Filosofij_nauka Микешина. Программа Культура России
 Скачать 4.24 Mb.
|
|
Часть I. Философия познания миром, «неявным горизонтом нашего опыта», «мерой всего» и «универсальным измерителем». Эта проблема получила также поддержку и развитие в контексте темы габитуса. Как известно, это понятие, используемое А. Бергсоном, П. Бурдье, широко применяется сегодня в социологической и философской литературе, обозначая некую совокупность «установок», предрасположенностей (dispositions) поступать, думать, чувствовать и оценивать определенным образом, причем спонтанно, без расчета, не по предписанным правилам и не по приказу какого-либо дирижера. Габитус — «продукт истории», обусловливающий активное присутствие в настоящем прошедшего, «прошлой личности» (Дюркгейм) и устремляющийся в будущее путем воспроизведения многообразных «структурированных практик». Если Бурдье подчеркивает устойчивость и постоянство габитуса, то другие исследователи обращают внимание на относительность и изменчивость этой системы предрасположенностей, показывают сочетание устойчивости и динамичности габитуса, опирающегося на опыт и одновременно формирующего его, что весьма значимо для понимания когнитивных возможностей субъекта и доверия ему. Исследователи феноменологии тела и телесного сознания полагают, что если габитус — история, то история изменений и преобразований телесного сознания и памяти. К способности учитывать влияние внутренних состояний на восприятие внешнего мира, о котором говорил Лоренц, добавляются выводы о динамике идущего от культуры и истории габитуса как изменяющегося опыта в «глубине» тела и телесного сознания, который также учитывается и компенсируется познающим субъектом. В целом очевидно существенное продвижение в развитии категории субъекта познания в контексте антрополого-экзистенциальной традиции. Субъект и объект в научном познании Гносеологическая система «субъект—объект» конкретизируется как «исследователь—объект исследования». Субъект научной деятельности функционирует в современном обществе на трех взаимодействующих уровнях — индивидуальном, коллективном и общественном. Размышляя об этой особенности субъекта научно- познавательной деятельности, известный физик Л. де Бройль считал, что «нельзя допускать, чтобы коллективный ум и направляемое ис- Глава 1. Современная философия познания 43 следование исключали оригинальность стремлений и независимость мысли; нельзя допускать, чтобы они приводили к созданию капелл верующих, где царят предвзятые идеи или непримиримая ортодоксальность. Хорошо, что существуют коллективы, хорошо, что они четко организованы, но столь же хорошо, что живут независимые исследователи, что в относительном одиночестве они могут свободно размышлять над проблемами и открывать новые пути исследования, чего никакой руководитель научного учреждения не в состоянии предусмотреть в своих планах работы» (Брошь Л. По тропам науки. М., 1962. С. 340). Объект научной деятельности становится таковым лишь вследствие активной материально-практической и теоретической деятельности исследователя. Фрагмент реальности, став объектом познания, подвергается предметно-орудийному воздействию, например в ходе физического эксперимента; для того чтобы он стал объектом теоретического мышления, его «превращают» в идеальный объект путем накладывания на него сети научных понятий, специально созданной системы научных абстракций. Отсюда возникает необходимость введения понятия «предмет науки», которое фиксирует главные, сущностные признаки объекта познания, выявленные в связи с условиями познания в ходе активной познавательной деятельности, в целом общественно-исторической практики субъекта. Один и тот же объект познания может стать основой для формирования предмета ряда наук; например, человек стал предметом исследования нескольких сотен наук, естественных и социально-гуманитарных. То же можно сказать и о таких объектах, как язык, наука, техника и т. д. В дальнейшем может возникнуть необходимость создания общей теории данного объекта, что возможно лишь на основе принципов системного подхода и ведет к созданию новой научной дисциплины. Так было, например, в случае науковедения, экологии, а сегодня выдвигается задача создания человековедения. Возможна и другая ситуация: предмет науки складывается как отражение существенных параметров некоторого множества объектов, взятых в определенном отношении. Так, предмет химии — превращение различных веществ, сопровождающихся изменением их состава и строения; предмет физиологии — функции различных живых организмов (рост, размножение, дыхание и др.), регуляция и приспособление к внешней среде, происхождение и становление в процессе эволюции и индивидуального развития. 