Учебник для библиотечноинформационных факультетов вузов О. П. Коршунов, Т. Ф. Лиховид, Т. А. Новоженова под ред. О. П. Коршунова. М. "Издательство фаир", 2009. 336 с
 Скачать 2.24 Mb.
|
|
Глава 13. Разработка вопросов теории библиографии за рубежом. Российские ученые уделяют пристальное внимание изучению зарубежной библиографии с 20-30-хх годов ХХ в. В эти годы в Московском государственном библиотечном институте (ныне МГУКИ) началось преподавание специальной дисциплины и вышли первые учебники К.Р. Симона “Иностранная общая библиография” (1941), Г.Г. Кричевского “Общие библиографии зарубежных стран” (1962). Уникальным по полноте и географическому охвату стал труд К.Р. Симона “История иностранной библиографии”(1963). Первые учебные пособия были созданы в русле библиографического источниковедения, т. е. основной целью ставили возможно более полное описание библиографических указателей. Со второй половины ХХ в. в библиографической деятельности отчетливо проявились новые тенденции: на первый план вышли вопросы развития национальной библиографии, стандартизации библиографических процессов, разработки международных информационно-библиографических проектов. Эти тенденции освещались в работах Г.Г. Кричевского, И.В. Гудовщиковой, К.В. Лютовой, А.Н. Веревкиной, Б.А. Семеновкера, И.Г. Горбечевой, Е.Г. Симоновой и др. Учебники по иностранной библиографии И.В. Гудовщиковой и К.В. Лютовой (1978) и Л.Б. Грузиновой (2003) дали обобщающую картину основных направлений библиографической деятельности за рубежом. Однако вопросы развития теории библиографии в зарубежных странах рассматривались в трудах отечественных ученых лишь эпизодически. Основным источником богатейшего исторического материала до сих пор является монография К.Р. Симона, а также исследования известного библиографоведа Б.А. Семеновкера. Отдельные аспекты концепций зарубежных библиографов представлены в работах Д.Ю. Теплова, В.В. Скворцова, А.В. Соколова, В.П. Леонова Ю.Н. Столярова, В.А. Яцко Т.Ф. Лиховид, П.С. Романова и др. Основываясь на этих публикациях можно раскрыть основные направления в формировании теории библиографии за рубежом. При изучении вопросов развития теоретических представлений о библиографии надо учитывать следующие моменты: – в отечественном библиографоведении не сформировался раздел зарубежного библиографоведения; имеющиеся работы носят в основном частный характер; – за рубежом библиотечно-библиографическая терминология не упорядочена; отсутствует термин, аналогичный термину “библиографоведение”; понятие “библиография” чаще всего используется как обобщающее, в которое входит как библиографическая практика, так и теоретические разработки. В отдельные исторические периоды (особенно в конце XVIII – в XIX вв.) использовался термин “библиографическая наука” (“science of bibliography”), имевший различные толкования. В течение XX в. предлагались наименования для обобщающей теоретической дисциплины, включающей библиотековедение, библиографоведение, книговедение, а позже – и информатику [85, с.28 – 50]. В настоящее время достаточно широко используется обобщающее понятие “библиотечно-информационная наука” (“library and information science”), в объем которого входят и вопросы библиографической теории и практики. Несмотря на то, что специальный термин для обозначения теории библиографии за рубежом отсутствует, теоретические представления о библиографии появились на достаточно ранних этапах формирования библиографической деятельности. В развитии теории библиографии за рубежом (прежде всего в странах западной Европы) можно выделить два периода: I период – эмпирический, связанный с описанием и классификацией непосредственно наблюдаемых проявлений библиографической деятельности; II период – аналитический, связанный с объяснением и анализом библиографической деятельности. § 1. Эмпирический период формирования теории библиографии за рубежом. Появлению первых теоретических обобщений в области библиографии предшествовало развитие библиографической деятельности, выработка методических приемов создания библиографической информации, накопление эмпирического знания. Этот период хронологически является чрезвычайно продолжительным и неоднородным. Условно его можно подразделить на два этапа: I этап – накопление эмпирического знания, методических приемов библиографической деятельности (IV в. до н.