1. Фразеология Понятие фразеология восходит к греческому говорю, сообщаю и впервые встречается в словаре M. Neandera Phraseologia isocratis grecolatina (1558).
 Скачать 0.76 Mb.
|
|
3.2. Фразеологизмы, построенные по общей для нескольких языков структурно -семантической модели М. Янковичова в своей статье о определении своего и чужого во фразеологии, выделяет, кроме оппозиции своё - чужое во фразеологии и группу параллельных фразеологизмов. По её словам, «речь идёт об однозначных единицах, образованных по одинаковой структурно-семантическом модели, которые возникли независимо друг от друга в разных языках, иногда типологически различных» (Янковичова 1999: 453). В статье в качестве примера приводится словацкое выражение plávať ako sekera и японское plávať ako motyka (Там же). Что касается определения таких фразеологизмов, то можно воспользоваться определением Ф.Альбрехта: „под моделью мы понимаем типовой, стандартный образец конструирования той или иной единицы, допускающей вариантность компонентов в пределах своей логико-семантической структуры (Альбрехт 1997: 254). Важным при том является то, что „смысловое наполнение модели и её структурная специфика при всех допустимых вариантах компонентов остаётся неизменной” (Там же). Важность такого сохранения значения подчеркивает и Я.Складана, которая пишет: „Variantnosť sa vzťahuje na formálnu stránku frazémy, jej celostný význam sa musí zachovať“ (Skladaná 2007: 297). В межъязыковом понимании В. Стракова в связи с переводом фразеологизмов отмечает, что «jako varianty obecného modelu lze pak chápat i ekvivalenty v pohledu mezijazykovém» (Straková 1994: 87). Наглядным примером такой модели может служить фразеологическая модель разбираться как + наименование животного (редко-человека) + в + существительное, обозначающее неподходящий для названного субъекта продукт питания или вид деятельности, рассмотренная Л. Степановой (Stěpanova 2004:106). Активность данной модели доказывает и М.Рак, который приводит в своей статье “Antropocentryzm gwarowej frazeologii zwieręcej z Gór Swiętokrzyskich“ i Podtatrze её варианты в ислледуемой им области: znać się jak + swinia na gwiazdach, kura na jajkach, kura na matematyce, kura na piwie, kura na pieprzu, kura na piwie, slepe kurza na zarnie(Рак 2006: 371) В данной статье приводится ещё один интересный пример: для выражения большого количества чего-либо употребляются выражения: je ich jak + bialych myszy / czerwonych myszy / gadu na kępie / krolikow / mrowek / much / pchel / psów / pczol w ulu. (Там же) Такое количество вариантов нетрудно было бы найти и в других языках или диалектах. Такие фразеологизмы доказывают, что в данных фразеологизмах важна общая схема, а не значение отдельных компонентов. Следующим «традиционным» примером фразеологизма, образованного по модели, является ФЕ убить бобра, о котором в словаре БМС прямо пишется, что это модель «убить (поймать) + животное = совершить неудачное действие» (БМС 2005: 56). Паралелли в исследуемых нами языках существование такой модели доказывают: чеш. chytit zajíce; kozla odřít; слов. streliť capa; пол. zlapać zajaca, zlowić wydrę; укр. лиса зловити, вишукати лиса, лисицю піймати; в английском языке варианты не относятся к данной модели: put the sadle on the wrong horse; put the eggs in the wrong basket. Если возвратиться к русскому языку, то существование фразеологизмов, образованных по модели, хорошо доказывает выражение сказать на вербе грушу. Значение этого фразеологизма ′рассказать что-л. абсолютно неправдоподобное, пообещать невозможное. Это общеславянское выражение является обломком фольклорных и мифологических традиций, отраженных языком. С фольклорной точки зрения, оно является одним из многочисленных вариантов так называемой «формулы невозможного», названной П. Г. Богатыревым «оксюморон в действии». В украинском языке и русских диалектах (особенно южнорусских) формула невозможного конкретизируется, в частности, в комбинации растительной символики вербы и груши, корни которой - в древних славянских и индоевропейских мифологических представлениях. Верба - дерево, которое, с одной стороны, быстро растёт и характеризируется живучестью, с другой - несмотря на цветение - бесплодно. Груша же, в отличие от вербы - символ плодовитости. Так, укр. груші на вербі и рус. народ. сказать на вербе грушу «соединение несоедимого» в квадрате. Это не просто подчеркивание невозможности появления сладких плодов на нефруктовом дереве, но и противопоставление двух мифологических символов - бесплодности и плодовитости (БМС 2005: 89). Хорошим примером модели является фразеологизм мерить на свой аршин, при котором можно встретиться как с внутриязыковой, так и с межъязыковой моделью: существование внутриязыковой модели доказывает описание происхождения фразеологизма в русском языке: Выражение отталкивается от слова аршин - деревянная или металлическая линейка или палка длиной в один аршин, употреблявшаяся для отмеривания тканей при их продаже. Торговцы тканями, обманывая покупателей, делали свой аршин намного меньше положенной мерки. Во избежание обмана купцы и покупатели предпочитали свой собственный аршин. Выражение образовано по широко известной «метрической» модели, давшей и другие русские ФЕ: мерить на свою мерку, на свой салтык, на свой копыл, на свою колодку, на свой образец, на свой лад. Несмотря на национально маркированное слово аршин, выражение не является собственно русским... (БМС 2005: 33). Доказательством межъязыковой модели являются эквиваленты фразеологизма в других языках: чеш. měřit svým loktem; слов. naťahovať na svoje / vlastné kopyto; пол. mierzyć kogo, co swoją, własną miarką, miarą; укр. міряти на один аршин; англ. messer by the same yardstick; нем. mit gleicher Elle messen. В качестве