Сергей Викторович Вишневский Холодное пламя Гори!
 Скачать 458.99 Kb.
|
Сергей Викторович ВишневскийХолодное пламя: Гори!Холодное пламя – 1 https://author.today/work/1319012021 АннотацияБез отца и матери? Поджечь! Надо заботиться о младшей сестре? В огонь! Работать на трех работах? В топку! И пусть учитель умрет на руках, пусть будет так тяжело, что руки будет сводить от перенапряжения. Ты главное гори. Гори и не вздумай гаснуть! Сергей ВишневскийХолодное пламя: Гори!Глава 1* * *По грязным трущобам, зачастую морщась от смрада, за мелким босяком следовал широкоплечий мужчина. – Долго еще? – спросил он, поглядывая на заинтересованные лица прохожих. – Почти пришли, господин, – кивнул малец и указал на узенький домик, встиснувшийся в проулок. Как только они подошли к двери, малец обернулся и требовательно вытянул руку. – Уговор! – заявил он. Выглядел он уверенно, но по дрожи в руке было понятно, что парень все равно боиться. Широкоплечий мужчина вытащил из кармана медную монету и протянул ее пацану. Тот схватил ее, тут же засунул за щеку и, шлепая по пыльной мостовой, скрылся в проулке. Незнакомец же подошел к двери и постучался могучим кулаком по двери. Ответа не было, и он постучался еще раз, громко произнеся: – Эй! Есть кто живой? Спустя пару секунд послышались тихие шаги. Скрипнул засов на двери, и в щели показалось детское личико. – Рус здесь живет? – спросил мужчина, глядя на перепуганную мордочку. – Рус – здесь, – осторожно ответила она. – Где он? – Болеет, – тихо ответила девочка. Мужчина нахмурился и представился: – Меня зовут Трок. Он работает в моей кузнице. Давно он слег? Его неделю не было. Девочка завозилась и, что‑то подвинув, отворила дверь, впустив внутрь кузнеца. Тот вошел внутрь и огляделся. Дом оказался внутри еще меньше, чем снаружи. Небольшая открытая печь, деревянная кровать и стол. Больше в него ничего не влезло. Вся посуда и теплые вещи скорее всего хранились на крыше. На столе Торк обнаружил корзину с яйцами, которые он выдал ему неделю назад, в качестве премии за отличную работу. Парень выстоял две смены на мехах и помимо двойной платы получил от кузнеца корзину с яйцами. Корзина была почти полной. – Он не ест ничего, – проследив за взглядом, ответила девочка. – Только пил, а сегодня уже не просыпается. И не пьет. Кузнец взглянул на ведро, в котором едва треть воды наберется, а затем указал на парня. – Чего голый лежит? Девочка достала из под кровати обрывки горелой ткани. – Рубаха на нем тлеть начала, я испугалась что загорится. И простыню тоже убрала. Кузнец взял тряпку и, вымочив ее в ведре, положил на лоб парня. В этот же момент раздалось шипение, и от нее потянулся пар. – Я сегодня три ведра на него извела, – тихо ответила девочка. Кузнец нахмурился и протянул руку к работнику, но тут же одернул, почувствовав нестерпимый жар. – Худо дело, – произнес он. – Эй! Рус! – раздался голос с улицы. – Ты работать собираешься? Кузнец удивленно взглянул на девочку, а затем поднялся и вышел из дома. Там его встретил пухлый мужичок, недовольно переминающийся с ноги на ногу. – Ты кто такой? – спросил он. – И где Рус? У меня рук не хватает, тесто того и гляди упадет, а его неделю нет. – Торк, кузнец из мастеровых, – протянул он руку по виду пекарю. – Сулим, – протянул в ответ руку толстяк. – Хлебных дел мастер. Из «Сладкого переулка». – Наслышан, – кивнул кузнец. – Рус, выходит, и у тебя работал? – Выходит – да. А я еще думал, чего он все в саже постоянно приходит. – А я удивлялся почему от него рогаликами ванильными пахнет. Думал деньги на сладкий переулок несет. – Если не секрет, – смущенно произнес повар. – Сколько вы ему платили? – Восемь монет за смену. Когда две смены отстоит – продуктами помогал. Но у него рука к металлу не лежит. Он только на мехах