Теория государства и права как наука лекция Предмет теории государства и права
 Скачать 1.74 Mb.
|
|
Лекция 3. Социальное государство О социальном государстве и его проблемах заговорили в конце XIX в., когда во многих государствах Европы были созданы системы социального страхования и во весь голос богатые люди начали обсуждать вопросы государственной помощи бедным и малоимущим, т.е. в то время, как, впрочем, и сегодня, мало кто, говоря о теории социального государства, думал о каких-то научных теоретических конструкциях и идеях; речь шла о совершенно конкретных, практических проблемах жизни тогдашнего общества и, в частности, жизни бедных, обездоленных, малоимущих и т.д. Ставилась задача помочь им, поддержать их, создать в обществе «некое благоденствие» и в итоге сформировать более или менее справедливое, т.е. социальное, государство, чтобы исключить социальные потрясения, революции, взрывы в обществе и т.д. И поэтому на первых порах ученые под термином «социальное государство» понимали «государство благоденствия». Сегодня, надо заметить, некоторые теоретики государства делают определенные различия между этими терминами. В частности, понятие «государство благосостояния» иногда рассматривается как определенный тип деятельности государства, берущего на себя функцию управления экономическими и социальными процессами и выделяющего существенную часть своих ресурсов для достижения жизненно важных задач, которые служат обеспечению большего равенства шансов граждан в таких сферах, как гарантирование определенного уровня доходов, образования, услуг здравоохранения, обеспечения жильем и др. Понятие «социальное государство» нередко используется как альтернативная концепция. При этом считается, что она не только отражает социально-экономические обязательства государства, но и объявляет борьбу против переходящих все границы возможного требований, предъявляемых к государству благосостояния, являющихся слишком всеобъемлющими и, тем самым, опасными для свободы граждан. Одновременно утверждается, что социальное государство по сравнению с государством благосостояния ограничивает всеобъемлющее обеспечение граждан от колыбели до могилы, которое в теории должно быть характерно для государства благосостояния1. Во многих случаях понятие социального государства рассматривается в связи с концепцией правового государства, признающего приоритет прав и свобод человека и определяющего в соответствии с этим направлением формы и методы своей деятельности2. На наш взгляд, сегодня, когда мы говорим о серьезном развитии всего механизма государственной помощи бедным, малоимущим и обездоленным в условиях рынка (а число этих граждан огромно, и в ряде государств, в частности в России, оно увеличивается), необходимо, очевидно, рассматривать понятия социального государства и государства благоденствия как идентичные и совпадающие. Более того, последние, непременно должны быть правовыми, где главенствуют право, закон, равенство, соблюдаются все права и свободы человека. Иначе говоря, речь идет о выстраивании в государстве неких идеальных (хотя, к сожалению, идеала здесь не добьешься) социальных отношений. Да и, как мы помним, сама идейная основа социального государства восходит к представлениям древних мыслителей об этом государственном идеале, обеспечивающем всеобщее благо для всех граждан, в то же время его практическое формирование в историческом плане отражает объективный процесс возрастания социальной роли этого государства в регулировании общественных отношений. А один из первых исследователей теории социального государства Л. фон Штейн считал, что идея этого государства заключается в восстановлении равенства свободы, защите всех обездоленных; государство должно осуществлять общественный и экономический прогресс всех его членов. В работе «Настоящее и будущее правовой научно-государственной Германии» он обосновал, что социальное государство должно поддерживать абсолютное равенство в правах для всех классов, оно обязано способствовать экономическому и общественному прогрессу всех своих граждан, ибо развитие одного является условием развития другого, и именно в этом смысле нужно говорить о социальном государстве. Между прочим, и позднее, в научных трудах других исследователей (за небольшими исключениями), проповедовались именно эти идеи «социального» в государстве. А в теории У. Ростоу о стадиях развития общества даже была сформулирована специальная пятая стадия (из пяти) человеческого развития – «государства всеобщего благоденствия», т.е. государства с весьма высоким уровнем социальной обеспеченности всех людей. Постепенно при рассмотрении вопроса о сущности социального государства возникают три исходных вывода, которые имеют не только глубокий теоретический, но и практический смысл. Первый вывод касается понимания социального в самом общем плане, не подразумевающем каких-либо оценочных суждений; социальное в этом случае идентично общественному или связанному с обществом. Само «социальное государство» в таком случае обязывается нести ответственность за жизнь, за существование всего общества. Его независимость не абсолютна: «маятник» не должен качнуться от тоталитарного властвования государства над обществом к либеральному господству, исполняющему роль «ночного сторожа». Другой вывод касается трактовки понятия «социальное» как указания на социальный статус человека, его связь с обществом. Термин «социальное государство» в таком смысле подчеркивает наличие обязанностей человека по отношению к другим людям и к обществу в целом. За этим выводом скрывается мысль о том, как бы «маятник» не качнулся от тоталитарного подчинения к несвязанности человека никакими общественными обязанностями и требованиями. Однако мнение большинства исследователей склонилось к третьей трактовке, согласно которой социальное государство – это организация, помогающая слабому человеку, стремящаяся повлиять на распределение экономических благ в духе принципов справедливости, чтобы обеспечить каждому достойную жизнь, достойное существование. Сторонники такого подхода говорят об обыденном понимании сути «социального» и связывают государственность с конкретно-историческим развитием, преследующим социальные цели. К такому решению проблемы подталкивали как требования времени, так и необходимость сформулировать хоть какие-то рекомендации относительно направления, в котором должно развиваться общество. В результате были даны ответы на вопросы о том, как обеспечить ответственность государства за развитие