примера межъязыковой модели можно назвать и фразеологизм смотрит как баран на новые ворота, которым мы приводим по двум причинам: 1) во-первых, он может служить наглядным примером тождественного развития в разных языках, в русском языке выражение возникло в результате эксплицирования устойчивого сравнения смотреть как баран. Баран считается настолько глупым животным, что якобы не узнаёт своего двора, если поставлены новые ворота, и поэтому долго смотрит на них, не решаясь войти (БМС 2005:44). Сходное развитие можно отметить в других языках, о чём свидетельствует наличие исходного варианта в других языках - например, словацкого čumíš ako teľa, которое, как и наш развёрнутый вариант, очень активно употребляется. Во-вторых, прямо приведённый источник указывает на то, что сравнение известно в различных вариантах (где баран заменяется иными животными - «телёнком», «волом», «быком», коровой», «козлом» и другими). Варьирование компонентов этой модели отражает национальную специфику фразеологического образа (Там же). В исследуемых нами языках ситуация выглядит примерно так: чеш.: koukat jako tele na nová vrata; слов. čumieť ako teľa na nové vráta; пол. patrzećjak ciele na malovane wrota; укр. глядити як баран на нові ворота. Остановимся ещё на модели нужен как + предмет + в несвойственном ему месте = ’абсолютно не нужен’, на которой можно хорошо доказать активность таких моделей и в наше время. В БМС такую модель представляет, например, фразеологизм нужен как на бане (на кузне крест), в чешском platný jako pes v kostele...Активность такой модели доказывает возникновение не только новых фразеологизмов, но и шуток, построенных по этой модели. М. Чехова записывает, например, среди молодёжи окказионализм je užitečný jako automat na prezervativy ve Vatikáně (Čechová 2007: 323), Шутки, с которыми можно встретиться, доказывают привлекательность, экспрессивность таких построений: например: si dôležitý ako pumpa pre sánky (Voloviny 8 / 2008). Активное возникновение фразеологизмов, построенных по данной модели, основанных на парадоксе доказывают и исследования М.Чеховой, которая пишет: «velké oblibě se těší u mladých frazeologizmy, založené na paradoxu: «je nenápadnеj jako Eskymák / sáně na Sahaře / poušti..».(Čechová 2007: 323). Тождественность таких моделей и их возникновение в разных языках независимо друг от друга доказывает и наличие арабской пословицы, которую Х. Богбоун и М. Бохбоунова переводят как pes zůstane psem i když mu dáš zlatý obojek. В чешском языке можно встретиться с вариантом vůl zůstane volem, i kdyby mu na housle hrál. В уже упоминаемых фразеологизмах, записанных в Латгалии, встречается выражение в переводе на русский язык смотрит как конь на овёс, соответствующее русскому смотрит, как волк на телёнка / смотрит как кот на сало. Среди студентов одной словацкой средней школы мы записали выражение čumí ako pedofil do kočíka, которое стало в этой среде очень популярным. На уровне пословицы с моделью можно встретиться и в связи с ФЕ ложка дёгтя портит бочку мёда, где общую модель можно описать как небольшое количество чего-то плохого портит + большое количество чего-то хорошего: чеш. jedna kapka jedu pokazí bečku medu; слов. jedna kvapka jedu pokazí sud medu; пол. kąsek żolci beczkę miodu zepsuje; англ. one drop of poison infects the whole tun of wine; нем. еin wenig Galle macht viel Honig bitter; исп. рoca piel hace amarga mucha miel; ит. una goccia d‘assenzio guasta un vaso di miele / basta a guastare. 4. Универсалии на концептуальном уровне Если привести определение универсалий на концептуальном уровне, то это фразеологизмы, отражающие сходные представления европейских народов об окружающем мире, но облаченные часто в очень разную форму (Степанова 2004: 248, Степанова 1995: 67-68). Такий способ возникновения фразеологизмов вполне подтверждает и А. К. Бирих, который пишет: «как известно, в создании лексического и фразеологического фонда принимает участие и языковая картина мира, которая в определённой степени ответственна за возникновение конкретных концептов» (Bierich 2005: 182). В качестве примера Л. Степанова приводит фразеологизм китайская грамота. Наименование китайского языка встречается в английских и французских ФЕ, в чешском языке встречается фразеологизм с компонентом испанский - je to pro mě španělská vesnice, в немецком с компонентом чешский böhmischeDörfer(Stěpanova 2004: 107-108). Целую группу таких фразеологизмов рассматривает сербская лингвистка Драгана Мршевич-Радович, которая говорит о сходном представлении об уме: «predstava uma u poslovic: car, gospodar» (Mrśević - Radović 2003: 75), который нуждается в просторе, чтобы править. Так как он царь, ему нужен замок или дворец (Там же). Сходное представление развивается и дальше: слабоумный человек - такой, у которого пространство ума представлено как «nezavrseno, nepokryto, kojemu nedostaje poneka „daska“ i kroz kojego moze da duva i promaja (Там же). Автор приводит в качестве примера несколько сербских и болгарских фразеологизмов: nedostaje jedna / treća / cetvrta daska u glavi, линства му една дъска, дължа на Мыхаила за дъску пари (Там же). В словацкой фразеологии в связи со вторым выражением можно упомянуть о записанном М. Затурецким фразеологизме je blažkovi za čapicu dlžen (Záturecký 2001: 392). Из нашей работы можно привести фразеологизм выписывать мыслете, в котором встречается название старинной русской буквы. Его английский эквивалент - makeavirginiafence - связан с английскими реалиями: в его основу лег образ залива в Вирджинии, который имеет очень нерегулярное побережье (Oxford Dictionary of Idioms: 305). Фразеологизму в чужом пиру похмелье соответствует в польском языке фразеологизм wypić piwo, ktore ktoś nawarzyl, польскому фразеологизму jak psu z garla wyjate соответствует словацкая характеристика ako krave z pyska, в русском языке можно встретиться с ФЕ как корова жевала. Самым характерным примером могут служить фразеологизмы, в компонентном составе которых встречаются названия разных народов, и фразеологизмы, в составе которых встречаются именно названия профессий (В.