стоял, да вторым молотом работал. – пожал плечами Торк и, так же хмурясь, спросил: – А вы? – Десять, но он не просто тесто месил. Он и хлеб формовал и рогалики лепил. Ушлый малый. Работы не боялся. Сейчас таких мало. – Все хотят рогалики есть, но зарабатывать на них никто не хочет, – кивнул кузнец и указал в сторону дома. – Получается он утром у тебя работал, а потом до заката у меня? – Выходит так. – кивнул пекарь и добавил: – Восемнадцать медью в день. А работал он у меня всегда на славу. Два раза в месяц выходной брал. – У меня так же. Двое мужчин взглянули на дом и первым витавший в воздухе вопрос озвучил Сулим: – А куда он деньги, интересно девал? – Куда девал – уже не скажет. Слег он с жаром. – Сильно? – Я такого раньше не видал, – покачал головой Торк. – Жар у него такой, что тряпка на нем шипит, да пар идет. Сестра говорит, что под ним простыни тлеть начали. Сулим недовольно зашевелил усами и хмуро взглянул на кузнеца. – Родители у него есть? Или он сирота? – Сирота, за то он сам говорил. Только девка малая в доме одна. – Сестра это, – пояснил Сулим. – Видал ее, помогала как‑то к карнавалу, когда рук не хватало. Присыпку по цветочным корзинкам сыпала. – Корзинки были, что надо, – похвалил Торк, припомнив как на осенний карнавал пробовал кремовые пирожные. – Моя Дола от них визжала прям. – За похвалу спасибо, конечно, – улыбнулся толстяк. – Но что делать будем? – Надо спросить сестру. Если он деньги дома прятал, то вызовем лекаря. Может хоть посоветует чего, – произнес Сулим. – Жалко работящие руки. – А если нет? Пекарь хмуро глянул на кузнеца и спросил: – Сами заплатим, а на него долг положим. По людски, с отсрочкой. – А если его боги приберут? – А если приберут, то значит мне не стыдно будет к нему на погребальный костер прийти, – пожал плечами пекарь и протянул руку. – Ну, как? – Не по людски рабочие руки оставлять, – кивнул Торк и пожал руку. *** Лекарь остановился перед дверью и выжидательно уставился на сопровождавших его пекаря и кузнеца. – Пожалуйста, – произнес кузнец и вложил три серебряные монеты в руку худощавого старика. – Ну‑с, – вздохнул он и, напялив на лицо маску с прорезью для глаз, вошел в дом. Там он оглядел скудное убранство, покачал головой и подошел к кровати, возле которой лежал больной. Он протянул руку к его лицу, но, не прикоснувшись, тут же одернул. Брови старичка поднялись вверх, и он полез в принесенную с собой кожаную сумку. Вытащив из нее огромные кожаные перчатки с фиолетовым отливом, он тут же принялся их надевать. После этого он приподнял голову парня и, жмурясь от исходящего от него жара, оттянул ему веки. – Вот как, – пробормотал старичок и аккуратно положил его обратно. После этого он повернул его на бок и взглянул на доски кровати, которые уже почернели, а местами виднелись красные угольки. – Третья степень, не меньше, – вздохнул он. После этого, он оглянулся и, найдя на полу тряпку, начал искать воду. – Вода вот, – произнесла подскочившая сестра Руса. – Благодарю, – произнес старичок и спросил: – А вы, барышня, кто будете? – Сестра. – А звать вас как? – Луна. – Какое интересное имя, – улыбнулся старичок. – Скажи мне, Луна, сколько твой брат так лежит? – Третий день. – А перед этим он на что‑то жаловался? – Да. Говорил, что жарко постоянно. Два дня не ел, только пил. Сегодня уже не пьет. – Угу, – кивнул старичок и смочил тряпку в ведре. Затем он достал небольшие песочные часы и приготовив их поставил на стол, одновременно положив тряпку на лоб больного. – Одежда где его? – Я сняла. Рубаха его тлеть начала, вот я и испугалась, – призналась девочка. – И постельное убрала. – Правильно сделала, – кивнул старичок, наблюдая, как идет пар от тряпки. Когда пар заменил дым, и тряпка начала чернеть, старик мельком глянул на песочные