Ануфриева. Учебник ответственный редактор Заслуженный юрист рф, доктор юридических наук, профессор К. А. Бекяшев Изданние четвертое
 Скачать 6.75 Mb.
|
|
Литература Аречага Э. X. Современное международное право. М, 1983. Гл. IV. VI. Я Международное право 1977. Гл. 1, IV. Карташкин В. А Права человека в международном и ственом праве. М, Курс международного права. М, 1989. Т. 2. Лукашук И. И Международное право. Общая часть. М, 1996. Талалаев АН Право международных договоров. М, 1985. Т. 2. Г. И Право и сила в международных отношениях. М, 1983. Тиунов О. И Принцип соблюдения международных обязательств. М., 1979. Фельдман Д. И Система международного права. Казань, 1983. Rosalin. Problems and Process. International Law. How We Use It. Oxford, 1998. ГЛАВА IV. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ МЕЖДУНАРОДНОГО И ВНУТРИГОСУДАРСТВЕННОГО ПРАВА 1. Теоретические основы соотношения и взаимодействия международного и национального права Проблеме соотношения международного и национального права наука международного права стала уделять внимание с конца XIX в. Первой специальной работой в этом отношении явилась книга известного немецкого юриста X. Трипеля Международное и внутригосударственное право, вышедшая в 1899 г Однако еще раньше русские ученые Л. А. Камаровский и Ф. Ф отмечали несомненную связь и взаимное влияние международного и внутригосударственного права как основную черту их соотношения. Так, Л. А. Камаровский писал Международное право относится к сфере права публичного, имеющего своим исходным пунктом и центром государство, что, однако, не мешает его самостоятельности по отношению к праву государственному. В полном согласии с этим он подчеркивал далее Между трактатами и законами существуют многообразные и живые связи. Часто издаются законы, сообразные с трактатами, и, наоборот, заключаются последние для даль- и осуществления первых. Здесь нужно строго разграничивать соприкасающиеся области государственную и международную: нельзя одобрить ни перенесения государственных принципов на почву международную. ни поддержки каких-либо порядков международными мерами...» 2 Исторически в науке международного права в вопросе соотношения международного и внутригосударственного права существовало два основных направления монистическое и дуалистическое И то и другое внутренне неоднородны. Так, монистическое течение распадается на теории примата международного права и примата внутригосударственного права. В свою очередь, дуалистическому подходу также несвойственна гомогенность. Концепции, укладывающиеся в русло дуалистической теории основывались на разграничении международного и национального права и их неподчиненности одного другому. Как явствует из вышеприведенных высказываний, русские дореволюционные авторы конца XIX — начала XX в. стояли на позициях дуализма, хотя формально это, возможно, и не было выражено подобным образом. Главным тезисом дуалистической школы была констатация различий в объектах регулирования, субъектах права, а также источниках права. Международ- Volkerrecht Landesrecht. Leipzig, 1899. Камаровский Л. А Основные вопросы науки международного права. МС Некоторые авторы насчитывают три направления в этом отношении, выделяя в особое течение международно-правовой монизм, те. примат международного права наднациональным правом, помимо монизма внутригосударственного права, а также дуализма международного и внутригосударственного права (см A. International Law. Oxford, 2001. P. 162—165). 4* 100 . Глава IV. Взаимодействие и внутригосударственного права ное и внутригосударственное право согласно X. Трипелю суть не только различные отрасли права, но и различные правопорядки. Это два круга, которые не более чем соприкасаются между собой, но никогда не пересекаются. Эти суждения не должны квалифицироваться как вывод о том, что дуалисты абсолютизировали независимость правопорядков, не видели или отрицали связи между ними. Наоборот, в своей специальной работе Международное и внутригосударственное право, а также в курсе, прочитанном в Гаагской академии международного права, X. Трипель исследовал вопросы взаимосвязи между обоими правопорядками по широкому спектру рецепцию и репродукцию положений международного права внутригосударственным правом и наоборот отсылку одного права к другому внутригосударственное право, запрещенное международным перенесение действия норм одной правовой системы в рамки другой и т. д. подчеркивая при этом, что для того, чтобы международное право могло выполнять свою задачу, оно постоянно должно обращаться за помощью к внутреннему праву, без чего оно во многих отношениях бессильно. Об отсылке одного к другому говорил также в отношении международного и внутригосударственного права и другой сторонник дуалистического направления — итальянский автор Д. Анцилотти. Именно дуалистическая теория прошлого ко многом составила необходимую основу для современной доктрины соотношения международного и внутригосударственного права, сформировавшейся в отечественной науке международного права и отчетливо проявившейся в трудах В. Н. Дурденевского, Е. А. Коровина, ДБ. Левина, И. И. Лукашука, В. Миронова, Г. И. Тункина, Е Т. Усенко, НА. Ушакова, С. В. ниченко, В. М. Шуршалова и др. Из аналогичных посылок исходит преимущественно и зарубежная доктрина международного права. В частности, американские международники утверждают Мы должны принять дуалистическую точку зрения. Международные