Лесная ведунья три книги. Лесная ведунья Отчаянная борьба за Гиблый Яр продолжается. Веся пытается понять, что же нужно магам, чародеям и ведьмамостутпницам в лесу, полном нежити.
 Скачать 1.01 Mb.
|
|
Лесная ведунья Отчаянная борьба за Гиблый Яр продолжается. Веся пытается понять, что же нужно магам, чародеям и ведьмам-остутпницам в лесу, полном нежити. Древний мрачный лес хранит немало тайн... Ведунья шаг за шагом пробирается в сердце яра... вот только сможет ли она вернуться оттуда, откуда еще никто не возвращался? Ловушку я ощутила сразу. Едва вышла на порог своей лесной избушки. Остановилась, прислушиваясь к шелесту листвы, к шепоту ветра, к лестной нечисти, собиравшейся явно потешиться, к животине - тоже не собирающейся отказывать себе в удовольствии развлечься, и к охотничкам. Горе охотничкам. «За третьим поворотом от могучего дуба яму вырыли»… - шептал мне ветер. «Яда нету, одни сонные зелья», - добавил грибовик, высунувшись из-под пня. «Скоррррее уже!» - возмущались сороки. - Ты нос забыла, - меланхолично зевнув, сообщил мне кот. Как забыла? Подняв руку, прикоснулась к лицу и поняла что таки да - забыла. Пришлось возвращаться, а это очень плохая примета. Вошла в избушку, подошла к зеркалу и обнаружила нос, свалившимся в пудру мшисто-зеленого цвета. Как позабыла - ума не приложу. Нацепила страшный крючковатый нос на место, лицо обильно зеленой пудрой припудрила, на руках перчатки в виде крючковатых пальцев с когтями поправила, на голове радовал мой лично взор зеленый косматый парик, поверх него шла остроконечная черная поганками покрытая шляпа. Да, вид в целом был неприглядный, но кто им виноват, что он ненормальных законов понавыпустят, а нам потом с этим живи! Поверх обычного грязного плаща, на всякий случай вконец страшный натянула. Я на него мухоморы и плесень лично крепила и магией зашивала, по плечам вообще здорово получилось - седой такой мох, с пауками. Не часто его одеваю, но мало ли, что-то во всей этой нарочитости незваных гостей настораживало. И подхватив клюку, я зашагала легко и весело навстречу неприятностям - ждут ведь, как же не прийти. *** Но по мере того, как приближалась - шаг мой становился все тяжелее, горб на спине все больше, ногу начала подворачивать, на клюку с кряхтением опираться. Нет, раньше мы так не ходили, да ни в жизнь, но с новыми-то законами. - Кхе-кхе, - начала я, едва приблизилась к третьему повороту от могучего дуба. - Ой, чую духом человечьим пахнет… - скривилась и гораздо тише добавила: - Можно было и без вина перед походом обойтись, перегаром теперь на весь лес несет. Но кому я жалуюсь? Мужиков тоже понять можно - кому же хочется на карге лесной жениться?! Вот и напиваются до беспамятства, это если неопытные - а те, кто с нами уже встречался, те в курсе - чтобы на лесную деву позариться, столько вина во всем королевстве не найти. - Эээ…- раздалось в кустах от явно прозревших и протрезвевших. - Пппапа, - проблеял кто-то. Коварно усмехнувшись, я носом потянула воздух, а нос у меня был ого-го – пятый по счету, самый здоровенный в моей коллекции, почти в локоть длинной. - Ой, чую, мужчиной запахло! А давно у меня мужика-то не было… В кустах кто-то дернулся и задал стрекоча. Прикрыв глаза, ударила клюкой оземь, да в птицу вспорхнувшую перенеслась на миг, глазами ее взглянула - улепетывал сын барона Коварда. Первый парень на деревне… тьфу ты в городе. Плечистый, румяный, волосы, что пшеница спелая, глаза как васильки луговые, девки от вида его сами падали, да только… наследником Осол не был, был сыном младшим, а соответственно наследства лишенным, а потому светила ему служба в армии королевской, либо «А те кто дев лесных в жены возьмет, от военной службы освобождаются». Ну вот в итоге мы и наряжаемся так, что опосля нас мужикам уже и черт не страшен - зуб даю, накладной который, что уже поутру баронов сын сам в армию сбежит. - М-да, - раздалось в тех же кустах озадаченное от барона, - у меня теща и то симпатичнее будет. - Моя в сравнении с этим вообще красотка, - с видом знатока заявил его верный оруженосец, он же и глава дворцовой стражи. Приятно, когда твои старания так высоко оценили, просто у барона теща ведьма. Как есть ведьма, и нос у нее, в отличие от моего, вовсе не накладной. Постояла, улыбаясь, да снова клюкой оземь стукнула. От удара моего схлопнулась ловушка, сгорели травы охотниками запасенные, да к моменту, когда пламя гудеть перестало, уже неслись прочь «охотнички» мчась во весь опор, но