Главная страница
Навигация по странице:

  • Схема, иллюстрирующая зависимость поддержки смертной казни (ПСК) от «опыта жертвы» (ОЖ)

  • Дополненная схема для примера с поддержкой смертной казни

  • «Сензитивные» вопросы

  • Девятко И. Ф. Методы социологического исследования. Екатеринбург, Изд-во Урал, ун-та, 1998. 208 с. Девятко И. Ф. Методы социологического исследования. Екатеринбург. Социологического исследования екатеринбург Издательство Уральского университета


    Скачать 1.7 Mb.
    НазваниеСоциологического исследования екатеринбург Издательство Уральского университета
    АнкорДевятко И. Ф. Методы социологического исследования. Екатеринбург, Изд-во Урал, ун-та, 1998. 208 с.doc
    Дата27.05.2017
    Размер1.7 Mb.
    Формат файлаdoc
    Имя файлаДевятко И. Ф. Методы социологического исследования. Екатеринбург.doc
    ТипКнига
    #8072
    КатегорияСоциология. Политология
    страница13 из 28
    1   ...   9   10   11   12   13   14   15   16   ...   28
    Общие правила конструирования опросников

    Исследователь может использовать различные техники сбора данных: наблю­дение, контент-анализ, анкетный опрос, интервьюирование и т. п. Самой рас­пространенной техникой все же является опрос. Используемые в ходе опроса анкеты могут заполняться самими респондентами или специально обученны­ми интервьюерами. В любом случае каждый из респондентов отвечает на фик­сированные вопросы.

    Используя стандартный инструмент сбора данных — анкету, опросный лист, социолог получает те сведения, которые позволяют заполнить матрицу данных «респонденты х переменные». Те пропуски в данных, которые возникли из-за неясности вопросов, неопределенной интерпретации ответов или нежелания людей отвечать на предложенный вопрос, обычно нельзя восстано­вить, вернувшись домой к респонденту. Поэтому так важно продумать заранее, какие вопросы следует задать.

    Решающим соображением в выборе вопросов, которые будут заданы респон­денту, является осуществленный исследователем выбор индикаторов теорети­ческих понятий (см. выше): например, изучая влияние успехов в учебе на ком­муникабельность студентов, мы задаем конкретные вопросы об экзаменацион­ных оценках, числе друзей среди сокурсников, участии в самодеятельности, посещении студенческого бара и т. п. Если наше исследование является скорее объяснительным, чем сугубо описательным, полезно представить себе схема­тически ту теоретическую модель, которую мы намерены проверить, снабдив каждый теоретический конструкт «его» индикаторами.

    Рассмотрим это на примере. Предположим, наша теоретическая модель сво­дится к простой гипотезе: люди, подвергавшиеся преступным посягательствам или бывшие свидетелями преступлений, т. е. имеющие «опыт жертвы», в боль­шей степени поддерживают применение высшей меры наказания. Схемати­чески наша гипотеза представлена на рис. 5.

    Рис. 5.Схема, иллюстрирующая зависимость поддержки

    смертной казни (ПСК) от «опыта жертвы» (ОЖ)
    Естественно, мы постараемся найти достаточное число индикаторов и к неза­висимой («опыт жертвы»), и к зависимой (поддержка смертной казни) пере­менным. Разрабатывая понятие «опыт жертвы», мы можем решить, например, что здесь существенны не только реальные биографические факты, но и ин­формированность человека об уголовных происшествиях, основанная на об­щении с друзьями и близкими, устойчивый интерес к соответствующим сооб­щениям в газетах или теленовостях, а может быть, и некоторые психологичес­кие факторы — уровень тревожности, идентификация с жертвой и т. п. Выбирая индикаторы для зависимой переменной, мы должны будем по крайней мере учесть возможные различия в диапазоне и интенсивности выражаемой респон­дентами поддержки смертной казни, что также приведет нас к целому «вееру» прямых и косвенных показателей. Нельзя не признать, в частности, что суще­ствует какое-то различие между людьми, требующими расстрела на месте запорчу телефонного автомата, и теми, кто полагает, что единственным «показанием» к смертной казни может быть убийство при отягчающих обстоятельствах. Возможно, следует также признать существенным различие в силе убеждений между теми, кто поддерживает высшую меру «вообще», и теми, кто при необ­ходимости сам готов пристрелить преступника.

