Тульчинский Г. Л
 Скачать 1.42 Mb.
|
|
3. Становление российской политической культуры искушения власти и властью декабризма. Многие декабристы подозревали друг друга в бонапартизме Рылеев – Трубецкого, Якубович – их обоих, все вместе – Пестеля. Батеньков готовил себя к роли Бирона при Иоанне Антоновиче, Булатов – к роли верховного спасителя. Вершинным выражением этого самозванства стала фигура Якубовича, оказавшегося способным непросто на ложь и отказ отданного слова и порученной ключевой роли (что привело к провалу исходного плана, но и на попытку манипулировать не только восставшими, но и императором, и генералитетом. Декабризм интересен и важен еще и тем, что в нем заложены практически все линии и направления общественной мысли, связанные с поиском пути обновления России. Вот пункты программы Союза благоденствия, предшествовавшего Северному и Южному обществам е. Поддержание всех тех мер правительства, от которых можно ожидать хороших для государства последствий е. Осуждение всех тех, которые не соответствуют этой цели е. Преследование всех чиновников, от самых высших до самых низших, за злоупотребление должности и за несправедливости е. Исправление по силе своей и возможности всех несправедливостей, оказываемых лицами защита их е. Разглашение всех благородных и полезных действий людей должностных и граждане. Распространение убеждения в необходимости освобождения крестьяне. Приобретение и распространение политических сведений по части государственного устройства, законодательства, судопроизводства и прочих е. Распространение чувства любви к Отечеству и ненависти к несправедливости и угнетению. Эти восемь пунктов – своеобразный восьмеричный путь российской демократизации, до сих пор – концептуальное ядро любой программы демократического обновления России. Я. А. Гординым, 32 А. А. Лебедевым 33 , другими авторами убедительно показана широта спектра представленности в декабризме порождающих моделей российского демократизма. От радикального (как пестелевского – выдержанного в духе якобинства, таки романтически тираноборческого, представленного Каховским) до реформистского, выраженного как в программах и действиях братьев Бестужевых, таки в либеральном утопизме и шатаниях Батенькова, также разрушительно сказавшихся на реализации плана восстания. Даже азефов- ский сюжет оказался выраженным в действиях того же Якубовича. Особый интерес представляет в этой связи фигура П. Я. Чаадае- ва. Участник войны 1812 г, лично знавший обоих императоров, друг АС. Грибоедова, АС. Пушкина, он хорошо знал декабристский круг 32 Гордин Я. Мятеж реформаторов. Л, 1989. 33 Лебедев А.А.: Красота и ярость мира. М Чаадаев. М Честь. М 66 Тульчинский ГЛ. Российская политическая культура особенности и перспективы и даже являлся членом первого тайного общества. За время путешествия по Западной Европе слушал лекции Шеллинга, общался сними состоял в переписке. АИ. Герцен, В. Г. Белинский, славянофилы часто бывали у него, официально объявленного сумасшедшим (архетип российского диссидентства!). И наконец, он был знаком с работами К.Маркса и Ф.Энгельса, их сторонников. П. Я. Чаадаев – своеобразная призма, сфокусировавшая основные проблемы, идеи и темы российской общественной мысли. От него расходятся, образуя основные линии и сюжеты ее дальнейшего развития как либерализма, такими- стического почвенничества. Пожалуй, наиболее явственно способность Чаадаева сфокусировать и сформулировать свою мысль проявилась в его знаменитом парадоксально провидческом афоризме Социализм победит не потому, что он права потому, что неправы его противники Стоит зафиксировать смысл этой конгениальной российскому опыту мысли. Во-первых, победа социализма – непреложный факт будущего. Во-вторых, у социализма отсутствует собственный победительный потенциал (он неправ. В-третьих, причина его грядущего торжества не в его правоте (ее у него нет, а в заблуждениях и слабости его противников. После 14 декабря 1825 года Россия была обречена на авторитарность и традиционализм политического режима, порождающие болезненность любых процессов обновления. Они стали возможны только как революции сверху, как принудительные нововведения. В этих условиях становятся неизбежными как исключительная роль власти и верховного правителя – с одной стороны, и проблемы, тупики либерального демократизма, а также демократизма радикального – с другой. «Новые люди в подполье Крах декабризма и последовавшая реакция не остановили проявления других следствий прививки рационалистического Просвещения российскому духовному опыту. Ими стали влияние немецкой классической философии и романтического идеализма. Результатом этого влияния стало противостояние западничества и славянофильства. Последнее имеет свои идейные корни в немецком романтизме сего идеями почвы, народного духа и т. п. Другим результатом стало проникновение и развитие позитивистского мировоззрения, отрицающего постановку религиозных и нравственных проблем, 34 Чаадаев П. Я. Полн. собр. сочинений и избранные письма. В 2 тт. М, 1991. 