еуіе. Учебник шахматной игры
 Скачать 7.44 Mb.
|
f3-d2 но ясное позиционное преимущество, полученное в дебюте, последовательно и без усилий используется для выигрыша. Для выигрыша. Эта пропорция неправильна. Следовало сказать для захвата инициативы, для получения шансов. Рети хочет получить на королевском фланге четыре пешки против трех белых, и это ему удается. Но этим путем он еще не добивается выигрышного положения. Следующая диаграмма показывает положение партии после го хода черных. Здесь Кольсте сыграл 29. е, что является грубой ошибкой, ибо белым следовало не только не предлагать размена ладей, а наоборот, избегать его. Правильно было 29. а а 30. b4 а 31. а. Рети и указывает на это продолжение, но затем приводит вариант, дающий, по его мнению, черным выигрыш 31…d5 32. с. При этом он упускает из виду, что белые легко могут добиться ничьей, продолжая нес, а 32. а+ K 33. асс. Лучше было бы с 30. ас небольшим преимуществом чер- ных. На таком шатком фундаменте нельзя строить широкий стратегический план. Нельзя обусловить план всей партии одним выдвигаемым Рети мотивом для этого подобный мотив слишком скуден. Соображения Рети правильны и ценны, пока они обосновываются анализом. Но когда он покидает фундамент анализа, чтобы делать слишком смелые, слишком общие выводы, тогда его рассуждения оказываются ошибочными. За последнее время, начиная приблизительно с 1932 года, среди шахматной молодежи сложилось направление, которое проявляет интерес к индивидуальным, неповторимым особенностям каждой отдельной позиции и держится в стороне от всякого рода легковесных, поверхностных обобщений. Пионером этого течения был С. Флор; свою долю внес сюда и И. Кэжден, а затем на этот путь вступили М. Ботвин- ник, В. Рагозин, В. Алаторцев, Р. Файн, С. Решевский, А. Дэйк, А. Лилиенталь, Г. Штальберг, Э. Элисказес, П. Керес, И. Кан – всех не перечтешь. К этой группе я хотел бы отнести и М. Эйве, который основательно преодолел период своего недолгого увлечения гипермодернизмом. Не удивит меня, если и А. Алехин прервет свою скачку в страну приключений Основным в рассматриваемом движении является то, что оно охватило всю массу молодых мастеров. Свое мнение молодые высказывают своеобразным способом говорят их жесты, их дела, их чувства, но словим пока не хватает. Поэтому необходимо разъяснить, что делает молодежь и к чему она стремится. Молодые мастера очень усидчиво и очень рассудительно анализируют каждую интересующую их позицию. Благодаря этому они резко противопоставляют себя неоромантическому, или, иначе, «гипермодернистскому», направлению и снова возвращаются непосредственно к Стейницу, анализы которого представляли собой чудо точности и идейной насыщенности. Из других аналитиков я хотел бы отметить Фи- лидора, который, правда, уделял свое внимание лишь простым позициям, но обосновал наряде примеров само понятие анализа Марко, который при анализе комбинаций уходил в многочисленные разветвления и наслаждался комбинационными тонкостями как гурман Тарраша, который многократно повторял некоторые здоровые мысли о позиционной игре, но, к сожалению, не обнаруживал никакого понимания, а пожалуй, и уважения к единственному и неповторимому. Молодежь же именно здесь проявляет усердие и энтузиазм. Она стремится отыскать ход, который в данном положении сохраняет преимущество или уменьшает перевес противника, и хочет обосновать его. Но ее интересы не простираются слишком далеко в сторону обобщений – вероятно, потому, что каждую общую формулу молодежь хочет сперва проверить, посмотреть, в какой степени эта формула способствует разрешению вопросов, имеющих существенное значение для борьбы. Благодаря такому отношению молодежи удается подвергнуть критической проверке наследие прошлых времен она как тонкое сито, которое не пропускает ничего нездорового. К кому из старых мастеров приближается в наибольшей степени эта молодежь Я думаю, к мастеру, которого в настоящее время мало упоминают и которого эта молчаливая молодежь никогда не называет, – к Акибе Рубинштейну. Я могу допустить, что молодежь считается стем, что я пишу, ив какой-то степени хотя и очень критически) принимает мои анализы, но образцом для нее служит Рубинштейн, творчество которого нашло способного к верной оценке глашатая в лице Г. Кмоха (см. его книгу на немецком языке «Рубинштейн выигрывает!»). 