общества (в духе первой, самой общей трактовки социального государства) и в какой мере, с какой целью должен быть связан с обществом человек (в соответствии со второй трактовкой, подчеркивающей социальные его обязанности). Следовательно, третья трактовка социального государства восприняла идеи и первой и второй1. Таким образом, социальное государство есть закономерное общественное явление. Представляя собой сознательно конструируемое общественное, социальное образование, оно позволяет на определенном этапе исторического развития обеспечить более или менее равномерное распределение материальных благ, до определенной степени выровнять стартовые условия граждан и, тем самым, способствует поддержанию социальной стабильности в обществе. Конкретное воплощение идеи «социального государства» определяется как уровнем экономического развития, так и характером сложившихся в данной стране взаимоотношений между государством и обществом, конкретными социальными группами и отдельными гражданами, идеологическими воззрениями правящей элиты и стереотипами общественного сознания. Надо отметить, что в первой половине XX в. во многих развитых странах постепенно формируется законодательство, в котором провозглашаются ценности социального благополучия всех членов общества, а важнейшей функцией государственной власти становится его обеспечение через систему социальных гарантий. Кстати, первым государством, провозгласившим себя социальным после Второй мировой войны, стала в 1949 г. ФРГ; а за ней тотчас же последовали и другие государства. В 1974 г. Конституция Швеции закрепила обязанности государства по обеспечению благосостояния и социальных прав граждан. В 1975 г. Португалия объявила себя суверенной республикой, поставившей своей целью построение свободного, справедливого и солидарного общества. Правовым демократическим социальным государством стала в 1978 г. Испания. Принципы социального государства в той или иной форме закреплены в конституциях Франции, Дании, Греции, Нидерландов и других государств. В некоторых социально ориентированных государствах основные направления социального развития регулируются не конституциями, а социальным законодательством. Например, в Конституции Швейцарии имеются положения об обязанностях личности в отношении общества, об ограничениях собственности, об ассоциациях трудящихся, об ограничении личных прав во имя публичных интересов. Есть в этом Основном Законе и специальная глава «Социальные цели», но социальные права не провозглашаются. Эти вопросы регулируются социальным законодательством, включающим такие меры государства, целью которых является защита от нужды части населения или всего народа в случае тяжелых экономических и социальных потрясений, а также отдельных граждан при инвалидности, несчастном случае, болезни, сиротстве, старости и т.д. Революционные изменения, произошедшие в нашей стране в начале 90-х гг., с особой остротой поставили перед всем постсоветским обществом и перед всеми гражданами страны вопрос о характере российской государственности. Принятие в декабре 1993 г. Конституции РФ знаменовало собой важный шаг в определении приоритетов Российского государства. Взяв нормы международного права за обязательные, Конституция РФ закрепила, что Российская Федерация – это социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. Это концепция российской государственности подкрепляется тем, что одна треть статей Основного Закона страны посвящена правам и свободам человека и гражданина, многие из которых устанавливают конкретные социальные права человека и гражданина Российской Федерации. В других случаях понимание социального государства связывается с социальной деятельностью государства. Достижение благоденствия, реального равенства возможностей, достойного уровня жизни населения, помощи слабым и малоимущим приобретает масштабный характер и становится основой государственной идеологии и политики. Государство начинает брать на себя ответственность не только за благополучие и процветание экономически активных групп населения, но и всех членов общества. Российская Федерация восприняла прогрессивную теорию социального государства и сегодня использует в своей социальной деятельности три мировые модели социального развития: либеральную, корпоративную и солидарную. Известно, что либеральная модель основывается на индивидуальном принципе, предполагающем личную ответственность каждого члена общества за свою судьбу. Роль государства в реализации социальной политики сведена в этом смысле к минимуму. Ее основными субъектами являются личность и различные негосударственные структуры, социально-страховые фонды и ассоциации. Государство берет на себя ответственность за гарантии лишь минимальных доходов граждан и за благополучие наиболее слабых и обездоленных слоев населения. Вместе с тем оно стимулирует создание и развитие в обществе различных форм негосударственного социального страхования и социальной поддержки, а также различных форм и способов законного получения гражданами дополнительных денежных средств. Становится очевидным, что либеральная модель социального государства позволяет в общем опосредованно воздействовать на социальные отношения путем финансирования социальных программ из своего бюджета, а также через развитие инвестиций на образование, здравоохранение, пенсионное обеспечение, пособия по безработице, социальную защиту негосударственных финансовых средств и одновременно через развитие всей рыночной инфраструктуры получения доходов в обществе. Подобная модель социального государства сложилась, например, в США и в Великобритании, и она себя оправдала. Корпоративная модель в социальном государстве предполагает использование корпоративного принципа, устанавливающего, что максимум ответственности за судьбу своих сотрудников несут корпорации, т.