э. – конец XVIII н.э.); II этап – появление первых теоретических обобщений библиографической деятельности (конец XVIII в. – XIX в.) Этап накопления эмпирического библиографического знания. Этого этап можно условно датировать началом выработки первых методических приемов библиографической деятельности в древних библиотеках. В §2 главы 3 рассказано о возникновении библиографической информации и первых примеров практической библиографической деятельности, которая стала важным этапом в разделении труда человека. В течение многих веков (фактически с третьего тысячелетия до н. э. и до XVIII в. н.э.) существовал только один участок библиографической деятельности – библиографирование, т.е. создание библиографических пособий. Шло накопление новым видом деятельности своей продукции. В допечатный период, как отмечено в §2 главы 3, сформировалось два направления в создании библиографической информации – связанное с конкретным документным фондом (каталожное) и независимое от него (собственно библиографическое), задача которого – информировать о документах вообще, где бы они ни хранились. Первое направление было представлено каталогами и реестрами древних библиотек, например Ашшурбанипала. Второе направление, зародившееся прежде всего в виде жизнеописаний (сначала в устной форме) выдающихся деятелей (философов, драматургов, историков), дало основу для формирования такого жанра библиографических пособий как биобиблиографические словари. Выдающийся труд “Таблицы тех, кто прославился во всех областях знания…” Каллимаха демонстрировал родство этих направлений и недостаточную дифференциацию первых библиографических явлений. Наиболее законченным по форме биобиблиографическим словарем стал указатель Иеронима Стридонского (340 – 420 гг.) “Книга о знаменитых мужах” (“О церковных писателях”), созданный в 392 г. Этот труд представлял собой хронологический список произведений 135 церковных писателей от апостолов до самого Иеронима и сведений о их жизни и деятельности. Четвертый век – эпоха формальной победы христианства, признанного императором Константином официальной религией. Но язычество, античность еще полностью владели умами, господствовали в школе. Встала задача пропаганды христианской литературы. Ее и выполнил И. Стридонский – писатель, проповедник, знаток греческого и еврейского языков, античных философов и поэтов. Эразм Роттердамский, крупнейший немецкий гуманист, называл Иеронима “царем богословов”. Книга И. Стридонского имела большой успех у его современников и потомков, много подражаний. Раннее появление этого типа указателей, смыкающихся с историко-литературными работами, объясняется тем, что для составления таких указателей в меньшей степени, чем для других типов пособий, требуется овладение специфическими методами библиографии. Основное требование – хорошее знание литературы, произведений авторов (после распространения книгопечатания появилось второе требование к библиографу – хорошее знание изданий произведений). Эта связь с историко-литературной деятельностью сказывается даже в ХХ в., когда многие библиографы выделяли особый вид библиографии – критическую библиографию. Библиография периода рукописной книги развивалась крайне медленно. Появление одного библиографического труда отделялось от другого многими десятилетиями или даже столетиями. Медленное накопление массива рукописных документов вело к редким качественным скачкам в развитии библиографии. За весь период средневековья только о биобиблиографических словарях писателей и церковных деятелей можно говорить как о сформировавшемся жанре. Исключений было мало. Одно из них – сочинение канцлера Амьенской церкви (Франция) Ришара де Фурниваля (Richard de Fournival) “Библиономия” (“Biblionomia” – “Книгозаконие”), относящееся к середине XIII в. Этот труд начинается с краткого рассказа о том, как некий “опытный в астрологии муж”, постоянный обитатель Амьена, по астрологическим наблюдениям убедился в том, что он родился под теми же созвездиями, под которыми был основан этот город. Поэтому он решил сделать что-либо для города, с которым “связан судьбой”. Он решил открыть для жителей Амьена некий сад, разбив в нем три грядки и расположив на каждой из них в определенной последовательности растения одного рода. Вкусившие от плодов этого сада, должны преисполниться желанием проникнуть в потаенный покой философии. Сказанное имело аллегорическое значение: сад – это библиотека, грядки – тематические отделы, растения – отдельные рукописи. Первая “грядка” – философия, которая по представлениям средневековых ученых включала грамматику, диалектику, риторику, геометрию, арифметику, астрономию, физику, метафизику, этику и музыку. Вторая “грядка” – “прибыльная”, для “полезных растений”, т.