История Российского государства и права Учебник (Исаев М_. Учебник" (Исаев М. А.) ("
 Скачать 2.67 Mb.
|
|
Манифесте от 3 июня 1907 г. Как совершенно верно писал С.С. Ольденбург: "Манифест провозглашал, что историческая власть Русского Царя остается основой государства. Все законы исходят от нее. Манифестом 17 октября и Основными законами 23 апреля установлен новый обычный законодательный путь, ограничивающий царскую власть в области издания новых законов. Но в случае, если спасение государства не может быть достигнуто на обычном законодательном пути, - за Царской властью остаются обязанность и право изыскать иной путь. Эту верховную суверенность Государь и подразумевал под словами самодержавие, такое как встарь" [Ольденбург. 1991. С. 383]. * * * В области верховного управления Государю до 1906 г. принадлежало исключительное право формирования высших органов государственной власти. После 1906 г. происшедшими изменениями было установлено, что половина членов Государственного Совета подлежит избранию (ст. 100 Св. осн. гос. зак. Т. I Св. зак. изд. 1906 г.), а все члены Государственной Думы избираются от населения Империи (ст. 101 Там же). В остальном прерогатива русского царя осталась неизменной: все чиновники Империи, начиная с министра и заканчивая коллежским регистратором, назначались и увольнялись от должности либо его именем, либо им непосредственно. В области верховного финансового управления до 1906 г. власть монарха также не знала ограничений: он и только он утверждал роспись государственных расходов (государственный бюджет), назначал и отменял налоги, пошлины и тому подобные сборы. Известное ограничение в этой сфере власти монарха устанавливали только Пол. о зем. уч. и Гор. пол., которыми, как известно, органам земского и городского самоуправления предоставлялась самостоятельная компетенция по установлению местных сборов и налогов на местные же нужды. После 1906 г. за Государем осталось только право утверждения росписи, которое формировалось теперь Государственной Думой (п. "б" ст. 31 Уч. Госдумы 1906 г.). Более того, одобрение Думы теперь полагалось получать и для заключения внутренних и внешних займов (ст. 118 Св. осн. гос. зак. Т. I Св. зак. изд. 1906 г.), отчуждения (т.е. приватизации) государственных имуществ (п. 2 ст. 31 Уч. Госдумы) - вещь, до сих пор недостижимая в современной демократической России. Государю Императору в порядке верховного управления, однако, предоставлялось право осуществлять краткосрочные и чрезвычайные заимствования из государственного казначейства, но в пределах, установленных законом (ст. 118 Св. осн. гос. зак.). Общий же предел устанавливался ст. 116 Св. осн. гос. зак. - не более 1/12 от расходов на данную статью государственной росписи прошедшего финансового года. В целом практика реализации финансовых полномочий Императора после 1906 г. показала, что Дума в этом вопросе обладала достаточно конкурирующей компетенцией. В области внешних сношений за Императором как главой государства традиционно устанавливалось право представительства Империи перед другими государствами, назначения и приема послов, определения задач внешней политики Империи. Последняя функция всегда находилась в непосредственном ведении Императора, его верховной власти управления. Президент коллегии иностранных дел, затем министр иностранных дел всегда оставался на положении доверенного лица монарха, выполняющего в целом его державную волю. Исключительно ведению Императора подлежали вопросы объявления войны и заключения мира, заключения и ратификации международных договоров (п. 6 ст. 23 Уч. Госсовета. Т. I Св. зак. изд. 1892 г.) позже 1906 г. (ст. 13 Св. осн. гос. зак. Т. I Св. зак. изд. 1906 г.). После указанной даты Дума также могла косвенно способствовать ратификации того международного договора, исполнение обязательств по которому для России вело к тратам из государственного бюджета. Другой сферой государственной деятельности, в которой власть Императора всегда проявлялась лично, были армия и флот. Последний возник в России, как известно, только благодаря стараниям императора Петра Великого. Соответственно монарх ex officio являлся Верховным главнокомандующим: например, гл. 9 Воинского устава 1716 г. постановляла, что чин генералиссимуса "коронованным главам и великим владетельным принцам только принадлежит". Однако четкое законодательное оформление положения монарха в качестве Верховного главнокомандующего состоялось только после 1906 г., когда в Основных законах появилось легальное определение: "Государь Император есть Державный Вождь российской армии и флота. Ему принадлежит верховное начальствование над всеми сухопутными и морскими вооруженными силами Российского Государства" (ст. 14 Св. осн. гос. зак. Т. I