ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА БАКАЛАВРА Проблемы причинения вреда при задержании лиц, совершивших преступление. ВКР. Проблемы причинения вреда при задержании лиц, совершивших преступление По направлению подготовки 40. 03. 01 Юриспруденция
 Скачать 0.5 Mb.
|
|
1.2. Понятие правомерного задержания лица, совершившего преступление, как обстоятельства, исключающего преступность деяния Конституция РФ в части 1 статьи 22 закрепляет за каждым человеком право на свободу и личную неприкосновенность. Другая норма этого закона, а именно ч. 3 ст. 44, определяет, что конституционные права и свободы человека и гражданина не могут быть ограничены, кроме случаев, предусмотренных федеральным законом. Далее, в ч. 2 ст. 45 Конституции говорится, что каждый имеет право защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом, в т.ч. и от противоправных посягательств. Право задерживать, к тому же с причинением вреда, лицо, совершившее преступление, с целью доставления его в соответствующие органы власти в Конституции не отражено. Исходя из указанных положений, для государства возникает необходимость решения двух, хотя и взаимосвязанных, но достаточно противоречивых задач. С одной стороны, важнейшей формой обеспечения прав и свобод человека является эффективное предотвращение государством преступности. С другой – обязанность государства защищать права и законные интересы всех граждан, в том числе и тех, которые совершают преступления. В обществе такая ситуация порождает постоянные дискуссии о приоритетах свободы и неприкосновенности личности над уголовно-правовым задержанием, и наоборот. Это соответственно привело к возникновению двух научных доктрин, которые конкурируют между собой уже на протяжении многих лет. Согласно первой доктрины, достижение успехов в предотвращении и расследовании преступлений является главным. Права человека, личная неприкосновенность могут ограничиваться. Правовое государство в таком контексте не должно поддаваться односторонне только с позиции защиты обеспечения прав человека. Например, В.В. Лунеев так и отмечает, что на современном этапе борьбы с преступностью, либерализм, отвергающий эффективный социально-правовой контроль, а также идеи национального сильного государства и патриотизма является беспомощным, поскольку в результате оказывается, что тенденции преступности в демократических и тоталитарных государствах почти одинаковые [25, c. 88]. Другая доктрина, в противовес первой, базируется на позиции неприкосновенности личности и прав и свобод человека, даже при необходимости борьбы с преступностью [47, c. 242]. По нашему мнению, в современных условиях развития российского общества защита и неприкосновенность личности не могут быть абсолютны и должны предусматриваться исключения в виде права на применение принуждения, в том числе и права насильственного задержания лица, совершившего преступление, поскольку отсутствие таких ограничений будет порождать безнаказанность и вседозволенность, лицо, совершившее преступление и оставшееся безнаказанным, будет и далее совершать преступления в прогрессирующей форме, т.е. переходя к более тяжким общественно опасным деяниям, тем самым нарушая конституционные права других членов общества, поэтому уголовно-правовое задержание необходимо для дальнейшего выполнения необходимых следственных действий с задержанным лицом, рассмотрения дела в суде, назначения ему наказания. В то же время, через систему норм уголовного и уголовно-процессуального права, из деятельности правоохранительных органов и суда должно быть исключено незаконное принуждение, в том числе и причинение неправомерного вреда при задержании лица, совершившего преступление. Российский законодатель учел указанные выше факторы практически в полной мере. Конституция РФ не допускает случаев ограничения прав и свобод человека, кроме тех, которые предусмотрены в федеральном законе. Т.е., на основании этого положения Основного Закона, учитывая действующее уголовное и иное законодательство РФ допускается применять нормы УК РФ, исключающие преступность деяний применять (ст.ст. 37-42 УК РФ) или же, например, соответствующие нормы Федерального закона РФ от 07.02.2011 № 3-ФЗ «О полиции» и других законов правоохранительной направленности по применению огнестрельного оружия, специальных средств или мер физического воздействия в соответствующих ситуациях, в т.