Биоэттка. Киселев В.А. Словарь Биоэтика. Учебнометодическим объединением по медицинскому и фармацевтическому образованию вузов России в качестве учебного пособия для студентов медицинских вузов
 Скачать 1 Mb.
|
«Словарь – это Вселеннаяв алфавитном порядке» (Вольтер) АБОРТ ИСКУССТВЕННЫЙАборт (лат. «abortus» – «выкидыш») – прерывание беременности. Аборты бывают естественные (самопроизвольные) и искусственные. Аборт самопроизвольный – прерывание беременности без всякого вмешательства. Самопроизвольные аборты составляют 15-20% от всех желаемых беременностей (Акушерство. 2000. С.281).Аборт искусственный – медицинская технология прерывания беременности по просьбе женщины, медицинским и социальным показаниям. Аборт – также и способ планирования семьи, и способ контроля рождаемости населения. В этом качестве он тесно связан с социальными, демографическими, религиозными, политическими, экономическими, правовыми и этическими проблемами любой страны.Искусственный аборт порождает острые биоэтические вопросы: - имеет ли зародыш человеческие права; - если имеет, то должны ли они быть защищены; - обязана ли мать изменить свой образ жизни, чтобы сохранить здоровье плода, (условия труда, спорт, курение, физические нагрузки); - имеем ли мы право заставить ее изменить образ жизни, защищая жизнь и здоровье плода; - имеем ли право рисковать здоровьем матери (беременной женщины) проводя лечение плода в пренатальном периоде и др. В истории европейской цивилизации отношение к аборту всегда носило амбивалентный характер. Всегда были сторонники и противники прерывания беременности. Амбивалентность пронизывала все аспекты аборта как биоэтической проблемы. Этический аспект. В Древней Греции с осуждением аборта выступили сторонники Гиппократа. Право на жизнь человеческого плода было закреплено в первой письменной Клятве врача: «Я не вручу никакой женщине абортивного пессария». Соран Эфесский (2 век н.э.) в трактате по гинекологии отмечал наличие двух позиций среди медиков относительно абортов. По первой – аборт запрещается «с учетом свидетельства Гиппократа», который говорил, что никому не даст абортивного средства, а также потому, что «особая задача медицины – сохранять то, что порождено природой» (Гиппократ. Этика и общая медицина. – СПб, 2001. С.55). По второй – аборт позволялся только при реальной угрозе для жизни матери. В противоположность позиции врачей, законодатели и философы Древней Греции вполне допускали производство абортов. Например, Аристотель в своей «Политике» рекомендует: «Если же у состоящих в супружеском сожитии должен родиться ребенок сверх этого положенного числа, то следует прибегнуть к аборту, прежде чем у зародыша появятся чувствительность и жизнь» (Кн.7, XIV.10 [25]). Нужно заметить, что допустимость аборта в соответствии со взглядом, разделяемым Аристотелем, не абсолютная, а относительная: производство аборта обусловлено, с одной стороны, количеством детей в семье, а с другой стороны, стадией развития плода. В истории России под влиянием христианства и медицинских норм морально-этическое осуждение аборта сохраняется до начала XX века наряду с правовым осуждением. В начале XX века (1913г.) Пироговский съезд врачей нарушил эту традицию: он предложил развести морально-этическую и правовую оценки. Врачи посчитали возможным сохранить морально-этическое осуждение аборта как отвечающее клятве Гиппократа, и отвергнуть уголовное преследование за аборт. Причем это касалось и женщины, и врача. Исключение составляли лишь те врачи, которые производили аборт из корыстных побуждений: они подлежали уголовному наказанию и суду врачебных советов. Однако вплоть до 1920 г. формально существовало строгое наказание за проведение аборта как для женщины, так и для врача. Справедливости ради нужно подчеркнуть, что практика правосудия по абортным делам несколько отличалась от требований закона, причем в сторону гуманизации. Так, если в 1914 г. было произведено около 400 тысяч абортов, то осуждено было только 100 женщин. Письменное закрепление морально-этической допустимости аборта, а тем самым и отступление от клятвы Гиппократа, находит себя в «Этическом кодексе российского врача» (1994 г.). В Кодексе отсутствуют прямые требования о признании права на жизнь эмбриона (плода) и о недопустимости аборта. Регламентируется лишь забор абортивного материала. Так, Ст. 12 («О праве пациента на