44 Часть I. Философия познания Литература О с н о в н а я Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. Бердяев Н.А. Я и мир объектов. Опыт философии одиночества и общения // Он же. Философия свободного духа. М., 1994. Бубер М. Проблема человека. М., 1992. Дильтей В. Введение в науки о духе. Опыт полагания основ для изучения общества и истории // Собр. соч. Т. 1. М, 2000. Лекторский В.А. Субъект, объект, познание. М., 1980. Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. М., 2001. Любутин К.Н., Пивоваров Д.В. Диалектика субъекта и объекта. Екатеринбург, 1993. Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. М., 2002. Микешина Л.А., Опенков М.Ю. Новые образы познания и реальности. М., 1997. Мунье Э. Персонализм. М., 1992. Полани М. Личностное знание. На пути к посткритической философии. М., 1985. Сартр Ж.-П. Проблемы метода. М., 1994. Фоллмер Г. Эволюционная теория познания. М., 1998. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991. Дополнительная Бердяев H.A. Философия свободы. Смысл творчества. М, 1989. Бурдье П. Структуры, habitus, практики // Современная социальная теория: Бурдье, Гидденс, Хабермас. Новосибирск, 1995. Лоренц К. Оборотная сторона зеркала. М., 1998. Мерло-Понти М. Феноменология восприятия. СПб., 1999. Хайдеггер М. Преодоление метафизики // Философия Мартина Хайдеггера и современность. М., 1991. Хайдеггер М. Европейский нигилизм // Он же. Время и бытие. Статьи и выступления. М., 1993. В о п р о с ы для самопроверки 1. Когда возникло представление о познании как субъектно- объектном отношении? 2. Как меняется трактовка субъекта в каждой из трех концепций — причинной, деятельностной (натуралистической), деятельностно- отражательной (социальной)? Глава 1. Современная философия познания 45 3. В чем суть концепции К. Ясперса о четырех уровнях описания человеческого Я? 4. Почему В. Дильтей выступал против традиционной трактовки субъекта Локком, Юмом, Кантом? 5. Современное понимание категории «объект», его роль в познании. 6. Как проявляется антропологизм в теории познания? 7. Какую роль в познании играют субъектно-субъектные отношения? 8. В чем суть принципа доверия субъекту? 9. Какова главная идея эволюционной эпистемологии? 10. Что такое габитус? В чем состоит специфика этого понятия? § 3. Чувственное и логическое (абстрактное) познание Единство образных и знаковых компонентов в чувственном познании В современной философской и психологической литературе чувственное познание рассматривается как единство сенсорных данных, содержательных схем мышления, культурно-исторических образцов. В последнее время внесены серьезные изменения прежде всего в понимание природы такой формы познания, как ощущение. Имеет место даже отрицание правомерности его вычленения как элемента сознания, поскольку в нем нет разделения на субъект и объект, а непосредственно нам дано не ощущение, но восприятие. Выявлена также своего рода гетерогенность чувственного познания, включающего не только образы, но и знаки, что вносит существенные уточнения в прежние представления о познании как отражении, выявляет репрезентативный характер многих элементов и структур познавательной деятельности. Обосновывается, что чувственные ощущения — звук, вкус, цвет, ощущения тепла, холода и др., определяясь природой анализаторов, являются в то же время знаковыми обозначениями физической природы раздражителей, которая недоступна непосредственно чувственному познанию и раскрывается лишь опосредованно, логическими и теоретическими средствами. В связи с этим необходимо вспомнить давнюю дискуссию о том, является ли ощущение знаком или образом. Еще в 1866 году Л. Фейербах критиковал «физиологический идеализм» известно- 46 Часть I. Философия познания го ученого И. Мюллера. Мюллер утверждал, что одна и та же внешняя причина в различных органах чувств возбуждает различные ощущения соответственно природе каждого органа чувств. Это был так называемый закон специфических энергий нервов, из которого делался вывод о том, что индивид ощущает только себя. Ученик Мюллера Г. Гельмгольц, известный физик, физиолог, автор основополагающих трудов по физиологии слуха и зрения, пришел к заключению, что наши ощущения — это только знаки внешних объектов, а не воспроизведение их с той или другой степенью сходства. Таким образом, вывод, касающийся модальности ощущений, он распространил на ощущение в целом. Обращение к истории науки не теряет своей актуальности, поскольку приведенный материал стал предметом философской оценки в работе В.