баронского сына все равно не обогнали - быстро бегает парень, этот даже в пехоте не пропадет. Постояла, с улыбкой посмотрела вслед убегающим, да тут же ощутила – по самой кромке моего леса заповедного обоз идет. Идет крадучись, одной ногой по траве заповедной, одной по границе человеческих земель шагают, покоя леса не нарушают, веток не ломают, оленя, на тропу вышедшего не тронули… контрабандисты значит. Коснулась дерева ближайшего, открывая заповедные тропы, да и пошла прямиком к гостям незваным, но осторожным и к моему появлению явно готовым. *** Обоз вел Савран, сын Горда-кузнеца, он знал и меня и как вести себя знал тоже, а потому едва я шагнула на тропу перед обозом, тут же подал сигнал всем остановиться, стражам луки опустить, мечникам оружие в траву кинуть, пленникам не двигаться. - Здравствуй, госпожа Ведунья Лесная, - протараторил, ссыпая на траву кошель с золотом, да помимо них кинжал костяной, зеркало ручное в серебро закованное, россыпь жемчуга морского - дорого откупался, ой и дорого. Странно это. - И тебе здравствовать, Савран сын Горда-кузнеца, - произнесла низким голосом, вглядываясь в клеть с невольниками. Хотя как сказать «невольники» - тут практически все и всегда по своей воле на услужение шли. От леса моего заповедного, через море Кипенное лежали земли жен суровых, что и нож и меч держали уверенно, да мужчины их не меньшей суровостью отличались, и о покорности речи среди них не шло. Потому и возил Савран живой товар туда, где платили за него высокую цену, где юноша становился мужчиной мягким да покладистым, где жил в роскоши, не трудясь от зари до зари на пашне или у горна, да и в армию идти уже не надо было. И казалось выгода всем и во всем, да только новый королевский указ… Впрочем и короля понять можно - такие как Савран отбирали лучших, молодых, здоровых, крепких, что и в нашем королевстве требовались как воздух, особливо в виду военных амбиций короля. - Все по воле своей, госпожа Ведунья, - сказал Савран, да голос его дрогнул. Лжет, стало быть. - По своей воле, говоришь? Переспросила я, да и шагнула к обозу. Странно, за последние пять месяцев первый обоз, что до моего леса дошел, так то их обычно на пол пути разворачивали, с чего тогда этих не тронули, а? - По своей! - воскликнул, подскакивая Савран. Да поздно было, заподозрила уже ведьма неладное. - По своей! - переспросила мерзко подхихикивая. И саму от мерзости голоса передернула – хороший у меня амулет для искажения голоса, самое то для образа мерзкой заленомордой старушенции с премиальным носом, но от смешка даже мне порой страшно. Горбясь, больше для порядку и образу, меньше за счет того, что так видно было лучше, прошла вдоль обозов с тканями да украшениями, дошла до клети с вьюношами, да и начала просматривать каждого в отдельности. Хороши молодцы - статны, высоки, плечисты, на меня смотрят с любопытством и настороженно, но мысли у всех светлые - о будущем в достатке, о женщине, что на себя заботы возьмет, а в Замории женщины красотой славятся, о том, что за каждого Савран хорошие деньги семье оставил, он честен в этом плане, и не придется теперь на войну идти, на погибель… Да только, от чего ж вас, молодцы, до самой границы-то допустили? Странно это. Ох и странно. Савран хитер, троп много знает, но даже для него это слишком большая удача, чтобы быть просто случайностью. А потом я увидела его. Впрочем нет, его не сразу - сначала тень, клубящуюся тень несправедливости, что нависала над ним будто туча, что отравляла его, словно яд, что порвала его душу давно и безвозвратно. Несправедливость была жуткая, даже дышать стало трудно. Несправедливость – была приговором его. А мужчина… Самый страшный из всех. Худой, в шрамах, и даже взгляд на меня не поднял, словно в целом утратил и намек на любопытство. Как труп, только жив еще был, да вряд ли его это радовало. И сдается мне - наложил бы он на себя руки, да только в отличие от остальных - ошейник на нем уже был, стало быть и амулет подчинения имелся. - Пропусти нас, госпожа Лесная Ведунья, - взмолился подошедший Савран, - корабль ждет, да и юношей от участи страшной спасаю, ведаете ведь. Ведаю, да. Многое ведаю. Ведаю даже то, что не следовало – за мужчиной этим беда придет. Беда страшная, для слишком многих гибельная. Беда, я на губах ее вкус ощущаю, как чувствую и вкус смерти стоящего рядом со мной сына кузнеца. Беду ты везешь, Савран сын Горда, беду страшную. И может, стоило бы оборвать жизнь пленника здесь и