Курсовая работа. Внутренняя форма слова. Теоретические аспекты внутренней формы слова 4 История исследования внутренней формы слова 4

• Название: Теоретические аспекты внутренней формы слова 4 История исследования внутренней формы слова 4
• Дата: 12.10.2022
• Размер: 134 Kb.
• Имя файла: Курсовая работа. Внутренняя форма слова.doc
• Тип: Реферат; #729056
• страница: 1 из 3

Оглавление

Введение 2

Глава 1. Теоретические аспекты внутренней формы слова 4

1.1. История исследования внутренней формы слова 4

1.2. Понятие внутренней формы слова в современных исследованиях 7

Выводы по главе 1 17

Глава 2. Анатомические термины как предмет исследования 18

2.1. Сравнение объекта исследования в русском, английском и французском языках 18

Выводы по главе 2 26

Заключение 27

Список литературы 28

Введение

В современной лингвистике появляется все больше и больше аспектов, выявляющих связь имеющихся в современных языках форм слова с историей и способами их происхождения. Все большее количество лингвистических исследований рассматривает язык в отношении к историко-культурным и социальным факторам. Интерес переместился от описания структурных характеристик языка к выявлению механизмов, обеспечивающих подвижность языковой системы. Объяснительное описание языка становится всё более актуальным. В свете этих тенденций особое место следует отвести форме слова, необходимо учитывать его внутреннюю форму, так как именно она наиболее полно раскрывает его содержание. На текущий момент исследования внутренней формы слова недостаточно широко освещены в литературе, поэтому данная тема требует более подробного изучения.

Целью работы является ознакомление с теоретическими и практическими аспектами внутренней формы слова, а также их сравнение в разных языках.

Задачами работы является:

1. 
   изучение понятия и сущности внутренней формы слова;
   
2. 
   изучение истории исследования внутренней формы слова;
   
3. 
   ознакомление с классификацией внутренних форм слова;
   
4. 
   отбор лексического материала с ясной внутренней формой слова;
   
5. 
   анализ внутренней формы слова;
   
6. 
   сопоставление внутренней формы слов русского, английского и французского языка.
   

Объектом исследования является внутренняя форма слов в современном русском, английском и французской языках.

Предметом исследования является сравнительно-сопоставительный анализ внутренней формы слова в анатомических наименованиях в современном русском, английском и французском языках.

Методы исследования: сопоставительный, метод компонентного анализа, метод научного описания.

Практическое значение работы: может быть использована в качестве дополнительного материала по иностранному языку на уроках английского языка в школе, на факультативных занятиях и при работе научных сообществ.

Структура работы: работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.

Глава 1. Теоретические аспекты внутренней формы слова

1.1. История исследования внутренней формы слова
«Слово — единица языка, служащая для называния отдельного понятия, предмета или явления. Слово является основной двусторонней цельнооформленной и самостоятельно существующей единицей языка» [Ожегов, Шведова 2010, 1832].

Слово обладает совокупностью семантических, фонетических и грамматических признаков, специфичных для каждого языка. В семантической структуре лингвисты рассматривают такие понятия как внутренняя и внешняя формы слова.

Внешняя форма, то есть его номинативная часть, не несёт в себе никакой смысловой нагрузки. Она является лишь звуковой оболочкой определённого предмета или явления. Такая оболочка часто изменяется, может быть заменена другим словом или символом, обозначающим такое же содержание. Например, при изменении языковой нормы может сместиться ударение или измениться произношение слова.

Внутренняя форма слова связана с мыслительным процессом, в результате которого данное слово образовалось.

Внешняя и внутренняя формы слова могут быть связаны между собой. Это происходит в том случае, когда звучание обосновано значением слова или его морфемы. Наличие данной связи в языковедении называется мотивированностью.

«Каждый предмет, каждое явление действительности имеет множество признаков. Кукушка не только кричит «ку-ку!», но имеет определенную окраску перьев, форму головы, клюва, определенные повадки. Но включить в название птицы указание на все эти признаки невозможно, да и не к чему. Достаточно указать какой-то один признак, и слово, построенное на его основе, закрепившись за предметом, будет вызывать в сознании представление о предмете «в его тотальности», в целом. В данном случае мотивирующим признаком, т. е. объективной основой наименования, послужил характерный крик, издаваемый птицей» [Маслов 1987, 11].

Так как внутренняя форма слова указывает обычно один из многих признаков предмета и понятия, то один и тот же предмет, одно и то же понятие могут иметь разные названия. В пределах одного языка это ведёт к появлению синонимов. Так, в русском языке металлическую или пластмассовую быстро закрывающуюся застёжку называют молнией (по признакам быстроты, а также блеска, если молния металлическая). В разговорной речи иногда её называют змейкой (по признакам быстроты и формы).

