Судья можно сесть
 Скачать 1.01 Mb.
|
|
РЕЖИССЕР. А знаешь, Коля, пусть все, что с нами сегодня случилось, и будет твоим новым сценарием. Только здесь, на кладбище я понял – какая прекрасная штука – Жизнь. (Появляется добрый-добрый СТОРОЖ.) СЦЕНАРИСТ. Как дела на кладбище, старик? СТОРОЖ. Да, все спокойно. КОМУ ЗАЧЕТИК (Комната общежития. Раннее утро. Укрывшись с головой на кроватях спят три студентки: МАРИНА, СВЕТА и ОЛЯ. Радом с кроватью ОЛИ стоит, переминаясь с ноги на ногу, непонятная фигура. Непонятная она потому, что на нее наброшен халат, лица и туловища не видно. На животе МАРИНЫ лежит радиоприемник по которому звучит песня “Привет с большого будуна”. МАРИНА нашаривает его рукой и зашвыривает за кулисы. Воцаряется тишина) МАРИНА (приподнимается, одеяло по-прежнему у нее на голове). Ой! Ой!.. А чего так темно? (Стаскивает одеяло, оглядывает комнату, устремляется к вазе с цветком. Отбрасывает цветок, жадно пьет из вазы.) Какая жажда… Надо бросать. (Уходит.) СВЕТА (приподнимается, держась за голову). Ой! Ой! (Видит вазу, кидается к ней, жадно пьет.) Какой сушняк. Надо бросать. (Опять валится на кровать.) ОЛЯ (ворочается под одеялом, высовывает руку, нашаривает на фигуре свой халат и начинает под одеялом одеваться.) Ой! Ой! (Под халатом находится СВЯЗАНЫЙ простынями парень, испуганно глядящий по сторонам. Во рту у него торчит тюбик зубной пасты. ОЛЯ подходит к вазе и смотрит на нее с вожделением.) Как хочется пить. (Жадно пьет, но что-то во вкусе воды не удовлетворяет ее. Она приподнимает вазу и видит, что та без дна и разочарованная валится на кровать.) Надо бросать. МАРИНА (появляясь). Девчонки! Девчонки! Вставайте, учится опаздываем. (ОЛЯ энергично вскакивает, энергично начинает застилать кровать и вдруг замечает не двинувшуюся с места СВЕТУ.) ОЛЯ. Света, а ты почему не одеваешься? СВЕТА. Странная ты, Оля… Дурочка, наверное… Вчера спрашивала: почему не раздеваешься? – сегодня: почему не одеваешься? МАРИНА. Ты что? Не собираешься идти на занятия? СВЕТА. Нет. МАРИНА. А почему? СВЕТА. Так надо. ОЛЯ. Но ведь тебя же отчислят. СВЕТА. Не отчислят. ОЛЯ. Отчислят! СВЕТА. Не отчислят. МАРИНА. А почему? СВЕТА (зевает). Воскресенье сегодня. (Укладывается.) ОЛЯ. Свет, а Свет… хрюкни пожалуйста. СВЕТА. Хрю! ОЛЯ и МАРИНА. Свинья ты, Света. (Укладывается.) СВЯЗАНЫЙ (мычит). М-м-у-о-м!!! ОЛЯ. Заговорил. МАРИНА. По-моему, он сказал что-то умное. ОЛЯ. Умное? Тебе почудилось. МАРИНА. Какой храбрый мужчинка. ОЛЯ. Да, войти в нашу комнату ночью без стука. СВЕТА. Так хочется расспросить его… (Подходит к СВЯЗАННОМУ, мучает его.) Зачем ты забрался к нам ночью с тюбиком зубной пасты?!!! (СВЯЗАННЫЙ мычит.) МАРИНА. А-а, я поняла. (Подбегает к СВЯЗАННОМУ и на секунду выдергивает у него изо рта тюбик. На пол сыпятся зубы.) Он, наверное, хотел зубы почистить. ОЛЯ. Девчонки, а мы зарядку делать будем? Ведь уже полгода собираемся. (Все три сбрасывают халаты и остаются в очаровательных ночных рубашках. Они поют песенку в ритме зарядки и делают невпопад разные смешные упражнения. Мелодия песенки на данные стишки может быть подобрана без особых трудностей.) 