М.Мокиенко во втором случае говорит о «субъективной оценке профессий» (Мокиенко 2005: 38). Совмещение обоих этих образов приведённый автор рассматривает на фразеологическом поле «пьянство», которое, по его данным, представляет собой самое большое количество фразеологизмов - словарь фразеологических синонимов приводит 56 синонимов с таким значением (Мокиенко 1997: 225). К фразеологизму пьян как сапожник В. М. Мокиенко приводит четыре эквивалента в чешском языке: pije jako štětkář / starý granátník / soukeník. Первое из данных выражений встречается и в немецком trinktwieeinBürstenbinder. В английском этот фразеологизм представлен тремя выражениями: drunkasalord / afiddler / apiper. Во французском языке таких профессий девять, но, как отмечает В.М.Мокиенко, сапожника среди них нет (Мокиенко 2005: 38-39). Существительное сапожник встречается только в польском языке, где образ пьяного сапожника использовал польский писатель Игнацы Крашицки: Był młody, ktory zycie wstryemliezliwe pędzil, Był stary, ktory nikdy nie lajal, nie zezędzil, Był bogacz, ktory zbiorow potrzebnym udzielał Był autor, co sie z cudzej slawy rozwesalał, Był celnik, ktory nie kradł, szwec, ktory nie pijał (Krasicki: wstep do bajek). Такое описание напоминает пословицу, которую записал В.И.Даль: портной вор, сапожник буян, кузнец пьяница. Из оценки народов во фразеологии можно привести, например, чешский фразеологизм zmizet po anglicku, эквивалент которого в английском языке, в свою очередь, тоже содержит название народа: take a french leave, эквивалент во французском - filleral’anglaise. В испанском встречаются оба «национальных варианта» tocar el pito ingles, despedirse a la francesa. 4.1.Причины неинтернациональности среди универсалий на концептуальном уровне: Й.Млацек в связи с основными принципами во фразеологии упоминает о „nesystémovosti alebo výberovosti frazeológie“ (Mlacek 2007: 45). По сравнению с лексическим фондом языка, по словам этого автора „Vo frazeológii je táto medzerovitosť a teda aj nesystémovosť ešte oveľa výraznejšia“ (Там же). В такой ситуации можно, по нашему мнению, видеть одну из причин отсутствия эквивалентов в группе типологических интернационализмов, фразеологизмов, образованных по модели и универсалий на концептуальном уровне. Так, фразеологизм комара не обидит, по данным имеющихся в нашем распоряжении словарей, отсутствует в английском языке, фразеологизм мал золотник, да дорог в этом языке также не имеет эквивалента. В некоторых случаях можно встретиться с нетождественным развитием процессов во фразеологии. Так, одним из довольно характерных процессов во фразеологии является возникновение новых - коротких единиц на основе больших единиц (Мокиенко 1980: 60, Mlacek 2007: 64). Из уже приведённого нами фразеологизма ложка дёгтя портит бочку мёда возникает в русском, словацком, украинском и чешском языке в соответствии с теорией Й. Млацека о выделении именной части из состава пословицы (Mlacek 1980: 71; 2007: 48, 66) фразеологизм ложка дёгтя.(По данным словаря БМС, выражение образовано усечением пословицы ложка дегтя портит бочку мёда (БМС 2005: 398). Тождественный процесс можно наблюдать в словацком и чешском языке: чеш. kapkajedu; слов. kvapkajedu; укр. ложка дьогтю. В английском языке, хотя и возникает эквивалент, но он не является усечением пословицы: aflyinaointment (фразеологизм буквально значит ’муха в сале’ и восходит, по данным Oxford Dictionary of Idioms, к Библии (Oxford Dictionary of Idioms :112). В польском языке, например, фразеологизм отсутствует. Подобное отличие в развитии фразеологизма можно наблюдать в связи пословицей лучше синица в руках чем журавль в небе, где такое развитие описывает В. М. Мокиенко (Мокиенко 2007: 140-148). Как и в случае типологических итнернационализмов, можно констатировать отсутствие эквивалентов определённых фразеологизмов в некоторых языках, что приводит к их безэквивалентности. В словацком языке так вышла из употребления ФЕ žať cudzie žito - эквивалент русского печь хлеб в печке соседа. 5. Заключение В нашей работе мы исследовали фразеологизмы, входящие в группу интернациональных фразеологических единиц, т.е. обороты, которые имеют, согласно определению интернациональных фразеологизмов, предпосылки к тому, чтобы их эквиваленты встречались в разных, родственных и неродственных языках. Речь идёт о фразеологизмах библейского происхождения, фразеологизмах, основанных на античной мифологии, фразеологических кальках и фразеологических параллелях, возникших в разных языках независимо друг от друга. Целью нашей работы было выявить причины отличий и сходств в группах таких фразеологизмов в разных языках. Кроме того, мы коснулись некоторых проблем установления границ разных групп указанных фразеологизмов и привели основную характеристику их употребления в современном русском (и других) языках. (Итнернациональные фразеологизмы - это, по определению Я. Складаной, «фразеологизмы, которые используются в нескольких мировых языках (т.е. не только в двух), родственных и неродственных, и источниками которых являются христианство (прежде всего Библия), античная история и литература, античная мифология, мировая общественная история и литература» (Складана 2005: 824). В работе мы рассмотрели также некоторые специфические проблемы, касающиеся, как правило, только конкретных групп интернациональных фразеологизмов (возникновение лексических фразеологизмов и возникновение фразеологизмов с давно адаптированным компонентом). Первая группа рассмотренных интернациональных фразеологизмов – фразеологизмы библейского происхождения. В указанную группу входят обороты, которые прямо (метать бисер перед свиньями, отдать богу душу) или косвенно ( ангел без крылышек) связаны с Библией. При выделении библейских фразеологизмов встречаются некоторые трудности в связи с тем, что некоторые ФЕ могут иметь более древние источники, т.