учебник по фольклору 1. Учебник Устное народное поэтическое творчество

• Название: Учебник Устное народное поэтическое творчество
• Анкор: учебник по фольклору 1.docx
• Дата: 26.04.2017
• Размер: 330.43 Kb.
• Имя файла: учебник по фольклору 1.docx
• Тип: Учебник; #5709
• страница: 13 из 19

3.1.3. Новгородские былины

Темы, сюжеты, герои новгородских былин. Отражение жизни богатого торгового города Новгорода. Идейно-художественное своеобразие цикла былин о Садко. Мифологические детали в сюжете. Композиция. Образ Садко. Былины о Василии Буслаевиче. Тема бунтарства в былине «Василий Буслаев и новгородцы». Тема богоборчества в былине «Василий Буслаев молиться ездил». Образ Василия Буслаевича. Поэтика новгородских былин.
Новгородский цикл былин отличается особыми темами, сюжетами и героями. Действие в этих былинах происходит в богатом вольном торговом Новгороде, среди новгородцев. В них нет героических сюжетов, для них более характерны социальные и бытовые темы. Новгород был вторым после Киева политическим и культурным центром Руси. Его богатство и независимость объясняются тем, что он стоял на скрещении водных путей с севера и запада на юг и восток, что давало возможность для успешной торговли. Главными героями новгородских былин являются Садко и Василий Буслаевич.

По определению В. Г. Белинского, смысл былины о Садко – «поэтическая апофеоза Новгорода как торговой общины». Садко – человек из народа, талантливый бедный музыкант-гусляр, сказочно разбогатевший благодаря своему таланту: играя для своего удовольствия на берегу Ильмень-озера, он пленил своим искусством мифического хозяина озера, Морского Водяного царя, который наградил Садко.

Мы видим в былине очень древние мотивы, которые восходят к древним представлениям человека об окружающей природе, олицетворению моря, озер и рек. Не случайно события в новгородских былинах зачастую связаны с водной стихией. Новгородская торговля и освоение северо-восточных земель осуществлялись водными путями. Поэтому в Новгороде очень долго сохранялось поклонение хозяевам воды, от которых, по древним представлениям, зависели не только успех в торговых и промысловых делах, но и жизнь или гибель новгородцев.

Былина сложна по своему происхождению. Мы можем увидеть в ней и мотивы, вызванные реальной исторической жизнью Новгорода XII-XIX вв.: общественная борьба, торговля, споры, пиры.

Былина о Садко отличается высоким художественным совершенством. Она состоит из трех частей: Садко играет на берегу озера, где его слушает зачарованный водяной царь; скупает новгородские товары; во время поездки по морю с торговыми целями попадает в бурю и по жребию идет на дно морское. Попав в палаты Морского царя, Садко веселит его игрой на гуслях и с помощью Николы Можайского, покровителя мореплавателей, благополучно возвращается в родной Новгород.

Очевидно, прообразом былинного Садко явился исторический Садко Сытинец, о котором новгородская летопись под 1167 годом сообщает, что он заложил в Новгороде каменную церковь в честь святых Бориса и Глеба. Церковь эта была самым лучшим после собора святой Софии сооружением в Новгороде и просуществовала до XVII века. Былинный Садко строит церковь во имя Николы Можайского.

Василий Буслаевич, или Васька Буслаев, – герой двух былин, образ его очень противоречив. Сложность и неоднозначность этого героя отмечали многие исследователи. Почти полярную оценку мы видим в трудах дореволюционных и советских ученых. П.Н. Полевой считал, что былины о Василии Буслаевиче говорят о дикой необузданности разгулявшегося молодца, не признающего над собой никакой власти. О. Миллер видел в нем индивидуалиста, собирающего других вокруг себя для личных нужд. С.М. Соловьев рассматривал его как представителя буйной новгородской молодежи. Б.М. Соколов отмечал в нем черты анархиста и нигилиста.

В более поздних оценках появляется настойчивая тенденция видеть в Василии Буслаевиче борца, защитника бедняков, восстающего против несправедливого строя. М.М. Плисецкий называет его свободолюбивым человеком, полным чувства собственного достоинства. Он привлекает к себе симпатии своей силой, удалью и храбростью. В.Я. Пропп видит в новгородце человека, «выломившегося» из своей среды, в которой он не находит применения своей силе и образованности, а потому и возглавляет социальную борьбу, выступая на стороне народных масс.

Восхищаясь героем-бунтарем, советские исследователи отмечают в нем множество «положительных качеств русского человека»: он хороший сын, беспрекословно слушает и почитает свою мать, он хороший товарищ, не оставляет друзей в беде. Отмечается умение много пить, не пьянея, умение драться до победы, постоять за себя. Как положительные качества оцениваются его независимость, отсутствие авторитетов, борьба с религиозными предрассудками и суеверием.

В экспозиции былины «Василий и новгородцы» сообщается, что отец его спокойно дожил до глубокой старости, ни с кем «не перечась», и оставил богатое наследство. Но настораживает смысл имени Буслай – буйный, заносчивый, гордый, дикий. Можно ли говорить о «тихом и спокойном нраве отца», которому якобы противопоставлен Василий? По словам его матери, в молодости отец «не имел в кармане и ста рублей, но имел дружину хоробрую». Значит, разбогател с помощью дружины, занимаясь «ушкуйничеством» – грабежом.

