Главная страница

Парсонс Т. О структуре социального действия, монография. Талкотт Парсонс. О структуре социального действия


Скачать 5.67 Mb.
НазваниеТалкотт Парсонс. О структуре социального действия
АнкорПарсонс Т. О структуре социального действия, монография.doc
Дата21.08.2017
Размер5.67 Mb.
Формат файлаdoc
Имя файлаПарсонс Т. О структуре социального действия, монография.doc
ТипДокументы
#8413
КатегорияСоциология. Политология
страница7 из 77
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   ...   77

Теория, методология и философия


Все эти соображения приводят непосредственно к другому кругу проблем. Коротко остановимся на них. Могут спросить, будет ли это исследование только науч­ным, и не погрузится ли оно в опасные воды философии. Конечно, такое рискованное предприятие окажется не­обходимым, и в определенных местах без него будет труд­но обойтись. Поэтому было бы целесообразно сделать несколько общих утверждений относительно отношений этих дисциплин друг к другу и к исследованиям такого типа, как наше. Подобно всем другим утверждениям дан­ной главы, они будут сделаны кратко и без критического обоснования.

Основные характеристики эмпирической науки уже были даны. Отличие науки от всех философских дисцип­лин является весьма существенным. Это будет видно на любой стадии данной работы. Но это не означает, что эти две дисциплины не являются существенно взаимо­связанными и что каждая из них может позволить себе игнорировать другую. Для целей данного исследования (но не для других) справедливо определить философию как остаточную категорию. Она является попыткой до­стигнуть рационального осмысленного понимания чело­веческого бытия методами, отличными от методов эм­пирической науки.

Существование важных взаимосвязей между фило­софией и наукой, коль скоро различие между ними уста­новлено, является простой дедукцией из общей природы самого разума. Общий принцип состоит в том, что разум по своей природе стремится к рационально последова­тельному объяснению всего опыта, находящегося в его границах. Поскольку как к философским, так и к науч­ным положениям привлекается внимание одного и того же разума, то естественна тенденция установления ло­гической согласованности между ними. Отсюда точно так же следует, что в человеческом опыте не может существо­вать непроходимых перегородок. Рациональное познание является единым органическим целым.

Установленные выше методологические принципы служат каноном, который можно использовать как в этом, так и в других контекстах. Поскольку основное вни­мание в данной работе сосредоточено на характере и раз­витии конкретных теоретических систем в науке, рассмат­риваемых с научной точки зрения, философские вопросы будут затрагиваться лишь тогда, когда они будут приоб­ретать важную роль для этих систем. Обсуждение будет умышленно ограничено только важными философскими вопросами в указанном ограниченном смысле. Но нигде не будет предпринято попытки уклониться от их рассмот­рения на том основании, что они являются философски­ми или «метафизическими» вопросами и, следовательно, им нет места в научной работе. Часто такой подход ока­зывается легким путем уклонения от решения важных, но запутанных проблем.

Необходимо коротко указать некоторые главные пути, по которым философские вопросы будут втор-

гаться в проблемы данного исследования. Во-первых, несмотря на то, что научное познание отнюдь не явля­ется единственным когнитивным отношением челове­ка к своему опыту, оно обладает подлинностью и дос­товерностью. Это значит, что два ряда дисциплин находятся во взаимной корректирующей критической связи. В частности, материал для доказательства, по­лучаемый из научных источников, наблюдение фактов и теоретические средства из этого наблюдения пред­ставляют собой в той мере, в какой это носит научный характер, твердую почву для критики философских взглядов.

Далее, если правильное и имеющее отношение к важным проблемам научное доказательство вступает в конфликт с философскими положениями, эксплицит­но или имплицитно присутствующими в исследуемых работах, то это служит указанием на необходимость вникнуть в основу этих взглядов на философском уров­не. Цель здесь состоит в том, чтобы установить, в ка­кой степени философские основания являются неопро­вержимыми и не оставляют другой альтернативы, кроме пересмотра более раннего представления о том, что принято считать достоверным научным доказатель­ством. Нам встретится значительное количество при­меров такого рода конфликтов, когда философские идеи вступают в противоречие с существенно важным для данного контекста эмпирическим доказательством. Однако ни в одном из этих случаев невозможно обна­ружить убедительные философские основания для того, чтобы можно было отбросить этот фактический материал24.

