Сочинение. 2. Т.Полякова - Вкус ледяного поцелуя. Ты как спросил он с душевной мукой
 Скачать 402.4 Kb.
|
|
– Ольга, успокойся, ты что, с ума сошла? – Посмотрите, она мне нос сломала! – верещал парень. – Что вы тут за цирк устроили? – пробасил усатый. – Все нормально, дядя, – стряхивая с себя руки Вешнякова, ответила я. – Все отлично, премию получите, сволочи продажные. – Да угомонись ты! – рявкнул Артем и потащил меня в машину. Я развела руками и засмеялась. Ко мне приехали во втором часу ночи. Вешняков прихватил по дороге бутылку водки, мы ее выпили, и я пошла спать. Артем решил заночевать у меня, должно быть, выглядела я паршиво, и он всерьез беспокоился за меня. Утром он сварил кофе, выпил сам и мне принес чашку. – Предложения есть? – спросил он со вздохом. Я не ответила, а он продолжил: – Лялин прав, ничего мы не добьемся. Будем натыкаться на одни трупы. Шофера Игнатова освободят, значит, невинный человек в тюрьму не сядет, уже хорошо. А все остальное… Игнатова не вернешь и других тоже… Так, может, не стоит увеличивать список убитых, особенно своими фамилиями? Я кивнула: – Не стоит. Как они ее нашли? – Ну, не так это и сложно. На них ведь профессионалы работают. К кому ты могла обратиться за помощью? Кандидатур не так уж и много. Перехватили твоего Колю по дороге на работу, сказали, что ты в смертельной опасности. – Я с усмешкой кивнула. Мне ли не знать. Лукьянов может быть очень убедительным. Артем помолчал, потом нерешительно поднялся. – Пойду. Жена злится, чувствует себя неважно, а меня дома все время не бывает. – Давай, – вяло ответила я, протягивая ему руку. Он пожал ее, задержал в своей, вздохнул и пошел к двери. – Звони, если что. Услышав, как хлопнула входная дверь, я поднялась, прошла в ванную, долго стояла под душем. Потом оделась, вызвала такси (мою машину ночью отогнали в автосервис) и поехала к Деду. Ритка выглядела совершенно несчастной. – Легка на помине. Он тебя найти велел. Что-то опять натворила? – Вчера? Какой-то придурок мне машину помял, ну я немного понервничала, а тут менты. Ты ж знаешь, они всегда рядом, когда не надо, это когда надо, не дозовешься. Ну, протокол, то-се… – И физиономия у тебя помятая. – Ага. Выпила вчера немного, надо было стресс снять. Выходит, ему уже донесли? – Думаю, еще ночью. Пришел злой, как собака. Потом велел тебя найти. – Видишь, и искать не пришлось. – Игорь Николаевич, – ласково позвала Ритка, – Оля здесь. Ей подождать? – Пусть зайдет. Я вошла. Дед сидел за столом, откинувшись в кресле. – Что произошло вчера? – спросил он, забыв поздороваться. – Машину разбила, – привалившись к стене рядом с дверью, ответила я. – Ремонт влетит в приличные бабки. – И из-за этого ты устроила драку с милицией? – Ты сам-то в это веришь? – усмехнулась я. Лицо Деда изменилось, он ссутулился, отвел взгляд, потом поднял голову и попросил: – Расскажи, что произошло. – А время у тебя есть? Я бы все подробно рассказала. – Есть. Рассказывай. – Хорошо. – Я сложила руки на груди и принялась излагать: – Двенадцать лет назад у Игнатова убили дочь. – При чем здесь Игнатов? – Ты послушай не перебивая, раз время есть. Двое из преступников были осуждены и наказаны, а две женщины, соучастницы убийства, продолжали себе спокойненько жить, раз на суде их даже не упоминали. Шло время, господин Игнатов богател и однажды стал неудобен некоторым людям. Если быть точной – тебе и твоим друзьям. Ведь ты в доле? Пробовали вразумить мужика, без толку. Тут он, как на грех, объединился с бывшим сокурсником Дидоновым, депутатом да еще владельцем газеты. Такой тандем вам понравиться не мог. И тогда в городе появился Саша Лукьянов, специалист по трудноразрешимым проблемам. С проблемами он борется радикально и с размахом. Дидонову, зная его пагубную страсть, подсунули мальчика-тренера. За несколько дней до этого одна дамочка, по совместительству редактор дидоновской газеты, решила придать остроту своему изданию и напечатала статейку о моем предполагаемом алкоголизме и дебоше в милиции. Дидонов, который интересовался газеткой от случая к случаю, в восторг от этого не пришел, потому что вместе со мной пил Борька. А он как раз помогал улаживать в суде дела Игнатова, то есть Дидонову весь этот газетный скандал был невыгоден. Но им умело воспользовался Лукьянов, большой любитель двойной игры. И Борька погиб. Ты слышишь, Игорь? Парня убили просто так, для драматизма ситуации, чтобы я решила, будто наши враги что-то замышляют и Борьке известно об этом. Дед хотел ответить, но лишь