И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», идеи которой и положения теории познания как теории отражения десятки лет рассматривались как основополагающие. Ленин занял противоположную позицию, рассматривая ощущения лишь как субъективный чувственный образ действительности, отрицая утверждения Гельмгольца о их знаковой природе. Таким образом, не был понят тот факт, что в чувственном познании имеет место диалектика образного и знакового, что ощущения, представляющие собой форму чувственного соответствия свойствам объекта, определяются функциональной организацией анализаторов, не содержат непосредственных сведений о физической природе воздействующих на органы чувств элементов действительности и, следовательно, являются своеобразной системой внутренних знаков. Происходит кодирование физических качеств в естественных знаках — конкретных видах ощущений. Отрицание знаковой формы чувственного отражения приводит к наивно-реалистическому отождествлению чувственной картины объективной действительности с самой этой действительностью. Чувственное познание предстает как единство изображения и обозначения. Из знаковых элементов, замещающих физическую природу и свойства объекта, формируется образ объекта, воспроизводящий его структуру. Непосредственно из ощущений человек не может узнать, какова физическая природа объекта- раздражителя. Большинство явлений материального мира, в частности такие, как радиоактивное излучение, электромагнитное поле за пределами видимого спектра, гравитационное, электростатическое и магнитное поля, ультразвук и другие, вообще недоступно человеческим органам чувств. Как известно, для их восприятия применя- Глава 1. Современная философия познания 47 ются соответствующая аппаратура, различного рода посредники, но главное — вступает в действие умопостижение, теоретическое знание. Как полагают исследователи, оно исходит из показаний анализаторов, но вместе с тем настолько выходит за их пределы, что степень познания человеком окружающего мира определяется в значительной мере не изначальной человеческой природной организацией, но уровнем развития его мышления и общественной практики, коммуникациями и культурным контекстом (Н.И. Губанов). Это говорит о тесном взаимодействии, единстве биологических, социальных и культурных факторов наших действий. Именно эти идеи разрабатывают известные во всем мире чилийские нейробиологи Р. Матурана и X. Варела, которые исходят из того, что «наш опыт теснейшим образом связан с нашей биологической структурой» и можно установить соответствие между состоянием нейронной активности и, например, цветом (хотя и не с длинами волн, являющимися физическими характеристиками цвета). Такое соотношение, в свою очередь, определяется индивидуальными особенностями человека, но не свойствами объекта, при этом цветовая активность нейронов, например восприятие зеленого цвета, может быть вызвана не только зеленым цветом объекта, но и различными световыми эффектами, воспринимаемыми как зеленый цвет. В любом случае восприятие свойств объекта или пространства, времени «несет на себе неизгладимую печать нашей собственной структуры» и осознание этого делает нас не столь уверенными в собственном опыте, по крайней мере, мы начинаем понимать, что имеем дело не с «пространством мира», а с полем нашего зрения, не с «цветами реального мира», а с хроматической сферой нашего зрения. Это не означает, что мы не можем познавать реальный мир, но значительно усложняет представления об этом процессе, требуя «знания о знании и познании», обязательного понимания того, что биологическая и социальная составляющая наших действий неотделима от того, каким этот мир нам кажется. Мы не можем, как это делают представители «наивного реализма», спрашивать себя: каков мир сам по себе, но должны осознавать, что «каждый акт познания рождает некий мир», который мы создаем вместе с другими людьми, и только поэтому (и в этом контексте) возникает возможность представлений о «вещи» и ее описания. Удивительная художественная иллюстрация бесконечной сложности и богатства чувственного восприятия мира содержится в романе немецкого драматурга и прозаика П. Зюскинда «Парфюмер. История одного убийцы» (М., 