Св. зак. изд. 1906 г.). Необходимо отметить, что Государственная Дума и в этом вопросе оказывала прямое влияние, утверждая бюджет оборонного ведомства. К чести парламентариев следует отметить, что они не скупились на военные кредиты; другое уже дело, что само руководство военного ведомства перед Первой мировой войной оказалось не на высоте. Государь обладал некоторыми чрезвычайными полномочиями - он объявлял местности на военном или исключительном положении (ст. 15 Св. осн. гос. зак.), он же обладал правом регалии (чеканки монеты) (ст. 16 Там же), жаловал титулы, ордена и другие государственные знаки отличия. Права верховной власти в области суда. Необходимо заметить, что в этой сфере государственной деятельности права верховной власти ранее и более всего подверглись самоограничению. Основанием к чему, по верному замечанию профессора А.С. Алексеева, служило то, что "правосудие тем лучше организовано, чем меньше в нем места свободному усмотрению и чем более оно сводится к строгому применению закона органами подзаконными" [Алексеев. 1892. С. 184]. Соответственно, уже Петр I положил за правило не вмешиваться в течение дел в судебных инстанциях, той же линии старались придерживаться и его преемники. Последнее, впрочем, не удавалось. Тому было несколько причин: главнейшая из них - отсутствие института кассации, т.е. проверки правильности применения формальной нормы права к делу. Всякое обжалование судебных решений до 1864 г. означало повторное рассмотрение дела по существу. Естественно, что до учреждения цивилизованных форм судопроизводства просто по необходимости должна была существовать норма следующего содержания: "Но, как гласит закон, могут быть крайности, в коих возбранить всякое прибежище к Императорскому Величеству было бы отнять избавление у страдающего, то в таком случае допускаются всеподданнейшие жалобы на определения департаментов Сената" (ст. 217 Уч. Сената. Т. I Св. зак. изд. 1857 г.). С изданием Судебных уставов 1864 г. установился правильный порядок отправления правосудия, из которого вместе с тем до 1917 г. делались некоторые исключения: так по ст. 97 Уч. Имп. Фам. Т. I Св. зак. изд. 1892 г. и ст. 222 Уч. Имп. Фам. ред. 1906 г. "Царствующий Император, яко неограниченный самодержец, во всяком противном случае имеет власть отрешать неповинующегося (члена династии. - М.И.) от назначенных в сем законе прав и поступать с ним яко преступным волей Монаршей". В остальном даже имущественные споры, в которых стороной являлись лица императорской фамилии, подлежали рассмотрению в общих судах (ст. 217 Уч. Имп. Фам. Т. I Св. зак. изд. 1906 г.). В остальном Императору принадлежало право назначения судей (ст. 212 Уч. суд. уст.); правосудие осуществлялось от его имени (ст. 796 Уст. уг. суд.; ср. ст. 22 Св. осн. гос. зак. Т. I Св. зак. изд. 1906 г.); утверждение приговоров в некоторых случаях (п. 1 ст. 945 Уст. уг. суд.; ср. ст. 22 Уч. Госдумы, ст. 27 Уч. Госсовета. Т. I Св. зак. изд. 1906 г.); осуществление права помилования и амнистии (в легальном определении права "совершенное прощение") (ст. 72 Уг. ул. 1903 г.; ср. ст. 23 Св. осн. гос. зак. Т. I Св. зак. изд. 1906 г.). Преимущества верховной власти. Одним из главнейших принципов, на котором покоится положение главы государства, является принцип его личной неприкосновенности, которая гарантируется усиленной уголовной защитой. Во все времена наказание за покушение, пусть и не закончившееся совершением преступного умысла, на жизнь, здравие и свободу Императора, Императрицы и наследника устанавливалось в виде смертной казни: ст. 1 гл. II Соб. ул. царя Алексея Михайловича 1649 г., ст. 242 Уг. ул. 1845 г., ст. 99 Уг. ул. 1903 г. Усиленному уголовному преследованию подвергались лица, уличенные в оскорблении величества, которое могло состоять в бранных выражениях, составлении письменных или печатных сочинений оскорбительного характера. Более общие основания неприкосновенности Императора были зафиксированы в ст. 5 Св. осн. гос. зак. изд. 1906 г. Из неприкосновенности монарха вытекает и другой принцип, определяющий его положение: безответственность монарха. Правда, в конституционных монархиях западного типа принцип безответственности главы государства довольно рано стал пониматься как перенесение всей ответственности за действия в сфере государственного управления на министров, контрассигнующих указы монарха. В России, где не была установлена парламентская форма ответственности министров, подобный порядок существовать не мог по той простой причине, что Император, являясь формально источником всей власти в стране, носителем ее верховного суверенитета, логически нес ответственность за свои действия только перед самим собой. С 1906 г., напомним, появилась, однако, и эта форма: ст. 24 