104 Рубинштейн был первым мастером, который уделил должное внимание напряжению, возникающему при наличии двух взаимно атакующих друг друга пешек. Существование такого напряжения, исходящего от пары пешек- антагонистов, было, разумеется, установлено до Рубинштейна, но только он показал, что первоначальное построение и последующее течение партии между двумя примерно равными по силе соперниками зависят от характера этих напряжений. Не понимая этого, мастера до Рубинштейна слишком часто ликвидировали напряжения или позволяли им исчезнуть. Например, после 1. ее они играли 3. ее. Рубинштейн же после 1. ее. с предпочитал нарушающий симметрию размене, после чего создавались новые напряжения посредством позднейшего с7-с5 или ее, а также d4-d5. Эта идея, правда, никогда невысказанная Рубинштейном – он не был писателем а вытекающая из его партий, его хорошо продуманных стратегических планов, сделалась почти единственной плодотворной концепцией гипермодерниз- ма. Их излюбленным тактическим средством было создание напряжения между двумя взаимно атакующими друг друга пешками, как, например, ее, се, си т.п. Это они подсмотрели у Рубинштейна. Для молодежи существование такого напряжения и восприятие его как важного стратегического мотива стало уже чем-то само собою разумеющимся. В использовании этого мотива молодые мастера, безусловно, являются учениками Рубинштейна. В этом смысле (впрочем, только в этом) они продолжают линию гипермо- дернизма. Вообще же они стоят значительно выше его благодаря здоровому восприятию реальной шахматной действительности. Рубинштейн понял Стейница. Не в противоположность Стей- ницу, а в горячем стремлении правильно использовать его учение сформировался стиль Рубин- штейна. Очень далекий оттого, чтобы выдавать себя за новатора, революционера, он считал себя учеником великого мастера, но был не только учеником, но истинными стойким последователем стейницевского учения. Не приходится удивляться тому, что он оказался под колесами беспокойной, не чуждой этическим принципам, эгоистической Западной Европы периода после 1914 года. Теперь Рубинштейн живет в Брюсселе – как он живет, об этом мало кто знает – и, вероятно, тяжело переживает, не получая приглашений на турниры. Несомненно, он сейчас не в форме, и, надо полагать, годы – ему сейчас 54 – не прошли бесследно, но мне кажется, что этому скромному, самоотстранившемуся от шахматной жизни мастеру следовало бы предоставить возможность сыграть водном из многочисленных турниров, которые в настоящее время устраиваются почти непрерывно. Имеется, пожалуй, еще одни мотив, характеризующий современную тактику. Это – мотив форпоста. Позиции со знаменитым конем Пильсбери» наев отказанном ферзевом гамбите нашли многочисленных последователей. Форпост, скажем, на е или d5 стремится к тому, чтобы коня ликвидировали – разменяли или прогнали, но так, чтобы в результате позиция противника ослабилась. Например, в положении белые пешки на ас черные – на ас и конь на d4 – стремления черных направлены к тому, чтобы коня оттеснили посредством с2-с3, так как после этого пункт d3 становится объектом атаки. Или – чтобы его разменяли. Тогда после с целью атаки станет пункт с2. Для поддержки форпоста охотно применяют также сдвоенные изолированные пешки, чтобы при размене грозного форпоста слабые сдвоенные пешки превратились в сильную фалангу. Вопросы, которыми интересуется шахматная