История Российского государства и права Учебник (Исаев М_. Учебник" (Исаев М. А.) ("
 Скачать 2.67 Mb.
|
|
Именным указом от 5 февраля 1722 г. он, фактически отменяя прежнее правило, установленное обычаем: "токмо от обычая старого, что большему сыну наследство давали", ссылаясь на прежние примеры несоблюдения этого правила, установил завещательный порядок престолонаследия: "дабы сие всегда было в воли правительствующего государя, кому оный хочет, тому и определит наследство". Правда, по смыслу самого Указа было очевидно, что монарх все же ограничен в своем праве выбора нисходящими родственниками, а не посторонними людьми. Полной свободы завещания, таким образом, установлено не было. Последнее подтверждается дальнейшей практикой передачи престола: Петр II - внук Петра I, Анна Иоанновна - его племянница, дочь сводного брата Петра - царя Иоанна Алексеевича V, Иоанн VI - внучатый племянник Петра (внук Иоанна V), Елизавета - дочь Петра, Петр III - его внук. Исключения из общего ряда царствований XVIII в. (до 1797 г.) составляют только Екатерины I и II, чьи права на престол определялись всецело условиями государственного переворота. Права Павла I на престол определяются его рождением в законном браке от Петра III с Екатериной II, однако впоследствии явились сведения, которые ставили под сомнение его происхождение именно от Петра III, - историки до сих пор не могут установить этого с точностью. Но именно Павел Петрович - формальный правнук Петра I - упразднил чехарду с престолонаследием, установив в этом важном государственном вопросе твердый и законный порядок, который действовал до 1917 г. Новый порядок престолонаследия был утвержден Указом от 14 апреля 1797 г. Текст Указа составлен еще ранее - 4 января 1786 г. в форме договора между тогда еще великим князем Павлом и его супругой великой княгиней Марией Федоровной. Последнее, впрочем, не помешало ведущему юристу дореволюционной России Н.М. Коркунову утверждать, что данный акт тем не менее не может считаться семейным договором, а "его следует признать законом" [Коркунов. 1893. 1 : 172], тем более что в последующем ему была придана, несомненно, легитимная форма. Указом о престолонаследии устанавливался так называемый австрийский порядок наследования престола, по которому права на престол получали все нисходящие императора-родоначальника, а таковым являлся, как известно, сам Павел I, вне зависимости от пола. Право преимущества, однако, устанавливалось для лиц мужского пола согласно факту первородства. Это означает, что сыновья предшествуют дочерям при престолонаследии. В случае пресечения мужского потомства к наследованию призываются дочери последнего царствовавшего Императора, что было названо в акте "правом заступления". Нормы Указа о престолонаследии 1797 г. дополнялись в последующем уточняющими постановлениями. Так, в 1820 г. по поводу морганатического брака великого князя Константина Павловича с католичкой был определен принцип равнородности брака, что юридически основывалось на необходимости получения разрешения Императора на такой брак. Дети от мезальянса устранялись от наследования престола, что законодательно было подтверждено, однако, только в 1886 г. Манифестом от 12 декабря 1825 г. и одновременно с обнародованным с ним Манифестом Александра I от 16 августа 1823 г. определялся порядок отречения от престола. Далее, при составлении Свода законов в 1830 г. и внесении в первый том этого акта Учреждения Императорской Фамилии было постановлено, что лицо, вступающее в равнородственный брак с представителем Императорского дома, должно до бракосочетания перейти в православие; несоблюдение этого положения вело к потере прав на престолонаследие для детей от такого межконфессионального союза. Вместе с тем в 1886 г. появляется новая редакция ст. 142 Осн. гос. зак., ставшая теперь ст. 60 Осн. гос. зак. Т. I Св. зак. изд. 1892 г., которой устанавливалось требование перехода в православие до брака только для прямых наследников престола: "Брак наследника престола и старшего в его поколении мужского лица с особой другой веры совершается не иначе, как по восприятии ею православного вероисповедания"; тем самым было восстановлено старое правило, утвержденное еще Петром III: как известно, Алексей Петрович - несчастный сын отца-реформатора - был женат на католичке (австрийской принцессе), которая даже после брака не перешла в православие, соответственно у Петра II мать не была православного вероисповедания. Наконец, Манифестом 1826 года право на престол устанавливалось для лиц императорской крови с момента зачатия. Совершеннолетие наследника престола устанавливалось с 16 лет, тогда как наступление общей дееспособности для подданных начиналось только с 21 года. Впрочем, для Императора момент дееспособности не имел определенного значения. До достижения совершеннолетия над ним учреждалась опека во главе с правителем или регентом. Назначение регента и опеки подлежало ведению последнего царствовавшего Императора, в случае же невозможности подобного волеизъявления опека и Регентство вручались отцу или матери Государя, но никак не отчиму или мачехе (ст. 44 Св. осн. гос. зак. Т. I Св. зак. изд. 1906 г.). "Когда нет отца и матери, то правительство и опека принадлежат к ближайшему к наследию престола из совершеннолетних обоего пола родственников малолетнего Императора" (ст. 45 Там же). При регенте учреждался Совет из особ первых двух классов по Табели о рангах в количестве шести человек, впрочем, Совет имел только