суды применяют международное право, национальные суды национальное При этом поддерживаются идеи взаимодействия систем международного и внутригосударственного права. Мнения противоположного толка, заключающиеся в изоляционистском подходе к явлению, достаточно редки, хотя и имеют место. Так, Р отрицая взаимоотношения между двумя системами, полагает Принципиальный факт состоит в том, что каждая правовая система является исключительной и закрытой системой норм, из чего следует. что между двумя правовыми системами. не могло бы возникнуть юридической лишне напомнить в этой связи, что концепции замкнутости одной правовой системы по отношению к другой отчасти ведут свое начало от тезиса Г. Кельзена об основных нормах вправе, согласно которому правовая система, будучи логиче- Q. Treaties as Law in National Courts. Treaties and Executive Agreements. Hearing before the Subcommittee of the Judiciary Committee of the US Senate Wash., 1958. P. 476. Ago Regies des des // Recueil des cours. T. 58. La Haye. P. 259. § 1. Основы взаимодействия международного и национального права 101 ским развитием основной нормы, не существует для другой правовой системы, которая является продуктом иной основной нормы 1 Современный дуализм не только предполагает существование двух равнозначных и самостоятельных систем права — международного и национального, но и характеризуется состоянием диалектического взаимодействия между ними, со свойственным его содержанию разнообразием элементов, последовательностью и их сочетанием друг с другом. Каждая из правовых систем, присутствующих на международной арене, справедливо замечает А. А. Рубанов, — призвана регулировать свой собственный круг отношений. Однако такое предназначение не ведет к замкнутости и самоизоляции. Уместно повторить, что все правовые системы в сегодняшнем мире взаимосвязаны. Национальное право каждой страны связано с правом других страна также с международным правом, международное право — с правом всех стран, существующих в мире. Тем самым автор весьма недвусмысленно и конкретно сформулировал свою исходную позицию, диаметрально представлениям Г. Кельзена оправе как о закрытой для мира категории. Конструкции умеренного дуализма характерные для середины XX в. (Анцилотти, Вальц, Менцель), обосновывающие дуализм права и приоритет международного права, в частности, используют постулат Д. Ан- цилотти о том, что международное право имеет в своем основании принцип, которому подчинена воля государства. Действительно, и внутригосударственное и международное право в той или иной степени (в зависимости от специфических особенностей каждого из них) порождается волей данного государства или совокупности государств. Однако отмечаемая в связи с этим подчиненность воли государств в международных отношениях определенным императивам не должна смешиваться с гегелевским внутригосударственным монизмом, который также базировался на абсолютизации государственной воли, понимаемой как ничем неограниченной категории, которая обеспечивает примат внутригосударственного права и несамостоятельность по отношению к нему международного права. Рассуждения умеренных дуалистов, среди современных последователей которых немецкие ученые В. Рудольф, О. Климминих и др, характеризуются различной степенью юридической адекватности и точности. Так, следует признать их правоту в утверждении того, что оба правопорядка могут отсылать друг к другу. Однако трудно согласиться стем, что допускается участие международного права в формировании и регулировании отношений, являющихся предметом внутригосударственного права. С другой стороны, нельзя оспорить тот факт, последовательно отмечаемый ими, что международное право может юридически связывать внутригосударственные правопоряд- В частности, он категорично утверждал Две нормативные системы не могут предполагаться одновременно и рядом друг с другом существующими как юридически действительные {Kelsen Das Problem des die Theorie des Tubingen, 1928. S. Рубанов А. А Вопросы теории международных межправовых отношений Советское государство и право. 1991. № 10. С. 99. Анцилотти Д Курс международного права. МС Глава IV. международного и внутригосударственного права ки при условии национально-правового последствий во внутренней сфере обязательного действия международно-правовых норм 1 Несмотря на достаточно прочно укоренившиеся позиции дуалистического направления в решении проблем соотношения международного и внутригосударственного права в современном мире, было бы заблуждением, однако, полагать, что монистические концепции отвергнуты ныне навсегда. В свете этого в целях уяснения современных проявлений монизма и ориентирования в идейных основах взаимодействия международного и национального права знание исходных положений монистических концепций прошлого оказывается небесполезным. Монистические концепции, пропагандирующие примат национального (внутригосударственного) права, исторически были первыми в теоретическом осмыслении вопроса о том, образует ли международное право автономный правопорядок наряду с национальным правом. Одним из первых монистов — сторонников включенности во внутригосударственное право международного права — был немецкий исследователь Дж. Д. Мозер (1701—1785). В противовес дуалистам монисты исходят из идеи соединения международного и внутригосударственного права в одну правовую систему. Лишь в зависимости оттого, какая часть преобладает