сейчас, нетрудно ведь - ядовитые шипы призвать и не будет беды, не будет горечи напрасных смертей, да только… несправедливость и так над ним. Жгучая, жуткая, невыносимая несправедливость. И что же ты выберешь, ведунья лесная, беды избежать малой кровью, или исправить несправедливость? - Пропущу я тебя, Савран, - проговорила, в пленника вглядываясь, - и пропущу, и на тропу тайную выведу, так что у корабля своего через час будешь, да только…я, знаешь ли, женщина, мужчину хочу. И пленники, что с интересом на меня поглядывали, в едином порыве назад отпрянули, явно не желая становиться моим мужчиной. Всех проняло – даже этот, с глазами застеленными пеленой ненависти, голову поднял, да на меня так посмотрел, что идея с шипами ядовитыми единственно верной показалась, единственно правильной. - Помилуйте предки! - испуганно отшатнулся от меня Савран. - Хе-хе, - мерзко шепелявя, похихикала я. И передернуло даже пленника. На меня он теперь смотрел не с ненавистью - напряженно скорее, словно почувствовал, какого «мужика» ведьма выбрала. - Да как же… не пойдет никто, госпожа, - растерянно пролепетал Савран. - Этот пойдет, - я указала крючковатым пальцем с жутким черным когтем на пленника. - Ты мне амулет подчинения дашь, он и пойдет. Не так ли, Савран? И взгляд перевела на сына кузнеца. Думал работорговец не долго - с шеи снял амулет, да мне протянул с поклоном. Я же амулет концом клюки подхватила, но даже ей, моей верной помощнице не по себе стало - амулет рабский из дерева делают, из меди в крайнем случае, но чтобы из закаленной стали с серебром?! Ох Савран-Савран, это ведь не просто амулет, это артефакт волю ломающий, что ж ты, сын Горда, не увидел подставы такой? Подняв взгляд от артефакта, посмотрела на бледного купца и сказала едва слышно: - От беды я тебя уберегла. От большой беды. Человека одного из обоза домой отправь, жену твою, ребятишек, пусть сюда приведет, да и тех, кто причастен - пропущу через лес. И дурак ты, Савран, ох и дурак! Он понял. В лице переменился. Да и дал приказ своим - мужика моего выгрузить. Да только охоронники не успели в клеть войти – парни сами подхватили пленника под руки и под ноги, и передали с рук на руки. Судя по всему, ходить мужик не мог… А едва его на траву положили, я клюкой махнула, открывая тропу заповедную каравану, да другую заповедную для помощника Саврана… может и успеет, может и спасет, но сдается мне, что нет, да и ворон древний каркнул предостерегающе… а значит быть беде. Все-таки быть. Когда исчезли среди деревьев и обоз, и помощник купца, медленно подошла к пленнику, которого прислонили спиной к стволу дерева, видимо, чтобы не упал. Подошла я близко, страха во мне не было - это мой лес, тут я сила и власть. Да едва приблизилась - усомнилась в этом. Слишком уверенно смотрели на меня фиолетово-синие как небо перед грозой глаза, слишком явной была усмешка, таившаяся в уголке губ. - Что, ведьма, коли сама рожей не вышла, и мужика себе выбрала самого завалящего? - язвительно спросил он. - Ну, допустим, как мужик ты мне и даром не сдался, - ответила я, - верно про себя сказал - вконец ты завялящий, небось уже и под себя ходишь. Синие глаза сверкнули ненавистью. И не то, чтобы знакомство мы правильно начали, а все равно на душе приятно стало - знай наших, зазнайка невольничья. - И кто же я тебе? Раб? - вопросил повелительным голосом мужик. - Охраняб, - поправила я, задумавшись, откуда же у невольника голос такой взяться мог. – Охранять меня будешь, - продолжила уверенно. - А то, знаешь ли, развелось тут в последнее время желающих под венец меня повести без спросу, а я может девушка переборчивая, мне по любви надоть. Вот и будешь ты мой охраняб, вверяю тебе свою честь девичью. По мере моих слов глаза у мужика становились все шире и шире, округлились почти в итоге. Судя по всему он, как впрочем и все, был искренне убежден, что от квитка девичьей чести уже только поганка и осталась, и на нее уже вряд ли кто позариться, но… Но он был раб, а я теперь его хозяйка, и будет по моему. - А за службу…- начал было мужик. - А за службу твою, не буду к тебе как к мужику приставать, - мерзко хихикнула я. - По рукам! - мгновенно согласился он. Видать спать с чудищем для него было страшнее смерти, оно и не удивительно - страшна я. Ух и страшна - я как маску, перчатки и нос надену, сама себя в зеркале боюсь, так что не удивительно, нет. - Подняться сможешь, охранябушка мой? - ласково вопросила я. - Али плечо подставить