    Каркас теоретической модели, изображенной на рис. 5, начнет таким образом обрастать какими-то операциональными индикаторами независимой и зависи­мой переменных, постепенно превращаясь в конкретную модель измерения (см. рис. 6).

    (Отметим, что индикаторы независимой переменной в данном случае — это формативные индикаторы, т. е. индикаторы-причины.) Пропуски в схеме, пред­ставленной на рис. 6, подразумевают наличие других, не рассмотренных нами показателей. Отсутствие стрелки и вопросительный знак в связи «личностная тревожность — опыт жертвы» отражают не столько неясность направления этой причинной связи, сколько другое важное обстоятельство: в нашей теоретичес­кой схеме мы забыли учесть контрольные переменные, которые могут влиять на отношение между зависимой и независимой переменными или даже полно­стью определять это отношение. В разделе, посвященном анализу данных, мы увидим, как учет контрольной переменной может полностью менять характер наблюдаемой


    Подвергался преступным посягательствам

    Был свидетелем преступления


    … против личности

    …против собственности

    Y5 ?





    Личностная тревожность

    ?

    ОЖ

    ПСК







    Регулярное чтение криминальной хроники

    Выражает поддержку высшей мере наказания за преступления против личности

    Готов участвовать в «отрядах самообороны», расстреливающих преступников на месте

    Рис. 6. Дополненная схема для примера с поддержкой

    смертной казни
    связи. Пока же достаточно заметить, что личностная тревожность может быть опосредующей переменной, т. е. может оказаться, что связь «опыта жертвы» и «поддержки смертной казни» очень высока для высокотревожных опрошенных и совершенно незначима в других группах: действительно, люди с высокой личностной тревожностью1 склонны к аффективной переоценке даже незначительных происшествий, поэтому, при прочих равных, их «опыт» всегда будет обладать большей субъективной значимостью. Среди других возможных контрольных переменных почти всегда будут фигурировать фоновые социаль­но-демографические факторы, подобные возрасту, образованию, социальному классу и т.д.

    В последнем утверждении нет ничего загадочного: принадлежность человека к устойчивой социальной группе — к тому же воспринимаемой другими людьми как таковая — в немалой степени «формирует» его поведение и установки, оп­ределяет горизонт нормативных ожиданий и т. п.

    Достигнутая ясность теоретической схемы исследования (в нашем вымышлен­ном примере с поддержкой смертной казни — скорее недостаточная) дает нам вполне практический ориентир для отбора анкетных вопросов. Составляя ан­кету, мы, во-первых, включим в нее вопросы, позволяющие измерить зависи­мую переменную (переменные) и, во-вторых, постараемся убедиться в том, что все объяснительные, независимые переменные также переведены на язык со­ответствующих вопросов. В-третьих, мы осуществим поиск вопросов, относя­щихся к возможным контрольным переменным, не забыв о стандартных «паспортных» вопросах, которые будут касаться пола, возраста, рода занятий, обра­зования, семейного статуса и т. п., т. е. будут измерять фоновые переменные.

    До сих пор мы говорили лишь об отборе вопросов, которые составят «ядро» нашего инструмента сбора данных. Теперь нам предстоит обсудить, как эти вопросы могут формулироваться и оцениваться и, кроме того, как из множества вопросов может быть составлен макет анкеты.

    Специальные методические исследования показывают, что формулировка вопроса имеет решающее значение для качества данных. Но даже основываясь исключи­тельно на здравом смысле, можно предположить, что вопросы и предлагаемые под­сказки (альтернативы ответов) должны быть ясными, недвусмысленными и удобо­читаемыми. Каким бы ни был формат вопроса — открытым, полузакрытым или закрытым1, — его словесная форма должна гарантировать возможность двусторон­ней коммуникации между исследователем и респондентом.

