Каган М.С. Философия культуры. Учебное пособие. СанктПетербург 1996 г

• Название: Учебное пособие. СанктПетербург 1996 г
• Анкор: Каган М.С. Философия культуры.doc
• Дата: 31.01.2017
• Размер: 2.7 Mb.
• Имя файла: Каган М.С. Философия культуры.doc
• Тип: Учебное пособие; #1373
• страница: 28 из 29

все больше примеров подобного диалогизма — прежде всего в сфере политической культуры, научных контактов, связей в сфере образования, массовых коммуникаций, мощной инду­стрии туризма; один пример представляется здесь, однако, особенно примечательным — замечательная книга Д. Анд­реева "Роза мира", содержащая утопическую, но поэтичес­кую и, несомненно, представительную в историко-культур-ном отношении концепцию объединения всех конфессий в одной, общечеловеческой, религии. Реальное же воплощение диалога Запада с Востоком — философия Френсиса Фукуямы и Мераба Мамардашвили, романы Г. Гессе и Ч. Айтматова, стихи С. Есенина и Р. Гамзатова, фильмы А. Куросавы и Т. Абуладзе, т. е. произведения разных областей культуры, в которых воплощаются плоды живого взаимопроникновения двух ментальностей, двух опытов, двух идеалов, каждый из которых представляет человечество лишь частично и которые поэтому необходимы друг другу для полноты его, человече­ства, самоосуществления.

В этой связи хотелось бы обратить внимание на примене­ние видным нашим востоковедом Т. Григорьевой боровского принципа дополнительности для объяснения культурной ди­хотомии "Запад—Восток"; признавая несомненную плодо­творность такого ее осмысления, замечу только, что если в физическом микромире противоположные свойства элемен­тарных частиц альтернативны, по их проявлению и друг с другом никак не взаимосвязаны, то в мире культуры, несрав­ненно более сложном по своей организации, альтернативные свойства не могут друг с другом не соприкасаться, не взаи­модействовать так или иначе и не образовывать различные синтетические структуры — мы и видим их в реальной истории культуры, начиная, быть может, с "Западно-восточ­ного дивана" И. Гёте и романтических поэм А. Пушкина и кончая многообразными "западно-восточными" синтезами в современной культуре едва ли не каждой страны, вовлекае­мой в большей или меньшей степени в магнитное поле экономического, политического, духовного взаимодейстия обоих регионов, во все шире развертывающийся диалог этих "двух культур". Понятно, что данный аспект "диалогическо­го вектора" современной культуры играет особую роль в России — по той простой причине, что она принадлежит одновременно и Западу, и Востоку и что в ее культурной целостности связь обоих духовных потенциалов жизненно важна. Этим объясняются сама возможность формирования еще в 20-е годы идеологии "евразийства" и ее возрождение в наше время. Как бы ни относиться к тому или иному аспекту этой концепции, несомненно, что тоталитаристскому моно-логизму фальшивого "советского интернационализма", за которым скрывался самый вульгарный шовинизм, родствен­ный гитлеровскому расизму, и столь же монологичному стремлению многих восточных наследников этой идеологии самоутвердиться через самоизоляцию следует противопоста­вить как единственно перспективный принцип диалога Запа­да и Востока как в масштабе российского пространства, так и в масштабе общечеловеческом. Только так может протекать переход к более совершенному строю общественной жизни и культуры.

Так выясняется, что за многообразием, кажущейся хао­тичностью и противоречивостью тех конкретных процессов, которые развертываются в наше время во всех областях культуры, стоит более или менее осознанное стремление к диалогу противоположных духовных сил; оно осуществляет­ся и на содержательном уровне, и на уровне формальном, оно имеет иногда чисто игровой, ироничный, даже ернический характер, а иногда глубоко серьезный, подымает к высотам религиозного сознания, но именно эта ориентация культуры стоит за теми разноречивыми внешними проявлениями, ко­торые именуются Постмодерном (см. схему 42):



Остается заключить анализ закономерностей всего хода мировой истории культуры обобщающей схемой (см. схе­му 43).



