае незаконного лишения свободы отсутствует признак "перемещение", но это не так. Отсутствие этого признака не влияет на квалификацию содеянного по ст. 206 УК РФ (в отличие от незаконного лишения свободы), и поэтому не может рассматриваться как отграничивающий признак похищения человека от захвата заложника [19, с.122]. Таким образом, мы видим, что способы совершения этих преступлений совпадают. К тому же, указанные преступления носят длящийся характер и их составы являются формальными по своей конструкции. Однако в литературе высказываются и другие точки зрения. Отличие рассматриваемых деяний состоит в других признаках объективной стороны. Во-первых, местом изъятия потерпевшего, в случаях похищения человека, чаще всего являются безлюдные места (квартиры, лестничные клетки, улицы и т. д.); при захвате заложника, как правило, публичные места (посольства, исправительные учреждения, средства транспорта и т. д.). Во-вторых, факт совершения преступления при похищении человека не разглашается, скрывается от иных граждан, кроме тех, кому предъявляются требования, а уж тем более от правоохранительных органов; при захвате заложника факт совершения преступления не скрывается, предается широкой огласке, в том числе через средства массовой информации. В-третьих, лица, совершающие похищение человека, чаще всего намечают жертву заранее (лицо, за освобождение которого, по мнению похитителей, близкие готовы заплатить выкуп; конкретный должник; лица, обладающие определенными навыками, предназначенные после похищения выполнять какую-либо работу и т. д.), зачастую преступник и жертва знакомы. Личность взятых заложников преступников не интересует и, как правило, это случайные лица. Если личность жертвы выбирается заранее, то, скорее всего, из числа широко известных людей, для побуждения государства, организаций или заинтересованных лиц выполнить выдвинутые требования. В-четвертых, при похищении человека требования похитителей направлены к самому потерпевшему, к его близким родственникам, друзьям, к лицам, с которыми похищенный состоит в каких-либо личных отношениях; при захвате заложника указанные требования направлены к другим лицам или организациям, прямо указанным в ст. 206 УК РФ. В-пятых, согласие самого человека на перемещение и удержание в другом месте, о чем не догадываются лица, заинтересованные в его судьбе, исключает состав похищения человека, но при захвате заложника, если человек добровольно согласен играть роль заложника (мы говорили об этом случае выше), состав преступления налицо [22, с.87]. Таким образом, мы видим, что указанные преступления различаются и по объективной стороне. Только по данному фактору проводить разграничение нельзя, так как предлагаемые критерии не вытекают из содержания диспозиций рассматриваемых норм, а относятся к категории расширительного, доктринального толкования закона, которое не является обязательным для применения на практике правоохранительными органами. К тому же есть случаи, когда объективные стороны этих преступлений полностью совпадают. Представляется, что отличие рассматриваемых деяний логичнее проводить по субъективной стороне. И хотя оба эти преступления совершаются с прямым умыслом, в диспозиции захвата заложника прямо предусмотрена цель совершаемого преступления: "понуждение государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия как условия освобождения заложника", отсутствие такой цели означает отсутствие состава захвата заложника и необходимость квалификации действий виновного по ст. 126 или ст.127 УК РФ [34]. Наиболее сложно разграничить захват заложника и похищение человека, совершаемые из корыстных побуждений. В литературе выдвигается мнение, что захват заложника из корыстных побуждений и похищение человека, совершенное из тех же побуждений и сопряженное с предъявлением требований к третьей стороне, являются одним составом, который должен рассматриваться как захват заложника; кроме того, незаконное лишение свободы, связанное с выкупом за освобождение, следует также рассматривать как захват заложника. Несомненно, в этом утверждении есть рациональное зерно. Однако, в данном случае, мы должны были бы признать, что для похищения человека и незаконного лишения свободы, совершенного из корыстных побуждений непосредственным объектом будут выступать общественные отношения в сфере общественной безопасности, что противоречит общим началам учения о преступлении и его элементах (особенно о его субъективной стороне). "Субъективная сторона состава преступления - это психическая деятельность лица, связанная с совершением преступления, которая образует психическое содержание любого преступления". Процессы, происходящие в психике виновного, могут быть познаны в большинстве случаев путем анализа и оценки внешнего