Ромм Фредди А. Голос Горячего Сердца
 Скачать 0.53 Mb.
|
|
- Здравствуйте, граф. Прошу садиться. У вас что-нибудь срочное ко мне? - Да, ваше высокопреосвященство. Я поразмыслил над ситуацией, и у меня возник следующий вопрос. Не кажется ли вам, что Руан недостаточно безопасен для проведения суда над нашей пленной? Не лучше ли отвезти её в Лондон? Тауэр надёжнее Буврёя. Французские судьи вполне могут заседать и там, у нас ведь единое королевство. - Королевство-то единое. Но вы понимаете, граф, что предлагаете? Вы слышали рассказы тех, кто видел эту девчонку, общался с ней? Знаете, какое впечатление она производит на окружающих? Её все сходу принимают за святую! Не только французы, но и англичане! Если мы посадим её в Тауэр, весь парламент наверняка захочет поглазеть на неё, короновавшую ублюдка Карла. И что будет? Назавтра же Палата Общин выразит протест в связи с жестоким обращением с арестованной! Послезавтра потребуют её освобождения! Да и Палате Лордов я не доверяю. Будет счастье, если мы отделаемся тем, что отпустим её живую, здоровую домой, под честное слово. Здесь же, во Франции, мы сможем с ней сделать всё, что захотим, и нам никто не помешает. Граф, поймите: Лондон - не Руан, и инквизиторов там жалуют гораздо меньше. По менее серьёзной причине вспыхнул бунт, из-за которого королю Джону пришлось подписать Билль о Правах. Если вы полагаете, что у нас слишком мало сил в Руане, поговорите с моим племянником, Бедфордом, убедите его набрать в Англии ещё солдат. - Вы полагаете, ваше высокопреосвященство, что её колдовской дурман так действенен для окружающих? - Я полагаю... боюсь, что она и вправду святая. Но пусть это беспокоит тех, кто вынесет ей смертный приговор и приведёт его в исполнение. Ни к тому, ни к другому Англия не должна быть причастна. Ни своими людьми, ни территорией. * * * - Жаннетт, любимая! Как я рад, что мы снова вместе и ты на меня больше не сердишься! Пожалуйста, стань моей женой! Ты выйдешь за меня замуж?! Солнце клонилось к закату, было тепло, пахло свежескошенным сеном и парным молоком, вокруг стрекотали кузнечики. Эдмон подошёл совсем близко, его ладонь нежно легла на руку Жанны, она ощущала его горячее дыхание... Девушка отвернулась в смущении... ну нельзя же сразу ответить на такой вопрос - "да". - Жаннетт! Ты прекраснее всех на свете! Я так люблю тебя! Умоляю, будь моей женой! Твои родители дали согласие! "Это правда, они согласны. Да и я... в общем-то... Эдмон, как обжигает твоё дыхание... твоя рука... И я вовсе не против того, чтобы ты меня обнял... покрепче. Эдмон, я уже почти согласна быть твоей женой... ты станешь графом Лилий - правда, здорово? У меня только одно условие, вернее, просьба. Эдмон, не уходи никуда, пожалуйста, и не отпускай меня от себя. Пусть этот сон, в котором мы вместе, продолжается как можно дольше. Я не хочу просыпаться. Я боюсь. Я очень боюсь просыпаться. Ведь наяву меня англичане везут навстречу смерти. Эдмон, мне так не хочется умирать... Оставайся со мной, не отпускай, не позволяй проснуться." - Эй ты, ведьма! Приехали! Просыпайся, выходи! Жестокая явь ураганом ворвалась в сон, отнимая Жанну у объятий Эдмона. "Вот и опять - вместо Эдмона со мной рядом смертельные враги. Куда это меня привезли?" Снаружи моросил холодный ноябрьский дождь. Ближайший офицер накрыл девушку плащом: - Не бойся, застудиться тебе не позволим! Ещё и согреем! Костром - очень скоро! Что это за место? Сумрачная крепость, каменные стены вокруг. Лё Кротуа? Жанна подвинулась к выходу и неловкими движениями опустила скованные ноги наземь. Покачнулась, но бдительные английские офицеры тотчас же подхватили, не