Ромм Фредди А. Голос Горячего Сердца
 Скачать 0.53 Mb.
|
|
Кто это скачет сюда? Королевский герольд? Ко мне? - Ваша светлость! Срочное послание от его величества короля! Он просит вас не уезжать, остаться главнокомандующим французской армии! "Как это - не уезжать? Я ведь уже собралась! Мы с королём обо всём договорились!" - Я не понимаю! Король вчера подписал мою отставку! - Да, но его величество пришёл к выводу, что лучше вас никто не сможет командовать армией! "Вот ещё новость! А как же он сам? Я не понимаю, зачем его короновала, если всё остаётся по-прежнему? Тогда получается, что прав был де Рэ, когда после Патэ предлагал наступать на Руан? По крайней мере, уже избавили бы тамошних жителей от казней!" - Ваша светлость, вы не могли бы забрать своё прошение об отставке? "Как же так? Мне воевать дальше? А когда же я поеду домой? И в Армуаз? Так что же получается, я не смогу уехать сейчас с родными?" - Ваша светлость, если вы всё-таки решите уехать, то король просил вас перед отъездом зайти к нему! * * * Когда Жанна подходила к королевским покоям, она внезапно увидела королеву Иоланду, притом не одну, а в компании капитанов-арманьяков. - Жанна! Милая моя девочка! Неужели вы нас покидаете? - Да, ваше величество! Я ведь выполнила свою миссию, теперь мне на войне делать нечего. Я уверена, его величество прекрасно справится с командованием армией. И ещё... ваше величество, я давно хотела спросить: нельзя ли мне забрать с собой то самое платье - помните, в котором я впервые была на аудиенции у короля... то есть тогда ещё дофина? - Жанна! Ну нельзя же так! Я к вам привыкла. И Карл тоже. И все наши друзья. Конечно, я прикажу доставить вам то платье, но... Почему вы не хотите остаться с нами? Зачем вам деревенская глушь, скукота? Во дворце так хорошо! "Почему обязательно глушь? Не так уж плохо в Домреми, всю жизнь рада была бы прожить там, если бы не война. И потом... мало ли, вдруг что-то получится с Робером..." - Ваше величество! В этой глуши я родилась и выросла. Глушь Домреми - моя родина, ради которой я сражалась. И... всё, что я сделала, было именно для того, чтобы вернуться в эту самую глушь и отныне спокойно жить там. В разговор вмешался Ла Ир: - Милая Жанна! Мы все - я, де Рэ, де Ксентрайль - очень просим вас остаться! Девушка растерялась. Неужели все будут сейчас уговаривать? Как же быть? Как будто для подкрепления уговаривающих, из спальни появился сам король: - Дорогая графиня! Надеюсь, вы согласитесь отменить своё прошение об отставке? Я могу по-прежнему считать вас своим главнокомандующим? Пожалуйста, выполните просьбу короля Франции! Я буду вам чрезвычайно признателен за это! "Неужели без меня французская армия не сможет воевать? Что же мне делать, в таком случае?" - Дорогая графиня! Вчера вечером наш славный Ла Ир предложил мне, чтобы вы возглавили наступление на Париж. И я считаю, что лучшей кандидатуры нам не найти. Требуется только одно - чтобы вы отменили своё прошение об отставке. Это возможно? А потом, как только мы возьмём столицу, сразу двинемся на Руан - и Франция свободна! "Мы будем наступать на Париж, на Руан? Тогда... может быть, действительно, ещё несколько недель потерпеть?" Жанна не без грусти вздохнула: - Да, ваше величество, дорогие друзья, если мы идём сейчас же на Париж, я готова отменить своё прошение об отставке. "Как жаль, что я не поеду домой - с отцом и дядей..." Глава 5. Веселье его величества Центральные районы Франции, август 1429-май 1430 - Ваша светлость! Мы атакуем или нет? Жанна растерянно смотрела на частоколы, уже