Первым языковедом, рассмотревшим теорию внутренней и внешней формы слова, является В. фон Гумбольдт. Его работы послужили основой для современных исследований в данной области.

Изначально В. фон Гумбольдт вводит понятие innere Sprachform (внутренняя форма языка). Согласно его теории, каждый звук в слове является формой, отражающей мировоззрение носителей данного языка. То есть внутренней формой являются все психологические и духовные особенности народа, который придает определенное значение слову, а внешней формой является звуковой материал этого слова.

Отталкиваясь от идей В. фон Гумбольдта, в середине XIX века российский и украинский языковед А.А. Потебня вводит термин «внутренняя форма слова» как ближайшее этимологическое значение слова, способ выражения его содержания. Внутренняя форма слова — то, что связывает значение слова со звуком. Таким образом, когда человек смотрит на определенный предмет, в нем рождается образ звукового содержания слова, которое полностью соответствует восприятию предмета конкретным человеком.

«Звук гораздо более способен удовлетворить потребности человека иметь вне себя и пред собою указания на душевные события. Без всякого намерения со своей стороны человек замечает звуки своего голоса; его внутренняя деятельность, прокладывая себе путь через уста и возвращаясь в душу посредством слуха, получает действительную объективность, не лишаясь в то же время своей субъективности» [Потебня 1864, 126].

«В слове мы различаем: внешнюю форму, т.е. членораздельный звук, содержание, объективируемое посредством звука, и внутреннюю форму, или ближайшее этимологическое значение слова, тот способ, каким выражается содержание. При некотором внимании нет возможности смешать содержание с внутреннею формою» [Потебня 1989, 98].

Когда слово уже укрепилось в языке и имеет определенный смысл в сознании людей, оно может образовать внутреннюю форму другого слова. То есть внутренняя форма содержит в себе признак, на основе которого происходит наименование. И, таким образом, слово создается не в процессе речи, а в процессе человеческого осознания окружающего мира и его восприятия.

1.2. Понятие внутренней формы слова в современных исследованиях

Одним из наиболее распространенных определений внутренней формы слова на данный момент является мысль А.А. Потебни, изложенная в труде «Мысль и язык», где внутренняя форма слова определяется как отношение содержания мысли к сознанию; она показывает, как представляется человеку его собственная мысль.

«Этим можно объяснить, почему в одном и том же языке может быть много слов для обозначения одного и того же предмета и, наоборот, одно слово, совершенно согласно с требованиями языка, может обозначать предметы разнородные. В ряду слов того же корня, последовательно вытекающих одно из другого, всякое предшествующее может быть названо внутреннею формою последующего» [Потебня 1989, 98].

Также благодаря внутренней форме слово приобретает другие значения в метафорах. Поэтический язык тесно связан с мышлением, а поскольку внутренняя форма слова отражает мышление человека, она помогает наиболее точно раскрыть смысл авторского произведения при словесной передаче.

Еще одним близким понятием, связывающим звуковой и смысловой образ слова, является его мотивировка. Мотивировка слова является признаком наличия внутренней формы слова в настоящее время и является процессом ее образования. Зачастую эти два понятия отождествляются.

«Составной частью внутреннего содержания многих слов является так называемая мотивировка — заключенное в слове и осознаваемое говорящим «обоснование» звукового образа этого слова, то есть его экспонента, - указание на мотив, обусловивший выражение данного значения именно данным сочетанием звуков» [Гулыги, Звегинцева 2000, 233].

Мотивированность — соотнесенность данного слова с другим, при котором смысл первого может быть объяснен путем обращения к форме или смыслу второго.

С.Ю. Маслов определяет мотивацию слова как мотив, обуславливающий звуковой облик слова. Мотивированными считаются слова, сочетания звуков которых схоже с исходным словом или звуком (кукушка). Немотивированными же обозначаются слова, не имеющие живой мотивировки, то есть по звуковому облику невозможно предположить, почему данное слово обладает именно таким звуковым составом (хлеб, орел). Таким образом, мотивировка слова указывает на какой-то один признак предмета, закрепившийся за конкретным предметом.