е. предприятия, учреждения, организации. Предприятия, создавая систему пожизненного найма, стимулируют своего сотрудника к внесению определенного трудового вклада. За это ему предоставляются различные виды социальных гарантий в оплате труда, пенсионном обеспечении, бесплатном оказании медицинских, жилищных услуг и образования. При этом государство уходит от ответственности за социальное благополучие в обществе. С другой стороны, здесь все же большую роль играют предприятия, которые имеют собственную социальную инфраструктуру, собственные социально-страховые фонды. Классическим примером такой модели развития социального государства является сегодня Япония. Солидарная модель социального государства требует реализации принципа солидарности, означающего ответственность всего общества за судьбу своих граждан. Это перераспределительная модель социального развития, и основным властным аппаратом, осуществляющим такое перераспределение, является государство. Именно оно берет на себя большую часть ответственности за социальное благоденствие граждан. Среди современных европейских государств можно выделить два типа стран с принципиально различным соотношением доли участия государства, работника и работодателя в финансировании социальных программ. С одной стороны, это Швеция, Швейцария, Дания, где большую часть расходов на социальные нужды берет на себя государство, и основным каналом их перераспределения является бюджет. С другой стороны, это Германия и Франция, где бюджетные отчисления и страховые взносы работника и работодателя на социальные мероприятия примерно равны и основными каналами их перераспределения являются как государственные, так и частные социально-страховые фонды. Однако в любом случае при данной модели социального государства основную ответственность за социальное благополучие своих граждан несет государство, а не частные структуры и не сам человек, так как именно оно организует и реализует в обществе систему перераспределения и осуществляет принцип социальной солидарности. С точки зрения теории интерес представляет также классификация различных методов реализации государством своих социальных функций. Так, в зависимости от организации системы социального страхования выделяют и рассматривают четыре основных формы реализации идеи социального государства: это равноправная система структур социального страхования с широкими трансфертными выплатами и широко развитой сетью социальных услуг, которые финансируются из общих налоговых средств (шведская модель); универсальная система страхования, которая финансируется из общих налоговых средств, но нацелена на предоставление резко ограниченного набора услуг в целях преодоления бедности (английская модель); обширная система, но разделенная по категориям, направленная на обслуживание различных профессиональных групп с преобладанием финансирования за счет взносов (немецкая и континентальная модель социального страхования); регионально варьируемая модель страхования определенных социальных категорий, которая финансируется за счет взносов и как дополнение к ней функционирует частное попечительство (США, Швейцария). Надо еще раз подчеркнуть, что Российское государство сегодня активно использует элементы разных моделей социального государства. В частности, в рамках принятых социальных программ оно берет на себя заботу о социальном благоденствии населения, обеспечивая государственное пенсионное обеспечение, социальное, медицинское обслуживание, развивая образование, науки и другие социальные сферы. Кроме того, социальное развитие граждан осуществляется за счет предприятия и организаций путем взимания с них соответствующих налогов, обеспечения социального развития работников. На улучшение системы обслуживания здесь привлекаются и средства самого населения. Так, одним из источников повышения пенсий будет служить накопительная часть трудовой пенсии, исчисляемая из накопленных сумм страховых взносов и инвестиционного дохода; внедрение системы заказов и договоров на оказание медицинской помощи населению органами и учреждениями здравоохранения; развитие платных услуг в области образования и т.д. Наконец, сегодня наше государство использует возможности привлечения инвестиций частных компаний для развития медицинского обслуживания, образования и социального страхования. Сам механизм социальной защиты человека осуществляется в Российской Федерации разнообразными способами. 1. Защита социальных прав обеспечивается приведением российского законодательства о социальных правах человека в соответствие с требованиями норм международного права. 2. Назрела необходимость ратификации Российской Федерацией основных международных актов в области обеспечения социальных выплат: Конвенции МОТ № 102 «О минимальных нормах социального обеспечения», Европейской социальной хартии, Европейской конвенции о социальном обеспечении и др. 3. Защита социальных права российских граждан осуществляется Конституционным Судом РФ. Практически каждое второе дело в Конституционном Суде РФ так или иначе затрагивает проблему основных прав и свобод человека и гражданина. 4. Судебную защиту прав и свобод, а также социальных прав граждан России гарантирует ст. 46 Конституции РФ, которая устанавливает, что решения и действия органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд. Однако на практике все же наблюдается второстепенная роль суда, и эту роль необходимо всемерно повышать. 5. Важным средством социальной защиты граждан является Европейский суд по правам человека. Признавая юрисдикцию названного суда, наше государство исходит из приоритета международного права над национальным. При этом Европейский суд по правам человека руководствуется Конвенцией о защите прав и основных свобод человека. Думается, что национальные суды должны остаться той инстанцией, где обычно принимаются решения, и что, если решения имеют разумные основания, они должны быть признаны на международном уровне при обязательном соблюдении установленного законодательства. С точки зрения Конституции РФ, которой определено, что Российское государство – социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека, на нашу страну возложены: социальное обеспечение; социальное страхование; социальная помощь; социальное обслуживание; социальная служба; медицинское обслуживание; защита трудовых прав работников; защита имущественных и личных неимущественных прав граждан; защита прав, свобод и интересов супругов, родителей и детей; благотворительность; добровольные формы социального обеспечения. При этом социальная деятельность государства осуществляется на основе определенных принципов. Наиболее важными из них являются: принцип социальной справедливости; принцип социального равенства; обеспечение социальных прав человека и гражданина; установление достойных условий жизнедеятельности человека; осуществление социальной безопасности общества; достижение социальной защищенности населения; преодоление формально-юридического равенства с целью устранения резких расхождений материального положения индивидов; взаимная социальная ответственность граждан, общества и государства. В этой связи Программа социально-экономического развития и Социальные программы