выстроенные англичанами на холмах Монтепилуа. Те самые страшные частоколы, которые погубили французские армии при Креси, Пуатье и Азенкуре. При Патэ их строительство удалось предотвратить, сухая почва подвела тогда англичан, задержала их, и результат сражения говорил сам за себя. А на сей раз - англичане опередили. Как же поступить? Несколько частоколов удалось разбить пушечным огнём, но скомандовать солдатам в атаку Жанна так и не решилась. Осмелевшие англичане сами предприняли нападение на один из французских отрядов и, хотя были отброшены с потерями, сумели захватить несколько десятков пленных, которых тут же убили, а головы их насадили на колья. Разозлённые французы в ответ закололи захваченных англичан - раньше, чем Жанна заметила происходящее и успела вмешаться. "Всё не так. Наша армия не вправе убивать пленных, даже в ответ на такое же поведение противника. Что вообще происходит? Как быть? Атаковать страшные частоколы? Все капитаны единодушно говорят - нет, нельзя. Похоже, они правы. А как же действовать? Обстреливать их часами напролёт, один за другим? Удивительно, но под Турелью и Жаржо было гораздо легче, хоть там англичан прикрывали высокие каменные стены. Вообще этот поход какой-то странный. Осталось непонятным, зачем меня так уговоривали остаться в армии. Ведь меня капитаны уже и не слушают вовсе. Решения принимает теперь король. Надо признать, командует он довольно хорошо. Я бы, по привычке, отправилась сразу штурмовать Париж, и неизвестно, как бы дело обернулось. А король обошёл столицу и прежде всего занял много небольших городов, важных крепостей. Руси, Ванн, Лан, Суассон, Шато-Тьери, Монтмирай, многие другие - все они теперь наши. Я даже сперва не поняла, зачем он это делает, и вдруг оказалось, что мы уже окружили Париж со всех сторон. Чем не осада? Да... командует армией он хорошо. Но я-то ему для чего? А откуда вдруг взялась английская армия? Ещё полтора месяца назад её не существовало. Бедфорд так быстро собрал силы? Невероятно. Зачем же англичане с ним пошли? Разве они там, в Лондоне, не знают, что произошло с их братьями на Луаре? Им мало крови? Не жалко собственных жизней?" - Ваша светлость! Так атакуем мы или нет? Жанна вздрогнула, очнувшись от размышлений. - Нет, конечно, нападать сейчас нельзя. Ладно... попробуем пушками разрушать частоколы один за другим. * * * - Ваше величество! К вам посланник от герцога Филиппа Бургундского! И лакей подобострастно склонился перед новоиспечённым королём Карлом Седьмым. Тот лениво зевнул. Несколько секунд поколебался: а стоит ли говорить с бургундцем? - Ну уж ладно. Впускай его. В комнату вошёл смущённый посланник. Карл ледяным взором уставился на него. Бургундец немного потоптался и склонился, совсем как лакей до него: - Ваше величество! Прежде всего, позвольте поздравить вас с коронацией, которая так долго откладывалась! "То-то же, "ваше величество". Поняли, наконец, кто хозяин в стране?" - Да. Спасибо. Выкладывайте, что там у вас? - Ваше величество! Ваш брат Филипп просит вас прекратить боевые действия против Бургундии! - Ещё чего. Вы же дружите с англичанами. Хотите мира - для начала отдавайте Париж, тогда и поговорим. А впрочем, можете не отдавать, на днях мы его сами и так возьмём. - Ваше величество! Ну к чему кровопролитие?! Мы же все - французы! Бургундцы любят вас и рады назвать своим королём! Но сдать Париж мы пока не можем, ведь иначе на нас нападут англичане! - Какие ещё англичане? Мы их бьём день за днём. Сейчас у них пока остаются Нормандия, Фландрия и Ла Рошель, а скоро и этого не