1). Эй, девчонки, бросим пить Будем денежку копить Эй, девчонки, бросим пить Будем денежку копить Как накопим баксов пять Как накопим баксов пять Как накопим баксов пять Так нарежемся опять. 2). И опять не будем пить Будем денежку копить И опять не будем пить Будем денежку копить Как накопим баксов шесть Как накопим баксов шесть Как накопим баксов шесть На бутылку, значит есть. 3). И опять не будем пить Будем денежку копить Ну, совсем не будем пить Будем все копить, копить Как накопим баксов семь Как накопим баксов семь Как накопим баксов семь Ну, тогда мы вообще не знаем, где нас с такой суммой искать!!! (Пока они пели, СВЯЗАННЫЙ потихоньку упрыгал за кулисы. Занавес или затемнение. Перестановка на следующую миниатюру…) КАК ВСЕГДА (Кабинет РЕКТОРА.) РЕКТОР (в страшном гневе). Лисицкую ко мне! (Нервно барабанит пальцами по столу. Входит ДОЦЕНТ ЛИСИЦКАЯ) ДОЦЕНТ ЛИСИЦКАЯ. Здра… РЕКТОР. Молчать! Садитесь, доцент Лисицкая. Я пригласил вас для того, чтобы сообщить вам, что ваше поведение окончательно вывело из себя руководство нашего университетского института. ДОЦЕНТ ЛИСИЦКАЯ. Но ведь… РЕКТОР. Не перебивать! В прошлом году мы назначили вас завлабораторией Спирта и Спиртосодержащих жидкостей. В первый же день вы, захватив с собой канистру с исследуемым материалом, отправились в общежитие к студентам. Трое суток вы праздновали День взятия Бастилии. ДОЦЕНТ ЛИСИЦКАЯ (хватается за голову). О-о-о!!! РЕКТОР. Потом мы дали вам место завкафедрой Мужеведения. Сотрудницы кафедры все не замужем и не первой свежести. Но это не повод дать им чего-то нанюхаться, чтобы они среди бела дня гонялись по всему институту за полураздетым Моисеем Израилевичем. ДОЦЕНТ ЛИСИЦКАЯ. Так ведь оно… РЕКТОР. Не перебивать! А когда мы назначили вас проректором по Международным связям… что вы устроили на научном симпозиуме в Париже? А? ДОЦЕНТ ЛИСИЦКАЯ. А! РЕКТОР. Вас нашли под утро. В ночном клубе с мужским стриптизом. Без верхней блузки. ДОЦЕНТ ЛИСИЦКАЯ. Хи-хи! РЕКТОР. Что мне прикажете делать с вами, доцент Лисицкая? ДОЦЕНТ ЛИСИЦКАЯ (разводя руками) О как! РЕКТОР. В общем так. Назначаем вас деканом факультета Мата и Анализа. Но что будет на этот раз – я просто не знаю. (Опускает голову на стол, рыдает.) ДОЦЕНТ ЛИСИЦКАЯ (она же теперь впредь именуемая ДЕКАНШЕЙ, подходит к нему и целует в щеку). Да все будет нормально, папа. Как всегда. (Уходит. В кабинет заглядывает ПАРЕНЬ ДЕРЕВЕНСКОГО ТИПА). ПАРЕНЬ ДЕРЕВЕНСКОГО ТИПА. Можно спросить? РЕКТОР. Во-он!!! (Хватает стул.) (ПАРЕНЬ ДЕРЕВЕНСКОГО ТИПА в страхе убегает. Занавес или затемнение. Перестановка на следующую миниатюру…) ЗИМНИЙ ПЛЯЖ (Читальная комната общежития. За столами сидят, тоскливо смотря в учебники, АНДРЕЙ, САША, РОБЕРТИК и ЛЕША. Звучит “Лунная соната”. АНДРЕЙ не выдерживает, подходит к окну и начинает выть на луну: “У-у-у!!!”