Российской Федерации на долгосрочную перспективу предполагают, что обеспечение конкурентоспособности страны и высоких темпов экономического роста требуют значительного повышения эффективности социальной политики, формирования развитого рынка социальных услуг, улучшения качества жизни. Наряду с решением задач, связанных с поддержкой малоимущих слоев населения, смягчением возможных негативных последствий реформ, улучшением демографической ситуации, социальная политика должна обеспечить формирование факторов, влияющих на рост российской экономики. Эта задача реализуется путем наиболее полного вовлечения в экономику трудового, интеллектуального и творческого потенциала ее граждан. Так, на основе разработанного социального законодательства особое внимание Правительство РФ предполагает уделить: развитию и рациональному использованию трудового потенциала общества; выравниванию экономических возможностей и усилению социальной мобильности за счет допустимости современного образования; поддержке социально уязвимых слоев населения, улучшению пенсионного обеспечения, дальнейшему совершенствованию адресной социальной помощи, упорядочению системы социальных пособий и льгот, организации отдыха и оздоровления детей; обеспечению роста денежных доходов населения и уменьшению их дифференциации на основе увеличения заработной платы, сопровождаемого ростом производительности труда, повышению заработной платы в бюджетной сфере; созданию условий для эффективной занятости населения, обеспечению баланса спроса и предложения на рынках труда, в том числе на основе повышения качества, конкурентоспособности и мобильности рабочей силы; сокращению масштабов бедности на основе обеспечения эффективной занятости населения, повышению финансовой устойчивости пенсионной системы, персонификации социальной помощи; формированию системы дополнительного негосударственного социального страхования как фактора социальной стабильности; внедрению новых методов финансирования бюджетных учреждений, расширению их хозяйственной самостоятельности и созданию условий для повышения качества и разнообразия предоставляемых гражданам социальных услуг; взаимодействию со структурами гражданского общества в вопросах финансирования и предоставления социальных услуг, контроля их качества, обеспечению адресной поддержки социально уязвимых граждан; стимулированию социально ответственного поведения представителей бизнеса и др. Решение этих и других задач может быть обеспечено при условии кардинального повышения эффективности работы всех отраслей социальной сферы и оптимизации использования государственных ресурсов в интересах граждан – потребителей социальных услуг. Таким образом, выходит, что социальное государство связано не только с социальным развитием и обеспечением социальной безопасности современного общества, но и с признанием и осуществлением всей системы прав человека и их реальной защитой. Иными словами, можно считать, что одной из проблем теории социального государства является и проблема прав человека, причем всех прав, ибо все права человека связаны между собой, и выделение и защита одной категории прав человека (скажем, естественных), влечет за собой выделение и защиту других (экономических, социальных, политических и др.). Лекция 4. Светское государство В теории государства и права установлено, что в зависимости от взаимоотношений государства и церкви различают теократическое, клерикальное и светское государство. Известно, что теократические государства (от греч. «Бог» и «власть») – это форма государственной власти, при которой власть полностью или частично принадлежит церкви (например, Монголия до 1921 г. или сегодня город (государство) Ватикан, являющийся теократической монархией, где законодательная, исполнительная и судебная власть принадлежат Папе Римскому). Клерикальное государство (от лат. «церковный») – это форма государственной власти, при которой церковь на основе закона влияет на политику государства и важнейшие сферы жизни общества (например, Исламская республика Иран, где помимо светских органов (парламент, правительство и др.) существует и духовный лидер государства, пожизненный; его боготворят верующие люди, поклоняются ему). Есть в науке и понятие государственной церкви. Суть этой церкви состоит в следующем: одна из церквей (конфессий) признается частью официальной организации государства, т.е. считается главной в стране. И тогда обычно все государственные должности занимают представители государственной религии. Этот институт есть в Англии, Швеции, Норвегии, Дании, Греции, Исландии, Иордании, Иране и др. (был в России до 1917 г.). Что касается светского государства, то применительно к Российской Федерации здесь необходимо отметить следующее. Известно, что Конституция РФ закрепила в качестве правовой основы такие цивилизованные нормы, как свобода совести (ст. 28) и светскость государства (ст. 14). Статьей 28 «каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними». Статья 14 декларирует: «1. Российская Федерация – светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. 2. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом». Часть 2 ст. 19 органично дополняет ст.ст. 14 и 28: «Государство гарантирует равенство прав и свобод граждан независимо от... отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств». В связи с формированием правового государства и повышением роли церкви в нашей стране является крайне актуальным вопрос о значении и месте реализации вышеупомянутых норм, составляющих основу конституционного строя, в жизни современного Российского государства. Краткий историко-правовой экскурс призван дать ответ на вопрос о непростой судьбе свободы совести и светского государства в России. Сегодня трудно представить принцип свободы совести и идеи светского государства по отдельности, вне взаимной связи и зависимости. Ряд отечественных авторов в своих работах по данной проблеме относят принцип отделения церкви от государства к одной из важнейших гарантий свободы совести. И мы порассуждаем в этом же разрезе, но вначале коснемся истории вопроса. Известно, что впервые в России правовое закрепление элементов свободы совести произошло 17 апреля 1905 г. в Указе «Об укреплении начал веротерпимости», принятом не без влияния революционной ситуации. Указом признавался юридически возможным переход из православия в другую христианскую веру, несколько облегчалось положение иных конфессий. Несмотря на подписанный Николаем II 17 октября 1905 г. Манифест, обязывающий