24 Самым ярким примером является здесь положение позитивистской (в нашем смысле) философии о том, что «цели » не могут быть реальными (не-эпифеноменальными) причинными элементами действия. Эта проблема рассмотрена ниже.
Но эта необходимость критики философских поло­жений с научной точки зрения представляет собой не единственную важную сторону в отношениях двух дис­циплин. Любая научная теоретическая система приводит к философским последствиям, не только позитивным, но и негативным. Это не более чем естественное следствие рационального единства познавательного опыта. Столь же истинным является и утверждение, что любая систе­ма научной теории строится на философских предпосыл­ках25. Эти предпосылки могут быть различными. Из них особое внимание следует обратить на «методологичес­кие» предпосылки. Такие вопросы, как обоснование эм­пирической достоверности положений науки, виды про­цедур, ведущих, исходя из общих оснований, к получению истинного знания и т.д., вторгаются в философские об­ласти логики и гносеологии26.

25 Следует отметить, что данные два термина обозначают два аспекта одно­го и того же явления. Две системы — философия и наука — логически вза­имосвязаны. Научные рассуждения приводят нас к философским импли­кациям. Но поскольку последние не поддаются верификации путем эмпирического наблюдения, то с точки зрения научной системы они оста­ются допущениями.

26 См. обсуждение методологических вопросов в книге: ScbeltingA. von. Мах Weber Wissenschaftslehre, Tubingen, 1934, Sec. I.
В самом деле, не будет преувеличением, если мы ска­жем, что главной проблемой современной гносеологии, начиная примерно с Локка, был именно вопрос о фило­софских основаниях достоверности положений эмпи­рической науки. Поскольку вопросы достоверности бу­дут оставаться насущными в течение всего исследования, нельзя без нежелательных последствий пренебрегать их философскими аспектами. Особенно важными эти аспек­ты будут в одном контексте: нам встретится группа ме­тодологических взглядов, которые для удобства, и толь­ко для этого, объединяются под названием «эмпиризм». Их общей характеристикой является идентификация зна­чений отдельных конкретных положений науки, тео­ретических или эмпирических, с научно познаваемой целостностью внешней реальности, к которой они отно­сятся. С их точки зрения, существует непосредственное соответствие между конкретной реальностью, могущей быть познанной при помощи опыта, и научными положе­ниями, и только в силу соответствия имеет место досто­верное знание. Иными словами, они отвергают законность теоретической абстракции. Стало уже очевидным, что такой взгляд в основе своей несовместим с точкой зре­ния на природу и статус теоретических систем, которая является основой всего нашего исследования. Поэтому нельзя избежать обсуждения философских оснований, выдвигаемых для поддержки этого взгляда.

Термином «методология» в данной работе обозна­чается именно эта пограничная область, существующая между наукой, с одной стороны, и логикой и гносеоло­гией, с другой. Поэтому этот термин относится прежде всего не к «методам» эмпирических исследований, таким как статистика, монографическое исследование, интер­вью и т.п. Последнее более целесообразно назвать тех­никой исследований. Методология рассматривает об­щие27 основания достоверности научных положений и их систем. Как таковая, она не является ни чисто научной, ни чисто философской дисциплиной. Конечно, она явля­ется областью, в которой научные системы подвергаются философской критике по поводу оснований их достовер­ности, но в то же время это и область, где философские аргументы, выдвигаемые в пользу или против достовер­ности научных положений, подвергаются критике в све­те данных самой науки. Если философия имеет значение (implications) для науки, то не менее справедливым явля­ется утверждение, что наука имеет значение для фило­софии.