Заключение
Нам не дано предугадать, каким кон­кретно будет облик культуры будущего, но ее качества зависят во многом от нашей деятельности, подготавливаю­щей ее приход. В конечном счете для того и нужно нам знание теории и исто­рии культуры, чтобы каждый мог в меру сил своих сознательно и целенаправлен­но участвовать в выходе человечества на новую орбиту своего культурного разви­тия. А в этом самоопределении личнос­ти, если она не пытается уклониться от участия в историческом процессе и огра­ничиться "вскапыванием своего огоро­да", по формуле известного героя Воль­тера, решающим является отчетливое и обоснованное научное понимание того, что человечество вступило в новую фазу перехода от одного типа культу­ры к другому и что объективная истори­ческая миссия этого перехода — как и всех предыдущих аналогичных перио­дов — состоит в диалогическом контак­те прошлого и будущего. Формы этого диалога могут и должны быть многооб­разны, и соответственно движение будет развиваться по разным дорогам, нели­нейно, но общим законом является сама эта диалогичностъ, противостоящая всем формам монологического догма­тизма, трагические последствия кото­рого человечество испытало сполна на протяжении всей своей истории — ив политической, и в религиозной, и в эс­тетической сферах культуры.

Главный урок, который должен быть отсюда извлечен и который подкрепля­ется пониманием новых условий бытия землян — условий, порожденных совре­менным уровнем научно-технического прогресса, — состоит в том, что эра решения всех социальных проблем с помощью насилия — и физического, и духовного, и социально-органи­зационного, и психолого-идеологического — закончилась. На нынешнем этапе развития обращение к насилию чревато самоубийством рода человеческого, да и вообще всей жизни на нашей планете.

В этом свете становится понятным, почему в середине XX века идея диалога вошла в проблемное поле философского мышления и неуклонно расширяет сферу своего влияния — от первых подступов к ее осмыслению в 20-е годы в работах Бубера и Бахтина на ограниченном пространстве этических и эстетических проблем до определения М. Бубером самого человеческого бытия как "диалогической жизни" (так назвал он одну из своих книг), определения последователем М. Бах­тина Библером законов мышления как "диалогики", описа­ния психологами процессов, протекающих в нашем сознании как "внутреннего диалога", выявления лингвистами диало­гической природы человеческой речи, трактовки автором этих строк диалога как оптимальной формы духовного общения людей — в реальной жизни, в активности воображения, в восприятии искусства. Так сама логика современного соци­ального и культурного бытия наталкивает мысль на пости­жение глубинной сути развивающихся в ней процессов.

Вместе с тем, с одним тезисом В. Библера позволю себе не согласиться — с определением культуры как "диалога куль­тур". Ибо если употреблять понятие "диалог" в точном смыс­ле, а не отождествлять его с "коммуникативным взаимодей­ствием", придется заключить, что он является лишь одной из нескольких возможных — и, действительно, реализовавших­ся в истории мировой культуры — позиций. Рассматривая ее именно в диахроническом аспекте (но и в синхронических связях разных культур их диалог есть один тип связи региональных, национальных, сословных и т. п. культур), мы обнаруживаем разные отношения настоящего к прошло­му — и истинно диалогические, и монологические, причем с противоположно направленными векторами этого монолога.

Первая, исторически зафиксированная, форма этого отно­шения — подчинение настоящего прошлому; такова суть традиционной культуры во всех ее исторических модифика­циях, от первобытности до Возрождения, так, как сама суть традиционности состоит в безоговорочном, абсолютном (ра­зумеется, по интенции, а не реализации, которое не может быть абсолютным по отношению к какой бы то ни было установке) подчинении настоящего прошлому; тут можно было бы сказать, что настоящее отдает прошлому "право на монолог".

Вторая позиция, также монологическая, но с противопо­ложно направленным вектором монолога — наиболее после­довательно воплотилась в идеологии Модернизма, с его куль­том новизны, оригинальности, непохожести на прошлое, полным разрывом с традицией), доходившим до провозгла­шения "смерти искусства" в классическом его понимании, "смерти" классической философии, науки, морали, в появле­нии на арене культуры некоего "антиискусства" и "контр­культуры", в ощущении надвигающейся и неотвратимой гибели всей Западной цивилизации, т. е. цивилизации как таковой (ибо никакой другой человечество не изобрело — культура Востока есть лишь начальная фаза все того же цивилизационного процесса).