правительство «даровать населению основы гражданской свободы», многочисленные вероисповедные законопроекты так и не обрели юридической силы. Неразрешенность религиозного вопроса сыграла значительную роль в крайнем обострении политической ситуации в России, приведшем к социальным взрывам в 1917 г. Более значительное закрепление элементов свободы совести состоялось уже в постановлениях Временного правительства. Среди наиболее значимых – принятое 20 марта 1917 г. постановление об отмене вероисповедных и национальных ограничений, главным достижением которого была отмена многочисленных статей из уголовно-административного законодательства, ограничивающих права граждан на основании религиозной принадлежности; принятое 14 июля 1917 г. постановление «О свободе совести», декларирующее свободу совести гражданам, их равноправие вне зависимости от принадлежности к вероисповеданию. Временное правительство не пошло на отделение церкви от государства ввиду острого политического характера данного акта и неспособности серьезно реконструировать механизм государства в России. В свою очередь, Святейший Синод уже 9 марта 1917 г., т.е. через неделю после отречения царя, призвал Божье благословение на Временное правительство. Вследствие зависимости свободы совести от государственно-конфессиональных отношений ее принципы, отчасти отраженные в постановлениях Временного правительства, носили декларативный характер. На принципиально ином уровне правовое закрепление свободы совести и светского государства отразилось в декрете СНК РСФСР от 23.01.1918 «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». Однако исходной причиной акта отделения церкви от государства в нашей стране была отнюдь не забота о гарантиях реализации свободы совести граждан. Более того, замена господствующей религии на не менее господствующую идеологию, переход не к светскому государству, а к атеистическому, показали, что отделение церкви от государства имело мало общего с мировоззренческой свободой. Возможно, декларирование свободы совести было призвано сгладить негативную реакцию верующих на это радикальное по тем временам мероприятие, каковым явилось отделение церкви от государства. Совершенно очевидно, что акт отделения церкви от государства был политической акцией, направленной на разрушение старого механизма государства. Православная церковь была частью государственного аппарата и выполняла политические и правовые функции. Поэтому Советское правительство еще до принятия декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» расформировало «духовное ведомство», прекратило выдачу государственных средств на содержание церкви, уволило всех священников из армии. Декрет юридически закрепил недопустимость государственных дотаций и преимуществ религиозным организациям, объявил их имущество народным достоянием, изъял народное образование и ведение актов гражданского состояния из компетенции религиозных организаций, устранил из официальных документов указания на конфессиональную принадлежность граждан и т.д. В целом общей стратегической закономерностью, определяющей политику советской власти и характеризующей весь ее период, является всесторонний контроль и подавление свободы мировоззренческого выбора, юридическим отражением которой является право на свободу совести. Позднее подавлялось не только религиозное мировоззрение, но и вообще всякое иное, не соответствовавшее коммунистическому единомыслие, в том числе отраженное в формах литературы и искусства. Нарушались права не только верующих, но и других граждан, вне зависимости от личной мировоззренческой позиции. Однако СССР жил в мировом, во многом «верующем» сообществе, поэтому на него оказывалось неустанное давление: многие государства требовали от него прекратить нарушать права церкви и верующих. И вот с принятием Всеобщей декларации прав и свобод человека в 1948 г. начинается новая эпоха в формировании правовых гарантий реализации прав советского человека на свободу совести. В соответствии со ст. 18 Всеобщей декларации прав человека «каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу менять свою религию или убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в учении, богослужении и ритуальных порядков». Пункт 2 ст. 29 гласит: «При осуществлении своих прав и свобод каждый человек должен подвергаться только тем ограничениям, какие установлены законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе». Следует отметить, что Декларация 1948 г. послужила моделью при определении стандартов прав человека для новейших конституций, принятых во многих странах мира, в том числе в Российской Федерации. Однако только с середины 70-х гг. в связи с подписанием СССР ряда международных документов свобода совести и вероисповедания начинает рассматриваться в нашей стране как составляющая компонента «прав человека». В 1975–1977 гг. в союзных республиках принимаются акты о религиозных объединениях. В Конституции СССР 1977 г. принцип свободы совести получил следующую формулировку (ст. 52): «Гражданам СССР гарантируется свобода совести, т.е. право исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, отправлять религиозные культы или вести атеистическую пропаганду. Возбуждение вражды и ненависти в связи с религиозными верованиями запрещается. Церковь в СССР отделена от государства и школа – от церкви». Начиная с 1988 г. из-за желания власти продемонстрировать мировой общественности «религиозное возрождение» и «исправление былых ошибок» стало проявляться отступление от принципа отделения конфессий от государства. Например, религиозных иерархов начали включать в состав государственных и даже правительственных делегаций СССР. Непродуманные действия высшего политического руководства СССР в виде элементов конфессиональных предпочтений привели к тому, что о Русской православной церкви стало создаваться впечатление как о привилегированной конфессии, что вызвало ревностную реакцию в национальных республиках и явилось катализатором сепаратизма, завершившимся развалом Союза. Например, в июне 1990 г. Верховный Совет Литовской республики принял особый акт, касающийся государственной вероисповедной политики – Акт реституции положения Католической церкви в Литве. В этот же период времени резко осложнилась религиозная обстановка в Средней Азии, на Кавказе и Украине, где межконфессиональные противоречия (католики – православные, мусульмане – христиане, униаты – православные и т.