я легенда. Сборник Р. Матесон АзбукаАттикус, 1954, 1956 isbn 9785389135185 Я легенда
Скачать 1.35 Mb.
|
2 В пять тридцать зазвенел будильник, и Роберт Невилл, еле-еле приподняв одеревенев- шую руку, нажал на кнопку. Звонок угомонился. Невилл потянулся за сигаретами, закурил, сел на постели. Через несколько минут встал, прошел в темную гостиную, осторожно припал к смотровому глазку. На газоне перед домом застыли, как немая стража, темные фигуры. Прямо у него на глазах некоторые побрели восвояси, злобно изрыгая бессмысленные обрывки фраз. Вот и еще одна ночь миновала. Он вернулся в спальню, зажег свет, оделся. Натягивая рубашку, услышал крик Бена Корт- мана: «Выходи, Невилл!» Вот и все. После этого отбоя они уходили, ослабевшие за ночь. Если только они не напа- дали на кого-нибудь из своих. Это случалось часто. Среди них не было единства. Их действи- ями управлял голод – и только голод. Одевшись, Невилл сказал «уф», сел на кровать и набросал план на день: Токарный станок в «Сирс». Вода. Проверить генератор. Палки(?). Обычные дела. Завтракал наспех: стакан апельсинового сока, тост, две чашки кофе. Он покончил с едой за полминуты, жалея, что не хватает терпения жевать медленно. Выбросив бумажную посуду в мусорный ящик, Невилл почистил зубы. «По крайней мере, у меня сохранилась одна хорошая привычка», – подумал он в утеше- ние самому себе. Едва выйдя на крыльцо, он уставился на небо. Чистое, без единого облачка. Сегодня можно выбраться в город. Замечательно. Под каблуком заскрипели осколки зеркала. «Ну что же, – чертыхнулся он про себя, – так я и знал, что эта хреновина разобьется. Попозже уберу». Один труп валялся на дорожке; другой оттащили в кустарник. Трупы двух женщин. Они почти всегда выбирают женщин. Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)» 13 Невилл отпер гараж и вывел задним ходом свой «виллис» на свет божий, с удовольствием вдыхая живительный утренний воздух. Открыл заднюю дверцу фургона. Надел плотные пер- чатки и подошел к женщине, лежащей на дорожке. «При дневном освещении в них нет ничего привлекательного», – думал он, волоча трупы по лужайке и швыряя их на брезентовую подстилку. В их жилах не осталось ни капли крови; цвет кожи у обеих был как у вытащенных из воды рыбин. Он захлопнул дверцу. Затем обошел газон, подбирая камни и кирпичи и складывая их в мешок. Закинув мешок в кузов, снял перчатки. Вернулся в дом, вымыл руки, собрал в дорогу обед: пару сэндвичей, немного печенья, термос с горячим кофе. Покончив с этим, он сходил в спальню за сумкой с кольями. Повесил ее на плечо, застег- нул пояс, на котором уже болтался деревянный молоток. И вышел из дома, заперев дверь на замок. Сегодня утром он не будет тратить время на поиски Бена Кортмана – слишком много других дел. Тут он вспомнил, что решил заняться звукоизоляцией дома. «Нет уж, ну ее к черту, – подумал Невилл. – Завтра или в пасмурную погоду успеется». Он сел за руль фургона и заглянул в план. Первое: «Токарный станок в „Сирс“». Но, естественно, сперва надо избавиться от трупов. Он завел мотор, быстро выехал на улицу и направился к Комптонскому бульвару. Там свернул направо, на восток. Дома по обеим сторонам бульвара были безмолвны, вдоль тротуа- ров выстроились пустые, мертвые автомобили. Невилл скосил глаза на указатель топлива. Почти половина бака, но можно остановиться на Вестерн-авеню и наполнить его. Не стоит без особой нужды расходовать запас бензина, хранящийся в гараже. Он заехал на тихую заправку и закачивал бензин себе в бак до тех пор, пока светло- янтарная жидкость не полилась через край на цемент. Затем проверил масло, уровень воды, аккумулятор и покрышки. Все в порядке. Его машина всегда в порядке – он бережет ее как зеницу ока. Если однажды она сломается и он не успеет добраться домой до заката… Ну, об этом даже думать не стоит. Если такое однажды приключится, это верная гибель. Он поехал дальше по Комптонскому бульвару, мимо высоких буровых вышек, через Комптон, по безмолвным улицам. Нигде не видно ни души. Но Роберт Невилл знал, где все они сейчас. Этот огонь не гас никогда. Приближаясь к конечному пункту, Невилл натянул перчатки и противогаз. Впереди расстилалась черная пелена дыма и копоти. В июне 1975-го все поле превратилось в гигантский котлован – настоящее огненное пекло. Невилл остановил машину и выскочил, торопясь поскорей покончить с работой. Откинул задвижку, распахнул дверцу, выволок одно из тел, дотащил до края котлована. Поставил труп стоймя и спихнул вниз. Тело, подпрыгнув, покатилось по крутому склону и врезалось в кучу дымящегося пепла на дне. Учащенно дыша, Роберт Невилл бегом вернулся к фургону. Здесь ему всегда, даже в противогазе, чудилось, что не хватает воздуха. Со вторым трупом он поступил точно так же, как и с первым. Швырнул вслед мешок с камнями, вскочил в фургон и рванул с места. Отъехав на полмили, он содрал с себя противогаз и перчатки, кинул в кузов, жадно хватая ртом свежий воздух. Достал из ящичка фляжку, сделал долгий глоток. Виски обжег горло; потом Невилл закурил, глубоко затянувшись. Иногда выдавались недели, когда приходилось ездить к огненному котловану каждое утро, – и каждый раз ему от этого становилось дурно. Где-то там лежит Кэти. Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)» 14 По дороге в Инглвуд Невилл остановился у супермаркета, чтобы запастись дистиллиро- ванной водой в бутылках. Когда он вошел в безмолвный магазин, ему в ноздри шибанул запах гниющих продуктов. Он торопливо пробежал с тележкой между рядами пыльных полок. Сильный запах разложения действовал на нервы, приходилось дышать через рот. Воду в бутылках он нашел в дальней части торгового зала. Там же обнаружилась дверь, ведущая на лестницу. Перетащив все бутылки в фургон, Невилл поднялся по лестнице. Воз- можно, наверху живет хозяин магазина. Почему бы не начать с него? Их было двое. В гостиной на кушетке лежала женщина лет тридцати, в красном халате. Ее грудь медленно вздымалась и опускалась, глаза были закрыты, руки сложены на животе. Пальцы Роберта Невилла стиснули кол и деревянный молоток. Когда они оказывались живыми, ему всегда было тяжело решиться. Особенно если это были женщины. Он чувствовал, как просыпается в нем бессмысленное вожделение, как напрягаются мышцы. Но поборол себя. Это только блажь, не имеющая никаких разумных оправданий. Она не проронила ни звука, только хрипло глотнула воздух. Направившись в спальню, он услышал позади нечто похожее на журчание воды. «Ну а что еще мне остается делать?» – спросил он себя. Он все еще не свыкся со своей ролью, все еще приходилось каждый раз убеждать себя, что он поступает правильно. Невилл застыл на пороге спальни, уставившись на кроватку у окна; его кадык задергался, дыхание перехватило. Потом, овладев собой, подошел к кроватке и взглянул на девочку. «Почему мне всегда чудится, что все они похожи на Кэти?» – подумал он, дрожащей рукой занося второй кол. Роберт Невилл медленно ехал в сторону магазина сети «Сирс». Чтобы забыться, он при- нялся размышлять, почему годятся только деревянные колья. И тут же вновь помрачнел. Про- сто курам на смех – пять месяцев провозиться с кольями и только сейчас задуматься над этой деталью. Один вопрос тянул за собой другой. Интересно, как ему каждый раз удается безошибочно попадать в сердце? Их нужно поражать именно в сердце – так пишет доктор Буш. Но ведь он, Невилл, в анатомии ни бум-бум, а вот, поди ты, получается… Он наморщил лоб. Его бесило, что он так долго проделывал эти отвратительные опера- ции, даже не задумываясь над механизмом их воздействия. Тряхнул головой. Нет, нужно все неторопливо обдумать, сначала сформулировать все вопросы, а потом уже искать ответы. Все надо делать как следует, по-научному. «Во-во, во-во, – подумал он, – это во мне проснулся старик Фриц». Так звали его отца. Невилл недолюбливал папашу и всю жизнь подавлял в себе унаследованную от него склон- ность к логическому, механистическому мышлению. Его отец до последнего вздоха исступ- ленно отрицал существование вампиров. В магазине Невилл выбрал токарный станок, погрузил его в «виллис», потом прочесал магазинные помещения. Их оказалось пятеро. Они прятались в разных затененных уголках цокольного этажа. Одного Невилл обнаружил внутри выставленного на витрину холодильника. При виде высо- кого мужчины, лежащего в этом эмалевом гробу, Невилл не мог сдержать смех – таким забав- ным показалось ему это укрытие. А потом понял, что в этом мире совсем не осталось места юмору, раз его стали веселить такие вещи. Часа в два пополудни сделал остановку, пообедал. Казалось, у всех продуктов чесночный привкус. Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)» 15 И это заставило задуматься, почему на них действует чеснок. Видимо, их отпугивает запах, но почему? Странные они существа: днем не выходят на свет, от чеснока бегут как ошпаренные, умирают, если их тело пронзить колом. Считается также, что они боятся крестов и сторонятся зеркал. Возьмем, например, зеркала. Легенды гласят, что в зеркалах они не отражаются, но Невилл знал, что это неправда. Такая же неправда, как и поверье, что они оборачиваются лету- чими мышами. Простая логика и опытные наблюдения камня на камне не оставили от этого предрассудка. Глупо верить и в то, что они способны превращаться в волков. Собаки-вампиры, безусловно, существуют; он сам их видел и слышал по ночам у своего дома. Но то всего лишь собаки. Роберт Невилл закусил губу. «Забудь об этом, – сказал он себе, – ты еще не готов». Придет время, и он приступит к этому делу, докопается до всех тонкостей, но пока рано. Пока хватает других забот. Подкрепившись, он стал обследовать дом за домом, пока не истратил все свои колья. А кольев было сорок семь. 3 «Сила вампира в том, что никто не хочет верить в его существование». «Ну спасибо, доктор Ван Хельсинг», – подумал Невилл, отложив «Дракулу». И уныло уставился на книжный шкаф, слушая одним ухом Второй фортепьянный концерт Брамса – со стаканом коктейля в правой руке и сигаретой в зубах. Ван Хельсинг прав. Книжка – сумбурное месиво из суеверий и мелодраматических штам- пов, но эта фраза – сама истина; в вампиров никто не верил, а как можно бороться с тем, во что даже не веришь? Эти черные полуночники выползли из мрака Средневековья. Не существующие по опре- делению, с потрохами отданные на откуп художественной литературе. Вампиры давно вышли из моды, время от времени выныривая разве что в идиллиях Саммерса, либо в мелодрамах Стокера, либо в краткой статье Британской энциклопедии. Порой они попадали под жернова всеядной мельницы желтой прессы или служили сырьем для фабрик второразрядных фильмов. От века к веку легенда становилась все более рыхлой и противоречивой. А оказалась совершенно достоверной. Роберт Невилл отхлебнул из стакана и, зажмурившись, ощутил, как холодная жидкость скользнула по пищеводу, согрела желудок. «Да, невероятное оказалось правдой, – подумал он, – хотя никому так никогда и не уда- лось точно удостовериться в этом». О, все знали, что за происходящим что-то кроется, но не может быть, чтобы… – нет, только не это. Сплошная игра воображения, чистое суеверие, этого нет и быть не может. Но вскоре после того, как наука покончила с легендой, легенда сожрала и науку, и все на свете. Сегодня он не нашел ни одной палки-заготовки для кольев. Не осмотрел генератор. Не убрал осколки зеркала. Не ужинал – аппетит пропал. Ну, это-то не страшно – он частенько терял всякий вкус к еде. Трудно как ни в чем не бывало сесть за обильный ужин после того, чем он занимался сегодня день-деньской. Даже если проделываешь эти операции уже пять месяцев. Он подумал об одиннадцати – нет, двенадцати – детях, которых сегодня… и в два глотка допил стакан. Веки дрогнули, комната слегка поплыла перед глазами. Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)» 16 «Вот ты и нализался, старина, – сказал он себе и сам же ответил: – Ну и что? Кто-то, а я на это право имею». Невилл отшвырнул книгу в другой угол комнаты. Чтоб я вас больше не видел, Ван Хель- синг, Мина, Джонатан и ты, граф с кровавыми зенками! Прочь, все выдумки, все бредовые спекуляции на мучительной теме! Из его горла вырвался кашляющий смешок. На улице Бен Кортман громогласно пригла- шал его выйти. «Я сейчас, Бенни, – подумал он. – Дай только смокинг надену». Поежившись, он скрипнул зубами. «Я сейчас, Бенни». А почему бы и нет? Почему бы, собственно, не выйти на улицу? Это верный способ отделаться от их приставаний. Стать одним из них. Он неудержимо расхохотался, сообразив, насколько это просто, потом заставил себя встать и доковылять до бара. Почему бы и нет? Эта идея не выходила у него из головы. Зачем утруждать себя всеми этими проблемами, когда можно просто распахнуть дверь, сде- лать несколько шагов – и порядок! «Чтоб мне провалиться на месте, даже не знаю, что выбрать», – думал он. Конечно, есть слабая вероятность, что где-то уцелели такие, как он, – уцелели и пытаются жить дальше, в надежде вновь когда-нибудь оказаться среди своих. Но разве он может найти их, если до них больше чем день езды? Пожав плечами, Невилл налил себе еще виски: мерными стаканчиками он давно не поль- зовался. На окна – чеснок, теплицу покрыть сеткой, трупы – сжигать, камни – вывозить, поне- множку уничтожать их бесовские полчища. Зачем самому себе вешать лапшу на уши? Он никогда никого не отыщет. Невилл бухнулся в кресло. «Вот мы, ребятки, сидим, как клопики в коврике, сидим и в ус не дуем, нас взял в кольцо батальон кровососов, которые спят и видят, как бы нахлебаться моего патентованного, стопро- центного гемоглобина. Выпьем, друзья, это стоит обмыть». Лицо Невилла исказила гримаса жгучей, беспредельной ненависти. «СВОЛОЧИ! Я не отступлю, пока не уничтожу всех вас до последнего!» Правая рука сдавила стакан – и на пол посыпались осколки. Роберт Невилл тупо взглянул на стекляшки под ногами, на огрызок стакана, еще зажатый в его руке, на капающую с ладони смесь виски с кровью. «А им, верно, захочется чуть-чуть попробовать», – подумал он. И в бешенстве вскочил, шатаясь, и уже потянулся к засову, чтобы открыть дверь, потрясти перед их носом рукой, услы- шать, как они взвоют. Но тут же зажмурился; по телу пробежала дрожь. «Не дури, приятель, – сказал он себе. – Иди перевяжи руку, будь она неладна». Добрел до ванной, осторожно вымыл руку, намазал йодом зияющую рану, прикусив губы. Потом кое-как наложил повязку. Его широкая грудь судорожно вздымалась, со лба капал пот. «Надо покурить», – решил он. Вернувшись в гостиную, поставил вместо Брамса Бернстайна, закурил. «Что я буду делать, если у меня вдруг закончатся эти гвозди в крышку моего гроба? – подумал он, глядя на синие кольца сигаретного дымка. – Ну, до этого еще далеко. Примерно тысяча блоков лежит в шкафу, в комнате Кэ…» Он стиснул зубы. В кладовке, кладовке, В КЛАДОВКЕ. В комнате Кэти. Он сидел, уставившись мертвым взглядом на фотообои с океаном, – а в ушах пульсировал «Век тревоги». Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)» 17 «Век тревоги, значит, – думал он. – Ты, Ленни, думал, что в твое время были тревоги. Ленни и Бенни – хорошая бы из вас получилась парочка. Вы оба на „К“ – композитор и кро- вохлеб. „Мама, когда я выласту, я хочу стать вампилом, как папа“. – „Станешь, зайка, обяза- тельно станешь“». Виски, журча, лился в стакан. Ощутив боль в ладони, Невилл с гримасой перебросил бутылку в левую руку. Сидел, прихлебывая из стакана. «Да потонет в водах этого потопа последний островок моего здравомыслия. Да пойдет наперекосяк хрупкое равновесие моей ясноглазой дальновидности, только, пожалуйста, поско- рей. Как же я их ненавижу!» Пол постепенно начинал раскачиваться, стены и предметы колыхались, набегали на кресло волнами. Глаза застилала приятная, пушистая по краям пелена. Он глядел то на стакан, то на проигрыватель. Голова клонилась то на левое, то на правое плечо. За окном рыскали, бормотали и выжидали. «Бедные вампирчики, – подумал он, – бедные деточки, ходят на цыпочках вокруг дома, такие голодные, такие всеми забытые». Идея. Он оттопырил указательный палец, закачавшийся перед его глазами, как тро- стинка. «Друзья, я пришел, чтобы рассказать о вампирах – об этом самом угнетенном из угне- тенных меньшинств. К делу: я по-быстрому перечислю аргументы, доказывающие мой тезис, а тезис мой таков: вампиры – жертвы предвзятого отношения. Ключевая причина предвзятого отношения к меньшинствам в обществе: их недолюбли- вают, потому что боятся. Следовательно…» Он налил себе еще стакан. До краев. «Когда-то, а именно в темные века Средневековья, власть вампиров была колоссальна, а страх перед ними – бесконечен. Их предали анафеме, и анафема по сей день тяготеет над ними. Общество пылает ненавистью к ним – бездумной и безмерной. Но разве их потребности более ужасны, чем потребности других животных или даже людей? Разве их деяния более возмутительны, чем деяния отца, который уничтожает в своем чаде веру в собственные силы? Говорите, при встрече с вампиром сердце бешено колотится, волосы встают дыбом. Ну-ну. Но кто хуже – вампир или отец, по чьей вине общество полу- чило очередного невротика? Особенно если этот невротик подался в политику. Кто хуже – вампир или фабрикант, который, состарившись, жертвует на благотворительность деньги – то, что нажил, поставляя чокнутым националистам