молодежь, – тактического порядка. Фундамент прочен – он заложен Стей- ницем. Теперь дело заключается в постройке этажей и украшении фасада. Старые мастера были по горло заняты тем, чтобы установить, из какого материала и на какой почве должна быть заложена постройка. Это теперь позади. Молодые мастера взбираются на леса и приступают к завершению здания. Может быть, поэтому молодежь столь молчалива. Старикам приходилось многое обсуждать и спорить. Цукерторт, Стейниц, Чи- горин, Тарраш – все они спорили о принципах. Каждый из этих мастеров издавал шахматный журнал и, кроме того, писал для шахматных отделов в газетах. Я делал тоже. В молодые годы я написал книгу Здравый смысл в шахматах – название, которое впоследствии стало спортивным лозунгом. Эйве в настоящее время еще пишет, но он не спорит о принципах. Флор, Ботвинник и другие мастера высказываются мало. Их форма выражения – это живая шахматная партия. Им незачем больше спорить, ибо теперь никто не сомневается в верности принципов Стейница. Этим молодые мастера отличаются и от своих непосредственных предшественников, не считая Рубинштейна, который, по сути дела, относится к молодым. Рети, Нимцович, Тартако- вер, Боголюбов и Алехин широко пользовались словом. Они сравнивали шахматы с искусством. Подобно тому как развивались за последние десятилетия музыка, живопись и поэзия, также, по мнению Рети, должно развиваться и шахматное искусство – свободное творение человеческого гения. Все дозволено в шахматах, но только не шаблон – таков был их лозунг. Они создали много нового, но далеко не все из этого имело непреходящую ценность, да и не могло иметь, так как сама шахматная партия, являясь продуктом творчества – противоборства двух, пусть выдающихся, личностей, не располагает такой неограниченной свободой, как произведение искусства, создаваемое целеустремленно одной личностью. Следует упомянуть здесь и о Капабланке, чтобы охарактеризовать его творческую позицию и его деятельность. Основные черты характера Капабланки типичны для современной американской культуры. Для европейцев же они непонятны или чужды. Он оценивает каждую вещь сточки зрения настоящего дня, и максимальную ценность для него представляет конкретное событие. Для европейца принцип или метод важнее, интереснее, нежели единовременное событие. Стейниц выиграл матчу Цу- керторта – в 1886 году это было сенсацией. На исход этого матча в то время заключались многочисленные парии, вероятно, на довольно крупные ставки. Но для европейца это событие представляет интерес лишь потому, что оно решило исход борьбы двух течений, которые ориентировочно можно назвать комбинационной и позиционной школой. Будучи еще очень молодым человеком, Капабланка пишет книгу о том, что с ним приключилось в жизни, – о своей шахматной карьере. Европеец же предпочтет описывать свою собственную жизнь и деятельность по прошествии десятилетий, когда его идеи и этические принципы окончательно сформируются и завоюют признание. Учение Капабланки состоит из правил, подтвердившихся на практике, ион показывает, как именно они подтвердились. Ставь свои пешки на поля того же цвета, что и неприятельский слон, Фигуры – в центр доски – превосходные советы, чтобы добиться мелких преимуществ, которые в дальнейшем течении партии могут приобрести большое значение. В своих партиях Капабланка еще поучительнее, чем в своих высказываниях, – он раскрывает поистине творческую логику эндшпиля. Вытеснение противника из существенно важных, узловых пунктов является – это можно, пожалуй, утверждать одним из открытых им методов, которым он всегда пользуется с высоким совершенством. Но при всем этом Капабланка не может служить путеводной звездой для молодежи. Он, правда, обосновывает свои советы ссылкой на их успешное применение в турнирных партиях, но этого недостаточно, чтобы изучающий оказался в состоянии следовать