27 В противоположность частным основаниям специфических фактов дан­ной области науки.
Следующий пример проиллюстрирует, что при этом имеется в виду. До Канта обычно ставили гносеологичес­кий вопрос: каковы философские основания для того, чтобы считать, что мы имеем достоверные эмпирические знания о внешнем мире? Кант полностью изменил поста­новку этого вопроса и прежде всего констатировал: фак­том является то, что у нас есть такие знания. И только после этого он спрашивал: как это возможно? Хотя от­вет Канта может быть не полностью приемлем, его по­становка вопроса имела революционное значение. Наличие таких знаний — это факт, известный так же надеж­но, как любой другой факт эмпирического опыта28. Су­ществование и последствия этого факта должны остав­лять главную исходную точку для любого философского рассмотрения оснований достоверности науки.

В этом контексте можно различить три уровня рас­смотрения. Прежде всего это собственно научная теория. Мы уже более или менее подробно обсудили ее статус. Она непосредственно связана только с частными эмпи­рическими фактами и с логическими импликациями по­ложений, включающих эти факты, для других положений, включающих другие факты. Следовательно, собственно теория ограничивается формулированием и логическим связыванием положений, содержащих эмпирические факты, в прямом взаимодействии с наблюдением этих фактов, т.е. с эмпирической проверкой истинности тео­ретических положений.

Методологическое рассмотрение начинается тогда, когда мы идем дальше этого и спрашиваем, являются ли законными процедуры, при помощи которых проводи­лись эти наблюдения и проверка, включая формулиро­вание утверждений и входящих в них понятий, и спосо­бы, которыми делаются выводы из них. Мы спрашиваем, может ли, исходя из общих оснований, независимо от специфического характера конкретных фактов, такая процедура привести к достоверным результатам или же наше впечатление их достоверности иллюзорно. Про­верка научной теории на этом уровне является задачей методологии. Отсюда дальнейший путь ведет к фило­софскому уровню рассмотрения, ибо некоторые из ос­нований достоверности научной процедуры29, действи­тельных или мнимых, будут философского порядка, и их надо будет рассматривать философски. Таким обра­зом, эти три уровня рассмотрения являются тесно взаимосвязанными. Но тем не менее важно помнить об их логическом различии30.

28 Если бы это не было фактом, то не могло бы быть и действия в том смысле, в каком оно является предметом рассмотрения настоящего исследования, т.е. вся схема, построенная на «действии », должна была бы быть выброшена из научного обихода.

29 Заметьте, не единственное основание.

30 Одной из наиболее распространенных серьезных ошибок является пред­ставление о том, что взаимозависимость предполагает отсутствие незави­симости. Никакие две целостности не могут быть взаимозависимы, если они в то же самое время не являются в каких-то отношениях независимы­ми. То есть в общих терминах все независимые переменные ввиду того, что они являются переменными системы, взаимозависимы с другими перемен­ными. Независимость в смысле полного отсутствия взаимозависимости свела бы отношения двух переменных к простой случайности, не поддаю­щейся выражению в терминах какой-либо логически определенной функ­ции. С другой стороны, зависимая переменная — это переменная, которая находится в фиксированном отношении к другой, так что если известна величина X (независимая переменная), то величину Y (зависимую перемен­ную) можно получить из нее с помощью формулы, выражающей их отно­шения, не прибегая к каким-либо другим эмпирическим данным. Напро­тив, в системе взаимосвязанных переменных значение любой переменной невозможно точно определить до тех пор, пока не известны величины всех остальных переменных.
Следует вкратце отметить два основных контекста, в которых с необходимостью встают методологические вопросы.

Первый — это область общих оснований достовер­ности теорий эмпирической науки в нашем смысле упо­требления этого термина, т.е. вне зависимости от конк­ретного класса или типа эмпирических фактов. Каждую теорию, претендующую на научность, правомерно под­вергнуть критическому анализу в этих категориях. Ме­тодологические вопросы встают в связи с суждениями, с одной стороны, о достоверности положений относитель­но конкретных типов эмпирических фактов, а с другой — о достоверности стоящего за этими положениями конк­ретного типа теоретической системы, отличной от дру­гих систем. Неразличение с достаточной четкостью этих двух порядков методологических вопросов является ис­точником ненужной путаницы и недоразумений.