Уже в первой былине проявляются озорство и бунтарский дух Василия Буслаевича: обладая непомерной физической силой, он обижает и калечит сверстников. Неоднородно социальное лицо дружины Василия Буслаевича: «шильники, мыльники, игольники и всякие люди недобрые». У Ончукова – пришлые люди, не связанные с Новгородом. Дети боярские Лука и Моисей – у Кирши Данилова. Разные варианты былины дают ощущение, что это не трудовой люд, а сброд, объединенный желанием «пить и есть готовое, носить платье разноцветное». Василий всегда выбирает пьяниц и отпетых забияк, сумевших выпит за один дух «чару зелена вина в полтора ведра» и выдержать, не покачнувшись, удар червленым вязом по голове.

С такой дружиной Васька устраивает драки, вламывается без приглашения на почестен пир, занимает почетное место за столом. На пиру он упивается и хвастает, грозит побить всех новгородцев. Драка Васьки с новгородцами приобретает драматический характер. Советские исследователи высказывали мысль, что бой Василия на Волховом мосту – это апофеоз народной борьбы против угнетателей. Обратимся к текстам. Побежденные новгородцы вынуждены платить ему ежегодную дань:

С хлебников по хлебику, с калачников по калачику,

С молодиц повенечное, с девиц повалешное,

Со всех людей ремесленных...,

то есть с трудового люда.

Помирившись, побежденные мужики новгородские «приносили Василью... сто тысячей, и затем у них мирова пошла» (Кирша Данилов). В других вариантах ему «покорился весь славный Новгород» (Ончуков), и «стал Василий Буслаевич владеть да всем Новым градом» (Тихонравов и Миллер). Таков конец «социальной борьбы» удалого новгородца.

Интересен эпизод на Волховом мосту, связанный со старцем «пилигримищем, угрюмищем», крестным отцом Василия. Он силен, несмотря на свою старость, и смел, не побоялся один выйти против разбуянившегося молодца, он пользуется всеобщим уважением. Согбенный старец пытается урезонить Василия, напоминая, как он в детстве «на добрые дела наставлял» его.

Он ругает его: «Не попархивай, молодый глуздырь, не полетывай». В ответ Васька осыпает старца бранью. В большинстве вариантов былины он убивает его, хотя и знает, что «отца крестного убить – не спасенье получить». Есть варианты, где «крестничек» глумится над телом убитого старика:

Раз ударил – грязью сделал, еще сердце в нем не уходилося,

Еще грает над телом Васька Буслаев сын:

Лежи ты здесь, сучище облезлое... (Кирша Данилов).

Ю.М. Соколов писал, что народ восхищается широтой натуры, смелостью, силой, безграничной удалью, дерзостью к тому, что освящено бытовой и религиозной традицией. П.Г. Богатырев считал, что поскольку Василий бунтует против знати, народ любуется им и прощает убийство старца. На наш же взгляд, былина показывает опасную разгулявшуюся стихию, дикую неуправляемую яростную силу, которая не может вызывать одобрения народа.

Во все века на Руси убийство старика, ребенка и женщины-матери считалось величайшим преступлением и несмываемым грехом. Как это видно в былине, в ярости Василий мог бы и мать не пощадить:

Зайти догадалась позади меня,

А ежели б зашла впереди,

То не спустил бы тебе, государыне.

Во второй былине Буслаев выступает уже против церкви и народных традиций. Нагулявшись и награбив, не обретя ни покоя, ни семьи, Василий отправляется на богомолье к святым местам, чтобы отмолить грехи молодости, ибо «под старость надо душу спасти». «Спасение души» он понимает как формальный акт паломничества в Иерусалим. Нет в нем ни раскаяния, ни веры: «А не верую я, Васенька, ни в сон, ни в чох», «А мое-то ведь гулянье неохотное».

Мать не хочет отпускать его, она не верит, что он угомонится и покается, и предчувствует, что добром для него эта поездка не кончится, ибо нет для него никаких авторитетов. Ее слова «А и не носи Василья сыра земля» звучат как предостережение и осуждение непокорному сыну.

По дороге в Иерусалим он совершает новые кощунства: пинает ногой «пусту голову человеческу» – останки погибшего воина-христианина, плюет в его сторону. Он прыгает через могилу с надгробием, проявляя неуважение к вековым представлениям народа о почитании предков и отеческих могил. Голова предсказывает Василию, что ему лежать здесь же.

К святым местам люди шли, чтобы очистить душу искренним раскаянием и молитвой. Василий в Иерусалиме заказывает молебны и панихиды и «дает золотой казны не считаючи». Он не кается и не молится, а откупается деньгами – на всякий случай. Герой, для которого нет никаких моральных норм и ничего святого, приходит к неизбежному финалу.

Он совершает святотатство: «без портов» купается в Иордани-реке, которую верующие почитают как купель Христа. Этот акт неуважения к христианским святыням сопровождается и подчеркивается цинизмом героя по отношению к женщинам. Увидев голого охальника, молодая девушка (в других вариантах – старуха) пытается остановить его:

Нагим телом в Ердань – реке не куплются,

А кто куплется, тот жив не бывает. (Гильфердинг).

В ответ Васька отвечает ей, что если был бы он на том берегу, то сделал бы ей двух мальчиков. В этом эпизоде народ дает исчерпывающую характеристику герою и его поступкам.

На обратном пути из Иерусалима он прыгает через камень, по всей вероятности, могильный, и разбивается насмерть. Он получает возмездие. В былине перед нами предстает человек, обладающий большими возможностями, огромной жизненной энергией, но не реализовавший то, что было отпущено ему природой, бесцельно промотавший свою жизнь. Образ Василия Буслаевича далеко не случайно волновал многих русских писателей, так как они видели в нем человека, не нашедшего себе достойного места в жизни.