совещательное значение (ст. 51 Там же). Вступление на престол следующего Императора осуществлялось автоматически без каких-либо формальностей, "силою самого закона о наследии". Таким образом, старый монархический принцип: "Le roi est mort: vive le roi" получал и в России свое полное подтверждение. Коронация не имела строго юридического значения и осуществлялась, если можно так сказать, с целью придания должной пышности началу нового царствования. В этом коронация отличается, например, от инаугурации современных президентов России, поскольку для последних данный акт имеет юридическое значение - только со дня вступления в должность (инаугурации) вновь избранный президент начинает отправлять свои обязанности. Учреждение Императорской фамилии. Круг кровных родственников Императора, как восходящих, так и нисходящих, и боковых, составлял в России с 1797 по 1917 г. особое привилегированное сословие, статус которого определялся Основными государственными законами страны. Выше говорилось, что Уч. Имп. Фам. включалось в качестве особого отдела в первый том Свода законов с первого по последнее издание. Вплоть до 1885 г. этот акт не претерпевал существенных изменений, однако в связи с расширением династии, увеличением ее численности понадобилось точнее определить как статус ее членов, размер их привилегий, так и суммы денежного содержания, отпускаемые ежегодно. К чести императора Александра III необходимо отметить, что он, пожалуй, единственный в истории России произвел радикальное сокращение расходов на содержание правящего слоя страны. Во многом сокращение составило снижение сумм в 3 или 5 раз, а некоторые графы расходов, например, на праправнуков Императора, были упразднены вовсе. Реформой 1885 г. значительно сужался и круг Императорской фамилии. Управление имуществом династии находилось в ведении Министерства двора и уделов. § 2. Высшая представительная власть в Российской империи Идея представительства в период Российской империи. Все время существования Петербургской империи в России непрестанно возникал в тех или иных формах призрак представительства. Наследие прежних Земских соборов все время давало о себе знать. Последнее также было обусловлено не только чувством филиации, но и общим состоянием дел управления страной. Так, фактически половину отпущенного историей срока существования Империя прожила, не имея даже упорядоченной системы источников права - не было, например, регулярного издания их, не говоря о специальных инкорпорационных или кодификационных сборниках; впрочем, в конце XVIII в. такие стали появляться, но они обладали характером частной кодификации, т.е. были выполнены частными лицами в исключительно партикулярных целях. Далее, при сложности задач государственного управления, при технической невозможности даже, казалось бы, для всесильной российской бюрократии решать все за всех всегда оставалась ниша для деятельного народного участия в разрешении этих дел, что было осознано в виде концептуальной идеи в середине XIX в., результатом чего явились грандиозные земская и городская реформы. Однако уровень общегосударственных дел по-прежнему оставался недосягаем для народных представителей. Хотя недостатка в реальных попытках осуществить этот план в России тоже не наблюдалось. Сразу же после кончины Петра Великого, "оставившего недостроенной храмину", началась попытка аристократического реванша, образцом для которого была взята Швеция. Верховники, члены ВТС, управлявшие Россией в течение двух непродолжительных царствований, оказались в наивыгодном положении. Трон внезапно оказался вакантным, реальных претендентов на него не было, следовательно, стало возможным избрать подходящую кандидатуру, взяв с нее поручную запись, которую в свое время брали бояре с Шуйского и первых Романовых. Учрежденное в краткий период 1730 г. олигархическое правление существенно ограничивало власть Императрицы. Она, в частности, обязывалась не издавать указов без ведома ВТС, последний должен был иметь постоянный состав (восемь человек), право вхождения в который ограничивалось известным кругом аристократических фамилий; Императрица также лишалась права самостоятельно назначать налоги и подати, объявлять войну и заключать мир, лишать имущества и чести дворян без судебного следствия; наконец, верховники ревизовали и право ее назначать себе наследника. Фактически, таким образом, в России вводилась выборная монархия. Все требования олигархов были изложены в так называемых "Кондициях", которые в отечественной литературе либерального толка (например, П.Н. Милюков) получили характеристику "конституции". Однако общее желание народа (шляхетства), недовольного появлением вместо одного самодержца целых десяти, или "толпы государей", по меткому выражению князя М.М. Щербатова, привело к тому, что по прошествии месяца Анна Иоанновна разорвала в буквальном смысле этот олигархический "конституционный" акт; все члены ВТС за упразднением последнего оказались в ссылке и опале (за исключением графа Остермана - во многом уникальной в силу "незаурядных" личных качеств фигуры). Таким образом, вплоть до 1881 г. в России осталась только одна возможность для составления конституционных проектов - составление их на бумаге. Наиболее значимые из них те, которые в краткий период времени, обусловленный случайными факторами, действительно имели шанс для своего осуществления. Прежде всего это проект М.