Внутренняя форма у слова обязательно присутствует в момент его создания. Однако для нормального функционирования слова она не является необходимой. В языке одинаково удачно используются слова с живой (ощутимой) внутренней формой и лишённые её. Более того, иногда живая внутренняя форма может привести к ошибкам в его понимании. Так, иностранец, исходя из морфемного состава слова подснежник и зная, что это название цветка, истолковал его как «последний осенний цветок»(т.е. уходящий под снег). Этот смысл так же легко выводится из мотивировки, как и правильное значение «первый весенний цветок» (т.е. появляющийся под снегом).

Внутренняя форма слова со временем исчезает и, наоборот, появляется у слов, которые ее не имели. Утрата внутренней формы связана со многими причинами: фонетическими изменениями, исчезновением слова, служившего основой мотивации, семантическими изменениями. Так, слово жердь исторически связано со словами городить, город, однако изменения, которые привели к фонетическим различиям в корнях этих слов, мешают осознанию этой связи.

Утрата мотивирующего слова приводит к утрате внутренней формы. Слова кольцо, около в современном русском языке не имеют внутренней формы, хотя в прошлом она у них была. Старая мотивированность опиралась на слово коло – «круг, колесо». С выходом из употребления слова коло мотивирующий признак, опирающийся на это слово, исчезает.

 Самой главной причиной утраты словом своей внутренней формы является избыточность, ненужность его мотивировки с того момента, когда оно стало привычным. Употребляясь постоянно, слово становится постепенно общеизвестным, к нему привыкают, на его структуре перестают останавливаться мыслью. Достаточно небольших изменений в фонетической или лексической системе, вследствие которых мотивирующее слово уходит в пассивный запас языка (или вовсе утрачивается), как его связь с производным словом обрывается, и внутренняя форма слова забывается. Не случайно самые простые, но самые важные для человека слова относятся в современном русском языке к немотивированным, утратившим свою внутреннюю форму.

С.А. Пугач пишет: «Наш язык находится в постоянном развитии, и поэтому утрата внутренней формы – объективный и неизбеж- ный процесс смыслового развития слова, отражающий диалектическое взаимо- действие языка и мышления. Если бы конкретность первоначального значения постоянно сохранялась, это тормозило бы мышление, не могли бы, в частности, существовать идиомы» типа сесть в лужу, играть в бирюльки, водить за нос и т.п. [Пугач 1978, 53-56].

Семантические изменения, происходящие в лексическом значении, также отражаются на внутренней форме. Так, слово город когда-то соотносилось со словом городить, поскольку в древности города огораживались частоколом или крепостной стеной. Постепенно с изменением реалий лексическое значение утратило признак «имеющий ограду», и семантические связи между этими словами были нарушены.

Таким образом, внутренняя форма слова не является постоянной, со временем слова могут как утрачивать внутренние формы, так и приобретать.

В громадном большинстве случаев слова с утраченной мотивировкой так же хорошо выполняют свои функции в языке, как и слова с «живой» мотивировкой.

Однако встречаются случаи, когда слово, не имеющее мотивировки, оказывается не совсем удобным средством общения. Это бывает со словами редкими, непривычными, которые порой даже трудно запомнить, если не связать их в сознании с каким-то знакомым словом, т. е. если не подыскать им подходящую мотивировку. Так, слово колика, колики «резкие боли в разных частях тела, преимущественно (а раньше — исключительно) в животе» происходит от греч. kolon «кишка», но в сознании современных носителей русского языка связывается с глаголом колоть и воспринимается как «колющие боли». В этом случае примысливание мотивировки не отразилось на внешней форме слова.

В других случаях оно ведет к искажению звучания. Так, не имеющие в русском языке мотивировки заимствованные слова пиджак, тротуар, бульвар превращались в речи необразованных людей в спинжак (в отличие от русской рубахи одевается не через голову, а «со спины»), плитуар (выложен каменными плитами), гульвар (где гуляют).

Порой искаженная форма входит в литературный язык: в результате искажения слова ординарный «обыкновенный, простой» (ср. экстраординарный, из ряда вон выходящий) в русском языке появилось одинарный «не двойной, состоящий из одной части». В данном случае можно наблюдать и некоторое сужение концептуального значения.

Иногда наблюдаются случаи переосмысления первоначальной мотивировки даже вполне употребительных слов, что бывает связано с изменением значения их производящих. Так, оказалась «сдвинутой» мотивировка слова понедельник: сначала «день, идущий после (по) воскресенья» (от др.-русск. недаля «воскресенье» — значение, сохраненное другими славянскими языками), а затем — «день, идущий после (предшествующей) недели».

Выяснением забытых, утраченных мотивировок и, таким образом, исследованием происхождения соответствующих слов занимается специальная отрасль лексикологии, а именно этимология.

