Русский фольклор. Русский фольклор. Русские народные песенки, потешки. Ладушки, ладушки!
 Скачать 412.22 Kb.
|
«У страха глаза велики», обр. М. Серовой;Жили-были бабушка-старушка, внучка-хохотушка, курочка-клохтушка и мышка-норушка. Каждый день ходили они за водой. У бабушки были вёдра большие, у внучки — поменьше, у курочки — с огурчик, у мышки — с наперсточек. Бабушка брала воду из колодца, внучка — из колоды, курочка — из лужицы, а мышка — из следа от поросячьего копытца. Назад идут, у бабушки вода трё-ё-х, плё-ё-х! У внучки — трёх! плёх! У курочки — трёх-трёх! плёх-плёх! У мышки — трёх-трёх-трёх! плёх-плёх-плёх! Вот раз наши водоносы пошли за водой. Воды набрали, идут домой через огород. А в огороде яблонька росла, и на ней яблоки висели. А под яблонькой зайка сидел. Налетел на яблоньку ветерок, яблоньку качнул, яблочко хлоп — и зайке в лоб! Прыгнул зайка, да прямо нашим водоносам под ноги. Испугались они, вёдра побросали и домой побежали. Бабушка на лавку упала, внучка за бабку спряталась, курочка на печку взлетела, а мышка под печку схоронилась. Бабка охает: - Ох! Медведище меня чуть не задавил! Внучка плачет: - Бабушка, волк-то какой страшный на меня наскочил! Курочка на печке кудахчет: - Ко-ко-ко! Лиса ведь ко мне подкралась, чуть не сцапала! А мышка из-под печки пищит: - Котище-то какой усатый! Вот страху я натерпелась! А зайка в лес прибежал, под кустик лёг и думает: «Вот страсти-то! Четыре охотника за мной гнались, и все с собаками; как только меня ноги унесли!» Верно говорят: «У страха глаза велики: чего нет, и то видят». «Теремок», обр. Е. Чарушина.Стоит в поле теремок-теремок, он не низок, не высок, не высок. Как по полю, полю мышка бежит, у дверей остановилась и пищит: - Пик! Пик! Пик! Пик!Пик! Пик! Пик! Пик! Пик! Пик!Пик! Пик! Кто, кто в теремочке живёт? Кто, кто в не высоком живёт? Кто в тереме живёт? Никого в тереме нет, никто мышке не отвечает. Залезла мышка в теремок, стала жить-поживать - песни распевать: - Пик! Пик! Пик! Пик!Пик! Пик! Пик! Пик! Пик! Пик!Пик! Пик! Стоит в поле теремок-теремок, он не низок, не высок, не высок. Уж как по полю лягушка бежит, у дверей остановилась и кричит: - Ква! Ква! Ква! Ква!Ква! Ква! Ква! Ква! Ква! Ква!Ква! Ква! Кто, кто в теремочке живёт? Кто, кто в не высоком живёт? Кто в тереме живёт? - Я, мышка-норушка!А ты кто? - Я лягушка-квакушка! - Иди ко мне жить! Прыгнула лягушка в теремок. Стали они жить-поживать - песни распевать: - Пик! Пик! Пик! Пик!Пик! Пик! - Ква! Ква! Ква! Ква!Ква! Ква! Стоит в поле теремок,теремок, он не низок, не высок, не высок. Как по полю, полю зайка бежит, у дверей остановился и кричит: - Чук! Чук! Чук! Чук!Чук! Чук! Чук! Чук! Чук! Чук!Чук! Чук! Кто, кто в теремочке живёт? Кто, кто в не высоком живёт? Кто в тереме живёт? - Я, мышка-норушка! - Я, лягушка-квакушка! А ты кто? - А я заяц - на горе увёртыш! - Иди к нам жить! - Хорошо, приду. Прыгнул заяц в теремок. Стали они вместе жить-поживать - песни распевать: - Пик! Пик! Пик! Пик!Пик! Пик! - Ква! Ква! Ква! Ква!Ква! Ква! - Чук! Чук! Чук! Чук!Чук! Чук! Стоит в поле теремок, теремок, он не низок, не высок, не высок. Уж как по полю лисичка бежит, у дверей остановилась и кричит: - Тяф! Тяф! Тяф! Тяф!Тяф! Тяф! Тяф! Тяф! Тяф! Тяф!Тяф! Тяф! Кто, кто в теремочке живёт? Кто, кто в не высоком живёт? Кто в тереме живёт? - Я, мышка-норушка! - Я, лягушка-квакушка! - Я, заяц - на горе увёртыш! А ты кто? - А я лисичка-сестричка! - Иди к нам жить! - Сейчас приду. Забралась лиса в теремок. Стали они теперь четверо жить-поживать - песни распевать: - Пик! Пик! Пик! Пик!Пик! Пик! - Ква! Ква! Ква! Ква!Ква! Ква! - Чук! Чук! Чук! Чук!Чук! Чук! - Тяф! Тяф! Тяф! Тяф!