физическую и психическую целостность») гласит: «…не допускается изъятие абортивного материала ткани и сред с недиагностической и нелечебной целью». Либерализация взгляда на аборт характерна не только для отечественных, но и для международных этических документов. Так, Женевская декларация Всемирной медицинской ассоциации (ВМА), принятая в 1948 г. и дополненная в последующие годы, требует от врача «высочайшего уважения к человеческой жизни с момента ее зачатия». В Декларация ВМА (Осло, 1970 г.) аборт рассматривается только как «терапевтическая процедура. Однако последующая Декларация ВМА (1983 г.), напоминая о моральном принципе врача – уважение к человеческой жизни с момента ее зачатия, тем не менее, обязует врача уважать самостоятельное решение женщины о сохранении или прерывании беременности. Таким образом, медицинская этика, представленная отечественными и международными документами, эволюционирует в сторону либерального подхода к вопросу об аборте. Правовой аспект. В Древней Греции и Древнем Риме аборт искусственный не квалифицировался как преступление. Под влиянием распространяющегося христианства со II века новой эры во многих европейских странах вводятся меры наказания за аборт. Например, вестготы в VII веке устанавливают смертную казнь за плодоизгнание. В России смертная казнь за аборт вводится в XVII веке. Поворотным временем в отношении к аборту становится XIX век. С развитием капиталистических отношений, с усилением гуманистических традиций и ролью христианства в европейских странах постепенно вытесняются из законодательства нормы, содержащие смертную казнь, но сохраняется квалификация аборта как преступления «против жизни, семьи и общественной нравственности». В России Уложением о наказаниях (1885 г.) предусматривалось наказание за аборт 4-5 годами каторжных работ, лишением всех прав состояния, ссылкой в Сибирь на поселение. В начале XX века наказание еще более смягчается: врач наказывается заключением в исправительный дом на срок от 1,5 до 6 лет, женщина – до 3 лет в исправительном доме. С 1917 г. в нашей стране наблюдается в отношении аборта своего рода шарахание от полного запрета до легализации. Крутые повороты в этом непростом вопросе связаны с социальными, экономическими, демографическими и другими процессами, имевшими место в отечественной истории. В 1920 г. Наркоздрав и Наркомюст приняли постановление, согласно которому женщинам было разрешено бесплатно в больничных условиях делать аборт. Этим же постановлением была введена уголовная ответственность за производство криминального аборта. В 1936 г. с целью повышения рождаемости Совнаркомом СССР было принято постановление «О запрещении абортов». Аборт проводился только по медицинским показаниям, а решение о его проведении принималось специальной комиссией. Однако реализация этого Постановления привела к росту числа криминальных абортов, к причинению вреда здоровью женщин, решившихся на криминальный аборт, к росту их смертности. В 1955 г. Президиум Верховного Совета СССР издал Указ «Об отмене запрещения абортов». В 60-е и 70-е годы XX века в России были предприняты попытки вытеснить аборт эффективной контрацепцией. Но уже в 1974 г. Инструктивное письмо «О побочных эффектах и осложнениях при применении оральных контрацептивов» фактически запретило использование гормональных таблеток. Метание из крайности в крайность выработало у населения психологическое сопротивление к предупреждению нежелательной беременности. Результатом непоследовательной и непродуманной политики в этом вопросе явилось: - низкая контрацептивная культура граждан репродуктивного возраста (в европейских странах современными методами контрацепции пользуются 50-60% супружеских пар, в России – только 17%); - омоложение возраста начала сексуальной жизни; - повышение среднего возраста матери при рождении первого ребенка (1994 г. – 24,7; 2001 г. – 26 лет); - растет число бездетных и малодетных семей (65% родителей ограничиваются одним ребенком, 28% - двумя и лишь 7% супружеских пар воспитывают трех и более малышей); - хотя в последнее время наблюдается тенденция снижения числа проводимых абортов в России, тем не менее цифры остаются очень высокими (1999 г. – 3060 тыс; 2001 г. – 2350 тыс), большое количество производимых абортов в стране: 2,7 млн в 1996 г., 3 млн 60 тыс в 1999 г., а вместе и разнообразная патология у женщин, в том