е. литературы по медицине, гражданскому и каноническому праву. Третья “грядка” – богословская. “Потаенный покой” – книги по алхимии и астрологии – освоить их можно только прочитав все предыдущие. Любопытная черта “Библиономии” в том, что принятая в ней классификация книг в точности соответствует организации средневекового университета. Это самый ранний образец “факультетской классификации”, которая часто применялась затем в библиографических указателях. “Библиономия” была не столько каталогом библиотеки, собранной Ришаром де Фурнивалем, сколько указателем, который содействовал распространению книг. Об этом говорит рекомендательный характер библиографических записей, а также то, что указатель активно использовался в XIV, XV вв. и был переиздан в 1874 г. Развитие библиографии в средние века сильно отставало от развития литературы и науки в целом. В период феодализма начинают формироваться некоторые научные отрасли: помимо богословия развиваются философия, медицина, юриспруденция, астрология, алхимия. С конца XI в. растет количество переводной литературы с арабского и греческого языков. Наряду с латинской литературой быстро развивается литература на народных языках – рыцарский эпос (“Песнь о Роланде”, “Песнь о Нибелунгах”), рыцарские романы (“О короле Артуре и рыцарях круглого стола”, “Тристан и Изольда”), любовная лирика трубадуров, новеллы Бокаччо, Чосера. Таким образом, развитие библиографии всегда отстает от нарастания документального потока. Должен сформироваться, накопиться определенный массив документов и потребность в библиографической оценке этого массива, информировании о нем. К середине XV в. возросшей потребности в книгах не соответствовала техника их изготовления. Развитию библиографии препятствовала уникальность рукописной книги. Эта уникальность в корне противоречила обобщающей тенденции, свойственной библиографии. В задачу библиографии входит указание не на один какой-либо экземпляр данного произведения, а на само произведение как таковое. Положение изменяется с изобретением книгопечатания (Гуттенберг, 1440г.). Принципиальное отличие библиографии периода книгопечатания заключается в том, что сам факт огромного количества документов ставит библиографию в положение практической обобщающей отрасли (деятельности), т.к. каждое библиографическое описание отражает не одно произведение (или несколько его копий), а совокупный тираж документа распространяемый преимущественно бесконтрольно. Формируется понимание библиографии как особо значимой сферы, как “ключа к знанию”. Следовательно, появляется больше объективных требований к библиографии, ускоряется библиографический процесс, зарождается потребность в первых теоретических обобщениях данной сферы деятельности. Книгопечатание развивалось в атмосфере ажиотажа вокруг нового изобретения, в условиях жесткой конкуренции. Объем книгопечатания в XV – XVI вв. не поддается точному учету. Из изданий XV в. до нас дошло не менее 49 тыс. названий книг. В XVI в. и последующее время число изданий непрерывно увеличивалось. Однако не сразу за накоплением массива книг человечество осознает необходимость развития библиографии. К.