67 3. Становление российской политической культуры искушения власти и властью с его установкой на самоценность конкретного (позитивного) естественнонаучного знания, и породившего, помимо прочего, явление, с легкой руки Тургенева названное нигилизмом. И наконец, это проникновение и развитие в России идей научного социализма, в том числе ив их марксистской формулировке. «Общие понятия и большое самомнение в любой миг могут стать причиной большого несчастья, – писал Гете. К сожалению, именно это и произошло с Россией. Поверхностное усвоение западных идей, общее о них понятие при большом самомнении и принесли, в конечном счете, большое несчастье. Страшную опасность хорошо видел Ф. М. Достоевский, ясно прописавший в Бесах истоки, содержание и возможные следствия этой самозванной нетерпимости. Можно сказать, что им, фактически, в общих чертах и даже деталях был осмыслен грядущий порядок. Угаданы не только идеи, но даже их социальное происхождение – недоучившийся семинарист, претендующий на абсолютную истинность своих поверхностных рационализаций. В 1876 г. Достоевский писал но может ли семинарист быть демократом, даже если б захотел того Недоучившиеся студенты, семинаристы, экстерны, самоучки, усвоившие в пропагандистских кружках упрощенный популяризаторами марксизм и довели Россию, в конечном счете, до деспотического тоталитарного режима, идеологией стала диалектика, упрощенная до абстрактных схем школярской схоластики. Это сознание и идеология, отключенные от живой культуры и живой мысли, развивающееся в самодостаточном мире абстракций. Поэтому они особенно опасны, когда предпринимаются попытки их воплощения. Это отчетливо видно в эволюции российского революционного демократизма. Великая реформа 1861 г, осуществленная сверху (для народа, но без него) была непонята народом, ждавшим черного передела и была отторгнута революционными демократами, у которых она буквально выбила почву из под ног. После отмены крепостного права наиболее радикальные ре- волюционеры-народники (самозванные борцы задело народное) предали анафеме и реформу, и ее последствия, и ее создателей. Более того, – устроили охоту на царя-освободителя. Левонароднический экстремизм сего трагической идеей героического самопожертвования слился с мыслью о мессианизме и избран- ничестве. Народовольцы – не пионеры полититического экстремизма. Задолго до бомбы Гриневицкого можно найти в истории примеры кровавого террора. Но только в российском экстремизме террор получил глубокое экзистенциальное нравственное обоснование. Показательно, что народовольцы публично выразили глубокое соболезнование американскому народу по случаю гибели президента Дж.А.Гарфильда, убитого, кстати, в том жег. Исполнительный комитет Народ 68 Тульчинский ГЛ. Российская политическая культура особенности и перспективы ной воли посчитал своим долгом заявить от имени русских революционеров свой протест против насильственных действий, подобных покушению Гито». Прекрасно понимая всю двусмысленность своего положения, народовольцы поясняли, что там, где существуют политические свободы, демократическая государственность, там политическое убийство есть проявление того же духа деспотизма, уничтожение которого в России мы ставим своей задачей». Показательно авторитетное свидетельство выдающегося практика российского экстремизма – Б.Савинкова, приводящего обращенные к нему слова молодой террористки Почему я иду в террор Вам неясно Иже бо аще хочет душу свою спасти, погубит ю, а иже погубит душу свою Мене ради, сей спасет ю – Вы понимаете Не жизнь погубит, а душу. Российский экстремизм это сознательное душегубство по высоким нравственным мотивам. Причем душегубство двойное убить другого человека, погубив собственную душу. Итог этого двойного душегубства – спасение собственной души, ввели- кой идее. «Жить в идее значит обращаться с невозможным так, как будто оно возможно, – замечал тот же Гете. Но является лисам факт жизни в идее оправданием возможности любого невозможного Старый как мир вопрос – оправдывает ли великая цель любые средства Российское революционно-демократическое сознание выработало свои ответы на эти вопросы, в которых российский культурный опыт получил уточнение и развитие. Богатый материал для осмысления этих уточнений можно найти у Писа- рева и Чернышевского сих проповедью реалистов и новых людей сих особой моралью, в творчестве М.