числе и их смертность. Принятые в 1993 г. «Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан» (Ст. 36) четко регламентируют проведение операции по искусственному прерыванию беременности: по желанию женщины – до 12 недель, по желанию женщины и социальным показаниям – до 22 недель, по желанию женщины и медицинским показаниям – независимо от срока беременности. Напомним, что основная биоэтическая проблема аборта – столкновение прав: женщины на аборт, а плода на жизнь. Законодательство признает абсолютный характер права женщины на аборт до 12 недель, но права плода на жизнь здесь не признается; в срок от 12 до 22 недель права женщины дополняются социальными показаниями. Приказом Минздрава РФ №242 от 11.06.1996 г. был утвержден следующий перечень социальных показаний к проведению аборта: - инвалидность I или II группы у мужа; - смерть мужа во время беременности; - пребывание женщины или ее мужа в местах лишения свободы; - признание мужа или женщины в установленном порядке безработными; - наличие решения суда о лишении или ограничении родительских прав; - расторжение брака во время беременности; - женщина, не состоящая в браке; - беременность в результате изнасилования; - отсутствие жилья, т.е. проживание в общежитии, в арендуемой квартире; - женщина беженка или переселенка; - многодетность (от 3-х и более детей); - наличие ребенка-инвалида; - доход на одного члена семьи меньше прожиточного минимума, установленного для данного региона. Видимо, негативные демографические процессы (сокращение населения страны) и возникающие при этом социальные и экономические проблемы вынудили пересмотреть действующий перечень социальных показаний к аборту. Постановление Правительства РФ №485 от 11.08.2003 г. сокращает предшествующий перечень с 13 до 5 показаний. В качестве законного основания для проведения искусственного аборта до 22 недель остались: - решение суда о лишении или ограничении родительских прав; - беременность в результате изнасилования; - пребывание женщины в местах лишения свободы; наличие инвалидности I-II группы у мужа; - смерть мужа во время беременности. Бесспорно, что социальные показания расширяют право женщины на аборт. Тем не менее, нельзя не заметить того, что вышеперечисленные показания предупреждают возможные драматические судьбы детей. Крайней формой таких судеб являются жизни детей из социопатических семей. Статистика 90-х годов XX века свидетельствует о том, что 20% детей рождены вне брака, а в детдомах лишь 10% детей являются сиротами. К медицинским показаниям, в соответствии с приказом МЗ РФ №302 от 28.12.1993 г., относятся активные формы туберкулеза, ВИЧ-инфекция, лейкоз, врожденные пороки сердца, злокачественные опухоли и др. Искусственное прерывание беременности попадает в поле зрения и Уголовного кодекса РФ. Ст. 123 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за производство аборта лицом, не имеющим высшего медицинского образования соответствующего профиля (штраф, исправительные работы). Если же производство аборта причинило по неосторожности тяжкий вред здоровью, в частности утрату способности к оплодотворению и деторождению, или смерть потерпевшей, то законодательством предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до пяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет. Заметим, что Уголовный Кодекс не рассматривает проблему права плода на жизнь, но берет под контроль практику искусственного прерывания беременности. Итак, в современной России искусственное прерывание беременности не рассматривается Этическим кодексом и допускается законодательством, но с определенными ограничениями. Каково же решение проблемы абортов в зарубежных странах? В большинстве европейских стран аборт разрешен, за исключением Ирландской Республики, Северной Ирландии и Мальты. По широкому спектру показаний он проводится в Скандинавских государствах, Германии, Франции. Строго определенные показания действуют в Польше, Португалии, Испании, Швейцарии. При сроке свыше 12 недель беременности трудно добиться аборта во Франции, Австрии, Бельгии. В некоторых странах выдерживается определенный промежуток времени между обращением по поводу аборта и его проведением. Например, в Бельгии это 5 дней, во Франции и Италии – 7. Таким образом, законы европейских стран, допуская процедуру искусственного прерывания беременности, в то же время ориентируются