. Остальные несколько секунд смотрят на него как на сумасшедшего, затем, поняв его состояние, присоединяются к его вою.) ВСЕ. У-у-у!!! АНДРЕЙ. Замучила учеба! ВСЕ. У-у-у!!! САША. Сил нет! ВСЕ. У-у-у!!! РОБЕРТИК. А я всю ночь учу, учу… бывает, закушу чем-нибудь и опять учу, учу!!! ВСЕ. У-у-у!!! ЛЕША. А я однажды всю ночь проучил без закуски. ВСЕ. У-у-у!!! (Раздается девичий визг. В читальную комнату вбегает МАРИНА, преследуемая МОИСЕЕМ ИЗРАИЛЕВИЧЕМ.) МАРИНА. А-а! МОИСЕЙ ИЗРАИЛЕВИЧ. Ну, дайте, дайте мне… Дайте мне принять у вас экзамен прямо здесь прямо сейчас. МАРИНА. Ах, Моисей Израилевич, я, право, не знаю! МОИСЕЙ ИЗРАИЛЕВИЧ. Ну, почему вы не пришли ко мне на экзамен вчера? МАРИНА. Мне кажется, я еще не совсем готова его сдать. МОИСЕЙ ИЗРАИЛЕВИЧ. Но я то, совсем готов его принять. (Гоняется за МАРИНОЙ, она с визгом убегает, МОИСЕЙ ИЗРАИЛЕВИЧ за ней.) АНДРЕЙ. Везет же некоторым. САША. И почему Маринке так везет. РОБЕРТИК. Потому что она – отличница. ЛЕША. Ну и что из этого? РОБЕРТИК. А то, что у нее мозги не скопились в голове, а распространились по всему телу. АНДРЕЙ. Эх, плюнуть бы на все и махнуть куда-нибудь на море. САША. Да, на пляже понежится. РОБЕРТИК. Так зима же… САША. Грубый ты прозаик, Робертик, зимний пляж – это… (Внезапно раздается звук хлопнувшей форточки, затем шум вьюги.) ЛЕША. Ой, что это? АНДРЕЙ (ежась от холода). Похоже на пляж, холод собачий. САША (ежась от холода). Зато тишина какая, и женщины в купальниках перед глазами не шастают. ЛЕША (ежась от холода). Захотел – за буйки заплыл. РОБЕРТИК (ежась от холода). Не заплыл, а зашел. ЛЕША. Почему? РОБЕРТИК. По льду. САША. Грубый ты прозаик. Нигде не чувствуешь такого единения с природой как на зимнем пляже. ЛЕША. Ой, чувствую! АНДРЕЙ. Что? ЛЕША. Единение. А ног уже не чувствую. РОБЕРТИК. Ребята, а давайте лунку долбать. САША. Ломом? Ну ты грубый прозаик. РОБЕРТИК (энергично долбя). А ты что предлагаешь? САША. Аутотренинг. Мне тепло, тепло… АНДРЕЙ. Как бы теплового удара не было. РОБЕРТИК. Метр продолбал, а до воды не добрался. САША. Мне жарко, жарко мне. РОБЕРТИК. Погоди, до воды доберусь, – искупаешься. САША. Жарко мне, жарко! (Замерзает в неестественной позе). АНДРЕЙ. Похоже, наш поэт того… замерз. (Замерзает в неестественной позе). ЛЕША. Что-то и мне нехорошо. (Замерзает в неестественной позе). СВЕТА (вбегая). Ой, ой, я же форточку забыла закрыть. Ребята, что это с вами? Ох, уж эти мне проветривания. Ну, ничего. Чтобы я, да мужиков не разогрела. (Начинает танцевать эротический танец во время которого ребята постепенно оттаивают. Наконец СВЕТА берется руками за края кофточки с намерением ее снять, но внезапно оборачивается на будку осветителя) Туши! (Свет гаснет. Перестановка на следующую миниатюру.) ЗАПИСКА (ЛЕША с закрытыми глазами и вытянутыми руками ходит и словно