Минниханов Р.Р._ЮРмз-1809а. Выпускная квалификационная работа (магистерская диссертация)
 Скачать 162.85 Kb.
|
Субъективная сторона хулиганстваСубъективная сторона - это внутреннее отношение лица, к совершаемому им общественно-опасному деянию. Кочои С.М. говорит, что «Социальную сущность вины составляет антисоциальная (при умысле) или недостаточно выраженная социальная установка лица (при неосторожности) относительно важнейших ценностей общества» [41, c. 150]. Одним из обязательных признаков хулиганства является совершение преступного деяния лицом умышленно, относительно чего в литературе единодушно поддерживается данная точка зрения. Хоть п. 13 пленума ВС РФ указывает, что субъективная сторона хулиганства характеризуется прямым умыслом, однако как в теории так и на практике относительно вида умысла ведутся дискуссии. Состав хулиганства, как было сказано выше, является материальным, в связи с чем, момент окончания преступления связывается с наступление последствий, из чего следует, что умыслом лица должно быть охвачено осознание общественной опасности своего деяния - понимание лицо недопустимости своего поступка (психическое отношение лица совершаемому им деянию), при этом лицо предвидит наступление последствий и желает их наступления. Сторонники формальной конструкции состава, например Борзенков Г.Н., Комиссаров В.С., высказывают позицию, что «Признание хулиганства как преступления с формальным составом исключает косвенный умысел, поскольку невозможно, совершая определенные действия по своей воле, не желать совершения этих действий» [8]. Сторонниками прямого умысла являются также Овчаренко Е.И. [64], Рарог А.И. [121], Батюкова В.Е. [5], Шинкарук В.М. [144], Есина Л.А. [22], Егоров В.С. [18] и др. В уголовной доктрине высказывается позиция, что хулиганство может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом. Косвенный умысел они определяют по отношению к общественно-опасным последствиям (например, вред здоровью). Признание возможности совершения хулиганства с косвенным умыслом значительно расширяет само понятие хулиганства, однако материальная конструкция состава преступления предполагает наличие обоих видов умысла. Вместе с тем следует отметить, что о субъективной стороне деяния мы можем говорить, только оценивая всю совокупность внешних признаков совершенного деяния, то есть по объективной стороне преступления, а каково действительно психическое отношение виновного, знает только он сам. Ведь можно предположить, что зачастую лицо в принципе и не задумывается о том, что он нарушает именно общественный порядок, да, он действительно осознает, что его действия недопустимы, запрещены законом, но, что он нарушает именно общественный порядок, он не осознает. В связи с чем, мы не можем же вести речь в таком случае о невменяемости лица, ведь он осознает общественную опасность деяния? Вина лица должна устанавливаться на основе совокупности всех объективных признаков совершенного деяния и на основании тех показаний, которые он дает в ходе предварительного следствия, судебном разбирательстве. Если считать, что хулиганство возможно с косвенным умыслом, то любое совершенное в общественном месте деяние должно быть расценено как хулиганство, так как в отношении нарушения общественного порядка виновный в таких случаях действует с косвенным умыслом. Согласно ч. 2 ст. 25 УК РФ преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления. Хулиганство совершается с прямым умыслом, при котором лицо осознает общественную опасность своих действий и желает наступления последствий. Совершая хулиганство, виновное лицо, должно осознавать общественно опасный характер своего деяния, социальную ущербность своего поведения и неодобрение таких действий обществом и государством в целом. Виновный отдает себе отчет в том, что посягает на сложившийся в обществе правопорядок и своими действиями причиняет вред интересам личности, общества, государства. О том, что установление вида умысла имеет большое значение показывает следующий пример. Президиумом Липецкого областного суда от 24.05.2013 [28] рассмотрено уголовное дело в отношении Тебоева Р.И. Своим постановлением он оставил без изменения кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Липецкого областного суда от 09.10.2012 в части изменения им приговора Советского районного суда г. Липецка от 09.08.2012. и прекратил уголовное дела на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в части осуждения Тебоева Р.