И только третья позиция оказывается диалогический, в точном смысле этого понятия, подразумевающего полнопра­вие "Собеседника" (В. Вернадский) и поиск такого с ним контакта, который, не устраняя ни его, ни своей самостоя­тельности, своеобразия, суверенности, свободы — говоря одним словом, субъективности — порождал бы некое их духовное единство, некое "единство многообразия", говоря прекрасной формулой древних греков. История мировой культуры знает несколько попыток найти такой диалогичес­кий контакт настоящего с прошлым, однако эти диалогичес­кие интенции не могли стать прочными, долговременными "направляющими" культурного процесса — человечество не было готово, по общему уровню своего материального и духовного развития к обретению подлинного "единства многообразия" ни в диахронической, ни в синхронической плоскостях своего существования; до тех пор, пока в отноше­ниях между народами, классами, эпохами господствовала власть силы, а не сила духа, диалог культур мог быть только эпизодической ситуацией. И только на рубеже второго и третьего тысячелетий, когда развитие цивилизации сделало невозможным глобальное применение силы и насилия для решения основных противоречий бытия человечества без угрозы его самоуничтожения, у него не остается иного выбора кроме диалогического способа связей человека с человеком, поколения с поколением, пола с полом, класса с классом, нации с нацией, региона с регионом, как и современности с прошлым, ибо спасти человечество в этой критической фазе его развития может только сознание его единства — и социального единства, и исторического. Именно диалог есть средство обретения этого единства, ибо только он является альтернативой войн, революций, всяческого насилия челове­ка над человеком, а вместе с тем и способом преодоления той неизбывной прежде трагедии, которую У. Шекспир выразил в поразительном образе: "распалась связь времен"...

Вот почему историко-культурную ситуацию, называемую неопределенно-бессодержательным понятием "постмодер­низм", следовало бы определить как наступление эпохи многомерного диалога — многомерного именно потому, что в отличие от всех предыдущих эпох с диалогической доминан­той, действовавшей лишь в каком-то направлении и в каких-то разделах культуры, наше время должно сделать диалог универсальным, всеохватывающим способом существования культуры и человека в культуре.

Перефразируя приводившееся изречение Сартра, что чело­век — это существо, "приговоренное к свободе", я сказал бы, что ныне человечество "приговорено к диалогу". Осуществле­ние этого приговора — дело каждого из нас.
Библиография
Абдеев Р. Ф. Философия информационной цивилизации. — М., 1994.

Абрамян Э. Г. У истоков культурной традиции. — Ташкент, 1988, Алексеев В. П. Становление человечества. — Л., 1984.

Андреев Д. Л. Роза мира. Метафилософия истории. — М., 1991.

Андреев И. Л. Происхождение человека и общества. — М., 1987.

Арзаканьян Ц. Г. Культура и цивилизация: Проблемы теории и истории. — Вестник истории мировой культуры, 1961, X” 3.

Арнольдов А. И. Социалистическая культура: теория и жизнь. — М., 1993.

Аркольдов А. М. Введение в культурологию. — М., 1994. ^у Артановский С. Н. Историческое единство человечества и взаимное влияние культур. — Л., 1967.

Артановский С. Н. Некоторые проблемы теории культуры. — Л , 1977.

Артановский С. Н. На перекрестке идей и цивилизаций: историчес­кие формы общения народов. Мировые культурные контакты. Много­национальное государство. — СПб., 1994.

Аругюнов С. А. Народы и культуры: Развитие и взаимодействие. — М., 1989.

Ахиезер А. Россия: критика исторического опыта. — М., 1991. Ашин Г. К. Буржуазная массовая культура. — М., 1988. Бааде Ф. Соревнование к 2000 году. — М., 1962.

Баткин Л. М. Тип культуры как историческая целостность. — Вопросы философии, 1969, № 9.

Бахтин М. М. Философия поступка. В: Философия и социология науки и техники. Ежегодник. — М., 1984—1985.

Бердяев Н. А. Мое философское миросозерцание. — Философские науки, 1990, № 6.

Библер В. С. Нравственность. Культура. Современность. (Философ­ские размышления о жизненных проблемах). — М., 1990.

Библер В. С. От наукоучения к логике культуры. — М., 1991. Богданов А. А. Всеобщая организационная наука. — М., 1990. Боголюбова Е. В. Культура и общество. — М., 1978. Водрийар Ж. Система вещей. — М., 1995.

Ворев В. Ю., Коваленко А. В. Культура и массовая коммуника­ция. — М., 1986.

Булатов М. А. Диалектика и культура (историко-философский анализ). — Киев, 1984.

Булгаков. С. Н. Философия хозяйства. — Булгаков С. Н. Соч. в 2-х томах. Т. 1. М., 1993.

Бухарин Н. И. Пролетарская революция и культура. — Пг., 1923.

Бытие человека в культуре (опыт онтологического подхода). — Киев, 1992.

Быховская И. М. Человеческая телесность в социокультурном из­мерении. — М., 1993.

Вальденфельс Б. Своя культура и чужая культура. Парадокс науки о "чужом". — Логос, 1994, № 6.

Взаимодействие культур Востока и Запада. — М., 1987.

Виндельбанд В. Философия культуры и трансцендентальный идеа­лизм. — Логос, 1910, кн.2.

Волновые процессы в общественном развитии. — Новосибирск, 1992.

Восток—Запад: Исследования. Переводы. Публикации. Вып. 1— 4. — М„ 1982—1989.