Тяф! Тяф! Стоит в поле теремок, теремок, он не низок, не высок, не высок. Как по полю, полю серый волк бежит, у дверей остановился и кричит: - Уу! Уу! Уу! Уу! Уу! Уу! Уу! Уу! Уу! Уу! Уу! Уу! Кто, кто в теремочке живёт? Кто, кто в не высоком живёт? Кто в тереме живёт? - Я, мышка-норушка! - Я, лягушка-квакушка! - Я, заяц - на горе увёртыш! - Я, лисичка-сестричка! А ты кто? - А я волк - из-за кустов хватыш! - Иди к нам жить! Залез волк в терем. Стали они все вместе жить-поживать - песни распевать: - Ква! Ква! Ква! Ква!Ква! Ква! - Чук! Чук! Чук! Чук!Чук! Чук! - Тяф! Тяф! Тяф! Тяф!Тяф! Тяф! - Уу! Уу! Уу! Уу! Уу! Уу! Стоит в поле теремок, теремок, он не низок, не высок, не высок. Уж как по полю медведь бредёт, у дверей остановился и ревёт: - Уф! Уф! Уф! Уф! Уф! Уф! Уф! Уф! Уф! Уф! Уф! Уф! Кто, кто в теремочке живёт? Кто, кто в не высоком живёт? Кто в тереме живёт? - Я, мышка-норушка! - Я, лягушка-квакушка! - Я, заяц - на горе увёртыш! - Я, лисичка-сестричка! - Я, волк - из-за куста хватыш! А ты кто? - А я медведь-тяпыш-ля-пыш - всех вас давишь! Как навалился Мишка на теремок, так теремок и рассыпался. А все звери разбежались. Стал медведь их ловить, да никого не поймал. Где ему, такому косолапому! «Про Иванушку-дурачка», обр. М. Горького; Жил-был Иванушка-дурачок, собою красавец, а что ни сделает, все у него смешно выходит — не так, как у людей.Нанял его в работники один мужик, а сам с женой собрался в город; жена и говорит Иванушке: — Останешься ты с детьми, гляди за ними, накорми их! — А чем? — спрашивает Иванушка. — Возьми воды, муки, картошки, покроши да свари — будет похлебка! Мужик приказывает: — Дверь стереги, чтобы дети в лес не убежали! Уехал мужик с женой; Иванушка влез на полати, разбудил детей, стащил их на пол, сам сел сзади их и говорит: — Ну, вот, я гляжу за вами! Посидели дети некоторое время на полу, — запросили есть: Иванушка втащил в избу кадку воды, насыпал в нее полмешка муки, меру картошки, разболтал все коромыслом и думает вслух: — А кого крошить надо? Услыхали дети — испугались: — Он, пожалуй, нас искрошит! И тихонько убежали вон из избы. Иванушка посмотрел вслед им, почесал затылок,— соображает: «Как же я теперь глядеть за ними буду? Да еще дверь надо стеречь, чтобы она не убежала!» Заглянул в кадушку и говорит: — Варись, похлебка, а я пойду за детьми глядеть! Снял дверь с петель, взвалил ее на плечи себе и пошел в лес; вдруг навстречу ему Медведь шагает — удивился, рычит: — Эй ты, зачем дерево в лес несешь? Рассказал ему Иванушка, что с ним случилось,— Медведь сел на задние лапы и хохочет: — Экой ты дурачок! Вот я тебя съем за это! А Иванушка говорит: — Ты лучше детей съешь, чтоб они в другой раз отца-матери слушались, в лес не бегали! Медведь еще сильней смеется, так и катается по земле со смеху! — Никогда такого глупого не видал! Пойдем, я тебя жене своей покажу! Повел его к себе в берлогу. Иванушка идет, дверью за сосны задевает. — Да брось ты ее! — говорит Медведь. — Нет, я своему слову верен: обещал стеречь, так уж устерегу! Пришли в берлогу. Медведь говорит жене: — Гляди, Маша, какого я тебе дурачка привел! Смехота! А Иванушка спрашивает Медведицу: — Тетя, не видала ребятишек? — Мои — дома, спят. — Ну-ка, покажи, не мои ли это? Показала ему Медведица трех медвежат; он говорит: — Не эти, у меня двое было. Тут и Медведица видит, что он глупенький, тоже смеется: — Да ведь у тебя человечьи дети были! — Ну да, — сказал Иванушка, — разберешь их, маленьких-то, какие чьи! — Вот забавный! — удивилась Медведица и говорит мужу: — Михайло Потапыч, не станем его есть, пусть он у нас в работниках живет! — Ладно,— согласился Медведь,— он хоть и человек, да уж больно безобидный! Дала Медведица Иванушке лукошко, приказывает: — Поди-ка набери малины лесной, — детишки проснутся, я их вкусненьким угощу! — Ладно, это я могу! — сказал Иванушка.