Художественное своеобразие былин заключается в том, что, как и в сказке, в них достаточно широко используется вымысел, есть и элементы художественной фантастики. Как и в сказке, события в былине раскрываются через действия и взаимоотношения персонажей, важнейшую роль выполняет сюжет. Но вместе с тем в былине многое отличается от сказки. В сказочном сюжете выстраивается в одну цепь ряд последовательных эпизодов из жизни героя, былина же – малособытийна, в ней, как правило, изображаются одно-два и очень редко – более событий, которые происходят в очень непродолжительный период в жизни главного героя.

Вступление к былине называется запевом. В запеве рисуются величественные картины природы, настраивающие слушателя на восприятие важного, торжественного. Он не связан с содержанием былины и встречается довольно редко, только у лучших сказителей. Обычно былина начинается сразу с зачина, который точно и достоверно указывает место действия. Иногда зачин является экспозицией, которая предшествует завязке, подготавливает ее. Но чаще зачин представляет собой завязку сюжета. Наиболее распространенные зачины-завязки:

1) картина пира у князя Владимира, на котором он дает поручение или одаривает богатырей за службу,

2) описание выезда богатыря,

3) наезд врагов на Русскую землю.

Развитие действия определяется тем, что в былине первостепенное значение имеет не сюжет, как в сказке, а главный герой-богатырь, вокруг которого концентрируется действие. Кульминацией в былинах чаще всего бывает состязание богатыря с противником, описание которого бывает кратким. Победа над врагом – наиболее частая развязка былины, богатырю дается легко, без посторонней помощи. Завершается былина исходом, который утверждает достоверность изображенных событий, или прославляет богатыря.

Система образов, композиция, ритм и мелодия былины гармонически сливаются с ее содержанием, образуя законченное художественное единство. В центре былины чаще всего стоит герой, наделенный лучшими человеческими качествами (Илья, Добрыня, Алеша). Он является типическим обобщением высоких народных идеалов воинской доблести, нравственной красоты. Поэтому изображение героя в былинном эпосе носит монументальный, величественный характер. Герою в былине обычно противопоставляется презираемый или отвергаемый народом персонаж.

Одним из важнейших приемов типизации в былинах является гиперболизация – преувеличение силы, мощи, воинской доблести богатыря: палица у него в девяносто пудов, чара зелена вина – в полтора ведра. Богатыри могут биться-рубиться по двенадцать дней, «не пиваючи, не едаючи». Враги в бою валятся, как трава. Гиперболизируется богатырский конь, скорость его бега, красота и богатство его сбруи. Гиперболизируется богатство Садко.

Гиперболизация переходит в гротеск при изображении врагов, с которыми ведут борьбу богатыри. Змей, Идолище, Соловей Разбойник, Тугарин, Калин-царь в былинах являются носителями зла и разрушения. Они жестоки, коварны, они оскорбляют и унижают русский народ, уничтожают его святыни, разоряют села и города, берут в рабство женщин и девушек. С помощью гротеска раскрывается низменность натуры врага и вызывается к нему отвращение и презрение.

Например, Идолище отвратительно по своему внешнему виду, который отражает его внутреннее содержание:

А росту две сажени печатныих,

А в ширину-то ведь сажень была печатная,

Головищо... да что люто лоханищо,

Глазища... да что пивные чашища,

Нос-от ведь на роже с локоть бы.

Тугарин в былине «Алеша Попович и Тугарин Змеевич» изображается непомерно чревоугодливым. Он за один присест оплетает по целой «ковриге монастырской», выхлебывает полную братчину хмельного пива, предназначенную для всего застолья, и кладет за щеку печеную лебедушку.

В поэтике былины выработаны устойчивые композиционные принципы и приемы. Наиболее распространенным является принцип антитезы, то есть контраста. Герой, его качества и поступки противопоставляются врагу или другим персонажам. Широко используется в былинах прием выделения главного героя: все на пиру пьяны и веселы, один сидит печален, все хвастаются, один он молчит, все умолкают и прячутся, один герой берется выполнить поручение князя Владимира.

Часто используются в поэтике былин другие приемы: предварительной недооценки сил героя и переоценки сил его противников. Сила врага, внешние признаки его мощи преувеличиваются, герой может нарочито изображаться маленьким, внешне неказистым или слишком молодым, чтобы победить. И чем сильней противник, тем значительней представляется победа богатыря.

Значительную роль в композиции былин играют повторения: могут трехкратно повторяться эпизоды, речи героев. Это замедляет действие, но акцентирует внимание слушателей на значительных эпизодах. В повторяющихся эпизодах, обращениях выражается основная мысль былины, подчеркиваются главные качества богатыря.

Особенностью поэтики былин являются так называемые общие места – устойчивые словесные формулы, почти дословно повторяющиеся в одной или в разных былинах в сходных эпизодах. Такими типическими местами являются изображение пира у князя, похвальбы на пиру, седлания богатырского коня, выезда богатыря из дому, изображение вражеской силы, сражения с врагом.

Средства поэтического языка былин соответствуют идеальному характеру богатырей. Сравнения в былинах служат для создания большей яркости и выразительности художественного изображения. Они ясно выражают отношение народа к изображаемым персонажам. Богатырь сравнивается с «ясным соколом», «светлым месяцем». Представления народа о злой, враждебной силе ассоциируются с «черным вороном», «темной ночью»:

Тугарин почернел, как черная ночь,

Алеша Попович стал, как светел месяц.