нахмурился. – Лукьянов, между тем, зря времени не терял, познакомился с женой Игнатова, и она стала его любовницей, что меня не удивляет, он у нас обаятельный. От нее он узнал о привычках Игнатова, расписании домработницы и даже позаимствовал у нее ключи от дома. Я думаю, на время, чтобы сделать дубликаты. Биографию Игнатова он изучил досконально и об убийстве дочери, конечно, знал. Подключил к делу твоего Ларионова, а через него вышел на Карпова. Они ведь у нас старые знакомые, оказывается, земляки. Детишек в одну школу водят. Карпов провел небольшое расследование, а в голове Лукьянова к тому моменту созрел план, как вынудить врага покинуть поле боя. Только-только выйдя из тюрьмы, погибает один из убийц дочери Игнатова. Не знаю точно, зачем Серафимович приехала в наш город, но уверена, и здесь без Лукьянова не обошлось. Скорее всего, ей срочно понадобились деньги, и она вспомнила о том, что в этом городе есть люди, которые ей здорово обязаны. В общем-то, ничего не мешало убить ее в Красноярске, но ведь менты ленивы и неповоротливы, вряд ли сумели бы связать между собой все убийства. А Лукьянову необходимо было что-то в высшей степени зрелищное. Оттого-то он и выманивает Серафимович сюда. Но тут ее бывшая подруга проявляет инициативу и нанимает своего любовника убить Серафимович, что тот и сделал. В универмаге, в кабинке для переодевания. Лукьянов вновь умело обыгрывает ситуацию. Вскоре Иванову находят мертвой. Кстати, одна из женщин-продавцов Лукьянова запомнила, и даже фоторобот его с ее слов составили. Хочешь взглянуть? Впрочем, подождет. На очереди была третья женщина. И тут Карпов дал маху. Он узнал, что у Ивановой есть подруга по фамилии Тюрина, работает тоже в универмаге. Имя и отчество совпали, а перепроверять он не стал, оттого был не в курсе, что нужная ему Тюрина к тому времени утонула. Теперь лирическое отступление. Я имела возможность довольно долго наблюдать за Лукьяновым. Он из тех людей, что одинаково владеют левой и правой рукой. Так же, как шофер Игнатова. Лукьянов и об этом знал, потому и подкинул нам лишнюю зацепку: убийца Ивановой – левша. Но через несколько дней вновь объявиться в универмаге даже такой нахал, как Лукьянов, не рискнул. И убивать Тюрину отправился Ларионов. Алиби на это время у него дохлое. К врачу ездил, к кардиологу. Я старушек, что в очереди сидели, позавчера поспрашивала, Ларионов очередь занял, потом курить ушел и отсутствовал минут сорок. От больницы до универмага пешком десять минут, Лукьянов его наверняка страховал, и много времени работа не заняла. Ларионов вернулся, а одна глазастая бабка заметила у него кровь на рукаве пиджака. Меня к тому времени уже запустили по следу, и Лукьянов ко мне присоединился, чтобы направить в нужное русло. Я добросовестно все раскрыла и обвинила Игнатова в убийстве четверых человек. Но он оказался вам не по зубам и сдаваться, то есть уступать свой кусок пирога, не думал. А надо было спешить. Суд должен был состояться через десять дней, и Игнатов его, безусловно, бы выиграл. И тогда Игнатов убивает жену и кончает жизнь самоубийством с помощью все того же Лукьянова и его нового друга Ларионова. Но вот незадача: в отсутствие хозяев Ларионов заглянул в дом, чтобы иметь представление о будущем месте действия, и столкнулся с домработницей. Она его запомнила. То, что в доме во время убийства был третий человек, они поняли быстро, но убрать ее на следующий день было неразумно: вчера хозяева, сегодня домработница… А веру в самоубийство Игнатова пошатнуть опасно. К тому же физиономий убийц домработница не видела, они орудовали в масках, уходили в темноте. Но и рисковать не могли. Она могла заговорить, и их план полетел бы к чертям собачьим. Ларионов отправился к ней в облике водопроводчика. У меня есть человек, который видел, как Ларионов переодевался в подъезде: дядя этажом выше соседей ждал, ключи забыл. Женщина Ларионова узнала, напугалась и пустилась в бега. Вчера ее убили. Ограбление квартиры, такое сплошь и рядом бывает. Но если твоего Ларионова как следует тряхнуть, он молчать не будет. И Карпов тоже. Теперь главное: у нас десять трупов. Твой личный рекорд. Ты не находишь? И все это… Твое желание быть полезным друзьям поистине безгранично. Я отлепилась от стены. Свою речь я закончила, и здесь меня, по большому счету, ничего не держало. – Я… я должен был догадаться, – глядя сквозь меня, тихо сказал Дед. – Так ты не знал? – подняла я брови. – Знал, не знал. Должен был догадываться. Сядь, – кивнул он. Я села напротив, торопиться