я легенда. Сборник Р. Матесон АзбукаАттикус, 1954, 1956 isbn 9785389135185 Я легенда
 Скачать 1.35 Mb.
|
|
Часть вторая Март 1976 года 6 Наконец-то в доме снова можно жить. И даже лучше, чем раньше, – он потратил целых три дня, но все-таки обил стены звуко- изолирующим покрытием. Пусть теперь они воют и стонут, сколько пожелают, – он их слышать не будет. Особенно радовало, что больше не придется наслаждаться голосом Бена Кортмана. Все это стоило больших затрат времени и сил. Прежде всего понадобилась новая машина – вместо той, что они разбили. Достать ее оказалось труднее, чем предполагал Невилл. Пришлось ехать аж в Санта-Монику – там находился единственный известный ему мага- зин фирмы «Виллис». Он всю жизнь имел дело только с фургонами «виллис», а теперь как-то не до экспериментов. Конечно, он не мог дойти до Санта-Моники пешком, и потому остава- лось только одно – довериться любой из брошенных машин, что в изобилии стояли на улицах его квартала. Но те, по большей части, не годились для поездки: у одной сел аккумулятор, у другой засорился бензонасос, бак пустой, покрышки лысые. В конце концов в одном гараже в миле от своего дома он нашел машину, которую смог стронуть с места, и тут же поехал в Санта-Монику – подыскивать другой фургон. Поставил в свой новый «виллис» новый аккумулятор, наполнил бак бензином, набил багажник кани- страми с горючим и вернулся домой примерно за час до заката. Он принял все меры предосторожности, чтобы не опоздать. К счастью, генератор уцелел. Вероятно, вампиры не сознавали, сколько он значил для Невилла: никакого ущерба они ему не причинили, если не считать оборванного провода и нескольких вмятин. Невилл умудрился починить генератор на следующее же утро после напа- дения, и поэтому замороженные продукты не испортились. За это он был благодарен судьбе – он точно знал, что теперь, когда электростанции встали, замороженные продукты больше нигде не достанешь. В тот же день он навел порядок в гараже: выбросил все, что осталось от запасных лампочек, пробок, проводов, штепсельных вилок, банок с припоем, автомобильных запчастей – и, как ни странно, обломки коробки с семенами, которую неизвестно когда и зачем поставил в гараж. Стиральную машину они отделали так, что нечего было и ремонтировать – пришлось ее заменить. Но это-то дело не сложное. Противнее всего было вытирать разлитый ими бензин. «Они просто сами себя превзошли, когда взялись выливать бензин на пол», – раздра- женно думал Невилл, в сотый раз выжимая тряпку. Наводя порядок в самом доме, он замазал трещины в штукатурке. А в качестве допол- нительного подарка себе освежил гостиную – наклеил на стену новые фотообои. Стоило начать работу, как он обнаружил, что почти радуется всем этим занятиям. В них можно было погрузиться с головой, сжигая энергию, которую неустанно поставляла клокочу- щая ярость. А еще это было отрадное дополнение к монотонной рутине его ежедневных обя- занностей «отвезти трупы, навести порядок вокруг дома, развесить чеснок». В эти дни он пил умеренно, умудряясь почти весь день обходиться без спиртного. И даже вечерние застолья из бессмысленных попыток сбежать от себя превратились в умиротворя- ющие посиделки с рюмочкой на сон грядущий. Аппетит у него улучшился, он пополнел на четыре фунта, одновременно лишившись небольшого брюшка. Он даже спал по ночам – уста- лым сном, без сновидений. Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)» 28 День-два он тешил себя идеей переезда в какой-нибудь шикарный отель. Но, представив себе, сколько придется возиться, чтобы привести его в жилой вид, передумал. Нет, он уже прирос к этому дому. Теперь Роберт Невилл сидел в гостиной, слушал Моцарта – симфонию «Юпитер» – и размышлял, как же, от какой печки начать свои исследования. Ему известны некоторые детали, но это лишь наземные ориентиры над скрывающимися в глубине причинами. Ответ в чем-то другом. Возможно, ключиком был какой-нибудь известный, но недооце- ненный им факт, какое-то