Внутреннюю форму как этимологическую рассматривает Д. Н. Шмелев. Этимологическая форма слова никогда не определяет полностью его лексическое значение. «Отношение между выдвинутым при назывании признаком и действительным значением слова не обеспечивает достаточной точности понимания: образ и значение между собой связаны только до некоторой степени; образ и словообразовательные значения являются лишь «наметкой» возможного содержания слова. Что слово значит на самом деле, определяет его история, закрепившееся в языке фактическое употребление. Этимологическая форма слова часто не остается безразличной для его осмысления, однако вряд ли она может быть признана основным из языковых факторов, участвующих в формировании семантической структуры слова» [Шмелев 1964, 113].

А.А. Потебня в работе «Из записок по русской грамматике» впервые развёл понятия «внутренняя форма слова» и «представление» (этимологическое значение слова, этимон). Базовым стало высказывание: «Представление составляет непременную стихию возникающего слова, но для дальнейшей жизни слова оно не необходимо» [Потебня 1958, 536].

Этимологией называют также и каждую гипотезу о происхождении и первоначальной мотивировке того или иного слова. Наконец, этимология — это само происхождение слова и его первоначальная мотивировка. Забвение мотивировки называют деэтимологизацией (утратой этимологических связей). Примысливание же и переосмысление мотивировки получило название народной (или ложной) этимологии. Последние термины противопоставляют примысливание мотивировки в процессе практического использования слова, переосмысление ее рядовыми носителями языка на базе употребляемых в данную эпоху, хорошо известных слов и морфем — «подлинной», «научной» этимологии, опирающейся на специальное исследование с привлечением фактов прошлых эпох и других языков, с учетом закономерных звуковых соответствий.

«Рассмотрение деэтимологизации строится в ориентации на те отношения между словами, которые складываются с разрушением деривацион- ных связей, когда мотивированность, создаваемая отношением к производящей основе и аффиксам, утрачивается, и распадается одна из осей значения слова» [Аркадьева 1973].

Внутренняя форма слова также зависит от культурных и социальных факторов. Например, человек, имеющий дополнительные знания в узких сферах деятельности, может увидеть внутреннюю форму в тех словах, которые не имеют её с точки зрения человека, занятого в других области. Расширить осознание наличия внутренних форм также может знание истории страны, изучение иностранных языков.

Внутреннюю форму следуют отличать от концептуального значения, даже когда она ясна и прозрачна. Внутренняя форма слова является способом изображения значения слова, от есть сохраняющийся в нем отпечаток того движения мысли, которое имело место в момент возникновения слова. В ней раскрывается подход мысли человека к данному явлению, через которое содержание связывается с внешней формой — морфологической структурой и звучанием.

Между семантическими элементами и лексическим значением существует ассоциативная связь. Внутренняя форма исторически присуща всем языковым единицам, а семантическая структура является ее выражением.

Отличие внутренней формы от значения ясно видно в тех случаях, когда одно и то же значение мотивировано в разных языках или в словах-синонимах одного языка по-разному, как в ряде приведенных выше примеров. Вместе с тем нередко слова с разными значениями имеют одинаковую или очень сходную мотивировку. Например, белок, беляк (заяц), бельё, бельмо, белка, белуга мотивированы одним и тем же признаком белого цвета.

Одновременно с фонетической и семантической точки зрения внутреннюю форму слова рассматрела лингвист А.А. Зализняк. Так, А.А. Зализняк обозначает внутреннюю форму слова как сознаваемую говорящим мотивированность значения слова значением составляющих его морфем или исходным значением того же слова. Именно поэтому у заимствованных слов нет внутренней формы, ведь говорящий сознает такое слово лишь целиком, не воспринимая отдельные морфемы как имеющие смысл.

Немотивированными являются в каждом языке и древнейшие слова, утратившие внутреннюю форму, и более поздние слова, пережившие опрощение. Например, в слове промышленность средний современный носитель русского языка не ощущает не только первичный этимологический корень мысль, но и более позднюю основу промысел, так как это слово ограничено в употреблении («промысел пушного зверя», «нефтяные промыслы»).

Совпадение звукового облика и основного смысла слов в некоторых языках может объясняться или родством этих языков, или лексическим заимствованием. При заучивании слов чужого языка в сознании устанавливаются ассоциации известного и общего для двух языков значения с новым звучанием. Отсутствие таких ассоциаций или их непрочность заставляют при чтении текста и при общении на иностранном языке обращаться к двуязычному словарю или разговорнику.

Объединение довольно разнородных явлений в рамках единого понятия «внутренней формы» нужно лишь потому, что оно имеет под собой вполне определенную психолингвистическую реальность.

