Способы обеспечения обязательств в Российском гражданском праве.. Способы обеспечения обязательств в Российском гражданском праве
 Скачать 2.18 Mb.
|
|
норм разных правовых систем, разумеется, может и должно происходить, но путем унификации. Примером унификации правовых норм о гарантии является Конвенция Организации Объединѐнных Наций о независимых гарантиях и резервных аккредитивах, получившая название Нью – Йоркской конвенции. В этой Конвенции независимая гарантия понимается как независимое обязательство, содержание которого состоит в уплате бенефициару определенной суммы по простому требованию или по требованию с представлением других документов, указывающих, что платеж причитается по причине неисполнения какого-либо обязательства [2.3; с.192]. Как отмечалось ранее, Федеральный закон от 8 марта 2015 г. № 42 «О внесении изменений в часть первую ГК РФ» ввел в ГК РФ понятие независимой гарантии, предоставив возможность выступать гарантом не только банкам, как это было раньше, но и любым иным коммерческим организациям. Далее хотелось бы отдельно остановиться на гарантиях, выдаваемых банками, как наиболее популярном способе обеспечения обязательств подрядчика, в отношении которого существует обширная правоприменительная практика. Однако большинство выводов, сделанных в рамках настоящей статьи, безусловно, может быть применимо и к ситуациям, в которых гарантом выступает не банк. Наиболее распространенным инструментом обеспечения имущественных интересов заказчика по договору строительного подряда является независимая гарантия, позволяющая удовлетворить имущественные требования заказчика, во – первых, оперативно, а во-вторых, за счет гарантированно платежеспособного лица. В условиях высокой сложности строительных споров, а также в связи со значительностью размера имущественных требований для обеих сторон независимая гарантия как инструмент защиты имущественных интересов заказчика обладает неоспоримым преимуществом по сравнению с другими способами обеспечения обязательств. На практике данный инструмент используется чаще всего для обеспечения требований заказчика о возврате неотработанного подрядчиком аванса, либо о выплате неустойки за нарушение договорных обязательств. Зачастую эти разновидности обеспечений применяются совместно. Следует отметить, что в договор строительного подряда, как правило, включается положение о выплате неустойки заказчику в случае нарушения подрядчиком условий договора, например промежуточных или конечных сроков выполнения работ, условий о качестве работ, обязанности по страхованию объекта строительства и т.п. Взыскивая неустойку за счет независимой гарантии, заказчику следует учитывать, что выплаченная банком сумма впоследствии может быть снижена судом при рассмотрении спора между заказчиком и подрядчиком на основании ст. 333 ГК РФ по причине ее несоразмерности последствиям нарушения обеспеченного обязательства. В этом случае после вступления в силу судебного акта, которым снижена неустойка, банк или подрядчик (в зависимости от того, погасил ли последний регрессные требования банка) вправе обратиться к заказчику с требованием о взыскании неосновательного обогащения (ст. 1102 ГК РФ), что подтверждается судебной практикой [3.1]. Согласно новой редакции Гражданского кодекса Российской Федерации, предусмотренное независимой гарантией обязательство гаранта перед бенефициаром не зависит в отношениях между ними от основного обязательства, от отношений между принципалом и гарантом, а также от каких – либо других обязательств, даже если в независимой гарантии содержатся ссылки на них (п. 1 ст. 370 ГК РФ). Схожее положение было закреплено и в прежней редакции Гражданского кодекса Российской Федерации. В последнее время суды все чаще склонны ограничивать действие принципа независимости гарантии. В частности, суды руководствуются позицией Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, отраженной в п. 4 информационного письма Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 15 января 1998 г. № 27 «Обзор практики разрешения споров, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации о банковской гарантии», согласно которой при наличии доказательств прекращения основного обязательства в связи с его надлежащим исполнением, о чем бенефициару было известно до предъявления письменного требования к гаранту, судом может быть отказано в удовлетворении требований бенефициара на основании ст. 10 ГК РФ. Схожая позиция отражена в п. 3 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Pоссийской Федерации от 16 февраля 1998 г. № 29 «Обзор судебно-арбитражной практики разрешения споров по делам с участием иностранных лиц» [3.10], согласно которой арбитражный суд при наличии доказательств исполнения в иностранном государстве основного обязательства по внешнеэкономической сделке удовлетворительным для бенефициара образом отказывает в удовлетворении требований о выплате сумм по гарантии, предъявленных иностранной фирмой – бенефициаром в России. В одном из недавних определений Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации привела развернутую аргументацию о соотношении принципа независимости гарантии с запретом злоупотребления правом, указав, что в качестве исключения из общего принципа независимости гарантии сложившаяся судебная практика рассматривает ситуацию, когда недобросовестный бенефициар, уже получивший надлежащее исполнение по основному обязательству, в целях собственного неосновательного обогащения, действуя умышленно во вред гаранту и принципалу, требует платежа от гаранта. В этом случае иск бенефициара не подлежит удовлетворению на основании ст. 10 ГК РФ [3.3]. Также необходимо отметить, что с принципом независимости