Р. Симон показал, что прошло не менее века от начала книгопечатания до появления новых типов указателей. Первым указателем нового типа стал труд Конрада Геснера (Konrad Gessner, 1516 – 1565) – “Всеобщая библиотека” (“Bibliotheca Universalis”), изданный в Цюрихе в 1545 г. Это был крупный универсальный международный ретроспективный указатель, отразивший 15 тыс. книг на основных письменных языках того времени – латинском, греческом и древнееврейском – от древности до середины XVI в. Такого огромного по охвату указателя после К. Геснера не удалось создать ни одному библиографу. К. Геснер обратился к читателям: “Не для себя, а для общих занятий я это составил, так ведь, пчелы, и Вы не себе готовите мед”. Это одно из первых высказываний о целях библиографической деятельности. Цель К. Геснера – закрепить все сведения о произведениях, которые удалось выявить. Библиография приобретает значение памяти человечества. Влияние книгопечатания на библиографию можно охарактеризовать следующими положениями: – Повысилась общественная значимость библиографии, ускорилось ее развитие. – В XVI – XVII вв. активно формировались новые виды библиографии: - универсальная ретроспективная библиография, представленная прежде всего трудом К.Геснера; - книготорговая библиография, впервые появившаяся в 1564 г. на ярмарке во Франкфурте-на-Майне; - “запретительная библиография” – первый санкционированный папой Римским “Индекс запрещенных книг” вышел в 1559 г, хотя его аналоги появлялись и значительно раньше; - первые отраслевые указатели издавались по мере формирования факультетской университетской науки; - национальная библиография стала развиваться в первой трети 16в. (впервые во Франции) в период формирования национальных государств с сильной централизованной властью; – В XVII – XVIII вв., вместе с созданием в Европейских странах академий наук, активно развивался новый тип документа – научный периодический журнал. Возникла журналистика. Причем, основная задача научных журналов в XVII – XVIII вв. – служить источником информации о новых научных книгах. Появление периодических изданий дало возможность развиваться текущей библиографии; – Эпоха Гуттенберга вызвала к жизни появление новых типов документов, значительно структурировала документальный поток (книги, журналы, газеты, статьи, рецензии, неопубликованные документы), в связи с чем перед библиографией возникли новые задачи; – Книгопечатание вызвало необходимость развития методики библиографирования, прежде всего развития библиографического описания, т.к. оно должно было дать возможность отличать не только одно произведение от другого, но и различные издания одного произведения; – Появление крупных ретроспективных указателей дало возможность отрабатывать, совершенствовать и закреплять методические принципы библиографирования (библиографическое описание, расположение материала, вспомогательные указатели, предисловия). Возникновения книгопечатания в странах Европы в различные сроки дает объективное объяснение тому факту, что библиография развивалась в них разными темпами. В XVII – XVIII вв. библиографическая деятельность помимо Западной и Центральной Европы распространилась в Скандинавских странах, Юго-восточной Европе (Польша, Чехия), Португалии. В России первая московская типография возникла в 1553 г. Она выпустила в 50 – 60-е гг. XVI в. всего 7 книг. Первая точно датированная русская книга – “Апостол” была издана Иваном Федоровым и Петром Мстиславцем в 1563 – 1564 гг. Количество изданных книг измерялось единицами. Подъем начался лишь в эпоху Петра I. Активное формирование массива документов началось в России значительно позже, чем в Европе. Следовательно, и потребность в библиографии, ее развитие пришлись на более поздние времена. Таким образом, до конца XVIII в. библиография прошла огромный путь, превратилась в достаточно разнообразную сферу практической деятельности, в которой выделились два направления – создание библиографической продукции и организация ее использования, распространения. Достижения библиографической практики создали необходимый фундамент для разработки теоретических вопросов, которая началась с конца XVIII в. Особенность эмпирического этапа формирования теоретических представлений о библиографии заключалась в том, что первоначально вырабатывалось и накапливалось методическое знание, методические приемы библиографического отражения документов и документального потока. Библиограф изначально имел бело со специфическим объектом труда – книгой и читателем (документом – потребителем), взаимосвязями между ними, что заставляло размышлять, систематизировать, обобщать. Методическое знание закреплялось в самих указателях (описание документов, расположение записей, система вспомогательных указателей), затем – в