мне было некуда, отчего ж не послушать. – Ты ведь понимаешь… – помедлив, сказал Дед. – Если мы решимся… ни ты, ни я долго не проживем. Я почесала нос и кивнула, потому что действительно понимала это. – Давай так. На следующей неделе я ложусь в больницу. Сердце у меня и в самом деле пошаливает. А потом подам в отставку по состоянию здоровья. – Ты это серьезно? – усмехнулась я. – Да, серьезно. Ведь это единственный способ удержать тебя. Разве нет? А без тебя я не представляю своей жизни… Договорились? Мы смотрели в глаза друг другу, долго, минуты две. На какое-то мгновение мне вдруг очень захотелось поверить. Правда, длилось это недолго. Пройдет месяц, и он, вот так же сидя напротив меня, попросит подождать второй, потом третий, а потом все это просто потеряет смысл. Разве так уже не было? Я со счета сбилась, пытаясь определить: в который раз? – Договорились? – повторил он, и в глазах его мелькнул испуг. Я покачала головой: – Нет. – Нет? – нахмурился он. – Обойдемся без жертвоприношений, – сказала я, поднимаясь. – Что ты без всего этого? – разведя руками, усмехнулась я. – Давай так: у тебя своя жизнь, у меня своя. – Я поднялась и пошла к двери. Когда взялась за ручку, повернулась и добавила: – А если тебя что-то не устраивает, можешь застрелиться. – Ну чего? – испуганно спросила Ритка. – Финита ля комедия, – скроив несчастную рожу, сообщила я. – Допрыгалась. Дед велел писать заявление. – Врешь, – охнула Ритка и даже покраснела. – И он прав. Отправляюсь на излечение от алкоголизма. Курс – три месяца. Если справлюсь с недугом, возьмет назад. – Да что ты мелешь? Какой алкоголизм? Я тяжело вздохнула: – Не справляюсь я. Видишь, что вытворяю? Неделю держалась, а вчера… – Я выразительно щелкнула по кадыку. – И сразу с ментами драться. Лечиться надо, пока не поздно. Приходи ко мне в психушку с апельсинами. На этот раз я написала заявление как положено, отдала его Ритке и поехала на такси домой. Чуть позже в дверь позвонили, я пошла открывать и на пороге обнаружила Алексея, шофера Игнатова. – Ничего, что я без предупреждения? – кашлянув, спросил он. – Отпустили? – Ага. Войти можно? – Заходи, – пожала я плечами. – Ты, помнится, говорила, что мы выпьем вместе. Ну вот, чем не повод. Мы как раз вошли в кухню. – Я твоих вкусов не знаю и на всякий случай купил всего понемногу. – Он достал из кармана бутылку водки, из другого коньяк, а из третьего мартини. – Закусить есть чем? А то я сбегаю. – Найдем, – кивнула я. Мы наскоро приготовили закуску, выпили: сначала коньяк, потом мартини, а потом и водку. Когда и водка кончилась, я пошла провожать Алексея. Мы шли обнявшись, горланили песни, нарвались на ментов и попробовали с ними поскандалить. – Ольга Сергеевна, – увещевал меня милиционер, должно быть, мое имя у меня на морде написано. – Давайте-ка домой. Их любезность не знала границ, они отвезли Алексея домой, а потом и меня доставили к крыльцу. – Хорошие вы ребята, – расцеловав их на прощание, сказала я, прошла в гостиную, легла и уставилась в потолок. Сашка, поскуливая, устроился рядом. – Чего грустишь, пес? – позвала я. – Брось, пустое. Зазвонил телефон. Мало с кем я хотела бы сейчас говорить, но трубку все-таки сняла, может, Алексей желает убедиться, что я добралась до дома. Это был Лукьянов. – Привет, – сказал он бодро. – Привет, – ответила я. – Судя по голосу, ты опять надралась как свинья. – У меня был повод. Ты зачем звонишь? – Соскучился. Подумал, вдруг ты меня ждешь. – Он засмеялся. – Я жду. Ты приезжай. – Серьезно? – А то. Скажи-ка лучше, зачем понадобилось поручать расследование мне? – Это не моя идея. Я как раз был против. Но кто у нас умные советы слушает? Ты не поверишь, детка, но у тебя репутация порядочного человека, оттого и решили: если на Игнатова выйдешь ты, это придаст делу необходимое правдоподобие. – Здорово. – Ага. От Деда ты ушла, следовательно, ума у тебя не прибавилось. Все размахиваешь картонным мечом? Не надоело? Скажи на милость, какой от этого толк? Ты что, всерьез думала засадить меня за решетку, дура несчастная? – Что ты, я об этом и не мечтаю. Куда мне с тобой тягаться. Поэтому вот что: решишь у нас объявиться, хорошо подумай. Если ты еще раз перейдешь мне дорогу, я тебя убью. Пристрелю, и все. – Не мечтай, – хохотнул Лукьянов, но веселья в его голосе не слышалось. – В жизни все проще и страшней. Мы даже никогда не встретимся. – И повесил трубку. А я накрылась подушкой и сказала своей собаке: – Я сейчас повою немного, ты не пугайся. А завтра все будет хорошо. |