ч. и когда причиняется смерть, поскольку, например, с позиций уголовного закона это вполне может быть оправданным и правомерным. Показательным в данном контексте является определение Конституционного Суда РФ от 07.02.2011 № 3-ФЗ по делу о смертной казни, где указано, что «в результате длительного моратория на применение смертной казни сформировались устойчивые гарантии права человека не быть подвергнутым смертной казни» [7], иными словами эта исключительная мера наказания не может применяться, поскольку она противоречит положениям Конституции РФ. Учитывая указанное, гипотетически можно предположить, что при определенных обстоятельствах, задержание преступника, предусмотренное ст. 38 УК РФ, также может быть признано Конституционным Судом РФ неконституционным, и как следствие недействительным, поскольку оно не предусмотрено Основным Законом и никоим образом им не регулируется. Для решения этой проблемы целесообразно внести соответствующие дополнения в Конституцию РФ, которые могут воплотиться в таком варианте: закрепить в Основном Законе право всех граждан в установленных законом случаях (имеется ввиду при необходимой обороне и задержании лиц, совершивших общественно опасные деяния, предусмотренные Уголовным кодексом РФ) причинение соответствующего вреда другому лицу, вплоть до лишения его жизни. Законодатель пошел другим путем, разрешив в ч.3 ст. 55 ограничение конституционных прав и свобод человека и гражданина не только исключительно Конституцией РФ, но и федеральным законом. Такое конституционное предписание представляется оптимальным, поскольку учитывает не только причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, но и другие, предусмотренные действующим законодательством РФ, случаи ограничения конституционных прав и свобод человека и гражданина. Однако, по нашему мнению, более целесообразным будет включение в Конституцию РФ нормы, которая определенным образом отражала бы положение ст. 38 УК РФ. Для примера приведем некоторые научные позиции по этому вопросу отечественных и зарубежных ученых. Так, российский юрист С.В. Пархоменко считает, что право на уголовно-правовое задержание должно быть закреплено в Конституции РФ [27, c. 127]. Отметим, что в некоторых странах право на причинение определенного вреда задерживаемого лица, совершившие преступления прямо указано в конституционных нормах. К примеру, ст. 7 Конституции Кипра предусматривает, что лишение жизни не рассматривается нарушением Конституции, если оно является следствием применения абсолютно необходимого насилия в случаях, оговоренных законом. К последним, среди других, относится и арест или препятствование побегу законно арестованного лица. Аналогичное положение закреплено и в ст. 33 Конституции Мальты. В соответствии со ст. 17 Конституции Турции не оспаривается конституционное право на жизнь и на защиту, при причинении смерти в результате применения оружия как необходимая мера при задержании, аресте, предотвращении побега законно арестованных или осужденных [45, c. 67]. Для определения юридической природы задержания лица, совершившего преступление или причинения вреда задержанному при таких действиях, необходимо рассмотреть две стороны сущности этого деяния, а именно его общественную правомерность и полезность. Д.М. Грачев отмечает, что правомерность причинения вреда при задержании преступника обуславливается обусловлена как объективными признаками (необходимость защиты охраняемого блага, пресечение противоправных действия, предотвращенных общественно опасных последствий), так и субъективными – лицо, задерживающее преступника осознает, задержать преступника иными средствами без применения насилия (вреда), не представлялось возможным [32, c. 573]. По мнению Л.Н. Смирновой общественная полезность задержания лица, совершившего преступление заключается в том, что оно одновременно: 1) обеспечивает доставление преступника соответствующим государственным органам; 2) предотвращает совершения новых преступлений; 3) реализует принцип неотвратимости уголовной ответственности; 4) устанавливает требования по недопущению тяжкого вреда, явно не соответствующего опасности посягательства или обстановке задержания преступника [63, c. 44]. Таким образом, достижение названных целей представляет собой более значимую ценность, чем неприкосновенность задерживаемого преступника. Именно в этом и проявляется общественная полезность уголовно-правового задержания лица, совершившего преступление. Очевидно, если бы она отсутствовала, то законодатель не закреплял бы в ст. 38 УК РФ подобного обстоятельства, исключающего преступность деяния [51, c. 89]. В вышеизложенных положениях и заключается социальная полезность института причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление. Задержание лица, совершившего преступление, необходимо государству для привлечения преступника к уголовной ответственности и предотвращения дальнейшей преступной