предисловиях к ним, позже – в инструкциях, первых учебных пособиях, научных исследованиях. Эмпирическое (методическое) знание, отличавшее данную деятельность от других видов деятельности, стало в дальнейшем основой для выработки теоретических представлений о библиографии. Этап первых теоретических обобщений библиографической деятельности. К концу XVIII в., при значительном накоплении эмпирического опыта, появилась потребность в обобщениях, в определении места библиографии в ряду других явлений науки, культуры. Первые теоретические высказывания в области библиографии касались, в основном, трех вопросов: – Что такое библиография (ее определение)? – Кто такой библиограф (профессиональные требования к нему)? – На какие виды делится библиография?25 Одной из первых работ такого рода стали “Рассуждения”, которые книгоиздатель, книготорговец, исследователь истории типографского дела Нэ де ля Рошель (Née de la Rochelle, 1751 – 1837 гг.) поместил в 1772 г. в качестве вступительной статьи к X тому указателя “Поучительная библиография” Гильома Дебюра Младшего. В своих “Рассуждениях” Нэ де ля Рошель пытался определить, что такое библиография, сравнить ее с другими науками, выдвинуть требования к библиографу. Нэ де ля Рошель писал, что “библиография не имеет точного определения предмета и границ, она сливается с книговедением, границы которого также недостаточно уточнены”. Он сравнил библиографию с другими отраслями: – с медициной: библиография требует не меньше предварительных знаний, но она менее утилитарна, чем медицина, и в этом ее серьезное преимущество; – с географией: “Библиография есть описание мира письменности и того, что его составляет, подобно тому, как география – описание земного шара; но открытия в области земного шара когда-нибудь найдут свою границу, открытия же в области мира письменности никогда не будут иметь границы, и изучение библиографии станет тем необходимее, чем большее развитие получат искусства и науки” [цит. по 76]. Именно Нэ де ля Рошель впервые вводит термин “библиографическая наука” (“la science bibliographique”). По мнению Нэ де ля Рошеля эта наука распадается на две отрасли. Одна из них причастна к литературе – это “историческая библиография” (историко-литературная), другая – к “механизму типографского искусства” (“техническая”), которая должна давать описания книг, в основном редких и старинных. Подлинный библиограф должен знать языки, логику, критику, философию, математику, историю “и прочие науки”. Всегда держать знания наготове. Итак, можно, очевидно, утверждать, что Нэ де ля Рошель был первым теоретиком библиографии. Он заложил традиции рассмотрения библиографии в рамках книговедения, высокой оценки общественной роли библиографии и труда библиографа, деления библиографии на два вида. Он впервые сделал несколько существенных предложений – составить учебник по библиографии, “элементарное руководство по познанию книг” (библиографическому описанию), издать по примеру “Всеобщей библиотеки” Конрада Геснера “Всеобщую выборочную библиографию” с оценочными аннотациями книг. Некоторые из этих предложений вскоре были реализованы. Библиография в период Великой французской революции (1789 – 1794 гг.) получила огромный импульс для своего развития. Крупнейший специалист в области иностранной библиографии К.Р. Симон считал, что собственно теория библиографии также зародилась именно в этот период. Причиной ускоренного развития библиографической теории и практики послужили коренные, масштабные изменения в практике библиотечного дела, вызванные революцией. В 1789 – 1793 гг. революционным правительством, Конвентом был принят ряд декретов о национализации имущества старой аристократии, эмигрантов, церкви. В результате этих мероприятий государство стало собственником огромной даже по современным меркам массы книг (10 – 12 млн), рассеянных по территории Франции. Необходимо было организовать их учет, хранение, описание и использование, создать систему общественных библиотек. Эта колоссальная задача дала толчок многим организационным, методическим решениям в области библиотечного дела, а также осмыслению роли библиографии в обществе, развитию ее теории. 