Гейзенберг В. Физика и философия. — М., 1963.

Гончаренко Н. В. Духовная культура: Источники и движущие силы прогресса. — Киев, 1980.

Горизонты культуры. Сб. Вып. 1. — СПб., 1992.

Гуманитарий: Вестник Академии гуманитарных наук. № 1. — СПб, 1995.

Гуревич П. С. Философия культуры. — М., 1994.

Давидович В. Е., Жданов Ю. А. Сущность культуры. — Ростов-на-Дону, 1979.

Данилевский Н. Я. Россия и Европа. — М., 1991.

Динамика культурных и социальных связей. — М., 1992.

Динамика культуры: теоретико-методологические аспекты. Сб. — М„ 1989.

Дискин И. Е. Культура: стратегия социально-экономического раз­вития. — М.,1990.

Драгунский Д. В., Цымбурский В. Л. Генотип европейской цивили­зации. — Полис, 1991, № 1.

Дробницкий О. Г. Мир оживших предметов. — М., 1987.

Духовное производство и народная культура. — Свердловск, 1988.

Дьяконов И. М. Пути истории: от древнейшего человека до наших дней. — М., 1994.

Дьюи Д. Свобода и культура. — London, 1968.

Евразийство: Декларация. Формулировка. Тезисы. — Прага, 1932.

Емельянов Ю. Н. Введение в культурантропологию. — СПб., 1992.

Ерасов Б. С. Культура, религия и цивилизация на Востоке (очерки общей теории). — М., 1990.

Ерасов Б. С. Социальная культурология. Ч. 1, 2. — М., 1994.

Ешич М. Б. Культура в системе общества. / В сб: Культура в общественной системе социализма. — М., 1984.

Завадская Е. В. Культура Востока в современном западном мире. — М., 1977.

Завадский С. А., Новикова Л. И. Искусство и цивилизация. — М., 1986.

Злобин Н. С. Культура и общественный прогресс. — М., 1980.

Золстухина-Аболина Е. В. Философия обыденной жизни: Экзистен­циальные проблемы. — Ростов-на-Дону, 1994.

Иванов В. П. Человеческая деятельность—познание—искусство. — Киев, 1977.

Иконникова С. Н. Диалог о культуре. — Л., 1987.

Ильенков Э. В. Об идолах и идеалах. — М., 1974.

Искусство в системе культуры. — Л., 1987.

История философии и культура. — Киев, 1991.

Истерическая поэтика: Литературные эпохи и типы художествен­ного сознания. — М., 1994.

Ион Э. Проблемы культуры и культурная деятельность. — М., 1969.

Каган М. С. Морфология искусства. — Л.—М., 1972.

Каган М. С. Человеческая деятельность: Опыт системного анали­за. — М., 1974.

Каган М. С. Мир общения: Проблема межсубъектных отношений. — М., 1989.

Каган М. С. Системный подход и гуманитарное знание. Избр. статьи. Л., 1991.

Каган М. С. Музей в системе культуры. — Вопросы искусствозна­ния. 1994, № 4.

Каган М. С. Музыка в мире искусств. — СПб, 1995.

Каган М. С., Холостова Т. В. Культура—философия—искусство. Диалог. — М., 1988.

Кветной М. С. Человеческая деятельность: сущность, структура, типы (социологический аспект). — Саратов, 1974.

Келле В. Ж., Ковальзон М. Я. Теория и история. — М., 1981.

Кнабе Г. С. Материалы к лекциям по общей теории культуры и культуре античного Рима. — М., 1993.

Княвева Е. Н. Курдюмов С. П. Законы эволюции и самоорганизации сложных систем. — М., 1994.

Коган Л. Н. Теория культуры. — Екатеринбург, 1993.

Коган Л. Н. Вечность: Преходящее и непреходящее в жизни чело­века. —Екатеринбург, 1994.

Кон И. С. Ребенок и общество. — М., 1988.

Конрад Н. И. Запад и Восток. Ст. — М., 1972.

Коул М., Скрибнер С. Культура и мышление. — М., 1977.

Кризис современной цивилизации: Выбор пути. Сб. обзоров. — М., 1992.

Кукаркин А. В. Буржуазная массовая культура. — М., 1985.

Культура в свете философии. — Тбилиси, 1979.

Культура в современном мире: опыт, проблемы, решения. — М., 1989—1992.

Култура и общуване. — София, 1986.

Культура и перестройка: Нормы, ценности, идеалы. — М., 1990.

Культура и развитие человека. — Киев, 1989.

Культура и рынок. Тезисы докладов Международного симпозиума. Ч. 1, 2. — Екатеринбург,