Программа Культура России
 Скачать 4.43 Mb.
|
Глава 2. Литературный язык в системе национального языка (на материале русского языка)§ 2.1. Предварительные замечанияДля уяснения предмета стилистики как науки об использовании языка в речевой коммуникации (в процессе речевого общения) и предмета стилистики функциональной (как раздела стилистики) принципиально важно выяснить основные аспекты понятия «литературный язык». Предварительно сделаем одно уточнение. При рассмотрении общих принципов и основных категорий понятия «литературный язык» имеется в виду состояние и развитие современных литературных языков, выступающих как самая представительная, репрезентативная форма исторического, или социального (социокультурного), существования конкретных национальных языков (преимущественно европейско-американского культурно-исторического ареала). Как всякое сложное общественное явление, литературный язык, будучи основным средством общественной коммуникации, по-разному трактуется в лингвистике. Между тем центральные параметры этого понятия вполне определились. Литературный язык – фундаментальное понятие социолингвистики. Он представляет собой форму социального (социокультурного) существования национального языка, принимаемую его носителями за образцовую. Главная его функция – обеспечить полноценную речевую коммуникацию в основных сферах человеческой деятельности всех членов исторически сложившегося коллектива людей, говорящих на данном национальном языке. «Быть всем понятным» – так сформулировал крупнейший русский лингвист академик Л.В. Щерба важнейшее назначение литературного языка, основную функцию, «которую должен выполнять литературный язык и которая в сущности только и делает его литературным, т.е. общепринятым, а потому и общепонятным»*, и следовательно, общеобязательным. * Щерба Л.В. Избранные работы по русскому языку. М., 1957. С. 117. Литературный язык входит в систему национального языка. Он соотносится с другими формами его исторического, социального (социокультурного) существования: с территориальными диалектами (народными говорами), жаргонами и просторечием, составляя с ними систему национального языка. Территориальный диалект – вариант национального языка, отличающийся местными особенностями прежде всего в области фонетики, словарного состава, а также морфологии и синтаксиса. Эти особенности закреплены в нормах каждого диалекта (или говора), которые устанавливаются в устной речи чего носителей и действительны только в границах их постоянного и компактного проживания, передаваясь из поколения в поколение изустно. Ареалы архангельского, ярославского, орловского и других диалектов (говоров) совпадают с соответствующими территориальными (административными) регионами, а, скажем, жиздринский и обоянский говоры распространены лишь в населенных пунктах, ближайших к районным центрам Жиздра и Обоянь. В русском языке различаются две основные группы народных говоров – севернорусские и южнорусские; выделяются также среднерусские говоры, характеризующиеся некоторыми признаками южнорусских и севернорусских говоров. Для севернорусских говоров характерны оканье (различение о и о во всех безударных слогах: борода, молодой, табаком, дорого, выдала, дома), взрывное Г, существительные мужского рода с суффиксами -ушк- , -ишк- относятся к 2-му склонению (дедушко, без дедушка, от мальчишка, к мальчишку), общая форма дательного и творительного падежей множественного числа существительных и прилагательных (к пустым ведрам, с пустым ведрам); распространены слова квашня, сковородник, зыбка, орать (пахать), пеун (петух – ярославский диалект), кузнец... Для южнорусских говоров характерны: аканье (о и а совпадают в первом предударном слоге: сава [сова], трава [трава], фрикативное Г [ ]– так называемое гэканье, склонение существительных мужского рода с суффиксами– ушк-,– ишк- по женскому роду (дедушка, у дедушки, без мальчишки, с мальчишкой); распространены слова дежа, чапля, чапельник, люлька, кочет, коваль... Тематика речевого общения носителей народных говоров очень ограниченна: домашнее хозяйство, личные отношения, сельскохозяйственное производство, вопросы сельского общежития, фольклорные жанры, народные обычаи и обряды. Социальный диалект (жаргон, арго) по своему функциональному назначению – «язык для посвященных». Термины «жаргон» и «арго» в научной литературе четко не разграничены – это речевой обиход определенной социальной группы, обычно очень небольшой. «Общий язык» вырабатывается в результате совместной деятельности, общей