на предельное исключение случайности, апеллируя к взвешенности и разумности решения, принимаемого женщиной или брачно-семейной парой. Спроецировав побуждения к аборту на страны мира, мы получаем следующую картину: в 98% стран проводится аборт в целях спасения жизни женщины, в 62% - в целях сохранения ее физического и психического здоровья, в 42% - в случаях беременности после изнасилования или инцеста, в 40% - по причине дефективности плода, в 29% - по экономическим и социальным причинам, в 21% - по просьбе женщины. Личностный статус плода как проблема. Как мы уже отмечали, биоэтическая проблема аборта – столкновение права женщины на аборт и права плода на жизнь. Чье право значимее? Правомерно ли вообще ставить знак равенства между человеком и эмбрионом, плодом? На какой стадии развития человеческого зародыша начинается собственно человек с его правом на жизнь и защиту этой жизни? В ответах на эти вопросы тесно переплетаются естественнонаучные, этические, культурологические, религиозные традиции и взгляды. Если на Древнем Востоке возраст человека отсчитывался от момента зачатия, то в Западной культуре – от момента рождения. В Древней Греции, как мы уже отмечали, даже сторонники аборта считали «чувствительность и жизнь» условием недопустимости его проведения (Аристотель). В средневековье, которое шло во многом вслед за Аристотелем, недопустимость аборта связывалась с «одушевлением» плода. Причем у мужского плода одушевление возникает на 40-й день, а у женского – на 80-й. Казалось бы, решить проблему начала собственно человеческой жизни просто: путем проецирования признаков жизни взрослого человека на процесс развития зародыша. Традиционные критерии, такие как «чувствительность и жизнь», «первое шевеление», «одушевление» с научной точки зрения весьма не строги. Обратимся к критериям более достоверным: сердцебиение, дыхание, электрофизиологическая активность мозга. С этими функциями современная медицина связывает жизнь человека, а их прекращение, в конечном счете, ведет к смерти. Медицине известно, что в пренатальном развитии плода указанные функции возникают не одновременно: первое сердцебиение появляется к концу 4-й недели; начало электрофизиологической активности мозга – на 6-й неделе; формирование легочной системы – 20-я неделя. Попытки связать эти функции плода с началом человеческой жизни приводят к противоречиям. В самом деле, признание сердцебиения началом жизни ведет к элиминации активности мозга и дыхания как функций жизни. Признание электрофизиологической активности мозга началом жизни уже включает сердцебиение, но исключает дыхание. Кажется, лучший вариант – началом жизни признать единство трех физиологических функций, т.е. двадцатая неделя. Однако и здесь возникают трудности. Во-первых, мы вынуждены будем признать этическую и естественнонаучную обоснованность проведения аборта до 20 недель без всяких условий. А это еще «либеральнее», чем современное законодательство. Во-вторых, единство указанных функций еще не означает полноту жизни, ведь необходимы функции питания, размножения т.д. В-третьих, как справедливо замечает И.В. Силуянова, «моральный статус человеческого существа не определяется набором физиологических реакций и свойств». Кстати, это замечание уместно отнести к попыткам связать начало жизни с процессами, протекающими на клеточном уровне. Современная микрогенетика связывает начало жизни либо с моментом оплодотворения яйцеклетки, либо с образованием неповторимой и неделимой целостности, образуемой в течение 2-ой недели после зачатия. Тем не менее, любая совокупность биологических свойств может выступить предпосылкой исключительно биологического организма, будь то человеческий или другой организм. И говорить здесь можно только о начале биологической жизни человека. Методы и рекомендации медико-биологических наук здесь бессильны. Начало человеческой жизни – это проблемное поле не столько естественных, сколько гуманитарных наук. Здесь сталкиваются и переплетаются этические, правовые, религиозные взгляды, позиции. Несомненно права И.