Нередко сравнения принимают развернутую форму параллелизма. Параллелизмом принято называть связь между отдельными образами или мотивами, выражающуюся в их параллельном расположении в двух или нескольких смежных стихах. Особенно часто в былинах встречается отрицательный параллелизм, в котором первая часть параллели дается с частицей «не»:

Не заюшка в чистом поле выскакивал,

Не горностаюшка выплясывал,

Выезжал там доброй молодец,

Доброй молодец Михайло Потык сын Иванович.

В былинах широко используются эпитеты. Они разнообразны, точны и конкретны, функции их различны. Эпитет может точно определять признак изображаемого предмета:

Белокаменная палатушка грановитая,

Крытая палатушка жестью белою,

Изукрашена палатушка медью красною,

А в той-то палатушке – столы дубовые,

А на столиках – скатерочки шелковые,

На скатерочках – тарелочки золотые,

Во тарелочках – яствочки сахарнии.

Эпитет может создавать зрительные впечатления: трава зелена, желтые кудри. Он может выделять более яркий, впечатляющий признак: чисто поле, темна ночь. Эпитет может иметь оценочное значение по отношению к изображаемому объекту: святая Русь, злые татары, сила неверная, поганая, змея лютая. В некоторых случаях эпитет так тесно спаивается с определяемым словом, что составляет с ним одно неразложимое поэтическое сочетание. Их принято называть постоянными эпитетами. Например: богатырский конь, белые руки, столы дубовые, добрый молодец и т.д.

Одним из средств создания большей выразительности, точности, яркости при изображении лиц или событий являются синонимы – близкие по значению слова и словосочетания: кормила-поила, прибил-прирубил, закручинился – запечалился, пированье – почестен пир, столованье – почестен стол, хлеба кушати да пообедати.

В целях усиления эмоциональности и выразительности речи для более полного представления предмета или явления в былинах часто используется тавтология, т.е. повторение однокоренных слов:

Нагнано-то силушки черным черно,

Ай, черным черно как черна ворона.

Для усиления художественной экспрессии служат в былинах повторения одних и тех же слов, словосочетаний и предложений:

Тогда зарождался молодой Вольга,

Молодой Вольга Святославович.

Повторение в начале смежных стихов называется анафорой:

А иной хвастает как несчетной золотой казной,

А иной хвастает да добрым конем,

А иной хвастает силой-удачей молодецкою.

В былинах можно заметить обилие уменьшительных и ласкательных форм, с помощью которых достигается художественная выразительность речи, а также определяется отношение к изображаемым лицам или предметам. Нередко в былине богатыри именуются Илюшенька, Добрынюшка, Алешенька. Богатыри просят у родителей «благословеньице», отправляются в «путь-дороженьку», у богатырских коней «седелышко». По отношению к врагам употребляются увеличительные и уничижительные формы: Идолище, глазища, ножища.

С жанрово-тематическими особенностями былины связана их песенно-стихотворная форма, особая ритмическая организация слова – былинный стих, которым «сказывалась» былина и который давал певцу особые возможности для экспрессивного поэтического выражения возвышенных мыслей о подвиге героя, о величественных событиях истории.

В былинной строке нет постоянного числа слогов, но каждая строка содержит одинаковое количество ударных слогов, что и определяет ритм стиха. Рифма в былине имеется, но не всегда и она не играет решающей роли. Былина исполнялась речитативом, то есть пелась говорком, нараспев. Предполагают, что в старину пение былин сопровождалось игрой на гуслях.

3.2.1. Исторические песни

Историческая песня как этап развития эпического творчества. Связь исторических песен с былинами. Анализ ранней исторической песни «Авдотья Рязаночка». Принципы художественно-достоверного изображения событий и лиц в исторических песнях. Основные циклы исторических песен. Типы персонажей. Углубление психологической характеристики в поздних исторических песнях. Песни об Иване Грозном. Жанровые разновидности: эпические песни (с развернутым сюжетом, одноэпизодные), лиро-эпические песни. Композиция и стиль.
Исторические песни – это музыкально-поэтические произведения о конкретных фактах истории и жизни государственных деятелей. Исследователь Б.Н. Путилов считает: «Конкретно-исторический характер жанра состоит вовсе не в том, что здесь фиксируются реальные факты, а в том, что песни отражают в форме конкретно-исторических сюжетов реальные политические конфликты, характерные для данного исторического момента и почему-либо важные для народа». В исторических песнях обычно повествуется о крупных и важных для народа и государства событиях, которые изображаются объективно.

Возникновение исторических песен ученые относят к XIII-XIV вв., когда Русь была раздроблена на отдельные княжества, выступавшие против монголо-татарского ига. Д.С. Лихачев предполагает, что они могли появиться на основе песен – «слав», исполнявшихся в честь князей в X-XIII вв. Историческая песня как жанр формировалась, все больше и больше утрачивая черты эпичности и монументализма. Она окончательно сложилась к XVI в., и не было с тех пор, наверное, ни одного заметного события в истории страны, которое не нашло бы отражения в исторических песнях. Различные песни об одном и том же событии или об одном и том же историческом лице составляют циклы. Можно различить множество циклов в составе исторических песен.

Ранние исторические песни посвящены теме борьбы с татаро-монгольским игом, тяжелой судьбе русских людей в этот период. Они еще близки к былинам, хотя уже обладают всеми признаками жанра исторической песни. Сюжет одной из таких песен, «Щелкан Дюдентевич», основан на подлинных событиях, известных из летописей: в 1327 г. восставшие тверичи убили татарского наместника и сборщика дани Чолхана (в летописях – Шевкала), сына Дюдени, особенно выделявшегося жестокостью и наглым произволом. Идея этой песни – необходимость и возможность борьбы с татарами. Некоторые ученые считают, что определенную роль в создании ряда исторических песен играли устные исторические предания, которые могли служить основой подобных сюжетов.