обыденное явление, которое он еще не смог связать с общей кар- тиной. Но что же это? Он неподвижно сидел в кресле, держа в руке запотевший стакан, пристально глядя на фотообои. То был канадский пейзаж: глухой северный лес, погруженный в таинственный зеленый сумрак. Деревья стоят неподвижно и отчужденно, их ветви пригибает к земле глубокое без- молвие природы, не знающей человека. Невилл глядел в немые зеленые глубины леса и раз- мышлял. Может быть, если мысленно вернуться назад… Возможно, ответ лежит где-то в прошлом, в какой-то темной расселине его памяти. «Тогда вернись, – приказал он себе, – вернись в старые времена». Возвращаться было мучительно до боли – прямо сердце разрывалось. Ночью опять разразилась пыльная буря. Сильные, бешеные вихри чистили дом песком, словно наждачной бумагой, сыпали песок в щели, загоняли его в поры штукатурки, и внутри вся мебель покрылась толстым пыльным чехлом. Пыль сочилась сверху на их постель, как мел- кая пудра, застревая в волосах, прилипая к векам, забиваясь под ногти, закупоривая кожные поры. Полночи он пролежал без сна, пытаясь различить сквозь шум стесненное дыхание Вир- джинии. Но слышал только визгливый, скрипучий голос бури. На миг ему, повисшему между сном и пробуждением, почудилось, будто дом зажат между гигантскими жерновами, которые шлифуют его трясущийся каркас. Он так и не смог привыкнуть к пыльным бурям. Этот звук дробильной мельницы, с кото- рым налетал ураган, всегда резал ему слух. Они случались не так чтоб регулярно: заранее не подготовишься. И всякий раз, когда начиналась буря, он до утра беспокойно ворочался, а потом ковылял на завод, изнуренный душой и телом. А теперь – еще и тревога за Вирджинию. Часа в четыре утра он пробудился от неглубокого, унылого сна и понял, что буря кончи- лась. От непривычной тишины зашумело в ушах. Раздраженно приподнявшись на постели, чтобы подтянуть съехавшие пижамные штаны, он заметил, что Вирджиния не спит. Лежит на спине, глядя в потолок. – Что с тобой? – сонно пробормотал он. Она не ответила. – Что с тобой, малыш? Вирджиния медленно перевела взгляд на него. – Ничего, – сказала она. – Спи. – Как ты себя чувствуешь? – Все так же. – А-а. Какое-то время Роберт лежал, глядя на нее. Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)» 29 – Ну ладно, – сказал он и, перевернувшись на другой бок, закрыл глаза. В шесть тридцать зазвонил будильник. Обычно на кнопку нажимала Вирджиния, но, поскольку она этого не сделала, Невилл сам утихомирил будильник, перегнувшись через ее вялое тело. Она по-прежнему лежала на спине, по-прежнему смотрела в потолок. – Что такое? – забеспокоился он. Вирджиния взглянула на него и покачала головой, не отрывая ее от подушки. – Не знаю, – сказала она. – Просто не могу заснуть. – Почему? Она что-то нерешительно пробормотала. – Опять слабость? – спросил он. Вирджиния попыталась сесть, но не смогла. – Лежи, малыш. Не шевелись. – Он положил ей руку на лоб. – Жара нет. – Я не чувствую себя больной, – сказала сна. – Просто… усталость. – Ты бледная. – Знаю. Я на привидение похожа. – Не вставай, – сказал он. Она встала. – Не хочу, чтобы со мной нянчились, – упрямо заявила она. – Давай одевайся. Со мной все будет нормально. – Малыш, если тебе плохо, лучше не вставай. Она погладила мужа по руке и улыбнулась. – Со мной все будет нормально. Давай-ка собирайся на свою работу. Бреясь, Роберт услышал, что мимо прошуршали ее тапочки. Он открыл дверь и увидел, как жена, закутанная в халат, слегка пошатываясь, очень медленно пересекает гостиную. Он вернулся в ванную, неодобрительно покачав головой. Ей лучше не вставать. Раковина казалась закопченной: опять пыль. От этой дряни нигде спасения нет. В конце концов ему пришлось соорудить над кроваткой Кэти полог – чтобы пыль не садилась ей на лицо. Для этого Роберт разрезал палатку надвое и прибил верхний край к стене над кроваткой, а нижний закрепил булавками на боковине матраса. Он не смог как следует побриться, потому