дали упасть. Кругом вражеские солдаты, их десятки, сотни. Вот теперь и пришла пора вспомнить обещание, данное умиравшей мадмуазель де Линьи. Сделать всё, чтобы остаться в живых. Хорошо бы ещё знать - как? Четверо солдат подхватили Жанну за руки и за плечи, повели, скорее поволокли внутрь ближайшей башни. Спереди и сзади шли ещё англичане - освещали дорогу факелами, зорко следили, чтобы никто не пришёл на помощь девушке. Гулкие шаги десятков ног по каменным плитам пола. Лязг дверных замков и собственных оков, унылый скрип открываемых дверей, ведущих в чрево ада. Винтовые лестницы вниз - одна, другая, третья... И снова двери, длинные извилистые коридоры, и опять лестницы... Тьма, которую свет факелов не разгоняет, а только делает зловещей... Из-за поворота метнулась крыса... Шедший впереди солдат остановился у одной из дверей. Вынул ключ, повернул в замке. Не без труда толкнул внутрь тяжёлую дверь, которая уныло лязгнула. Руки врагов втолкнули девушку внутрь чёрного склепа. Один из стражников принёс из коридора факел, немедленно осветивший тёмно-оранжевые в свете прыгающего пламени каменные стены, к одной из которых была намертво прикреплена железная кровать. Над кроватью из стены выглядывало большое, толстое ржавое кольцо. - Вот и пришли! Располагайся! Один из солдат, следовавших позади, подошёл к Жанне, в его руках оказалась пара кандалов, тотчас надетых на запястья девушки. Она закрыла глаза. Что-то холодное, жёсткое, металлическое прикоснулось к её шее, охватило, сзади щёлкнул замок. Затем её цепи прикрепили к кольцу над кроватью: - Лучше сразу ложись на кровать! Прогуливаться всё равно не сможешь! "Да, в самом деле, лучше прилечь на кровать, на тюфяк, а то тяжело слишком." Кто-то из солдат поставил факел в нишу в двух ярдах от изголовья Жанны, и англичане с топотом покинули каземат. Гулко ударила закрываемая дверь, послышались звуки шагов с лестницы. Затем откуда-то сверху раздался гогот. Жанна подняла глаза: вместо потолка каземат был закрыт сверху огромной железной решёткой, и на неё встали теперь часовые, тени от которых сразу запрыгали по камере узницы. Да, верно, так несравненно легче надзирать за пленницей. Сколько придётся пробыть здесь вот так, под ногами английских солдат - до утра? Несколько дней? Неделю? Куда повезут потом? На смерть... Не надо думать об этом. Лучше укрыться дырявым одеялом - не так от холода, который почти не ощущается здесь, несмотря на зиму, как от хищных взглядов тех, наверху. "Отныне и до последней твоей минуты ты, ведьма, собственность Англии, и каждый твой миг будет наполнен болью и мучениями. А страшнее всего будут твои самые последние минуты." Нет, мессиры, пока я могу хоть во сне быть с теми, кого помню, кто мне дорог, я не собственность Англии. Постараюсь уснуть. Эдмон, я возвращаюсь к тебе. Ты меня не покинул? Эдмон, пожалуйста, не оставляй меня, будь рядом - сколько получится. Обними меня... пожалуйста... * * * - Милорд! У меня есть одна небольшая просьба, связанная с предстоящим процессом. - Кошон выглядел озабоченным, несмотря на похвалы, которые ему щедро раздавали англичане с момента приезда из Арраса, где он оставил Жанну на попечение местного коменданта. - Да, епископ. На сей раз вы молодец, всё сделали правильно. Чего вы хотите? - Милорд, процесс ведь начнётся не сразу с того момента, когда девчонка будет доставлена в Руан и передана в ваше полное распоряжение. Так вот, мне кажется правильным, чтобы сперва она была... как бы это сказать... немного наказана, как и подобает мятежнице. И только позже, когда её передадут в руки матери пресвятой церкви, условия её содержания были несколько