И. по п. «а» ч. 1 ст. 213 УК РФ. Президиумом Липецкого областного суда указано на то, что хулиганство может быть совершено только с прямым умыслом. Из исследованных доказательств, было установлено, что умысел виновного был направлен на причинение телесных повреждений потерпевшему ФИО1 в ответ на то, что тот, как полагал осужденный, причинил ему телесное повреждение в виде раны на голове. О том, что хулиганство совершается только с прямым умыслом свидетельствует судебная практика. Так, Железнодорожный районный суд г. Красноярска в приговоре указывает, что «С субъективной стороны преступление характеризуется специальным хулиганским мотивом и виной в виде прямого умысла, т.е. лицо осознает, что применяя оружие, грубо нарушает общественный порядок, проявляет явное неуважение к обществу, и желает этого. Вместе с тем, обстоятельства совершенных Никогосяном и Хачатряном действий свидетельствуют о том, что направленность их умысла, мотив, цели были связаны исключительно с желанием причинить вред потерпевшему из неприязненных отношений, что подтверждаются фактическими действиями виновных, которые долго преследовали потерпевшего, совершали в отношении него противоправные действия, прекратили их, только достигнув своего результата - ранив потерпевшего [92]. Однако не всегда лицо осознает уголовную противоправность хулиганства. Так, согласно приговору Черновского районного суда г. Читы Покидов И.М. в условиях, когда судно снижалось, всем было запрещено покидать посадочные места, на борту находилось 140 человек, без учета бортпроводников и пилотов, встал с места и оголил торс, прошел к бортпроводнику ФИО6 и потребовал принести ему напитки, на отказ проводника подать чай и предложение занять свое место Покидов И.М. грубо оттолкнул его, беспричинно пытался проникнуть в кабину пилотов, дергая за ручку двери и пытаясь ее открыть, прошел к входной двери самолета и попытался ее открыть, неоднократно дергая за ручку, оказал активное сопротивление пассажирам ФИО8 и ФИО9 [93]. Вполне возможно, что Покидов И.М. и не осознавал, что такие его действия приведут к привлечению его к уголовной ответственности. В качестве факультативных признаков субъективной стороны в уголовном праве выделяют - мотив и цель преступления. Они могут быть оценены как обязательные признаки преступления, тогда, когда законодатель их вводит как основание (условие) уголовной ответственности. В таких случаях они формулируются в диспозиции правовой нормы. Термин «мотив» происходит от латинского слова «тоVео» - двигать и означает побудительную причину действия человека. Мотив поведения - категория сугубо психологическая, но она носит междисциплинарный характер, предрасполагая к себе внимание всех наук, которые исследуют личность. Это обусловлено тем, что в мотивах личность представлена более всего полно и системно они дают о ней такую информацию, о которой она сама может и не подозревать [47]. На уровне закона происходит деление мотивов на юридически значимые для квалификации преступления и иные мотивы, которые приобретают правовой смысл при дальнейшей реализации уголовно закона, например, при назначении наказания, иных мер уголовно-правового характера, освобождение от уголовной ответственности и наказания и т.д. Уголовный кодекс РФ не содержит указания на наличие в хулиганстве хулиганского мотива, однако он выделяется в качестве обязательного признака субъективной стороны. В науке уголовного права хулиганский мотив применительно к хулиганству является объектом научного исследования. Кунашев А. указывает, что хулиганство без отрыва от его мотива в виде хулиганских побуждений нельзя, это его обязательный признак [44]. Другой позиции придерживается Еркубаева А.Ю.: «...хулиганство не требует для своего состава определенного мотива. Совершая хулиганский поступок, виновный якобы может руководствоваться различными мотивами: ревность, месть, озорством и т.п.»[21, c. 33]. Однако с такой позицией нельзя согласиться, так как это не соответствует сущности и юридической природе хулиганства. Хулиганский мотив сам по себе сложен и формируется, как и другие мотивы, на основе интересов и потребностей, социальных условий жизни человека, от психических особенностей личности и его поведения в обществе и т.п. Включая хулиганский мотив в качестве обязательного признака преступления, он имеет важное значение для квалификации и отграничения хулиганства от других составов. Без хулиганского мотива не может быть хулиганства. Рарог А.