В. Силуянова, указывающая на недостаточность естественнонаучных критериев и настаивающая на признании морального статуса человеческого плода. По ее мнению, моральный статус плода появляется с того момента, когда эмбрион, плод становится «объектом моральной рефлексии и для матери, и для человеческой культуры». Именно с этого момента человеческий плод становится субъектом фундаментальных моральных прав, манифестируя, высвечивая такие моральные добродетели как любовь, милосердие, долг, взаимоответственность. Однако остается открытым вопрос: с какого момента эмбрион, плод становится объектом рефлексии? Кто определяет этот момент: рефлектирующие муж и жена, женщина или обычаи, нормы культуры? Ответы на эти вопросы обусловлены традициями и культурными различиями. Действующие правовые нормы вынуждены давать четкие ориентиры для практического решения этого вопроса. Уголовный кодекс РФ, рассматривая ответственность за убийство, признает возникновение права на жизнь с момента начала родов (естественных, преждевременных, искусственных). В соответствии с нормой Семейного кодекса РФ (1996 г.) основанием возникновения родительских прав является сам факт рождения ребенка у родителей. Таким образом, отечественное законодательство исходит из признания начала человеческой жизни с момента рождения человека, и тем самым признается право на защиту его жизни и его правоспособность. Религиозный аспект. На отношение к искусственному прерыванию беременности оказывают влияние не только этические, правовые, но и религиозные взгляды, убеждения. Россия – многоконфессиональная страна, но большинство верующих составляют православные, и они же составляют большинство сторонников консервативной позиции по вопросу об аборте. Православие – одна из ветвей христианства. Русское православие (РПЦ) свое отношение к биоэтическим проблемам сформулировало в «Основах социальной концепции РПЦ», принятых Архиерейским Собором в 2000 г. Для православия, как и для всего христианства, человеческая жизнь начинается с момента зачатия. Более того, «зарождение человеческого существа является даром Божиим». Поэтому искусственное прерывание беременности православие оценивает как «тяжкий грех», а канонические правила приравнивают аборт к убийству. Исключение лишь одно: аборт допустим, если существует прямая угроза жизни матери при продолжении беременности. Нужно заметить, что христианство, в том числе и православие, высказываясь по проблемам аборта, не ссылается на Библию, а чаще всего приводит высказывания отцов церкви – Василия Великого, Иоанна Златоуста Тертуллиана. В самом деле, Библия не обсуждает вопрос об аборте. Строго говоря, если следовать Библии, плод – не человек, а смерть плода не влечет сурового наказания. Например, в одной из глав Библии говорится: «когда дерутся люди и ударят беременную женщину и она выкинет, но не будет другого вреда, то взять с виновного пеню, какую наложит на него муж той женщины» (Исход, 21; 22). Ни о каких правах плода, эмбриона не говорится ни в Ветхом, ни в Новом Заветах. Откуда же пошел запрет на аборт? Историки предполагают, что с IV века н.э. Блаженный Августин, размышляя над проблемой целибата (безбрачия) христианских священников, посчитал допустимым половые отношения в браке, но с единственной целью – иметь детей. Поскольку аборт препятствует появлению детей, он стал считаться греховным. В XIII веке один из реформаторов христианства Фома Аквинский провел различие между «сформированными» и «несформированными» эмбрионами. Фома Аквинский посчитал, очевидно, вслед за Аристотелем, что «вдыхание души» мужским эмбрионом происходит на 40, а женским – на 90 день беременности. Прерывание беременности считалось греховным деянием, но штрафы увеличивались, когда плод был «сформированным», т.е. это 6 и 13 недели. Абсолютное осуждение аборта римские папы приняли лишь с середины XIX века, исключение делалось только по медицинским показаниям: спасение жизни матери. В неортодоксальном христианстве существует мнение, согласно которому аборт может быть допустим в случае обнаруженной патологии плода. Врач и священник Антоний Сурожский считает, что «есть случаи, когда лучше бы ребенку не родиться на свет, чем родиться страшно изуродованным психически или физически» (Человек. 