Эмпирическим предметом данного исследования явля­ется действие человека в обществе. Можно отметить не­сколько специфических характеристик этого предмета, в связи с которыми встают методологические проблемы. Не­зависимо от того, как это будет истолковано, является фак­том, что люди приписывают своим действиям субъективные мотивы. Если спросить их, почему они совершают некоторый поступок, они ссылаются на «мотив ». Безусловно так­же, что они выражают причины своих поступков, т.е. субъективные чувства, идеи, мотивы, как при помощи язы­ковых символов, так и другими путями. Кроме того, как в действии, так и в науке, встречаются некоторые классы кон­кретных явлений, подобных следам чернил на бумаге. Их толкуют как «символы», обладающие «значением».

Эти и подобные факты порождают центральные методологические проблемы, специфические для наук о действии человека. Существует «субъективный ас­пект» действия человека. Он проявляется в языковых символах, которым придается значение. Этот субъек­тивный аспект включает мотивы, ради которых, как мы с вами считаем, мы совершаем действия. Никакая на­ука о действии человека, если она хочет проникнуть глубже, не может избежать методологических проблем отношения фактов такого порядка к научному объяс­нению других фактов человеческого действия31. Насто­ящее исследование будет занято преимущественно эти­ми проблемами.

Укажем на еще один пункт, связанный с предыдущи­ми, в котором философские проблемы тесно переплета­ются с проблемами наук о человеческом действии в их от­личии от естественных наук. Несомненным фактом является то, что люди имеют и выражают философские, т.е. ненаучные «идеи»32. Этот факт также порождает фун­даментальные проблемы для наук о человеческом дей­ствии, ибо несомненно, что люди субъективно теснейшим образом связывают эти идеи с мотивами, которые они приписывают своим действиям. Важно знать о соотноше­ниях таких идей и определенных действий. Это будет од­ной из центральных содержательных проблем всего ис­следования.

31 Часто понимаемых, как факты «поведения».

32 Ненаучные идеи могут быть названы философскими лишь постольку, поскольку они содержат экзистенциальные, а не императивные поло­жения.
Есть еще один аспект отношения к философии, о котором стоит упомянуть. То, что у ученого, как и у всякого человека, могут быть философские идеи и что они будут определять отношение к его научным теориям, яв­ляется следствием имманентной тенденции разума раци­онально интегрировать опыт как целое. В самом деле, поскольку выдающаяся научная теория подразумевает высокий уровень интеллектуальных способностей, это будет более справедливо в отношении ученых, чем в от­ношении прочих людей. Ясно, что нельзя резко противо­поставлять Weltanschaunung (мировоззрение) и научные теории выдающегося ученого. Но это не дает оснований считать, что не существует имманентного процесса раз­вития самой науки33, а именно это развитие и будет в цен­тре нашего внимания. Прежде всего мы не будем рассмат­ривать мотивацию ученого в выборе им его предмета, за исключением тех случаев, когда это определяется струк­турой самой теоретической системы, с которой он рабо­тает. За всем этим, разумеется, отчасти лежат философ­ские и другие причины его заинтересованности в самой системе. Их рассмотрение было бы важно для полной картины развития его научных теорий. Но сейчас мы стре­мимся не к такому полному описанию, а к описанию с ограничениями, на которые указывалось выше. Все ос­тальное будет лежать в области «социологии знания» и, следовательно, выпадает из рамок данного исследования. Конечно, в силу всего сказанного, в некоторых пунк­тах личные философские взгляды изучаемых людей втор­гаются в поле наших интересов. Именно здесь они стано­вятся важными для рассматриваемой теоретической системы. Если это верно, то их следует рассмотреть не потому, что они «интересны» или «пагубны» как фило­софские взгляды, и не потому, что они бросают свет на общие мотивы их носителей, а потому, что они имеют от­ношение к определенным теоретическим проблемам, на­ходящимся в поле нашего исследования. Поэтому если мы вообще будем их рассматривать, то только в таком контексте.

33 То есть взаимозависимость этих двух аспектов не предполагает отсут­ствия в них независимых элементов, не означает их полной взаимной де­терминации.

1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   ...   77


написать администратору сайта