М. Сперанского, готовившего по поручению императора Александра I проект широких государственных преобразований. По плану последнего в России предполагалось ввести институт народного представительства (под народом тогда понималась только юридически свободная часть населения страны, т.е. дворянство, городские жители и государственные крестьяне). Первую ступень представительства предполагалось создать в волостях, где образовывались волостные думы из всех владельцев недвижимости; волостные думы из своего состава делегировали членов в уездные думы, те в свою очередь в губернские. Губернские думы формировали Государственную Думу на общеимперском уровне. Интересно то, что рядом с Государственной Думой полагалось учредить Государственный Совет для предварительного рассмотрения законопроектов, утверждавшихся Думой. Министры при этом подпадали под ответственность перед Госдумой, а не перед царем. С одной стороны, объективные причины - нападение Наполеона на Россию, с другой - личностные черты характера императора Александра I не позволили реализоваться данному, безусловно, очень интересному проекту. Вместе с тем необходимо заметить, что некоторые идеи Сперанского не пропали втуне и были использованы в ходе широких конституционных преобразований 1905 - 1906 гг. Деятельность графа М.М. Сперанского, таким образом, - пример редкостного по силе влияния на будущее. Другой важный проект, не реализованный в силу поражения восстания декабристов, заключался в том, что во многих проектах будущего конституционного устройства Империи заговорщики предполагали ввести принцип федеративного устройства России. Последний смог реализоваться только в XX в., хотя опыт его реализации и вызывает серьезные споры среди современных правоведов. Более важное значение имела последняя для XIX в. попытка ввести конституционные начала народного представительства в царствование императора Александра II. Хотя сразу же необходимо заметить, что проект, одобренный Императором утром в день его злодейского умерщвления, может быть расценен только как начало того пути, по которому, пойди Россия, она, несомненно, получила бы истинно народное представительство и, вполне возможно, смогла бы избежать Октябрь 1917 г. Начало тех событий, которые в литературе получили название "реформы Лорис-Меликова" или "диктатуры сердца", было положено созданием в 1880 г. Верховной распорядительной комиссии, назначение которой первоначально ограничивалось борьбой с опасно возросшим политическим экстремизмом, выразившимся в террористических актах, в которых гибли не только представители администрации, но и ни в чем не повинные люди - те, ради которых "революционеры" полагали учредить совершенное общество. Во главе Комиссии был поставлен боевой генерал, обнаруживший к тому же и незаурядные качества администратора, - М.Т. Лорис-Меликов. Решительными и глубоко продуманными действиями он сумел разгромить наиболее радикальное крыло экстремистов; так, известно, что полиция опоздала только на 24 часа в деле предотвращения покушения на Императора 1 марта. В то же время, проводя репрессивные меры, М.Т. Лорис-Меликов пришел к выводу о необходимости придать учреждениям, созданным эпохой великих реформ, новую жизнь, наделить их новыми полномочиями. Главным пунктом его политики становились земства, на основе которых в дальнейшем предполагалось призвать выборных от народа к разрешению важнейших государственных задач в рамках Госсовета. Технически участие земств в общегосударственном управлении должно было, по мысли М.Т. Лорис-Меликова, осуществляться на базе особых комиссий, создаваемых из земцев и части наиболее способного государственного чиновничества. После обсуждения государственного вопроса в такой комиссии предполагалось создать общую комиссию, в которую входили бы в полном составе участники подготовительной комиссии, а также специально приглашенные в качестве экспертов представители общественности - земства и научной интеллигенции. После окончательной выработки законопроекта в данной комиссии он поступал в обычном порядке в Государственный Совет, в который в обязательном же порядке приглашалось известное число (от 10 до 15) членов от земств. Такая сложная и многоступенчатая система выработки законодательных решений, как показала практика реформ середины XIX в., а именно тогда она и была опробована впервые, могла привести в конечном счете к положительным результатам. Участие выборных от населения в отправлении государственных задач в период Российской империи. Практическая необходимость разрешать те или иные задачи заставляла самодержавие не только опираться на бюрократический аппарат, но и привлекать к разрешению вопроса выборных от населения. Наиболее яркое подтверждение этому находим, например, в деятельности кодификационных комиссий, безуспешно трудившихся весь XVIII в. над приведением в порядок системы источников русского общеимперского законодательства. Так, в 1722, 1725, 1728 г. неоднократно призывались для работы в таких комиссиях представители от населения, в первую очередь от дворян и купечества. Особое значение выборные от населения получили во время деятельности елизаветинской Уложенной комиссии, работавшей над составлением нового уложения с 1757 по 1763 гг. Основанием к призыву представителей в эту Комиссию, в частности, послужила ссылка последней на опыт Земского собора 1649 г., утвердившего Соборное уложение. Наиболее значительный пример участия представителей от населения в деле решения общегосударственных задач находим в деятельности Комиссии 1767 г., созванной для обсуждения |