Учебник для бакалавриата, специалитета и магистратуры
 Скачать 0.73 Mb.
|
|
Теории социального научения (бихевиористский подход. Основатель бихевиоризма Джон Уотсон понимал психологию как науку о предсказании и контролировании человеческого поведения. По мнению Уотсона, основное внимание должно быть сосредоточено на изучении взаимосвязи между стимулами и реакциями. Стимул при этом является объектом или событием, которое вызывает поведение (реакцию, любое поведение управляется внешней средой. Идеи Уотсона развил Б. Скиннер (1904—1990). По его мнению, сре- довые стимулы — это независимые переменные, а вызываемые ими проявления поведения — зависимые переменные. Поведение называется зависимой переменной потому, что оно зависит от одной или нескольких независимых переменных. Устойчивые связи между независимой и зависимой переменными (стимулом и реакцией) являются научными законами. Следовательно, цель психологии — раскрыть эти научные законы для контроля над поведением. На основании опытов И. П. Павлова был выдвинут термин «оперант- ное обусловливание», которое понималось как продукт научения тому, как выполнять или не выполнять определенные действия в зависимости от их последствий. Это своеобразная реакция на стимул, обеспечивающая получение заданного результата. Исследователи, работающие в рамках этого подхода, понимали механизм формирования преступного поведения в соответствии с принципами оперантного обусловливания. Скиннер считал, что поиски физиологических особенностей личности, которые бы определяли преступное поведение — бесполезны, так как человек формируется окружающей средой. Полностью не отрицая роль генетической составляющей, он считал ее весьма незначительной, а главную роль отводил оперантному обусловливанию. Л. Бандура, также работавший в рамках этого направления, экспериментально доказал, что наблюдение за моделью, которая имеет на человека большое влияние (например, за личностью, имеющей высокий статус или уровень компетентности, может привести к освоению наблюдаемого поведения, даже если это поведение не получило никакого подкрепления. В предсказании того, будет ли освоенное поведение реально осуществлено, важную роль играют осознаваемые последствия поведения модели и самого наблюдателя. Чем позитивнее для модели последствия ее агрессивного поведения, тем выше вероятность, что наблюдатель будет ее копировать. Поведение модели и его последствия, по мнению Л. Бандуры, выступают внешними стимулами, которые вызывают у наблюдателя склонность к агрессивным реакциям. Нормативные стандарты наблюдателей относительно адекватности наблюдаемого поведения, а также их мнение о собственной эффективности, служат внутренними механизмами, регулирующими агрессивное поведение. Эти положения Бандуры стали теоретической базой для изучения влияния, которое оказывает на агрессивное поведение изображение насилия в СМИ, что можно рассматривать как образец обучения через наблюдение и косвенного подкрепления. Последователи этого направления считают, что для противодействия преступности как социальному явлению мы должны создать новое общество путем поведенческой инженерии. Теория стигмы Ф. Танненбаума. Стигма в переводе с латинского означает клеймо. Эта теория раскрывает истоки и механизм рецидивной преступности. Данная теория появилась в е гг. в США, она перекликается с рассмотренной ранее теорией дифференциальной ассоциации Э. Сатерленда. Основатель теории Фрэнк Танненбаум попытался применить в криминологии социологическую теорию интеракционизма, предложенную профессором Джорджем Мидом, которая основывалась на рассмотрении социальной жизни как серии случайных ситуаций и типичных реакций отдельных членов общества на поведение окружающих. По мнению Танненбаума, неправильное реагирование общества на преступления является одним из наиболее значимых криминогенных факторов. Отрицательные оценки общества имеют две стороны) удерживают от антиобщественных поступков отдельных членов данного общества) при неумелом их применении они могут инициировать кримина- лизацию личности. Продолжателем Танненбаума стал американский криминолог Эдвард Лемерт, который опубликовал работу Социальная патология (Этапы криминализации личности, на его взгляд, включают нарушение человеком правил поведения интеракция окружающих людей в форме отрицательной оценки 89 — вторичное правонарушение, вызванное чувством обиды и негативным отношением к окружающим осуждение, влекущее стигматизацию; — восприятие личностью роли преступника. По мнению исследователей, работающих в рамках теории стигмы, воздействие судебных органов и карательного аппарата исполнения наказания носит негативный для общества характер, поскольку причиняет больше вреда, чем пользы. Значит, нужна коррекция практики воздействия на преступность в целях расширения некарательных мера также поиски внедрение карательных мер, которые исключали бы момент стигматизации. Эта теория позволила радикально изменить точку зрения на меры, которые предпринимает общество для профилактики преступлений, но вопрос о практическом применении мер воздействия до сих пор остается открытым. Неомарксистские подходы (радикальная криминология. По