пытается обнять кого-то.) ЛЕША. Оля, Марина, Таня. (Мимо проходит АЛЕШЕНЬКА и окликает ЛЕШУ.) АЛЕШЕНЬКА. Леша. (ЛЕША испуганно открывает глаза. АЛЕШЕНЬКА указывает ЛЕШЕ за спину. Тот поворачивается и все видят, что у него к спине прилеплена записка. АЛЕШЕНЬКА уходит). ЛЕША (читает записку). “Приходи вечером в читальную комнату общежития” Почек незнакомый… А может, это вообще не мне?.. “Милый, любимый, самый красивый” Гы-гы!.. Мне-е. (Сзади на цыпочках подкрадывается МОИСЕЙ ИЗРАИЛЕВИЧ и закрывает ему глаза.) ЛЕША (сладко). Оля… Марина… Таня… (МОИСЕЙ ИЗРАИЛЕВИЧ убирает руки.) А-а!!! Моисей Израилевич. МОИСЕЙ ИЗРАИЛЕВИЧ. А вы ловелас… А что вы делаете здесь во время сессии? ЛЕША. Вот. (Протягивает записку.) МОИСЕЙ ИЗРАИЛЕВИЧ. “Студенту первого курса Марышеву от студентки… неразборчиво… любовная записка… Дата… Входящие данные”… все верно. А от кого это? ЛЕША. Не знаю, но судя по всему – эдакая резвушка-хохотушка. МОИСЕЙ ИЗРАИЛЕВИЧ. Гм-м… ЛЕША. Еще не знаю кто, а уже люблю. МОИСЕЙ ИЗРАИЛЕВИЧ. Это правильно. ЛЕША. И почерк какой-то кокетливый. МОИСЕЙ ИЗРАИЛЕВИЧ (еще раз заглядывает в записку). На струйном принтере печатано. ЛЕША. Как же ее зовут МОИСЕЙ ИЗРАИЛЕВИЧ. Я знаю. ЛЕША. Как? МОИСЕЙ ИЗРАИЛЕВИЧ. Ее зовут… Моисей Израилевич. ЛЕША. А-а!.. Вы!.. Вы!.. МОИСЕЙ ИЗРАИЛЕВИЧ. Левой рукой печатал… для конспирации…Да, закройте вы рот… Хотя, нет, можете не закрывать – рот вам еще может пригодится. Так вот, записка эта была проверкой. Как только вы получили от неизвестного лица любовную записку, вы тут же просили на произвол судьбы одинокую и несчастную учебу. ЛЕША. Я думал – Таню… МОИСЕЙ ИЗРАИЛЕВИЧ. Забудь про Таню! Кстати Леша, хочу тебя предупредить – если ты поцелуешь Таню, то станешь козленочком. ЛЕША. Не может быть. МОИСЕЙ ИЗРАИЛЕВИЧ. Я тебя когда-нибудь обманывал? Ну, сам посуди – зачем мне на факультете вместо студента влюбленный козленочек? ЛЕША. Да я к ней теперь на километр не подойду. МОИСЕЙ ИЗРАИЛЕВИЧ. Это правильно. (Заходит сзади и закрывает ему глаза.) ЛЕША. Таня!.. МОИСЕЙ ИЗРАИЛЕВИЧ. Леша, козленочком станешь. ЛЕША (мечтательно). Козленочком… А ты меня любишь? МОИСЕЙ ИЗРАИЛЕВИЧ. Нет. ЛЕША. А что мне сделать, чтобы ты меня полюбила? МОИСЕЙ ИЗРАИЛЕВИЧ. Вот это деловой разговор. (Медитирует и говорит замогильным голосом.) Для того чтобы заслужить мою любовь, ты должен зубрить от зари до зари, всегда вставать к первой паре и все лекции записывать до последней буквы. Только тогда, когда ты впоследствии будешь торговать на рынке, чтобы прокормить семью – твое сердце будет согревать не синий, а красный диплом. За работу, товарищи. (Уходит.) ЛЕША (вытягивает перед собой руки и идет за кулисы как лунатик). Учится, учится, учится! (Некоторое время сцена пуста. Затем Из-за кулис появляется рассерженная МАРИНА, за которой плетется влюбленный РОБЕРТИК. Так начинается миниатюра…) А. Курицын СТАРЫЕ СЛОВА (Музыка. По сцене идет отмахиваясь от