внутригосударственное право или международное, — различается примат (верховенство) внутреннего права государства или права международного. Теории примата внутригосударственного права получили распространение в конце — первой половине XX в. преимущественно в работах немецких авторов (КЛ. Цорна, М. Венцеля), которые основывались в принципе на Философии права (и взглядах Гегеля, считавшего международное право правом внешнего- сударственным». Отсюда и представление о международном праве как о сумме внешнегосударственного права различных государств, т. е. «внешнем государственном праве, что, по существу, означало нигилистический подход вообще к существованию международного права как таковому. Особое значение эта теория обрела в периоды нарастания германского милитаризма, те. подготовки Первой и Второй мировых войн, для оправдания произвола в международных отношениях и нарушений международного права. Ныне в таком формальном выражении она не встречается. Тем не менее нельзя не отметить в данной связи, что почва для рассматриваемой теории существует ив настоящее время. Например, объявление конкретным государством зоной действия своих интересов весь мирили любую его часть, выходящую за пределы его государственной территории, по существу, означает возрождение именно этой концепции. Это подтверждают развернувшиеся в разных частях планеты (с весны — на Балканах, в и 2002—2003 гг. — на Ближнем Востоке вокруг Ирака или в Азии в связи с Северной Кореей, в результате чего мировой правопорядок, сложившийся после Второй мировой войны на основе обязательности уважения Rudolf Deutschcs Rccht. Tubingen. 1967 S. 150. § 1. Основы взаимодействия международного и национального права каждым членом сообщества международного права в рамках ООН или вне ее, ощущается в некоторой степени поколебленным. Истоки монистической концепции примата международного права над внутригосударственным коренятся в самом характере международного права, каким оно сложилось к началу XX в. Существовавшее тогда «старое» международное право сего правом на войну, захватом территорий и разделом мира, защитой колониализма и вмешательством во внутренние дела других государства следовательно, и попранием суверенитета государств составляло объективную материальную базу для провозглашения международного права высшим правопорядком и устранения из него такой категории, как суверенитет. Главными проповедниками и приверженцами теории примата международного права выступили последователи чистой теории права — нормативисты (Г. Кельзен), соли- даристы (Ж. Ссель) и некоторые другие (Ч. Руссо). Так, Г. Кельзен утверждал, что международное право вместе с внутригосударственными правопорядками, которые находят в нем свое основание, образуют единую систему правопорядков — универсальную систему всего права Возможность гипертрофирования некоторых сторон явления, заложенная в рассматриваемой теории, в условиях ядерного века делает ее опасной. Нередкие случаи противоречия ее реальной жизни и практике международного общения вызвали отход от нее и появление нового течения умеренного монизма, который воздерживается от радикальных утверждений о примате международного права и признает, что во внутригосударственной сфере действует прежде всего внутригосударственное право независимо от его возможного противоречия международному праву 3 В выступлениях политических деятелей и руководителей различных государства также в юридической литературе международно-правового направления современного периода, будь то бывшего СССР или России и других стран СНГ, неоднократно встречались весьма распространенные высказывания о примате международного права в международных отношениях. Более того, многочисленные международно-правовые документы конца 80 — началах годов изобилуют положениями о том, Немецкий автор В. Кауфман (1858—1926), будучи родоначальником примата международного права, утверждал, что также, как ив гроцианские времена, в современный период существует разрыв между правовыми воззрениями, отражающими общие интересы, и взглядами, основанными на односторонних интересах, которые ведут к отрицанию права, вследствие чего, в частности, международные нормы имеют непосредственное применение в национально-правовых системах государств без какой-либо их трансформации в нормы национального права, непосредственно наделяя правами и обязанностями индивидуумов международ- но-правовые нормы, обладающие преимущественной силой над нормами национального права, автоматически могут отменять любой национальный закон, если он противоречит ими т. д A. Op. cit. P. 163—164). H. Principles of International Law. N. Y., 1952. P. 94, Курс международного права в 7 т. М, 1989. Т. 1. С. 286. Глава IV. Взаимодействие международного и внутригосударственного права что государства признают примат международного права в ных отношениях, объединяют свои усилия с целью содействия чению международной безопасности, предупреждению конфликтов и обеспечению примата международного права, а также обязуются «обеспечивать примат международного права во внутренней и внешней политике, укреплять мирна основе примата международного права» и т. д. 1 Несомненно, что ныне, утверждая концепцию примата международного права в международных отношениях, отнюдь не имеют ввиду подчинить внутригосударственную сферу международному праву стем, чтобы вернуться к теории международно-правового монизма. Речь идет о принципиально новой роли