    Д. де Вос свел те требования, которые обычно предъявляют к словесной фор­мулировке вопроса, в удобный контрольный список, которым можно руковод­ствоваться в практической работе2. Мы изложим основные правила формули­ровки вопросов, руководствуясь этим контрольным списком:

    1. В словесной формулировке вопроса следует избегать использования специальных терминов или сленга. Чаще всего специальные термины в вопросах — результат того, что социолог не смог достаточно отчетливо операционализировать исходное понятие, найти его эмпирические эквиваленты в повседневном поведении или высказываниях людей. Вопросы типа «Является ли Ваша семья нуклеарной?» или «Поддерживаете ли Вы либералистскую концепцию роли государства в экономике?» свидетель­ствуют о том, что ученый пытается решить свою теоретическую пробле­му посредством прямого опроса общественного мнения. Смешение соб­ственно исследовательского вопроса с вопросом к респонденту допустимо лишь в одном случае — в опросе экспертов, когда целью как раз и является расширение компетентности исследователя путем учета мнений высококвалифицированных специалистов. Использование жаргонных выражений обычно свидетельствует о стремлении социолога быть понятным, «своим», разделяющим проблемы опрашиваемых. Эти похвальные усилия нередко, однако, оказываются бесплодными, так как далеко не все респонденты принадлежат к одной и той же субкультуре, да и не всем придется по душе предложенный неформальный тон. Конечно, часть под­ростков сразу поймет, что имеется в виду, когда их спросят «Доводилось ли тебе баловаться „травкой"?», но это необязательно сделает их ответы более откровенными. Кроме того, многие могут просто не понять точный смысл вопроса.

    2. Стремитесь к коротким формулировкам. При прочих равных, чем мень­ше слов в вопросе и предложенных альтернативах ответа, тем меньше шансов, что вас неправильно поймут. (Разумеется, и эту рекомендацию не стоит доводить до абсурда: вопросы не должны превращаться в на­меки.)

    3. Проверьте, не является ли вопрос многозначным, т. е. не содержит ли он в себе двух или более различных по смыслу вопросов, на каждый из которых можно получить независимый ответ. Простой, на первый взгляд, вопрос — «Когда Вы в последний раз читали газету „Известия"?» — в действительности требует двух разных вопросов, первый из которых должен касаться того, читает ли человек данную газету вообще. Вопрос «Как ча­сто Вы и Ваша жена (Ваш муж) посещаете парфюмерный магазин?» сле­дует разделить по крайней мере на два вопроса, относящиеся к самому респонденту и его супруге (супругу).

    4. Избегайте «подталкивающих» (или наводящих) вопросов, неявно ука­зывающих респонденту, какой ответ желателен. «Подталкивающий» вопрос заставляет респондента выбирать «правильный» или социально-желательный ответ. Безусловно «подталкивающими» будут, например, вопросы: «Примете ли Вы участие в выборах, если отказ людей участвовать в голосовании приведет к установлению диктатуры?» или «Поддержите ли Вы движение за равные права для сексуальных меньшинств даже в том случае, если будете опасаться, что кто-нибудь сможет развратить Ва­шего ребенка?». В менее очевидных случаях к «подталкиванию» могут вести прямые ссылки на мнение авторитетных или влиятельных людей (скажем, «Согласны ли Вы с мнением премьер-министра X...?»), исполь­зование слов, имеющих явную эмоционально-оценочную нагрузку (на­пример, «безответственные политики» или «рискованные средства»). Еще один способ навязать респондентам собственное мнение — это ограни­чение числа альтернатив ответа в закрытом вопросе или исключение позиций «другой ответ», «затрудняюсь ответить», «не знаю». Конечно, это значительно облегчает анализ данных, но исследование в этом случае становится просто дорогостоящим средством демонстрации вашей собственной точки зрения.

    5. Без крайней необходимости не используйте выражения, содержащие в себе отрицание. Например, спрашивая респондента о согласии или несогласии с утверждением «Нельзя делать профилактические прививки взрослым без их добровольного согласия», мы не сможем уверенно утверждать, что означает ответ «нет» — несогласие с суждением или подтверждение согласия. Подобной путаницы не возникнет, если использовать утвердительную формулировку («Согласны ли Вы с тем, что нужно делать прививки взрослым даже в принудительном порядке?»). Если по каким-то причинам нужно все же сохранить форму отрицания, то выходом становится использование развернутых ответов (например, «Нет, принудительные прививки делать нельзя» и т. п.).