марксистской позиции основной способ предупреждения преступного поведения в обществе — это изменение политической и экономической системы общества. Первая такая теория появилась в конце х гг. Родоначальником считается профессор Колумбийского университета Герберт Маркуэс. По мнению этого автора, преступность является своеобразной формой социальной борьбы, но вместо рабочего класса здесь выступают аут- сайдеры. Учение Карла Маркса, ставшее популярным в этот период времени в Западной Европе и США, оказало чрезвычайное влияние на выработку радикальных подходов в объяснении преступности как социального явления, а также методов воздействия на нее. Отталкиваясь от идей К. Маркса и В. Ленина, радикальные криминологи взяли за основу своих концепций теории стигмы и аномии. По мнению этих авторов (Д. Когнер, Р. Куинни, Г. Блох, феномены стигматизации и социальной дезорганизации являлись характерной чертой, присущей капиталистическому обществу. Значит, глубинные истоки преступности находятся в самом обществе и без коренных перемен в социальном устройстве избавиться от преступности нельзя. Радикальные теории во многом стали своеобразным идеологическим оружием новых левых группировок, популярных в европейских странах в это время. Их развитие привело к созданию вначале х гг. Союза радикальных криминологов, во главе которого стояли американцы Герман Швендингер и Энтони Платт. По мнению этих исследователей, общество, чтобы удержать людей от преступлений, должно сделать их жизнь достойной, а для этого необходимо реальное обеспечение права граждан на необходимые потребности (жилье, питание, здравоохранение, самоопределение и т. д.). Основные идеи радикальных криминологов сводились к размежеванию их течения с привычной нам криминологией, которая рассматривает преступность в рамках существующего политического строя и не пытается этот строй изменить. Кроме того, криминологи этого направления выделяли обстоятельства, по их мнению, способствующие развитию преступного поведения в условиях данного общества. По мнению немецкого ученого Хаферкампа, серьезные пороки правоохранительной системы заключаются в том, что уголовная юстиция создана не для того, чтобы снижать уровень преступности, а для того, чтобы управлять ею. Ибо эта юстиция работает в тесном контакте с преступными группами, сорганизованной преступностью, чтобы контролировать тех, чья преступность мала и незначительна. Преступность — это единственный продукт такого применения права, которое нацелено против представителей низших слоев. Виктимологическая теория. Название данной теории происходит от латинского слова vietima, что в переводе значит — жертва. Основателем виктимологии является немецкий исследователь Г. фон Гентиг, который, находясь в США, опубликовал статью Замечания по интеракции между преступником и жертвой (На сегодняшний день виктимология — это наука, которая изучает причины, обстоятельства, индивидуальные характеристики и социальный контекст, способствующие тому, что человек становится жертвой преступления. Основные идеи криминологов, работающих в этом направлении, сводятся к следующим положениям поведение жертвы преступления оказывает существенное влияние на мотивацию преступного поведения оно может как облегчать или провоцировать, таки сделать невозможным преступное посягательство вероятность стать жертвой преступления зависит от особого феномена — виктимности (чем больше вероятность совершения преступления по отношению к определенному человеку, тем больше его виктимность); — виктимность является свойством определенной личности, социальной роли либо социальной ситуации, которое провоцирует или облегчает преступное поведение. Исходя из этого, виктимность подразделяется на личностную, ролевую и ситуативную величина виктимности может изменяться. Процесс роста — это виктимизация, а процесс снижения — девиктимизация. Влияя на факторы виктимности, общество может снижать ее и тем самым воздействовать на преступность. Виктимологическое воздействие на преступность является одним из наиболее перспективных направлений, поскольку не требует значительных материальных затрат и базируется на присущем всем людям стремлении к самозащите. Эта теория получила мировое признание. Достаточно сказать, что с 1979 г. существует Всемирное общество виктимологов, главной задачей которого является координация деятельности криминологов разных стран по разработке виктимологической профилактики преступлений. Криминология в дореволюционной России В XIX виз исследователей преступности в России особенно следует отметить Е. Н. Анучина, ПИ. Ткачева, МА. Филиппова, видевших ее основные причины в неустроенности экономической и социальной жизни общества. В тесной связи с уголовно-правовой проблематикой рассматривали преступность известные юристы И. Я. Фойниц- кий, Г. Н. Тарновский, НС. Таганцев и др. При этом подчеркивалось понимание преступности как социального явления, имеющего объективные причины. Несколько позже (в конце XIX — начале XX в) в российской уго- ловно-правовой и криминологической мысли отчетливо сформировалось социологическое направление, по сути положившее начало профессионально-научным криминологическим