профессии, в среде людей близкого социального положения, сходных жизненных обстоятельств. Так складываются разнообразные профессиональные, социально-групповые, криминальные жаргоны (в частности, тюремно-лагерный). Речевой обиход таких групп состоит из набора слов, словосочетаний, фразеологизмов, оборотов речи (нередко заимствованных из других языков), пользование которыми сопровождается особой интонацией, специфическим произношением отдельных слов, особенностями построения фраз (в отличие от народных говоров «своей» языковой системы жаргоны не имеют). Тем не менее для жаргонов, как и территориальных диалектов, характерны довольно строгие нормы, которые усваиваются их носителями изустно. Эти нормы требуют не только особого набора слов и словесных формул, но и определенных способов их употребления, произнесения с сопровождением известной мимики, жестов и т.п. Итак, еще раз подчеркнем – народные говоры и жаргоны передаются только в устной форме и имеют очень ограниченную сферу распространения: народные говоры «действуют» только в рамках определенной территории и обязательны только для носителей данного говора, а жаргон распространен только среди людей определенного рода занятий, понятен только его носителям. Нормы и народного говора, и жаргона довольно строгие (любое отклонение от них сразу «выдает» чужака); диалектные и жаргонные нормы складываются и передаются носителям говора (жаргона) из поколения в поколение изустно, они нигде специально не фиксируются. Примечание. Диалектная и жаргонная речь имеют известное отражение в записях диалектологических, фольклорных, этнографических экспедиций; в диалектных словарях и словарях жаргонов, арго. Однако конкретные речевые факты, диалектные и жаргонные лексико-фразеологические единицы, особенности фонетики и грамматики конкретных диалектов и жаргонов, зафиксированные в специальных записях и словарях, воспроизводятся в целях научного изучения диалектной и жаргонной речи (или фольклора, обрядов, обычаев определенного региона). Включение диалектной и жаргонной речи в художественные тексты имеет задачу дать речевую характеристику персонажа, передать колорит речи, описываемой в художественном произведении местности и т.п. Таким образом, во всех этих ситуациях фиксирование диалектной и жаргонной речи не предназначено для нормирования речи носителей конкретного говора или жаргона; эти записи нельзя рассматривать и как факты письменной речи: они сделаны не для передачи информации, а лишь с целью научного изучения данного диалекта (жаргона). Просторечие (в XVI – начале XVIII в. это слово означало «простую речь» в противоположность «речи украшенной», «простой язык» в противоположность языку «книжному») – наиболее значимая форма существования русского национального языка во всей сфере народно-разговорного языка (внелитературной области национального языка). Просторечие имеет наддиалектный, общенациональный, общенародный характер. Общенациональный потому, что включает в себя слова и формы (в широком смысле – и фонетические, и грамматические), которые могут быть распространены во всех диалектах и жаргонах. Общенародный потому, что составляющие его языковые единицы понятны и доступны для употребления каждому носителю национального языка, в том числе и носителю литературного языка. В просторечии представлены единицы всех языковых уровней. Ярче всего они выявляются в области словесного ударения (хозяев, свекл, включен), произношения (например, суффикс – изм. произносится с мягким [з']: альтруизьм), в морфологии (выбор, хочут, матеря, в пальте, ехать метром), в сфере управления (ругаться на кого), особенно в употреблении слов (обратно в значении «опять», не подскажете, где ... вместо скажите, где...). Для просторечия характерны экспрессивно сниженные оценочные слова (с гаммой оттенков – от дружеской, «мягкой» фамильярности до грубости), имеющие в литературном языке нейтральные синонимы (шарахнуть – ударить, дрыхнуть – спать, драпануть – убежать). Есть также слова, обозначающие реалии сельской жизни, не имеющие номинации в литературном языке (например, долгуша – род телеги). Литературный язык в системе национального языка занимает центральное положение. Литературный язык отражает наиболее существенные свойства и достоинства национальной речевой культуры, оптимальные способы выражения мыслей и эмоций. Организованные в стилистическую систему языковые элементы литературного языка и способы их применения признаются носителями национального языка как образцовые, нормативные. Литературный язык обслуживает важнейшие сферы человеческой деятельности: политику, культуру, науку, словесное искусство, законодательство, делопроизводство, неофициальное (в том числе бытовое) общение носителей литературного языка. Он представляет собой оптимально организованную систему общенародных языковых элементов, которые в течение длительного исторического периода (история русского литературного языка начинается в XI в.) прошли культурную обработку:
Благодаря использованию в речевой коммуникации именно таких языковых элементов литературный язык осуществляет свои ответственные и сложные общественные функции. Взятые в совокупности, эти языковые элементы призваны наиболее ясно, точно и дифференцированно выразить диалектически сложный мир идей, чувств современного человека, многообразие предметов, понятий, явлений действительности в их взаимообусловленности и соотнесенности с человеком. Литературный язык может обращаться и к источникам народно-разговорного языка. Для русского литературного языка после-пушкинского периода (40-е гг. XIX в. – XX в.) характерно постоянное тесное взаимодействие с народно-разговорной сферой национального языка, обогащение и обновление своих ресурсов за счет живительных соков самобытного народно-разговорного языка. Это составляет особенную черту современного русского языка, русской языковой жизни за последние два столетия (см. рис. 1, 2).  Рис. 1. Основные формы существования русского национального языка  Рис. 2. Соотношение разговорной (литературной) речи и народно-разговорного языка Литературный язык имеет несколько признаков, благодаря которым он выделяется среди других форм национального языка: письменная фиксация, литературные нормы, наличие книжной и разговорной речи, система стилей и стилистической дифференциации средств выражения., 1. Язык по природе своей традиционен. Традиционность его обеспечивается преемственностью речевого обихода сменяющих друг друга поколений. «Времени вечном речь – наша хранительница» (А. Вознесенский. Зодчие речи). Традиционен, естественно, и литературный язык. Письменная фиксация многократно усиливает традиционный характер литературного языка, создает благоприятные условия, предпосылки для преемственности в развитии традиции, для закрепления в текстах и совершенствования, культивирования от эпохи к эпохе оптимальных средств выражения. Это достигается благодаря тому, что письменная фиксация дает уникальную возможность последующим поколениям обращаться к текстам, созданным «отцами» и более отдаленными поколениями, в целях развития традиции, опыта использования языковых средств в речевой коммуникации, тех стилевых тенденций, которые способствуют оптимальной передаче всего того, что актуально для каждого нового поколения. Примечание. Выдвижение письменной фиксации в качестве одного из основных признаков литературного языка вовсе не исключает наличие устных форм в его функциональной системе. 2. Нормы литературного языка, представляющие собой в конечном счете совокупность правил и рекомендаций мотивированного использования языковых средств в процессе речевой коммуникации, обязательны для каждого члена исторической общности людей, говорящих на данном языке, т.е. для всех носителей национального языка (коль скоро они вступают в речевую коммуникацию на уровне носителей литературного языка за рамками «родного» говора или речевого обихода конкретного жаргона), и кодифицированы, или закреплены в академической грамматике и толковом словаре (эти нормы, естественно, не распространяются на не кодифицированную сферу национального языка – речевое общение «внутри» говора, жаргона, на случаи междиалектных контактов и на просторечие). Примечание. Под академической грамматикой и толковым словарем имеются в виду соответственно описание грамматического строя и фонетики/словарного состава конкретного литературного языка, системы действующих норм, регулирующих использование в речи грамматических, фонетических и лексико-фразеологических единиц, составляющих данный литературный язык. Такое описание осуществляется национальной академией наук как самым авторитетным научным учреждением, в функции которого входит нормализация литературной речи, установление норм употребления слов, выражений, грамматических форм, конструкций данного языка, орфоэпические (произносительные) нормы. В России первым таким толковым словарем был «Словарь Академии Российской», составленный в конце XVIII в. В наше время последним изданным толковым словарем является «Толковый словарь русского языка» СИ. Ожегова и Н.