е. в текст Библии они вошли уже как сформировавшиеся устойчивые фразеологические единицы с переносным значением. Примером может служить ФЕ альфа и омега. Кроме того, фразеологизмы библейского происхождения часто мигрируют из языка в язык (Ноев ковчег), поэтому в группе русских библейских фразеологизмов часто встречаются также кальки, прежде всего, с французского языка. Миграция фразеологизмов из языка в язык является одной из причин отличий ФЕ разных языков в группе библейских фразеологизмов. Среди других причин отличий следует отметить разные способы перевода библейских текстов в разных языках, которые приводят либо к отличиям в компонентном составе библейских фразеологизмов в разных языках (напр. наличие церковнославянских слов в русских ФЕ неверный Фома, древо познания добра и зла), либо к безэквивалентности данного фразеологизма (эквивалентов не имеют, например, русские ФЕ злоба дня, ни на йоту и другие). С особенностями истории переводов Библии связана также одна из причин сходств этих фразеологизмов, а именно влияние Вульгаты. Интернациональности фразеологических оборотов библейского происхождения способствовал также большой авторитет церкви, из-за которого в разных странах распространились тождественные обряды и молитвы. На основе таких обрядов и молитв потом возникали тождественные ФЕ. Безэквивалентности некоторых ФЕ способствует выход таких единиц из употребления. Самая большая частота безэквивалентных фразеологизмов встречается в группе периферийных библейских фразеологизмов (с компонентами бог, дьявол и др.), связь которых с Библией минимальна. Причиной отличий может быть также семантическое развитие фразеологизма ( напр., у фразеологизма дар божий), разное освоение того же библейского образа (напр., образа Иова в разных языках) и изменение фразеологизма в данном языке (наблюдается расширение компонентного состава или возникновение краткого варианта фразеологизма (напр. зуб за зуб в русском языке). Говоря о фразеологизмах библейского происхождения, необходимо упомянуть также об экстралингвистических причинах, прежде всего об отличиях в вероисповедании (напр. при фразеологизме радоваться как Христову дню). Античные фразеологизмы – это группа фразеологизмов, возникших на основе древних античных мифов. В русском языке они возникали прежде всего в XVIII веке, когда усилился интерес к античности. По своему происхождению они часто представляют собой кальки с латинского или греческого языка, в русский язык попали, чаще всего, посредством французского или немецкого. Одной с причин отличий в разных языках здесь является тенденция приспособить фразеологизм к реалиям заимствующего языка (напр., нем. dasHemdistnäheralsderRock и слов. bližšia košeľa ako kabát). Кроме приспособления к реалиям, возможны также изменения с целью повышения экспрессии (беден как Ир – беднее Ира). Встречается разная конкретизация тождественного античного образа (авгиевы конюшни – augiášův chlév). Как и в группе библейских фразеологизмов, и здесь мы сталкиваемся с ситуацией, когда на основе тождественного образа в разных языках возникают фразеологизмы с разным компонентным составом и значением (напр., ФЕ, в основе которых лежит образ бога Бахуса или сфинкса). Встречаемся также с ситуацией, когда отдельные античные фразеологизмы выходят из употребления и исчезают из языка. Калькированные фразеологизмы – это языковые единицы, пришедшие в язык калькированием иноязычного прототипа. Для установления их интернациональности необходимо от калькированных фразеологизмов отличать те ФЕ, которые содержат адаптированный компонент, но не являются калькированными фразеологизмами, а возникли непосредственно в данном языке. Такие фразеологизмы в большинстве случаев неинтернациональны. Среди калькированных оборотов в русском языке доминируют кальки с французского языка. Отличия в языковых контактах являются одной из важнейших причин безэквивалентности фразеологизмов. Кроме того, среди калькированных фразеологизмов встречается также ситуация, когда разные языки заимствуют фразеологизмы в разной форме. В связи с немецким языком необходимо упомянуть о так называемых лексических фразеологизмах. Их присутствие в немецком (и других) языках вызвано грамматическими особенностями языка, его склонностью к превращению фразеологизма в слово-композит (напр. немецкое federleicht, hundmüde). Включение лексических фразеологизмов в состав фразеологии, по нашему мнению, обусловлено двумя факторами: во-первых, среди фразеологизмов, которые пришли в русский язык калькированием из немецкого языка встречается целый ряд лексических прототипов. Во-вторых, было бы неверно утверждать, что конкретный фразеологизм не имеет в немецком языке эквивалентa только потому, что он представляет собой в данном языке лексическую единицу. С лексическими фразеологизмами встречаемся также в других из рассмотренных нами языков, но в значительно меньшем количестве. В некоторых случаях отсутствие калькированного фразеологизма в языке можно объяснить тем, что в данном языке существует исконный оборот с подобной или отличной образностью, который служит для обозначения тождественного явления (ФЕ как курица лапой имеет в чешском языке эквивалент škrábat jako kocour). В группе калек также встречаемся с ситуацией, когда происходит изменение компонентного состава фразеологизма. Самым