исследованиям. Его плодотворно развивали ХМ. Чарыков, М. П. Чубинский, МН. Гернет. Особенно следует сказать о МН. Гернете, прожившем долгую жизнь в науке, в том числе ив советский период. В 1905 гон защитил докторскую диссертацию Социальные факторы преступности. Будучи заграницей, МН. Гернет работает ив библиотеках ив криминалистических музеях Берлина, Парижа и Рима, осматривает тюрьмы Германии, Италии, Франции и Швейцарии. В итоге он собрал огромный материал по изучению преступности и тюремной политики Западной Европы. Это позволило ему подготовить ряд блестящих работ по криминологии, пенитенциарии и уголовной статистике. В их числе такие известные монографии, как Общественные причины преступности, Детоубийство, Смертная казнь, История царской тюрьмы и многие другие. В целом научно-исследовательская деятельность российских ученых в области преступности и ее предупреждения не только не отставала, нов отдельных случаях опережала разработки криминологов Западной Европы. В частности, бельгийца Кетле, признанного на Западе основоположником уголовной статистики, в своих научных изысканиях натри десятка лет опередили АН. Радищев и К. Ф. Герман. Принято считать, что впервые преступность в России систематически начала изучаться в рамках социологической школы уголовного права. Первым криминалистом, призвавшим своих коллег включить в науку уголовного права исследование причин преступности, был профессор Московского университета МВ. Духовской. В 1872 глет- ний доцент Демидовского юридического лицея прочел лекцию Задачи науки уголовного права, в которой указал, что эта наука должна изучать преступление как явление общественной жизни и его причины 1 Главной причиной преступлений Духовской считал общественный строй, дурное экономическое устройство общества, дурное воспитание и целая масса других условий. Безусловно, заслугой Духовского было 1 См Временник Демидовского юридического лицея. Кн. 4. Ярославль, 1873. активное использование материалов уголовной статистики в изучении причин преступности. Характерной чертой социологической школы уголовного права было рассмотрение преступления не только как юридического понятия, но и как социального явления. Представители этого направления МН. Гернет, ПИ. Люблинский, М. П. Чубинский, И. Я. Фойницкий, ХМ. Чарыхов и др) ставили перед собой задачу всестороннего изучения взаимосвязи, существующей между социальной средой и преступностью. В своих научных трудах главное внимание они сосредоточили на отыскании факторов преступности и на определении вероятности, с которой тот или иной фактор способен вызывать нарушения уго- ловно-правовых запретов. Сводя причины преступности к действию многочисленных отдельных и влияющих с разной силой факторов, социологическая школа в качестве мер воздействия на преступность предлагала отдельные, подчас незначительные реформы. Провозгласив преступность явлением социальным, теоретики социологической школы, тем не менее не дали полного, развернутого определения основного предмета своего исследования. Криминалисты-социологи подразумевали, что познание преступности целиком зависит от полноты изученности ее факторов, а потому основное внимание эта школа уделяла анализу многочисленных данных, свидетельствующих о статической зависимости между различными социальными, экономическими и личностными характеристиками преступников, с одной стороны, и фактами нарушения уголовного закона — с другой. Поэтому важнейшим методом исследования закономерности развития преступности социологическая школа считала статистический анализ. Сравнивались количественные показатели преступности с учетом особенностей страны, региона, времени года или суток, половозрастных, психологических и образовательных характеристик преступников, алкоголизма, ценна хлеб и т. д. На основе этих данных предлагались различные классификации факторов преступности, самой распространенной из которых была трехчленная, разделявшая все факторы на индивидуальные (антропологические, социальные и физические (космические 1 См Жижеленко А. А Преступность и ее факторы. М, 1922; Чубинский М. П Курс уголовной политики. СПб., 1912; Гогель С. К Роль общества в деле борьбы с преступностью. М, 1906; Фойницкий И. Я Влияние времен г. на распределение преступности судебный журнал. 1873. Январь-февраль; Тарновский Е. Н Влияние хлебных цени урожаев на движение преступлений против собственности в России // Журнал Министерства юстиции. 