Парсонс Т. О структуре социального действия, монография. Талкотт Парсонс. О структуре социального действия
 Скачать 5.67 Mb.
|
Фазы в отношении к ситуации, в которой находится система
4. L — фаза поддержания латентной модели В силу необходимости схема крайне упрощена, а потому в определенном отношении это произвольное построение, но тем не менее она дает представление о некоторых основных компонентах и связях. Четыре измерения пространства или направления процесса нашего действия представлены в ней четырьмя квадратами (1—4): адаптивное — А, достижение целей или удовлетворение — G, интегративное — I, латентно-экспрессивное — L (выраженность качеств). Порядок, в котором они размещены, не произволен, большое значение имеет, например, что G находится между А и I. Четыре типа эталонов, определяющих свойства объекта и его деятельность, а также нормы санкций, описываются комбинациями переменных представленной модели, помещенными рядом с каждым из квадратов этой схемы. Таковыми, соответственно, являются: для А: качество: «специальная (техническая) компетентность» (переменные модели: «универсализм»— «результативность»), нормы санкций: «одобрение» — «неодобрение» (переменные модели: «специфичность»— «нейтральность»); для G: качество: «участие в осуществлении целей системы», «законность осуществления целей данной единицы в данной системе», нормы деятельности: а) «системные», или «относительные»,обязанности, б) «регулирующие правила игры» (переменные мо дели: «результативность»— «партикуляризм»), нормы санкций: условное ответное вознаграждение (переменные модели: «эффективность» — «специфичность»); для I: качество: «лояльность», нормы деятельности: проявление солидарности (переменные модели: «партикуляризм»-— «аскриптивность качеств»), нормы санкций: диффузное признание (переменные модели: «диффузность»— «эффективность»); для L: кэчество: «учэстие в осуществлении культурных ценностей », нормы деятельности: культурный долг (переменные модели: «эскриптивность кэчеств»— «универсализм»), нормы санкций: проявление уважения (переменные модели: «аффективная нейтральность»— «диффузность»), I. Организация эталонов оценивания друг относи тельно друга рассматривается здесь таким образом: 1) определение главной модели ценностей (в идеале выражается одним из вышеуказанных типов). Она определяет латентное содержание схемы, поскольку относится к системе в целом. II. Далее выделяются «первичные» по отношению к ней подсистемы:
а) ситуационная адаптация, б) достижение целей подсистемы и целей единицы системы, в) интеграция системы в целом, г) сохранение культурных моделей и регулирование напряжений. Структурные контуры не обязательно прямо должны быть связаны с такой классификацией, другими словами, структуры могут быть и «многофункциональными». Эту парадигму можно использовать по крайней мере дважды (на двух уровнях) для анализа дифференцированной системы. Главный критерий, определяющий оценку тех или иных функций, а следовательно, подсистем — это их значение для функционирования системы в целом. Единицы ранжируются: 1. посредством прямой оценки, даваемой: а) каждому из четырех типов эталонов в отдельности, б) всем четырем по шкале, в зависимости от их значения, для функционирования системы в целом; 2. посредством «экологического» распределения: а) льгот; б) объектов вознаграждения и репутаций. Для того чтобы проанализировать конкретную систему, нужно различать: 1. иерархию рангов в зависимости от: а) континуума престижа в общем смысле — более или менее «плотного» или, наоборот, «разреженного», б) четырех главных субиерархий, получаемых посредством прямой оценки с помощью приблизительно интегрированной системы ранжирования; 2. иерархию обладания могуществом в зависимости от: а) указанных выше прямых оценок, б) равновесия конформности—девиантности, в) распределения объектов владения. Теперь можно попытаться проиллюстрировать абстрактную схему понятий, описав в основных чертах некоторые главные особенности американской системы стратификации, а также проблемы мобильности внутри данной системы. Отличия данной системы от всех других по отдельным параметрам указывались ранее, но не было последовательного сравнения. Мы считаем, как уже отмечали неоднократно, что американское общество имеет систему ценностей, очень близко подходящую к идеальному типу «универсализм» — «деятельность »(«результативность »). Первое место она отводит качествам и эффективности единицы, имеющим адаптивную функцию по отношению к системе в целом. Кроме того (и это имеет большое значение), отсутствие акцента на той или иной конкретной цели системы в целом означает, что ценность адаптивных функций не связана с какой-то конкретной целью, цели же определены, главным образом, как «дозволенные» (а не предписанные). В общем можно, следовательно, говорить о содействии постановке целей (единицы), направленных на приобретение единицей льгот и объектов вознаграждения, которые в определенной степени могут быть выражением положительной оценки качеств данной единицы и ее Деятельности. Основной упор делается на производственную активность в экономической сфере, а это, в свою очередь, создает предпосылку для некоторого «индивидуалистического» уклона всей системы ценностей. Однако этот «уклон» интерпретировать следует очень осторожно. Нет оснований полагать, что только достижения индивидов добиваясь которых они кооперируются между собою признаются ценностью, нельзя предполагать также и то что именно им отдается предпочтение. В действительности очень высоко оцениваются достижения коллективов например, компаний предпринимателей. Основным здесь по-видимому, является то, что можно назвать «плюрализмом целей», т.