винтовки и бомбы?! Кто хуже, вампир или винокур, который гонит дешевое некачественное пойло, чтобы вконец сгноить мозги тем, кто даже в трезвом виде не способен связно мыслить? (Н-ну, за эту клевету я дико извиняюсь: больше не буду возводить поклепы на тот напиток, что поддерживает во мне силы.) Кто хуже, вампир или издатель, чьей смакующей похабщину и убийства продукцией набиты киоски на каждом углу? Давай-ка, дружок, на себя погляди: так ли ужасны вампиры? Они просто пьют кровь. К чему тогда эти ожесточенные предубеждения, эта бездумная предвзятость? Почему вампиры не могут жить, где пожелают? Почему они должны искать себе убежища, где никто не может их разыскать? Почему вы хотите их уничтожения? О да, вы превратили простодушное, невинное существо в загнанного зверя. У вампира нет средств к существованию, нет возмож- ности получить нормальное образование, нет права голоса. Неудивительно, что он вынужден вести жизнь ночного хищника». Роберт Невилл угрюмо хмыкнул. Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)» 18 «Конечно, конечно, – подумал он, – вот только позволите ли вы вашей сестре выйти замуж за вампира?» Он пожал плечами. «Этим вопросом, дружище, вы меня срезали: не в бровь, а в глаз». Пластинка кончилась. Иголка, скрипя, совершала круг за кругом по последней, беско- нечной бороздке. Он сидел в кресле, чувствуя, как вверх по ногам бегут холодные мурашки. Плохо слишком много пить – становишься невосприимчив к приятным сторонам алкоголя. Спиртное больше не успокаивает. Отрубаешься раньше, чем захорошеет. Комната уже начи- нала выравниваться, а в барабанные перепонки снова стучались звуки с улицы: – Выходи, Невилл! Его кадык дернулся, судорожный вздох исказил губы. «Выходи». Там стоят женщины, расстегнув или вообще сбросив платья, их тела ждут твоих прикосновений, их губы ждут… «Крови. Моей крови!» Невилл посмотрел на свою руку, точно на чужую, наблюдая, как она сжимается в кулак, костяшки белеют и трясущийся кулак медленно поднимается, чтобы изо всех сил стукнуть по коленке. От боли он шумно втянул ртом вонючий воздух своего дома. Чеснок. Вездесущее чесночное амбре. Въелось в одежду и в мебель, в еду и даже в виски. «Позвольте вам предложить чеснок с содовой», – попробовал сострить его мозг. Грузно поднялся, начал мерить шагами комнату. «И чем я теперь займусь? Снова сказка про белого бычка? Наперед все знаю. Читать- пить-звукоизолировать дом… И женщины… Женщины, похотливые, изголодавшиеся по крови, голые женщины, выставляющие на твое обозрение свои горячие тела. Выставляют, ага, только тела вовсе не горячие». Жалобное хныканье вырвалось из его горла, тело затряслось мелкой дрожью. На что они рассчитывают, сволочи? Что он выйдет с поднятыми руками? «Может, и выйду, может, и выйду». И действительно, Роберт обнаружил, что судорожно сдвигает засов на двери. «Иду, девочки, иду. Послюните губки». Снаружи услышали скрип засова, и вопль предвкушения разорвал темноту. Завертевшись волчком на месте, Невилл стал долбить кулаками по стене, пока на штука- турке не появились трещины, а на руках не проступили синяки. Тогда он замер, беспомощно дрожа, стуча зубами. Через какое-то время его отпустило. Он вставил засов в прорезь и пошел в спальню. Сва- лился на кровать, со стоном уронил голову на подушку. Левый кулак слабо ударил по одеялу. «О господи-и-и, – подумал он, – сколько еще, сколько еще?» 4 Будильник так и не зазвонил, потому что Невилл забыл его завести. Он спал без единого звука, без единого движения, тело словно налилось чугуном. Когда он наконец открыл глаза, было уже десять утра. Ворча, Невилл еле-еле приподнялся, спустил ноги с кровати. Тут же в голове началась какая-то пульсация: словно мозг пытался удрать из черепа. «Отлично, – подумал он, – вот и ты, бодун. Только тебя мне и не хватало». Постанывая, придал себе вертикальное положение, доковылял до ванной; ополоснул лицо водой, подставил голову под струю. «Зря стараешься, – пожаловался рассудок, – зря стараешься. Мне все равно погано». В зеркале отражалось его лицо – изможденное, обросшее щетиной лицо человека, кото- рому далеко за сорок. Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)» 19 «Любовь, на всем твоя волшебная печать» – эти строки бессмысленно колыхались в его мозгу, как мокрая простыня на ветру. Он медленно дошел до гостиной, отворил дверь на крыльцо. При виде женщины, валяю- щейся кулем на тротуаре, с губ сорвалось хриплое проклятие. Он было приосанился, негодуя, но вибрации в голове усилились до невозможности, пришлось умерить ярость. «Все, я заболел», – подумал он. Небо было мертвенно-серым. «Класс! – подумал Невилл. – Еще день не смей даже высовываться из этой осажденной крысиной норы!» Он в ярости хлопнул дверью, и тут же со стоном дернулся от грохота в рас- калывающейся голове. Выйдя на крыльцо, он услышал за спиной звон: остатки зеркала, выва- лившись из рамы, посыпались на цемент. Чудесно! Его рот скривился, поджатые губы превра- тились в белый шнурок. Две чашки обжигающего черного кофе только еще больше расстроили желудок. Роберт грохнул на стол чашку и пошел в гостиную. «Катись все к черту, – подумал он, – лучше опять напьюсь». Но виски на вкус показался скипидаром, и Невилл с сиплым воплем швырнул стаканом в стену. А потом стоял и пялился, как виски пятном расплывается по ковру. «Черт, я так скоро без стаканов останусь». Эта перспектива настолько взбесила его, что Невилл чуть не задохнулся. Воздух еле-еле проходил через нос и с клекотом вырывался из горла. Он плюхнулся на кушетку и долго сидел, медленно качая головой. Все бесполезно; они взяли над ним верх, взяли над ним верх, черные гады. Снова появилось это тревожное ощущение: будто он, Роберт Невилл, растет, а дом съе- живается, и в любую секунду его тело может