будет. Так что бояться англичан вам нет необходимости, хе-хе. - Ваше величество! Ваши верные подданные-бургундцы просят вас о перемирии! В знак преданности мы просим вас принять скромную сумму в десять тысяч золотых ливров! "Ч-что??? Десять тысяч золотых ливров?! Да это же цена большого графства! Нескольких десятков городов! Да, есть смысл обдумать такое предложение." - Что же... пожалуй, об этом можно поговорить. Итак, вы мне платите деньги, и я отвожу армию. "Пожалуй, даже распущу её. Раз мы не больше воюем, незачем кормить такую прорву дармоедов. Но бургундцам об этом знать пока ни к чему." - Ваше величество... а нельзя ли - сперва отвести армию от Парижа, а потом уже мы внесём деньги? "Ах ты, наглец!" - Нет! Деньги вперёд! Бургундец слегка вздрогнул: - Хорошо, ваше величество. Если не трудно, пожалуйста, подпишите вот этот договор! И посланец протянул королю Франции гербовую бумагу, на которой уже стояла подпись герцога Филиппа Доброго. Карл Седьмой прочитал, немного поколебался. "Так здесь же и написано - сперва деньги, потом отвод армии. О чём же я с ним спорил? Он меня за нос водил? Может, у него при себе ещё и другой текст договора? Обыскать бы тебя, верноподданный..." Однако крыть уже было нечем, да и не хотелось. Уж очень привлекательно маячили обещанные бургундцами горы золотых монет. Карл Седьмой ещё раз тяжко вздохнул, нехорошо помянул в мыслях коварство бургундцев и подписал столь вожделенную ими бумагу. * * * Полуночная тишина в осаждённом Париже нарушалась только мерными шагами бургундских патрулей и бряцаньем их оружия. Люди, кравшиеся в темноте к городским воротам, двигались бесшумно, а их тёмные одежды надёжно укрывали их в темноте от посторонних глаз. Люди, кравшиеся в темноте к городским воротам, намеревались открыть их, чтобы впустить в город армию Орлеанской Девы. Заговорщиков было не более десятка. Хватит ли, чтобы справиться с охраной ворот? Так не хочется, чтобы завтра французская армия шла на штурм. Разумеется, Дева Жанна возьмёт этот город, как и все другие до него, но сперва будет битва, одни французы будут убивать других, в городе неизбежны разрушения. Так что лучше пусть сейчас получится. Вот они - ворота. Пятеро стражников, это немного, хорошо. Солдаты выглядят настороженными. Ладно, отвлечём вас... вот этот камешек - бросить на десяток ярдов вправо... ага, встрепенулись, побежали проверять... а там наши. Всё, только зазвенело оружие - и уже тишина. Молодцы, справились. Теперь - к воротам! Ребята, взялись все вместе вот за этот ворот, он тяжёлый, осторожно поворачиваем... - Эй! Кто там у ворот? А ну стой! Что такое? Патруль? Как же так - он ведь проходил пять минут назад, почему вдруг здесь сейчас? Не время выяснять, сейчас - врассыпную! - А ну стойте! Эй, все сюда, здесь шпионы колдуньи! Подоспевшая городская стража успела схватить только двоих человек, остальные вовремя разбежались. Эти двое никого не выдали под пытками. * * * - Жанна, дочь моя! Нехорошо, что вы назначили атаку Парижа на день Богородицы! Нельзя ли отложить хотя бы до завтра? - Отец Паскерель! Наверное, вы правы, но даже один день может стоить жизни многим хорошим людям. А кроме того... - Что, дочь моя? - Нет... ничего. "Так не хочется объяснять ему, что завтра и ещё несколько дней у меня будет болеть голова." - Жанна! Герцог Алансонский построил мост через Сену и уже переправляется на другой берег! Может, переждём со штурмом - вдруг он с другой стороны легче справится? - Нет, Жиль, мы не можем на это рассчитывать. Штурм нужен хотя бы для того, чтобы отвлечь