е. не существует доминирующей цели, на которую должна была бы ориентироваться вся деятельность системы. Можно изобразить это несколько иначе, сказав, что главная цель данной системы — максимизировать производство объектов владения, признанных ценными, а также способствовать культурным достижениям, которые могут помогать единице достигать узаконенных целей, независимо от того, являются ли единицами отдельные лица или же коллективы. Такая ориентация способствует тому, что особенно большое значение приобретает генерализация контроля за объектами владения посредством денег и рыночных механизмов, а также генерализация оценочной коммуникации путем распределения прямых «установочных» вознаграждений, т.е. «репутаций ». Главное — то, что «продукт» оценивается деньгами, т.е. что для обмениваемого объекта владения, который подвергается оценке, они являются мерой стоимостного отношения его к другим объектам, получаемым в общем процессе производства, и что денежное вознаграждение может попросту служить рабочим показателем той «репутации», которую имеет данная единица (индивид или коллектив) в системе. Это, конечно, только первая ориентировочная точка отсчета и некоторая ее неадекватность будет нами принята во внимание в дальнейшем изложении. Если верно, что эта общая ориентация есть главная ориентация, то наиболее непосредственно оцениваемыми достижениями будут те достижения, которые в спе- пифически-американском смысле можно назвать "практическими", те, что являются прямым результатом «производства» в указанном смысле. Следующими за ними в порядке оценивания окажутся, по-видимому, те функции, которые имеют наибольшее значение для обеспечения условий, от которых зависит успех производственной деятельности, в том смысле, в каком мы употребили это выражение выше. В понятиях нашей функциональной парадигмы они (эти функции), как мы уже указывали выше, разделяются на три главных типа или направления. Тот тип, который идет по порядку вслед за адаптивным, — это, по-видимому, аскриптивно-квалитативный (значение предписанных качеств, конкретных по содержанию), затем — интегративный и, наконец, системно-целевой. Можно рассмотреть теперь каждый из них по порядку. Значение ценностей, предписанных единице качеств, может быть лучше всего описано через их связь с универсалистским компонентом основного типа ценностных ориентации. Существует, по-видимому, два основных контекста, в которых они проявляются. Один из них относится к тем эталонам, при помощи которых оценивается производственная деятельность сама по себе, и, — разумеется, в обобщенном виде, •— соотношение ее со всеми другими функциями, насколько данные эталоны позволяют это делать. Место науки в нашей системе — это наиболее значительный пример такого обобщения. Действительно, в некотором смысле, оценка ее производ-на, а не первична: порядок движения оценок — от технологии к науке, а не наоборот. Но когда технология достигает определенного уровня развития, связь между нею и наукой становится чрезвычайно тесной. Наиболее важный признак, указывающий, что так происходит, — это место в структуре ролей нашего общества тех профес-сии, для которых требуется обучение научным дисциплинам, особенно профессий инженерного и медицинского характера. Институты как учреждения, занимающиеся преимущественно «чисто» научными исследованиями, ЭТо также и те места, где обучаются кадры специалистов, которые потом входят в профессиональную систему. Таким образом, если говорить в целом, содействие сохранению и развитию культурной традиции, которая может обеспечивать производственные процессы, — это один из основных видов функций, которым должна служить аскриптивно-квалитативная система ценностей. Эти функции ранжируются высоко, но в действительности по-видимому, все-таки будет иметь место «сдвиг» в сторону преобладания и здесь «прикладных» моментов. Второй контекст приложения принципа универсализма связан с распределением способностей и возможностей действовать таким образом, чтобы добиться производственных достижений. Центр тяжести здесь лежит в универсалистском определении «равенства возможностей», применяемом как к индивидам, так и к коллективам. Различие прирожденных индивиду способностей должно считаться естественным явлением. Но в данной системе существует сильная тенденция к возведению возможности в ранг чего-то всеобщего. Это основной источник нашей высокой оценки здоровья и образования. Без хорошего здоровья и без обучения в такой мере, в какой человек впоследствии способен воспользоваться его результатами, он не может реализовать свои потенции в области производственных