частым случаем является расширение его компонентного состава (русская калька с французского сказать сквозь зубы имеет в английском языке эквивалент tosaythrowelengedteeth). При описании расширения калек из отдельных языков представляет собой проблему их диахронный анализ, так как не у всех фразеологизмов ясно, из какого языка данное выражение пришло. Специфической чертой, связанной с латинскими оборотами, является большое значение латинского языка при развитии европейской культуры и его большое распространение в науках. Среди фразеологизмов, пришедших в русский язык калькированием с латинского, встречаются как крылатые выражения, так и словосочетания терминологического характера. Причиной отличий является семантическое развитие фразеологизмов в конкретных языках, создание неинтернациональных вариантов заимствованного фразеологизма. В последнее время можно наблюдать бурный рост заимствований из английского языка, особенно посредством публицистического стиля (золотой парашют) или современных наук. В связи с фразеологизмами, которые пришли в русский язык из английского, необходимо упомянуть о трудностях при поиске их эквивалентов в словарях, так как большинство словарей эти новые выражения часто еще не фиксируют. В группу типологических интернационализмов входят такие ФЕ, которые в разных языках тождественны, но возникли независимо друг от друга. Их появление является результатом тождественности человеческого мышления, доказательством чего, кроме прочего, являются и тождественные басни и легенды, с которыми в разных странах можно встретиться. Такие басни и легенды служат одним из источников типологических интернационализмов. Среди типологических интернационализмов самую большую группу составляют соматические и анималистические фразеологизмы. Тождественность таких фразеологизмов доказывают также их параллели в неевропейских языках, напр., в арабском. Так как возникновение типологических интернационализмов связано с тождественным наблюдением над окружающим миром, одной из причин отличий являются отличия в географических и культурных условиях жизни народов. Встречаемся также с разной конкретизацией тождественного образа. Разновидностью типологических интернационализмов являются фразеологизмы, образованные по сходной структурно-семантической модели. На основе сходных представлений разных народов о мире возникают также универсалии на концептуальном уровне. Эти фразеологические единицы, хотя и отражают такие сходные представления, но часто имеют очень разную форму. Часто в них отражаются стереотипные представления разных народов (ср.: рус. китайская грамота; чеш. španělská vesnice; нем. böhmischeDörfer) и названия профессий. Причиной отсутствия эквивалента в конкретном языке часто является несистемность отражения действительности во фразеологии. В некоторых случаях можно встретиться с нетождественным развитием процессов во фразеологии. Такое констатирование касается более всего тех случаев, когда на основе интернациональной паремии возникает усечённый, чаще всего номинативный фразеологизм, который функционирует не во всех, а лишь в некоторых языках. В заключение нашей работы можно сделать вывод, что возникновение интернациональных фразеологизмов является обширным многовекторным процессом, обусловленным целым рядом причин - прежде всего лингвистических, но и экстралингвистических. Разумеется, ни фонд таких ФЕ, ни набор причин их отличий и сходств, не были описаны в нашем дипломном сочинении исчерпывающим образом, однако мы надеемся, что наша работа послужит хотя бы некоторой иллюстрацией проблем, связанных с вопросами интернациональности и неинтернациональности ФЕ в славянских и западноевропейских языках. Resumé Naše diplomová práce je věnována problémům ekvivalentnosti frazémů v ruštině v porovnání s dalšími evropskými jazyky (čeština, slovenština, ukrajinština, polština, němčina, angličtina, italština, španělština). Snažili jsme se odhalit příčiny shod a rozdílů v morfologo-gramatické podobě a sémantice těchto jednotek v různých jazycích. Internacionální frazeologizmy byly dlouhou dobu považovány za frazeologizmy totožné ve všech evropských jazycích a jejich bližšímu výzkumu nebyla věnována pozornost. V naší diplomové práci byly tyto frazeologické jednotky (FJ) rozděleny do skupin podle klasifikace L. Stěpanové na genetické internacionalizmy, typologické internacionalizmy a univerzálie na konceptuální úrovni. Podrobněji jsme se v této práci zabývali otázkou internacionálnosti první skupiny frazeologizmů - genetickými internacionalizmy, v nichž jsme vyčlenili 3 skupiny. Biblické frazeologizmy- mezi biblické frazeologizmy patří všechny FJ, které jsou přímo nebo nepřímo spojeny s Biblí, nebo obsahují ve svém složení některý z mytologemů, jakými jsou slova: Bůh, anděl, ďábel, čert, Adam, Eva, Antické frazeologizmy- FJ, které vznikly na základě antické mytologie, Kalky a polokalky- jedná se o ty FJ, které vznikly v důsledku přesného, nebo nepřesného překladu cizojazyčného prototypu, kterým byl obvykle frazeologizmus. V rámci poslední podskupiny „ kalky a polokalky“ byly kalky rozděleny podle výchozího jazyka do čtyř skupin: Kalky z francouzského jazyka, které tvořili v naší práci výrazně nejpočetnější skupinu, což bylo způsobeno velkým vlivem francouzského jazyka na jazyk ruský. Kalky z klasických jazyků (z řečtiny a latiny) – problémem v této skupině kalkovaných frazeologizmů je fakt, že mnohé frazeologizmy biblického a řeckého původu představují klaky z řečtiny nebo latiny. Tyto frazeologizmy jsme v rámci naší práce zahrnovali mezi biblické a antické frazeologizmy Kalky z německého jazyka, které tvořili v naší práci skupinu 27 frazeologizmů. Kalky z anglického jazyka – problémem, se kterým jsme se během práce s touto skupinou