    6. Вопросы, требующие особой компетенции или осведомленности о чем-то, нужно задавать лишь тем, кто может на них ответить. Если есть осно­вания считать, что не все респонденты могут ответить на вопрос из-за отсутствия каких-то знаний или опыта, нужно использовать предварительный вопрос-фильтр, чтобы отсеять тех респондентов, которые могут иметь квалифицированное мнение. Бессмысленно спрашивать о святом причастии у мусульманина или о мажоритарной системе голосования — у человека, которой не интересуется политикой и не участвует в выборах. Задавая специальные вопросы без предварительного «просеивания» рес­пондентов, исследователь рискует принять искусственно созданное мне­ние неосведомленных людей за реальное: люди могут весьма уверенно высказываться не только о малознакомых, но даже и о вымышленных предметах, если будут полагать, что это доставит удовольствие социо­логу.

    7. Избегайте любых многозначных или двусмысленных слов и фраз. Ко­нечно, любое слово в некоторых контекстах может выглядеть двусмысленно, так что предыдущая фраза скорее всего выражает благое пожела­ние. И все же нужно пытаться находить замену для каждого слова, которое по-разному понимается в разных субкультурных группах (например, выражения «быть безразличным к чему-то», «относиться к чему-то безразлично» могут восприниматься как абсолютно нейтральные рабочими и как слегка негативные оценки — школьными учителями).

    8. Учитывайте возможное влияние фактора социальной желательности. Фактор социальной желательности — одна из основных угроз валидности измерения (см. гл. 6): стремление людей к социальному одобрению, к «престижному» поведению и образу жизни, к самопрезентации может влиять на их ответы на самые разные вопросы: о предпочитаемой марке автомобиля, о сексуальной активности, даже о доходе или образовании. Поскольку фактор социальной желательности начинает определять ответы в той же мере, что и интересующая нас переменная, наше измерение становится невалидным, возникает систематическое смещение, которое в общем случае обозначается как «установка на ответ» (англ. response set). Бороться с этим видом смещения очень сложно. В некоторых случаях «установку на ответ» можно учесть и оценить ее величину на стадии анализа (для этого применяют модели измерения со множественными индикаторами). Иногда для выявления респондентов, склонных давать социально-желательные ответы, используют специальные шкалы (в психомет­рике их называют «шкалами лжи»). Такие шкалы состоят из вопросов, провоцирующих конформистские или установочные ответы. Например, если человек утверждает, что ни разу в жизни не солгал или что он никог­да не чувствует раздражения, когда кто-нибудь указывает на его промахи, можно предположить, что он испытывает весьма сильную потребность в одобрении. К сожалению, специальные методические исследования по­казали, что такого рода шкалы в действительности не очень эффективны для идентификации респондентов, особенно подверженных влиянию фактора социальной желательности1. Идеального решения этой пробле­мы просто не существует. Важно, однако, осознавать возможность таких смещений, избегать «подталкивающих» вопросов и провоцирующих «со­циальное тщеславие» формулировок, а также уделять особое внимание этой проблеме на стадии анализа и интерпретации.

    9. В вопросах, касающихся фактического положения дел или поведения людей, следует достаточно конкретно определять временные и простран­ственные координаты интересующих Вас событий. Трудно ответить на вопросы «Пользуетесь ли Вы общественным транспортом, находясь вда­ли от дома?» или «Часто ли Вы читаете детективы?». Нужно конкретизи­ровать понятие «вдали» (другой город, другая страна, другой микрорай­он?) и указать, какой период времени имеется в виду (например, «Как часто в течение последнего года Вы читали...?»).