Горького сего поэтикой босячества, в его Песнях (О Соколе с ее противопоставлением рожденных летать рожденным ползать, О Буревестнике с ее самоценностью бури, повести Мать с ее явным новозаветным сюжетом и особенно Старуха Изергиль» с легендой о Данко, огнем своего сердца, вырванного из груди, осветившего путь заблудшими оказавшимся неблагодарными) людям. В этих произведениях нашло свое образно-мифологическое выражение содержание революционно-демо- кратического сознания. Прежде всего, это противостояние нравственного героя и толпы, им ведомой. Герой, осуществляющий, говоря словами П.Лаврова, свою историческую деятельность во имя нравственного идеала, оказывается не только вне нравственной оценки – отрицается даже возможность такой оценки его деятельности Савинков Б. +++ 69 3. Становление российской политической культуры искушения власти и властью Кроме того, это необходимость веры герою ив идеал. Вне и безнравственный герой, противостоя толпе и ведя ее за собой, нуждается в том, чтобы толпа безоговорочно верила ему, а еще лучше – в него. Согласно тому же Лаврову, борющейся партии более всего опасны не противники, а неверующие. Поэтому, утверждал он, – нужны мифы и их мученики, легенда о которых переросла бы их истинное достоинство, их действительную заслугу. Им припишут энергию, которой у них не было. В их уста вложат лучшую мысль, лучшее чувство, до которого доработаются их последователи. Они станут недосягаемым, невозможным идеалом перед толпою. Число гибнущих тут неважно. Легенда всегда их размножит до последней возможности». 36 В герое и толпе нетрудно увидеть трансформировавшийся идеал святости как самоистощания и самоценности страдания. Показательно, что такой ментальности органически присуща тема культа. Богостроительский сюжет в российской социал-де- мократии неслучаен и заслуживает пристального внимания. Среди богостроителей – тот же Горький, А. А. Богданов (крупнейший тео- ретик-марксист и автор повестей Красная звезда и Инженер Мэн- ни – дореволюционных предтеч советской фантастики, такой теоретики идеолог как А. В. Луначарский. Последний, кстати, рассматривал К.Маркса как продолжателя дела пророков, а марксизм – как последнюю великую религию Заслуживает внимания и тема богоборчества, сатанизма, нет-нет, да и проявляющаяся в леворадикальной мысли. По крайней мере, М.Бакунин восславлял Сатану – вечного мятежника, первого свободного мыслителя и эмансипатора миров, а тот же Луначарский развивал в ницшеанском духе мысли о Люцифере. Среди других составляющих этого менталитета – конспиративность, установка на тайну и секретность замыслов, следствием чего, помимо прочего, является и допущение лживо благо. Толпе незачем знать подлинное лицо и мысли героев, ее можно сознательно вводить в заблуждение, если это идет на пользу общему делу. Из этого вытекает самоценность единства, необходимость иссечения любых частных мнений и сомневающихся, любого инакомыслия. Отсюда и самоценность конспирации. Конспирация – буквально означает единство духом Лавров ПА. Исторические письмаю СПб, 1906, с Луначарский А. В. Религия и социализм. Ч. СПб, 1908. СС.31, 46. 70 Тульчинский ГЛ. Российская политическая культура особенности и перспективы И наконец, следует упомянуть ориентацию на оправданность присвоения результатов чужого труда от теоретической экспроприации экспроприаторов до практического грабь награбленное». Речь, таким образом, идет об опыте, ориентированном не на созидательную деятельность, а на нравственное целеуказание, идеологический эзотеризм и. все тоже кормление. Такое своеобразное уточнение и очистку испытал российский культурный опыт в револю- ционно-демократическом сознании и практике. Ив этой связи нельзя пройти мимо одного из самых сокровенных искушений европейским рационализмом – искушения марксизмом. «Чудо-партия» поту сторону добра и зла После реформы 1861 г. – и чем дальше, тем больше – революцион- но-освободительное движение заходило в политические, теоретические, идеологические и нравственные тупики индивидуального террора. Возможный успех аграрной реформы, перспектива дальнейшей капитализации экономики России, заметного становления среднего класса лишали борцов за свободу народа (помимо и вопреки воле самого народа) почвы под ногами, вынуждали искать новые аргументы в поиске возможностей всеобщего и единовременного прыжка в царство справедливости. И революционеры нового поколения нашли такие аргументы в научном социализме, марксизме сего сведением личности к общественным отношениям, свободы к исторической необходимости, морали и нравственности к классово-партийным целям. Разложение довольно архаического сознания народничества, крайним выражением народолюбия которого стал индивидуальный террор против представителей