Дело в том, что представление о том, что «истинным» значением слова является его «исходное» значение, необычайно глубоко укоренено в сознании говорящих. Достаточно вспомнить, что с этимологии началась наука о языке, и еще в 19 в. слово этимология употреблялось в значении 'грамматика'; при этом само слово этимология, обозначающее сейчас науку о происхождении слов, образовано от греческого слова etymon, которое означает 'истина'.

Стремление к прозрачности внутренней формы слова, позволяющей понять его значение, часто (особенно в речи детей и малообразованных людей) приводит к коверканию слова в соответствии с его предполагаемой внутренней формой. Внутренняя форма, найденная в результате такого рода этимологизирования, может, однако, влиять на реальное функционирование языка. 
1.3. Классификация внутренней формы слова

Анна Зализняк выделяет несколько типов смысловых отношений внутренней формы слова. Существует словообразовательный и эпидиграмматический тип.

В первом типе отношения устанавливаются с другим словом по относительно живой словообразовательной модели (снегоход, обдумать). Мотивированными являются все производные слова, морфемный состав которых выражает признак наименования и подсказывает (но не определяет полностью) значение слова. При этом эпидиграмматический тип образования внутренней формы слова подразумевает наличие семантической мотивированности, которая является результатом различных модификаций внутренней формы слова, взаимоотношений между словообразовательными формами и основой.

Во втором типе смысловых отношений внутренней формы слова взаимосвязь происходит с другим значением того же слова при условии, что исходное значние у данного слова тоже актуально (нос (корабля), яблоко (глазное)). Такой формой обладают слова, имеющие «прямое» и «переносное» значение [Зализняк 2006, 48-49].

Кроме того, внутренняя форма может быть смешанного типа (словообразовательно-эпидиграмматического). Это слова, в которых происходит перенос и по смыслу, и по словообразованию. Например, слово зеленый (к профессии).

Т.Р. Кияк рассматривает эксплицитную и имплицитную внутреннюю форму слова. Экплицитной является ясная, мотивированная словообразовательной структурой или внешним видом форма слова, обычно ей обладают производные слова. Имплицитная внутренняя форма слова присуща непроизводным, исходным словам, она сохраняет представление о первичном признаке, находящимя в основе понятия. Выделение имплицитных внутренних форм слова необходимо, потому что они в своем нематериальном выражении через один или несколько признаков репрезентуют условное значение понятия у носителя языка [Кияк 1988, 162].

А.Н. Тихонов утверждает, что наибольшую сложность в установлении словообразовательных пар представляют случаи, когда производные имеют слабые семантические связи со своими производящими [Тихонов 1971, 44].

Мотивировка, опирающаяся на реальный мотивирующий признак, может быть названа реальной. В иных случаях встречается фантастическая мотивировка, отражающая мифические представления, поэтические вымыслы и легенды. Существует также и чисто формальная мотивировка, в которой происхождение слова понятно, но не ясна ее причина.

Разными могут быть и способы языкового выражения мотивирующего признака:

• 
  Изобразительная мотивированность используется при имитации характерного звучания предмета, так возникают звукоподражательные слова.
  
• 
  Описательная мотивированность объядиняет эпидиграматический и словообразовательный тип, выделенный А. Зализняк, и наблюдается при употреблении слова в переносном значении, а также в сложных и производных словах. К этому типу мотивированности относится семантическая и морфологическая мотивированность.
  

Также внутреннюю форму различают по объему заключенных в ней признаков:

1. 
   Полная мотивированность. Форма полностью выражает признак, на котором она основана;
   
2. 
   Частичная мотивированность. Существует общая часть для внутренней формы и лексического значения;
   
3. 
   Отсутствие мотивированности. Ни одна морфема внутренней формы не соответствует значению слова;
   
4. 
   Абсолютная мотивированность. Форма полностью согласуется со значением языковой единицы.
   

Выводы по главе 1

Внутренняя форма слова является некоторым элементом, связывающим ассоциацию носителя главного признака называемого предмета или явления с его звуковой стороной. Внутренняя форма не постоянна, она может изменяться, изчезать или появляться, а также зависит от культуроных и социальных факторов. Таким образом, выявление внутренней формы слов из различных сфер человеческой жизни необходимо для более глубокого понимания процессов, предметов и явлений.

Выделяют несколько типов классификации внутренней формы слова. Наиболее распространенные — по типу смысловых отношений внутренней формы слова (словообразовательный и эпидиграмматический) и по степени прозрачности, ясности мотивирующего признака — имплицитная и эксплицитная.