15 мая 1791 г. Учредительное собрание разослало во все департаменты Франции первую национальную инструкцию по книгоописанию. По всей стране были созданы временные “хранилища литературы” (“dépôts littéraires”), одной из функций которых являлось составление в 2-х экземплярах каталогов поступивших в них книг. Один экземпляр библиографических описаний на карточках должен был отправляться в Бюро библиографии, созданное в ноябре 1791 г. в Париже. Бюро должно было составлять общефранцузский сводный каталог книг. Такая колоссальная задача была поставлена впервые в истории библиотечного дела. Бюро по библиографии подчинялось Комитету общественного образования. В октябре 1792 г. его возглавил аббат Грегуар (Hengri Grégoire, 1750–1831 гг.) – член Учредительного собрания, позднее Конвента. Руководителем Бюро библиографии с ноября 1792 г. стал филолог Юрбен Домерг (François Urbain Domergue, 1745–1810 гг.). Эти люди вследствие своего положения и обязаны были (помимо всего прочего) осмыслить роль библиографии в обществе. Известны как минимум два их доклада о библиографии, представленных в Конвенте. В ноябре 1793 г. Домерг представил в Комитет общественного образования доклад “Об общей библиографии”, в котором предложил организационные мероприятия по использованию книжных богатств, их библиографическому учету, составлению общенационального каталога книг. Домерг высоко оценил значение библиографии как “способа раздвинуть границы человеческих познаний”. В качестве библиографов он представлял “философов-республиканцев, которые видят своим умом и которые видят своим сердцем”. На практике, однако, задачи решались с трудом. В апреле 1794 г. глава Комитета общественного образования Грегуар выступил с “Докладом о библиографии” в Конвенте, результатом чего стал декрет, обязавший администрации на местах в 10-дневный срок отчитаться о составлении каталогов. Основная цель сводного каталога – помочь ученым решать задачи, поставленные революцией (например, в создании новой истории Франции); способствовать составлению новой классификации наук, раскрытию псевдонимов (под ними писали многие просветители перед революцией), борьбе с диалектами. Однако конкретные пути реализации этих обширные задач названы не были. Поддерживая высокое назначение библиографии, Грегуар, однако, дает ее “приземленное” определение: “Библиография есть наука книготорговца, состоящая в знании заглавий книг и цен, которые они имеют в книжной торговле”. Значительным событием стал также доклад юриста, историка и библиографа А. Камю (A.G. Camus, 1740–1804) – “Замечания о распределении и классификации книг в библиотеке”, сделанный им в Национальном институте наук и искусств в мае 1796 г. В созданной им библиотечно-библиографической классификации из 9 разделов, А. Камю поместил библиографию в первый раздел, ибо она должна находиться в “преддверии” любой библиотеки. Он разделил библиографию “на два рода”. Первый служит интересам библиофилов – “богатых и тщеславных людей”, одержимых “страстью обладать книгами, не будучи в состоянии их читать”. Второй рассчитан на тех, кто действительно читает книги, прежде всего на ученых и литераторов. Такая библиография должна предоставлять читателям сведения о наиболее ценных книгах по каждой отрасли, соотносить тип книги и читателя, которому она наиболее полезна, сообщать сведения о лучших и доступных изданиях, рецензиях. Пожалуй, впервые в работе А. Камю читатель с такой очевидностью был включен в объект библиографической деятельности. Итак, период Великой французской революции и первые годы после нее имели огромное значение для развития библиотечно-библиографической практики и теории библиографии: – система публичных библиотек, существующая в настоящее время во Франции, была в значительной степени создана в это время; – впервые сформулирована идея создания общенационального сводного каталога книг и проведены мероприятия по ее осуществлению; – впервые разработана общенациональная инструкция по книгоописанию; – поставлен вопрос о создании новой философской классификации наук и предложена новая библиотечно-библиографическая классификация; – продолжено осмысление общественной роли библиографии, прежде всего в развитии науки, искусств, письменности в целом; – в некоторых библиотеках центральных департаментских школ началось преподавание курсов