И. указывает, что: «В основе хулиганских побуждений лежат извращенные потребности, стремления, которые удовлетворяются антиобщественным способом. Содержание хулиганского мотива можно выразить как стремление лица в неуважительной форме противопоставить себя обществу, проявить пьяную удаль, а также грубую силу, буйство, жестокость, демонстративное пренебрежение к нормам морали. Однако, исходя из содержания п. 12 постановления Пленума, Верховный суд хулиганский мотив разграничивает с понятием «хулиганские побуждения», под которыми понимается «умышленные действия, направленные против личности человека или его имущества, которые совершены без какого-либо повода или с использованием незначительного повода» [38, c. 555]. То есть квалификация действий виновного должна происходить в зависимости от содержания и направленности его умысла, если умысел виновного направлен на нарушение общественного порядка, то у лица будет хулиганский мотив, а если против личности человека и его имущества, то хулиганские побуждения. Аналогичные признаки хулиганского мотива Пленум Верховного суда РФ дает в своем постановлении от 27.01.1999 № 1 [73]. Хулиганском мотив можно усмотреть, когда Верховный суд РФ в своем постановлении от 15.11.2007 № 45 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений» раскрывая явное неуважение к обществу указывает, что виновный должен «противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное отношение к ним» [70]. В чем конкретно выражаются такие действия, суд не указал. Таким образом, хулиганский мотив неоднозначен, многолик и вызывает определенные трудности на практике. Разумеется, при совершении хулиганства могут иметь место и другие мотивы (например, стремление проявить себя посредством применения насилия к кому-либо, беспричинное приставание к гражданам, негативная реакция на сделанное замечание, плохое настроение лица), связанные с неприятностями дома и на работе и т. п. Для правильного установления хулиганских побуждений, необходимо в каждом конкретном случае с учетом различных обстоятельств выявлять главные и второстепенные мотивы, а также взаимоотношения виновного и потерпевшего, что существенно влияет на квалификацию преступления. Так, в случае конфликта, зачинщиком которого явился потерпевший, в отношении которого совершены насильственные действия, виновное лицо не подлежит ответственности за совершение в отношении такого потерпевшего преступления из хулиганских побуждений. В данном случае речь идет о так называемой конкуренции или борьбе мотивов, которые имеют значение для правильной квалификации преступлений. При имеющей место ситуации следует согласиться с Ганаевой Е.Э. утверждающе, что «при квалификации таких деяний необходимо выделить один доминирующий мотив, который и должен определять квалификацию содеянного как обычного хулиганства либо как иного преступления» [12, c. 138]. Однако следует повториться, что субъективная сторона очень сложна и о ней мы можем говорить, только оценивая объективные признаки преступления, в связи с чем, зачастую сложно определить доминирующие мотивы, так как они могут быть недостаточно четко выражены. Внезапность, скоротечность формирования хулиганских побуждений связано с особенностями самого преступления, которое может быть совершено неожиданно, без какого-либо повода и подготовки. Еще больше трудностей в конкуренции мотивов, появилось в результате принятия Федерального закона от 24 июля 2007 года № 211-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия экстремизму». В редакции данного закона по п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ хулиганство имеет место тогда, когда оно совершено по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти, а также вражды в отношении какой-либо социальной группы. В соответствии с п. 2 примечания к ст. 282.1 УК РФ преступления, совершенные по данным мотивам являются преступлениями экстремистской направленности. В отличие от других составов преступления, в которых экстремистский мотив является квалифицирующим признаком, в составе хулиганства он является криминообразующим. Возникает вполне обоснованный вопрос: возможно ли совершение деяния с двумя мотивами? Для начала рассмотрим, что же представляет собой экстремистский мотив. С психологической точки зрения, как указывает Ситковская О.Д., «...это личностное отношение субъекта к представителям иной расы, национальности (этноса), религии (конфессии), содержанием которого является неприятие ценностей соответствующей группы, как имеющей право на существование наряду с его собственными; негативная оценка образа жизни, традиций, обычаев этой группы как чуждых нормальному человеческому общению или даже бесчеловечных, изуверских; уверенность, что беды и несчастья собственного этноса или конфессии вызваны происками этой группы и что она и в настоящий момент является враждебной» [127, c. 85]. Даль В.