контрольная. Янка Рам Моя младшая жена (СИ)
 Скачать 2.52 Mb.
|
Глава 8 – Неожиданность (Тимур)– Всё, Костик, давай, – жму протянутую руку. – С утра весь персонал там прошерсти. Кого уволить, кого оставить, кого дотянуть. А я по бумажкам сяду. – Тимур, держи, – протягивает мне коробку. – Что это? – Никотиновой пластырь. Ты как вштыренный. Вот‑вот на крик сорвёшься. Завтра много встреч. Это косяк. – Чёрт… – взъерошиваю волосы. – Так заметно? – Вообще трындец! – Наверное, ты прав. Попробую плавно. Даже стрёмно как‑то, что с наскока бросить не получается. Ещё раз жмём друг другу руки. В машине читаю инструкцию. Леплю к плечу. Закрываю глаза… Через сколько там должно подействовать? Надо домой… Там шахидка моя… Не разрулил толком ничего, пришлось экстренно сорваться. Вымотался, а дома ещё конь не валялся. Нужно мебель ей заказать в комнату. Покормить. Ну и вообще, поговорить нормально. Раскладываю по мысленным полкам все свои срочняки. В себя прихожу от звонка телефона. Твою мать… вырубился. Смотрю на часы. Ого! – Да? – Гаранин Тимур Алексеевич? – Да. – Мы отправили Вам счёт по заказу на восемьдесят тысяч. Оплачивать будете? У нас рабочий день заканчивается. Доставка работает до десяти. – Какому ещё заказу? – Два ротанговых шезлонга. – Я не заказывал. – Ваша жена заказала, оставила Ваши контакты. – Жена?! Какая шустрая… – Алла Михайловна. – Ааа… – доходит до меня. – Нет, не буду. Отмените заказ. Сказал же: никаких внеплановых расходов! Вечерняя пробка уже рассосалась, и я быстро долетаю до дома. На моём месте припаркован синий Пежо. Вероника! Подружка Аллы. Не выношу её… Психуя, паркуюсь рядом. Только гостей нам и не хватало. И так полный абзац в доме. Ренат, судя по всему, ещё не являлся. Надеюсь, Алла не натворила никакого треша. Вроде бы договорились обо всём. – Алла?.. – заглядываю в кухню. Взгляд застывает на столе. Заказанный из ресторана ужин, к которому я не успел приобщиться, выложен на большие блюда. Два использованных прибора. Початая бутылка вина… Как поели, так и бросили всё. Алла привыкла к прислуге. А сейчас временно придётся обходиться без неё. Кто теперь должен это убирать? Я?! Слышу голоса с лестницы. Твою ж… Там же эта… Как её… Имя не запомнил. Жена, в общем! Меня опять вспенивает до скрипа зубов. Алла иногда… хреново вникает! Сказал же… – Мда… Вот тебе и зверушка, – слышу я голос Вероники. Зверушка?.. Зверушка?! Сдерживаю порыв спустить их обеих с лестницы. – Я не понял! – рявкаю на Аллу. – Зоопарк, что ли? С первого раза не понимаешь? – Гаранин… Ты!.. Ты издеваешься?! – истерично взмахивает руками. – Ты что там плёл про опеку? Ты думал, я её не увижу?! Что там смотреть?! Девчонку перепуганную? Нашли зверушку! – Исчезли. Второй раз повторять не буду. Алла захлопывает дверь в комнату. Бросаю взгляд на часы. – Короче, на кухне за собой убрать, ужин мне разогреть, подружки – по домам, – рычу я, недовольно поглядывая на Веронику. «Девчонка‑то тоже не ужинала!» – вспоминаю я. Я же думал, что раньше вернусь. А с Аллой их пока сталкивать не вариант. – На две персоны накрой. – Я тебе не домработница! И наложниц не обслуживаю! – Кто ты мне и кого обслуживаешь, мы обсудим без третьих лиц. Психуя, Алла летит по лестнице вниз. Морщусь… Не загремела бы на своих каблуках. Нахрена каблуки дома носить? Пол здесь с подогревом, покрытие упругое… Привычка профессиональная, что ли? Выдыхаю, собираясь с мыслями. Как там было? Припоминаю наш разговор в машине. «Ляся, Ляйсан…» Открываю дверь. – Добрый ве… Оу… Замираю с открытым ртом, забывая, чего хотел. Неожиданно… Облизываю мгновенно пересохшие губы, оттягивая ворот футболки. Разглядываю сидящую на ковре девушку. Вот это да!.. Густые роскошные волосы окутывают её как русалку. Я такое только по телеку видел. И то не уверен, что не монтаж. Поднимает на меня жалобный взгляд. Волосы рассыпаются от этого движения. Глаза‑то