Современные секты и их влияние. Тексты. Здесь будет Храмъ
 Скачать 5.27 Mb.
|
Устав Опричнаго Жытия, 1Запись 1, или О Хорошем. В отличии от всякой нарочито придуманной философщены, мутной и блядской, понятие Хорошего чотко и конкретно, и оттого без каких-либо проблем может быть выражено словесно, причом во весьма краткой и более чем понятной форме: Хорошим для тебя являются всего две Вещи, это продолжение твоего Бытия, и передача своим Пездюкам как минимум своего гектара в как минимум неухудшенном состоянии. К слову, «здесь и далее»: все то, что выделено в Уставе жырненьким, является однозначной и полностью безспорной Истиной. Не будет борзостью даже такое утверждение, как «это типа слова самого Всеобщего» — хотя, конешноже, Всеобщее и пальцем не шевельнет ради того, чтоб ты, грязная тупая мартышка, вдруг взял и начал под сраку лет помаленьку осознавать то, что ты и так обязан чотко знать с самого первого вздоха. Итак, повторим для тупых и тормозящих: Хорошего на свете ровно две штуки. Это «не просрать за две копейки Дар Всеобщего, а именно свою жызнь», и «оставить своим Пездюкам то, что было оставлено тебе, очень жалательно чтоб на ходу, помытым и заправленным». Ничего Хорошего на свете больше нету, причом совсем. Да, так называемое «хорошее» как бы тоже есть, но оно всегда с маленьким буквым, и для осознанного всегда в кавычках, потому что больно уж волотилен его курс, сегодня оно «хорошее», а стоит пропустить пару лишних стаканов, как оно вмиг обращается самыми натуральными головняками, а то и ваще Погибелью. К напрасным потратам и погибели не ведут только те две по-настоящему Хорошие вещи, ты в курсе какие именно. Остальные как получится. Именно поэтому ни про одну Вещь Мiра кроме этих двух нельзя написать с Большым Буквым, что она типа «Хорошая», для конкретно взятого тебя в этом Мiре действительно ничего однозначно Хорошего больше нет. Все остальное, вообще все, лишь мусор по сравнению с этими Двумя Столпами Твоего Всего, ведь что может вообще иметь хоть какое-то значение рядом с «Жыть» и «Оставить Детям Положенное». 14.03.2020 Ивану Кадмону до востребования Культ предков не несёт ровно ничего плохого, а только хорошее, и даже Хорошее, поэтому ты абсолютно спокойно можешь доходить в его практиковании до крайнего, зоологического, фанатизма. Например, держать на рабочем столе их фотографии — а то и в машине, вместо Трёх Товарищей. Или завести среди лучшей части своей семьи привычку Покрывать Голову в прихожей части Дома и за Его пределами. Ты прекрасно знаешь, как эта привычка снижает для них риск Очень Нехорошего, в том числе Непоправимого, ведь ты и сам убираешь с радара тех баб в уличном потоке, кто Ходит Под Прикрытием. Меру и степень, в которой ты демонстрируешь наружу любые элементы человеческого хода, регулировать обязательно. Ты едешь по минному полю в кавайном Броневичьке, внутри бесконечно дорогие Танкисты и милое Сцобако-лабрадор, и потому дело твоё маленькое, простое: рожать тактическое решение после случки отца-приказа и матери-обстановки, и слушать, чего оно ревёт. Когда экспонироваться и излучать, а когда маскироваться и скрываться. Хотя говорить с тобой об этом бесполезно, потому что никакого культа предков у тебя нет, ведь (пока) не (в полной мере) утверждаешь человеческий ход и в собственном доме, если он у тебя вообще есть. Хотя ты просто не смог бы позволить себе гнилое, осознав, что предки на тебя Смотрят. А остальные что, остальные тебя отражают, вот и весь рецепт. Есть, правда, Нюансъ — придётся держать марку и соответствовать заявленному уровню. Жить настоящим и всамделишным. Но твоё место занято манекеном «Иван Иванович» с магнитофоном «Яуза» в голове в верхней оконечности. Не ссы, тебе сразу помогут, и как же тебе помогут! Спасут. Придёшь в себя — а там всё готово, всё под тебя настроено. Я дам тебе парабеллум. С одним патроном. Куда ни пойду, не избегу отцов, они глядят отовсюду. Я сделан из них, мир сделан из них, мы одно. Они приходили, чтобы уйти, но дать мне сегодня (в самый лучший день) ходить по их костям, и я хожу, я пью их и ем, потому что они смогли. Они пыль под копытами коней, но они рассмеялись небу в лицо: нет, я упрусь, и я буду быть — и повелели, что я, лично я, буду быть, и вот я здесь. По этой самой воле, которая у меня, и у которой я, это одно и то же — володение. Пока володею, ничто не случается со мной, всё идёт не иначе как моей же волей или её попущением. Эту волю никто не может забрать, пока не отдам, а я не отдам. Это — страшно, а больше бояться нечего. Это — больно, а всё остальное не боль. Это — гибель, а другой смерти не бывает. И я тоже здесь, чтобы уйти, но дать им эти-вот (самые лучшие) дни, и улечься им под ноги кучкой костей, вымостить им дорогу, прятать их следы и калечить их врагов, чтобы держать их, поить и кормить собой, а никакой другой судьбы не ищу. Кровь уйдёт в землю и выступит снова; родители к детям, а дети — к родителям. 14.03.2020 |