хрупкое, женское? На плече росла поганка, так что мужик такой вариант даже не рассматривал и хоть тяжело ему было, а поднялся… С шестого раза, уж думала помочь, но ничего - встал, шатаясь аки стебель на ветру, да за ствол древесный поддерживаясь. - Что ж ты за него, как за родного цепляешься? - не сдержалась я от насмешки. Мужик только зыркнул злобно, а говорить ничего не стал - сил просто не было, все на подъем ушли, а может понял, что не хочу приказывать. Могла бы, достаточно слово сказать, да артефакт подчинения тронуть, но в том то и дело, что не амулет это был, и волю ломал он необратимо, от того я не хотела его использовать, а мужик… мужик видимо понял это, каким-то своим, звериным чутьем. И точно понял. - Спасибо, ведьма, - сказал вдруг. - Да не за что, охранябушка, - усмехнулась я, - давай, милый, два шага и дома будем. Сдюжишь? Он только кивнул в ответ. А я клюку подняла, дважды оземь ударила, да и открыла короткий экстренный путь к дому своему. Только вот не два шага тут было, а все пять. Но мужик ничего - первый сделал, на втором пошатнулся, третий прополз, к четвертому только рухнул, аккурат на ступеньки избушки моей. И все бы ничего, да только змеилась, клубилась, кралась за ним несправедливость зверская… и как помочь ему, я не знала. *** На пороге моей избушки долго сидели мы оба… ну как сидели – я сидела, лузгая семечки и ждала Михантия, а мужик он лежал кулем почти бездыханным, впрочем про куль это я утрировала чрезмерно. Хорош был мужик… когда-то. Стать, разворот плеч, волосы черные, словно вороново крыло, а ныне с проседью на висках, руки… многократно ломанные, но видать до пыток пальцы были красивые, сильные, меч держали уверенно, да и не только его явно. Сильный был мужик… когда-то. А сейчас так, одна сплошная проблема. Когда Михантий появился перед моим домиком, сразу и не понял, от чего это рядом со мной мужик лежит. - Тяжелый, - сообщила я медведю, одновременно потянувшись за бочонком с медом, который на гостинец ему припасла. - Знаешь, думала сама справлюсь, выглядит же как мешок костей, но тяжелый, собака, не поднять. - Угуррр, - прорычал медведь сочувственно. А я серьезно чуть не надорвалась. Думала ну мужик и мужик, тут уж точно только кожа да кости, постелила ему в сенях, поставила отвары нужные на плиту, ужин в печку, а как пришла тянуть этого – никак, даже с места не сдвинуть. Пришлось звать Михантия. - Только ты осторожно, - поднимаясь со ступенек и отодвигаясь, чтобы медведю удобно было, - и так ему досталось. - Угум, - подтвердил лесной зверь и мой закадычный приятель, берясь лапами за бессознательного мужика. И тут случилось то, чего вообще никто не ждал - едва когти медведя бережно и трепетно сжали изможденное тело моего охраняба, как мужик вдруг мгновенно пришел в себя, оттолкнулся от ступеней ногами, опрокидывая на спину моего медведя и падая следом, чтобы со всей силы локтем острым прямо мишечке в живот треснуть. - Ты что творишь, ирод окаянный! - возопила я, хватаясь за клюку. - Не смей медведя бить, сволочь! Ирод на меня взглянул, глаза его округлились, и мужик снова вырубился. Прямо на медведе. И вот после всего этого, когда Михантий тащил мужика в сени, я сделал вид, что не заметила, как зверь его пару раз о косяк приложил, и вообще кинул не очень бережно на матрас, а вот пинать не стал, на меня глянул и усовестился. - Ну, может у него инстинкт такой, шкуросохранятельный, - глубокомысленно предположила я. Михантий очень скептически на меня посмотрел, показательно тяжело вздохнул, да помычал неодобрительно. Не одобрял в смысле. - Ничего, оклемается… наверное, - сказала я, глядя на мужика, который сейчас больше на груду сломанных костей в мешке походил. Медведь был со мной не согласен, логика и здравый смысл тоже, но какая ж ведьма мимо несправедливости жгучей пройдет? Правильно - умная. А это явно не я… - Мед не забудь, - крикнула в спину уходящему медведю. Тот поклонился благодарственно, бочонок прихватил и был таков. А не особо умная ведьма осталась и со своим охранябом, и с цельной жгучей несправедливостью. Та зависла в углу облаком немого укора, напоминая, что пора браться за лечение моего охранябушки, ох пора. *** Всю ночь я как самая умная просидела рядом со своим охранябом. Сначала вливала в него по капле отвара пипеткой, после часу ночи по две, к четырем утра по ложечке чайной каждые пять минут, в седьмом часу я вырубилась на моменте заливания в него уже отвара через носик моего фарфорового чайничка. |