Ромм Фредди А. Голос Горячего Сердца
 Скачать 0.53 Mb.
|
|
- Где все наши? Что с Бедфордом? - Плохо дело. Бедфорд уже со своими, наши почти все перебиты. Ваш оруженосец... Ришар... земля ему пухом, он был отважным человеком. Давайте-ка оставим это, позвольте мне перевязать вас. "Вот как. Ришар погиб. Выходит, совсем плохо дело. Жанну не освободили, да к тому же людей потеряли." Эдмон выглядел усталым, он был весь в поту и в крови - вероятно, в крови Робера. Только сейчас рыцарь заметил, что его спаситель тащил не только его самого, но также его арбалет и меч, не говоря о собственном луке. Сильный парень, упрямый... - Эдмон... я хотел тебе сказать... когда я говорил сэру Годфри, что Жанна моя невеста, я лгал. Никаких обещаний мне она не давала, более того, мы с ней просто разговаривали одну минуту, я просто пригласил её в свой замок... - Не надо об этом, сир рыцарь. Какая разница, была Жаннетт вашей невестой или нет? Боюсь, что сейчас она невеста смерти. Как всё плохо... Ну что - перевязка не слишком туга? - Спасибо, Эдмон. Давай не будем отчаиваться, пока мы живы и Жанна жива. Попробуем что-нибудь ещё придумать. - Да, вы правы, но... Кусты справа затрещали, и Эдмон резко обернулся. Французы увидели трёх английских солдат: - Эй, вы двое! Сдавайтесь! Вместо ответа Робер, не поднимаясь с земли, схватил правой рукой арбалет, пустил стрелу и попал одному из противников в шею. Эдмон подхватил рыцарский меч - тяжело, с непривычки можно удержать только обеими руками - и бросился к противникам. Робер сразу понял, что парень долго не выстоит: без всякой сноровки - впервые драться мечом, без доспехов, сразу с двумя... Но рассуждать было некогда, руки уже сами вкладывали новую стрелу в арбалет, крутили вороток... Пока Робер заряжал арбалет, Эдмон уже получил ранение в левое плечо, стало ясно, что он вот-вот выронит меч. Забыв про свою рану, Робер вскочил с земли... англичане заметили его слишком поздно... выстрел - один из годонов вскрикнул от боли и упал, теперь вдвоём против одного, подобрать меч убитого... Однако, прежде чем Робер вступил в рукопашную схватку, меч уцелевшего годона вонзился в живот Эдмону. Не давая времени англичанину вытащить оружие, рыцарь нанёс рубящий удар сверху... Эдмон уже умирал. Его глаза быстро затуманивались, дыхание становилось всё слабее. Робер растерянно стоял перед ним на коленях: ведь только что этот парень сам делал ему перевязку, и вот... Пальцы Эдмона ухватили запястье Робера, через предсмертный хрип раздались слова: - Сир рыцарь... умоляю... спаси Жаннетт... будь счастлив с ней... Прежде чем Робер успел ответить, его спаситель и соперник закончил свой жизненный путь. Руан, 24 мая 1431. - Эй, осуждённая! Поднимайся! Тебя ждёт костёр! Английский солдат толкал Жанну кулаком в бок. Девушка не сразу пришла в себя со сна. "Костёр... вот оно что. Значит, всё-таки не миновать. Простите меня, мадмуазель де Линьи. Я не смогла выполнить своё обещание. Что же... по крайней мере, сегодня вечером мне уже не будет больно. Я уже давно согласна умереть, но... ах, если бы хоть не костёр..." - Пошевеливайся! Солдаты тащили Жанну за поясную цепь, фактически волокли по лестнице вниз. Там её уже ждала телега, а рядом гарцевали десятки английских конников, радостным смехом встретившие появление узницы. Придерживаемая солдатами, Жанна покорно поднялась на телегу. "Господи... как же это страшно. Пламя вспыхнет вокруг, заревёт, глотая хворост, удушая дымом, и внезапно отовсюду обрушится самая страшная боль, которая только возможна. Господи... вот и закончилась моя миссия. Ах, если бы хоть не костёр..." Телега, уныло скрипя колёсами, выехала в ворота. Не сразу Жанна заметила, что рядом с въездом в замок появилось несколько страшных украшений. "Человеческие головы на колах... Уж на Рыночной Площади не хватает места, их здесь повесили..." Офицер, командовавший стражей, сделал знак вознице остановиться. - Что, ведьма, нравится? Эти мерзавцы пытались напасть на карету его высочества! Не иначе как тебя освободить надеялись! А теперь их головы - здесь! И так будет с каждым! Жанна еле слышала то, что ей говорил англичанин. В ужасе смотрела она на знакомые лица. "Ребята из Домреми... Эдмон... Я