setkali, byl fakt, že většina z nich dosud nebyla zachycena ve slovnících. Kromě uvedených pěti výchozích jazyků byly do ruského jazyka převzaty některé frazeologizmy také z jiných jazyků, tyto skupiny jsou ale natolik málopočetné, že jsme jejich výzkumu nevěnovali zvláštní kapitolu a omezili jsme se na jejich krátkou charakteristiku v rámci obecného popisu frazeologizmů – kalků. Jednalo se konkrétně o dva kalky z jazyka ukrajinského a dva kalky z jazyka italského, které uvádíme v našem korpusu. Okrajově jsme při této příležitosti charakterizovali vliv jiných zkoumaných slovanských jazyků na frazeologický fond ruštiny – konkrétně češtiny a polštiny. V další části jsme se zabývali tzv. typologickými internacionalizmy, které tvoří v rámci dané kvalifikace další skupinu internacionálních frazeologizmů. Jedná se o FJ, které vznikly v různých jazycích nezávisle na sobě. Poslední zkoumanou skupinou byla skupina tzv. „univerzálií na konceptuální úrovni“, ve které frazeologizmy vznikají nezávisle na sobě, na základě logicky srovnatelných podobenství, na rozdíl od skupiny genetických internacionalizmů jsou v nich ale větší rozdíly. Výchozí byly pro naši práci ruské FJ, které jsme čerpali ze slovníku: Бирих А. К., Мокиенко В.М., Степанова Л. И.: Русская фразеология. Историко-этимологический справочник. Москва, 2005. Pro naši analýzu jsme zvolily prvních tisíc frazeologizmů, u kterých jsme na základě diachronní analýzy, uvedené v tomto zdroji, předpokládali, že budou patřit do jedné ze skupin internacionálních frazeologizmů. K uvedeným frazeologizmům jsme v překladových slovnících a v jednojazyčných frazeologických jazyků, se kterými jsme tyto frazeologizmy srovnávali, našli odpovídající ekvivalenty. Kromě slovníků jsme využívali dalších, především internetových zdrojů, zejména frazeologických korpusů, v některých případech jsme využívali konzultací s rodilými mluvčími a naše excerpce ze současné literatury, publicistiky a hovorového jazyka v některých zkoumaných jazycích. Vzhledem k tomu, že odrážení internacionálních frazeologizmů ve slovnících není úplné ( biblické a antické frazeologizmy už nejsou ve slovnících většinou zachyceny vůbec, nebo je pro překlad uváděn jiný, frekventovanější ekvivalent, který obvykle nepatří do dané skupiny. U kalků z anglického jazyka slovníky, naopak, frazeologizmy většinou zatím neodrážejí) uvádíme pouze ty ekvivalenty, které se nám podařilo v dostupných zdrojích nalézt, nebo získat z konzultací či excerpcí. Jak již bylo uvedeno, práce obsahuje tisíc výchozích (ruských) FJ, celkově je v našem korpusu přes 5 000 FJ a jejich variant ve zkoumaných jazycích. Tyto frazeologické jednotky a jejich ekvivalenty jsou součástí pracovního korpusu, který uvádíme v příloze. Pokud jde o výběr jazyků, se kterými jsme ruské FJ srovnávaly, náš korpus tvořily 4 slovanské, 2 germánské a 2 románské jazyky. Ze slovanských jazyků jsou v naší práci zastoupeny ekvivalenty ruských frazeologizmů v jednom východoslovanském jazyce (ukrajinštině) a třech západoslovanských jazycích (češtině, polštině, slovenštině.Ve výjimečných případech – pokud byl ekvivalent vhodný pro demonstraci popisovaného jevu – uvádíme v práci příklady z některých jihoslovanských jazyků, zejména bulharštiny a chorvatštiny. Z germánských jazyků jsme ruské FJ srovnávaly s FJ v němčině a angličtině, z románských jazyků ve španělštině a italštině. Práce obsahuje také několik francouzských, rumunských a latinských ekvivalentů. První kapitola práce se věnuje obecným otázkám frazeologie – jejímu vymezení, určení a charakteristice FJ, vzniku frazeologie jako samostatné vědné disciplíny, uvádí významné přelomy ve zkoumání frazeologizmů. Dále uvádíme základní dělení frazeologizmů, se kterými se lze u jednotlivých autorů, ze kterých jsme čerpali, setkat. Práce krátce charakterizuje jednotlivé pojmy, které se používají ve frazeologické teorii, uvádí je do vztahů a vymezuje pro potřeby této práce. Navíc uvádíme krátkou charakteristiku vývoje frazeologie, přístup ke zkoumání FJ a vývoj základních pojmů. Zvláštní pozornost jsme věnovali otázce internacionálnosti frazeologie a tomu, nakolik je v jednotlivých pracích dílech dáván důraz na internacionálnost frazeologie, nebo nakolik lingvistické práce, naopak, počítají s neekvivalentností a idiomatičností FJ. Uvádíme nedostatky, které v sobě dosavadní práce obsahují a problémy, na které při vymezení internacionálnosti frazeologizmů narážíme. Další členění kapitol odpovídá členění internacionálního fondu frazeologie do výše uvedených skupin, každá kapitola se potom skládá ze dvou částí. V první části jsme věnovali pozornost obecné charakteristice frazeologizmů zkoumané skupiny, jejich vymezení, využití v současném jazyce, okrajově charakterizujeme způsoby a příčiny jejich vzniku, případně čas a způsob, kdy se tyto jednotky v jednotlivých jazycích šířily. Ve druhé části popisujeme příčiny shod a rozdílů mezi frazémy v jednotlivých skupinách: protože jsou tyto příčiny mezi sebou velmi úzce propojeny a také proto, že některé okolnosti způsobují jak internacionálnost, tak i neinternacionálnost frazeologizmů, nečlenili jsme tuto podkapitolu na dvě samostatné části. Při klasifikaci ekvivalentů zkoumaných FJ v jednotlivých jazycích jsme využili tuto klasifikaci frazeologizmů do skupin: Úplné ekvivalenty - ekvivalenty se stejnou strukturou, obrazností a stejným přeneseným významem Částečné ekvivalenty - podle definice se jedná o ekvivalenty, které mají stejnou sémantiku a vnitřní formu, ale liší se jedním z těchto znaků: jiné, často synonymické komponenty, jiná struktura, jiný počet komponentů, nebo jiné rozdíly, které plynou z gramatických zvláštností jazyka. Pro potřeby naší práce jsme ale frazeologizmy, kterých obraznost byla