какие… Утонуть можно! И как я их сразу не рассмотрел? Наверное, не смотрел… Правду говорят, что в восточных женщин за одни глаза влюбляются, даже лица не видя. Такой и косметика не нужна. Тёмные густые ресницы обрамляют чуть раскосый восточный разрез светлых глаз. Пухлые трепетные губки обиженно вздрагивают. Как загипнотизированный присаживаюсь рядом с ней. Её кожа словно подсвечена изнутри… молочная… Щёчки‑персики. Юная совсем. Подчиняясь внутреннему порыву, стираю большим пальцем слезу. Заправляю прядь, упавшую на лицо, за ушко. Испуганно замерев, не смеет шевельнуться, покорно опуская горестный взгляд. И эта её эмоция вдруг пробивает мою броню, влезая под кожу. Доставая нечто незадействованное ранее. Болезненное, настойчивое, чисто мужское. Меня окатывает тяжёлой, слепящей жаждой обладания… Я снова жадно облизываю губы, сглатывая подкативший к горлу ком. Жарко… Вдыхаю глубже. Пахнет непривычно. Никаких ожидаемых арабских духов с давящим сандалом. Наоборот. Чем‑то… цветочным… тонким… едва уловимым… юным, тёплым… Хочется прижаться лицом к её шёлковой роскоши и вдохнуть так, чтобы всему пропитаться изнутри этим запахом и утолить всепоглощающий, будоражащий кровь голод. Но… в эту сторону нам двигаться не надо. Она не рабыня. Она всего лет на десять старше моей Маруськи… И то, что мне вставило, совсем не повод использовать её. Такая невинная красота обезоруживает. – Ты неожиданно красива, Ляйсан. Попытка превратить это просто в нейтральную констатацию факта проваливается. Мой голос просаживается, переходя на хрип. Прокашливаюсь. Потёк, Гаранин?.. Кто ж тут устоит? Кровь приливает к лицу, пульсируя в ушах. Ещё раз веду пальцем по мокрой щеке. – А плакать не надо. Делая усилие над собой, убираю от неё руки. – В общем… Что я собирался ей сказать? – Если кто‑то будет обижать, – стреляю взглядом на дверь, – ты сразу говоришь мне. И я вмешиваюсь. Тебя здесь никто не будет трогать. Ни я, ни кто‑то другой. Будешь спокойно жить, как жила у отца. Ко мне относись как к опекуну. – Спасибо… – Днём я был раздражён. Прошу прощения за резкость. Вкладываю ей в руки телефон, который купил для неё. – Это тебе. – Спасибо… – Здесь вбит мой номер. Взгляд, не подчиняясь, скользит ниже, по обтянутой тканью пышной груди… изгибу бедра… к босым ступням с ухоженными идеальными пальчиками. Нежно‑розовыми… На тонкой щиколотке – золотая цепочка. Она как из другой реальности. Встряхиваюсь, рывком отвожу глаза, попадая взглядом на книгу у её стопы. Поднимаю. – Анатомия?.. – Можно спросить? – шепчет, не поднимая глаз. – Конечно. – Мне можно дальше учиться? – Ты учишься? – взлетают мои брови от удивления. – На кого? – На фармацевта. – Мм… Это… отлично! – развожу руками. – Можно, конечно. – Как добираться? – поднимает наконец‑то на меня вопросительный взгляд. – Хм. А как раньше добиралась? – Братья привозили, забирали… – Скинь мне своё расписание, что‑нибудь придумаем. Голодная? – Да. – Пойдём… с кухней тебя познакомлю. Готовить умеешь, надеюсь? Здесь придётся о себе заботиться самой. Алла нас всех не прокормит точно. Она и себя не прокормит! – Умею. – Вот и умница. Поднимаюсь, протягиваю ей руку. Пальцы у неё больше не ледяные. Оттаяла немного? – Пойдём. – В таком можно выходить? – покусывает тревожно губу, сжимая ткань юбки платья. – Не понял вопроса. – Руки, шея… открыты. Можно? – Можно всё, что тебя не смущает саму. Платье очень красивое. Не могу перебороть себя и выпустить из рук тонкие пальчики. Так и вывожу из комнаты за руку. – Лестница крутая. Спускаешься – держись за перила. Веду вниз. А хочется остановиться, развернуться и подхватить её снизу так, чтобы каскад её волос накрыл и меня. И утонуть в их запахе… засунуть ей в рот язык и… Стоп! Назвался опекуном – опекай. А вот это всё – к Алле. Глядишь, тогда и уживутся. С сожалением, но решительно отпускаю пальцы Ляйсан… Концепция не меняется. |