часы и вздохнул. – Четвертая степень. – Он поправится? – с надеждой спросила девочка. – Пока я не могу тебе точно сказать, – ответил старичок. – Надо переговорить с людьми, которые оплачивали его… осмотр. – У Руса деньги были, – тут же затараторила девочка. – Двадцать серебром есть! Мы копили… – Боюсь этого для лечения будет мало, – задумчиво произнес старичок. – Да и лечением это не назвать. Тут скорее будет «временное решение». Старичок поднялся и, сложив в сумку инструменты, вышел из дома, где его ожидал пекарь с кузнецом. – Жить будет, или…? – произнес кузнец глядя на старичка. – Начнем с самого главного, – хмыкнул старичок. – Это не заразно. Это не лихоманка и не синий круп. Боятся тут нечего. Старик достал небольшую трубку и мешочек с табаком и, усевшись на крыльцо дома, принялся набивать табак. – С мальчиком случилось то, о чем мечтают многие благородные и обеспеченные люди. У него проснулся дар, причем очень сильный. Четвертая степень – это очень хороший показатель… Для нашего захолустья. – Он магом будет? – недоверчиво спросил Сулим. – Если все оставить так, как есть, то он будет трупом, а не магом. – старик набил трубку и достал небольшую огнивку, кончик которой от одного дуновения тут же заалел. – Дар слишком большой. Сам он не справится, и сила просто сожжет его тело. – Сам не справится? – уточнил кузнец. – Обычно, хорошим даром считается третья степень. И, чтобы справиться, используют множество алхимических рецептов и уловок. Здесь же вообще четвертая. Не каждый с таким даром выживает даже при вливании зелий. Проще говоря, без профессиональной и дорогостоящей помощи, парень сгорит меньше чем за неделю. Пекарь с Кузнецом переглянулись. – Руки рабочие – это хорошо, – осторожно начал кузнец. – Но сколько стоить будет его на ноги поднять? – Десять золотых, не меньше, – покачал головой лекарь и выпустил клубок дыма. – Это только алхимия. Выходить его после этого тоже денег стоить будет, если вы, конечно, лично не согласны им заниматься. Сулим стал совсем мрачным, а Кузнец склонил голову. – У нас денег таких нет, да и если бы было… – Я именно по этому с вами об этом разговариваю, а не даю отмашку собирать деньги на погребальный костер, – улыбнулся старичок. – У нас с вами под носом лежит очень прибыльная жила. Кузнец и пекарь тут же навострили уши. – Да, нам всем придется вложиться, – начал лекарь. – Однако всем мы можем получить очень важный и ценный ресурс. – О чем ты? – О маге. Вы подумали, что будет если у нас получится вытянуть его из этого состояния? – Ничего не будет. Заберет его к себе какой‑нибудь маг в ученики, ну а если повезет – уедет в Грофус, и поминай как звали. – произнес Сулим. – Так и есть, но у нас есть шанс повесить на него обязательство. – снова пыхнул трубкой лекарь. – Вы ведь знаете, что такое контракт скрепленный силой? – Знать то знаем, но кто его делать будет? – задумчиво произнес Кузнец. – Такой договор стоит не меньше пяти золотом. – И у меня есть такой, – кивнул лекарь и тут же пояснил вылупившимся на него кузнецу и пекарю. – Один пациент им услугу оплатил. Не каждый маг знает, что делать, если прихватит бл… одна болезнь, сопровождающая девиц легкого поведения. – Сколько стоит алхимия для него? – задумчиво произнес Сулим. – Если я ее буду варить сам – думаю в восемь золотом уложимся, – кивнул Лекарь. – Получается тринадцать золотом? – нахмурился Кузнец. – По четыре золотых на каждого. – Рано считать договор, – покачал головой Лекарь. – Для того, чтобы его считать, надо чтобы у нас получилось, и он выжил. – Если ты умеешь алхимию сам для него делать, то зачем тебе мы? – спросил Сулим, быстро прикинув варианты. – Во первых – чтобы разделить потери, если он все же не выживет, – ответил старичок, выпустив дым через ноздри. – Во вторых – уход. Это большая затрата времени. Я бы сказал просто гигантская. У благородных для этого всегда найдется парочка слуг, а у меня таковых нет. И не думаю, что найдутся у вас. Но если с меня контракт, то с вас я потребую именно уход. – Хлопотно? – тут же задумался Кузнец. – Хлопотно, – кивнул Лекарь. – Если у него дар пошел жаром – скорее всего пламя ему стихией будет, но тоже не факт. Бывает, что и две, а то и три стихии берет. А его сейчас надо будет в холодное место отнести и водой холодной обливать. Если жар сбить получится – он в себя придет ненадолго. Как придет – его кормить надо силой. Да так, чтобы до отвала. Потом пару часов, и тело снова в жар уйдет, а там по кругу. Снова в холод и в воду ледяную. Это помимо алхимии моей. Одна алхимия ничего толком не сделает. Кузнец с пекарем переглянулись. – Если восемь золотых на троих поделить – по два с половиной золотых выйдет, – сказал Сулим. – Не шибко уж и дорого. – Тут подумать можно, – кивнул Торк. – Подумайте, – кивнул старичок и, в последний раз затянувшись, вытряхнул угли и пепел из трубки на землю. – Только не долго. День‑два и даже я не возьмусь его из стихии вытаскивать. – Нечего думать, – вздохнул Сулим. – Я в деле! С договором или без, но посадить мага в должники свои – дорогого стоит! Кузнец взглянул на толстяка и кивнул. – Надо пробовать, а как уж там выйдет… Может и вправду маг в должниках будет. *** – Где я? – спросил Рус, как только открыл глаза. Над головой были ветки деревьев, а под ухом журчала вода. – У ручья, – послышался голосок сестры. – На север от города. Парень попытался приподняться, но сил хватило только на то, чтобы повернуться на бок. – Лежи! Не вставай! – начала ругаться на него сестренка. – Лекарь Жулье сказал, что тебе двигаться нельзя. И поесть обязательно надо. Сестра показалась с глубокой тарелкой и ложкой. – Похлебка уже остыла, но я и не думала, что ты в первый день в себя придешь. – девочка уселась рядом и поднесла ложку ко рту. – Ешь давай! – Не хочу… мутит меня. – Жулье сказал, что если есть не будешь – умрешь. – Не помру. Я же не… – Ты три дня в себя не приходил. Тебя кузнец с пекарем выволокли их дому. Я тебя день колодезной водой поливала, чтобы тебя отпустило. Только когда сюда тебя перевезли, ты в себя пришел, – хлюпая носом произнесла сестра. – Я боялась ты совсем умрешь… А я что без тебя делать буду? Я не хочу как Шали в портовые шлюхи идти… – Никто тебя в шлюхи не отдаст, – сглотнув ком в горле, произнес парень. – Ты не отдашь, только не умирай… Покушай… Ну? Жулье сказал есть не будешь – точно помрешь. – Давай… – усмехнулся парень и открыл рот. Сестра тут же сунула ему в рот ложку, а как только тот проглотил холодный мясной бульон, перемешанный с толченым картофелем, попыталась засунуть вторую. – Ты где мясо взяла? – успел спросить парень, но тут же получил еще одну ложку в рот. – Ты не болтай, жуй давай! – повторила любимые слова брата Луна и, пока тот проглатывал, начала рассказывать: – Торк и Сулим тебе лекаря оплатили. Тот опознал, что в тебе дар живет магический. Если тебя выходить и алхимией помочь, то ты не умрешь, и выйдет из тебя настоящий маг. – Причем тут магия? – возмутился парень и приподнял голову. Тут он обнаружил, что лежит всем телом в ручье, а голова и плечи лежат на плоском камне. Чтобы его не снесло водой, его привязали за подмышки к вбитому в землю колу. Вверх по течению ручей был обычным, а вот вниз по течению он испускал пар, словно горячая вода. – Почему я в воде? – Потому, что тело твое силой греет так, что на тебе рубаха сгорела, – буркнула сестра и, зачерпнув похлебки, снова сунула ее в рот брата. – И водой я тебя поливала без устали, но тебя ни одна вода не брала. Ты как кочерга раскаленная, воду грел, она кипела, а тебе хоть бы что. Парень открыл