totožná a lišily se pouze gramatickou strukturou v případě, že tato odlišnost byla způsobena odlišností v gramatické struktuře jazyka, považovaly za ekvivalenty úplné. Relativní ekvivalenty - ekvivalenty s částečnou záměnou obraznosti při zachování sémantiky Frazeologické analogy - ekvivalenty, které mají různou obraznost, blízkou nebo rozdílnou strukturu, ale stejný význam a stylistickou zabarvení Bezekvivalentní frazeologizmy - frazeologizmy, které jsou obrazností a reáliovými komponenty často těsně spojeny s daným jazykem ( podle MCM 1995:27-28). Vzhledem k faktu, že toto členění neřeší otázku rozdílů, způsobených jiným druhem přebírání frazeologizmu - situací, kdy jeden jazyk přejal FJ ve výchozí podobě a druhý kalkováním, vytvořili jsme pro tyto rozdíly zvláštní skupinu - „ rozdílně přejaté frazeologizmy“. Důvodem pro vytvoření této skupiny byl anglický jazyk, který přejal relativně velké množství francouzských frazeologizmů v jejich výchozí podobě. V jednotlivých kapitolách jsme se, kromě obecné charakteristiky těchto frazeologizmů, zabývali také určitými problémy, které jsou spojeny pouze s danou skupinou frazeologizmů. Například ve skupině frazeologických kalků blíže charakterizujeme problematiku frazeologizmů, které vznikají na základě adaptovaného cizojazyčného komponentu, dále se v této kapitole blíže věnujeme problému takzvaných lexikálních frazeologizmů. Pokud jde o obecnou charakteristiku frazeologizmů, mezi nejdůležitější rysy, na základě kterých lze frazeologizmy vymezit, patří jejich reprodukovatelnost, ustálenost a expresivita. Mezi fakultativní příznaky patří obraznost a nerozložitelnost nominace. Nejčastějším dělením, se kterým se můžeme ve frazeologické literatuře z hlediska internacionálnosti setkat, je rozdělení frazeologického fondu na původně ruské a převzaté frazeologizmy. V souvislosti s původně ruskými frazeologizmy se nejčastěji uvádí jako zdroj pro jejich vznik domácí literatura, řemesla a folklor. Ve skupině převzatých frazeologizmů se vyčleňují frazeologizmy internacionální. Toto členění však je nepřesné – vzhledem k tomu, že skupina typologických internacionalizmů obsahuje FJ, které vznikly nezávisle na sobě, přesahuje skupina internacionálních frazeologizmů také do skupiny jednotek původně ruských. Biblické frazeologizmy jsou FJ, které jsou přímo či nepřímo spojeny s texty Svatého Písma. Pokud jde o příčiny shod a rozdílů ve skupině biblických frazeologizmů, na základě naší práce můžeme konstatovat následující příčiny shod: Stejný pramen – Svaté Písmo. Autorita církve, která vedla k tomu, že se mezi různými národy rozšířily stejné modlitby a církevní obřady, které vedly ke vzniku stejných frazeologizmů. Univerzálnost lidského myšlení – lidi různých národností zaujal stejný fakt, zmíněný v Bibli, stejný obraz. Na základě tohoto obrazu potom vzniká stejný frazeologizmus. Problémem je, že dochází k situaci, kdy stejný obraz způsobuje vznik různých frazeologizmů. Příčin internacionálnosti lze uvést daleko více: Rozdíly v překladu Bible vedou v některých případech ke vzniku odlišných frazeologizmů, v některých případech dokonce k absenci frazeologizmu. Specifikem překladu Bible do ruštiny navíc je vysoká koncentrace církevněslovanských a archaických elementů. Tyto elementy se potom zachovávají v jednotlivých frazeologizmech, což způsobuje, že se komponentní složení těchto frazeologizmů v jazycích, se kterými jsme srovnávali, liší. Dalším důvodem rozdílů je, jak již bylo umiňováno, různé rozvíjení se totožného biblického obrazu. Biblické frazeologizmy se v jednotlivých jazycích různým způsobem rozvíjí, dochází k sémantických změnám a změnám v komponentním složení a struktuře frazeologizmů. Kromě biblických frazeologizmů, které byly vytvořeny na základě citátů z Bible a biblických podobenství, vznikají také některé frazeologizmy pouze na základě tzv. mytologemů. Tyto frazeologizmy patří do skupiny periferních biblických frazeologizmů a jejich spojení s Biblí je minimální. Tato okolnost způsobuje neinternacionálnost v této skupině frazeologizmů. V rámci dané skupiny lze vyčlenit několik podskupin, patří sem například frazeologizmy s biblickými jmény. v souvislosti s existencí biblických frazeologizmů je potřeba se také krátce zmínit o extralingvistických příčinách, které způsobily rozšíření určitých frazeologizmů v jednom či více jazycích. Frazeologizmy biblického původu z frazeologického fondu jazyků ve velké míře mizí. Tento jev, který je, jak jsme zjistili na základě prací z diachronní lingvistiky jevem dlouhodobějším a můžeme ho uvést jako poslední z důvodů rozdílů v biblickém frazeologickém fondu v jednotlivých jazycích. kromě příčin, spojených s jazykem hrají důležitou roli také příčiny extralingvistické, nejevidentnější z nich je rozdíl ve vyznání. Antické frazeologizmy představují, stejně jako biblické frazeologizmy ve většině případů frazeologické kalky – většina z nich byla převzata do jednotlivých jazyků kalkováním z latinského či řeckého jazyka, v případě ruštiny navíc často prostřednictvím francouzského nebo německého jazyka. Velká část těchto frazeologizmů začíná být v ruštině používána v období XVIII století, kdy se zvyšuje zájem o antiku. Základní příčinou shod těchto frazeologizmů v jednotlivých jazycích je podle našeho názoru právě tento zájem o antickou kulturu. V souvislosti s rozdíly zmíníme různé osvojení stejného obrazu. Fakt, že tyto frazeologizmy jsou, jak již bylo zmíněno, ve většině případů kalky, způsobil to, že se můžeme u některých z nich setkat s nepřesným kalkováním. Jeho důsledkem jsou rozdíly v jednotlivých jazycích. Jako u biblických frazeologizmů, i v této skupině můžeme příčinu rozdílů vidět v tom, že frekvence používání antických frazeologizmů výrazně