Расцвет жанра исторической песни падает на XVI в., эпоху Ивана Грозного, прогрессивная политика которого по укреплению Русского централизованного государства, борьбе с внешними врагами и реакционным боярством в целом одобрительно воспринималась народом. Исторические песни об Иване Грозном истолковывают его политическую и военную деятельность как идущую на благо народа. И в то же время они верно показывают подозрительность, вспыльчивость и жестокость царя, оправдывая эти его качества тем, что ему приходилось вести борьбу против бояр. Как и в преданиях, в исторических песнях проявляется явное стремление дать положительную оценку политической и государственной деятельности царя. К этому циклу относятся песни о Кострюке, о взятии Казани, о гневе Ивана Грозного на сына.

Образ царя в этих песнях индивидуализирован. Перед нами не обобщенный образ, каким рисовался, например, в былинах Владимир Красное Солнышко, а конкретный человек со всеми его достоинствами и недостатками, со сложным и противоречивым миром душевных чувств и переживаний. Особенно интересно характер царя представлен в песне о гневе Ивана Грозного на сына. В ней он показан не только как государственный деятель, который заботится о том, чтобы вывести измену в городах, но и как отец, в гневе безрассудно приказавший казнить сына и сам ужаснувшийся своему решению. Сложнейшая гамма чувств царя передается в этой песне с большим психологическим мастерством.

В XVII в. возникает большой цикл самых популярных в народе исторических песен о крестьянском восстании под руководством Степана Разина, которое вспыхнуло на Дону и Волге в 1670-1671 гг. В русском фольклоре, пожалуй, не найдется ни одного героя, вокруг которого сложилось бы такое множество песен, преданий. В исторических песнях рассказывается о его деятельности, заключении в тюрьму и казни, создается образ смелого предводителя восставшего народа.

Разин наделяется необычной силой и смелостью, неуязвимостью в бою, чудесной способностью на расстоянии чувствовать грозящую ему и близким людям опасность, быстро преодолевать громадные расстояния. Песни разинского цикла – это уже в основном не эпические, а лирические произведения. Они небольшие по размеру, по своей поэтике ближе к лирическим разбойничьим и казачьим песням.

К началу XVIII в. относятся песни о деятельности Петра I, в которых отразилось двойственное отношение народа к личности царя. С одной стороны, Петр показан как демократичный царь: он прост в обращении, доступен для простого народа, справедлив, он любит и умеет трудиться, высоко ценит в людях мастерство и достоинство. Одобрение народа, как это показывают исторические песни, вызывала внешняя политика Петра, направленная на то, чтобы сделать Россию мощной державой. Но, с другой стороны, тяжелая пожизненная или многолетняя рекрутчина для значительной части крестьян, введенная при нем, создание флота, строительство городов, каналов и прочие работы, падавшие тяжким бременем на плечи народа и осуществлявшиеся руками крепостных крестьян, а также разрушение вековых традиций вызывали недовольство.

Во второй половине XVIII в. возникает менее многочисленный цикл исторических песен о Емельяне Пугачеве, руководителе Крестьянской войны 1773-1775 гг. Любопытно, что некоторые песни пугачевского цикла напоминают разинские и даже являются их переделками, приспособленными к новым событиям и личности Пугачева. В них нет мотивов чудесного, они более реалистичны и отличаются четкой социальной направленностью.

В XIX в. самым значительным циклом исторических песен являются песни об Отечественной войне 1812 г.: о сражениях, победах, о разорении врагами Русской земли. Эти песни патриотичны. Их любимыми героями являются Михаил Кутузов, главнокомандующий русской армии, и генерал Матвей Платов. Кутузов в этих песнях – мудрый руководитель народной войны, опытный и рассудительный полководец. Образ Платова – «казака» в исторических песнях очень популярный и яркий. Он смел, умеет перехитрить врага: переодевшись во французское платье и обрезав волосы, никем не узнанный Платов проникает во французский лагерь.

Исторические песни рассказывают о прошлом, но повествуют о нем в настоящем времени, так как историческими они являются только по отношению к следующим поколениям. Их нельзя воспринимать как хронику, так как в них вводится вымысел, а в некоторых вообще отсутствует рассказ об исторических лицах и событиях, а говорится о чувствах, вызванных этими событиями. Несмотря на то, что в них нередко используется вымысел, он не носит характера фантастики, и происшествия обычно остаются правдоподобными. Иногда перед сражением люди видят вещие сны или приметы, предсказывающие гибель в бою. Реальные исторические факты порой изображаются не прямо, а иносказательно.

Персонажи исторических песен – не монументальные былинные богатыри, обладающие огромной силой, а известные исторические деятели, конкретные люди, поэтому в исторических песнях большое внимание уделяется их личности, характеру, психологическому состоянию, особенно в песнях, созданных в XVI в. и позже. В них хорошо разработаны художественные приемы для раскрытия внутреннего мира человека. Персонажи по-разному ведут себя в одинаковых условиях, что является одним из способов индивидуализации. Портрет героев дается обобщенно, через характерные, присущие ему черты. В песни позднего периода зачастую вводится пейзаж, подчеркивающий эмоциональный тон событий.