1995. № 5. С.121). Необходимо подчеркнуть, что международные и отечественные медицинские документы гарантируют уважение религиозных убеждений врача. Декларация Всемирной медицинской ассоциации о терапевтическом аборте (Осло, 1970г.) признает за врачом право отказаться от производства аборта, если эта процедура противоречит его убеждениям. Но в то же время налагает на врача обязанность обеспечить пациента медицинской помощью квалифицированного коллеги. Этический кодекс российского врача в Ст. 7 и 5 закрепляет право врача на отказ от сотрудничества с любым физическим или юридическим лицом, если оно требует от него действий, противоречащих его нравственным принципам. Кодекс обязывает врача в таком случае перепоручить пациента другому специалисту. Бескомпромиссная позиция православия по вопросу об аборте, к сожалению, далека от реальных проблем, с которыми сталкиваются супружеские пары, одинокие женщины. Жизнь есть высшая ценность и право на жизнь есть неотъемлемое право плода человеческого, но нельзя ведь игнорировать не только медицинские, но и некоторые социальные показания к аборту, забывая о судьбе будущего ребенка. Исламом не возбраняется контроль рождаемости, если оба родителя ясно осознают его целесообразность. Искусственное прерывание нежелательной беременности, в общем, не допускается, за исключением случаев, когда жизни матери угрожает опасность, и тогда реальная жизнь матери становится предпочтительнее потенциальной жизни не рожденного младенца. По поводу аборта в исламе существуют две крайние точки зрения. Некоторые мусульмане, выступая в защиту искусственного прерывания беременности на ранней стадии, утверждают, что внутриутробный плод, не достигший 16-недельного возраста, душой не обладает и поэтому, в случае крайней необходимости, аборт может быть сделан до истечения этого срока. Другие же утверждают, что никому не дано знать, чем по сути своей являются дух или душа. Следовательно, внутриутробный плод, начиная с самого момента зачатия, наделен уже потенциальной жизнью, а потому его надлежит защищать, предоставив ему все права человеческой жизни. Некоторые женщины, полагая, что они вправе распоряжаться своим телом по личному усмотрению, часто забывают о правах своих еще не рожденных детей. Коран напоминает таким матерям, что в Судный день эти младенцы спросят их, почему и за что были они лишены жизни. Иудаизм считает, что если жизнь матери находится в опасности, аборт не только разрешен, но и обязателен. Жизнь существующая имеет приоритет перед потенциальной жизнью зародыша. Государство Израиль приняло в 1977г. закон об абортах, по которому разрешаются аборты в случаях изнасилования, инцеста, серьезного уродства и беременности несовершеннолетних. БИОЭТИКА Биоэтика (биомедицинская этика) – это знание и проблемы, возникающие на пересечении медицинской практики (клиническая и экспериментальная медицина) и человеческих ценностей. Термин «биоэтика», впервые употребил в 1970 г. ученый-онколог В.Р. Поттер в своей книге «Биоэтика – мост в будущее». Точную дату возникновения биоэтики трудно установить. Многие зарубежные специалисты считают, что она зародилась с момента опубликования в журнале «Лайф» (9.XI.-1962 г.) статьи под заголовком «Они решают кому жить, а кому умереть». Поводом для написания статьи стало формирование в Сиэтле (США, штат Вашингтон) комитета, который был призван определить, кто из пациентов должен получать доступ к недавно изобретенной жизнеспасающей технологии почечного диализа. Существует другое мнение (Ж. Судо), согласно которому история биоэтики началась на Нюрнбергском процессе, когда правда о жутких деяниях нацистских врачей стала известна потрясенному человечеству. Именно тогда стало известно, что нацистские врачи, прибегнув к эвтаназии, умертвили 70 тысяч человек: людей с физическими недостатками, людей, считавшихся «бесполезными» для общества, душевно больных, цыган и маргиналов. На Нюрнбергском процессе мир впервые подверг сомнению добросовестность врачей. Мировой общественности стало известно о том, что нацистскими врачами было проведено свыше 60 тысяч жестоких, антигуманных опытов над узниками концентрационных лагерей: заражение тифом, столбняком, инъекции бензина в сердце, «взрывание мозга» в барокамерах, охлаждение тела узника в холодной воде. Для многих испытуемых эти «биомедицинские эксперименты» оканчивались летальным исходом. Нюрнбергский трибунал приговорил 7 врачей к смертной казни, 9-х к разным срокам заключения. С целью предотвращения подобных событий трибунал принял Нюрнбергский кодекс (10 принципов). Это был первый международный этический документ, призванный защитить честь и достоинство человека в экспериментальной медицине. В те же 40-е годы XX века была создана Всемирная медицинская ассоциация (ВМА), действующая и по сей день. Принимаемые