мечтала увидеться с тобой... а вот как вышла наша встреча. Дорогой мне человек умер, когда тщетно пытался меня спасти... Господи, что же за судьба у меня - самой погибнуть и самых близких людей погубить. Прощай навек, милый Эдмон. Скоро мы всё-таки встретимся с тобой. Недолго совсем осталось." - Слезай! Приехали! Поддерживаемая солдатами, Жанна спустилась с телеги. Перед ней стояла толпа - десятки, а то и сотни людей. Все с любопытством рассматривали осуждённую, расступались перед ней. Жанна не сразу заметила самое страшное. "Кажется, всё-таки костра не приготовили. Хотели просто напугать меня, да? Получилось. Ах... Вот он... позорный столб... хворост, дрова вокруг, жаровня с факелами. Значит, сейчас это и произойдёт. Господи, прими мою душу!" Что это? У ограды стоял знакомый мальчик с повязкой на левом глазу... "Катрин пришла проститься со мной. Прощай, сестрёнка. Жаль, что только так мы с тобой и увиделись. Будь счастлива - ради меня." В плечо и бок Жанне ударили несколько камней. Девушка вскрикнула от боли и неожиданности, и тотчас её толкнул кулаком один из стражников: - Иди! Пошевеливайся, не задерживай почтенных людей! Поднимайся на помост! Садись на скамью. "Значит, меня всё-таки пока не сожгут? Меня пугали? Как вдруг усталость навалилась... Так хочется спать. Подремлю немного, пока они все тараторят, какая я плохая." Жанна не видела, как перед ней встал толстый судья-обвинитель, державший заготовленную речь. Его слова плохо доходили до пленницы, пока она не услыхала: - Я обращаюсь к тебе, Жанна, и говорю, что твой король - еретик и схизматик! "Это он говорит мне? Он оскорбляет короля? Зачем? Ведь приговор вынесен мне, меня и оскорбляйте, казните." Девушка не смогла сдержаться: - Это неправда, сударь! Клянусь своей верой перед лицом смерти! Карл - наихристианнейший из королей, преданный сын веры и церкви! "Сил нет спорить. Наверное, вот сейчас всё для меня и закончится." - Опомнись, Жанна! Ради чего ты готова пожертвовать своей молодой жизнью? Ты же совершаешь истинное самоубийство! Ты уже ничего не изменишь! Покайся в грехах своих и подчинись воле святой матери - католической церкви! Только так ты спасёшь своё тело от этого костра, который уже приготовлен за твоей спиной, а свою душу - от много худшего, адского пламени! "Зачем же он лжёт? Я обречена, это ясно, но почему им нужно клеветать на меня?" - Я уже говорила вам, и не раз: я готова предстать перед судом Папы Римского или Базельского Собора! Я подтверждаю это своё намерение и теперь! Обещаю, что подчинюсь воле Его Святейшества! Тотчас же заорали все судьи. Жанна опустила лицо на колени и зажала уши. "Зачем вы так кричите? Я уже поняла, что в Рим вы меня не отправите. Чего вам теперь-то от меня нужно? Делайте своё дело... а я - своё. Мне уже совсем немного осталось." И всё же, когда шум унялся, она подняла лицо и добавила: - Только суд Папы Римского или Базельского Собора! Только его я соглашусь принять! Раздался голос Кошона: - Ну, хватит! Палач, возьми её! Делай своё дело. Девушка почувствовала, как грубая рука ухватила её за локоть, дёрнула: - Пошли, осуждённая! Пора! Жанна открыла глаза и в ужасе отшатнулась, увидев перед собой красный балахон. Это палач! - Нет! Пожалуйста, не надо! "Я не хотела унижаться, говорить так с ними, само вырвалось..." Толстый лектор-обвинитель немедленно оживился: - Отрекись, Жанна! Иначе через минуту ты будешь в пламени! Тебя ждут вечные муки ада! Спаси свою жизнь и вечную душу! "Господи, как же страшно! Я не думала, что это так страшно - когда совсем близко! Может быть, это отречение, о котором они кричат, не так страшно?" - Мессир, о каком отречении вы говорите? Что я должна подписать? "Что такое я говорю? Я ведь уже приготовилась к смерти! Да, но... костёр... о, Боже!" - Ты должна будешь переодеться в женское платье и перестать общаться с Голосами, которые привели тебя вот на этот костёр! И это всё, больше мы от тебя ничего не требуем! Как видишь, ничего страшного! Подпиши отречение - и с этого самого момента ты будешь находиться под защитой пресвятой католической церкви! Неужели ты предпочитаешь сгореть в мужской одежде, лишь бы не вернуться в лоно родной церкви? "И это - всё, чего от