Св. осн. гос. зак. Т. I Св. зак. изд. 1906 г. Другая форма безответственности ранее полагала судебный иммунитет для монарха и по делам, связанным с реализацией им личных имущественных прав. При господстве узкопатримониального взгляда на государство как на личное достояние государя его собственная имущественная неответственность также играла большую роль при определении монаршего статуса. Вместе с тем начиная с Петра, когда в отечественном правопонимании устанавливается отделение физической личности царя от его политического, так сказать, лица, когда монарх объявляется только первым слугой государства, то и в России торжествует принцип лишения короны судебного иммунитета по частноправовым спорам. Подобная норма устанавливается в отношении собственности монарха в 1797 г., с образованием особого Министерства уделов, в отношении которого могут быть предъявлены иски в суде, затрагивающие личные имущественные права Императора (ст. 92 Уч. Имп. Фам. Т. I Св. зак. изд. 1892 г.; ср. ст. 1299 Уст. гр. суд.: "Дела по имениям, приобретенным особами императорской фамилии на праве частной собственности и не состоящие в заведовании императорского двора, подлежат производству в судебных установлениях на общем основании"). Уголовная неответственность монарха устанавливалась в России на тех же принципах, что и политическая. Монарху в качестве почетных прав присвоены герб и титул. Надо заметить, что вопрос о титуле при монархической форме правления не является обрядовой формальностью, согласно нормам международного права того времени монархи Европы были выстроены по своеобразному ранжиру. Место каждого из них, например, в вопросах дипломатического протокола определялся его титулом. Поэтому в международной практике той эпохи было принято получать на свой титул признание от других монархов, тем самым получать одновременно с этим и согласие на соответствующее положение в системе международных отношений. В Европе в это время был только один император - Священной Римской империи германской нации, который имел право председательствования на международных конгрессах, поэтому в ту эпоху новый титул вел к претензиям и на новое положение, в конечном счете к новым правам. Императорский титул российских самодержцев был признан в следующей последовательности ведущими европейскими державами той эпохи: 1721 г. - Пруссия, Голландия, Швеция; 1739 г. - Турция; 1742 г. - Англия и Германская империя; 1745 г. - Франция и Испания; 1762 г. - Польша. В качестве особого преимущества монарх имел право на содержание от государства по традиции именуемом цивильным листом (liste civile); до 1906 г. его размер определялся всецело Императором при утверждении государственной росписи доходов и расходов, но после указанной даты это право перешло к Государственной Думе с единственным ограничением: ассигнуемая сумма не могла быть ниже уровня подобного финансирования, отпущенного на 1906 г. финансовый год (ст. 115 Св. осн. гос. зак.). Порядок престолонаследия. Формально в России до Петра I престолонаследие определялось государственно-правовым обычаем, согласно которому право на престол получало лицо мужского пола по праву первородства; этот принцип, утвердившийся еще со времен московских Рюриковичей, в дальнейшем был подкреплен правом Земского собора либо избирать династию, либо утверждать на царство нового монарха, иногда могло произойти и простое избрание из нескольких кандидатов подходящего к царскому венцу лица. Последним царем из династии Романовых, который был формально избран царем в обход, кстати, принципа первородства, стал сам Петр I. В связи с делом царевича Алексея Петр Манифестом от 3 февраля 1718 г. определил главную причину, заставившую его прибегнуть к крайним мерам, заявив: "Ибо не могу такова наследника оставить, которой бы растерял то, что через помощь Божию отец получил, и испроверг бы славу и честь народа российского, для которого я здоровье свое истратил, не жалея в некоторых случаях и живота своего, к тому ж и боясь Суда Божия, вручить такое правление, знав непотребного к тому"; в связи с чем было постановлено следующее: "И тако мы сожалея о государстве своем и верных подданных, дабы от такого властителя наипаче прежнего в худое состояние не были приведены, властию отеческою, о которым по правам государства нашего и каждой подданный наш сын своего наследства лишить и другому сыну, которому хочет оное определить, волен, и яко самодержавной государь для пользы государственной лишаем его, сына своего Алексея, за те вины и преступления наследства по нас, престола нашего Всероссийского, хотя б ни единой персоны нашей фамилии по нас не осталось". Престол, таким образом, передавался сводному брату Алексея от брака с Екатериной. Однако на этом вопрос исчерпан не был. |