было рот, чтобы что‑то спросить, но Луна и звука не дала произнести, тут же запихнув в рот ложку. – Мне никто ничего не говорит, я толком не знаю, но тебя за помощь в долг взять хотят. А за сам долг они ничего не говорят. Только за тобой смотрят и еду возят. Брат хмуро глянул на сестру, а та снова выждала момент и снова засунула ему ложку в рот. – Съешь все сначала, потом я тебе зелье дам, а уж после него можешь хоть уболтаться. Жулье говорил, что ты сразу не встанешь и надолго в себя не придешь. Потому меня к тебе и приставили, чтобы ты поесть успел, когда в себе будешь. – Что с домом? – Кузнец запер его, – пояснила Луна. – Замок свой принес и на ключ запер. – А… – Деньги я все с собой унесла. – кивнула девушка, засовывая в рот очередную ложку. – Одежду тебе взяла теплую, ботинки твои и еду, что у нас оставалась. Тут девушка засунула руку в воду и осторожно выудила из под спины брата вареное яйцо. Тут же постучав, она принялась его чистить. – Сколько они в долг мне ставят? – Не знаю, говорю же. Только переглядываются и бормочут что‑то. Парень вздохнул и сморгнул. Его мгновенно потянуло снова в сон. – Спать хочу, – произнес он, и сестра тут же подскочила. – Стой! Не спи! Я тебе зелье еще не дала! Девочка сбегала до шалаша и принесла оттуда небольшой керамический флакончик. – Выпей все! Я понюхала – пахнет отвратно, так что пей в один глоток. Парень открыл рот и тут же получил вязкую, терпкую и горькую субстанцию в рот. Сморщившись от вони, он с трудом себя пересилил и сглотнул все, при этом еще и закашлявшись. – Дрянь какая. – выдавил он, с трудом сдерживая кашель. – Вкусных лекарств не бывает, – ответила сестра и тут же схватила плашку с похлебкой. – Ты зажуй! Оно так легче будет! Парень начал открывать рот и с трудом осилил еще пять ложек. После этого усталость взяла свое, и он выдохнул: – Мочи нет… спать хочу… *** Луна подтянула свой лежак поближе к брату и сложила теплое одеяло вдвое. Ночи стали холодать, а тело брата на седьмой день принялось остывать. Он все чаще приходил в себя, а проточная вода смогла остужать его тело достаточно быстро. Он больше ел, чаще разговаривал, но при этом и больше волновался. Сегодняшний разговор с Торком, попавшим на пробуждение парня, закончился известиями о долге перед пекарем, кузнецом и лекарем, которые взялись за лечение парня. Ни о какой сумме он не сказал, и это взволновало парня еще больше, чем само известие о долге. Однако, парень оказался слишком слаб, и даже такие дурные вести не смогли долго поддерживать его тело в бодрствовании. После очередной порции еды и порции зелья, он снова отправился в забытье. – … Когда север закружит юг, – начала Луна сказку, которую часто рассказывала мать. – А свежий бриз понесет песок на запад и восток… Под звездным небом, в свете молодой луны, девочка смотрела на угольки догорающего костра и ощущала как спину греет тепло брата. Из ее уст звучала старая сказка о розе ветров, находящейся в центре мира, о тоскующем великом маге, сыне короля, который покрыл всю землю песком и о том, как одна девушка превратила самого принца в камень, а песчинки в цветы. – В спицах колеса, наши полюса… – прошептала девочка и зевнула, заканчивая сказку. – В центре всех миров, роза их ветров, – закончил мужской голос. Из темноты вышел мужчина в черном балахоне. Он оглядел шалаш и нехитрую утварь, лежащую на пригорке, а потом остановил взгляд на девочке. – Могу я узнать, что тут делает столь юная особа в одиночестве? – спросил он. Девочка вскочила с плетеного лежака и затравленно оглянулась. Под рукой не было даже палки, чтобы защитить брата. Она вернула взгляд на незнакомца и только сейчас заметила, что радужка его глаз светится едва заметным красным цветом. – Упырь… – едва слышно произнесла перепуганная Луна. |