библиографии. Библиографические идеи, появившиеся в этот период, нашли свое продолжение в разработках XIX в. и не только во Франции (где в период империи доминировало библиофильское понимание библиографии), но и в Германии, Польше, России и ряде других стран. И это закономерно. Если библиографическая практика зависит от уровня развития системы документальных коммуникаций в стране, то теоретические разработки, идеи могут активно использоваться в других странах, если в них сложились соответствующие условия. Разработка теоретических вопросов библиографии в XIX веке начинается практически во всех достаточно развитых странах. Во Франции в самом начале века (1802–1804 гг.) была издана крупная теоретическая работа “Толковый словарь по книговедению” Габриэля Пеньо (Etienne Gabriel Peignot, 1767–1849), одного из видных библиографов того времени. В “Предварительных рассуждениях”, помещенных в начале словаря, Э.Г. Пеньо дал определения книговедения (библиологии) и библиографии, попытался уточнить их соотношение. В целом его высказывания находятся в русле воззрений Нэ де ля Рошеля. Э.Г. Пеньо писал, что книговедение “отличается от библиографии в том отношении, что эта последняя наука охватывает…только описание и классификацию книг, тогда как книговедение, которое есть теория библиографии, дает анализ приведенных в систему человеческих знаний, их взаимоотношений, их последовательности и их делений углубляет все частности, касающиеся искусства слова, письма и типографии, и раскрывает летопись мира письменности…, чтобы проследить шаг за шагом успехи человеческого разума”. Пеньо считал, что библиография “является самой обширной и всеобщей отраслью человеческих знаний” и в связи с этим предъявлял высокие требования к библиографу как к знатоку многих языков, наук и типографского искусства. В 1806–1807 гг. вышел первый во Франции учебник по библиографии, подготовленный для учащихся средних учебных заведений марсельским библиотекарем Шарлем Ф. Ашаром (Charles F. Achard). Ш. Ашар отмечал, что “библиография, являясь самой обширной из всех наук, должна, по-видимому, включать их все”. Он также дал перечень многочисленных познаний, необходимых библиографу в его деятельности. Ашар подразделил библиографию на две части: “одну, касающуюся способа оформления книг, и вторую, занимающуюся предметами, являющимися плодом воображения автора”. В основном же учебник содержал сведения по истории письменности и книгопечатания. В Великобритании в XIX в. библиография обслуживала прежде всего интересы библиофилов, собирателей редких книг. Характерна в этом плане деятельность Томаса Дибдина (Thomas Frognall Dibdin, 1776–1847) – священника, библиотекаря графа Спенсера, собирателя редкостей для его библиотеки. Основной труд Т. Дибдина – “Библиографический Декамерон”. Это роскошно оформленное издание 1817 г. с характерным подзаголовком: “десятидневный приятный курс об иллюминированных рукописях и предметах, связанных со старинным гравированием, типографией и библиографией”, служившее руководством для библиофила. В 1841 г. Т. Дибдин опубликовал капитальный труд “Библиомания или книжное помешательство: библиографический романс” (“Bibliomania or Book Madness: a Bibliographical Romance”), в котором сформулировал свои принципы библиографии: 1. Главной задачей библиографии является удовлетворение потребностей богатых коллекционеров книг; 2. Библиография занимается описанием физических характеристик книг с целью определения их стоимости; 3. Библиография не имеет отношения к содержанию книги. Наиболее серьезных обобщений в области теории библиографии удалось достичь в XIX в. другому представитель туманного Альбиона – Томасу Хорну (Th.H. Horne, 1780 – 1862 гг.). В учебнике “Введение в изучение библиографии” (1814 г.), в котором делался обзор библиотек Древнего мира, объяснялась структура книги, Т. Хорн дал определение библиографии, выделил ее виды, предложил собственную библиотечно-библиографическую классификацию. По мнению Т. Хорна библиография представляет собой “знание о книгах” (“knowledge of books”), а в более узком смысле – “описание книг”; к библиографии относятся, во-первых, сведения о материалах, из которых состоят книги; во-вторых, сведения о предмете, обсуждаемом авторами книг; в-третьих, сведения о степени редкости, древности книг и их действительной стоимости. Библиография делится на три вида: – элементарная библиография, которая занимается описанием физических характеристик инкунабул и редких рукописных книг; – общая библиография, т.