им, ибо для этого нужно знать, когда именно они важны и необходимы, а когда нет. Однако этого он как разине говорит, хотя сам это чувствует возможно, не может сказать. Далее, его партии односторон- ни. Неопределенность внушает ему беспокойство. С ничьей он примирился, она его устраивает, но возможность проигрыша нарушает его душевное равновесие. Это накладывает на его партии своеобразный отпечаток. Если противник не рискует отважиться на прыжок в неизвестное, сам он уклоняется от риска, но, будучи вынужденным к такой игре (скажем, необоснованной атакой противника, борется, проявляет смелость и фантазию, а попадая в худшее положение, предпринимает отчаянную атаку. Однако в позиции равновесия Капабланка, если имеет перед собой сильного противника, не берет на себя инициативу создания агрессивного плана. Молодым же мастерам свойственно стремление к инициативе. Их стиль – это стиль умеренной, знающей границы, но настойчивой и упорной инициативы. Именно это для них существенно, и именно так должно быть, ибо это – путь прогресса. Идеал Капабланки – неучи- тель или философа повелитель, который умно и веско определяет, что должно случаться, и создает крепко сколоченную иерархию, наказывая преступников и возмутителей и поощряя благомыслящих. Он более одарен и способен к творчеству, нежели сам это представляет, однако, страшась неизвестности и испытывая вследствие этого торможение, он описывает слишком узкие круги. Молодежь может многому у него научиться, но явно преодолевает его узость. Задача молодежи должна быть ясно очерчена. Двигаясь вперед по путям Рубинштейна, вооруженная такой же широкой фантазией, как у Алехина, и методикой, как у Боголюбова и Капабланки, она должна стремиться к реализации небольших преимуществ с использованием всех, даже едва заслуживающих упоминания, шансов. Старые мастера черпали из полной чаши и потому могли еще позволить себе роскошь быть расточительными молодежь проявляет тенденцию к экономичности и должна развить ее до совершенства. Большая и трудная задача, но молодежь, блестяще одаренная, определит и утвердит этот новый стиль. Перейдем теперь к рассмотрению некоторых примеров из турнирной практики Рубинштейна. Томас – Рубинштейн Ход черных Позиция белого короля стеснена, но положение остальных белых фигур хорошее. … а. а Если 2. Gf1, то 2…f6, и атака черных развивается дальше. … b5-b4 Ослабление белых пешек. Грозит с 4. с ас. с3-с4 Здесь Кмох замечает Безотрадный ход. Однако не лучше было бы и 4. Ed5 из-за ответа с Например 5. асс е 7. Gf1 Ef3+ или 5. с а. … f6-f5 5. Kh1-g1 f5:e4 Если теперь 6. de, то, согласно Тартаковеру, 6…Gf8 7. Ie1 Ef3 8. Ec2 Eg2 9. Ie2 Gf3 10. Ge1 G:g3 11. hg I:g3. 6. Gb1-f1 e4-e3 7. If2-f7+ Kg7-h8 8. If7-d5 с. с ас Белые сдались. Рубинштейн – Шлехтер Ход белых ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Белые лучше развиты, ноу черных нет никаких слабостей. Ef1-b5 а7-а6 2. Eb5-d3 Gf8-d8 3. Gh1-c1 b7-b5 4. Gс1-с7 Cb8-d7 5. ее Если 7…g5, то белые играют, согласно Кмоху, 8. h4 h6 9. hg hg 10. f4, и атака развивается дальше. f2-f4 е. g4-g5 h6:g5 10. f4:g5 Cf6-h7 11. h2-h4 Gd8-c8 12. Gb1-c1 с. с ас. Gа7:а6. И белые выиграли. Рубинштейн – Мизес Ход белых. Gd1-d5 с Если сто. е f6 4. а е 5. се+ с преимуществом белых. ее ее. f2-f4 f7-f6 5. ее Пешка е у черных изолирована, а поле е сделалось сильным пунктом белых. ее. с с. Gf1-f7 Gс8-с4 9. е с. Gf7:g7 Gb4:b2 11. Gg7:h7 Gb2:g2 12. с. се ас Отражая угрозу Cf6. 16. с Gа2-а5 17. Gh7:b7 Теперь грозит Kd5. 17. … аса асс а6-а5 22. Cе4-с5+ Kd7-е8 23. ее. с. Черные сдались. Чтобы в должной мере оценить все эти достижения Рубин- штейна, надо уяснить себе, как близко друг от друга находятся ПОЗИЦИОННАЯ ИГРА выигрыш и проигрыш в подобных почти равных положениях. Для сравнения рассмотрите следующую позицию, получившуюся в знаменитой партии Пильсбе- ри – Тарраш (Гастингс, 1895). |