взорвать стены, и к небу взлетит фонтан из плоти, кирпича и штукатурки. Он встал и с трясущимися руками ринулся к двери. Застыл посреди газона, жадно давясь сырым утренним воздухом, повернувшись спиной к ненавистному дому. Но точно так же он ненавидел соседние дома, ненавидел мостовую, тро- туары, газоны – все, что было на Симаррон-стрит. Ненависть нарастала и нарастала. И внезапно он понял, что должен выбраться отсюда. Пасмурно или нет, а выбираться надо. Невилл закрыл дом на замок, отпер гараж, откинул вверх массивную дверь. Выехав из гаража, поленился выйти из машины, чтобы снова опустить дверь. «Я же скоро вернусь, – сказал он себе. – Просто немного покатаюсь». Он быстро вывел фургон на улицу, развернулся и изо всех сил надавил на акселератор, направившись в сторону Комптонского бульвара. Невилл сам не знал, куда едет. За угол он повернул со скоростью сорок миль в час, а к следующему перекрестку разо- гнался до шестидесяти пяти. Автомобиль так и рвался вперед; Невилл все давил и давил на газ затекшей ступней. Руки, стиснувшие руль, казались изваянными изо льда, лицо – ликом статуи. Разогнавшись до восьмидесяти девяти миль в час, он пронесся по безжизненному, пустынному бульвару – маленькая ревущая точка среди великого покоя. «О мерзость! Это буйный сад, плодящий одно лишь семя; дикое и злое в нем власт- вует» 1 , – припомнил Невилл, медленно пересекая кладбищенский луг. Тяжелые ботинки с хрустом ломали траву, которая так разрослась, что сгибалась под собственным весом. Вокруг ни звука – только его шаги да пение птиц, теперь потерявшее всякий смысл. 1 Шекспир У. Гамлет. Перевод М. Лозинского. Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)» 20 «Когда-то мне казалось, что они поют, потому что с миром все в порядке, – подумал Роберт Невилл. – Теперь я знаю, что ошибался. Они поют, потому что ни хрена не смыслят». Он промчался шесть миль, до предела вдавливая педаль газа, прежде чем сообразил, куда направляется. Странным образом его рассудок и тело сохранили цель поездки в тайне от его сознания. Он знал только, что 36. 6 then begin">болен и подавлен, что должен удрать из дома. Он и не догадывался, что едет навестить Вирджинию. А сам, никуда не сворачивая, приехал сюда, так быстро, как только мог. Остановил машину, вошел в ржавые ворота, и теперь его ботинки топчут и мнут густую траву. Сколько он здесь не был? Не меньше месяца, наверно. Жаль, что не принес цветы, но как он мог? Он только перед воротами сообразил, куда приехал. Невилл прикусил губы, вновь обуянный давним горем. Почему нельзя было положить здесь и Кэти? Почему он слепо послушался идиотов, установивших во время чумы свои дурац- кие правила? Если бы только она могла лежать здесь, уткнувшись в бок мамы! «Про это даже не начинай», – приказал он себе. Приблизившись к склепу, он весь напрягся, заметив, что железная дверца слегка приот- крыта. «О нет, только не это!» – подумал он. И помчался бегом по сырой траве. «Если они до нее добрались, я спалю город, – поклялся он. – Даю обет перед Богом, что оставлю от этого города один пепел, если к ней притронулись». Он пнул дверь, она распахнулась, ударилась с глухим звоном о мраморный постамент, на котором стоял запечатанный гроб. Напряжение ослабло; Невилл перевел дух. Гроб на месте, нетронут. Перешагнув через порог, Невилл увидел в углу склепа какого-то мужчину. Тот лежал на холодном полу, свернувшись калачиком. С яростным воплем Роберт Невилл подскочил к лежащему, сгреб его за лацканы пиджака. Потащил волоком по полу, вышвырнул на траву. Мужчина перекатился на спину, обратив белое лицо к солнцу. Роберт Невилл вернулся в склеп. Его грудь ходила ходуном. Он закрыл глаза и замер, положив руки на крышку гроба. «Я здесь, – произнес он про себя. – Я вернулся. Не забывай меня». Он выбросил цветы, принесенные в прошлый раз, вымел листья, залетевшие через откры- тую дверь. Потом присел у гроба, прижавшись лбом к его холодному металлическому боку. Тишина обняла его своими прохладными, ласковыми руками. «Вот сейчас бы и умереть, – подумал он, – спокойно, тихо, без трепета, без крика. Если бы я мог быть с ней. Если бы я только мог поверить, что буду с ней!» Его пальцы медленно напряглись, голова упала на грудь. «Вирджиния. Забери меня к себе». Слеза, прозрачная слеза, скатилась по его неподвижной руке… Невилл не знал, сколько просидел там. Однако через какое-то время даже самое глубокое горе начинает тускнеть, лезвие острого, как скальпель, отчаяния – притупляться. «Тот, кто занимается самобичеванием, со временем привыкает даже к ударам бича – подумал он. – Это-то и плохо». Роберт Невилл выпрямился, встал. «Я еще жив, – напомнил он себе. – Сердце бессмысленно стучит, кровь без толку бежит по венам, все кости, мускулы и ткани живут и работают без всякой цели». Еще минуту он простоял, глядя на гроб, потом со вздохом повернулся и вышел, осто- рожно прикрыв за собой дверь – словно скрип мог разбудить Вирджинию. Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)» 21 Про мужчину он совсем позабыл. И теперь, чуть не споткнувшись о него, отскочил в сторону, придушенно выругавшись. Потом резко обернулся. Что такое? Он недоверчиво оглядел вампира. Тот был мертв; по-настоящему мертв. Но как это могло случиться? Метаморфоза произошла очень быстро, но теперь мужчина выглядел и вонял так, словно умер несколько недель назад. В голове Невилла все забурлило от нежданной радости. Вампира что-то убило; что-то зверски эффективное. Сердце в целости и сохранности, чеснока здесь нет, и все же… Разгадка пришла сама собой. Разумеется… Дневной свет! Невилла как громом ударило. Верх идиотизма – пять месяцев знать, что днем они не выходят на улицу, и ни разу – НИ РАЗУ – не задуматься почему! Он даже прикрыл глаза от стыда. Солнечные лучи; инфракрасное и ультрафиолетовое излучение. Должно быть, дело в этом. Но почему? Черт побери, почему он ничего не знает о воздействии солнечного света на организм человека? И другой вопрос. Этот мужчина был одним из настоящих вампиров – живым трупом. Будет ли солнечный свет оказывать то же действие на еще не умерших вампиров? Впервые за много месяцев чувствуя радостное возбуждение, Невилл бегом помчался к фургону. Захлопнув дверцу, он спросил себя, не следует ли убрать покойника. Может, труп при- влечет других и они завладеют склепом? Нет, они в любом случае не подойдут к гробу – он запечатан чесноком. Кроме того, теперь мужчина мертв по-настоящему, его кровь – кровь мертвеца, и… Логическая цепь снова оборвалась – он наткнулся еще на один вывод. Должно быть, сол- нечный свет что-то делает с их кровью! Тогда получается, что все связанное с ними имеет какое-то отношение к крови?! Чеснок, крест, зеркало, колья, дневной свет, земля – некоторые из них спят в могильных ямах. Он не понимал, какая между всем этим связь, но все же… Придется очень много прочесть, провести множество исследований. Возможно, такие занятия его излечат. Он давно планировал за это взяться, но в последнее время, казалось, напрочь выбросил все проекты из головы. А сейчас новая идея возродила в нем тягу к знаниям. Невилл завел машину и понесся по улице. Свернул в жилые кварталы. Затормозил перед первым попавшимся домом. Вбежал в ворота, подскочил к двери, но она была заперта и никак не поддавалась. Под- вывая от нетерпения, он помчался к соседнему дому. Не заперто. Пробежал через затемнен- ную гостиную к покрытой ковром лестнице, взбежал наверх, перемахивая через две ступеньки зараз. В спальне он обнаружил женщину. Без колебаний сорвал с нее одеяло и схватил ее за руки. Ударившись об пол, она замычала. И продолжала тихо стонать все время, пока он волок ее по коридору и вниз по лестнице. Когда он втащил женщину в гостиную, она зашевелилась. Ее пальцы сомкнулись вокруг его запястий, тело стало извиваться и биться на ковре. Глаза были по-прежнему закрыты, но она хрипела и бормотала, пытаясь вырваться. Темные ногти вонзились в кожу Невилла. Он с воплем высвободился и дальше волок ее за волосы. Обычно Невилл испытывал угрызения совести от осознания, что эти люди, невзирая на постиг- шее их непонятное бедствие, – такие же, как и он сам. Но сейчас, охваченный неистовством экспериментатора, он не мог думать ни о чем постороннем. Однако у него мороз пошел по коже от придушенного крика ужаса, вырвавшегося у жен- щины, когда он швырнул ее на тротуар. Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)» 22 Она беспомощно корчилась на мостовой, то сжимая, то разжимая кулаки, закусив губы. Роберт Невилл напряженно наблюдал за ней. Его кадык дернулся. Нелегко было долго удерживать в себе такую бессердечную жесто- кость. Глядя на женщину, он кусал губы. «Ну да, она страдает, – возражал он сам себе, – но она – одна из этих, она охотно меня прикончит, если подвернется случай. Иной точки зрения быть не может». Стиснув зубы, он стоял и наблюдал за ее агонией. Через несколько минут она перестала шевелиться, перестала бормотать, а ее руки мед- ленно разжались, растопырив пальцы, как белые лепестки. Цветы на асфальте. Роберт Невилл нагнулся и нащупал сердце. Не бьется. Тело уже остывало. Он выпрямился, неуверенно улыбаясь. Значит, идея верна. Ему больше не нужны колья. Наконец-то он нашел приемлемый способ. Но тут же затаил дыхание. Откуда ему знать, мертва ли она на самом деле? Как это опре- делишь до заката? Эта мысль вызвала новый приступ раздражения. Почему каждый новый вопрос отравляет все удовольствие от ответов на предыдущие? Он размышлял над этим, сидя в кабине и прихлебывая из банки томатный сок. Банку он взял в супермаркете, у которого припарковался. Как узнать доподлинно? Нельзя же торчать здесь, рядом с женщиной, до заката. «Отвези ее к себе домой, дурачина». Невилл снова прикрыл глаза, тело сотрясла волна гнева. Сегодня он, как нарочно, упус- кал из виду все самоочевидные решения. Теперь придется возвращаться к черту на кулички и искать ее, а он даже не был уверен, что запомнил адрес дома. Он завел мотор и выехал с автостоянки, покосившись на часы. Три часа дня. Вполне хватает времени, чтобы вернуться раньше, чем они появятся. Он нажал на газ, фургон разо- гнался… За полчаса отыскал нужный дом. Женщина все еще лежала на тротуаре, в прежней позе. Натянув перчатки, Невилл откинул заднюю дверцу фургона и шагнул к женщине. Взгляд задер- жался на ее фигуре. «Нет, не надо об этом думать, ради бога». Он втащил труп в фургон. Закрыл дверцу, снял перчатки. Вынул часы, глянул на них. Три часа. Времени еще навалом… Он бешено стиснул часы, приложил к уху. Сердце в груди екнуло. Часы стояли. 5 Трясущейся рукой Невилл повернул ключ зажигания. Пальцы судорожно сжали руль. Он с трудом развернулся и помчался обратно в Гардену. Какого же дурака он свалял! Дорога до кладбища заняла по крайней мере час. В склепе он просидел, видимо, несколько часов. Потом возился с женщиной. Пока съездил в супермаркет, пока пил томатный сок, пока возвращался за вампиркой… Сколько времени прошло? Идиот! Невилл вообразил, как они уже поджидают у его дома, и по венам потек ледяной ужас. О боже, он ведь оставил гараж открытым! Бензин, запчасти – и ГЕНЕРАТОР! Подавив глухой стон, он выжал педаль газа до упора, и маленький фургон рванулся впе- ред. Стрелка спидометра, дрогнув, решительно скакнула за отметку шестидесяти пяти миль… Семьдесят… уже семьдесят пять. Что делать, если они уже ждут? Как тогда попасть к себе домой? Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)» 23 Невилл принуждал себя сохранять спокойствие. «Нельзя сейчас терять голову; держись. Ты попадешь домой. Не волнуйся, попадешь», – говорил он себе. Но не мог придумать ни одного способа. Он нервно поскреб затылок. «Ну что ж, прекрасно, лучше некуда, – буркнул голос разума. – Ты столько корпел, чтобы обеспечить свое существование, а потом – бац! – однажды просто не успел домой вовремя». «Заткнись, разум!» – рявкнул он. Но Роберт Невилл действительно был готов сам себя пришибить за то, что вчера позабыл завести часы. «Не утруждайся, – задумчиво обронил рассудок, – они охотно помогут тебе уйти из жизни». Неожиданно он ощутил, что почти обессилел от голода. После томатного сока он поел мясных консервов, но банка была малюсенькая – только аппетит раздразнила. Мимо летели безмолвные улицы. Он крутил головой из стороны в сторону, проверяя, не появляются ли они из дверей. Вокруг, казалось, прямо на глазах становилось темнее, но, возможно, это лишь иллюзия от нервов. Не может быть, чтобы уже наступал вечер. Не может быть. Едва его фургон, со свистом рассекая воздух, свернул с бульвара на Вестерн-авеню, Невилл заметил какого-то мужчину: тот выскочил из дома, что-то крикнул вслед. Ледяная рука стиснула сердце Невилла. Крик вампира, как флаг, затрепетал в воздухе. Невилл выжимал из фургона всю возможную скорость, быстрее не получится. А вообра- жение рисовало одну страшную картину за другой. Стоит проколоть покрышку, и… фургон вылетит на тротуар, врежется в какой-нибудь дом. Невилл закусил дрожащие губы, стараясь совладать с паникой. Руки на руле, казалось, одеревенели. На углу Симаррон-стрит пришлось сбавить скорость. Краем глаза он увидел, как из одного дома выскочил мужчина, погнался за машиной. Липнущие к дороге покрышки жалобно завизжали – Невилл повернул за угол. И задох- нулся от ужаса. Все они стояли перед домом, выжидая. Из его горла вырвался крик беспомощного ужаса. Он не хотел умирать. Да, мысль о смерти его посещала. Да, он даже обдумывал такой вариант. Но он не хотел умирать. По край- ней мере, не такой смертью. И вот он видит, как они, все до единого, обращают свои белые лица к дороге, заслышав звук мотора. Еще несколько вампиров выбежало из открытой двери гаража, и он в бессильной ярости стиснул зубы. Погибнуть так по-глупому, просто потому, что ты бестолочь! Роберт Невилл смотрел, как они бегут прямо к фургону, перегораживая улицу живой цепью. И внезапно понял, что не может остановиться. Надавил на акселератор, и через миг машина прорвалась через их шеренгу, опрокинув троих вампиров – прямо как кегли. Он почувствовал, как при столкновении содрогнулся фургон. За стеклом промелькнули бледные лица, искаженные криком. Как они вопят: мороз по коже. Теперь они остались позади и, как он видел в зеркале заднего вида, погнались за ним всем скопом. Внезапно в его голове возник план, и он ни с того ни с сего замедлил ход, даже притормозил, пока скорость не упала до двадцати миль в час. Оглянувшись, Невилл увидел, что его нагоняют, увидел приближающиеся серо- вато-белые рожи, налитые мраком глаза, неотрывно разглядывающие его машину и его самого. Вдруг он судорожно вздрогнул от раздавшегося совсем рядом воя и, резко повернув голову, увидел за боковым стеклом безумное лицо Бена Кортмана. Нога Невилла инстинктивно нажала на газ, но другая соскользнула с педали сцепления, и машина – крепко встряхнув водителя – совершила последний рывок вперед и замерла. Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)» 24 Пот полился со лба, когда он лихорадочно дернулся к кнопке стартера. Бен Кортман вцепился в его рукав. Невилл с воплем оттолкнул холодную белую руку. – Невилл, Невилл! – Бен Кортман снова тянулся к нему, его пальцы напоминали ледя- ные когти. И снова Невилл, отпихнув его руку, все-таки ткнул в кнопку стартера – его тело бессильно содрогалось. За спиной он слышал возбужденный визг – они подбегали к машине. Мотор возвестил кашлем, что вернулся к жизни, а длинные ногти Бена Кортмана чирк- нули по щеке Роберта. – Невилл! От боли его рука судорожно сжалась в кулак, и он ударил Бена в лицо. Кортман покатился по мостовой – а тем временем шестеренки завертелись и фургон рванул вперед, набирая ско- рость. Один из вампиров, догнав машину, прицепился сзади. Он провисел там около минуты, и Роберт Невилл смог ясно разглядеть за стеклом его пепельное лицо, сверкающие безумные глаза. Невилл направил машину к бровке тротуара, резко вильнул и стряхнул вампира. Тот пролетел над газоном, выставив перед собой руки, и со всего размаху врезался в стену. Сердце Роберта Невилла готово было выскочить из грудной клетки. Дыхание перехва- тывало, тело одеревенело и похолодело. Он ощущал, что по щеке струится кровь, но боли не испытывал. Поспешно утер кровь дрожащей рукой. Фургон вылетел на перекресток и свернул направо. Невилл задержал взгляд на зер- кале заднего вида, затем посмотрел вперед. Он миновал небольшой квартал и снова повернул направо, на Хаас-стрит. Что, если они побегут напрямик, дворами и преградят ему путь? Невилл немного притормозил, пока не увидел, что из-за угла выбегает толпа. Нажал на акселератор. Остается надеяться, что в погоню бросились все. Вдруг кто-то из них догадается о его замысле? Он до упора нажал на газ, и фургон, встрепенувшись, рванулся вперед. Свернул за угол со скоростью пятьдесят миль в час, пулей помчался вправо. Невилл затаил дыхание. На газоне перед его домом никого не было. Значит, шансы еще есть. Правда, с фургоном придется попрощаться – разве успеешь загнать его в гараж? Он прижал машину к бровке тротуара и распахнул дверцу. Обегая машину, услышал надвигающийся, как штормовая волна, вой – догоняют, они уже на перекрестке. Придется рискнуть головой, чтобы запереть гараж. В противном случае они могут раз- бить генератор, который, скорее всего, еще цел – вряд ли они успели взяться за него до появ- ления