Исторические песни пришли на смену былинам, вобрав в себя многие черты былин и лирических песен. По объему они меньше былин, сюжет в них сводится обычно к одному событию или даже одному эпизоду какого-либо события. Действие протекает быстро, поэтому в них нет развернутых описаний, очень редки трехкратные повторения. Они скупы на гиперболу, хотя не обходятся без преувеличения, в них нет постоянных формул, почти не встречаются устойчивые зачины и концовки.

3.3.1. Балладные песни

Определение жанра. Своеобразие балладных песен, их происхождение. Классификация балладных песен. Баллады исторические, семейно-бытовые, любовные, социальные. Поэтика: особенности композиции и сюжета, Драматичность, психологизм, искусство трагического.
Балладные песни – стихотворно-музыкальный жанр фольклора. Характерные черты народных баллад – драматизм, психологизм, эмоциональность, внимание к рядовому человеку, часто одинокому и беззащитному, но отстаивающему свою нравственную свободу даже ценой гибели. В них с большим психологическим драматизмом повествуется о трагических бытовых конфликтах, коллизиях и происшествиях эпохи русского средневековья. Содержание балладных песен не связано с историей, с героическими подвигами. Сфера их действия чаще частная, семейная и личная. Можно выделить четыре группы баллад: исторические, любовные, семейные, социальные. Каждая из групп имеет свой круг сюжетов и основных мотивов.

Исторические баллады показывают исторически типичные трагические ситуации и судьбы обычных людей на фоне исторических событий, но о самих этих событиях подробно не говорится. Девушка страдает и гибнет, не желая стать женой или наложницей врага. Она руководствуется не только личными, но и патриотическими чувствами: пытается спастись бегством из плена и губит себя, предпочитая смерть жизни с врагом и возвращению в неволю. Так, в балладе «Красная девушка из полону бежит» поэтично рассказывается о трагедии и гибели русской полонянки, бежавшей из татарского плена «на святую Русь». Есть баллады о встрече родных в плену, об узнавании родственников после долгой разлуки.

Семейные баллады составляют самую большую группу, они повествуют о семейно-бытовых отношениях и трагических конфликтах. Их персонажами являются муж, жена, свекровь, сноха. Чаще жена гибнет от руки мужа, реже – наоборот, ибо баллады отражают семейный средневековый деспотизм. Иногда в роли погубительницы жены выступает свекровь. Известны баллады о взаимоотношениях брата и сестры. Иногда сестра выступает в роли отравительницы, когда брат препятствует ее любви к недостойному, с его точки зрения, человеку. Есть баллады об инцесте (кровосмешении), которое совершают неузнанные брат и сестра, не зная о родственной близости.

Любовные баллады рассказывают о взаимоотношениях молодца и девушки, обычно заканчивающихся трагически. Чаще всего от руки молодца погибает девушка, не желая выходить замуж за нелюбимого. Или же обманутая девушка страдает и в некоторых балладах, защищая свою честь, убивает насильника или кончает жизнь самоубийством, предпочитая смерть позору.

Социально- бытовые баллады рассказывают о социальном неравенстве в личных отношениях. Основой для трагедии в них служит любовь людей разного общественного положения: княгиня и ключник, королевна и простой молодец. Баллада осуждает запрет любви, защищает свободу чувств. К группе социальных относятся также баллады о разбойничестве и его трагических последствиях: разбойники ошибочно убивают родных и близких, братья-разбойники убивают зятя-купца и бесчестят неузнанную сестру. Народ в этих балладах осуждает разбой.

Баллада – сюжетный жанр, но построение сюжета в ней специфично. В основе сюжетов лежат жизненные драматические эпизоды, связанные с гибелью главных героев, что придает балладам трагический характер. В кратком изложении эпизода, ограниченного по времени и месту действия, умело раскрывается трагизм безвинно гибнущего человека. Баллада сразу начинается с изображения события и заканчивается событием, в ней отсутствуют зачины и концовки, завязка и развитие действия. Чаще всего в балладе рассказывается о кульминации и развязке действия.

В отличие от былин действие в балладах обычно сводится к одному эпизоду. Обычно баллада состоит из повествования и диалога, который очень широко используется. Действие происходит стремительно, без лирических отступлений и пояснений, без описания внешности героев, без подробных описаний природы.

В изложении событий часто применяется прием повторения с нарастанием, который не замедляет действие, как в былинах, а напротив, как бы усиливает стремительность действия, сгущает драматическое напряжение. Сюжет и образы в балладе строятся на противопоставлении добра и зла, правды и клеветы, любви и ненависти. Баллада всегда на стороне слабых и страдающих. У злых людей, преследующих героев, оказываются сила и власть, но нравственная победа всегда остается на стороне слабого. Рассказ о событиях ведется в балладе от третьего лица.

В балладах действуют не герои- богатыри и не выдающиеся исторические деятели, а обычные, часто безымянные люди, страдающие от социального и семейного гнета, попавшие в трагическую жизненную ситуацию. Былинный герой обычно одерживает победу над врагами и выходит победителем, в балладе же он обычно гибнет, а злодей не получает прямого наказания, хотя и раскаивается. Образная система баллады специфична: жертва, губитель, страдающий персонаж. И положительные, и отрицательные герои получают в балладе точную моральную оценку. Отношения между ними обстоятельно раскрываются.

В центре внимания баллады лежит индивидуальная человеческая судьба, поэтому чувства и переживания героев отличаются глубиной и психологической достоверностью, повышенной эмоциональностью и сложностью. Ни один фольклорный жанр, кроме баллады, не показывает душевное состояние убийцы, его раскаяние и угрызения совести. Переживания героев выражаются в действиях, поступках, в речи персонажей, в монологах и диалогах. Заметную роль в балладах играют вещие сны, приметы, поверья, чудеса, предчувствия, которые как бы предопределяют судьбу героев. Исполнение предсказанного проявляется обычно в финале, что усиливает эмоциональное воздействие произведения. Художественные средства баллад общефольклорные. В них употребляются эпитеты, сравнения, гиперболы, иносказания, уменьшительно-ласкательные суффиксы.