деятельности. В случае, когда преступник прибегает к противодействию, уголовный закон ставит под правовую защиту задерживающих, признает при соблюдении соответствующих условий правомерным причинение вреда этими лицами. В этом состоит юридическая природа института задержания лица, совершившего преступление. Для достижения общественно полезных целей в борьбе с преступностью необходимо использовать принцип справедливости. Справедливость – категория социально-политического и нравственно-правового содержания. Понятие справедливости включает требование соответствия между практической ролью различных индивидов или социальных групп в жизни общества и их социальным положением, между их правами и обязанностями, между преступлением и наказанием, заслугами и их общественным признанием. Несоответствие между указанными категориями оценивается как несправедливость [59, c. 40]. Справедливость диктует необходимость положительной оценки всякого правомерного, социально-полезного поступка со стороны государства и общества. Большая или меньшая активность субъекта в правовой сфере, – пишет М.М. Пронина, – равно как и направленность этой активности должны получать соответствующую оценку со стороны государственных органов [60, с. 33]. Истинно добрый, справедливый поступок требует государственного поощрения и общественного признания. С целью повышения эффективности деятельности органов внутренних дел, участковых уполномоченных, улучшения профилактики правонарушений, усиления влияния общественных формирований, народных дружин был принят Федеральный закон от 02.04.2014 № 44-ФЗ «Об участии граждан в охране общественного порядка». Основной целью этого Закона является создание правовых условий для добровольного участия граждан в охране общественного порядка, всестороннее содействие укреплению взаимодействия населения с сотрудниками органов внутренних дел, в первую очередь, с участковыми уполномоченными полиции. Роль общественности и многих граждан в предупреждении и пресечении преступных посягательств, к сожалению, очень незначительна. Согласно криминологическим о насильственных преступлениях против личности, только в 13 % случаев совершения преступлений, связанных с насильственным посягательством на лицо, из числа тех, когда вмешательство очевидцев было бы необходимым и возможным, отмечается добросовестное исполнение ими служебной или общественной обязанности. Решительное же противодействие посягательствам оказали 12 % жертв. В то же время в 24% случаев совершению насильственных преступлений способствовали пассивность очевидцев в предкриминальной и криминальной ситуациях. Причем в 5 % случаев этому способствовали нерешительность и бездействие сотрудников полиции, а в 95 % случаев – безразличие и пассивность свидетелей, других очевидцев преступления, включая друзей и знакомых потерпевшего [28, с.131]. Поэтому, хотя отказ использования права задерживать преступников – явление нежелательным для государства и общества, в определенных условиях влечет за собой общественное осуждение, но он не может считаться правонарушением, поскольку использовать или не использовать свое право – личное дело самого гражданина. Позиция стороннего наблюдателя в ситуациях, требующих безотлагательного исполнения служебного и общегражданского долга, не только вредна, но и противозаконна. Напротив, действия, направленные на защиту правоохранительных интересов социально полезны и правомерны, хотя бы ими вынужденно был причинен значительный вред. Общественная опасность и противоправность деяния, схожего по некоторым внешним признакам с преступлением, в этих случаях исключается, если оно не было совершено при обстоятельствах, указанным в уголовном законе [38, с. 220]. Таким образом, мы приходим к выводу, что причинение вреда при задержании лицу, совершившему преступление, являются общественно полезными, необходимыми и желательными для общества. Это проявляется в том, что они: во-первых, направлены на защиту охраняемых правом интересов – индивидуальных и коллективных, а при их столкновении – на защиту более важных интересов; во-вторых, способствуют осуществлению функции охраны правопорядка и безопасности граждан или иной общественно полезной деятельности; в-третьих, стимулируют правомерное, социально полезное поведение граждан и должностных лиц, положительную социальную активность населения; в-четвертых, способствуют утверждению в обществе духа взаимопомощи и заботы о государственных и общественных интересах; в-пятых, воспитывают у граждан уважение к нормам общечеловеческой морали и права, правилам человеческого сосуществования и непримиримое отношение к нарушителям этих норм. Демократическое