— А вы дверь постерегите! Пошел Иванушка в лесной малинник, набрал малины полное лукошко, сам досыта наелся, идет назад к медведям и поет во все горло: Эх, как неловки Божий коровки! То ли дело — муравьи Или ящерицы! Пришел в берлогу, кричит: — Вот она, малина! Медвежата подбежали к лукошку, рычат, толкают друг друга, кувыркаются, — очень рады! А Иванушка, глядя на них, говорит: — Эхма, жаль, что я не Медведь, а то и у меня дети были бы! Медведь с женой хохочут. — Ой, батюшки мои! — рычит Медведь. — Да с ним жить нельзя, со смеху помрешь! — Вот что, — говорит Иванушка, — вы тут постерегите дверь, а я пойду ребятишек искать, не то хозяин задаст мне! А Медведица просит мужа: — Миша, ты бы помог ему! — Надо помочь, — согласился Медведь, — уж очень он смешной! Пошел Медведь с Иванушкой лесными тропами, идут — разговаривают по-приятельски. — Ну и глупый же ты! — удивляется Медведь, а Иванушка спрашивает его: — А ты — умный? — Я-то? — Ну да! — Не знаю. — И я не знаю. Ты — злой? — Нет. Зачем? — А по-моему — кто зол, тот и глуп. Я вот тоже не злой. Стало быть, оба мы с тобой не дураки будем! — Ишь ты, как вывел! — удивился Медведь. Вдруг видят: сидят под кустом двое детей, уснули. Медведь спрашивает: — Это твои, что ли? — Не знаю, — говорит Иванушка, — надо их спросить. Мои — есть хотели. Разбудили детей, спрашивают: — Хотите есть? Те кричат: — Давно хотим! — Ну, — сказал Иванушка, — значит, это и есть мои! Теперь я поведу их в деревню, а ты, дядя, принеси, пожалуйста, дверь, а то самому мне некогда, мне еще надобно похлебку варить! — Уж ладно! — сказал Медведь.— Принесу! Идет Иванушка сзади детей, смотрит за ними в землю, как ему приказано, а сам поет: Эх, вот так чудеса! Жуки ловят зайца, Под кустом сидит лиса, Очень удивляется! Пришел в избу, а уж хозяева из города воротились, видят: посреди избы кадушка стоит, доверху водой налита, картошкой насыпана да мукой, детей нет, дверь тоже пропала, — сели они на лавку и плачут горько. — О чем плачете? — спросил их Иванушка. Тут увидали они детей, обрадовались, обнимают их, а Иванушку спрашивают, показывая на его стряпню в кадке: — Это чего ты наделал? — Похлебку! — Да разве так надо? — А я почему знаю — как? — А дверь куда девалась? — Сейчас ее принесут, — вот она! Выглянули хозяева в окно, а по улице идет Медведь, дверь тащит, народ от него во все стороны бежит, на крыши лезут, на деревья; собаки испугались — завязли, со страху, в плетнях, под воротами; только один рыжий петух храбро стоит среди улицы и кричит на Медведя: — Кину в реку-у!.. «Война грибов с ягодами», обр. В. Даля; Красным летом всего в лесу много — и грибов всяких и всяких ягод: земляники с черникой, и малины с ежевикой, и чёрной смородины. Ходят девки по лесу, ягоды собирают, песенки распевают, а гриб-боровик, под дубочком сидючи, и пыжится, дуется, из земли прёт, на ягоды гневается: «Вишь, что их уродилось! Бывало и мы в чести, в почёте, а ныне никто на нас и не посмотрит! Постой же, — думает боровик, всем грибам голова, — нас, грибов, сила великая — пригнетём, задушим её, сладкую ягоду!» Задумал-загадал боровик войну, под дубом сидючи, на все грибы глядючи, и стал он грибы созывать, стал помочь скликать: — Идите вы, волнушки, выступайте на войну! Отказалися волнушки: — Мы все старые старушки, не повинны на войну — Идите вы, опёнки! Отказалися опёнки: — У нас ноги больно тонки, не пойдём на войну! — Эй вы, сморчки! — крикнул гриб-боровик. — Снаряжайтесь на войну! Отказалися сморчки; говорят: — Мы старички, уж куда нам на войну! Рассердился гриб, прогневался боровик, и крикнул он громким голосом: — Грузди, вы