2002) — «до дрожи пре- 48 Часть I. Философия познания красного романтического детектива». Это своего рода «поэма», воспевающая одно чувство — обоняние гения, огромный мир запахов и описывающая жизнь героя-чудовища, обладающего этим миром. Все богатейшие возможности чувственного восприятия, влияния его на людей, на их общение переданы в грандиозной метафоре запаха — «универсальной подсознательной всеохватной связи между людьми» с неисчерпаемыми возможностями интерпретаций. Для понимания новых идей о восприятии значимы исследования специалистов в области эволюционной теории познания, рассматривающих развитие познавательных способностей человека как важнейшее условие эволюции в целом. Один из ведущих немецких ученых этого направления Г. Фоллмер утверждает совершенно определенно: познавательные способности человека являются врожденными и наследуемыми. Они соответствуют миру как субъективные задатки, точно согласующиеся с законами действительности именно потому, что они сформированы эволюционно в ходе приспособления к миру и его законам. Это и делает возможным выживание и успешную деятельность человека, тем более потому, что врожденные структуры познания — это адаптивные (приспособительные) структуры, совпадающие, хотя бы частично, со свойствами и структурами реальных «вещей». Восприятие как выдвижение гипотезы и придание смыслов сенсорным данным Новые представления о чувственном познании складываются и под воздействием исследований в области теории восприятия, где разрабатываются различные подходы к анализу перцептивной динамики. Так, значимыми для теории познания стали субъектный, конструктивистский, прогностический и когнитивно-структурный подходы (по классификации В.А. Барабанщикова). Эти исследования, в частности, показали, что сенсорные данные, будучи результатом воздействия объекта на органы чувств, вместе с тем недостаточны для разграничения реальности и иллюзий, не являются собственно познавательным образом, знанием как таковым. Как показали исследования известного ученого, профессора бионики Эдинбургского университета Р. Грегори, из одних и тех же данных можно «вывести» совершенно разные объекты. Сенсорные данные — это лишь материал, в котором субъекту представлено предметное содержание и который в процессе восприятия подвергается различным способам переработки уже неотра- Глава 1. Современная философия познания 49 жательного характера — выбору, категоризации, интерпретации и т. д. Принципиальным является то, что познание предстает здесь скорее как процесс выдвижения перцептивных (перцепция — восприятие) гипотез, предсказание новых объектов, свойств, процессов, а затем их апробация. Это означает, что познание не является «копированием» действительности, оно осуществляется как выдвижение субъектом предположений, т. е. принципиально иная процедура, фундаментальным условием которой становится «структура человека» — система биологических свойств, а также личностных, культурно-исторических, предметно-практических предпосылок, установок, в целом ценностных ориентаций субъекта. Таким образом, познавательный процесс, не сводимый к отражательным процедурам получения чувственного образа как «слепка» вещи (по Дж. Локку), предстает сегодня в системе избирательной, проективной, интерпретирующей деятельности субъекта, опосредованной его социальным и культурно-историческим опытом. Но в таком случае на передний план выступают иные параметры и характеристики познавательной деятельности, а прежние, в частности адекватность, соответствие, уточняют свое содержание. Адекватность чувственного познания, предполагая соответствие сенсорных данных характеристикам объекта, вместе с тем непосредственно зависит от имеющихся у субъекта наборов понятий и гипотез, а также от установок и наработанных познавательных схем. Все эти средства, особенно выдвижение гипотез, обеспечивают процедуру интерпретации, или осмысления, в результате чего чувственные данные получают предметные смыслы, а восприятие оказывается тесно связанным с пониманием. Обращение к проблеме понимания в познавательной деятельности — это тоже признак нового видения познания. Методология и философия понимания, разрабатываемые традиционно герменевтикой, не распространялись на гносеологию и на чувственное познание в частности. Последние десятилетия феномен понимания исследуется и в этих областях философского знания. В семантической концепции понимание рассматривается как интерпретация, т. е. приписывание, придание смысла объектам, например явлениям природы, или выявление смысла в тех случаях, когда смыслы уже заданы при создании того или иного объекта, как в случае языка, текстов, произведений искусства. И поскольку любое восприятие предполагает предметную осмысленность сенсорных данных, постольку мы постоянно имеем дело с 50 Часть I. Философия познания этим первичным уровнем понимания уже в самих исходных актах чувственного познания. Такое видение понимания, как показал А.