общество совсем не анархическое. Оно воспитывает в людях ответственность за свои поступки, сознательное отношение к гражданским обязанностям. В ситуации, когда организованная преступность все больше выходит из-под контроля, глупо сводить в абсолют права и свободы личности, забывая об исполнении своих гражданских обязанностей. Главное сегодня в развивающемся демократическом процессе – дисциплина и ответственность, иначе демократия перестает служить народу. Люди устали от высокого уровня преступности. Не доверяя правоохранительным органам, они готовы сами защищать себя и близких. Поэтому необходимо умело соединить этот стихийный протест с законом. Государство должно защищать тех, кто задерживает лиц, совершающих преступления, даже с причинением тяжкого вреда последним. Вполне логично, что осуществляться это должно с помощью именно уголовно-правовых норм. В ст. 38 УК РФ установлено, что причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление не признается преступным, но возможность такого задержания должна находиться в пределах законодательства РФ об уголовной ответственности. Для сотрудников правоохранительных органов, задержание преступников является их обязанностью и они имеют предусмотренное ст. 38 УК РФ право (как и все остальные граждане) причинять вред таким лицам при их задержании. Для граждан как задержание лиц, совершивших преступления (ограничение свободы и доставление в соответствующие органы власти), так и причинения им при этом вреда (например, телесных повреждений), является их правом, реализовать которое они могут исходя из уровня своей сознательности и физической полготовки. В таком случае у них возникает обязанность соблюдать только установленных ст. 38 УК РФ требований. Таким образом, предусмотренное ст. 38 УК РФ, причинение вреда при правомерном задержании лицу, совершившем преступление – это действия, направленные на ограничение личной свободы и неприкосновенности лица, совершившего преступление с целью доставления его в соответствующие органы власти, включающие возможность причинения вреда, и которые оправдываются их общественной полезностью, а поэтому исключают преступность данного деяния и они не влекут уголовной ответственности для лица, производящего задержание. 1.3. Система обстоятельств, исключающих преступность деяния при задержании лица, совершившего преступление В ст. ст. 38, 108, 114 УК РФ закреплено понятие: «задержания лица, совершившего преступление». Учеными, кроме этого понятия, также использует термин «уголовно-правовое задержание» [48, c. 153]. Эти словесные формы, по сути, предусматривают собой одно и ту же обстоятельство, исключающее преступность деяния, предусмотренное ст. 38 УК РФ. На данный момент, институт уголовно-правового задержания лица, совершившего преступление, в качестве обстоятельства, исключающего преступность деяния, включено в уголовное законодательство многих стран мира. Но например, необходимая оборона или крайняя необходимость в иностранных уголовных законах встречаются значительно чаще, что обусловлено соответствующими историческими, социальными и правовыми факторами. Необходимость включения норм о задержании лица, совершившего преступление именно в уголовное законодательство обусловлена многими причинами, главными из которых являются: повышение эффективности предупреждения преступности и активизация привлечения к этому граждан; сложность разграничения правомерного и неправомерного задержания лица, совершившего преступление; важности осуществления правосудия и т.п. [31, c. 22]. Применение ст. 38 УК РФ, как определенного средства в решении указанных вопросов, является безоговорочным свидетельством значимости этого уголовно-правового института для деятельности государства в сфере защиты прав и свобод граждан. В теории уголовного права обстоятельства, исключающие преступность деяния определяются по-разному. Так, ученые понимают под ними: 1) предусмотренные УК и другими нормативно-правовыми актами внешне сходные с преступлениями общественно полезные (социально приемлемые) и правомерные поступки, исключающие основание уголовной ответственности за вред, причиненный охраняемым интересам [21, c. 106] . 2) поведение людей, которое внешне схожее с объективной стороной определенных преступлений, но по основаниям, указанным в законе, фактически является общественно полезным или общественно приемлемым, или извиняющимся с позиций уголовного права, а следовательно, во всех случаях правомерным, такой, что исключает уголовную ответственность лица за причиненный вред [28, c. 26]. 