смягчены. Я надеюсь, что это побудит её не запираться на допросах, а сотрудничать с трибуналом. - Хорошая мысль. Это нетрудно сделать. Для начала я посажу её в клетку, где она будет прикована накоротко к прутьям и не сможет ни стоять, ни лежать в полный рост, а значит, не сможет спать. Через три дня она, только чтобы получить час-другой сна, подпишет любые признания. А позже мы её переведём в одну из комнат, под охрану солдат, где она будет находиться до казни. Зайдите сегодня же к кузнецу, пусть сделает железную клетку. Длина, высота - по четыре фута, ширина - два. - Очень хорошо, милорд. Я не сомневаюсь, что это подействует. Это всё, зачем я шёл к вам. - Эй, епископ, подождите уходить. Я хотел спросить вот что. Скажите... вы же видели её. Строго между нами. Она что, правда - похожа на... святую? Или всё-таки на ведьму? - Милорд. Больше всего она похожа на ребёнка, который заблудился и попал в дремучий лес. Слабый, наивный, испуганный ребёнок. Ребёнок, который видит подбирающихся волков. Однако мы не можем позволить себе ни пожалеть её, ни сделать скидку на неопытность и наивность. Она нам мешает как никто другой - значит, она умрёт. Умрёт так мучительно, как вы этого пожелаете. Но, конечно, мне бы хотелось это оформить соответственно законам и традициям матери церкви. * * * В одной из деревень, расположенных невдалеке от замка, в котором была заточена Жанна, в это время находился большой французский отряд. Его командиры были озабочены сбором подати с местных жителей. Их ничуть не смущало, что совсем недавно в этих местах прошли сборщики налогов именем короля Генриха Английского. Заплатили королю-злодею - так теперь раскошеливайтесь на своего законного, любимого, доброго, коронованного монарха Карла. Толстый лейтенант, возглавлявший отряд, добродушно потягивал вино в местном трактире, обнимаясь с двумя красотками, когда к нему подошёл взволнованный кадет: - Ваша милость! Местные жители рассказывают - в Лё Кротуа приехал большой английский кортеж! С ним арестованная девушка в мужской одежде! По всей вероятности, это Дева Жанна! Лейтенант лениво обернулся, едва сдерживая зевок: - А, да? Хорошо как. Значит, из Арраса солдаты уехали. Вот и нагрянем туда завтра. - Ваша светлость! А Лё Кротуа - как же? Мы не попытаемся освободить Деву? - Ты что предлагаешь - брать крепость штурмом? Вот ещё. Англичан там наверняка полно. Хочешь голову сложить - иди туда со своими друзьями, сам и погибай, а других втягивать в эту дурацкую затею нечего. И вообще, ты должен выполнять мои приказания, а не придумывать глупости. Завтра-послезавтра явимся в Аррас, посмотрим, что там интересного, познакомимся поближе с местными жителями, соберём с них подать именем короля Франции... хе-хе. Если хочешь, можешь выяснить у них - кто обижал Деву, пока она там была, тут же повесим мерзавцев, если это не годоны. Ты пробовал здешнее вино? Ну и пакость. Кислятина. А говорят, другого нет, вот это ужас почище всех годонов. * * * Как холодна дверца кареты. Зимний ветер завывает снаружи. Вот-вот Рождество... праздник. Когда-то в Домреми на Рождество взрослые угощали детей сладостями - вареньем, леденцами. Подарки раздавали, разные истории рассказывали... иногда смешные, иногда страшные. Одевались во всякие забавные наряды... маски... Не хочется думать о страшном. Впрочем, и о смешном тоже. Не хочется думать - ни о чём вообще. Рождество... зачем оно - сейчас? Хочется прижаться к тёплому сиденью... и пусть даже английские офицеры справа и слева греют. Уже не противно. За время этого путешествия они стали совсем привычны... как кандалы. Наверное, скоро приедем. Куда? В Руан? Там меня и