Невилла. Он помчался к гаражу со всех ног. – Невилл! Он невольно отпрянул – из темного гаража к нему устремился Кортман. Они столкнулись, и Кортман чуть не сбил Роберта с ног. Невилл почувствовал, как холод- ные могучие пальцы стиснули его горло, ощутил у своего лица чужое зловонное дыхание. Сце- пившись, они покатились назад к тротуару, и к горлу Роберта Невилла потянулась клыкастая пасть. Он выбросил вперед правый кулак и почувствовал, что попал в горло. Услышал, как в горле у Кортмана захрипело. Но тут подоспели преследователи: первый, завывая, уже выбежал из-за угла. Лихорадочным движением Роберт Невилл ухватил Кортмана за длинные сальные волосы и отшвырнул в сторону улицы таким мощным броском, что Бен чуть не протаранил головой дверцу фургона. Затем молниеносно окинул взглядом улицу. Нет времени на гараж! Он скользнул за угол дома, взбежал на крыльцо. И, заскрипев подошвами, резко остановился. Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)» 25 «О господи, ключи!» В ужасе, захватив ртом побольше воздуха, он повернулся и ринулся назад к машине. Кортман с гортанным воем привстал, и тогда Невилл, засадив коленом в белое лицо, вновь опрокинул Кортмана на тротуар. А сам молнией влетел в машину, схватил брелок с ключами. Когда он выбирался из машины, на него бросился первый из преследователей. Невилл, отпрянув, прижался к спинке сиденья, и нападающий, споткнувшись о его ноги, неуклюже растянулся на тротуаре. Роберт Невилл выпрыгнул из машины, перебежал газон, взлетел на крыльцо. Он не сразу нащупал ключ от дома, и по ступенькам крыльца взбежал второй пресле- дователь. Всем телом придавил Невилла к стене. Горячее, пропахшее кровью дыхание снова обожгло его кожу, оскаленная пасть примерялась к горлу. Он ударил вампира коленом в пах, а потом, упираясь плечами в стену, поднял ногу и толкнул ею согнувшегося от боли противника на его сотоварища, бегущего по газону. Невилл шмыгнул к двери и отпер ее. Распахнул, скользнул внутрь, обернулся. Только собрался захлопнуть дверь, как в щель просунулась чья-то рука. Он изо всей силы нажал на дверь, пока не услышал треск костей; тогда Невилл чуть приоткрыл дверь, чтобы вытолкнуть сломанную руку наружу, и тут же снова захлопнул ее. Дрожащими руками он задвинул засов. И медленно осел, распластался по полу. Он лежал в темноте, его грудь вздымалась и опускалась, руки и ноги растопырились, как у марионетки. На крыльце выли, барабанили кула- ками в дверь, в пароксизме безумной ярости выкрикивая его имя. Хватали камни и кирпичи, швырялись ими в стены, вопили и проклинали его. Он лежал, слушая, как они с воем бомбар- дируют дом камнями и кирпичами. Спустя несколько минут Роберт Невилл с трудом заковылял к бару. Половину виски про- лил на ковер. Залпом выпил стакан и долго стоял, поеживаясь, держась за стол, – ноги подка- шивались, в горле застрял комок, губы неудержимо тряслись. Мало-помалу тепло виски проникало в желудок, разливалось по телу. Дыхание замедли- лось, дрожь прекратилась. И тут его снова затрясло: с улицы донесся ужасающий грохот. Подбежал к глазку, посмотрел, в ярости заскрипел зубами: фургон лежал на боку, а они кирпичами и камнями долбили по лобовому стеклу, взламывали капот, как сумасшедшие плю- щили двигатель ударами дубинок, ожесточенно корежили раму. Он смотрел – и ярость зали- вала его душу пылающей кислотой, обрывки ругательств вырывались из горла, руки сжимались в огромные побелевшие кулаки. Внезапно он встрепенулся, подошел к лампе и попробовал включить ее. Не горит. Он с воплем кинулся на кухню. Холодильник не работал. Невилл метался из одной темной комнаты в другую. Морозильная камера отключилась: вся еда испортится. Его дом умер. Он вскипел. Хватит! Его трясущиеся от гнева пальцы выбрасывали из ящика комода одежду, пока не нащу- пали заряженные пистолеты. Пробежав через темную гостиную, Невилл сбросил с двери засов, с шумом швырнув этот толстый брус на пол. Услышав, что дверь открывается, они взвыли. «Я иду к вам, сволочи!» – повторял он мысленно. Резко распахнув дверь, выстрелил в лицо первому попавшемуся. Тот кубарем полетел с крыльца, а перед Невиллом появились две женщины в грязных изодранных платьях, норовя обхватить его своими бледными руками. Он смотрел, как задергались их тела, приняв в себя пули, потом отпихнул обеих и стал стрелять из двух пистолетов в самую гущу толпы. Его бес- кровные губы разорвал дикий крик. Он стрелял и стрелял, пока не кончились патроны. Тогда он вышел на крыльцо, нанося безрассудные удары направо и налево, и чуть не спятил окончательно, когда к нему устреми- Р. Матесон. «Я – легенда (сборник)» 26 лись только что застреленные им вампиры. Когда у него вырвали пистолеты, он пустил в ход кулаки и локти. Бодал врагов головой, пинал своими огромными ботинками. И лишь когда его пронзила боль в располосованном плече, Невилл понял, что натворил, понял, что его порыв обречен на провал. Отшвырнув двух женщин, он попятился к двери. На его шее сомкнулись чьи-то пальцы. Он, пригнувшись, рванулся вперед и перебросил напада- ющего через голову. Тот упал в гущу сотоварищей. Одним прыжком Невилл снова оказался на пороге, уперся руками в дверные косяки и заработал ногами, как поршнями, – противники один за другим полетели в кусты. Затем, прежде чем они вновь ринулись к нему, захлопнул дверь перед их носом, запер на замок и задвинул тяжелый засов. Роберт Невилл стоял в холодной тьме своего дома, вслушиваясь в визг вампиров. Он прислонился к стене, медленно и слабо ударяя кулаками по штукатурке. По его зарос- шим щекам струями сбегали слезы, в кровоточащей руке пульсировала боль. У него не оста- лось ничего на свете, вообще ничего. – Вирджиния, – всхлипывал он, как испуганный, потерявшийся ребенок. – Вирджиния. Вир-джи-ни-я. |