3) деяния, которые по своим внешним признакам имеют сходство с деяниями, предусмотренными уголовным законом как преступление, и которые при определенных условиях считаются правомерными [44, c. 90]. 4) совокупность определенных условий (признаков), при наличии которых деяние, причинившее значительный вред охраняемым уголовным законом объектам и внешне похожее на преступление, таковым не является [63, c. 16]. По нашему мнению, такое расхождение взглядов обусловлено отсутствием на законодательном уровне общего определения данных обстоятельств, их классификации, соотношения с другими смежными правовыми институтами. Чтобы достичь максимально полного и правильного понимания уголовно-правового института причинения вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании, прежде всего необходимо определить круг юридически однородного поведения для данного явления, и установить то место, которое оно в нем занимает. Для задержания лица, совершившего преступление таким однородным кругом выступает предусмотренная уголовным законодательством РФ система обстоятельств, исключающих преступность деяния. УК РФ относит к таким обстоятельствам: необходимую оборону (ст. 37), причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании (ст. 38), крайнюю необходимость (ст. 39), физическое или психическое принуждение (ст. 40), обоснованный риск (ст. 41) и исполнение приказа или распоряжение (ст. 42). В уголовном праве существуют научные позиции, согласно которым к обстоятельствам, исключающим преступность деяния, кроме выше указанных, относят также: причинение вреда по просьбе потерпевшего, осуществление профессиональных функций, исполнение закона и другие. Ю.В. Баулин отмечает, что в науке уголовного права выделяют более тридцати видов таких обстоятельств [23, c. 41]. Однако, в юридической литературе можно встретить подходы, в основу которых положено неприятие мысли о том, что обстоятельствами, исключающими преступность деяния, могут быть поступки, непредусмотренные уголовным законодательством. Например, сторонник такой позиции А.П. Дмитренко, объясняет это тем, что они (обстоятельства): 1) не предусмотрены действующим законодательством; 2) имеют совсем другую юридическую природу; 3) не имеют внешнего сходства с преступлением (отсутствие противоправности, вины, направленные на осуществление права на общественную пользу) [24, c. 33]. Против расширительного толкования обстоятельств, исключающих преступность деяния, выступали и другие ученые. Однако, в современной уголовно-правовой доктрине большинство юристов склоняются именно к допустимости существования определенного количества таких обстоятельствах вне УК. Есть соответствующие примеры и законодательного внедрения данной позиции. Например, ст. 32 УК Грузии определяет, «не являются противоправными действия лица, совершившего предусмотренное настоящим Кодексом деяние при наличии иных обстоятельств, которые хотя в настоящем Кодексе прямо не упоминаются, но вполне удовлетворяют условия правомерности этого деяния» [6]. Сегодня в России, по нашему мнению, не совсем корректно ставить вопрос о существовании обстоятельств, исключающих преступность деяния, не предусмотренных уголовным законодательством. Действующий УК РФ в Общей части содержит отдельную главу (Глава 8), под названием «Обстоятельства, исключающие преступность деяния», в котором приведен четкий перечень этих обстоятельств. Мы придерживаемся позиции, что обстоятельства, которые не охватываются нормами указанной главы УК РФ не могут считаться исключающими преступность деяния, по крайней мере до тех пор, пока не будут в него включены, или же в УК РФ нормативно не будет определено, что такими обстоятельствами есть и те, которые находятся в другом законодательстве или иных уголовно-правовых нормах. Признак общей непротивоправности, которая имеет место при причинении определенными действиями или бездействием вред объекту уголовно-правовой охраны (например, причинение тяжкого вреа при задержании преступника без нарушения административных норм о порядке применения спецсредств), не является достаточным признаком для признания того, что вред причинен при обстоятельстве, исключающем преступность деяния (например, еще нужно доказать, что при применении огнестрельного оружия для задержания преступника, которое хотя и соответствовало нормам Закона «О полиции» не было превышено мер, необходимых для такого задержания согласно ч. 2 ст. 38 УК РФ). То есть, общий признак непротивоправности не может быть признаком обстоятельств, исключающих преступность деяния. Для них присущий только признак уголовной непротивоправности [55, c. 239]. Деяния, совершенные при обстоятельствах, не определенных в УК РФ, как исключающие их преступность, не создают правовой