докучливого РОБЕРТИКА, рассерженная МАРИНА. Она его посылает и скрывается за кулисами. РОБЕРТИК грустит. За этим занятием его застает САША.) РОБЕРТИК (показывая в ту сторону куда ушла МАРИНА). Опять не получилось. САША. Что не получилось? РОБЕРТИК. Сказать: “Марина, я люблю вас” САША. А почему это “вас”? Ты кроме Марины еще кого-нибудь любишь? Деканшу, наверное, деканшу. РОБЕРТИК. Дурак. А, может, спеть ей мой любимый романс “Час свидания настал?” САША. Неубедительно. РОБЕРТИК. Это потому, что обстановка неподходящая. САША. А ты представь себе подходящую. Ночь. Луна смотрит в окно. Кровать… Представил? РОБЕРТИК. Крова-ать? Представил. (Ложится на скамейку и начинает храпеть.) САША (иронически). Богатое у тебя воображение. РОБЕРТИК. Я же говорил – ничего не получится. САША. А тогда, представь, что я и есть Марина. РОБЕРТИК. Ты-ы? Да ну. Она покрасивей, да и постройней. САША. А ты глаза закрой… Представил. РОБЕРТИК. Представил. САША. Ну? РОБЕРТИК. Марина, я тебя…(Тянется к САШЕ с поцелуем, но в последний момент открывает глаза.) Фу-у-у!!! САША. Я понял, у тебя не получается потому, что ты признаешься в любви сразу, без подготовки. РОБЕРТИК. Без подготовки? Начальной военной? САША (вздыхает). Для начала – скажи пару комплементов. (Садится на скамейку.) РОБЕРТИК. Понял. (Садится рядом с САШЕЙ и откашливается.) Марина? САША (оживившись). Да? РОБЕРТИК. Ты такая красивая… как пожарная машина! САША. Да ну? (В это время из-за кулис появляется МАРИНА и с изумлением слушает их дальнейший разговор.) РОБЕРТИК. Твой голос… как свисток футбольного судьи! САША. Ну ты даешь…(Волнуясь все больше.) Еще. РОБЕРТИК. А ноги… САША. Как у Марадоны? РОБЕРТИК. Да, я люблю тебя! САША. Ах! Даже голова закружилась. Ну ты мне тоже, в общем, нравишься. РОБЕРТИК. Так значит да-а?!! САША. Да-а! (Бросается РОБЕРТИКУ в объятия.) МАРИНА. Что я слышу? Какие речи. (Показывает САШЕ, чтобы он убирался.) Давай. САША (придя в себя). Так ведь… МАРИНА. Давай, давай… Я тоже хочу, чтобы у меня голова закружилась. Иди отсюда! (Выпихивает САШУ за кулисы и подсаживается к РОБЕРТИКУ в томном ожидании.) Ну? РОБЕРТИК (заикаясь и мэкая). Марина… МАРИНА. Ну? РОБЕРТИК. Понимаешь… Э-э… Мэ-э… Э-э-э МАРИНА. Ну-у?! РОБЕРТИК (выпаливает). Ты запомнила, что предел приращения функции равен ее аргументу? МАРИНА. Ах, ты!.. Все, Робертик, я ставлю предел нашим отношениям. Я тебе ни какая-нибудь функция. РОБЕРТИК. Но, я… МАРИНА. Так что больше никаких приращений аргумента. РОБЕРТИК. Но почему? МАРИНА. Потому что приращение аргумента все равно стремиться к нулю. (Уходит.) РОБЕРТИК. Марина!.. Эх, Марина, Марина… (видит появившуюся из-за кулис ОЛЮ, которая напряженно кого-то там высматривает.) Оля, слушай, Оля, хочешь я спою тебе романс “Час свидания настал”? (ОЛЯ отмахивается от него как от назойливой мухи. РОБЕРТИК, вздохнув, исчезает. ОЛЯ садится на скамейку, раскрывает тетрадку и начинает усиленно делать