международного права в условиях зависимого, во многом целостного мира в процессе регулирования межгосударственных отношений, ядром которых выступает признание общечеловеческих ценностей. Главной функцией международного права, определяющей его сегодняшнее предназначение, служит решение проблемы безопасности человечества и устранение угрозы ядерной или обычных войн. Рассматриваемая концепция означает незыблемость принципа соблюдения международных обязательств, преимущественное значение норм международного права как гарантии мира, стабильности, развития многопланового взаимовыгодного сотрудничества. Следование этому принципу не означает признания слияния в единое целое международного и национального права. Тем не менее отдельные высказывания, относящиеся скорее к буквальному прочтению термина «примат», и интерпретации ст. 15 Конституции Российской Федерации в качестве опоры для провозглашения приоритета международного права над внутренним в российской юридической литературе последних лет иногда имеют место 3 Не отвергая созидательной роли международного права в современном мире, все-таки трудно усмотреть в правовом развитии нашего госу- Договор о согласии и сотрудничестве между СССР и Французской Республикой от 29 октября 1990 г, Итоговый документ Венской встречи 1986 г. представителей государств — участников Совещания пои сотрудничеству в Европе, состоявшейся на основе Заключительного акта, относящихся к дальнейшим шагам после Совещания (Вена января 1989 г, Договор о добрососедстве, партнерстве и сотрудничестве между СССР и ФРГ от 9 ноября г, Парижская хартия для новой Европы от ноября 1990 гидр. В более поздних международных документах, в том числе актах ООН, говорится о верховенстве права, причем как в международных, таки во внутренних делах государств (см, например, Декларацию тысячелетия Организации Объединенных Наций, принятую 8 сентября 2000 резолюцией 55/2 на восьмом пленарном заседании сесии Генеральной Ассамблеи ООН, что позволяет сделать вывод о неизменности позиций мирового сообщества в вопросе о соотношении международного и национального права, а также ключевой роли международного права в современных международных отношениях. Курс международного права в 7 т. Т. 1. 276, 280—281. Хлестов ОН Международное право и Россия // Московский журнал международного права. 1994. № 4. С. 55. § Основы взаимодействия международного и национального права дарства ив отечественной доктрине предпосылки для утверждения монистических концепций. Главным в этом плане является то, что, во-первых, и международные документы, и российские конституцион- но-правовые акты если и могут дать повод для провозглашения примата международного права, то только в смысле примата права над силой; во-вторых, как было продемонстрировано, теории монизма (причем примата любого толка — как внутригосударственного права, таки такового международно-правового) неплодотворны прежде всего вследствие их однолинейности. Наконец, провозглашение примата международного права при определенных условиях может быть в равной степени использовано сильными державами для целей, не имеющих ничего общего с задачами международного права и его общепризнанными принципами и нормами. К тому же нельзя игнорировать и объективную первичность национального права. Теоретические аспекты проблемы соотношения двух систем права, как показывают приводившиеся выше примеры, нередко конкретно проявляют себя практически. В свете этого поспешными выглядят сегодня мнения российских юристов (основанные на взглядах западных ученых, которые полагают, что научный спор относительно соотношения международного и национального права, особенно ведущийся в ракурсе противоборства двух течений — дуализма и монизма, — в настоящее время теряет свое значение или сводится к юридической схоластике 1 Между тем предлагаемые правовой наукой Запада замещающие теории на самом деле исходят из обоих рассмотренных направлений и по существу развивают тот или иной их инструментарий. В частности, теория «имплементации», или адаптации, международного права к внутригосударственному, реалистическим выражением которой является принцип, зафиксированный в конституционном акте Великобритании международное право есть часть права страны («international law is part of the law of the land»), доктрина исполнения, выдвинутая Немецким обществом международного права в 1964 г. и характерная, согласно воззрениям специалистов, для австрийской Конституции, провозгласившей, что международный договор действует во внутреннем праве как таковой после соответствующего решения Национального совета, и т. д, по сути отражает различия в путях и способах осуществления предписаний международного права во внутренней сфере государства. Они несут в себе заряд основных идей, свойственных какой-либо одной из рассмотренных выше школ, но отнюдь не образуют новых направлений. Поэтому в практическом отношении, несмотря на различия в наименованиях («теория имплементации», теория трансформации, теория исполнения, они в конечном итоге признают дуализм двух систем права, который обеспечивается рецепцией или инкорпорацией, адаптацией либо «трансформацией. См., например ДА Теории соотношения международного и внутригосударственного права и их отражение в практике государств Российский ежегодник международного права. 1998—1999. СПб., 1999. С. См Bleckmann A. Verfassungsrang Europaischen Menschenrechtskonvention? // EuGRZ. 1994. S. 151. |