ребята дружны, идите со мной воевать, кичливую ягоду избивать! Откликнулись грузди с подгруздками: — Мы грузди, братья дружны, мы идём с тобой на войну, на лесную и полевую ягоду, мы её шапками закидаем, пятой затопчем! Сказав это, грузди полезли дружно из земли: сухой лист над головами их вздымается, грозная рать подымается. «Ну, быть беде», — думает зелёная травка. А на ту пору пришла с коробом в лес тётка Варвара — широкие карманы. Увидав великую груздёвую силу, ахнула, присела и ну грибы сподряд брать да в кузов класть. Набрала его полным-полнёшенько, насилу до дому донесла, а дома разобрала грибки по родам да по званию: волнушки — в кадушки, опёнки — в бочонки, сморчки — в бурачки, груздки — в кузовки, а наибольший гриб-боровик попал в вязку; его пронзали, высушили да и продали. С той поры перестал гриб с ягодою воевать. «Сестрица Аленушка и братец Иванушка», обр. А. Н. Толстого; Жили-были старик да старуха, у них была дочка Аленушка да сынок Иванушка.Старик со старухой умерли. Остались Аленушка да Иванушка одни-одинешеньки. Пошла Аленушка на работу и братца с собой взяла. Идут они по дальнему пути, по широкому полю, и захотелось Иванушке пить. – Сестрица Аленушка, я пить хочу! – Подожди, братец, дойдем до колодца. Шли-шли, – солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит коровье копытце полно водицы. – Сестрица Аленушка, хлебну я из копытца! – Не пей, братец, теленочком станешь! Братец послушался, пошли дальше. Солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит лошадиное копытце полно водицы. – Сестрица Аленушка, напьюсь я из копытца! – Не пей, братец, жеребеночком станешь! Вздохнул Иванушка, опять пошли дальше. Идут, идут, – солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит козье копытце полно водицы. Иванушка говорит: – Сестрица Аленушка, мочи нет: напьюсь я из копытца! – Не пей, братец, козленочком станешь! Не послушался Иванушка и напился из козьего копытца. Напился и стал козленочком… Зовет Аленушка братца, а вместо Иванушки бежит за ней беленький козленочек. Залилась Аленушка слезами, села на стожок – плачет, а козленочек возле нее скачет. В ту пору ехал мимо купец: – О чем, красная девица, плачешь? Рассказала ему Аленушка про свою беду. Купец ей и говорит: – Поди за меня замуж. Я тебя наряжу в златосеребро, и козленочек будет жить с нами. Аленушка подумала, подумала и пошла за купца замуж. Стали они жить-поживать, и козленочек с ними живет, ест-пьет с Аленушкой из одной чашки. Один раз купца не было дома. Откуда не возьмись приходит ведьма: стала под Аленушкино окошко и такто ласково начала звать ее купаться на реку. Привела ведьма Аленушку на реку. Кинулась на нее, привязала Аленушке на шею камень и бросила ее в воду. А сама оборотилась Аленушкой, нарядилась в ее платье и пришла в ее хоромы. Никто ведьму не распознал. Купец вернулся – и тот не распознал. Одному козленочку все было ведомо. Повесил он голову, не пьет, не ест. Утром и вечером ходит по бережку около воды и зовет: – Аленушка, сестрица моя!.. Выплынь, выплынь на бережок… стала просить мужа. Узнала об этом ведьма и зарежь да зарежь козленка… Купцу жалко было козленочка, привык он к нему А ведьма так пристает, так упрашивает, – делать нечего, купец согласился: – Ну, зарежь его… Велела ведьма разложить костры высокие, греть котлы чугунные, точить ножи булатные. Козленочек проведал, что ему недолго жить, и говорит названому отцу: – Перед смертью пусти меня на речку сходить, водицы испить, кишочки прополоскать. – Ну, сходи. Побежал козленочек на речку, стал на берегу и жалобнехонько закричал: – Аленушка, сестрица моя! Выплынь, выплынь на бережок. Костры горят высокие, Котлы кипят чугунные, Ножи точат булатные, Хотят