оставят - или повезут дальше? В Англию? - Эй, ведьма! Добро пожаловать в славный город Руан! Хочешь полюбоваться на своих нормандских друзей? Смотри внимательно! Эй, кучер, помедленнее, дай Деве Жанне насладиться видом Рыночной Площади весёлого города Руана! Тот офицер, который занимал один всё переднее сиденье, сдвинул занавеску с окна дверцы справа от Жанны. Девушка затрепетала, когда морозный воздух коснулся её лица. В тот же миг её укрыли медвежьей шкурой: - Не мёрзни, гляди внимательнее! Жанна повернула голову и присмотрелась, куда ей указывали. Городской пейзаж неуверенно проступал сквозь вечерний полумрак, но то, что увидела пленница, невозможно было спутать ни с чем. Да и запах... Мимо окна замедлившей ход кареты двигались виселицы, похожие на букву Т. Одна за другой. Виселицы с казнёнными людьми. На каждой виселице - несколько человек со связанными за спиной руками, раскачиваемые сильными порывами студёного декабрьского ветра. Мужчины... и женщины. Вон совсем обнажённое женское тело облеплено снегом - словно игрушка для пурги. Мальчик... не старше десяти лет. Вернее - был не старше десяти. За что его казнили? Кому он помешал? Ряды виселиц кончились. А это что? Частокол? Какой странный частокол. Зачем он здесь - неужели годоны ждут нападения? О, если бы... Что такое на колах? О Господи... да это же человеческие головы. Будто ненастоящие - отрубленные человеческие головы покорно висят на кольях и смотрят на проезжающих мимо них... вон там одна свалилась... Над ними кружат вороны... А вон - человек сидит на высоком колу... женщина. Кажется, будто она просто присела отдохнуть, так странно выбрав место... шевелится под порывами ветра, и белый снег тихо обнимает неё. И вновь - ряды виселиц с телами казнённых. Опять чудовищный частокол. Что же происходит здесь, в этом Руане? Может быть, это - ад? А если нет - неужели ад может выглядеть страшнее? Англичане, кем вы собираетесь править? Страной мертвецов? Зачем они мне всё это показывают? Завтра и моя голова будет надета на один из этих кольев? Или я буду болтаться в петле на виселице? Что же, стану одной из многих - даже не так страшно. Гораздо более жутко смотреть на всё это. Или меня посадят на кол? Они всё время говорят про костёр. Меня сожгут на костре - среди виселиц и кольев с отрубленными человеческими головами? А ведь я могла, сразу после Патэ, привести сюда свою армию - и эти люди остались бы живы... Господи! Неужели я короновала Карла ради того, чтобы Рыночная Площадь в Руане была уставлена виселицами и кольями со страшными наконечниками? * * * Его величество король Генрих Английский возвращался с прогулки по окрестностям Руана, размышляя о том, какие подарки он будет раздавать завтра на Рождество городским детям. Когда королевская карета въехала в ворота замка Буврёй, мальчик выразил желание выйти наружу и немного прогуляться пешком. Ветер унялся, лёгкий мороз приятно пощипывал щёки, снег весело скрипел под сапожками. Хорошая страна - Франция... Стук многочисленных конских копыт, фырканье лошадей и звук подъезжающего экипажа заставили юного короля обернуться. Через ворота въезжала карета в сопровождении большого числа солдат. Странно! С чего бы это? Кого они так охраняют? Какая важная персона? Генрих величественно подошёл к ближайшему офицеру: - Здравствуйте, сэр! Кого это вы везёте? Офицер спрыгнул с лошади и отсалютовал, с удовольствием глядя на венценосного мальчика: - Ваше величество, в карете ведьма! Та самая, за которой мы так долго охотились! Рождественский подарок, хе-хе! "А, ведьму привезли, наконец?! Вот и отлично. Не стоило, конечно, так охранять её, слишком много