Л. Никифоров, ставит проблему «индивидуального смыслового контекста», который, при всей его личностной неповторимости, вместе с тем имеет и общее со смысловыми контекстами других индивидуальностей. Эта общность базируется на общности знаний о реальном мире и повседневной практики людей. В целом индивидуальный смысловой контекст представляет собой открытую систему, изменяющуюся на протяжении всей жизни индивида, поскольку изменяются знания, личный жизненный опыт, цели, приобщенность к культуре, профессиональные навыки и т. п. Восприятие и осмысливание окружающей действительности и происходит в рамках индивидуального контекста познающего субъекта. Необходимо учитывать еще одну фундаментальную особенность восприятия — его целостность. Традиционно в эмпирической психологии целостность объясняют как интегративный образ, складывающийся в результате синтеза исходных элементов. При этом учитывается, что способ построения и интеграции перцептивных образов задается предельно широким целым — «образом мира», через который в каждом акте восприятия участвует опыт познания и жизнедеятельности субъекта, далеко выходящий за пределы наличной ситуации. Целостный образ, включающий чувственные образы разных уровней общности, выходит за рамки субъективного настоящего и несет, наряду с конкретным локальным знанием и индивидуальным контекстом, самую общую информацию о действительности. Таким образом, включенность объекта в познавательную деятельность субъекта обеспечивает интеграцию и целостность чувственного образа, предполагающие обязательный выход за пределы показаний органов чувств на основе теоретического знания, мышления и общественно- исторической практики; соответственно в содержание восприятия включается также и то, чего нет в воздействиях непосредственных раздражителей. Обращение к феномену понимания, что является несомненно новым шагом для теории познания, позволяет также увидеть новые аспекты и смыслы целостности восприятия. В этом случае существенной становится трактовка понимания как интегративной функции схватывания сенсорных данных или фактов в их единстве и целостности. На уровне не только абстрактно-логического, но и чувственного познания субъект всегда имеет дело с «презумпцией Глава 1. Современная философия познания 51 целостности» и конкретного смысла. Выдвигаемые относительно объекта гипотезы (объект-гипотезы) предполагают своего рода предпонимание, основанное на предшествующем опыте, традициях, образцах и схемах. При этом построение целостности или понимание никогда не происходит механически, на основе суммирования сенсорных данных, но всегда требует отрыва от наличного материала — воображения, интуиции, своего рода «достраивания» фрагментов до целостного вида. Рассмотренные новые подходы и трактовки чувственного познания, как представляется, в определенном смысле возрождают и переосмысливают забытые старые идеи, которые в неадекватной форме прозревали существенные моменты познавательной деятельности. В частности, это идея апперцепции, введенная еще Г. Лейбницем, стремившимся показать влияние «прошлого сознания» и опыта на познание в противоположность идее tabula rasa, т. е. «чистой доски», в виде которой Дж. Локк представлял познающую душу субъекта. Переосмысленная Кантом в концепции априорных форм, идея апперцепции обрела самостоятельную жизнь в психологии (И. Гербарт, В. Вундт). Там она воплотилась в осознании того факта, что всякое восприятие интерпретируется на основе прежнего опыта, в зависимости от сложившихся интересов и накопленного запаса представлений. Удаляясь от представлений о знании как воспоминании по Платону, от «врожденности» идей (нативизм) или от кантовского априоризма, идея апперцепции все больше сближалась с современной идеей влияния на познавательную деятельность знаний, умений, ценностей личности, ее мировоззрения, образования, жизнедеятельности, социального опыта в целом (понятия гештальта, установки, парадигмы, объект-гипотезы и др.). Особая роль зрительного восприятия и визуального