    10. Не стремитесь к излишней детализации вопросов. Во-первых, респон­денту в большинстве случаев легче указать некоторый числовой интервал, чем оценить точное значение признака. Даже такой явно «числовой» при­знак, как доход, может оцениваться по-разному, в зависимости оттого, какие источники или временные рамки принимаются в расчет. К тому же вы, ско­рее всего, не сможете полностью использовать полученные точные оценки — даже если допустить, что они абсолютно надежны, — так как другие пере­менные будут измерены на номинальном или ординальном уровнях.
    «Сензитивные» вопросы

    Эту проблему стоит обсудить отдельно, так как необходимость задать «сензитивные» (иногда — «угрожающие», деликатные) вопросы возникает не так уж редко. «Сензитивными» могут считаться любые вопросы, направленные на по­лучение сведений, которые люди обычно предпочитают утаивать. Ответы на личностные или деликатные вопросы чаще бывают неискренними и соответ­ственно ведут к не связанным с выборкой систематическим ошибкам в данных. Влияние «установки на ответ» на качество таких данных изучалось в целом раде специальных методических исследований1. В результате удалось показать, что помимо собственно содержания вопроса на величину смещения влия­ет его форма. Задавая вопросы, относящиеся к «сензитивным» сферам поведе­ния людей, лучше всего избегать прямых формулировок, подобных вопросу: «Случалось ли Вам попадать в вытрезвитель?». Косвенные формулировки обыч­но используют прием проекции нестандартного поведения — на «других людей», «всех людей» — и его рутинизации, т. е. подчеркивания его обыденности. Примерами косвенных формулировок могут служить вопросы: «Известно, что каждый взрослый мужчина хотя бы раз в жизни может «упиться в стельку» и попасть в медвытрезвитель. Случалось ли что-нибудь подобное с Вами?», «Есть ли среди Ваших знакомых люди, задушившие своих жен? (Ответ) А Вам само­му доводилось это делать?».

    В некоторых — скорее редких — случаях уместно применение приема, позаим­ствованного из психологического тестирования, — метода «вынужденного вы­бора». Опрашиваемый должен выбрать одно из 4—5 суждений, каждое из кото­рых имеет одинаковую негативную «нагрузку» по факторам моральной оценки или социальной желательности. Его заранее предупреждают о необходимости делать выбор быстро и о невозможности другого ответа («не знаю», «дру­гое» и т. п.). Задачей является выбор суждения, «наиболее близкого» к точке зрения или «лучше характеризующего» респондента. Разумеется, использова­ние этого приема требует специального обучения интервьюеров и очень высо­кой мотивации к сотрудничеству со стороны опрашиваемых. Оба эти условия довольно трудно реализовать в практике массовых опросов. Ниже приведены примеры:

    «Выберите один из ответов, в наибольшей мере соответствующий Вашему поведению:

    А. Из наркотических средств я предпочитаю:

    [ ] кокаин;

    [ ] гашиш;

    [ ] морфий;

    [ ] героин.

    Б. Иногда я практикую сексуальные отношения:

    [ ] с лицами своего пола;

    [ ]с насекомыми;

    [ ] с домашними животными;

    [ ] с собственной бабушкой».

    Этические проблемы, связанные с использованием метода «вынужденного вы­бора», достаточно очевидны и не требуют комментариев.

    Американский социолог С. Уорнер в конце 1950-х гг. предложил использовать для уменьшения смещения в ответах на «сензитивные» вопросы модель слу­чайного ответа. В этом случае респондент отвечает на один из двух случайно выбранных вопросов, а интервьюер не знает, на какой из этих вопросов ответил респондент. Эта модель позднее подвергалась модификациям, в частности, было предложено использовать один «сензитивный» и один нейтральный вопросы. В простейшем случае респондент выбирает случайным образом карточку из колоды (статистическое распределение вопросов на карточках известно исследователю) и, не зачитывая вопрос, отвечает на него. Если предположить, что исследователь знает, как распределяется в генеральной совокупности нейтральный признак — скажем, дата рождения, — он может оценить статистически выборочное значение «сензитивного» признака. Фактически в этой модели за­даны следующие параметры:

    рs = истинное значение доли имеющих «сензитивный» признак s;

    Р1 = вероятность предъявления респонденту карточки с вопросом о нали­чии у него признака s;

    1  Р, = вероятность предъявления карточки с вопросом о нейтральном при­знаке п;

    рn = доля имеющих признак п;

    1 = доля ответов «да».

    В этом случае выборочная оценка может быть определена следующим обра­зом:


    Техническое воплощение модели случайного ответа может выглядеть, напри­мер, так же, как в специальном методическом исследовании, осуществленном Н. Бредберном и С. Судманом1.