гарнизон от отряда герцога. Сейчас начнём, будьте готовы. - Эх, жаль, что у наших ребят ночью не получилось... - Смелые люди. Мы должны взять Париж уже для того, чтобы попробовать спасти их от пыток и гибели. Внимание... огонь! Десятки пушек дружно ударили по городским стенам. В ответ заговорила бургундская артиллерия. Ладно, это не впервой, не страшно. Под ядрами, посылаемыми французскими пушками в верхнюю часть стен, камни кладки расшатывались, то и дело обваливались, открывая замаскированные крепостные орудия и лучников-бургундцев. Ещё немного - и можно идти на приступ... - Кто меня любит - за мной! Подняв меч, Жанна бросилась к стене. Обгоняя её, крича на ходу, бежали сотни солдат с осадными лестницами в руках. Многие падали, сражённые ядрами и стрелами бургундцев, но человеческая масса у подножия стен стремительно нарастала. Вот уже мешки с песком сброшены в ров, лестницы установлены, люди начали взбираться вверх... Ещё немного - и баррикада, прикрывающая основную стену, взята... Внезапно что-то ударило с силой Жанну в бедро. Железная стрела. Арбалетный болт - пробил доспехи. Как под Турелью. Жанна не устояла, опустилась наземь... - Дева ранена! Все назад! - Нет, нет, не прекращайте атаку! Ещё немного - и Париж в наших руках! - Эй, солдаты! Его величество приказывает прекратить огонь! Её светлость графиню Лилий - осторожнее, на руках несите! Эй, лекаря сюда, живее! Жанна, сопротивляясь дурноте, в отчаянии смотрела на своих солдат, отходивших от стен города. К глазам подступали горькие слёзы. Как же так? Ведь победа была так близка. Париж можно было, можно было взять... * * * - Ваше величество! Раз вы распустили армию, то и я могу ехать домой? - Что? О нет, Жанна. Вы нужны мне здесь. Как, кстати, вы себя чувствуете, надеюсь, рана уже не болит? У вас такие красивые ноги, жаль подставлять их под стрелы... Армия распущена, потому что мне нечем платить жалование солдатам. Да и незачем выбрасывать деньги, ведь с бургундцами заключено перемирие на четыре месяца. Вы его чуть было не нарушили своей атакой города, хе-хе... "Перемирие? Какое ещё перемирие? Почему? Зачем оно нужно?" - Ваше величество, я не понимаю! Когда мы с вами разговаривали о возможном перемирии, и не на четыре месяца, а всего на две недели, я возражала, и вы мне сказали, что отказываетесь от него! Почему мне никто не сообщил, что перемирие заключено? Я вовсе не желаю нарушать данное вами слово! - Не волнуйтесь, Жанна, всё получилось как нельзя лучше. Немного проучить бургундцев не мешало. Если бы вы знали, как они перепугались, увидев вашу атаку! "Бургундцы - перепугались? И ради этого мы шли на штурм? Для этого погибли десятки моих солдат, отважные горожане, пытавшиеся открыть нам ворота?" - Милая графиня, всё замечательно! Перемирие с Филиппом Бургундским даёт нам повод рассчитывать на очень выгодные условия мирного соглашения с ним! Бедфорд, которого мы так здорово проучили у Монтепилуа, занят нормандскими делами, сидит в Руане, в своём замке Буврёй, не смея высунуть нос. Армию мы сможем набрать заново в любой момент. Однако, поскольку вы - наш лучший капитан, я желаю, чтобы вы оставались при мне... при дворе. Пожалуйста, чувствуйте себя здесь как дома. Отдыхайте, веселитесь, развлекайтесь! И... нельзя ли, чтобы вы переоделись, наконец, в женское платье? - Ваше величество! Главнокомандующему французской армии не подобает одеваться по-женски. Однако, как только вы отпустите меня в Домреми, я сменю платье. Король Карл Седьмой с некоторой досадой закусил нижнюю губу. "Первая атака, похоже, не