достижений. Совершенно очевидно, что это две сферы, в которых существует полный консенсус относительно того, что «конкурирующим силам» нельзя позволять действовать непосредственно, и в особенности, что получение здоровья и образования не должны прямо зависеть от возможности платить за них. Две другие важные сферы активности также входят в этот контекст. Одна из них — это область регулирования равновесия личности, как через социализацию, так и через восстановление эмоционального равновесия. Прежде всего в этой сфере наш современный вид семьи, по сравнению с другими системами родства, характеризуется глубокими отличиями; отсюда можно предположить, что этим определяется и оценка роли женщины. Формально-профессиональный подход к этим проблемам связывается (что важно отметить) с тем же основным контекстом: для взрослых людей, это главным образом, вопрос здоровья их психики, для детей же — проблема получения формального образования. Еще одна сфера касается регулирования экономических процессов распределения объектов владения и коммуникации, в частности, репутации. Оказывается, что на первые места здесь17 выходят большей частью законодательные функции, а также некоторые из регулятивных функций управления и, разумеется, неформальное «общественное мнение». 17 См.: «Точка зрения социолога на юридические профессии », гл. XVIII (А Sociologist looks at the legal profession, 1952). Интеграцию системы как целого можно рассматривать в качестве функции, занимающей следующее место по шкале приоритета. Можно ожидать, что она будет осуществляться в значительной степени за счет стихийно устанавливающегося консенсуса и в результате процесса свободной адаптации групп интересов друг к другу (юридические соглашения, закулисные сделки и прочее), функции этого типа, в общем, входят в регулятивный механизм, балансирующий аскриптивно-квалитативные функции; основным эталоном здесь будет эталон «благоприятных» для всех «законных» возможностей соблюдать свои интересы. Принцип распределения могущества подтверждает предположение, что преимуществом у нас пользуются национальные (государственные) цели, и что нормы интеграции системы детально определены. По мере того, как будут изменяться условия, по-видимому, именно в этих точках будут возникать особенно сильные напряжения при функционировании системы. И, наконец, как мы уже отмечали, функции содействия осуществлению целей системы расположены ниже всех по шкале приоритета, в силу того, что в системе отсутствует особая положительная цель. А следовательно, позитивное значение функции управления сравнительно слабо, оно зависит от сочетания ее с другими функциями. Положение ее может также зависеть и от величины расхождения между нашими установками по отношению к управлению в обычных условиях и в чрезвычайной обстановке, когда цель сохранения системы от разрушения становится насущной необходимостью. Может оказаться, что настоящее положение вещей, связанное с большой ответственностью США за обстановку в мире, предполагает необходимость сдвига в повышении оценки функции управления. С этой точки зрения, наш современный фон включает сложные проблемы адаптации. Постепенный переход аскриптивно-квалитативного акцента в системно-целевой нужно четко себе представлять. Так, первым, относительно недавним случаем воздействия на функции управления была сильная экономическая депрессия, которую с аскриптивно-квалитативной точки зрения можно считать чрезвычайным обстоятельством; другим чрезвычайно важным обстоятельством может являться проблема национальной обороны, а также другие проблемы, тесно связанные с нашим положением, налагающим на нас международную ответственность, то есть адаптивные и системно-целевые проблемы. Нужно ясно отдавать себе отчет в том, что такой же порядок приоритета при оценке проблем возникает, когда мы переходим от рассмотрения подсистемы в целом к рассмотрению отдельных подсистем. Но сфера, в которой эти оценки действительны, должна изменяться в зависимости от места данной подсистемы (особенно в том случае, когда данная подсистема — коллектив) в структуре системы более высокого порядка. Парадигма должна, следовательно, применяться по крайней мере дважды для того, чтобы разместить конкретные роли отдельной единицы (индивида) в каком-то иерархическом порядке. Так, центр роли, связанной с функциями управления, — как мы ее обычно понимаем, — в ответственности за достижение целей системы, т.