чести, хватило бы несколько монахов со святой водой, и пусть ведьма хоть волком воет от бессилия. Дядя Джон рассказывал, что поймали ведьму наши верные подданные бургундцы, которые почему-то потребовали за неё выкуп, заломив поистине королевскую цену. Вот это уже не очень верноподданнически. Будем надеяться, что ведьма того стоит. Во всяком случае, избавили королевство от напасти, ради этого денег не жалко. Посмотрим, посмотрим теперь на эту страшную ведьму." Дверца кареты открылась, оттуда спустились офицеры. Трое офицеров. Они помогли выбраться наружу какой-то девочке в мужской одежде. Сразу накинули на неё тёплую шубу. "Это правильно, незачем студить девочку. Странно, зачем было держать её в одной карете с ведьмой, это ведь, наверное, опасно. А почему эта девочка закована в цепи? Она в чём-нибудь провинилась? Её собираются наказать? Надо бы помиловать её по случаю праздника. Надеюсь, она не помогала ведьме? Нет, конечно же, по ней видно." - А ведьма-то где? - Вот она, ваше величество! Прямо перед вами! "Что? Вот эта худенькая, грустная, дрожащая от холода девочка... ведьма? Вот эта девочка - отравляла реки, околдовывала людей и вызывала ураганы? Такого не может быть... С такими, как она, король Артур не мог воевать! Таких, как она, он спасал - от чудовищ! Ведь я же - не чудовище?! Вот эту девочку - сожгут на костре???" - Послушайте... это невозможно. Она не может быть ведьмой! Это ошибка! Её необходимо отпустить! Немедленно! - Какой ужас! Ведьма околдовывает короля Англии и Франции! Наводит на него порчу, колдовской дурман! Эй, слуги! Уведите скорее его величество в покои! Мы совершили ошибку, нельзя было допускать, чтобы король оставался перед глазами этой злобной ведьмы. Несчастный ребёнок! Бедный околдованный король Генрих! Глава 7. Правосудие во славу Господа Руан, замок Буврёй, январь - май 1431. Больно... Словно облако боли накрыло Жанну с того момента, когда её доставили в Буврёй. Боль и клетка. Клетка, в которой она встретила Рождество, Новый Год и свой девятнадцатый день рожденья. Боль в онемевших ногах, которые невозможно было разогнуть из-за малых размеров клетки... боль в руках, вывернутых за спину и прикованных к прутьям клетки... боль в плечах из-за дыбы... боль в спине - после жестоких ударов свинцовым кнутом. Правда, вопреки надеждам Уорвика, Жанна почти всё время дремала, несмотря на неудобную позу - вероятно, просто оттого, что невыносимо устала. Однако ощущение боли не оставляло её и во время зыбкого сна. "Наверное, не стоило дерзко отвечать Бедфорду, когда он стал кричать, называя меня ведьмой, наводящей порчу на детей. Но во мне всё кипело после того, что я увидела на Рыночной Площади и соседних улицах. Когда меня притащили в комнату пыток, я сразу пожалела, что не сдержалась - едва только увидела эти страшилища в красных балахонах, их жаровни, крюки, дыбу... Потом, после кнута, уже не было сил реагировать, когда меня затолкнули в эту клетку, приковали, а хихикающие стражники принялись тыкать в бок пикой через прутья. В конце концов они увлеклись, ткнули слишком сильно, полилась кровь, и как раз в этот момент вошёл Уорвик. Он дико заорал на стражников, вызвал лекаря, тот остановил кровотечение. Но боль всё равно осталась. Простите, мадмуазель де Линьи, вы так много для меня сделали, а я, кажется, нарушу данное вам обещание. У меня просто нет больше сил бороться за жизнь. Если бы меня прямо сейчас повели на плаху, я бы, наверное, даже немного обрадовалась. Всё лучше, чем костёр... или клетка." - Жанна! Здравствуйте! "Кто это? Голову повернуть... тоже больно. Кажется, он это понял, зашёл с другой стороны клетки." |