меня требуют? Вроде не так уж страшно. Хорошо... я предпочитаю жить. Пусть даже какое-то время в заточении, но жить. Только пусть от меня уберут английскую стражу." Заметив, что девушка колеблется, Кошон торжественным басом начал провозглашать: - Именем святой католической церкви девица Жанна из Домреми признана виновной в злонамеренной ереси, колдовстве, общении с дьявольской силой и разжигании кровопролития. Она приговаривается... - Я повинуюсь! Я подпишу... "Словно кто-то изнутри меня прокричал это... как же я боюсь боли и смерти..." - Вот это другое дело, Жанна. Повторяй за мной... "Да, я повторю. Скажу всё, что только вам угодно. Я очень хочу жить. Никогда не думала, что так боюсь костра." - Теперь подпиши! - Я... не умею писать. Я могу только поставить крестик. - Поставьте крестик. "Да. Поставлю крестик." - Э нет, так не годится! Она должна подписаться своим именем! Кто-нибудь, помогите ей! - Мадмуазель, позвольте - я вам помогу! "Хорошо... помогите. Подписываю." - Вот и отлично! С этого момента, дочь наша, ты возвращаешься в лоно святой католической церкви... "Хорошо. Лучше быть узницей в лоне святой католической церкви, чем в Буврёе. А хуже всего - вон тот жуткий столб посреди груды хвороста." Усталая, измученная Жанна не заметила, как сзади подошли конвоиры - те же самые английские солдаты, которые доставили её на это кладбище. Она вздрогнула, почувствовав, как кто-то рванул её за поясную цепь: - Эй, ведьма, пойдём! "Что это? Английские солдаты! Почему? Я же под защитой церкви! Мне обещали!" - Нет! Святые отцы, вы же взяли меня под свою защиту! Я не хочу обратно в Буврёй! Я не могу выдержать там! Умоляю вас, пощадите! - Уведите её туда, откуда она пришла! Мы сейчас придём в камеру, проследим, чтобы она переоделась в женское платье! Заберём её одежду греха. * * * Буврёй, Руан, 25 мая 1431. - Эй, господин офицер, где вы? Подойдите-ка сюда! - Да, ваша светлость! - С-слушайте... как вы знаете, наша заключённая... ведьма... вчера отреклась, подписала всё, что требуется, и переоделась в женское платье. Надевать мужское ей запрещено под страхом казни. Так вот... э-э... Необходимо, чтобы она всё-таки надела мужское платье, причём сама. - Ваша светлость... разве же она согласится на костёр? - Об этом и речь. Должно случиться так, чтобы она сама захотела на костёр. Вы понимаете, о чём я говорю? Она ведь стала ещё привлекательнее, когда надела женское платье, верно? - К-кажется... д-да... - Намекните своим солдатам. Пусть делают что хотят, только чтобы не убили её и не покалечили, но пусть завтра же она наденет мужское. * * * Буврёй, Руан, ночь 25-26 мая 1431. Ласковый сон, спаситель униженных, принял в свои объятия Жанну, давая ей отдохнуть после ужасов и унижений минувшего дня. Перед следующим днём кошмаров и издевательств. И снова к Жанне во сне пришёл тот, кого она ждала. "Эдмон... как хорошо, что ты опять пришёл ко мне... Эдмон, я так люблю, когда ты меня обнимаешь... гладишь... правда, у меня красивое платье? В нём я была на своей первой аудиенции у короля Карла... когда он был ещё дофином. Эдмон... подожди... не надо так... Не дави! Эдмон, мне больно! Не надо! Отпусти! Это вовсе не Эдмон! Это не сон! Это английские стражники!" - Отпустите меня! Помогите! Офицер! Жанна пыталась бороться с напавшими на неё тремя стражниками, но силы были слишком неравны. Закованная истощённая девушка не могла долго сопротивляться. * * * - Эй, ведьма, если не хочешь оставаться голой, надень свои старые тряпки! Я сейчас сниму твои цепи. "Моя старая одежда... мужская, которую забрал епископ. Женскую они сорвали и унесли." - А ведь тебе понравилось! Очень понравилось! Ка-ак ты содрогалась! "Это не мне понравилось. Это - моё тело предало меня. Это оно содрогалось под насильниками, отвечая им взаимностью. Что же... на сей раз я слишком легко могу покарать предателя. Тело моё... я так берегла тебя. А ты - предало меня, оказалось заодно с моими врагами и насильниками. Тем хуже для тебя, моё тело. Скоро тебя не станет. Ты сгоришь на костре. Мне незачем больше жить - уж если и моё тело заодно с моими мучителями. Иди уж сюда, моя старая верная мужская одежда. Напрасно я отреклась от тебя. Видно, судьба нам быть