меня зарезати! Аленушка из реки ему отвечает: – Ах, братец мой Иванушка! Тяжел камень на дно тянет, Шелкова трава ноги спутала, Желты пески на груди легли. А ведьма ищет козленочка, не может найти и посылает слугу: – Пойди найди козленка, приведи его ко мне. Пошел слуга на реку и видит: по берегу бегает козленочек и жалобнешенько зовет: – Аленушка, сестрица моя! Выплынь, выплынь на бережок. Костры горят высокие, Котлы кипят чугунные, Ножи точат булатные, Хотят меня зарезати! А из реки ему отвечают: – Ах, братец мой Иванушка! Тяжел камень на дно тянет, Шелкова трава ноги спутала, Желты пески на груди легли. Слуга побежал домой и рассказал купцу про то, что слышал на речке. Собрали народ, пошли на реку, закинули сети шелковые и вытащили Аленушку на берег. Сняли камень с шеи, окунули ее в ключевую воду, одели ее в нарядное платье. Аленушка ожила и стала краше, чем была. А козленочек от радости три раза перекинулся через голову и обернулся мальчиком Иванушкой. Ведьму привязали к лошадиному хвосту, и пустили в чистое поле. «Жихарка», обр. И. Карнауховой; Жили-были в избушке кот, петух да маленький человечек — Жихарка. Кот с петухом на охоту ходили, а Жихарка домовничал. Обед варил, стол накрывал, ложки раскладывал. Раскладывает да приговаривает: — Эта простая ложка — Котова, эта простая ложка — Петина, а это не простая — точёная, ручка золочёная, — это Жихаркина. Никому её не отдам. Вот прослышала лиса, что в избушке Жихарка один хозяйничает, и захотелось ей жихаркиного мясца попробовать. Кот да петух, как уходили на охоту, всегда велели Жихарке двери запирать. Запирал Жихарка двери. Всё запирал, а один раз и забыл. Справил Жихарка все дела, обед сварил, стол накрыл, стал ложки раскладывать да и говорит: — Эта простая ложка — Котова, эта простая ложка — Петина, а это не простая — точёная, ручка золочёная, — это Жихаркина. Никому её не отдам. Только хотел её на стол положить, а по лестнице — топ-топ-топ. — Лиса идёт! Испугался Жихарка, с лавки соскочил, ложку на пол уронил — и поднимать некогда, — да под печку и залез. А лиса в избушку вошла, глядь туда, глядь сюда — нет Жихарки. «Постой же, — думает лиса, — ты мне сам скажешь, где сидишь». Пошла лиса к столу, стала ложки перебирать: — Эта ложка простая — Петина, эта ложка простая — Котова, а эта ложка не простая — точёная, ручка золочёная, — эту я себе возьму. АЖихарка-то под печкой во весь голос: — Ай, ай, ай, не бери, тётенька, я не дам! — Вот ты где, Жихарка! Подбежала лиса к печке, лапку в подпечье запустила, Жихарку вытащила, на спину перекинула — да в лес. Домой прибежала, печку жарко истопила: хочет Жихарку изжарить да съесть. Взяла лиса лопату. — Садись, — говорит, — Жихарка. А Жихарка маленький, да удаленький. На лопату сел, ручки- ножки растопырил — в печку-то и нейдёт. — Не так сидишь, — говорит лиса. Повернулся Жихарка к печи затылком, ручки-ножки растопырил — в печку-то и нейдёт. — Да не так, — лиса говорит. — А ты мне, тётенька, покажи, я ведь не умею. — Экой ты недогадливый! Лиса Жихарку с лопаты сбросила, сама на лопату прыг, в кольцо свернулась, лапки спрятала, хвостом накрылась. А Жихарка её толк в печку да заслонкой прикрыл, а сам скорей вон из избы да домой. А дома-то кот да петух плачут, рыдают: — Вот ложка простая — Котова, вот ложка простая — Петина, а нет ложки точёной, ручки золочёной, да и нет нашего Жихарки, да и нет нашего маленького!.. Кот лапкой слёзы утирает, Петя крылышком подбирает. Вдруг по лесенке — тук-тук-тук. Жихарка бежит, громким голосом кричит: — А вот и я! А лиса в печке сжарилась! Обрадовались кот да петух. Ну Жихарку целовать! Ну Жихарку обнимать! И сейчас кот, петух и Жихарка в этой избушке живут, нас в гости ждут. |