что к мылу прилип песок, а второй раз намы- ливать щеки было уже некогда. Невилл умылся, достал из шкафа в коридоре чистое полотенце, утер лицо. Прежде чем вернуться в спальню и одеться, он заглянул в комнату дочери. Кэти еще спала. Ее маленькая светловолосая головка неподвижно лежала на подушке, щеки разрумянились от глубокого сна. Он провел пальцем по наружной стороне полога и тут же отдернул его – палец посерел от пыли. Недовольно тряхнув головой, он вышел из комнаты. – Когда же кончатся эти чертовы бури, – проворчал Роберт, десять минут спустя войдя в кухню. – Я уверен… Он умолк. Обычно жена стояла у плиты – переворачивала омлет, или тосты, или блин- чики или варила кофе. Сегодня она сидела за столом. На плите грелся кофейник – и больше ничего. – Милая, если тебе нехорошо, иди опять приляг, – сказал он ей. – Я могу сам себе орга- низовать завтрак. – Все в порядке, – ответила она. – Я просто отдыхала. Извини. Сейчас встану и поджарю тебе яичницу. – Сиди, – остановил он жену. – Я не безрукий. Он подошел к холодильнику и открыл дверцу. – Что же это за напасть такая? – вздохнула Вирджиния. – У половины людей в нашем квартале то же самое, а ты говоришь, что у тебя на заводе каждый второй не выходит на работу. Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)» 30 – Может, вирус какой-нибудь? – предположил он. – Не знаю. – Она покачала головой. – То бури, то москиты, то все хворают – жизнь превращается в сплошное мучение, – сказал Роберт, наливая себе из бутылки апельсиновый сок. – Гляди-ка: легок на помине. Он выловил из наполненного соком стакана черную крошку – насекомое. – Ума не приложу, как только они забираются в холодильник. – Боб, я ничего не буду, – сказала Вирджиния. – Апельсиновый сок не будешь? – Не буду. – Тебе от него полегчает. – Нет, спасибо, милый, – повторила она, попытавшись улыбнуться. Роберт поставил бутылку обратно в холодильник и сел напротив жены, зажав в руке ста- кан. – У тебя ничего не болит? – спросил он. – Может, голова или еще что-нибудь? Вирджиния отмахнулась рукой. – Если б я только знала, в чем дело, – сказала она. – Вызови сегодня доктора Буша. – Вызову, – согласилась она, привставая со стула. Невилл накрыл ее руку своей. – Нет, милая, нет. Сиди себе, – сказал он. – Но нет же никакой причины. Просто мутит. Она говорила сердитым тоном. Сколько он ее знал, Вирджиния всегда была такая. Если заболевала, то злилась на болезнь. Воспринимала недомогание как личное оскорбление. – Давай-ка я доведу тебя до постели, – предложил он, приподнимаясь с табурета. – Нет. Позволь мне немножко посидеть тут с тобой, – попросила она. – Когда Кэти уйдет в школу, я снова прилягу. – Ну ладно. Ты правда ничего не хочешь? – Ничего. – А кофе? Она покачала головой. – Не будешь есть, захвораешь по-настоящему, – сказал он. – Я просто не голодна. Роберт допил сок и встал, чтобы приготовить яичницу. Разбил два яйца в глубокую ско- вороду с топленым салом. Достал из ящика хлеб и вернулся с ним к столу. – Давай в тостер положу, – сказала Вирджиния. – Следи за… О боже. – Что такое? Она слабо обмахнула рукой лицо. – Москит, – пояснила она, поморщившись. Он подошел к ней и через миг раздавил москита между своими ладонями. – Москиты, – проговорила она. – Мухи, песчаные блохи. – Мы вступаем в эпоху насекомых. – Это плохо, – продолжала она. – Они переносят болезни. Надо бы сделать вокруг кровати Кэти еще и сетку. – Знаю, знаю. – Роберт вернулся к плите и слегка наклонил сковороду, чтобы растоплен- ное сало залило белые пузыри яиц. – Я все время собираюсь. – По-моему, этот аэрозоль тоже не действует, – сказала Вирджиния. – Не действует? – Нет. – Господи, он считается одним из лучших. Невилл выложил яичницу на тарелку. Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)» 31 – Тебе точно не хочется кофе? – спросил он жену. – Нет, спасибо. Он сел, и она протянула ему намазанный маслом тост. – Надеюсь, мы не взращиваем племя супержуков, черт бы их всех побрал, – проворчал он. – Помнишь, как в Колорадо нашли гигантских кузнечиков? – Да. – Возможно, насекомые… как это называется? Мутируют. – Что это такое? – Ну, это значит, что они… меняются. Ни с того ни с сего. Перепрыгивают через десятки маленьких эволюционных ступенек, возможно, начинают развиваться в направлениях, по кото- рым никогда бы не устремились, если бы не… Молчание. – Если бы не бомбежки? – спросила она. – Может быть, – отозвался он. – Ну, они вызывают пыльные бури. Они наверняка много чего вызывают. Вирджиния утомленно вздохнула и покачала головой. – А еще говорят, что мы выиграли войну, – добавила она. – Войну никто не выиграл. – Ее выиграли москиты. Он слегка улыбнулся. – Верно. Они самые, – сказал он. Они молча просидели несколько минут. Единственным звуком в кухне был стук его вилки о тарелку и чашки о блюдце. – Ты заглядывал к Кэти вчера вечером? – спросила она. – Я только что к ней заглянул. Прекрасно выглядит. – Это хорошо. Вирджиния посмотрела на него изучающим взглядом. – Я все думаю, Боб, – сказала она. – Может, нам следует послать ее на восток, к твоей матери, пока я не поправлюсь? Вдруг это заразно. – Можно, конечно, – протянул он с сомнением, – но если это заразно, у моей матери она будет не в большей безопасности, чем здесь. – Ты правда так считаешь? – спросила она. У нее был озабоченный вид. Он пожал плечами. – Не знаю, малыш. Мне кажется, что, скорее всего, здесь риск не выше, чем там. Если в нашем районе ситуация ухудшится, перестанем пускать ее в школу. Вирджиния хотела было что-то сказать, но передумала. – Ну хорошо. Роберт взглянул на часы. – Надо поторапливаться. Она кивнула, и он быстро доел завтрак. Пока он торопливо глотал кофе, Вирджиния спросила, покупал ли он вчера вечером газету. – Лежит в гостиной, – ответил он. – Есть что-нибудь новое? – Нет. Все как раньше. Это наблюдается по всей стране, очаг тут, очаг там. Они еще не смогли обнаружить возбудителя. Вирджиния закусила нижнюю губу. – Никто не знает, что это такое? – Видимо, никто. Если бы кто-то знал, наверняка давно бы рассказал. – Но есть же какие-то предположения? Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)» 32 – Предположения есть у всех и каждого. Только они и яйца выеденного не стоят. – А что говорят? Роберт передернул плечами: – Ты им веришь? – Насчет биологического оружия? – Да. – Война же закончилась. – Боб, – сказала она неожиданно, – может, тебе лучше не ходить на работу? Он беспомощно улыбнулся. – А что еще мне делать? – спросил он. – Надо же нам что-то есть. – Я знаю, но… Он перегнулся через стол и ощутил губами, какая же холодная у нее рука. – Малыш, все будет хорошо, – сказал он. – Ты думаешь, надо посылать Кэти в школу? – Думаю, что надо, – ответил он. – Пока санитарное управление не прикажет закрыть школы, я не вижу причин держать ее взаперти. Она не больна. – Но в школу ходят всякие дети. – Все равно, по-моему, ей лучше пойти. Из ее горла вырвался еле слышный звук. Потом она сказала: – Хорошо. Раз ты так считаешь. – Больше ничего не надо сделать? – спросил он. – Если нет, то я пойду. Вирджиния покачала головой: – Не надо. – Оставайся сегодня дома, в постели. – Конечно, – ответила она. – Как только отправлю Кэти в школу. Он погладил ее по руке. На улице раздался гудок автомобиля. Роберт допил кофе и пошел в ванную прополоскать рот. Потом взял из шкафа в коридоре свою куртку и натянул ее. – Пока, малыш, – сказал он, поцеловав жену в щеку. – Выше нос. – До свидания, – сказала она. – Будь осторожен. Он зашагал через газон, скрежетом зубовным выражая свое отношение к висящей в воз- духе пыли. Он прямо-таки ощущал ее запах, сухо щекочущий в носу. – Утро доброе, – поздоровался он, забравшись в машину и захлопнув за собой дверцу. – Доброе утро, – ответил Бен Кортман. 