поведения лица. Ряд постановлений Пленумов Верховного Суда РФ включают требования, направленные на полноценный анализ признаков субъективной стороны состава любого преступления. Эти положения особенно важны, когда речь идет о деяниях, связанных с похищением человека и захватом заложника. Как уже было сказано, оба эти преступления совершаются с прямым умыслом. Многие авторы, раскрывая понятие прямого умысла применительно к похищению человека, говорят о том, что виновный осознает, что он похищает человека, действуя вопреки его воле, и желает этого. Нам кажется, что такое утверждение несколько затрудняет выявление умысла в каждом конкретном случае похищения. По той причине, что само понятие похищения не закреплено ни в законе, ни в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ, каждый правоприменитель воспринимает его по своему, так сказать с обывательской точки зрения. Некоторые авторы при определении умысла, исходят только из понятия похищения. По их мнению, виновный осознает лишь то, что он незаконно захватывает другого человека и вопреки его воле перемещает в другое место и желает этого [12, с.144]. Но как говорилось выше, есть случаи, когда объективные стороны преступлений, предусмотренных ст. 126 и ст. 206 УК РФ полностью совпадают, при этом предметное содержание умысла виновного будет аналогичным. Нам кажется, что, говоря об умысле на совершение похищения, нужно говорить не только об осознании общественной опасности своих действий и о желании их совершить, но, кроме того (это дает возможность отличить похищение человека от захвата заложника), необходимо хотя бы в общих чертах выявить у лица, совершившего такое деяние, осознание признаков объекта преступления, то есть тех общественных отношений, которые он ставит под угрозу причинения вреда, своими действиями. При похищении человека, виновный (не с правовой, а с субъективной точки зрения) осознает, что совершает преступление против свободы личности, а при захвате заложника - против общественной безопасности [12, с.145] В обоснование своей позиции, рассмотрим признаки субъектов данных преступлений. Субъектом обоих составов является физическое, вменяемое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности. В соответствии с ч. 2 ст. 20 УК РФ, возрастом уголовной ответственности, в обоих случаях, является 14 лет. Однако, на наш взгляд, позиция законодателя, по этому вопросу, не совсем обоснована. Несмотря на высокую степень общественной опасности захвата заложника, необходимо повысить возраст уголовной ответственности за данный вид преступления с 14 до 16-летнего возраста. В связи с тем, что, подросток, не достигший 16-летнего возраста, в силу своих умственных и психофизиологических особенностей, не способен осознавать, что своими фактическими действиями он посягает на отношения, обеспечивающие общественную безопасность. Одним словом, умысел данного подростка не может быть направлен на нарушение общественной безопасности. И хотя формально его действия будут подпадать под ст. 206 УК РФ (захват заложника), логичнее предполагать, что фактический характер своих действий подросток осознает, как направленные на лишение свободы лица, так как смысл ст. 126 УК РФ понятен всем. Следовательно, такое деяние, в соответствии с критерием разграничения составов по субъективной стороне, подлежит квалификации как похищение человека по ст. 126 УК РФ. В качестве доказательства сказанного выше, можно привести еще один случай, когда похищение человека или захват заложника совершаются с целью реализации законных интересов виновных, например, с целью возврата неуплаченного долга в срок, обусловленный договором. Здесь, как и в предыдущей ситуации, объективная сторона деяния будет совпадать с объективной стороной похищения человека или захвата заложника. Однако непосредственный объект посягательства - именно, по мнению самого виновного - другой. В данном случае, виновный считает, что обладает правом на незамедлительное получение соответствующих материальных средств, осознает, что это право оспаривается, и желает осуществить его с нарушением установленного порядка. Как мы видим, действия виновного в подобной ситуации надлежит квалифицировать как самоуправство по ст. 330 УК РФ. Таким образом, непосредственным объектом здесь будут выступать отношения в сфере порядка управления, а отношения по охране свободы личности и общественной безопасности (соответственно) будут рассматриваться как дополнительные. Все изложенное выше, свидетельствует о том, что вопросы отграничения друг от друга таких составов как, похищение человека, незаконное лишение свободы и захват заложника, должны быть серьезно изучены в теории уголовного права и найти свое разрешение в руководящих постановлениях Пленума Верховного Суда РФ [12, с.145]. |