удалась. Но ведь главное - прекрасная Дева Жанна никуда не едет, остаётся с нами, значит, торопиться со штурмом незачем, и можно перейти к правильной осаде..." *** Ноябрь 1430, Бурж, королевская резиденция В темноте за окном мела пурга. Жанна задумчиво смотрела, как падают снежинки в тусклом свете одинокого уличного фонаря. Скоро Рождество. Ах, если бы быть сейчас дома, с родными... Как хорошо было проводить зимние вечера в уютном домишке Дарк... Война закончена, по крайней мере, король так полагает, но почему-то не хочет отпускать домой главнокомандующего. Да и ведёт себя при встречах как-то странно... Неожиданно для самой себя девушка вздрогнула: в дверь комнаты постучали. - Да! Входите! - Добрый вечер, Жанна! - Маргарита Ла Турульд, жена Рене де Булини, королевского генерального советника финансов, со смешанным выражением восхищения и робости смотрела на свою прославленную гостью, протягивая ей какой-то предмет. - Госпожа де Монтеруа просила, чтобы вы потрогали эти её чётки. Можно? Жанна не смогла сдержать улыбку. Вот уж три недели как они знакомы, а Маргарита всё ещё обращается на "вы". - Милая Маргарита, потрогайте их сами! Уверяю вас, от вашего прикосновения они будут так же хороши, как от моего! Однако молодая женщина смотрела просительно, и Жанна уступила. Взяли в руки чётки, погладила их. Задумалась. Улыбка быстро сошла с её лица. Маргарита присела в кресло и вздохнула. - Жанна, простите... вы чем-то огорчены? Девушка слегка вздрогнула. Вот уж ничего нельзя скрыть от людских взглядов... - Нет... ничего особенного. - Мне показалось, вам не понравилось у лейтенанта Лесли... "Это она про молодого шотландца, у которого мы гостили вчера? Неужели моя реакция была так заметна?" - Нет... просто меня огорчило то, что он рассказал про Уоллеса, шотландского героя. - Да, вы правы, Жанна. Погибнуть молодым... - Дело даже не в этом. Не понимаю, как шотландцы могли его предать. Почему? - Они боялись, что англичане возьмут верх... - Это их не извиняет. Уоллес сражался за весь шотландский народ, заплатил своей кровью за свободу всей страны. Маргарита смущённо опустила глаза. - Вы так удивительно говорите, Жанна, что самые знакомые вещи вдруг предстают совсем иначе. Мне всегда казалось, что шотландцев можно понять: ведь они были слабы, разобщены, а англичане так жестоки. А вы заговорили об этом - и я опять сомневаюсь... Жанна постаралась улыбнуться, тронула Маргариту за левое запястье: - Оставим это. Слава Господу, французы никогда не поступили бы так, как шотландцы с Уоллесом. * * * Март 1430, Сюлли-на-Луаре, королевский дворец Будучи не в силах вести пустые разговоры с придворными, Жанна гуляла в саду, раздумывая, не следует ли всё-таки уехать в Домреми. "Ведь король, по сути, нарушил своё обещание, сорвал штурм Парижа. Зачем он это сделал? Ходят слухи о каком-то бургундском золоте, на которое отстраивается теперь дворец, организуются балы - один за другим. Конечно, доверять слухам нельзя. И всё же, как это может быть: на армию денег нет, из-за этого она распущена, а на дворцовые балы и развлечения хватает? Сейчас вместо армии осталось всего несколько отрядов: мой, Дюнуа, Ла Ира, де Рэ и де Ксентрайля. Правда, англичане не пытаются наступать, не смеют высунуть нос из Нормандии, но ведь там они, как и прежде, каждый день убивают французов. А бургундцы уже открыто готовятся к захвату Компьени." - Милая Жанна! Подпишите, пожалуйста, вот этот документ! Жанна невольно вздрогнула: к ней приближался её духовник, державший какую-то бумагу и чернильницу с гусиным пером. |