е. за организацию, в которой эти функции управления имеют место. Поскольку это наиболее важная роль, содействующая существованию данной организации, и в то же время у нас нет необходимости отдавать приоритет функции ответственности за достижение целей всего общества в целом, за исключением случаев крайней необходимости, то мы и наделяем высшим статусом роль, связанную с управле- ем производственными организациями; равный или лаже более высокий статус имеют технические роли. Более того, несмотря на то, что в общей системе ценностей инструментальные функции ранжируются выше, чем экспрессивные, тем не менее, с точки зрения функционирования единицы системы по отношению к «высшему окружению» суперординарной («более высокого порядка») системы, способность влиять на действия других посредством экспрессивной коммуникации может оказаться фактором огромного значения. Поэтому хороший коммерсант или хороший «торговец» внутри отдельной единицы может иметь более высокое стратегическое положение в силу значения, которое имеют его функции для данной единицы, хотя его функция в более широкой системе будет иметь совершенно иное значение. Но в силу такого противоречия двух иерархий, которые существуют на двух уровнях в двух системах отсчета, можно ожидать довольно большой амбивалентности в оценке как качеств, так и их применения. По крайней мере тот факт, что такая амбивалентность действительно существует в арсенале оценок профессиональных групп, можно рассматривать едва ли не как наличие дублирующей модели. Так, символически центр тяжести компетенции в профессии юриста — это знание права. Но в действительности в функции практически работающих юристов входят часто коммерческие способности, способность убеждать людей, которые очень опосредованно связаны с умственным трудом в сфере юриспруденции. Вернемся теперь к другой линии нашего рассуждения, и окинем общим взглядом главные особенности нашей социальной структуры, связанные с проблемами стратификации. Очень упрощенно и только с точки зрения задач, стоящих перед нами, мы можем представить себе общество состоящим из трех основных типов коллективов. Во-первых,коллективы «конкретной функции» или организации, прототипом которых молено считать фирму, школу, больницу. Здесь роли (исключая клиентов, пользующихся услугами, и потребителей продукции) организованы по профессиональному принципу. Коллектив состоит из управляющих, специалистов, рабочих, учителей, врачей, сестер и проч. Второй тип, прототипом которого являются политические организации и церковь, — это «ассоциации» с диффузной функцией, которые представляют своих избирателей, но которые в зависимости от своих размеров и широты интересов также в той или иной степени стремятся к организации ролей по профессиональному типу для выполнения более ответственных и специализированных функций, но здесь существует много ограничений, а также вопрос о том, как широко может быть применен этот способ организации, называемый иногда «бюрократизацией», к ассоциации. (Существует бесчисленное количество других ассоциаций, реализующих конкретные функции: профсоюз, профессиональная ассоциация, рабочий союз и проч., но мы здесь их рассматривать не будем.) Наконец, существует еще нечто, что можно назвать "диффузной солидарностью", объединяющее людей, входящих во множество различных ассоциаций. Из них наибольшее значение для нашего рассмотрения имеют: территориальная община, родство и этническая группа. Связь этих трех типов друг с другом имеет огромное значение для системы стратификации, так как нормальный индивид состоит членом коллективов по крайней мере двух типов, а если он взрослый мужчина, то обязательно также и в коллективе третьего типа, т.е. в профессиональной системе. Он, разумеется, может быть членом и более чем одного коллектива какого-то из этих типов, что порождает для него массу проблем, связанных с налаживанием отношений между ними. Выше мы уже убедились, что наиболее непосредственно наша главная система ценностей воплощена именно в сфере профессиональных ролей. Правда, некоторые из тех ролей, которые мы называем собственно «профессиями» (область «свободных профессий») преобладают как раз не в адаптивной подсистеме, а в подсистеме культурной, аскриптивно-квалитативной, как, например, роли учителя, ученого или министра по религиозным делам, или же в подсистеме, интегрирующей цели системы, как, например, роль правительственного новника. Но даже если коллективы в этих различных одсистемах и имеют весьма различный характер в связи тем, что выполняют разные функции, тем не менее все они включают в себя то, что в самом точном смысле можно назвать профессиональными подсистемами, роли в которых относятся к тому же самому основному типу, что и роли в первично-адаптивной подсистеме. Кроме того, конечно, значительный, хотя и все уменьшающийся класс профессиональных ролей, например, независимые, связанные с «частной практикой» профессии, а также независимые художники, вовсе не включены ни в какой контекст организации. Существует тип ролей, яркий пример которых — фермер, где, напротив, нельзя провести никакой естественной границы между единицей родства и производственной единицей; подобное положение существует и в некоторых других сферах. Тем не менее, нормой является все-таки то, что средний взрослый мужчина выполняет «постоянную» («в течение полного рабочего дня») профессиональную роль, что в подавляющем большинстве случаев она является частью организации, строго отграниченной своими физическими условиями, объектами владения и «управлением» от его единицы родства. Более того, и подавляющая часть незамужних женщин, вышедших из школьного возраста, тоже обладает такими ролями, а также осуществляет их и все возрастающая часть замужних женщин. Можно сказать, что в профессиональной системе, определенной таким образом, статус зависит от «производственного» вклада индивида в выполнение функций той организации, с которой он связан, а следовательно, — от его способности действовать и от успехов в пользу организации, которых ему удалось достичь. Мы сказали, что это верно «в общем». Разумеется, есть множество причин, которые мешают достичь совершенства в этой области, таких, как трудность приложеия стандартов оценок, неопределенность этих стандартов и несравнимость качественно различных видов Деятельности (выполняемых единицами), а также их качеств. Различия в могуществе, которые являются результатом обладания предметами владения, блоками коммуникации и проч., могут поддерживать и увеличивать отклонения. Эти факторы имеют большое значение ддя уточнения эмпирического анализа, но они второстепенны с точки зрения общей характеристики нашей системы стратификации. Те же самые индивиды, которые исполняют профессиональные роли (в организациях), являются одновременно, разумеется, и членами единиц родства. Для американской системы родства наибольшее значение с указанной точки зрения имеет далеко зашедший процесс «изоляции» супружеской (ядерной) семьи. Это означает, конечно, что норма или «ожидаемая» единица — это семья, ведущая общее хозяйство, которая главным образом состоит из супружеской пары и их еще несовершеннолетних детей. Хотя иногда в семье существуют и другие отношения, все же о них точнее будет сказать, что это — структурная аномалия, в частности для городского среднего класса. Кроме того, существует симметрия в ориентации на такую семью, как семьи родителей обоих супругов, хотя можно, пожалуй, говорить о слабо выраженной «матримониальной» линии в силу особой связи между матерью и замужней дочерью. Сверх того, супружеская семья, как хорошо известно, лишилась большей части своих функций в обществе, и именно тех, которые не относятся к формированию аскриптивно-квалитатив-ных характеристик, прежде всего функций производства, которые имеют такое важное значение для общества нашего типа. По-видимому, ее первичные функции — поддерживать определенные «модели образа жизни», интегрировать общую культурную традицию, регулировать общее равновесие личности членов данной семьи и служить механизмом социализации детей в духе данной культурной традиции. Это «сведение на нет» американской единицы родства по сравнению с положением единиц родства в других обществах, как в отношении значения принадлежности индивида к той или иной семье, так и в отношении ее функций, очевидно, тесно связано с функциональными требованиями профессиональной системы нашего типа. Но существует определенный предел, за которым этот процесс должен быть ограничен, иначе другие функции семьи не смогут успешно ею осуществляться. Нельзя, по-видимому, сомневаться в том, что, во-первых, эти функции жизненно важны, и во-вторых, в том, что нет возможности осуществлять их другим способом (вне семьи). Семья — это единица преимущественно диффузной солидарности. Ее члены, следовательно, должны иметь в более широкой системе статус, который был бы для них всех в значительной степени общим, а это значит, что они должны, несмотря на различия по полу и возрасту, оцениваться как в определенных отношениях равные друг другу. Семья как единица пользуется определенной «репутацией» в общине. Ее члены ведут общее хозяйство, а потому и оценивают их одинаково в том, что касается жилья, одежды, характера и т.д., т.е. в системе престижного символизма. У них одинаковый образ жизни. Если положение родителей в общине сравнительно высоко, преимуществами этого положения пользуются также и их дети, независимо от того, «стремятся » они к этому или нет; точно так же, разумеется, они испытывают все отрицательные последствия низкого статуса своих родителей. Из этого следует, что сохранение семейной системы в качестве функциональной единицы даже в обществе нашего типа несовместимо с полным «равенством возможностей ». Это главное препятствие на пути к полному осуществлению нашей основной системы ценностей, для которой характерен конфликт между функциональными потребностями личности, с одной стороны, и потребностями общества в культурной стабилизации, а также социализации — с другой. Другой ряд следствий, имеющих значение для существования нашей семьи, связан с ее влиянием на дифференциацию ролей по полу. Несмотря на то, что количество членов семьи, как правило, невелико, супружеская емья это система внутренне дифференцированная. Адаптивное требование сохранения ее как системы в нашем обществе заключается главным образом в том, что репутация и доход получаются семьей благодаря профессиональной роли супруга-отца. Это важно, потому что только благодаря этому он занимает в семье роль «инструментального лидера». Но мы знаем, что группы даже таких малых размеров имеют сильную тенденцию к дифференциации инструментального и экспрессивного лидерства. Процесс социализации требует определенного типа связи с детьми, для отца же оказывается исключительно трудно комбинировать эту связь со своими обязанностями. Поэтому основную роль в конкретных личностных отношениях с ребенком и роль «экспрессивного лидерства >> в семье комбинируются обычно с |