    Респондент пользовался ящичком, содержавшим 70% красных и 30% си­них пластиковых шариков. Ящичек был устроен таким образом, что при потряхивании в маленьком окошке, видном только респонденту, появлял­ся в случайном порядке синий либо красный шарик. Опрашивающий в соответствующей части интервью предъявлял респонденту пару вопро­сов («сензитивный» и нейтральный), напечатанные соответственно на «красной» и «синей» карточках. Респондент отвечал на тот вопрос, которому соответствовал цвет выпавшего шарика. Разумеется, респонденты были предупреждены, что шарики выпадают случайно, и, следовательно, интервьюер не знает в каждом конкретном случае, на какой из двух вопросов дается ответ. Кроме того, опрашиваемым объясняли, что механизм случайного выбора используется для того, чтобы облегчить ответы на некоторые трудные вопросы. В описанном исследовании использовались, например, такие карточки2:

    «26... Пожалуйста, встряхните ящичек снова и ответьте на вопрос, цвет которого совпадает с цветом появившегося в окошке шарика. Ответьте „да" или „нет"».


    Карточка G.

    (Красный)

    Штрафовали ли Вас за езду на красный свет в течение последних 12 месяцев?

    (Синий)

    Родились ли Вы в июле?


    Исследование Бредберна и Судмана показало, что использование модели слу­чайного ответа несколько уменьшает смещение в ответах о социально-осужда­емых поступках (в этом специальном исследовании оценки, полученные в ре­зультате опроса, сопоставлялись с объективными данными, которыми распола­гали полиция и другие учреждения). Однако для многих «угрожающих» вопросов оно все же оставалось значительным: оценка частоты задержаний за управление машиной в состоянии алкогольного опьянения была на 35% ниже объективного показателя, которым располагала дорожная полиция. Мера уве­ренности респондентов в анонимности, как и их способность попросту понять «правила игры», также варьировали в достаточно широких пределах. Учиты­вая технические трудности процедуры и необходимость использования боль­ших выборок, следует признать, что модель случайного ответа может иметь довольно ограниченное применение.

    Определенное значение для решения проблемы «сензитивности» имеет и из­бранная исследователем процедура сбора данных: анкеты, заполняемые самим респондентом, несколько лучше, чем телефонные или личные интервью в тех случаях, когда необходимо предотвратить завышение частоты социально-одоб­ряемого поведения. Однако анкетная процедура ведет к более значительным смещениям в оценке неодобряемого поведения, к тому же доля ответивших в анкетном опросе обычно ниже, чем в случае личного или телефонного ин­тервью.

    Кроме того, для «сензитивных» вопросов, требующих достаточно детального (не сводящегося к «да» или «нет») ответа, предпочтительно использовать дос­таточно длинные и состоящие из привычных респонденту слов формулировки, а также открытый или полузакрытый формат вопросов. Важно также спокой­ное, нейтральное поведение интервьюера (в случае личного или телефонного интервью) и заверения в конфиденциальности, данные в начале беседы.

    Довольно полезным приемом является использование вопросов о друзьях или знакомых. Конечно, полученные таким способом данные не могут быть «при­писаны» к конкретным выборочным единицам, но они дают довольно правдо­подобные оценки для некоторых типов поведения (обратите внимание на то, что речь идет не об использовании проективных вопросов о «других людях», а о вопросах, касающихся реального окружения респондента). Видимо, такие вопросы особенно уместны, когда необходимо оценить распространенность или частоту каких-то поведенческих актов, и сравнительно бесполезны для точной оценки интенсивности поведения или установок. Такой подход может быть проиллюстрирован следующим вопросом: «Представьте себе троих своих ближайших друзей. (Нет нужды называть их имена.) Как много из них, по Вашему мнению, когда-либо употребляло наркотики?»

    Наконец, не исключен и подход, описанный в пионерской статье А. Бартона как «метод Кинзи» (имеется в виду известный исследова­тель сексуального поведения): посмотрите прямо в глаза респонденту и спро­сите его прямо и спокойно: «Вы когда-нибудь убивали свою жену?»

    1   ...   9   10   11   12   13   14   15   16   ...   28


    написать администратору сайта