защиты от уголовной ответственности для субъектов, совершающих деяния, которые рассматриваются как непротивоправные другим законодательством, но не являются правомерными в пределах уголовного закона. Поэтому, все обстоятельства, которые находятся за пределами УК РФ, но, например, по таким признакам, как общая непротивоправность, отсутствие общественной опасности, элементов состава преступления или другими, пересекаются с обстоятельствами определенными Главой 8 Общей части, целесообразно, на наш взгляд, называть «Обстоятельствами, смежными с обстоятельствами, исключающим преступность деяния» . К ним можно относить и обстоятельства, которые находятся в УК РФ, но не в указанной выше главе, и которые некоторые ученые относят к обстоятельствам, исключающих преступность деяния. В частности имеются в виду: 1) деяние, хотя формально и содержащее признаки преступления, но в силу малозначительности не представляет общественной опасности (ч. 2 ст. 14 УК РФ); 2) деяние, совершенное лицом, которое не имеет всех признаков субъекта преступления (ст. 19 УК РФ); 3) добровольный отказ при неоконченном преступлении (ст. 31 УК РФ); 4) ряд обстоятельств, предусмотренных нормами Особенной части УК (например, военная необходимость (ст. 356 УК РФ) [62, c. 36]. Наряду с этим, как к самим обстоятельствам, исключающим преступность деяния, так и к смежным с ними обстоятельствам, нельзя относить предусмотренные УК, законами «Об амнистии» случаи освобождения от уголовной ответственности. По этому поводу Ю.В. Баулин отмечает, что: «Освобождение от уголовной ответственности необходимо отграничивать от исключения такой ответственности, которая имеет место в случаях, когда в действиях лица отсутствует состав преступления, то есть основание уголовной ответственности и, следовательно, лицо не от чего освобождать». Далее он приводит перечень примеров исключения такой ответственности, к которым относит и случаи, которые нами предложено называть обстоятельствами, которые являются смежными обстоятельствам, исключающими преступность деяния [23, c. 41] . Исходя из вышеуказанного, стоит провести соответствующую классификацию обстоятельств, исключающих преступность деяния и смежных им обстоятельств, исходя из их местонахождение в УК РФ и других нормативно-правовых актах. Наша позиция основывается на научных положениях, проанализированных в источниках, посвященных обстоятельствам, исключающим преступность деяния, поэтому и классификация будет выглядеть такой: І. Обстоятельства, исключающие преступность деяния (предусмотренные Главой Общей части УК РФ) ІІ. Обстоятельства, смежные с обстоятельствами, исключающими преступность деяния: 1) предусмотренные Общей частью УК, например: а) малозначительное деяние (ч. 2 ст. 14 УК РФ); б) деяние, совершенное лицом в состоянии невменяемости (ст. 21 УК РФ); в) деяние, совершенное лицом не достигшим возраста уголовной ответственности (ст. 19 УК РФ); г) приготовление к преступлению небольшой и средней тяжести (ч. 2 ст. 30 УК РФ); д) добровольный отказ при неоконченном преступлении (ст. 31 УК РФ). 2) предусмотренные Особенной частью УК, например: а) отказ лица, давать показания при производстве предварительного расследования или в суде против себя самого, своего супруга или своих близких родственников (примечание ст. 308 УК РФ); б) заранее не обещанное укрывательство преступления, совершенного супругом или близким родственником. лица, совершившего преступление (примечание ст. 316 УК РФ); в) военная необходимость (ст. 356 УК РФ). 3) не предусмотренные уголовным законодательством, например: а) осуществление собственного права (уничтожение собственного имущества, причинения вреда своему здоровью и т.д.); б) выполнение профессиональных функций (выполнение хирургом операции); в) согласие потерпевшего (изъятия трансплантатов, причинение вреда при занятии спортом и т.д.). В УК РФ 1996 года систему обстоятельств, исключающих преступность деяния, как уже отмечалось, закреплено в отдельной главе, а не вместе с нормами, характеризующими преступление, как это было в УК РФ 1960 года. Такой подход представляется верным и вполне логичным. Что касается самого названия «Обстоятельства, исключающие преступность деяния» необходимо отметить, что на момент принятия нового Уголовного кодекса из числа существовавших в литературе наименований указанных обстоятельств законодатель выбрал наиболее точное и юридически корректное. Именно таким выбором не было отдано предпочтение какому-то отдельному признаку преступного деяния, а удалось сосредоточиться на том, на чем основывается различие между преступным и непреступным – нормативном определении понятия преступления