д.) все более и более смыкались клубком острейших социальных и национальных проблем в этих и других регионах. Религиозный вопрос в плане предоставления свободы совести в советской России никто и не собирался решать, он был лишь «винтиком» идеологической политики официального единомыслия, выступал в качестве подавления и контроля мировоззренческой сферы, направленной на удержание власти. Само по себе отделение церкви от Советского государства без идеологического многообразия не является гарантией свободы совести: господствующее мировоззрение в качестве государственной идеологии служит источником подавления всякого иного. В этих условиях свобода совести не имеет под собой реальных правовых оснований и носит характер декларации. С принятием Закона РСФСР от 25.10.1990 № 267-1 «О свободе вероисповеданий»1 связывается обычно поражение воинствующего атеизма как государственной идеологии. Действительно, его принятию предшествовало упразднение Управления (идеологические диверсии), в составе которого находился 4-й (церковный) отдел, а также Совет по делам религий при Совете Министров РСФСР и должностей (аппаратов) уполномоченных Совета на местах. Этот закон снимал ограничения на культовую деятельность религиозных организаций, упрощал процедуру их регистрации, снимал запреты на социальную, производственно-хозяйственную и иную деятельность, признавал за религиозными организациями права юридического лица и права собственности, распространял нормы трудового законодательства на граждан, работающих в религиозных организациях, включая священников. Однако и этот закон не решал проблем светского государства в России. Требовались более серьезные правовые акты и действия. Поэтому принятие в 1993 г. Конституции РФ явилось серьезнейшим шагом на пути к формированию в России полнокровного светского государства. Но 1994–1997 гг. характеризуются всплеском регионального законотворчества в сфере свободы вероисповеданий. К началу 1997 г. в 1/3 субъектов Федерации уже действовали свои законы, причем существенно нарушающие Конституцию РФ и умаляющие права граждан. Одним из первых был Закон Тульской области «О миссионерской (религиозной) деятельности на территории Тульской области», принятый в ноябре 1994 г. Он подвергал существенным ограничениям деятельность и иностранных религиозных организаций, предписывал взимание сборов за выдачу разрешений на религиозную деятельность, требовал от миссионеров заранее согласовывать свою программу проповеднической деятельности с местной властью. Вслед за Тулой аналогичные нормативные акты были приняты в Твери, Тюмени, Костроме, Калуге, Татарстане и других регионах. В некоторых регионах подобными законодательными актами прямо определены привилегированные конфессии (например, в Республике Тыва это шаманизм, буддизм и православие). В 1997 г. кампания, инициированная «традиционными» религиями против «нетрадиционных» и активно поддержанная заинтересованными политическими группами, завершилась внесением в обсуждаемый новый проект закона о свободе совести существенных ограничительных норм. 19 сентября 1997 г. Федеральный закон от 26.09.1997 № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях»1 был принят Государственной Думой РФ, а 1 октября 1997 г. вступил в силу. Новый закон принимался под флагом защиты общества и борьбы с иностранными религиозными организациями. В отличие от ранее действующего Закона РСФСР «О свободе вероисповеданий» вновь принятый федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» закрепил конфессиональное предпочтение государства в лице «традиционных» конфессий, существенным образом ужесточил порядок создания религиозных организаций, ограничил деятельность «нетрадиционных» и особенно иностранных религиозных организаций. В частности, в преамбуле нового закона признается «особая роль православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры» и уважаются «христианство, ислам, буддизм, иудаизм и другие религии, составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России». 7 октября 1997 г. Совет христианских организаций, Институт религии и права и Христианский юридический центр организовали в Москве митинг в защиту свободы совести, участники которого выступили за отмену принятого Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях». В обращении участников митинга к Президенту РФ, Правительству РФ и Федеральному Собранию РФ подчеркнуто, что «подписанный Президентом России закон нанес тяжелый удар по демократическому развитию нашей страны», а также «в процессе выработки окончательного варианта закона в администрации Президента РФ грубо нарушены элементарные нормы профессиональной этики». 25 марта 1999 г. Уполномоченным по правам человека в РФ было подписано Заключение о проверке соответствия Федерального закона «О свободе совести и о религиозных организациях» международно-правовым обязательствам Российской Федерации. В Заключении признается, что ряд положений указанного закона вступает в противоречие с принципами, закрепленными многосторонними международными договорами, участниками которых является Россия. В частности, указывается на закрепление данным законом привилегированного положения отдельных религий: на разграничение между религиозными объединениями и религиозными группами, лишающее последних прав юридического лица; на разграничение «традиционных» конфессий и религиозных организаций, не имеющих документов, подтверждающих их существование на соответствующей территории не менее 15 лет, что приводит к лишению последних многих прав; на дискриминационность лишения статуса религиозного объединения представительств иностранных религиозных организаций; на противоречие международным нормам ограничений свободы религии по соображениям «национальной безопасности» и др. В связи с этим Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных организациях» многократно был предметом рассмотрения в Конституционном Суде РФ. Судами общей юрисдикции были рассмотрены десятки гражданских дел, связанных с применением его отдельных положений. Но споры идут и не прекращаются. Однако, формулируя в законодательстве содержание понятия светского (или светскости) государства, следует иметь в виду независимость и суверенность государственных интересов и религиозных объединений (равно как и объединений, деятельность которых направлена на распространение идеологии) в соответствующих сферах их компетенции, принципиальное различие сфер компетенции (сфер деятельности, целей, задач, методов их решения) государства и религиозных объединений и объединений, деятельность которых направлена на