7 «Изготовляется из Allium sativum 2 , растения из семейства амариллисовых и подсемей- ства луковых. В это подсемейство входят чеснок, лук-порей, лук репчатый, лук-шалот и лук-резанец. Светлого цвета, обладает резким запахом. Содержит несколько аллилсульфидов. Состав: вода – 64,6 %; белки – 6,8 %; жиры – 0,1 %; углеводы – 26,3 %; клетчатка – 0,8 %; зола – 1,4 %». Вот оно. Невилл подбросил на ладони розовый жесткий зубчик. Уже семь месяцев он делает из этих зубчиков пахучие ожерелья и обвешивает ими свой дом снаружи, а сам даже отдаленно не догадывается, почему же они отгоняют вампиров. Давно пора докопаться. Он положил зубчик на край раковины. Лук-порей, лук репчатый, лук-шалот, лук-реза- нец. Будут ли они действовать так же хорошо, как чеснок? Если да, то он окажется самым 2 Чеснок посевной (лат.). Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)» 33 настоящим идиотом – столько миль прочесать в поисках чеснока, когда репчатый лук растет на каждой грядке. Он размял зубчик ножом, превратив его в мягкую кашицу, понюхал едкую жидкость, залившую толстое лезвие. Ну ладно, а что дальше? Воспоминания ничем не могли ему помочь – в памяти всплывали лишь разговоры о вирусах и о том, что инфекцию переносят животные. Но животные тут ни при чем. В этом он уверен. Зато воспоминания принесли с собой боль. Каждое воскресшее в памяти слово вонзалось в сердце, как зазубренный клинок. При каждой мысли о Вирджинии вскрывались старые раны. Под конец он замер на месте, закрыв глаза, сжав кулаки, отчаянно пытаясь принять настоящее таким, какое оно есть, и больше не томиться душой и телом по прошлому. Но отогнать пара- лизующую тоску удалось только с помощью энной дозы алкоголя, начисто отшибающей тягу к самоанализу. Невилл пристально посмотрел на стену перед собой. «Ладно, к чертям собачьим, – сказал он себе, – давай хоть что-нибудь сделай!» Снова заглянул в книгу. Может быть, причина в воде? Нет, глупости, вода во всем содер- жится. Белки? Нет. Жиры? Нет. Углеводы? Нет. Клетчатка? Нет. Что же это в таком случае? «Своим характерным запахом и вкусом чеснок обязан эфирному маслу, составляющему до 0,2 % его массы и состоящему в основном из аллилсульфида и аллилизотиоцианата». Возможно, разгадка в этом. Снова книга: «Аллилсульфид можно приготовить путем нагревания горчичного масла и сульфида калия до 100 градусов». Роберт Невилл бухнулся в кресло. Из его богатырской груди вырвался сердитый вздох. «А кто мне раздобудет горчичное масло и сульфид калия? И оборудование для работы с ними? Молодчина, – выругал он сам себя. – Даже первого шага не можешь сделать». Он с отвращением потянулся, встал, направился к бару. Начал было наливать себе виски, но тут же с грохотом поставил бутылку на место. Нет, боже сохрани, он не собирается слепо влачиться по тропке бездумного, бесплодного существования, пока его не прикончит старость или несчастный случай. Либо – либо. Либо он найдет разгадку, либо пошлет к черту всю эту тягомотину вместе с собственной жизнью. Он сверил часы. Десять двадцать утра – времени навалом. Решительно прошел в коридор и просмотрел телефонный справочник. Это в Инглвуде. Четыре часа спустя он поднял голову от рабочего стола. Теперь у него было растяжение шейных мышц и полный шприц аллилсульфида, а в душе – впервые за время его вынужденного уединения – чувство удовлетворения от удачной работы. Он радостно сел в машину и поехал мимо домов, которые очистил и пометил мелом. Скорее всего, в очищенных кварталах снова укрываются вампиры. Но на облаву времени нет. Затормозил, вошел в первый попавшийся дом и прошел в спальню. Там лежала молодая женщина с кровавой каймой вокруг губ. Перевернув ее, Невилл задрал ей юбку и ввел аллилсульфид в мягкие, жирные ягодицы, потом снова перевернул на спину, отошел на шаг. Простоял около нее полчаса, внимательно наблюдая. Ничего не произошло. «Ерунда какая-то, – возмущался голос разума. – Я развешиваю вокруг дома чеснок, и вампиры не смеют приблизиться. А своими особенностями чеснок обязан маслу, которое я ей ввел. И все же никаких результатов. Черт побери, никаких!» Он отшвырнул шприц и, вздрагивая от ярости и разочарования, снова вернулся домой. До темноты сооружал перед газоном деревянный заборчик, развесил на нем связки лука. Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)» 34 Весь вечер он апатично провалялся на кушетке, и только сознание того, что дел еще полно, не давало ему напиться до чертиков. Утром Невилл вышел на крыльцо и увидел разбросанные по всему газону щепки. Кресты. Один из них, золотой, поблескивающий в лучах утреннего солнца, он сейчас держал в руке. Кресты тоже отпугивают вампиров. Почему? Есть ли здравая разгадка, в которую он может поверить, не поскальзываясь на банановых шкурках мистицизма? Узнать это можно было только одним путем. Он стащил женщину с кровати, притворяясь, что не замечает, как внутренний голос допытывается у него: «Почему ты всегда экспериментируешь на женщинах?» Он не желал признавать никакой тайной подоплеки. Просто она первая ему попалась. «Первая? А как же мужчина в гостиной?» «Бога ради! – вспылил он. – Я же не собираюсь ее насиловать!» «Скрестил пальцы, Невилл? Постучал по дереву?» Этот выпад он проигнорировал, начиная подозревать, что в его сознании прячется нечто чуждое, враждебное. В былые времена он назвал бы это совестью. Теперь она лишь досаждала. В конце концов, мораль рухнула вместе с обществом. Он сам себе нравственное мерило. «Хорошая отговорка, Невилл!» «Ох, заткнись!» Но он не позволил себе просидеть весь день рядом с вампиркой. Привязав ее к креслу, уединился в гараже и долго возился с машиной, хотя необходимости в этом не было. Вампирка была в изодранном черном платье, и, когда она набирала в грудь воздух, слишком много всего становилось видно. С глаз долой – из сердца вон… Он знал, что эта поговорка – брехня, но все же, все же… Наконец-то смилостивившись над ним, наступил вечер. Невилл закрыл гараж, вернулся в дом и запер переднюю дверь, задвинув тяжелый брус. Потом приготовил себе коктейль и сел на кушетку напротив женщины. Крест, подвешенный к потолку, качался прямо перед ее лицом. В шесть тридцать ее глаза открылись. Внезапно, как глаза спящего, который сразу после пробуждения должен взяться за важную работу; который выходит на сцену яви не вперева- лочку, а широким шагом, четко зная, что именно нужно сделать. Тут она увидела крест и, неожиданно издав дребезжащий хрип, резко отвернулась. Ее тело в кресле скорчилось. – Почему ты его боишься? – спросил Невилл, сам вздрогнув от звука собственного голоса: давненько его не слышал. Она внезапно перевела взгляд на Невилла – взгляд, от которого его пробила дрожь. Ее горящие глаза, язык, облизывающий красные губы, кажущийся каким-то отдельным суще- ством… Как она выгибалась, будто пытаясь дотянуться до Невилла. Из ее горла вырывался гортанный рокот, похожий на ворчание собаки, защищающей свою кость. – Крест, – нервно сказал он. – Почему ты его боишься? Она напрягла свое связанное тело, ее пальцы скребли подлокотники кресла. Ни одного слова, только вздох за вздохом – хриплые, одышливые. Ее тело корчилось на кресле, глаза прожигали Невилла насквозь. – Крест! – в гневе взревел он. Он вскочил на ноги, стакан упал, забрызгав ковер. Негнущимися пальцами схватил веревку и стал трясти крестом перед ее носом. Она с испуганным ворчанием отдернулась и вжалась в кресло. – Смотри на него! – завопил он. Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)» 35 Она в ужасе заскулила. Ее взгляд дико блуждал по комнате – огромные белые глаза со зрачками, похожими на пятна сажи. Невилл ухватил ее за плечо и тут же отдернул руку. С руки сочилась кровь – из ран, оставленных ее зубами. Под ложечкой закололо. Рука снова просвистела в воздухе, на этот раз хлестнув ее по щеке так, что голова склонилась набок. Через десять минут он вышвырнул ее тело на крыльцо и снова захлопнул дверь перед их носом. Тяжело дыша, прислонился к двери. Благодаря звукоизоляции шум борьбы был едва слышен – они, как шакалы, дрались за добычу. Потом он пошел в ванную и залил ранки от укусов спиртом, испытывая свирепое насла- ждение от жгучей боли. |