И. понятия «ненависть» и «вражда» определяет за счет взаимного использования [15]. Д.Н. Ушаков под ненавистью понимает «чувство сильнейшей вражды, неприязни» [138]. А понятие «вражда» определяет как «неприязнь, взаимная ненависть, недоброжелательные отношения» [138]. Следующей позиции придерживается Музюкин А.П., он указывает на то, что «... ненависть - это сильное чувство, испытываемое к объекту, его внушающему. Оно переживается человеком, но не находит выражения в действиях. Вражда - открытое выражение ненависти, которое проявляется в конкретных действиях, направленных на причинение вреда врагу - объекту враждебного отношения» [47, c. 89]. Данные понятия разграничивает и сам законодатель - «по мотивам ненависти или вражды». Союз «или» предполагает либо то, либо другое, а равно их отличие друг от друга. В связи с чем, под политической ненавистью или враждой можно понимать побуждения лица на причинение вреда или действия по его причинению объекту посягательства, основанных на противопоставлении себя той или иной общественной группировки, партии, класса, придерживающихся иных целей и интересов, которые указанное лицо не разделяет. Аналогичную позицию высказывает Петрянин А.В [80, c. 592]. Исходя из термина «идеология», под которой В.И. Даль. понимает: «мировоззрение, систему взглядов и идей», идеологическая мотивация представляет собой ненависть или вражду, основанную на непринятии, отрицании идей и взглядов потерпевшего [15]. Так, в рамках научного исследования было изучено уголовное дело №673238, поступившее прокурору Заельцовского района г. Новосибирска для утверждения обвинительного заключения, в отношении СВИ, КРС, МСМ, ЮАВ. Им вменяют такой признак как совершения деяния по мотивам идеологической ненависти или вражды. Их идеология носит сокращенное название «Антифа». Согласно справке Центра по противодействию экстремизму ГУ МВД России по НСО «Антифа» - международное движение, ставящее своей целью борьбу с фашизмом. Движение не однородно - конечные цели могут быть разные в зависимости от группы или личности. Движение считается анархическим, так как отрицает всякую государственную власть, непризнание дисциплины, порядка, руководства. Могут прибегать к незаконным методам борьбы. В случае задержании сотрудниками полиции активистов движения «Антифа, последние никогда не признают того, что являются активистами движения [134]. Однако, встречается и противоположная идеология, так обвиняемый ВТА по уголовному делу №673070 стал членом молодежного неформального движения «Скинхеды», входящего в состав Национал-социалистического движения, представители которого придерживаются идеологии фашистской Германии, используют ее атрибутику, а также атрибутику «Скинхедов» других стран, посещают массовые мероприятия национал-социалистически настроенных представителей данного движения, изучают материалы экстремистского характера, содержащие сведения об истории и атрибутике фашизма, нацистского расизма, пропагандирующего идеи превосходства «немецкой расы» над другими [135]. Помимо противоположности идей, которые придерживаются сторонники указанных выше движений, в ходе изучения уголовных дел стало понятно, что между этими движениями сложились неприязненные отношения, нетерпимость друг к другу, в связи с чем, ими совершаются хулиганские действия в отношении друг друга [145]. Раскрывая понятие расовой и национальной ненависти, Петрянин А.В. говорит, что «В её основе, как правило, лежит представление о принадлежности потерпевшего к иной расе или национальности. Представляется, что расовая ненависть тесно связана с ненавистью, возникающей на национальной почве, и по определению не может существовать одна без другой. То, что представители иных наций чаще всего обладают отличительными от виновных чертами, с которыми не согласны агрессоры, и выступает в качестве детерминанта их преступного поведения» [80, c. 595]. Что же касается совершения хулиганства по мотиву религиозной ненависти или вражды, то здесь преступление совершается и в отношении представителей мировых религий (христианства, ислама, буддизма), которые выступают как служители этих религий, и лиц, исповедующих эти вероучения. В рамках этого Петрянин А.В. говорит о том, что «. . . основной проблемой современных религий, порождающей резкий всплеск преступлений на религиозной почве, является трактовка религиозных источников. Субъекты толкования не всегда точно передают их смысл, а и иногда умышленно вкладывают в текст иной смысл в целях достижения результатов, соответствующих их потребностям. Примером может служить придание религиозной окраски исключительно политическим явлениям (Республики Северного Кавказа, Афганистан, Израиль, Иран, Ирак и т.