3.3.2. Духовные стихи

Духовные стихи – эпические, лиро-эпические или чисто лирические песни религиозного содержания. Исполнялись и, вероятно, слагались они в прошлом путешественниками, «каликами перехожими» (слово «калика» происходит от названия крепкой сыромятной паломнической обуви – caligae). Называли их также паломниками (от palome – пальмовая ветвь, которую приносили из Палестины), пилигримами (от peregrinus – путешественник), странствующим по святым местам – в Иерусалим, Царьград и монастырям – на Афон, в Лавру.

Паломничество во времена русского средневековья было очень распространенным и порой приобретало стихийный массовый характер, так что церковной и светской власти приходилось вводить запретительные меры, ибо оно отрывало от сельскохозяйственных работ тысячи людей. В путешествия по святым местам рекомендовалось отправляться лицам высокого духовного звания и богатым мирянам высшего сословия.

Такими были многие знаменитые русские паломники, оставившие свои «хождения» – рукописные описания путешествий по святым местам: игумен Даниил (1118 г.), Добрыня Ядрейкович (1200 г.), будущий новгородский архиепископ Антоний, другой новгородский архиепископ Григорий Калека (1321-1323), монах Стефан Новгородец (1350), по происхождению богатый новгородский боярин.

Паломники ходили большими дружинами, имели значительные средства для оплаты панихид и молебнов, пользовались услугами «вожа» – проводника. До нас дошли былины, в которых рассказывается о паломничестве в святые места, например, былина «Василий Буслаев молиться ездил» о путешествии богатого новгородца в Иерусалим.

В другой былине, близкой по жанру к духовному стиху, «Сорок калик со каликою», изображается быт калик, организация каличьей дружины – «каличьего круга», рассказывается об обетах, которые давали паломники: телесное воздержание, пост, соблюдение норм поведения. В ней подробно описывается каличья одежда, рассказывается о каличьем суде над заподозренным в воровстве.

Былины изображают пилигримов поющими религиозные песни, духовные стихи. В своем историческом развитии впоследствии духовные стихи стали исполняться странствующими нищими певцами-профессионалами, большей частью слепцами. Но помимо того духовные стихи входили в обычный репертуар крестьянства, исполнялись не только пожилыми людьми, но и молодежью во время постов, когда не принято было петь «мирские» песни, особенно веселого и шуточного содержания. Не случайно в народе иногда называют духовные стихи «постовыми» песнями, иногда – «божественными».

В основе духовных стихов всегда лежали книжные повести религиозного содержания. Источником духовных стихов являются Священное Писание, жития святых или апокрифы. Однако в них отражаются оригинальные религиозные представления простого народа, но не самых широких масс, а религиозно настроенных людей, тесно соприкасавшихся с церковным миром. Г.П. Федотов в своей книге «Стихи духовные. Русская народная вера по духовным стихам» говорил о том, что исполнители этого жанра фольклора, бродячие певцы, живущие подаянием, принадлежали к классу убогой, нищенствующей Руси. И это не могло не отразиться на социальном идеале духовных стихов, которые часто служат прославлению нищенства.

Одним из самых древних эпических стихов является стих о «Голубиной книге», в основе которой лежит группа апокрифических вопросов-ответов на космологические темы – раскрытие тайной мудрости о мире и его происхождении. Она содержит вопросы царя Волотомана Волотомановича и ответы царя Давида Иесеевича, вычитанные им из выпавшей с тучи на землю огромной – «в длину сорока сажен, в ширину двадцати сажен» «Голубиной» (глубинной, мудрой) книги.

Вопросы и ответы касаются происхождения мира, его явлений и главных на земле предметов. В «Голубиной книге» не говорится о самом «творении». Вопросы ставятся о происхождении мира»: «Откуда начался белый свет?» Повествуя о происхождении элементов природного мира, стих связывает их с элементами антропоморфного Божества – как тело космическое, порожденное телом Божественным:

А и белой свет – от лица Божья,

Со(л)нцо праведно -от очей его,

Светел месяц – от темечка,

Темная ночь – от затылочка,

Заря утрення и вечерняя – от бровей Божьих,

Часты звезды – от кудрей Божьих.

Варианты могут быть различны:

Дробен дождик от слезы Его,

Ночи темныя от дум Господних.

Вопрос о происхождении человека дает следующий ответ:

У нас мир-народ от Адамия,

Кости крепкие от камени,

Телеса наши от сырой земли,

Кровь-руда наша – от черна моря.

Очи Адама взяты от солнца (которое само от очей Божьих), мысли – от облаков и т.д.

Социальные представления народа выразились в ответах на вопросы о возникновении сословий:

Зачадились цари с царицами от честной главы Адамовой,

Зачадились князья с боярами от честных мощей от Адамовых,

Заводились крестьяне православные от тех колен от Адамовых.

Космология «Голубиной книги» кончается горькой притчей о битве между Правдой и Кривдой и победой последней:

Нонечь Кривда Правду приобидела,

Пошла Правда на вышние небеса,

А Кривда осталась на сырой земле –

Она пала нам на ретиво сердце”.

От того стали суды неправые...

Пошла Кривда по бедным людям,

По сироточкам, по вдовочкам.

Здесь мы видим опыт социальной философии народа.