мышления в европейской культуре Обращали ли вы внимание на то, как много в нашем научном языке словосочетаний, обозначающих действия и образы, связанные со зрением? Например, визуальная культура, кругозор, зримое пространство, зеркальное отражение, перспектива, понимающий глаз, всевидящее око, наглядные схемы, визуальное мышление, объект эстетического видения, зрительное представление, окуляр-центризм и многие другие. В них представлены не только биологические, но познавательные, мыслительные и культурно-истори- 52 Часть I. Философия познания ческие моменты, единство которых хорошо выражено в таком феномене европейской культуры, как оптическая, или визуальная, метафора, выполняющая особые функции в познании и языке, искусстве и науке, религии и философии — культуре в целом. Визуальное мышление, существующее наряду и в связи с вербальным мышлением, порождает новые образы и наглядные схемы, отличающиеся автономией и свободой по отношению к объекту зрительного восприятия. Они несут определенную смысловую нагрузку, делают значения видимыми и порождают многообразные зрительные метафоры. Вместе с тем, как отмечал М. Мерло-Понти в работе «Око и дух», видение — это данная человеку способность быть вне самого себя, «изнутри участвовать в артикуляции Бытия», и глаз как «окно души» совершает чудо, когда, оставаясь в темнице тела, позволяет душе воспринимать существующую вне ее красоту Вселенной. Фундаментальная значимость для европейской культуры гегемонии зрения и визуальной метафоры стала осознаваться достаточно давно. Еще со времен Платона и Аристотеля греки понимали познание как род видения, созерцания, и отношение к сущему они проясняли себе через зрение. История становления и развития зрительного восприятия европейцев представляет особый интерес. В частности, исследователи отмечают, что стиль зрения, основанный на законах перспективы, — это скорее стиль зрения городского человека, способ перспективного изображения объектов на полотне, увлекавший художников. Потребовалось более пятисот лет специального обучения и воспитания, чтобы приучить глаз и руку к перспективе, но и сегодня ни глаз, ни рука ребенка и даже взрослого без специального обучения не подчиняются этой тренировке и не считаются с правилами перспективного единства. Воспитанные с детства на изображениях определенного типа, мы видим так, как рисуем. Не только в живописи, но и при создании художественных текстов авторы нуждаются в особом способе узрения с помощью рисунков, что нашло отражение в рукописях A.C. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Ф. Кафки и многих других. Видеть невидимое — истинная страсть Кафки. «Я хотел бы видеть и увиденное удержать, это и есть моя страсть», — говорил он. Рисунки как видимые «следы» помогают ему в стремлении удержать невидимое, даже если представляют собой некоторые недорисованные образы, лишенные правильных пространственных пропорций и собственного горизонта, они позволяют видеть и разглядывать. Глава 1. Современная философия познания 53 В соответствии с критериями классической рациональности и научности глядение не должно было сопровождаться ни воспоминаниями, ни духовными усилиями, а должно было представать как внешний механический процесс, в котором психические моменты полностью отсутствует. Эти требования, содержащие также каноны геометрической оптики Ньютона, в свою очередь, были включены в теорию восприятия и традиционную гносеологию как теорию отражения и сегодня пересматриваются, как это было уже неоднократно отмечено. Особую значимость приобрела способность созерцать, мыслить умозрительно в философском творчестве. Это подметил, в частности, Хайдеггер по отношению к диалектике Гегеля, которая спекулятивна (speculum — зеркало) в том смысле, что представляет собой саморефлектирующее, т. е. зеркальное отражение, и созерцание как постижение противоположного в его единстве. Вместе с тем исторически сложившиеся тесные связи метафоры зеркала, оптической метафоры и теории познания в современной философии подвергаются критическому анализу как устаревшие непродуктивные представления. Однако визуальные метафоры в целом являются, по-видимому, коренными интуициями европейского человека, и необходимо заново оценить, переосмыслить их место и роль в современной культуре. Сегодня отмечается возрождение интереса к этой проблематике, в первую очередь в философских и психологических исследованиях. Абстрактное (логическое) познание. Соотношение категорий «рассудочное» и «разумное» Во второй половине XX века отечественная теория познания как бы перестала нуждаться в категориях рассудка и разума, широко представленных в традиционной гносеологии. Это вызвано прежде всего заменой данных понятий категориями абстрактного и рационального (в отличие от чувственного), а также тем, что понятие разума в ходе его уточнения в гносеологических текстах, по существу, было обеднено, сведено к действию по нормам и правилам, т. е. к рассудку, с которым и стало отождествляться рациональное. Вместе с тем богатство идей о специфике и взаимоположенности категорий рассудка и разума, как низших и высших стадий мышления, представленное в работах классиков немецкой философии Канта и Гегеля, до сих пор не утратило самостоятельной философской и эпистемологической значимости. В полной мере современны также фундаментальные идеи Канта о единстве теоретического и практического разума, о нравственных и эстетических 54 Часть I. Философия познания предпосылках и принципах познания и мышления, в целом об укорененности разума в культуре. По Канту, знание, полученное благодаря чувствам, переходит к рассудку, «подводящему созерцание под категории», и достигает зрелости в разуме — «высшей инстанции» для обработки наглядных представлений, подведения суждений и понятий, получаемых рассудком, под принципы и идеи. Рассудок осуществляет упорядочивающую, систематизирующую функцию в мышлении, вводит его в определенные фиксированные нормы и структуры. Он имеет своим предметом конечное и обусловленное, тогда как разум — бесконечное и безусловное, обладает «способностью давать принципы». Особое значение имеют теоретические принципы, обладающие всеобщим и необходимым характером, — априорные предпосылки, предшествующие опыту и не зависящие от него, в рамках которых и осуществляется рассудочное мышление. Создавая по логическим законам понятия и абстракции различного рода и оперируя ими по заданной схеме и правилам, рассудок не вникает при этом в содержание и природу тех и других — это «некритический рассудок», по Гегелю. Он же в «Науке логики» отмечает, что рассудок в своей «абстрактной всеобщности» и противоположности непосредственному созерцанию, имеющему дело с конкретным, предстает как жесткое и определенное мышление. Но тем самым рассудок становится «существенным моментом образования», поскольку «образованный человек не удовлетворяется туманным и неопределенным, а схватывает предметы в их четкой определенности». Обучение таким формам мышления предполагает возможность и полезность «автоматизма» рассудка, элементы которого представлены уже у высших животных, а в высоко развитых формах существуют в компьютерной технике, созданной человеком. Разумное познание в соотношении с рассудочным обладает иными особенностями — предполагает рефлексию, содержательную критико-аналитическую оценку понятий и правил оперирования ими. Если рассудок дискурсивен, т. е. действует только по правилам логической дедукции — вывода из предыдущего знания, то разум опирается не только на логику, но и на интуицию, творчески активное начало, может ломать нормы и правила, старую логику и создавать новую, которая с позиций рассудка может восприниматься даже как «безумие». По Гегелю, «рассудок определяет и твердо держится за свои определения», разум же рефлексивен и диалектичен, он отрицает их, чтобы «породить всеобщее и постичь в Глава 1. Современная философия познания 55 нем особенное». Осознанное и целенаправленное оперирование понятиями, исследование их природы делают разум высшей творческой формой теоретического освоения действительности, предполагающей синтез знания высокого порядка. Однако рассматривать отдельно рассудок и разум можно только в аналитическом рассуждении, в реальном мышлении они существуют в единстве и взаимодействии. Нет «чисто» рассудочного или разумного способа познания, они с необходимостью дополняют и предполагают друг друга. Вместе с тем четкое разведение понятий рассудка и разума, понимание необходимости их взаимодействия, взаимодополнительности — условие современных представлений о познании. Оно получило возможность опереться на данные нейрофизиологии: открытие функциональной асимметрии мозга и выявление двух типов мышления — левополушарного и правополушарного. Оба полушария способны воспринимать и перерабатывать информацию, представленную как в словесно-знаковой, так и в образной форме, различие сводится только к способам оперирования знаками и образами. Левополушарное