гарантии тесно связана проблема определения последствий удовлетворения банком требований заказчика. Так, действующее регулирование не дает прямого ответа на вопрос о том, вправе ли заказчик требовать от подрядчика выплаты неотработанного аванса, неустойки или иных сумм в случае удовлетворения соответствующих требований банком по независимой гарантии (для сравнения: положениями о поручительстве прямо установлено, что права кредитора по основному обязательству переходят поручителю, исполнившему это обязательство (п. 1 ст. 365 ГК РФ). Не дает ответа на указанный вопрос и новая редакция ГК РФ. С учетом приведенных ранее позиций высших судов касательно принципа независимости обеспечительный характер независимой гарантии, на наш взгляд, однозначно предопределяет юридические последствия осуществления гарантом выплаты по независимой гарантии для основного обязательства: такая выплата погашает в соответствующей части основное (обеспечиваемое гарантией) обязательство принципала перед бенефициаром, вследствие чего бенефициар не вправе требовать от принципала исполнения обязательства в данной части, а гарант, напротив, приобретает право требовать от принципала возмещения выплаченной по гарантии суммы (аналогичной позиции придерживается юридическая наука: так, проф. В.В. Витрянский указывает, что «исполнение гарантом своих обязательств перед бенефициаром погашает в соответствующей части права требования последнего (кредитора) к должнику (принципалу) по основному обязательству. Иной вывод (о сохранении основного обязательства в прежнем виде) допускал бы неосновательное обогащение кредитора и противоречил бы принципу справедливости» [2.5; с.10]. При этом необходимо отметить, что гарант, неосновательно выплативший бенефициару сумму по независимой гарантии, по общему правилу не приобретает требования к принципалу, а у принципала, следовательно, не возникает обязанности возместить гаранту выплаченную бенефициару сумму. Отдельного внимания в свете проблемы эффективности независимых гарантий заслуживают изменения в ГК РФ, внесенные Федеральным законом от 8 марта 2015 г. № 42 «О внесении изменений в часть первую ГК РФ». Помимо расширения круга субъектов, имеющих право выступать гарантом подрядчика, новая редакция ГК РФ содержит ряд иных положений, способных повысить степень защиты заказчика в строительных спорах применительно к получению гарантийного возмещения. Как уже было указано, более детальную расшифровку в законе получил принцип независимости гарантии. В ст. 370 ГК РФ теперь закреплено, что обязательство гаранта перед бенефициаром не зависит не только от основного обязательства, в обеспечение которого она выдана, но и от отношений между принципалом и гарантом в целом, а также от каких-либо других обязательств, даже если в гарантии содержатся ссылки на них. Указанная статья дополнена положением о недопустимости возражений гаранта, не связанных с условиями гарантии (п. 2 ст. 370 ГК РФ) и др. В законодательстве теперь закреплен перечень существенных условий независимой гарантии, который должен снизить уровень правовой неопределенности в спорах об оспаривании гарантий (п. 4 ст. 368 ГК РФ). Смягчена формулировка о содержании требования бенефициара: теперь бенефициар в требовании вместо указания на то, в чем состоит «нарушение принципалом основного обязательства», должен указать «обстоятельства, наступление которых влечет выплату по независимой гарантии» (п. 1 ст. 374 ГК РФ). Новая формулировка, на наш взгляд, несколько ослабит позицию гаранта, заявляющего об отсутствии нарушений основного обязательства со стороны подрядчика. Кроме того, существенно переработаны положения об обязанностях гаранта при рассмотрении требований бенефициара. Теперь у гаранта есть пять дней на рассмотрение требования бенефициара, если иной срок не установлен самой гарантией. Причем такой срок в любом случае не может превышать 30 дней. До этого гарант мог рассматривать требование в течение разумного срока (п. 2 ст. 375 ГК РФ). При этом исключена расплывчатая обязанность гаранта проявить «разумную заботливость» при сопоставлении требования и приложенных к требованию документов с условиями гарантии и прямо установлено, что приложенные документы оцениваются гарантом по внешним признакам. Более подробно регламентированы основания и порядок приостановления гарантом выплат по гарантии. Теперь на аргументы гаранта о том, что обязанности подрядчика по основному договору надлежащим образом исполнены и приняты заказчиком, обеспечиваемое обязательство недействительно, представленные заказчиком документы недостоверны, обстоятельство, на случай возникновения которого выдана гарантия, не возникло, заказчик может ссылаться на п. 2 ст. 376 ГК РФ, согласно которому названные обстоятельства являются основаниями лишь для приостановления выплат на срок, не превышающий семи дней, а не для отказа в исполнении обязательства по независимой гарантии. Перечисленные нововведения, по нашему мнению, позволяют рассчитывать на некоторую корректировку судебной практики, прежде всего в сторону более последовательного использования принципа независимости гарантии и, как следствие, повышения степени защиты прав и законных интересов заказчиков в строительных спорах. Таким образом, можно сделать вывод, что, несмотря на закрепленный в ст. 370 ГК РФ и нашедший свое отражение в судебной практике принцип независимости гарантии, заказчикам следует учитывать риски, связанные с невозможностью взыскать с гаранта полную сумму гарантийного обеспечения, в том числе в силу расширительного толкования некоторыми судами рассмотренных выше позиций Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации и Верховного Суда Российской Федерации. |