Ю. Шведовой (4-е изд. М., 1999). Последняя по времени издания академическая грамматика русского языка – «Русская грамматика» под ред. Н.Ю. Шведовой (в 2 т. М., 1980), в научном обиходе называемая «Грамматика-80». 3. Для современных литературных языков характерно функционирование наряду с книжной и разговорной речи. Данный тезис важен в двух отношениях. С одной стороны, подчеркивается отличие литературного языка от диалектов, жаргонов и просторечия, так как в их функциональной структуре нет письменной речи, поскольку они не имеют письменной фиксации. С другой стороны, указание на принадлежность разговорной речи к литературному языку, «обслуживающему» потребности нации, существенно в том отношении, что литературный язык донационального периода был только книжным. Оценивая языковую ситуацию в России XVII в., Ф.П. Филин писал: «В XVII в. не было разговорной разновидности литературного языка, не было просторечия в современном смысле слова, не сформировался еще и сам национальный литературный язык. Вся устная народно-разговорная стихия реализовалась в бесчисленном количестве местных и социальных говоров во главе с московским койне. Вероятно, были койне и других городских центров, но о них мы ничего не знаем»*. * Филин Ф.П. Истоки и судьбы русского литературного' языка. М., 1981. С. 107-108. Разговорная речь внутри русского литературного языка складывается на основе выработанной в языке А.С. Пушкина общенациональной нормы литературного выражения к 1850–1860-м гг., т.е. в период функционирования русского национального языка. Книжная и разговорная речь как основные стилевые сферы литературного языка, объединенные в единую коммуникативную систему, стабильно обеспечивают его общественные функции. 4. Литературному языку присущи разветвленная поливалентная система функциональных разновидностей и стилистическая дифференциация средств выражения мысли, чувств современного человека, всей совокупности понятий и представлений окружающего мира. Функционирование такой системы обусловлено тем, что литературный язык, как отмечалось, призван обеспечить коммуникацию носителей литературного языка во всех основных сферах человеческой деятельности. В связи с этим складываются группы языковых средств с внутренней системной организацией – функциональные разновидности (обычно именуемые стилями). Функционирование этих разновидностей в литературном языке обусловлено специализированными задачами речевого общения в области политики, науки и техники, права и делопроизводства, художественной литературы, официального и неофициального общения (очевидно, что территориальные и социальные диалекты, имеющие несравненно более узкую социальную сферу своего бытования, не располагают глубоко разработанной дифференцированной структурой речевых средств). Разумеется, возможны и другие «наборы» признаков литературного языка. Это зависит от подходов к предмету исследования, от целей и задач изложения*. Мы выделили лишь те признаки, которые обусловлены, определяются местом, ролью литературного языка в системе современных национальных языков. * См., например: Виноградов В.В. Проблемы литературных языков и закономерностей их образования и развития. М., 1967; Общее языкознание. Формы существования, функции, история языка. М., 1970. Гл. 8; Толстой Н.И. История и структура славянских литературных языков. М., 1987; Бельчиков Ю.А. Литературный язык // Русский язык: Энциклопедия. 2-е изд. М., 1997. С. 221–222 и др. На рис. 3 представлена общая схема функционального расслоения современного русского литературного языка (комментарий к ней см. в § 5.2).  Рис. 3. Функционально-стилевая дифференциация современного русского литературного языка В литературном языке (как следует из его третьего признака) выделяются прежде всего две функционально-стилевые сферы – книжная речь и разговорная речь. При всей своей противопоставленности они надежно обеспечивают – благодаря четкому разграничению своих функций и отлаженному механизму взаимного соотношения и взаимодействия – успешное функционирование единой коммуникативной системы – литературного языка. Исторически сложилось так, что книжная речь функционально несравненно более дифференцирована, чем разговорная. Внутри книжной речи вычленяются в первую очередь такие функциональные разновидности, как официально-деловой, научный, публицистический стиль и язык художественной литературы (нередко называемый художественным стилем). Это – область письменной речи. Устная форма книжной речи представлена следующими функциональными разновидностями: устная публичная речь (УПР), язык радио, язык кино (документального), телевизионная речь. Разговорная речь как функционально-стилевая сфера литературного языка в функциональном отношении выступает как более компактное образование. Здесь обычно выделяются разделы, в которых определяющими параметрами служат более или менее очерченные экспрессивные оттенки (нейтрально-разговорная, обиходно-бытовая, разговорно-просторечная, или просторечно-разговорная, речь). Разговорная речь – почти монопольная область устной речи. Удельный вес выделяемого в ее составе так называемого эпистолярного стиля (частной переписки) с развитием технических средств коммуникации до последнего времени резко сокращался. Однако с появлением Интернета и электронной почты роль эпистолярного стиля в речевом общении современного общества возрастает (см. рис. 2). § 2.2. Понятие «современный русский язык»Настоящий учебник знакомит со стилистикой русского литературного языка в его современном состоянии, или, согласно принятой терминологии, современного русского языка. Речь идет о его хронологических границах. Сложилось двоякое понимание термина «современный русский язык» и соответствующее такому пониманию его осмысление. Прежде всего, современный русский язык – это язык, который нашел отражение в текстах, созданных носителями русского литературного языка начиная с эпохи Пушкина (примерно с 1830-х гг.) до наших дней, и существует в современной устной речевой коммуникации на уровне носителей литературного языка, т.е. в устной публичной речи, в языке радио, а затем кино, телевизионной речи, в разговорной (литературной) речи. Такое понимание современного русского языка сохраняется. Именно в языке Пушкина, в 1830-х гг., сложился тот костяк литературного языка, та общенациональная норма литературного выражения, которые до сих пор служат основой развития и словаря, и грамматики, и фонетического строя, и орфоэпии, и системы функциональных разновидностей литературного языка. Как всякое исторически обусловленное явление, литературный язык, в том числе и русский, развивается, постепенно изменяясь. В XX в. под воздействием коренных преобразований в социально-экономической, политической, культурной жизни страны, обусловленных в первых десятилетиях XX в. Октябрьской революцией и в конце столетия – развалом СССР и становлением постсоветской России, в русском литературном языке наблюдаются изменения как в его лексико-фразеологическом составе, отчасти в грамматическом строе, так и особенно в сфере функционирования, в стилистической структуре. Однако русский литературный язык XX в. остается в рамках единого исторического периода, определяемого как послепушкинский. «Пушкин для нас еще, конечно, вполне жив, – писал Щерба в конце 1930-х гг., – почти ничего в его языке нас не шокирует. И, однако, было бы смешно думать, что сейчас можно писать в смысле языка вполне по-пушкински»*. * Щерба Л.В. Избранные работы по русскому языку. М., 1957. С. 135. Как видим, уже в 1930-х гг. ясно ощущалась необходимость в конкретизированном представлении о частном периоде в исторической эволюции современного русского языка, отражающем известные изменения в русском литературном языке первых десятилетий XX в. Понимание собственно современного русского языка, определяющее его границы рубежом XIX–XX вв.*, окончательно складывается в 1960-х гг. Уточнение хронологических границ современного русского языка было вызвано теми изменениями, которые происходят в нашем литературном языке, в социальных условиях его существования, в системе литературных норм, внутри основных стилей, в функциональном расслоении литературного языка, в его стилистической структуре, расширении, усложнении и развитии общественных функций, в русской литературной лексике, фразеологии, словообразовании, отчасти – в грамматике. * См.: Хазов П.В. Особенности строения газетной хроники и проблемы обучения русскому языку // Русский язык за рубежом. 1985. № 3. Кроме того, уточнение хронологической границы собственно современного русского языка обусловлено общим состоянием русского литературного языка на рубеже XIX–XX вв. К концу XIX в. в русском литературном языке сложилась разветвленная система стилей, хорошо разработанная стилистическая дифференциация языковых средств, высокая степень нормализованности. На последнее десятилетие XIX в. приходится начальный этап формирования системы литературных норм, действующих в XX в.* * См., например: Бельчиков Ю.А. Русский литературный язык во второй половине XIX века. М., 1974. С. 180-185. |