ею документы ставят под этический контроль отношения, складывающиеся в медицинской практике между врачом и пациентом, медициной и государством, медициной и населением. В отечественной биоэтической литературе выдвигаются следующие общецивилизационные причины возникновения биоэтики: 1. Уровень развития медицинской науки и практики. Бурное развитие фундаментальных медико-биологических наук: расшифровка структуры генома человека; цитология (открытие рецепторного аппарата, феномен Хайфлика и др.); иммунология (расшифровка механизма клеточных коопераций) и др. Биомедицинские технологии, получившие широкое применение во второй половине ХХ века (трансплантация, реанимация, искусственное оплодотворение, генная терапия, дефибрилляция сердца, вентрикулярная, респираторная поддержка, мониторинг и стимуляция сердца, регулирование и выравнивание обменных процессов, диализ, плазмоферез, гемофильтрация и др.), обострили традиционные этические проблемы (например, врачебная тайна) и поставили совершенно новые: - необходима ли реанимация, если нет надежды привести пациента в сознание; - имеет ли пациент право на достойную смерть; - необходимо ли поддерживать жизнь новорожденных с серьёзными пороками: гидроцефалия, спина бифида и др. Медицинская наука, развиваясь в национальных рамках, выходит за их пределы, приобретая наднациональный, универсальный характер. Ярким свидетельством тому является проблема клонирования человека, исследования генома человека. Современные медицинские эксперименты остро ставят вопросы о правах испытуемых, доноров, пациентов. В конце XX века, по словам академика Ю. Лопухина, страх перед бомбой атомной сменился страхом перед «бомбой» медико-биологической. 2. Рост «социальной чувствительности» по отношению к достижениям современной науки, в том числе и медицины. Социальная амбивалентность результатов научных исследований (использование во благо или во зло) остро ставит задачу контроля и регулирования как на этапе эксперимента, так и на этапе практического внедрения. Первым документом, поставившим проблему социальной ответственности ученых, стал Нюрнбергский кодекс (1947г.), принятый и утвержденный Международным военным трибуналом на основании материалов медицинских исследований с опытами на человеке, осуществленными нацистскими врачами. В 1964 г. Всемирная медицинская ассоциация принимает Хельсинкскую Декларацию, в соответствии с которой этическое обеспечение медицинских исследований становится обязательным условием их проведения. С тех пор был принят ряд международных и национальных документов, призванных защитить права и достоинство человека, предотвратить неблагоприятные последствия для жизни и здоровья человека при оказании медицинской помощи и проведении биомедицинских экспериментов. В России на смену «Присяге врача СССР» (1971 г.) приходит «Клятва российского врача» (1994 г.), принимается первый в истории отечественной медицины Этический кодекс российского врача (1994г.). В 90-е годы прошлого века разрабатываются и принимаются «Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» (1993 г.), учитывающие не только отечественный правовой и медицинский опыт, но и ориентированные на международные стандарты в медицине. 3. Ценностно-мировоззренческое основание. Особенность его состоит в многообразии различных форм миропонимания. Различные этические (утилитарная, кантианская и др. доктрины), религиозные (христианство, ислам, буддизм, иудаизм) представления, этнические традиции – всё это в условиях современных медицинских технологий и демократического признания равноправия различных ценностных установок обостряет проблемы диалога, взаимопонимания, ответственности врача и пациента, медицины и общества. Биоэтика в силу своего происхождения приобретает характер мировоззренческий (все её проблемы – это проблемы человека, «заброшенного» волей судьбы в медицинскую практику в качестве врача, пациента, донора, реципиента, испытуемого, клиента); междисциплинарный (в ней взаимосвязаны медико-биологические знания, правовые, этические, религиозные, эстетические, экономические, политические ценности); она является полем специфических проблем (врач-пациент, медицинская тайна, эвтаназия, «суррогатное материнство» и др.); новой формой социальной практики (биоэтические комитеты, научные центры). Структура биоэтики представлена в следующей таблице:
| ||||||||||||