в ст. 14 УК РФ. Общественная опасность, виновность, противоправность и наказуемость в своем единстве делают деяние преступным и наоборот – исключают его преступность при отсутствии одного из указанных признаков. Таким образом, причинение вреда лицу, совершившему преступление, предусмотренное ст. 38 УК РФ может быть охарактеризовано следующим образом: 1) оно предусмотрено Главой 8 ( «Обстоятельства, исключающие преступность деяния») Общей части УК РФ; 2) представляет собой сознательный и волевой поступок человека, выраженный в форме действия; 3) имеет внешнее сходство с объективными признаками соответствующих преступлений, предусмотренных Особенной частью УК РФ (незаконное лишение свободы, причинение различной степени тяжести вреда здоровью, убийство, превышение власти или должностных полномочий и т.д.) ; 4) ему свойственна правомерность причинения вреда; 5) оно является общественно полезным и поощряется обществом и государством; 6) исключает уголовную ответственность за причиненный вред. Все это позволяет сделать вывод, что институт задержания лица, совершившего преступление вполне соответствует определению обстоятельств, исключающих преступность деяния, а следовательно является таким обстоятельством. Обстоятельства, исключающие преступность деяния, по своей юридической природе являются видом правомерного поведения, под которым понимают прежде всего поведение, соответствующее требованиям законодательства [50, c. 455]. Наряду с этим любое правомерное поведение по своей юридической форме делится на определенные группы: осуществление лицом своего юридического права, использование юридической воли, выполнение юридической обязанности и т.п. Обстоятельства, исключающие преступность деяния также, в зависимости от юридической формы могут быть классифицированы на связанные с: 1) осуществлением субъективного права; 2) выполнением юридических обязанностей; 3) выполнением государственно-властных полномочий [23, c. 55]. Причинение вреда лицу, совершившему преступление, будет относиться к первой группе, так же как, например, необходимая оборона, крайняя необходимость и т.п. Ко второй группе будут относиться – исполнение приказа или распоряжения, исполнение профессиональных обязанностей. К третьей – правомерное применение мер физического воздействия, специальных средств, огнестрельного оружия и т.п. Критерии классификации обстоятельств, исключающих преступность деяния зависят от цели, которую преследует такая классификация и поэтому они могут быть разными. Так, А.В. Наумов выделяет следующие критерии классификации рассматриваемых обстоятельств: 1) социальная сущность действий (общественная полезность и правомерность или только правомерность) 2) правовые основания для совершения действий (дозволение законом или обязательность исполнения); 3) характер совершаемых действий; 4) направленность действий (объект, на который они нацелены) 5) урегулированность действий в законе; 6) правовой статус лица, в частности его профессиональное и должностное положение; 7) цель совершения действий (предотвращения причинения вреда, достижения общественно полезного результата, удовлетворение собственных нужд в пределах, разрешенных законом и т.д.) [20, c. 160]. Вместе с тем, критерии классификации самых обстоятельств, исключающих преступность деяния, могут выступать и критериями разграничения данных обстоятельствах между собой. В реальной жизни задержание преступника и необходимая оборона также нередко пересекаются между собой. Например, если задержанный перестает активно уклоняться от задержания и совершает сопротивление законным действиям представителей власти или граждан, которое перерастает в общественно опасное деяние с применением насилия или с угрозой его применения, причинение вреда в отношении задерживаемого лица следует рассматривать по правилам о необходимой обороне (статья 37 УК РФ) [8]. Вред, причиненный лицу, совершающему посягательство, в данном случае будет оправдан именно состоянием необходимой обороны. Самостоятельное применение ст. 38 УК РФ будет иметь место, только в тех случаях, когда состояние необходимой обороны отсутствует. В таком случае, задержанный будет выступать не активной нападающей стороной, а пытаться активно избежать задержания путем побега. Отличать причинение вреда лицу, совершившему преступление от необходимой обороны можно по критериям представленными в см. Приложении 3). Исходя из вышеуказанного, обоснованность того, что предусмотрено ст. 38 УК РФ причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании, является самостоятельным обстоятельством, исключающим преступность деяния, не требует дополнительных доказательств. |