мышление, которое, по-видимому, можно сопоставить с представлениями о рассудке, создает однозначный контекст в виде строго упорядоченной, логически организованной системы. Это упрощенная «модель» реальности, где из множества связей представлены только немногие — однозначные, внутренне не противоречивые, наиболее значимые и стабильные. Упрощение и неполнота отражения реальности левополушарным мышлением вызваны необходимостью передавать информацию в речи без значительных искажений. Правополушарное мышление — образное, его функция — одномоментное схватывание бесконечных связей, в ходе которого формируется целостный, полнокровный образ. При этом подключается прошлый опыт, сформировавшаяся ранее картина реальности, а многозначные элементы образа взаимодействуют между собой. Правополушарное мышление соответствует, по-видимому, представлениям о разуме. Оно незаменимо, когда информация сложна и противоречива, принципиально не сводится к однозначному контексту; когда связей существенно больше тех, которые могут быть упорядочены, и многие из этих связей остаются неосознанными. Неосознаваемая информация, по- видимому, лежит в основе интуиции, способствует формированию пред-знания, пред-понимания — в целом адекватного образа исследуемого явления, не проявленного и невербализованного. Отсюда возможности правополушарного мышления — далеко выходить за 56 Часть I. Философия познания рамки непосредственного чувственного восприятия. Очевидно, что два типа мышления тесно взаимосвязаны и взаимодействуют в творческом мышлении. Данные о лево- и правополушарном мышлении в определенном смысле подтверждают правомерность подхода к познанию с позиций взаимосвязи рассудка и разума — категорий, давно используемых в философии. Рассмотрение абстрактно-логического мышления как дифференциации и взаимодействия рассудка и разума, а также понимание чувственного познания как взаимодействия знаковых и образных компонентов, сенсорных данных и культурно- исторически обусловленных схем мышления — все это приводит к мысли о том, что традиционное «ступенчатое» деление познания на чувственное и логическое — это весьма грубая и приблизительная абстракция. Речь должна идти не столько о «ступенчатости» и поэтапности — «от живого созерцания к абстрактному мышлению, от него к практике...» (В.И. Ленин), сколько о взаимодополнительности, органическом слиянии непосредственных и опосредованных, знаковых и образных, логически-рассудочных и интуитивно- смысловых моментов в каждом акте и виде познавательной деятельности. Можно говорить лишь о специфическом сочетании и проявлении этих компонентов в равноценных формах познания. Литература Основная Брагина H.H., Доброхотова Т.Л. Функциональные асимметрии человека. М., 1988. Грегори Р. Разумный глаз. М., 1979. Губанов H.H. Чувственное отражение (Анализ проблем в свете современной науки). М., 1986. Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. М., 2001. Матурана У.Р., Варела Ф.Х. Древо познания. Биологические корни человеческого понимания. М., 2001. Мерло-Понти М. Феноменология восприятия. СПб., 1999. Никифоров А.Л. Семантическая концепция понимания // Загадка человеческого понимания. М., 1991. Опенков М.Ю. Развитие визуального мышления и компьютерная революция // Когнитивная эволюция и творчество. М., 1995. Разин В.М. Визуальная культура и восприятие. М., 1996. Глава 1. Современная философия познания 57 Дополнительная Арнхейм Р. Искусство и визуальное восприятие. М., 1974. Жуковский В.И., Пивоваров Д.В. Зримая сущность (визуальное мышление в изобразительном искусстве). Свердловск, 1991. Зюскинд П. Парфюмер. История одного убийцы. М., 1999. Мерло-Понти М. Око и дух. М., 1992. Подорога В. А. Страсть к свету. Антропология совершенного // Совершенный человек. Теология и философия образа. М., 1997. Вопросы для самопроверки 1. Как сочетаются образы и знаки в чувственном познании? 2. В чем суть концепции Р. Матураны и X. Варелы о связи опыта с биологической структурой человека? 3. Как связано восприятие с выдвижением объект-гипотез? 4. В чем суть семантической концепции понимания? 5. Как соотносятся категории рассудка и разума в классической концепции познания? 6. Что такое визуальная метафора и какова ее роль в европейской культуре? 7. Что такое левополушарное и правополушарное мышление? 8. Каково соотношение чувственного и логического познания? 9. Объясните значение понятия «апперцепция». 10. Какая процедура лежит в основе восприятия — отражение или интерпретация? |