klesá, některé frazeologizmy antického původu z jazyka mizí. Tento fakt jsme si ověřili metodou dotazníků, které jsme dali studentům zejména na základních a středních školách na Slovensku, v České Republice, Ukrajině, Rusku a Polsku. Dotazníky ukázaly, že zánik jednotlivých frazeologických jednotek v jednotlivých jazycích má různou intenzitu, což způsobuje zmiňované rozdíly. U kalkovaných frazeologizmů je potřeba se zaměřit na rozdíly v jazykových kontaktech v různých jazycích. Vzhledem k tomu, že ruský jazyk měl nejintenzivnější kontakty s jazykem francouzským, dominují v ruském jazyce kalky právě z francouzského jazyka. Různá je také současná intenzita přejímání frazeologizmů z anglického jazyka, ke kterému dochází v současné době. Pro zkoumání internacionálnosti kalkovaných frazeologizmů je potřeba zabývat se otázkou vymezení kalkovaného frazeologizmu. Potřebné je odlišit je od frazeologizmů domácích, které obsahují adaptovaný komponent. Tyto frazeologizmy jsou ve velké většině případů neinternacionální. Problémem, který znesnadňuje zkoumání jednotlivých skupin kalkovaných frazeologizmů je fakt, že původ řady frazeologizmů je nejasný. Vzácněji se setkáváme se situací, kdy není jednoznačné, zda se jedná o kalkovaný frazeologizmus či nikoli, častá je situace, kdy je jasné pouze to, že daný frazeologizmus je kalkem. Existuje však několik teorií ohledně toho, ve kterém jazyce frazeologizmus původně vznikl a jakým způsobem se do ruského jazyka dostal. V některých případech se setkáváme s tím, že typologické internacionalizmy jsou hodnoceny jako kalky, případně existuje tendence připsat je konkrétnímu autorovi. Zvláštním problémem, který se týká všech skupin frazeologizmů, je vznik tzv. „lexikálního frazeologizmu“. Jedná se o případ, kdy místo ustáleného slovního spojení v některých jazycích vznikají složená slova. Tento jev je z jazyků, kterými jsme se v práci zabývali, typický pro němčinu, podkapitolu o lexikálních frazeologizmech proto zařazujeme právě mezi kalky. Tento problém se týká všech skupin zkoumaných frazeologizmů. Jako příklad lze uvést FJ Judasküss z biblických frazeologizmů, Sysiphusarbeit ze skupiny antických frazeologizmů a FJ Galgenhumor ze skupiny kalků. Poslední zmiňovaný příklad je zajímavý z toho důvodu, že právě tento frazeologizmus byl základem pro vznik ruské FJ юмор висельника. Jak již bylo zmíněno, existence takových kompozit je z jazyků, které jsme zkoumaly, typická pro němčinu, zřídka se s nimi setkáme i v dalších jazycích. Mimo jazyky, kterým jsme v naší práci věnovaly pozornost, je existence tohoto jevu typická např. pro maďarský jazyk, mimo indoevropských jazyků se s lexikálními frazeologizmy setkáme například v japonštině. Začlenění těchto kompozit do frazeologického fondu je sporné, podle našeho názoru však tyto jazykové jednotky nelze z frazeologického fondu vyloučit právě z důvodu posuzování internacionálního statutu frazeologizmů. Ve skupině kalků z latinského jazyka se setkáváme problémem vymezení této skupiny. Kromě uvedeného faktu, že biblické a antické frazeologizmy často představují právě kalky z latiny se můžeme setkat s velkým množstvím frazeologizmů, u kterých není jasné, zda vznikly na základě latinského prototypu, nebo vznikly v současných jazycích nezávisle na tomto zdroji. Ve skupině typologických internacionalizmů jsme se zabývali příčinou vzniku těchto shodných frazeologizmů v různých jazycích nezávisle na sobě. První příčinou, která vyplývá přímo z definice těchto jazykových jednotek, je podobný způsob lidského myšlení. Tyto shody v práci dokazujeme na existenci stejných legend, na základě kterých stejné frazeologizmy často vznikají. Pro lepší demonstraci jsme v práci uvedli několik příkladů z arabštiny. Nejdůležitější část typologických internacionalizmů tvoří tzv. somatické a animalistické frazeologizmy. Většina z těchto frazeologizmů obsahuje slova – symboly, které jsou v různých jazycích stejné. Tato skutečnost potom vede ke vzniku stejného frazeologizmu v různých jazycích. Často se ale setkáváme se situací, kdy kromě internacionálním frazeologizmů vznikají na základě stejných symbolů v různých jazycích různé FJ – jedná se o podobnou situaci, jaká se vyskytovala u biblických a antických frazeologizmů při stejném symbolu, na základě kterého vznikaly různé FJ, které potom neměly v jiných jazycích ekvivalenty. Další příčinou rozdílů může být v této skupině fakt, že pro popisovanou vlastnost existuje v určitém jazyce jiný symbol, který vede ke vzniku jiné, neinternacionální FJ. I v případě, že existuje původně internacionální frazeologizmus, jehož sémantika se v daném jazyce odlišným způsobem rozvíjí. Výsledkem je formálně identická FJ s odlišným významem. V poslední skupině univerzálií na konceptuální úrovni lze jako základní příčinu jejich vzniku uvést shodné potřeby nominace. Tyto jednotky vznikají na základě stejné nebo podobné představy, která je ale ve frazeologii různých jazyků odražena různým způsobem. V závěru naší práce bychom rádi podotkli, že otázka existence internacionálních frazeologizmů je velmi složitým jevem a že tuto problematiku v žádném případě nelze vyčerpat konstatováním, že určité skupiny frazeologizmů do skupin internacionálních frazeologizmů patří nebo nepatří. Měli jsme za cíl poukázat na to, že se při zkoumání internacionálního statutu frazeologizmu nelze omezit na tvrzení, že frazeologii každého jazyka lze rozdělit na domácí a přejatou, protože mezi domácími frazeologizmy lze najít celou řadu FJ, které existují, často ve stejné formě, i v jiném jazyce. Naopak převzatý frazeologizmus může být neinternacionálním. Taková situace může být způsobena velkým množstvím různých faktorů, podle našeho pozorování se nejčastěji jedná o různé jazykové kontakty. |