вместе до последней минуты." * * * Буврёй, ночь 28-29 мая 1431 г. В ту ночь графу Уорвику было особенно радостно ложиться спать. Теперь уже девчонку не спасёт ничто и никто. Смертный приговор ей вынесен окончательно и бесповоротно, костёр с кладбища Сент-Уэн перенесён на Рыночную Площадь, идут последние приготовления к радостной церемонии. Мучиться девчонке придётся долго, в назидание другим мятежникам. А назавтра после её казни тысячи английских солдат, высвободившихся от охраны этой незадачливой дурочки, выступят походом по местным лесам, по провинции Нормандия, огнём и мечом подавляя обнаглевших мятежников, которые осмелились даже покуситься на священную особу герцога Бедфорда. Можно и отдохнуть, расслабиться. Слава тебе, Святой Георгий, покровитель Англии... - Да, Ричард, можешь расслабиться. Если ты уверен, что сделал всё правильно. - Кто со мной говорит? Святой Георгий? Или нет? Надеюсь, не те Голоса, которых слушалась девчонка, обречённая послезавтра стать пеплом? - Нет, Ричард. Конечно, это не те Голоса. У каждого человека свой Голос. Можно считать, что это голос его святых. А может быть, правильнее сказать, что это голос собственной совести, сердца. Для кого-то он грохочет слышнее самого громкого набата - при виде даже мелкой несправедливости: раненой птички, умирающего от голода котёнка. Для многих же он почти не слышен. Но - почти. Потому что однажды и для таких он становится слишком заметен. - Это что означает? Случилось нечто такое, отчего я вдруг стал отчётливо слышать свою собственную совесть? И что же это? - Ричард, ты хорошо знаешь ответ. Ты лучше всех осведомлён, что случилось за последние дни... и что произойдёт послезавтра. - Ба! Так речь о девчонке! Подумаешь, чепуха. Так ей и надо, она ведь колдунья. - Ричард, ты сам веришь, что она колдунья? Если да, то почему ты содержишь ведьму рядом с комнатами малолетнего короля, принца-регента, да и своими собственными? Почему отказался поместить её в одном из монастырей, где и положено держать ведьм? - Ну - пусть не ведьма она. Святая или нет - не знаю, я в святых не разбираюсь. Но по мне она простая девчонка, из-за которой незачем шум поднимать. Таких полно. - Верно, Ричард. Она всего лишь простая крестьянская девушка... как тысячи других девушек, над которыми надругались твои солдаты. Как многие тысячи простых людей, убитых по твоему приказу. И всё-таки, почему-то именно то, что ты сделал с этой простой девчонкой, пробудило голос твоей спящей совести. - Да ну. Поделом ей. Она должна была лучше понимать, где её место. Не следовало ей ввязываться в дела больших и сильных людей. Она послезавтра умрёт, и Англия будет спасена. - Ты так полагаешь, Ричард? Ты уверен, что спасение Англии и жестокая казнь благородной девушки - это одно и то же? - Конечно! Ведь речь идёт не о чём-нибудь, а о злостном мятеже! Бунт - против своего законного государя! - Ты считаешь, Ричард, что нет хуже преступления, чем мятеж против своего короля? А ты уверен, что никому из твоих близких не доведётся поднять руку на короля Англии? - Это исключено! Хотя... разве что выяснится, что с этим королём не всё в порядке - в смысле его прав на престол. Но в таком случае речь идёт не о мятеже, а о восстановлении справедливости и законности! - Ричард, ты полагаешь, что никто из твоих потомков не совершит насилия над своим королём - разве что в порядке установления истинно-законной власти? И ты не допускаешь, что твой потомок свергнет короля, которому присягал, возведёт на престол другого... а потом постарается поменять их местами - за что войдёт в историю под именем "Уорвик - Делатель Королей"? - Хо! "Делатель Королей" - это звучит очень недурно! Пожалуй, не хуже, чем даже сам "король"! Да, но... даже если произойдёт нечто подобное, я уверен, мои потомки сделают это исключительно ради блага Англии, её народа. Выше короля Англии - только народ Англии. В этом суть Билля о Правах, который священен для каждого из нас. - Итак, поднимать мятеж против короля Англии недопустимо... но можно, если это на благо народа Англии. И ты полагаешь, что Уорвик - Делатель Королей принесёт счастье английскому народу? - Не сомневаюсь в этом. Как если бы видел собственными глазами. |