распространение идеологии, а также иные значимые обстоятельства. В данном случае под суверенностью понимаются верховенство и самостоятельность, обладание исключительной компетенцией. Так, государство не вмешивается в вопросы вероучительского характера, определения гражданами религиозной принадлежности, в вопросы внyтpeнней самоорганизации религиозного объединения и др., а религиозные объединения не вмешиваются в вопросы государственного управления, в совокупность урегулированных правом политических, публично-властных отношений, устройство и деятельность органов государственной власти, иных государственных органов и учреждений, а также правовых и политических институтов и пр. Светскость, выражающаяся через отделение от государства религиозных объединений и объединений, деятельность которых направлена на распространение идеологии (а корректнее, разделение государства и таковых объединений), предполагает, что в религиозных вопросах верующие являются хозяевами у себя и для себя, а государство не позиционирует себя в качестве религиозного арбитра. Учитывая вышесказанное, предлагается выделить следующие существенные признаки светского государства: отделение от государства религиозных объединений, деятельность которых направлена на распространение идеологии; недопустимость установления общеобязательной идеологии или религии. Очевидно, что указания предложенных существенных признаков светского государства явно недостаточно для полного описания содержания данного государства, поэтому необходимо детально раскрыть эти признаки через характеризующие уже их признаки. Рассматривая содержание светского государства, можно говорить и о таком признаке этого государства, как светскость легитимности государства. В конституционном праве легитимностью называется признание законности прав и полномочий органа государственной власти или высших должностных лиц, их строгое соответствие конституции и законно выраженной воле народа. Важно отметить, данный признак не является существенным признаком светского государства, вместе с тем находя свое отражение в приведенных выше существенных признаках данного государства. Можно предложить следующие разработанные определения: светскость государства – конституционная характеристика государства, отражающая независимость и суверенность государства и религиозных объединений в соответствующих сферах их компетенции, гарантированные недопустимостью установления в государстве общеобязательной религии или идеологии и отделением от государства религиозных объединений и объединений, деятельность которых направлена на распространение идеологии; светское государство – государство, обеспечивающее независимость и суверенность государственных институтов и религиозных объединений (равно как и объединений, деятельность которых направлена на распространение идеологии) в соответствующих сферах их компетенции, гарантированные недопустимостью установления в государстве общеобязательной религии или идеологии и отделением от государства религиозных объединений и объединений, деятельность которых направлена на распространение идеологии. И.А. Ильин в свое время писал: «…церковь и государство взаимно инородны – по установлению, по духу и достоинству, по цели и способу действия. Государство, пытающееся присвоить себе силу и достоинство Церкви, творит кощунство, грех и пошлость. Церковь, пытающаяся присвоить себе власть и меч государства, утрачивает свое достоинство и изменяет своему назначению... Церковь не должна брать меча ни для насаждения веры, ни для казни еретика или злодея, ни для войны... в этом смысле церковь «аполитична», задача политики не есть ее задача, средство политики не суть ее средства; ранг политики не есть ее ранг»1. Существенные признаки отделения от государства религиозных объединений и объединений, деятельность которых направлена на распространение идеологии: 1. Независимость государства и религиозных объединений, равно как и объединений, деятельность которых направлена на распространение идеологии, в соответствующих сферах их компетенции предполагает: независимость формирования, устройства и деятельности государства, правовой системы и правовых отношений от религиозного или идеологического санкционирования или давления, от религиозных объединений и объединений, деятельность которых направлена на распространение идеологии; независимость порядка формирования и деятельности органов государства, иных органов и учреждений, а также государственного управления от санкционирования или контроля религиозными объединениями и объединениями, деятельность которых направлена на распространение идеологии, за исключением осуществления общественного контроля за выполнением государством своих функций в соответствии с законодательством; недопустимость вмешательства государства, его органов и должностных лиц во внутренние дела законно действующих религиозных объединений, в том числе в вопросы внутреннего устройства религиозных объединений, а также в вопросы определения гражданами своего отношения к религии. 2. Недопустимость смешения и подмены компетенции государства и религиозных объединений, деятельность которых направлена на распространение идеологии, предполагает: недопустимость передачи государством религиозным объединениям и объединениям, деятельность которых направлена на распространение идеологии, их органам управления, должностным лицам или служителям религиозного культа государственно-властных полномочий органов государственной власти, иных государственных органов или учреждений; недопустимость создания и деятельности в органах государственной власти подразделений религиозных объединении и объединений, деятельность которых направлена на распространение идеологии; создания и деятельности в иных государственных органах и учреждениях подразделений религиозных объединений и объединений, деятельность которых направлена на распространение идеологии, что не исключает осуществления ими образовательной, культурно-просветительской и благотворительной деятельности в порядке, установленном законодательством Российской Федерации; сотрудничества с государством в социально значимых проектах; аренды или безвозмездного пользования ими зданиями, сооружениями или помещениями, находящимися в собственности государства; недопустимость создания в государственной судебной системе особых религиозных или идеологических судов, а также распространения своей юрисдикции на всех граждан судов религиозных объединений и объединений, деятельность которых направлена на распространение идеологии; участия государства в реализации решений таких судов; недопустимость финансирования государством религиозной деятельности религиозных объединений и идеологической деятельности объединений, деятельность которых направлена на распространение идеологии, что не исключает возможности содействия государства благотворительной и культурно-просветительской и иной социально значимой деятельности указанных объединений в соответствии с законодательством; недопустимость одновременного замещения политических должностей руководителями религиозных объединений или объединений, деятельность которых направлена на распространение идеологии. 