д.)» [80, c. 596]. Речь идет о том, что религия выступает как инструмент оправдания насилия. Еще одним признаком, характеризующим хулиганство, является совершение деяния по мотивам ненависти или вражды в отношении какой- либо социальной группы. При этом признаки социальной группы не раскрываются, о каких именно группах идет речь. В этой связи Петрянин А.В. говорит, что «. . . в качестве потерпевших социальных групп могут выступать только те, которые и явились причиной возникновения экстремистской мотивации, то есть те социальные группы, которые отличаются от посягателей по признакам расовой, религиозной, политической и идеологической принадлежности, что и явилось причиной противоправного (преступного) поведения» [80, c. 596]. Тем не менее на практике встречаются приговоры, в которых суд относит тех или иных лиц к социальной группе. Так, согласно приговору Ленинского районного суда г. Челябинска в качестве социальной группы суд признал лиц, принимающих и распространяющих наркотические средства [94]. Возвращаясь к хулиганскому мотиву, получается что складывается интересная ситуация, при которой лицо, совершая хулиганские действия по экстремистским мотивам, одновременно должно действовать, руководствуясь двумя мотивами - хулиганским и экстремистским. Немного выше, разграничивая хулиганский мотив от иных мотивов, автором данной работы говорилось о том, что при конкуренции мотивов необходимо определять доминирующий, квалификация одновременно по нескольким мотивам недопустима. Эту позицию высказывает Верховный Суд РФ. Так, в п. 13 Постановления Пленума ВС РФ от 27.01.1999 № 1 «О судебной практике по делам об убийствах (ст. 105 УК РФ)» дано четкое разъяснение, что убийство потерпевшего, совершенное, например, из корыстных или из хулиганских побуждений, не может одновременно квалифицироваться по различным пунктам ч. 2 ст. 105 УК РФ [73]. Помимо этого, п. 3 Постановления Пленума ВС РФ от 28.06.2011 № 11 «О судебной практике по уголовным делам экстремистской направленности» [74] также говорит о том, что квалификация преступлений против жизни и здоровья по указанным мотивам исключает «возможность одновременной квалификации содеянного по другим пунктам указанных частей этих статей, предусматривающим иной мотив или цель преступления (например, из хулиганских побуждений)» [74]. Получается абсурдная ситуация, при которой Верховный Суд РФ прямо указывает что, экстремистский мотив несовместим с хулиганским, а законодатель совмещает их в одной статье (п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ). Складывается такая ситуация, что законодатель исключает в принципе хулиганский мотив из данной статьи, а это приводит к трудностям в отграничении данного преступления от ст. 282 УК РФ «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства», а также от других составов преступлений, предусматривающих экстремистский мотив и совершаемых публично. Вместе с тем мотив хулиганства сам по себе противоречив экстремистскому. По хулиганскому мотиву лицо совершает преступные действия без видимого повода, в отношении любого лица (первого встречного), а при экстремистском мотиве - в отношении конкретной социальной группы, из-за принадлежности их к конкретной расе, нации, идеологии, религии, политической партии и т.п. Такую же позицию высказывают многие авторы, например, Ганаева Е.Э., Кунашев А., Батюкова В.Е. Так, Кунашев А. [44]. Отсутствие законодательного определения хулиганского побуждения, как указывает Шинкарук В.М. «является предпосылкой для отождествления вышеназванных мотивов и хулиганских побуждений при квалификации указанных преступлений» [144, c. 197]. Согласно материалам уголовного дела № 1-40/17 ВТА, являясь членом молодежного неформального движения «Скинхеды», входящего в состав Национал-социалистического движения, представители которого придерживаются идеологии фашистской Германии, используют ее атрибутику, а также атрибутику «Скинхедов» других стран, находясь на остановке общественного транспорта, причинил ФСВ легкий вред здоровью. ФСВ в момент совершения преступления имел бороду, носил в ухе серьгу и был одет в штаны камуфляжного цвета. Идеология «Скинхедов» предопределяет вражду по отношению к неофициальному националистическому движению «Антифа», а также готовность осуществлять их постоянное преследование и совершать в отношении них противоправные действия, оказывая при этом физическое воздействие. ВТА принял ФСВ за сторонника