вид, что занимаентся. Из-за кулис появляется АНДРЕЙ Так начинается миниатюра…) ФЕТИШИСТ (ОЛЯ сидит на скамейке и делает вид, что что-то пишет в тетрадке. Из-за кулис появляется АНДРЕЙ. Он видит ОЛЮ, страшно смущается, но, преодолев неуемную робость подсаживается к ней. ОЛЯ наблюдает за ним краем глаза.) АНДРЕЙ (решившись). Оля? ОЛЯ (поспешно). Да, Андрюша. АНДРЕЙ. Понимаете… ОЛЯ. Понимаю. АНДРЕЙ. Производная… ОЛЯ (изо всех сил подбадривает его). Производная. АНДРЕЙ. Это предел приращения функции… ОЛЯ. Функции. АНДРЕЙ. Когда приращение аргумента… ОЛЯ. Аргумента. АНДРЕЙ. Стремится к нулю… ОЛЯ. К нулю… Ах, Андрюша, вы мне все так хорошо объяснили… Может быть попросите у меня что-нибудь в знак благодарности? АНДРЕЙ (не веря своему счастью). А можно? ОЛЯ. Ну, конечно. АНДРЕЙ. Тогда позвольте… поцеловать вашу ручку?! (ОЛЯ меняется в лице, вскакивает и протягивает ему свою шариковую ручку.) ОЛЯ. Пожалуйста!.. Может тебе еще и тетрадку? АНДРЕЙ. Но я… ОЛЯ. Фетишист! (Убегает.) (АНДРЕЙ несколько секунд тупо смотрит на лежащую на земле шариковую ручку. Из-за кулис появляется МАРИНА. АНДРЕЙ, ослепленный ее красотой, вскакивает и произносит решительно.) АНДРЕЙ. Здравствуйте. Вы не подскажете – который час? (МАРИНА плавно подает ему свою нежную ручку с изящными часиками на запястье. АНДРЕЙ бережно ее берет и оба идут за кулисы. О чем они говорят не слышно из-за звучащей все громче и громче мелодии любви. Музыка стихает. Из-за кулис появляется задумчивый Кабанов в сопровождении тоскующей СВЕТЫ. Так начинается следующая миниатюра…) НОГИ (Скамейка. На ней сидят задумчивый КАБАНОВ и СВЕТА.) СВЕТА. Ну, о чем ты все время думаешь, Кабанов? Давай поговорим что ли? КАБАНОВ (задумчиво). Давай. СВЕТА. Мы с тобой вчера ходили на балет. Что тебе запомнилось? КАБАНОВ (без колебаний). Ноги. СВЕТА. Странно, а мне руки. А помнишь, мы в музее видели Венеру Милосскую. Что тебе понравилось. КАБАНОВ. Ноги. СВЕТА. Странно, а мне руки… Смотри, птичка летит. Посмотри, какие у нее крылышки! КАБАНОВ (восхищенно). И ноги. СВЕТА. Ты не выносим. Пойдем лучше погуляем. КАБАНОВ (оживившись). Ногами? (СВЕТА вздыхает и встает. КАБАНОВ тоже встает, сгибается пополам и, не отрывая взгляда от ее ног, идет за ней. У самой кулисы СВЕТА останавливается и показывает рукой на зрителей.) СВЕТА. Смотри, зрители в зале сидят. Что ты видишь, Кабанов? КАБАНОВ (не отрывая взгляда от ее ног). Ноги. СВЕТА. Ну, о чем, о чем ты все время думаешь? КАБАНОВ. Я озабочен… Надвигающейся сессией. СВЕТА. Да, ты действительно очень сеССиально озабочен. КАБАНОВ (хватая ее за коленки). Ноги! СВЕТА (бьет его по рукам). Руки! (СВЕТА \например под песенку “Чтоб любить эти ноги, нужен белый Кадиллак”\ совершает круг вокруг скамейки и уходит. КАБАНОВ, так и не разогнувшись, за ней. Некоторое время сцена пуста. Потом Из-за кулис появляется АЛЕШЕНЬКА с цветком в руках. А навстречу ему ДЕКАНША. Так начинается миниатюра…) |