3. Недопустимость вмешательства религиозных объединений в совокупность урегулированных правом политических, публично-властных отношений предполагает: недопустимость преследования религиозными объединениями политических целей; недопустимость участия религиозных объединений, а также их руководителей, выступающих в качестве представителей соответствующих религиозных объединений, в избирательных кампаниях по выборам в органы государственной власти, вхождения религиозных объединений в избирательные блоки, выдвижения религиозными объединениями кандидатов в депутаты и на выборные государственные должности, ведения предвыборной агитации, внесения пожертвований в избирательные фонды кандидатов, участия в деятельности политических партий и политических движений, оказания им материальной и иной помощи, что не исключает прав граждан – членов религиозных объединений принимать участие в личном качестве в выборах и референдумах в установленном законом порядке. 4. Недопустимость установления религиозных или идеологических норм в качестве источников права в государстве (светский характер правовой системы государства) предполагает: нормы религиозных установлений (внутриконфессиональные установления, религиозное право, документы политических партий и т.д.) не являются источниками права в государстве (за исключением случаев, специально оговоренных законодательством); решение руководящих органов религиозных объединений и объединений, деятельность которых направлена на распространение идеологии, не имеют силы правовых норм или актов, а государство не участвует в их реализации для членов религиозных объединений и объединений, деятельность которых направлена на распространение идеологии; правовой статус гражданского состояния личности определяется нормами государственного законодательства. Свобода мысли, убеждения и вероисповедания (свобода совести) включают в себя право иметь, принимать или менять религию или убеждения по своему выбору и свободу исповедовать свою религию и убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком, в отправлении культа, выполнении религиозных и ритуальных обрядов и учений, право не исповедовать никакой религии и не подвергаться какому-либо принуждению, умаляющему его свободу, иметь или принимать религию и убеждения по своему выбору, право на ассоциацию и целый ряд других прав. Существенные признаки принципа недопустимости установления общеобязательной религии или идеологии – это запрет на законодательное закрепление какой-либо религии или идеологии в качестве общеобязательной. Право на свободное мировоззренческое самоопределение является существенным признаком недопустимости установления общеобязательной религии или идеологии и включает в себя следующие права и свободы; свобода мысли, убеждений и вероисповедания (свобода совести), включая право иметь, принимать или менять религию или убеждение по своему выбору и свободу исповедовать свою религию или убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком, в отправлении культа, выполнении религиозных и ритуальных обрядов и учений, право не исповедовать никакой религии и не подвергаться какому-либо принуждению, умаляющему свободу, иметь или принимать религию и убеждения по своему выбору; право на свободное выражение своего религиозного мнения, включая право придерживаться своего мнения, право искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи независимо от государственных границ устно, письменно, посредством печати или художественных форм выражения или иными способами по своему усмотрению; право на защиту от дискриминации по признаку отношения к религии, национальности или расе или мировоззренческих взглядов, на защиту от пропаганды, неравенства, дискриминации или геноцида по признаку отношения к религии, национальности или расе или мировоззренческих взглядов, на защиту от пропаганды неполноценности граждан по признаку отношения к религии, национальности или расе или мировоззренческих взглядов; право на национально-культурную и религиозную идентичность, включая право на сохранение национальной культуры, на культурное развитие, на доступ к культурным ценностям и на участие в культурной жизни, право народов на самоопределение и свободное установление и осуществление своего культурного развития. Равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от убеждений и отношения к религии и равенство религиозных объединений перед законом – это конституционный принцип, означающий равенство юридических прав и обязанностей религиозных объединений, действующих в соответствии с законодательством, равные требования, предъявляемые законодательством ко всем религиозным объединениям, независимо от каких-либо их характеристик, установления единых правовых актов деятельности религиозных объединений, распространение установленных законодательством запретов и ограничений на все религиозные объединения в одинаковом объеме, установление в законодательстве равных мер ответственности в отношении любых религиозных объединений и их членов за совершенное правонарушение и др. Принцип равенства религиозных объединений перед законом допускает возможность предоставления тем или иным религиозным объединениям дополнительных преференций, являющихся элементом государственной политики в области отношений с религиозными объединениями, и не препятствует выделению государством религиозных организаций традиционных религий, наделению их соответствующим конституционно-правовым статусом и расширенному сотрудничеству с ними, не ущемляя при этом права и свободы иных религиозных организаций. При этом высокая степень значимости светского Российского государства выражена в особой защите принципа светскости данного государства и признании фундаментального конституционного значения этого принципа в качестве одной из основ конституционного строя Российской Федерации1. |