е. каталоги, в которых приводятся сведения о книгах, расположенные в систематическом, алфавитном, либо произвольном порядке; – специальная библиография, в которой указываются все виды работ, опубликованных по одной определенной теме. Современные исследователи считают, что именно Т. Хорну удалось выделить непосредственно наблюдаемые эмпирические признаки библиографической информации – наличие описаний (книг) и наличие их группировки. Эти признаки являются общими для всех видов библиографии, определяют качественную специфику библиографической деятельности. Понятие “библиографическая наука” в концепции Т. Хорна выполняет функцию родового понятия, а общая, специальная и элементарная библиография выступают как видовые понятия. Т. Хорн вышел за пределы библиофильского понимания библиографии, отказался от широкой трактовки библиографии, использовавшейся французскими учеными (Нэ де ля Рошель: “Библиография – описание мира письменности”; Пеньо: “Библиография – самая обширная и всеобщая отрасль человеческих знаний”). Таким образом, толкование понятия “библиографическая наука” французскими (безбрежно широкое) и английскими (узкое) учеными оказалось прямо противоположным [105]. Труды Т Дибдина и Т. Хорна заложили основы англо-американской теории библиографии, характерной чертой которой стало противопоставление материальной формы и интеллектуального содержания книги. Основным центром теоретических разработок в области библиографии в континентальной Европе XIX в. стала Германия. Крупнейшим теоретиком библиографии того периода являлся Фридрих Адольф Эберт (Fr.Ad. Ebert, 1791–1834 гг.). Доктор философии, библиотековед, библиограф – теоретик и практик, он работал, в основном, в Королевской библиотеке в Дрездене. Эберт создал крупный библиографический указатель редких и ценных книг “Всеобщий библиографический словарь” (1823 г.) и ряд статей (1821 – 1823 гг.), в которых рассматривал вопросы теории библиографии. Самой ценной в теоретическом наследии Ф. Эберта признается мысль, часто цитируемая до сих пор, что библиография есть наиболее надежный измеритель уровня письменной культуры страны в ее историческом развитии. Ф. Эберт так определил библиографию: “наука, которая занимается познанием письменности всех времен и народов как таковых, а равно познает их в соответствии с отдельными обстоятельствами”. Особенно важную роль в дальнейшем развитии теории библиографии сыграло деление Ф. Эбертом библиографии на “чистую” и “прикладную”. “Чистая” библиография имеет дело с совокупностью произведений письменности, ее задача – “показать вообще то, что есть”. Она может быть универсальной (отражать произведения письменности всех времен и народов), или ограниченной временем (произведения письменности определенной эпохи), или местом выхода в свет (национальная библиография), или содержанием (отраслью знания). “Прикладная библиография ” учитывает склонности и потребности книгособирателя. Это одна из первых детальных разработок вопроса о видах библиографии. Эберт отмечал, что в Германии, где библиофильство получило меньшее распространение, библиография принадлежит исключительно науке и “рассматривается как ее служанка”. Если подводить итоги развития теории библиографии в XIX в., то они невелики: уточнялось определение библиографии, ее виды, появилась потребность (может быть до конца не осознанная) выявить признаки, определяющие качественную специфику библиографической деятельности (Т. Хорн), делались попытки обобщения опыта в области библиофильской и отраслевой библиографии. Однако активно развивалась библиографическая практика. Возникли такие ее участки, как текущая национальная и текущая отраслевая библиография, во второй половине века – рекомендательная и краеведческая библиография. Остались неразработанными вопросы, ставшие позже основными: не уточнен объект библиографической деятельности, ее место в системе смежных отраслей, не создана типология библиографических пособий, не получила должного развития методика библиографирования. |