имл общий. Рока, бессмысленности и непредсказуемости бытия в произведениях Г. фон Клейста
 Скачать 213.75 Kb.
|
38. Своеобразие композиции романа "93-й год" В. Гюго.Виктор Гюго (1802-1885) занимает особое место в истории французской литературы. Революции посвящен последний роман Виктора Гюго, названный им просто и строго «Девяносто третий год» (1874). Он был рожден размышлениями писателя над событиями, происходившими во Франции в 1870- 1871 гг. (франко-прусская война, Парижская Коммуна и ее разгром), и мыслями о соотнесении гуманности и революционного насилия. Созданию ярчайшего эпического полотна способствовало то, что Гюго был современником и очевидцем революций 1830, 1848 и 1870-х годов, что сам он на протяжении многих лет боролся за утверждение республиканского строя в стране. Сложность и своеобразие творческого метода Гюго состоит в том, что реалистическая тенденция в его произведениях тесно сплеталась с романтической. «93-ий год» строился по принципу романа диалогическического: писателю нужно выяснить истину. Мнения оппонентов скрещиваются как шпаги. Стиль одновременно афористичен и предельно насыщен образностью. Драматизмом насыщен сюжет романа. «93 год» начинается рассказом об острой борьбе, которую вынуждена вести молодая республика как с внутренними врагами, так и с внешними. Глубоко правдивы образы крестьян из мятежной Вандеи: мужественный и суеверный матрос Гальмало, слепо верящий в Бога и короля, мать троих детей, бредущая по лесу день и ночь, плохо понимающая, что происходит вокруг нее. В центре произведения находится народ: с одной стороны, темный отсталый — вандейские мятежники; с другой — сознательный, революционный, суровый и великодушный. Судьба малышей, усыновленных батальоном сержанта Радуба в лесу — одна из главных проблем романа, ведь не будь их в лесу, может быть, война развернулась бы по-другому – они в центре, из-за них происходят некоторые сцены (Говен хочет отвоевать детишек у Лантенака, сцена пожара в замке) Образ народной массы, поднявшейся на освободительную борьбу, превращает роман Гюго, насыщенный острейшей социально-исторической проблематикой, в героический эпос о революции. ! Весь роман строится на самых разнообразных сопоставлениях и противопоставлениях. В нем можно выявить множество контрастных пар героев: Лантенак и Симурден, бывший священник, а затем революционер, Говен- Лантенак, Говен-Симурден и тд. Идеал писателя разделяется между: Симурденом, защитником угнетенных, который стал проводить в жизнь идею возмездия в годы революции, и Говеном, мечтателем, грезящим о «республике идеала», всеобщем мире и братстве. Также вместе с героями противопоставлены враждебные лагери: «синими» (республиканской армии) и «белыми» (отрядами монархических мятежников). Картины, изображающие гражданскую войну в Вандее, сменяются картинами, рисующими революционный Париж, его народные массы и их вождей. С одной стороны, Гюго, переживший кровавые дни Парижской Коммуны, отвергает идею абстрактного добра и всепрощения, которую он проповедовал. С другой стороны, совсем отказаться от своего излюбленного тезиса (будто милосердие побеждает самую бесчеловечную жестокость) писатель не может. ! Гюго прибегает к исключительной ситуации: жертвуя собой, Лантенак спасает трех маленьких детей. Гл. своеобразие: ! социальный конфликт перерастает в нравственный: понятия Истины и Справедливости как бы приподнимаются над «Революциями»: из главной темы революционной борьбы роман перерос в тему милосердия, верности себе, тема гуманизма становится ведущей. Итак, каждый из героев приходит к вечному и неизменному началу человеколюбия и милосердия: Лантенак тем, что освобождает детей; Говен тем, что отпускает Лантенака; Симурден своим самоубийством: он до конца остается верен Конвенту, но его самоубийство свидетельствует о кризисе его революционного миросозерцания. Человеческое, вечное торжествует над временным, примиряет и уравнивает людей, принадлежащих к разным классам. Республика «милосердия» торжествует над республикой «террора». ! Революция способна решить временные вопросы, но вечные, общечеловеческие вопросы ей не решить! – вокруг этого крутится весь роман, начиная с самого начала, когда батальон усыновил детей в лесу. Говен выражает мысль автора: «Вы мечтаете сделать из человека солдата, а я — гражданина; вы основываете республику обнаженных мечей, а я бы основал республику духа». |