1898. № 8. В этой работе Тарновский проанализировал динамику числа краж залет, отметив решающее влияние колебаний хлебных цен. Основной вывод, сделанный Тарновским: Борьба с экономической нуждой главной массы населения — и особенности в периоды обостренных кризисов, является в тоже время одной из необходимых мер борьбы с преступностью (с. 104). И далее Другая основная причина преступности — пьянство, соединенное с невежеством народа, и отсутствие более или менее культурных развлечений вовремя отдыха Статистические закономерности, которыми оперировали кримина- листы-социологи, давали, безусловно, некоторую новую информацию о преступности, но только на их основе невозможно объяснить, в силу чего эти закономерности проявляются. Такое объяснение могла дать лишь наука, включающая в свой предмет не специфически правовое регулирование поведения граждан, асоциальную обусловленность человеческих поступков в широком смысле. Направлением, которое сделало переход на новые методологические позиции в изучении преступности, было левое крыло социологической школы уголовного права России (МН. Гернет, ММ. Исаев, Н. Н. Полянский и другие) 1 Представители этого направления, показав методологическую ограниченность теории факторов, ее неспособность вскрыть действительные причины преступности, сделали верный вывод о том, что только на основе диалектического метода можно дать адекватное теоретическое описание преступности. Криминалисты-социологи левого крылане только ясно осознавали, что преступность есть определенное состояние социального организма, но и старались в своих исследованиях раскрыть внутреннюю связь, существующую между эмпирическими закономерностями преступности и социально-экономическим устройством общества. Так, МН. Генрет писал, что преступность всегда была лишь отражением состояния всего общественного уклада. Яркой фигурой среди левой группы русских социологов был ХМ. Чарыхов, написавший в 1910 г, будучи студентом последнего курса юридического факультета Московского университета, интересную работу Учение о факторах преступности. Критикуя идеалистические методы современной ему социологии, он подчеркивал, что единственно правильный метод — это метод диалектический, ибо он рассматривает явления в развитии, движении, в возникновении и уничтожении — и тем самым обнаруживает противоречивую, диалектическую природу явлений. Антропологическое направление уголовного права не нашло в России такого распространения, как на Западе. Из известных юристов, тяготеющих к антропологам — последователям Ч. Ломброзо, можно назвать ДА. Дриля (1846—1910). В учении антропологов его привлекала главным образом неудовлетворенность догматическими построениями классической школы уголовного права, забывавшей в своих чисто юридических схемах живого человека, вставшего на путь преступлений. Дриль поставил целью своей жизни помочь этим несчастным. Отсюда его особое внимание к индивидуальным факторам преступности, которые в противоположность западноевропейским антропологам 1 См Исаев ММ Социологическая школа и уголовном праве как защитница интересов господствующих классов // Проблемы преступности. Харьков, 1924. С. 107—123; Чарыхов ХМ Учение о факторах преступности (социологическая школа в науке уголовного прав. М, 1910; Гернет МН Преступление и борьба с ним в связи с эволюцией общества. М, 1916. он полностью подчинял факторам социальным. Источником преступности, по его мнению, являются всегда два основных фактора — личное и социальное, причем второе определяет первое. Эта мысль проходит через все его основные работы Преступный человек (1882 г, Малолетние преступники (т. 1 — 1884 г, т. 2 — 1888 г, Психофизические типы в их соотношении с преступностью (1890 г, Преступность и преступники (1899 г, Учение о преступности и мерах борьбы с ней (1912 г. В своей ранней работе, озаглавленной также, как и основной труд Ломброзо Преступный человек, Дриль писал Преступность возникает обыкновенно на почве болезненной порочности и исцеляется или медицинским лечением, или благоприятным изменением жизненной обстановки. Эта болезненно-порочная природа передается далее путем унаследования различных дефектов (с. 101). В дальнейших работах Дриль все больший упор делал на социально- экономические причины, расходясь в самых существенных вопросах с антропологами. Сам Дриль не причислял себя ник антропологическому, ник социологическому направлению. Поведение и поступки человека, — писал он, — это равнодействующая усилий факторов двух категорий особенностей психофизической природы деятеля и особенностей внешних воздействий, которым он подвергается» 1 Выдающихся юристов своего времени — профессоров уголовного права, какого бы направления они ни придерживались (классического, социологического, антропологического, объединяет общность взглядов на основные причины преступления и задачи наказания, стремление выработать радикальные, сих точки зрения, меры, обеспечивающие более или менее эффективную борьбу с преступностью см, например, работы НС. Таганцева, И. Я. Фойницкого, МЛ. Чубин- ского, С. К. Гогеля и других. Становление и развитие советской криминологии в е гг. Начальный этап развития советской криминологии и сама значимость исследований преступности и ее причин на этом этапе были обусловлены необходимостью учета их результатов при решении политических, производственных, воспитательных вопросов, в целом потребностями развития нового социалистического общества. Понять, что могла представлять собой криминология тех лет, невозможно без понимания особенностей этого исторического периода. Это годы Первой мировой войны, двух революций в России февральской и октябрьской 1917 г. и их колоссальные последствия, прежде всего — гражданская война, интервенция, Красный террор, голод, разруха, массовая эмиграция. Поданным Лиги Наций всего Россию после рево- 1 Дриль ДА Учение о преступности и мерах борьбы с ней. M., 1912. С. 185—186. |