Главные персонажи в стихах на евангельские сюжеты – Христос (Спаситель, Царь Небесный, Сын Божий, Иисус, Господь) и Богородица (Богоматерь, Дева Мария, Пресвятая Дева, Владычица, Царица Небесная). В народной поэзии из земной жизни Иисуса Христа чаще всего встречается тема страстей Господних. Страсти Христовы начинаются с самого его рождения – с преследования Ирода и избиения младенцев. Голгофа в народном сознании дана сквозь страдания Богоматери.

В стихе «Сон Богородицы» она видит вещий сон о Голгофе, который ей растолковывает Младенец. Он лишь телом младенец, Его Божество не допускает детского человеческого сознания. В стихе «Хождение Богородицы» вводятся страсти Христовы: Богородица разыскивает своего уже распинаемого сына. В распятии на кресте между разбойниками упоминаются гвозди, копье, желчь и оцет (уксус), который дали ему пить на кресте, терновый венец и трость.

Далее идет плач Богородицы. Мария сетует о страданиях Сына:

А чадо мое, Бог, Царь Небесный!

А напрасную муку принимает,

А безвинную кровь святу проливает.

Христос утешает мать и объясняет ей смысл своей «живоносной смерти»:

Не плачь, Мать Моя Пресвятая,

Эта ли мука – вам живот вечный,

А верным до раю ли спасение,

А грешным душам на вечную муку.

Более поздние персонажи – святые праведники и грешники. Святые совершают свои подвиги на земле, есть стихи и о посмертных подвигах. В духовных стихах раскрывается религиозный и нравственный идеал народа, он видит в святых своих помощников и утешителей. Один из самых почитаемых на Руси святой – Николай Угодник (Никола Чудотворец, Николай Мирликийский, Можайский, Микола Святитель):

Микола Чудотворец Богом силён,

Он всем святым помощник.

Народ наделяет его чертами вездесущия и поет ему «славу»:

Микола, Микола святитель, Можайский, Зарайский,

Морям проходитель, землям исповедник,

А знают Миколу неверные орды,

А ставят Миколе свечи воску яры...

А ему свету слава, слава держава

Во всю его землю, во всю подселенну...

Большой популярностью на Руси пользовался духовный стих о святом воине Егории Храбром (Георгии Победоносце). Царь Деклианище (Диоклетиан) мучит Егория за его отказ от языческой веры: его пилят пилами «пилами булатными», жгут в каленой печи, рубят топорами и т. д. Все пытки только укрепляют мученика в вере.

И велико его терпение:

Претерпел он страсти великия…

Выдержав все мучения, Егорий чудесным образом выходит из погреба и ездит по святой Руси с книгой Евангелия в руках, чтобы утвердить на ней святую веру, устроить порядок. По словам исследователя духовных стихов Ф.М. Селиванова, происходит «национализация» Егория. Например, в «Стихе про Егория Храброго» – он сын черниговского князя Федора.

В другом стихе в образе Егория несомненно видны черты былинного христианского богатыря. Он избавляет царевну Елисаву, отданную в жертву Змею, от чудовища. Здесь явно используется древний миф о герое-змееборце, в котором видны поздние христианские мотивы. Егорий выступает в стихах как воитель за утверждение христианской веры.

В основе некоторых духовных стихов лежат книжные сказания, пришедшие к нам из Византии, например, о святом воине Дмитрии Солунском. Святой тесно связан со своим родным городом Солунем. Все книжные люди Древней Руси помнили его чудеса по обороне Солуня от язычников, для них Димитрий был учителем любви к родине. Но на русской почве в народной обработке духовные стихи о нем получили чисто русское истолкование: Димитрий поражает не царя Колояна, как в книжной легенде, а татарского царя Мамая, и избавляет от плена двух русских полонянок.

Психологию «нищей братии», исполнявшей духовные стихи, отражают два наиболее популярных среди нищих певцов: «О Лазаре» и «О Вознесении Господнем». «Петь Лазаря» стало синонимом пения нищими духовных стихов для выпрашивания милостыни. В основу этого стиха легла евангельская притча о двух Лазарях – бедном и богатом. Первый, питавшийся крохами со стола богатого Лазаря, попадает в рай, второй – в ад.

Духовный стих дополняет притчу мотивами милостивой и немилостивой смерти и осложняет ее драматизм, превратив бедняка и богача в родных братьев. Стих «О Вознесении Господнем» повествует о том, как Христос перед своим Вознесением хотел оставить золотую гору, но по совету Иоанна Богослова дал свое Христово имя, которым они будут собирать милостыню. За это Христос даёт Иоанну «уста золотые».

В духовных стихах отразились представления народа о втором пришествии на землю Христа, которое ознаменует кончину мира, о Страшном суде для всех живых и воскресших мертвых и о загробной жизни. Праведники обретут вечное блаженство в раю, а грешники пойдут в ад (преисподнюю) на вечные муки.

Довольно распространенными были многочисленные стихи лиро-эпического характера «О Страшном Суде», «О расставании души с телом». Изображения рая отличается краткостью:

Готова вам пища райская,

Одежда во веки неизносимая

И птица райская во веки вам на утешение.

Гораздо больше разработаны в духовных стихах описания адских мучений:

Мразы им будут лютые..., котлы им будут медные...

Змеи груди им высосаемы и сердце вытягаемо...

За хребты они будут повешены над плитами над калеными...

То им мука вечная, житие бесконечное.

Духовные стихи составляют часть народной культуры. Без них история русского фольклора так же не полноценна, как история русской культуры без истории православной церкви.