движения «Антифа». Таким образом, ВТА совершил преступные действия по экстремистским мотивам. Однако, преступные действия совершены в людном общественном месте - остановке общественного транспорта, около 22.00, когда на остановке имелось достаточное скопление людей, действия совершены на глазах пассажиров, находящихся в стоящем на остановке троллейбусе, то есть ВТА пренебрегая общепринятыми нормами права и морали, желая противопоставить себя им, руководствовался хулиганским мотивом [135]. Или имели место сразу два мотива? Наука уголовного права гласит, что невозможно совершить преступление одновременно с двумя мотивами. Для надлежащей квалификации действий в каждом конкретном случае с учетом различных обстоятельств необходимо выявлять главные и второстепенные мотивы, а также взаимоотношения преступника и потерпевшего, что существенно влияет на правильное определение содержащегося в деянии состава преступления. Возвращаясь к приведенному выше примеру, хочется сделать акцент на том, что приговором суда от 20.03.2017 действия ВТА квалифицированы по п.п. «а», «б» ч. 1 ст. 213 УК, п.п. «а», «б», «в» ч. 2 ст. 115 УК РФ. То есть вопреки позиции Верховного суда РФ эпизод № 2 судом расценен как причинение легкого вреда здоровью, совершенное из хулиганских побуждений (п. «а» ч. 2 ст. 115 УК РФ), по мотивам идеологической ненависти и вражды (п. «б» ч. 2 ст. 115 УК РФ), с применением предмета, используемого в качестве оружия. При этом приговор не был обжалован и вступил в законную силу. Еще один пример, согласно материалам уголовного дела ФИО1, ФИО2, ФИО3, придерживающихся идеологии антифашистского движения, сформировалась ненависть к гражданам, несогласным с их взглядами и убеждениями по причине принадлежности к общественному движению, придерживающегося противоположной им идеологии, и вражда по отношению к таким гражданам в виде готовности осуществлять их преследование и совершать в отношении них противоправные действия, оказывая психическое и физическое воздействие. Придерживаясь указанной идеологии, ими были совершены преступные действия в отношении незнакомых им граждан. В одном случае они остановили группу молодых людей, потому что на одном из них были одеты камуфляжные штаны, после чего ФИО4 был причинен тяжкий вред здоровью. Во втором случае они подошли к ФИО5, на котором была надета футболка с логотипом фирмы «БЕКЕМО ОЕТЕЫБЕК» (Викенд Оффендер) в виде изображения короны, продукция которой использовалась английскими футбольными фанатами, в связи с чем, ФИО5 был причинен легкий вред здоровью. Однозначно, в их действиях усматривается ненависть и вражда по отношению к другим гражданам, по причине принадлежности их к иной идеологии [135]. Но как же тогда быть с хулиганским мотивом? Необходимо согласиться с мнением Ганаевой Е.Э. [12] и Батюковой В.Е. [5], которые предлагают исключить п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ из данной статьи, так как хулиганский мотив является конструктивным признаком данного состава, а установление в деянии экстремистского мотива автоматически исключает хулиганский мотив. Выход из сложившейся ситуации предлагает Кунашев А. «...реформирование уголовного законодательства в этой части в скором времени вряд ли произойдет, а потому, дабы нововведения не образовывали пробел в уголовно-правовом регулировании и не ослабляли противодействие экстремистской преступности, правоприменителю при уголовно-правовой оценке действий, грубо нарушающих общественный порядок и выражающих неуважение к обществу, следует исходить из возможности совершения этого преступления по обоим мотивам: хулиганским побуждениям и мотиву ненависти или вражды» [44]. Другого выхода, по мнению Кунашева А. нет. С целью решения данной проблемы Петрянин А.В. предлагает «…криминализировать самостоятельный состав преступления «Экстремистское хулиганство», разместив его в главе 29 УК РФ» [80, c. 597]. Однако, какие конкретные признаки будут в него входить он не указывает. Хулиганский мотив очень сложен, неоднозначен и многолик. Он проявляется в грубом нарушении общественного порядка, выражающем явное неуважение к обществу [146]. Вернемся к приведенному выше примеру из судебной практики. ФИО1, ФИО2 и ФИО3 придерживались антифашистской идеологии. Всех тех кто не согласен с их идеологий, они готовы были оказывать психическое и физическое воздействие на них. То есть побуждением к совершению противоправных действий была сформировавшееся ненависть и вражда в отношении граждан, придерживающихся иной идеологии. Формой проявления экстремистского побуждения является именно хулиганский мотив |