власти, вызвало энергичные поиски союзников в неприятии все более прораставшего в России капитализма и борьбе с ним. Такой союзник парадоксальным образом был найден в марксизме – чрезвычайно рационалистическом и наукообразном учении, в котором говорилось о неизбежном крахе капитализма именно в силу частнособственнического характера экономических отношений, что на смену капитализму придет общественный уклад, ликвидирующий частную собственность, с коллективистской моралью. И выводы эти сделаны на основе научного анализа и научно выявленных законов общественного развития, к которым пришла сама новейшая европейская наука. Российский революционаризм увидел новые аргументы для правового нигилизма во имя некоей целесообразности насилия (диктатуры пролетариата. Причем все это были аргументы, строящиеся на основе якобы открытых законов общественного развития, для приведения 71 3. Становление российской политической культуры искушения власти и властью в соответствие с которыми и нужно осуществить насилие над обществом. И дело опять же только за малым надо только взять власть и экспроприировать экспроприаторов – остальное получится само собой. Марксизм давал простые ответы на непростые вопросы. Кто виноват Экспрприаторы-собственники – надо только указать на них пальцем. Черносотенцы тыкали в одних, сами крестьяне в «грабиж- ках» определялись с другими. Самого многочисленного экспроприатора, которого надо было экспроприировать указывал марксизм. Что делать Бороться за власть, для чего необходимо создание российской революционной партии нового типа». И такая партия была создана. Ее новизна заключалась прежде всего в том, что она не связывала себя парламентскими формами борьбы за власть. Она ставила себя поту сторону добра и зла. Нет общечеловеческих ценностей и морали. Есть классовые (а точнее – партийные) интересы и цели. Моральная философия российской революции характерна например, в отношении к «эксам» (экспроприациям – грабежам банков, почт, богатых людей. Отношение это даже в РСДРП было неоднозначным. Большевики считали оппортунистической саму постановку вопроса о моральных и аморальных, допустимых и недопустимых методах борьбы, а согласно Ленину, марксизм, безусловно, не зарекается ни от каких форм борьбы. Вопрос этот обсуждался на двух (совместных) съездах – IV и V – где большевиками предлагалось признать экспроприации допустимыми при условии самого строгого контроля со стороны партии. Оба раза, однако, проходила резолюция меньшевиков, запрещающая какое бы тони было участие в экс- ах или содействие им. Часть большевиков – и Ленин в том числе – голосовала против. Некоторые дружины, не подчинившиеся решениям съездов, быстро скатились к простой уголовщине и бандитизму. Младший Ульянов, в отличие от старшего брата-бомбиста, действительно пошел другим путем. Но другим путем шел тот же российский революцио- нер-народник. Марксизм в России был воспринят народнически, он был надет как перчатка на руку революционно-освободительным движением. И перчатка эта пришлась очень поруке. В итоге мифологемы российской политической культуры были выражены в марксистской рационалистически-наукообразной терминологии, асам марксизм приобрел характер учения, дающего ответы на все случаи жизни, те. приобрел черты мифологии, что лишь усиливалось его упрощением и популяризацией для целей пропаганды в неподготовленной малообразованной среде. Более того, он дал нравственное основание и благословление новому витку насилия, подняв его на качественно (и количественно) новый уровень – 72 Тульчинский ГЛ. Российская политическая культура особенности и перспективы речь уже шла о терроре не индивидуальном, а классовом. Люди подлежали уничтожению не за принадлежность к власти, аза принадлежность к классам. Марксизму поверили на слово в его пророчестве об исторической несостоятельности и гибельности рыночной экономики, частной собственности, парламентской демократии и либерализма. Поверили, потому что очень хотели поверить. Через искушение научным социализмом прошел практически каждый российский интеллигент. Кок- тябрю 1917 г. партии той или иной степени социалистической ориентации составляли подавляющее большинство в России. Однако, роль марксизма – не в подмене российского мессианизма мессианизмом пролетарским. III Интернационал – не III Рим, как полагал Бердяев. Марксизм нес в себе самостоятельный мощный заряд духовной и политической энергии, заключенный в единстве глобального размаха, научной глубины и формы изложения, а также мобилизующей силы революции обездоленных (пролетариата, которым нечего терять в этом мире. Симбиоз российской культуры и коммунистической идеи послужил источником мощнейшего взрыва духовной и политической энергии. |